Глава 16
Безумный Макс

«Волк» остановился перед неровным строем из пяти разномастных байков. В зеркалах заднего вида Кузнецов сквозь ослепляющие блики солнца разглядел несколько приближающихся багги в сопровождении крупных зверей, не похожих ни на кого из известных ему животных. «Гончие Рейдеров, так вот кто таранил броневик…»

– Алекс! – один из рейдеров, сидящий на самом роскошном, пижонски хромированном байке, приставил к своему шлему с зеркальным забралом мегафон. Искаженный громкоговорителем голос напоминал режущее слух воронье карканье. – Ты знаешь, мы тебе не враги. Отдай девку и разойдемся миром. Я очень не хочу дырявить и портить шкуру «Волку», таких красавцев больше не сыщешь на всем белом свете! Однако бизнес есть бизнес…

– Безумный Макс, – Кузнецов качнул головой в сторону говорившего. – Пятидесятилетний мальчик, пересмотревший когда-то американских фильмов. Крутой чел, если забыть о киношных заскоках…

Антиквар осторожно сдвинул свою маску вбок, так чтобы Летиция могла видеть его глаза, но при этом губительный солнечный свет не попал на беззащитную сетчатку.

– Я тебя не сдам, обещаю. К любому наемнику можно найти свой ключик… И я очень постараюсь этот ключик найти.

Маска вернулась на законное место, Кузнецов, не взяв оружия, вышел из машины и твердым шагом направился к рейдерам. Все, что оставалось Лю, – молча наблюдать за переговорами и надеяться изо всех возможных сил, что странный, равнодушный к ее чарам антиквар сдержит свое слово. Сейчас она готова была отдать все на свете, лишь бы очутиться у заказавших ее таинственных подмосквичей. Только не попасть в руки сиропчикам! Лучше дающая хоть какую-то надежду неизвестность, чем кошмарная определенность в руках бандитских палачей.

– Кузнецов, смазливая ты рожа, договорись с ними, умоляю! Все для тебя сделаю, только договорись.

Рейдеры уважительно спешились, когда Кузнецов подошел к ним. Обменялись рукопожатиями – все предельно корректно, без агрессии к одинокому «парламентарию». Численный перевес численным перевесом, но антиквар, похоже, пользовался у них определенным и совсем не малым авторитетом. Главарь, здороваясь с Александром, указал на «Волка», затем приложил ладонь к груди и с демонстративным сожалением наклонил голову. Летиция, наблюдавшая за встречей из кабины, легко определила смысл «пантомимы»: рейдер извинялся за причиненный автомобилю ущерб. Что ж, не самое плохое начало…

Покончив с церемониями, Кузнецов с Безумным Максом отошли от остальных рейдеров в сторону и занялись вторым любимым, после войны, мужским делом – торговлей. Если бы от этого действа – совершенно скучного с точки зрения обычного наблюдателя – не зависела жизнь Лю, она бы с удовольствием закрыла уставшие от солнечного света глаза и даже поспала с полчаса. В любое другое время, но только не сейчас… сейчас она пристально вглядывалась в каждый скупой жест, пытаясь угадать, о чем идет речь.

Переговоры затягивались. Ничего не происходило, Кузнецов и главарь рейдеров стояли напротив друг друга и разговаривали, разговаривали, разговаривали… Летиция откинулась на пассажирском кресле, не в силах больше бояться. Страх сменился изматывающим, бесплодным ожиданием, ожидание превратилось в лживое, притворное равнодушие… «пустить себе пулю в башку, и дело с концом». Плохой вариант, самоубийство – удел неудачников, но ее лимит удачи оказался исчерпан, когда она встретила ненавистного Ареха… Зачем она сменила фартовую «Айшварию» на бедную обреченную «девочку Лю»… Что может противопоставить хороший человек Саша толпе вооруженных рейдеров?

Так равнодушие перешло в последнюю стадию – отчаяние. Мысли – одна дурнее другой – загоняли девушку в воображаемый, существующий только в сознании угол, но выхода из этого угла не было. Там ждал уже совершенно реальный пистолет, приставленный к виску, и патрон, который легко перехитрит «сиропчиков» и заберет себе преследуемую ими жертву.

– Нет! – Лю встрепенулась от звука собственного голоса. Она не станет стрелять в себя, малодушие – не ее выбор! Лучше захватить с собой в могилу несколько поганых, ставших на пути рейдеров… Сколько рейдеров дают за одну Лю? Вот это правильный вопрос. Курс один к пяти ее бы вполне устроил!

Летиция скосила глаза в боковое зеркало, разглядывая оставшиеся позади багги. Сектор обзора с ее места был минимальным, да и неугомонное солнышко порядком мешало, однако троих рейдеров разглядеть удалось и еще пару каких-то очень странных, лишенных шерсти животных с пятнисто-бледной шкурой. Ручные зверьки очень нескромных габаритов… Такого на Лю не обменяешь, тут курс совсем паскудный, совершенно не в ее пользу.

Можно перелезть на сиденье Александра и в водительское зеркало увидеть всех врагов, охраняющих добычу, только зачем? Ихмного, очень много, гораздо больше, чем одна-единственная Лю.

– Почему так долго? – Летиция заставила себя закрыть глаза, которые уже слезились от света и боли. Мир за кожей век не погрузился во тьму, на сетчатке хороводили безумные белые «мошки», десятки маленьких солнц кружились в удивительном танце. Время замерло.

