— Алексей, так или иначе, но мы не можем плыть вечно! — воскликнул Лесник, пыхтя над засевшей в левом борту катера стрелой.

— Один раз уже попытались высадиться. И местные этому были не слишком рады, — задумчиво ответил Ермолов, рассматривая берег в бинокль.

Примерно с час назад, после долгих обсуждений, отряд предпринял первую попытку высадки, закончившуюся далеко не мирным диалогом с первыми разумными представителями выживших питерцев. Хотя «разумными» — сильно сказано. Стоило бойцам ступить на землю, как на них со всех сторон, будто чертики из табакерки, посыпались дикари, по внешнему виду сильно смахивающие на банальных бомжей. Грязные, закутанные в лохмотья, они громко верещали что-то на неидентифицируемом языке. И с ходу накрыли отряд огнем. Ну, «огнем» — такое же сильное преувеличение. Лишь у редких местных было огнестрельное оружие, обращаться с которым, судя по качеству стрельбы, они не умели. Остальные же использовали самодельные луки, пращи, дубины и прочие прелести каменного века. Держались, впрочем, вместе, действовали более или менее организованно, за что капитан и приписал им некоторый коэффициент разумности. Решив не ввязываться в бессмысленный бой, отряд отступил обратно на катера. На возвращение к середине реки потратили половину оставшегося топлива, что совершенно не обрадовало и без того хмурого капитана. По его подсчетам подойти к берегу на моторах они смогут только один раз. Если высадка вновь сорвется, придется либо грести вручную, либо плевать на осторожность и прорываться с огнем.

Однако и затягивать плавание Ермолову не хотелось. Начало темнеть, и идея провести очередную ночь на катерах капитана не прельщала чуть больше, чем совсем. Они уже пробовали бросить якоря — попытка закончилась неудачей. У старушки Невы слишком внушительная глубина. Оставаться в дрейфе в темноте — не просто опасно, а сродни самоубийству. Даже если исключить подводные обломки и разрушенные мосты, — пока им везло не нарваться на водную живность, но надеяться, что с момента Последней войны река стала необитаемой, — идиотизм. Кроме того, наметились и более приземленные проблемы: хотелось есть. Нет, не есть, — жрать. Чего-нибудь горячего, хотя бы и опостылевшей пустой каши. Бойцы пока не жаловались, но Ермолов прекрасно понимал, что одним сухим пайком доволен не будешь.

И последняя, но не по значению, головная боль — Вик. Охотник, похоже, окончательно слетел с катушек. Он то смеялся, как сумасшедший, то изливался многоэтажной руганью. Его скрутили и переправили на второй катер, под присмотр прапорщика. Андрей с Михой встали на подстраховку, готовые в любой момент заломать парня, если тот хотя бы косо посмотрит. Но Вик не делал даже попыток вырваться. И на том спасибо.

— Антон, что у тебя? — отчетливо проговорил Ермолов, прижав к шее ларингофон.

Спустя мгновение в наушнике раздался бас прапорщика.

— Все по-старому, отец-батюшка. Вик сидит спокойно, правда, от его перлов у меня уже уши вянут.

— Он о Скальде что-нибудь сказал?

— Нет, — голос Чугуна ненадолго стих за треском статики. — Знаешь, Лёшка… Мне правда кажется, что это не Вик виноват в исчезновении Кирилла.

— Кажется? — Ермолов скептически скривился.

— Я уверен, — Чугун акцентировал последнее слово. — Вик не стал бы…

— Антон, — рыкнул было Ермолов, но тут же глубоко вздохнул и продолжил спокойно: — У меня пропал боец. Пропал, когда все мы, кроме Вика, были в отключке. Он точно что-то знает. Он же — всеведущий, мать его, охотник.

— Но зачем ему так явно подставляться?

— Хватит! Закрыли тему, — Ермолов помолчал, рассматривая перекинутый через реку огромный мост.

Не доходя до него, на левом берегу, виднелись остатки чего-то, сильно похожего на пристань. Будто бы разрушенный Питер сам предлагал пришельцам с севера сойти на его негостеприимную землю.

— Ну что ж, игнорировать приглашение, как минимум, не вежливо, — пробормотал капитан и вновь прижал ларингофон к шее. — Тоха, развалины на левом берегу видишь?

— Вижу.

— Будем прилуняться.

— Охохонюшки, — только и смог произнести Чугун, когда их отряд поднялся на эстакаду КАДа.

Антишумовые щиты то ли были снесены взрывами, то ли сами разрушились под натиском времени и непогоды, и ничто не мешало северянам рассмотреть город. Вердикт неутешителен — если Москва находится в подобном состоянии, разумнее плюнуть на все и попытаться вернуться в свой Рай.

