Отдохнул король-отшельник некоторое время, и в один прекрасный день, поскольку положен был конец войне, а в королевстве воцарились мир, спокойствие и должный порядок, решил он открыть имя своей жене и всем людям, дабы после того вернуть власть законному королю и возвратиться к затворнической жизни.

Призвал он своего камердинера и дал ему половину кольца, которое поделил с графиней при прощании, когда уезжал в Святую землю, и сказал ему:

Друг мой, ступай теперь к графине, вручи ей это кольцо и передай то, что я тебе накажу.

Сей же час отправился камердинер к графине, упал перед нею на колени и так сказал:

Сеньора, шлет вам это кольцо тот, кто невыразимой любовью вас любил и поныне любит.

Взяла графиня кольцо и, увидев его, изменилась в лице, а потом крепко задумалась. Быстро вошла она в свою спальню и, прежде чем открыть ларец, заглянула в маленькую молельню, опустилась на колени перед ликом Богоматери и прочла такую молитву:

О смиренная Богоматерь! Госпожа милосердная, ab initio et ante saecula сотворенная in mente divina, Ты одна лишь сподобилась девять месяцев носить в девственном чреве своем небесного Царя, окажи мне, госпожа моя, небесную милость, как есть Ты источник всех милостей на свете, и ради того утешения, которые нашла душа Твоя в благой вести, принесенной ангелом, утешь Ты мою душу и тело, и да угодно будет бесценному Сыну Твоему, чтобы то кольцо оказалось кольцом моего славного мужа, я же обещаю служить Тебе целый год в святой обители Твоей Пюи, что во Франции, и пожертвовать туда сто марок серебром.

Поднявшись с колен, открыла графиня ларец, где лежала половина кольца, соединила половинки и увидела, что один герб стал возле другого. И поняла она, что передал кольцо граф, муж ее, и сказала в великом смущении:

Скажите же мне, где господин мой, граф де Варвик?

И подумал камердинер, что говорит она о своем сыне.

Отвечайте, Бога ради, верно, муж мой в плену у мавров, ибо не участвовал он в битвах вместе с королем и другими рыцарями, а будь он на свободе, непременно бился бы вместе с ними. О, Господи! Скажите же мне теперь, где он, и немедля я туда отправлюсь.

Хотела графиня выйти из спальни, но не смогла найти двери, ибо до глубины души потрясло ее известие о том, что жив супруг ее. Тут пришла она в такое смятение, что без чувств упала наземь.

Увидев госпожу в таком состоянии, служанки принялись рыдать да причитать. Камердинер же спешно вернулся к королю, и страшный испуг был на его лице. Сказал тогда король:

Что с тобою, друг мой? Какие новости принес ты оттуда, куда был послан?

Упал камердинер на колени и ответил:

Сеньор, коли посулили бы мне в подарок целый город, не хотел бы я такого посольства. Не знаю, что такого злополучного в том кольце, может, получили вы его от неверных или от злых колдунов, да только, как надела графиня его на палец, сей же час упала замертво. Удивительно, какая страшная сила в нем заключена.

Пресвятая Дева! — вскричал король. — Неужто по моей вине умерла славная графиня?

Встал король с трона и направился в спальню графини, нашел же он ее между жизнью и смертью, в окружении лекарей, пытавшихся ее излечить. Пораженный король умолял их любой ценой отыскать средство и сделать все возможное для излечения, сам же он не пожелал покинуть покои графини, пока не придет она в себя.

А как вернулось к графине сознание, увидела она подле себя мужа и короля и немедля поднялась с ложа и упала на колени, чтобы целовать его ноги и руки, но не позволил ей этого король, взял он графиню за руку, поднял с земли и много раз обнял ее и поцеловал, и в ту минуту открыл он свое имя всем сеньорам своего королевства и всему люду.

Молва о том, что король-отшельник и есть граф Гвильем де Варвик, быстро облетела замок и город, и все жители, богатые и бедные, и все женщины и девицы пришли к графине, чтобы поклониться королю и новой королеве.

А как прознал сын графини, что король — отец его, поспешил он в спальню матери, упал на колени возле короля и целовал его руки и ноги. Затем все бароны вместе с королем и королевою отправились в собор и там вознесли бесконечные хвалы Всевышнему за то, что рукою храбрейшего рыцаря освободил Англию от неверных.

Затем вернулись они в замок в великой радости и веселье, под звуки труб и тамбуринов. А как оказались они в главной зале, пригласила графиня короля, мужа своего, и всех рыцарей отужинать в замке в ту ночь, и предложила им столоваться у нее каждый день, пока гостят они в городе. Король и его свита согласились и остались тем очень довольны.

Тогда графиня, не мешкая, созвала всех девиц и женщин, что были в доме, и, снявши парадные одежды, принялись они за работу: велела графиня украсить залу красивым и очень дорогим сукном, расшитым шелком, серебром да золотом, а затем отправила девиц в погреб и на кухню, так что за считанные минуты умудрилась славная графиня накрыть великолепный ужин.

Как было все готово, послали передать королю, что может он прийти отужинать со всеми сеньорами, когда пожелает. Вошел король в залу со всеми знатными сеньорами и, увидев великолепное убранство, чудные яства и драгоценную посуду из серебра и золота, так сказал:

Ей-богу, сдается мне, что все это дело рук графини, ибо нет на свете более проворной женщины.

И велел король-отшельник, чтобы первым усадили за стол истинного короля, рядом с ним усадил он графиню, жену свою, сам же занял место подле нее, далее расселись герцоги по порядку, а за другими столами — маркизы, графы, дворяне и рыцари, и всех обносили великолепными яствами, достойными столь высоких гостей, и каждый день из тех, что провели они в городе, столовались сеньоры у графини, и каждый день устраивались там великолепные празднества. А через девять дней прибыли в город четыреста повозок, груженных золотом, и серебром, и каменьями, и разными драгоценностями, которые забрали у мавров. Приказал тогда король отдать те драгоценности четырем сеньорам, и назвал он герцога Глостера, герцога Бедфорда, графа Солсбери и графа Стаффорда.

Как было то сделано, назначил король на следующий день большой совет. И когда собрались все на совет, вышел он из королевских покоев в красивых одеждах: в длинном парчовом одеянии до пят, в алой мантии, подбитой горностаем, с короною на голове и скипетром в руке. И так воссел он посреди рыцарей и в присутствии всех молвил такие слова.