О Аллах, великий и могущественный, создавший небеса и землю! Как мог ты позволить, чтобы во цвете лет погиб несравненный наш король и доблестный рыцарь, достойный завоевать целый мир? Отдавал он все свои силы во имя святой веры мусульманской и пророка Магомета, коего чтит множество народов, и позволил ты полонить его тому человеку, что обманом, да хитростью, да дьявольскими кознями совратил стольких людей, заставив их перейти в порочную христианскую веру, и умертвил столько наших королей и воинов мавританских поубивал без счета? Помогите же мне, рыцари и товарищи мои, оплакать нашего короля, пусть прозвучат теперь ваши горькие слова и тяжкие вздохи, пусть леденеют души от страшных стонов, коими сопроводите вы в последний путь принявшего суровую смерть вашего господина, что надеждою был всего мавританского рыцарства. О святой пророк Магомет, защитник свободы нашей, сжалься и смилуйся над нами, не отдай нас христианам на поругание! Неужто не довольно судьбе, что проиграли мы жестокий бой и потеряли множество воинов, так пожелала она лишить нас того, кто опорой был всей Берберии! О король Туниса, Аллах да простит тебя и укажет тебе истинный путь, и да стать тебе надо всеми там, где окажется душа твоя и души твоих родичей!

И, повернувшись к Тиранту, так сказал он:

Полководец, глубокий траур сопровождает нас в беде, и мучит великий смрад, исходящий от мертвых тел, не преданных земле: объят им весь лагерь и полны им наши шатры, а пролитая мавританская кровь вопиет о славном короле Туниса. И куда ни кинешь взор — всюду плач и боль, и доносят уста один и тот же слух — о королях ли, о простых ли воинах: «Погиб... убит... изувечен...» Должно, уродился ты на планете Сатурн, проклятый христианин, не ведающий страха Божьего и человеческого. Сколько людей полегло по твоей прихоти, сколько крови королевской пролила твоя рука! Будь проклят тот день, когда ступил ты на эту землю, будь проклята галера, на которой занесло тебя сюда, и почему не пошла она ко дну в Саталлийском заливе вместе с тобою и твоими людьми!

Рассмеялся Тирант в ответ на глупые слова мавра и так ответил ему:

Рыцарь, позабавили меня твои хулительные речи. Не стану я отвечать на безумные слова, что осмелился ты сказать мне в лицо в моем собственном замке, ибо ясно вижу, что помутился от гнева твой разум. И хотя заслужил ты, чтобы сбросили тебя с крепостной стены вниз головою вместе с твоими спутниками, не пойду я против своей чести и совести, ибо обещал вам жизнь, и не желаю, чтобы потерпели вы урон от христиан. А потому покиньте сей же час замок, пока не приключилось с вами худого.

И, не сказав более ни слова, вышел Тирант из залы и уединился в своем покое. Тогда мавры потребовали тело своего короля, дабы унести его с собою, Алмедишер же отвечал им, что за нечестивые их речи отдадут тело на съедение псам, коли не выкупят его мавры за двадцать тысяч дублонов. И согласились мавританские рыцари, поскольку желали предать покойного земле. А когда принесли тело короля в лагерь, от великого горя зажглись сердца мавров жестоким гневом, в единый миг схватились они за оружие, повскакали в седла и в ярости ринулись к городским стенам, оглашая поле гиканьем и дикими воплями. И сливались слова их в едином крике: «Смерть гнусному предателю, проклятому полководцу мерзких христиан, что стремится покорить наши земли!» Великие дела вершит согласие, а несогласие — губит дела благие, и страшная сила заключена в единении, и никакому врагу не устоять перед ним.

Вышел тогда вперед король Дамаска и повел такую речь.