Санкт-Петербург, северная столица. Жемчужина Российской короны. Некогда прекрасный город с причудливой архитектурой, сейчас он больше напоминал карикатурный макет постапокалиптической панорамы. Оскаленные зубы разрушающихся высоток, ржавеющие остовы складов, застарелые пятна пожаров. Не было и следа знаменитой на весь мир подсветки исторических зданий, да и сами памятники вряд ли уцелели. Хотя кто знает — раньше строили на века, не то что новомодные многоэтажки, подпиравшие серое, стальное питерское небо рассыпающимися спинами.

— Не нравится мне эта идея, — проговорил Фрунзик, рассма-тривая город сквозь прицел винтовки.

— Фунтик, лучше скажи, заметил ли чего, — буркнул в ответ прапорщик.

Наградив старшего многозначительным взглядом, парень вновь приник к окуляру.

— Километрах в трех, если по прямой, съезд. Там то ли промзона, то ли спальные районы, не разобрать.

— Ладно, слушаем сюда. Идем по дороге, поглядываем по сторонам. В первую очередь нам нужен транспорт. На съезде войдем в город, но углубляться не будем. Заметите местных, сразу дайте знать. Даже если вам просто покажется что-то — не молчите. Все, погнали, — Ермолов махнул рукой, и отряд в привычном построении двинулся вперед.

Машин на автостраде встречалось много. Но большинство из них давно превратились в рухлядь — снятые шины, с мясом вырванные сиденья, выбитые стекла, занесенные пылью и хламом салоны. Такое состояние автомобилей недвусмысленно намекало на то, что в городе должны быть выжившие. Или были, лет этак «дцать» назад.

Изредка в салонах находились скелеты, обглоданные до белизны или же, напротив, обтянутые пожелтевшей кожей. Легковушки с подобной начинкой бойцы даже не трогали — вряд ли ЭМИ пощадил их электронику. Да и тревожить усопших не хотелось, что тут скрывать. И без разгневанных призраков неприятностей хватало — на трассе стояла практически мертвая тишина. Только тихонько подвывал ветер да хрустел крошащийся под ногами асфальт.

На спуске с автострады стал нервно попискивать дозиметр. Фон пока некритично, но повышался. Оставалось надеяться, что это всего лишь аномальное пятно, и в черте города излучение ниже.

Чем дальше отряд уходил от шоссе, тем все более нервно вел себя охотник. Вначале спокойно волочивший ноги в центре группы, теперь он дергался из стороны в сторону, то замирая, будто прислушиваясь, то вновь ускоряя шаг. На попытки утихомирить не реагировал, лишь сжимал кулаки. Над респиратором, в вырезе подшлемника, виднелись покрасневшие, бешеные глаза.

Вик в очередной раз остановился, но на этот раз присел на одно колено. Дотянулся пальцами связанных за спиной рук до асфальта.

— Кто ты? — едва слышно пролепетал он.

— Алекс… — прошептал Вик, поднимая голову.

Охотник посмотрел сквозь разрушенные здания и покореженные деревья куда-то далеко на север. И в тот же момент все его тело скрутила судорога. С нечеловеческим криком он повалился на землю, засучил ногами.

— Нееет! Хватит! — верещал он едва не фальцетом.

То воя в голос, то жалобно поскуливая, Вик свернулся в позу эмбриона, с силой вжимая лоб в колени.

— Да что с ним такое? — перекрикивая охотника, спросил Ермолов склонившегося над парнем Чугуна.

— Вик, эй, Вик, — прапор сжал плечо охотника.

Тело парня будто ударило током. Очередной приступ выгнул его спину дугой.

— Заткнитесь! Хватит! — стонал он, напрягая руки, будто пытался разорвать путы.

— Угомоните его! — прорычал Ермолов, вглядываясь в развалины соседнего здания.

Полные боли безумные крики охотника будто бы разбудили спящий город. Со всех сторон, из-под каждого лысого куста и обломка стены понеслись невнятные звуки, гомон, скрежет когтей по асфальту. В провалах окон и дверей замелькали тени. Вик извивался, будто его било током. Хрипло выл, судорожно хватал ртом воздух и снова кричал. Повторял, как мантру, одно слово: «Заткнитесь».

— Оружие на изготовку! — скомандовал Ермолов, заметив в дверном проеме люминесцирующие глаза. — И вырубите Вика.

Бойцы взяли бившегося в конвульсиях парня в кольцо. Его снова выгнуло дугой. Неожиданно высоко, совсем тоненько, охотник прокричал:

— Вадим, помоги!

— Вырубить! — рыкнул капитан.

