Готовы уже лавровые венки — близок и неизбежен миг нашей победы. Отважные рыцари! Лучшее ваше оружие — благородная воля и храбрость, а мечи и копья грозно наставлены на врага и повергают его одним видом своим. Великой радостью возрадуемся все мы, объединенные общим делом и усилием ратного духа, когда достигнем цели, ради которой и умереть не жалко! Вспомните же о славных предках своих, вспомните собственные бранные подвиги, гоните страх из груди, ежели в ком он поселился, ибо не угодно будет святому Провидению и не допустит оно, чтобы дрогнули ваши благородные сердца. В этой презренной жизни ценим ли мы что-нибудь больше, чем время, нам отпущенное? Так потратим же его на дела достойные, ведь тому, чей корабль прибило в заводь трусости, не достичь порта славы. Устремите же ввысь помыслы, ибо за честь сражаетесь вы, и нет ничего дороже в этой жизни; сражаетесь вы за наше благо и процветание, за свободу, славу и, что превыше всего, за святую христианскую веру, она же возвеличивает тех, кто ее восславил, защищает тех, кто ее защитил, и тех хранит, кто охраняет ее честь и покой. Пусть же длинной станет для вас короткая эта ночь, что полнится жаждой победы и отвагой, и закалится ваше благородство во вдохновенном бою, и не станете вы упиваться слабостью и страданиями врага, приняв их как должное.

Тем временем мавры с раннего утра выстроились боевым порядком, назначив своих военачальников. На переднем крае стал отряд в десять тысяч конников под водительством короля Тремисена, отважного рыцаря и смелого воеводы. Вслед за ним выстроились семь отрядов по десять тысяч конников каждый. А последний отряд из двадцати тысяч конников стоял в запасе под началом короля Менадора Персидского. Пеших воинов расположили по всему краю поля и назначили сотников и десятников.

Таким боевым порядком выстроились мавры на прекрасном поле возле города, и так двинулись они в сторону христианского лагеря, и сразу Тирантов лазутчик увидел их и донес эту весть Маршалу. Тогда приказал Тирант всем своим воинам — и пешим, и конным, — ожидавшим сигнала в полной готовности, двигаться навстречу врагу, дабы не отдать ему чести войти в христианский лагерь.

Едва два войска приблизились и стали в виду друг друга, неистово затрубили рога и трубы и такими криками огласилось поле, что, казалось, небеса обрушатся на землю. Тогда Тирант бросил в бой головной отряд, и так отважно ринулся вперед добрый рыцарь Рокафорт со своими воинами, что любо было глядеть.

А навстречу в первых рядах выехал король Тремисена, славно и отчаянно он бился, как истинный рыцарь. Отряд его начал было теснить христиан, и уж казалось, близка победа мавров. Смертельные удары обрушивал на головы врагов король Тремисена, никто не отваживался к нему приблизиться, и вот выехал он прямо на рыцаря Рокафорта, сильным ударом меча выбил его из седла и пронесся мимо. Едва успели воины подхватить упавшего рыцаря и усадить его на коня — так наседали на них мавры, и быть бы Рокафорту убиту, кабы не приказал Тирант ударить второму отряду: видя, что дело плохо, пустил он в бой Алмедишера и его людей. С невиданной мощью набросились они на мавров и заставили их немного отступить. Но тут второй отряд мавров вступил в сражение с дикой яростью — и скрестились мечи, поломались щиты и копья, пали наземь кони и всадники, земля же укрылась мертвыми телами мавров и христиан. Истинно два мавританских короля, что бились впереди всех — король Тремисена и король Феса, — были храбрейшими рыцарями, рубились они яростно, никого не щадя на своем пути, и поубивали многих христиан.

Увидел Тирант, что изменяет ему удача, а два мавританских короля, убивая его людей, рвутся вперед, вклиниваясь в ряды христиан. Все отряды уже сражались на поле, кроме отряда самого Тиранта, и тогда со всей силы ударил Тирант по врагу, и, прежде чем опомнились мавры, многие из них мертвыми остались лежать на земле.