Сом склонился над сучащим ногами охотником и занес кулак. Необходим короткий, но сильный удар в висок, на пару сантиметров ниже уголка глаза. Веки проводника неожиданно распахнулись. Воздух вокруг него будто наэлектризовался. Вик дернулся особенно сильно и сбил Андрея с ног. Ладони парня уперлись в асфальт по обеим сторонам головы охотника. Их лица оказались совсем рядом, взгляд Сома уперся в распахнутые глаза Вика. Изумрудная радужка начала стремительно терять цвет, проступающие сосудики придавали ей красный оттенок. Расширившиеся зрачки затягивали парня в темноту.

Андрей с криком отпрянул от охотника. А тот, будто глотнув новых сил, напряг руки, разорвал стягивающую их веревку. Подскочил на ноги и побежал.

— Сом, что с тобой? — тихонько проговорил прапор, присаживаясь рядом с Андреем.

Взгляд его был устремлен вперед, на замерших в дальнем конце улицы животных. Примерно дюжина собак перегородила дорогу, отрезая отряду путь назад на автостраду.

— Не… Не знаю, я увидел… — начал было парень, но его перебил Николай:

— Где Вик?

— Лесник, не ори, — проговорил Ермолов, делая шаг назад.

Собак на дороге становилось все больше. Они навострили облезшие уши, оскалили гниющие морды.

— Надо догнать его! Он важнее всех вас! — взвизгнул мужчина.

— Да заткнись ты! — прорычал капитан.

Позади них, в переулке, раздался яростный лай. И как по команде, стая собак сорвалась с места.

— Ходу! — крикнул Ермолов.

Развалины домов слились в одну размытую ленту. Они бежали, изредка отстреливая особо ретивых особей, ориентируясь на обрывающийся визг умирающих собак. Поворот, снова поворот. Только бы не запутаться, только бы не забыть путь обратно. Спускаться в город было плохой идеей. Им здесь явно не рады.

— Он свернул направо! — крикнул Фрунзик.

В сумерках даже его зорким глазам с трудом удавалось заметить фигуру в темной химзе. Собаки зажимали отряд в тиски, но в открытую не нападали. Лишь отдельные особи кидались на бойцов, когда те пытались свернуть не в тот переулок. Они будто специально вели людей точно по следу Вика.

После очередного поворота отряд выскочил на широкую улицу. Северяне увидели впереди охотника, врукопашную бьющегося с окружившими его тварями. И в тот же момент дорогу бойцам перегородила дюжина псов. Гнавшиеся по их следу собаки остановились, взяв людей в кольцо. Ермолов с ужасом понял: капкан захлопнулся.

— Огонь! — крикнул капитан.

И с первым выстрелом собаки бросились на людей. Их зловонные пасти мелькали со всех сторон, острые пожелтевшие зубы клацали совсем рядом. Странно, но твари кидались только на руки и ноги людей, будто хотели не убить, а лишь обездвижить, сдержать.

Рассеченные веерами пуль, с перебитыми конечностями, они падали на землю, орошая ее исходящей паром кровью. Падали, но продолжали попытки дотянуться до бойцов. Бездумно, не замечая ранений.

С каждой секундой собак становилось все больше. Будто бы их тянуло на злополучный перекресток неведомой силой. Появляясь на соседних улицах, они разделялись, — часть нападала на яростно отстреливающийся отряд, другие же окружали одинокого Вика. Фигура охотника мелькала в сгущающейся тьме подобно призраку. И казалось, он в одиночку сможет расправиться со всем этим рычащим скопищем. Но вот собака повисла на его руке, другая вцепилась в ногу. Одна из тварей рванулась в лицо охотнику, но тот, совершенно нечеловеческим образом извернувшись, смог уйти от удара. Псина приземлилась позади Вика, зажав в пасти подшлемник, и яростно замотала головой, разрывая его на части. В свете выглянувшей из-за тучи луны блеснули длинные серебристые волосы. В следующее мгновение волна тварей накрыла охотника.

Трассирующий патрон вгрызся в туловище ближайшей собаки, и через два выстрела сухой щелчок известил Ермолова, что в магазине кончились патроны.

— Красный! — крикнул капитан, засовывая руку в подсумок.

Но вместо полного магазина он нащупал лишь пустоту. С тихим матерком мужчина откинул автомат за спину и достал из пристегнутой к ремню кобуры пистолет Вика.

— Лёха, надо отходить! — прокричал рядом Чугун, пытаясь перекрыть басовитый лай «Печенега». — Мы уже ничем парню не поможем!

— Нет! — заверещал рядом Лесник. — Ермол, мы обязаны что-то сделать!

Капитан скривился и облизнул пересохшие губы. Они провалили задание. Охотник мертв.

— Будем прорываться обратно к шоссе! — гулко отозвался Ермолов.

И тут псы перестали атаковать. Будто в трансе, они замерли, покачиваясь на непропорционально длинных ногах. Повернули облезлые морды в сторону перекрестка.

Из ночной темноты появился новый гость. В свете луны бледно-серая фигура его казалась чем-то нереальным. На огромной голове зияли темные провалы глаз. Собаки расступались перед ним, как воды Красного моря перед Моисеем. Монстр шел медленно, величаво, всем свои видом показывая, кто новый властитель Питера.

На голову Ермолова будто обрушился многотонный пресс. Мысли, вытесненные ужасной болью, оставили черепную коробку до звона пустой. Бойцы его отряда со стонами повалились на колени, и только гордость не позволила капитану последовать их примеру. Мужчина сжал зубы и упрямо посмотрел на монстра.

Расступившиеся собаки открыли израненную фигуру охотника. Две твари сжимали в пастях руки парня, заставляя того стоять на коленях перед приближающимся мутантом. Вик поднял голову; его лицо было бледным до белизны. Мутант протянул к своей жертве непропорционально длинную руку, и того выгнуло дугой. Ночную тишину в клочья разорвал истошный, полный боли крик. Охотник рванулся, но собаки лишь сильнее сжали его руки. Ермолову показалось, что он слышит хруст костей. Капитан с холодной обреченностью осознал: как только монстр закончит с бедным парнем, придет его черед. Его и всех бойцов. И никто не сможет их спасти. Путешествие окончено.

Громкий выстрел. Пошатнувшись на длинных ногах, серый мутант начал медленно, будто в дешевом кинофильме, заваливаться на спину. Как только тело его коснулось асфальта, покрытого мешаниной из грязи и крови, время вновь понеслось вперед. Очнувшиеся от транса собаки жалобно заскулили, поджали хвосты и бросились врассыпную. Вик, покачнувшись, рухнул в окружавшую его груду трупов. Зашевелились пришедшие в себя бойцы отряда. Будто игрушечные болванчики, осоловело тряся головами, они терли глаза. С тяжелым вздохом капитан проверил магазин «Грача».

— Лёха, — простонал рядом прапорщик.

— Поднимайся, Антон, — спокойно проговорил Ермолов. — Это не конец.

Пока бойцы пытались собрать в кучу раздавленные пси-ударом монстра мозги, капитан настороженно всматривался в подъезд крайнего дома. Если слух его не обманул, то выстрел прозвучал именно оттуда. Этажа с четвертого. Судя по сухому, похожему на удар кнута, звуку, — винтовка. Скорее всего, СВД. Один точный профессиональный выстрел. Таких людей недооценивать — подобно смерти.

Из подъезда показалась фигура в укрепленном костюме химической защиты. Явный самодел, подобный обвес выглядел более чем внушительно — нечто похожее в Раю носили добытчики. И силовики. И все же стрелял не этот человек. В его руках обычный автомат. Быстро оглядев улицу, неизвестный вновь скрылся в темноте дома.

— Назовитесь! — прозвучал приглушенный противогазом крик.

— А кто спрашивает? — в тон ему ответил Ермолов.

Он быстро прикидывал пути отступления и количество боеприпасов. Неизвестных как минимум двое. А его бойцы в заварушке с собаками сильно поиздержались.

— Свободные сталкеры, — спустя мгновение ответил тот же голос. — Кто вы? Альянсовские?

— Понятия не имею, о чем вы, — неожиданно для самого себя капитан хохотнул. — Сами мы не местные, заблудились маленько.

Бурливший в крови адреналин так и тянул похохмить. Оставалось надеяться, что неизвестные не примут смех за издевательство.

— Ну, тогда, коли добры люди, милости просим на чаек… — неожиданно ответил другой голос.

Низкий, холодный. Подобный рычанию дикого зверя.

— Только стволы в пол и не дергайтесь.

В дверном проеме показался высокий человек крепкого телосложения. Из-за его спины выглядывал ствол винтовки Драгунова. Ермолов хмыкнул. Вот и стрелок.

— Вашего перца Блокадник оприходовал?

— Нашего. И спасибо, — проговорил Ермолов, опуская пистолет и жестом приказывая сделать то же самое остальным.

— За «спасибо» сыт не будешь, — буркнул мужчина и, чуть развернув голову, продолжил, обращаясь к напарнику: — Разбирайся с ними сам. Мужики вроде нормальные. Не начудишь, стрелять не будут. Возможно.

— Ты прав, не будем, — ответил капитан. — Не в офицерской чести платить за спасение пулей.

— Честь, — хмыкнул мужчина. — Насмешил.

Он молча двинулся дальше по улице, но рядом с окруженным мертвыми собаками Виком остановился. Присел на корточки и приложил руку к бездыханному телу.

— Ваш парень жив! — кинул он через плечо. — Точнее, девка. Задержав взгляд на бледном, вспаханном дорожками кровавых слез лице, мужчина раздраженно цокнул языком. Плотнее натянув на бритый череп капюшон химзы, он растворился в темноте.