Король Скариан бился с королем Феса. Со страшной силою сшиблись грудью их кони, и оба всадника упали наземь, но, тут же вскочив, схватились с дикой яростью, словно раненые львы. Едва лишь падал один из них, бросались к своему королю воины, дабы помочь, и завязался вокруг того места жаркий бой, и много полегло народу. Но случились там храбрейшие рыцари, сеньор д’Аграмун и маркиз де Лисана, и, к неудовольствию мавров, усадили на коня короля Скариана, мавры же увезли короля Феса. Тем временем, увидев, что побеждают христиане, мавры всей ратью ринулись в бой.

Выехал против них Тирант со своим войском, и смешалось все в пылу жаркой битвы, и послушали бы вы, как вопили мавры, не в силах сладить с христианским воинством! Король Менадор Персидский как бешеный пес ринулся в бой в своей отливающей золотом алжубе. Увидев Тиранта, направил он к нему коня и обрушил сильный удар ему на шлем — чуть не упал Тирант с коня наземь, но удержался, припав головою к конской шее. Поднял тогда Тирант голову и сказал:

Кабы не мой добрый шлем, убил бы ты меня. Но, клянусь Богом, никогда больше не поднимешь ты на меня руку!

Высоко поднял он меч и с размаху страшным ударом напрочь срубил королю плечо, так что замертво рухнул тот наземь.

Увидев, что король Персидский убит, отчаянно рванулись вперед мавры, и закипел жестокий бой, и вновь укрыли землю мертвые тела. И множество народу пало от руки Тиранта: с первого удара убивал он либо калечил всякого, кто попадался на его пути.

Угодно было судьбе, чтобы столкнулся Тирант лицом к лицу с королем Тремисена, с размаху ударил он его по голове и сшиб с коня, и, ежели бы не крепкий шлем, быть бы королю убиту. Увидев врага на земле, поскакал Тирант дальше, мавры же подхватили своего еле живого короля, посадили на круп лошади одного из воинов и отправили в город для излечения.

Долго длился бой, и, как ни старались мавры, все сильнее теснили их христиане, пока не обратили в бегство. Увидев, что враг бежит, крикнул Тирант:

Пробил наш час, храбрейшие рыцари! За нами победа, смерть неверным!

И бросились христиане вдогонку маврам, те же поспешили укрыться в городе. Как бы то ни было, в тот день полегло мавров на поле более сорока тысяч. Едва мавры добрались до города, велел Тирант вернуться в лагерь, чтобы не потерпеть урона от вражеских бомбард.

Как закончился бой, собрал Тирант людей и покинули они поле, где одержали славную победу, и вернулись в лагерь в великой радости, вознося хвалы Господу. В последующие ночи и дни распорядился Тирант выставлять усиленный дозор, дабы не напали враги неожиданно, а лазутчики зорко следили за всеми, кто выходит из города. Мавры же каждый день устраивали воинские состязания за частоколом, окружавшим городские стены. Тогда Тирант велел построить много стенобитных машин и расставить бомбарды, чтобы стрелять по городу.

Как только Тирант одержал эту победу, велел он снарядить галеру в порту Онэ и назначил капитаном рыцаря по имени Эсперциус, родом из Тремисена, доброго христианина, человека пытливого и сведущего в торговых делах. И наказал ему Тирант посетить Геную, Венецию, Пизу и Мальорку, на которой пересекалось тогда много торговых путей, дабы нанять столько кораблей, галер, и каравелл, и иных судов, сколько потребно для размещения множества народу; найти людей, посулив им хорошее годовое жалованье, и отправить на кораблях в порт Контестина, что в королевстве Тунис. Выслушав все подробнейшие распоряжения, немедля собрался рыцарь Эсперцнус в путь и отплыл на галере.

И здесь прерывается рассказ о ратных подвигах, кон многие дни свершал Тирант и его воины под стенами города, дабы вернуться к посольству Мельхиседека, которого отправил Тирант в Константинополь.