Девушка готовилась к смерти. Она не знала, в чем состоит эта подготовка, не понимала того, что ее ждет с той стороны, но последние отведенные минуты хотелось провести по-особенному… Вспомнить детство и маму? В памяти не сохранилось облика единственного родного человека, только ощущение любви и тепла. Это немало, но как же хочется увидеть лицо и улыбку, почувствовать поддержку, услышать слова «все будет хорошо, ничего не бойся». Мама… только мама называла ее по имени, по тому первому имени, что дается каждому рожденному на свет. Нет, не на свет, в подземельях люди рождаются во тьму, однако имя все равно есть… У нее теперь много имен, нет только первого, умершего вместе с мамой. Маленькая девочка хотела уйти вслед за ней, но тогда она еще не умела умирать, все, что она смогла, – умертвить свое имя, чтобы никто больше не смог назвать так, как называла мама…

– Мама, я ведь не научилась умирать… – Лю открыла глаза. – Я хочу к тебе, но я очень боюсь, вдруг там еще хуже, чем здесь.

Она выудила из своего рюкзака один из «Стрижей», повертела в руке. Железо, обладающее силой, умеющее убивать… Какое востребованное умение.

Главарь рейдеров по прозвищу Безумный Макс энергично тыкал своей рукой в сторону броневика и сидящей в нем Летиции. Время спокойных бесед кончилось, и теперь он горячился, отчаянно жестикулировал, наверняка что-то кричал, требовал, просил и снова требовал. И каждый раз получал от Кузнецова один и тот же ответ. «Нет».

«Они ведь говорят не обо мне, – догадка пришла не сразу. – Рейдер требует машину в обмен на никчемную, глупую девчонку, возомнившую себя киллершей». «Волк» против Лю – абсурдный курс, безвыигрышная лотерея.

Вот и все. Летиция подхватила оставленный антикваром «калашников», нежно провела ладонью по цевью. Приятное ощущение… В ее работе приходилось пользоваться только пистолетами, однако почему бы напоследок не освоить автомат? Чуть повысить котировки на предстоящий бой: одна мертвая Лю против пятерки рейдеров, продырявленных калибром 5,45. Главное, всадить пулю бесноватому, жадному до чужих броневиков и девушек главарю! Так и помирать не обидно.

Четверо маящихся на жарком солнце, не принимающих участия в переговорах рейдеров внезапно засуетились: что-то привлекло их внимание, и они как по команде уставились на дорогу, в ту сторону, куда направлялся до остановки броневик.

Уставилась туда и Лю, однако уставшие слезящиеся глаза ничего интересного разглядеть не смогли, дорога была пуста, если не считать ржавой, умершей двадцать лет назад техники.

«На солнышке вражины перегрелись, глюкуют со скуки», – Лю попыталась найти объяснение странному поведению четверки, однако чувствовала, что встревожились те не на ровном месте. И в массовые глюки не очень-то верила… В отличие от нее, запертой в герметичный броневик, люди на улице могли слышать!

– Что же вы слышите, поганцы? – Летиция готова была выскочить из машины, лишь бы не оставаться в неведении. – Мутанты воют? Орет голодная вичуха? Стадо свинопотамов стучит копытами?

Догадок возникло множество, богатая фантазия Летиции работала в полную силу, генерируя идею за идеей, однако в цель не попала ни одна из них. В конце видимого участка дороги показалось нечто быстрое, укутанное облаком пыли и дыма. Это что-то в виде облака, растянувшегося не на один десяток метров, приближалось к людям с неимоверной скоростью. Рейдеры бегали, суетились, хватались за оружие, но по их движениям Лю отчетливо поняла – враги напуганы. И пугает их вовсе не неведение, они знают, что приближается, но понятия не имеют, что с ним делать.

Несколько багги обошли броневик и выстроились в ровную линию перед ним, словно защищая от пришельца. Показались трубы РПГ и одноразовых «Мух», откуда-то из тыла примчался пикап, с установленным в кузове крупнокалиберным пулеметом. Ручные мутанты рейдеров остались в аръегарде, их уродливые морды с трусливо прижатыми к черепу ушами Лю наблюдала в зеркало заднего вида. Умей она, последовала бы их примеру – прижала бы свои аккуратные ушки к правильному черепу!

Летиция взглядом поискала Кузнецова, где ее единственный настоящий защитник? Тот не прятался, совершенно спокойно стоял на прежнем месте (а куда, кстати, девался главарь?) и, сложив руки на груди, ждал прибытия «облака». Для него ожидание не затянулось, не прошло и минуты, как нечто, преодолев значительное расстояние, замерло в десятке метров от выстроенного рейдерами кордона. Секунды спустя пыль осела и обнажила скрывавшийся под ней… Лю чуть не завизжала от неожиданности и нечаянной уже радости – БТР! Она не была уверена, но неуступчивая, боровшаяся до конца надежда оставила прямо в сознании, минуя так и не прижавшиеся к голове ушки, мысль о том, чей это БТР!

За бронетранспортером следовало три армейских грузовика, еще какая-то колесная «броня», Лю не сумела ее опознать и… Последним показался – девушка не поверила глазам – танк! Настоящий древний танк – огромный, страшный, величественный! Механический монстр, неуязвимое чудовище изобретательных предков.

Летиции не хватало звука, она должна была услышать, как грохочут его железные траки, перемалывая беззащитный асфальт в фарш, услышать звериный рев сверхмощного двигателя, услышать металлический лязг поворачивающейся башни, укоризненно тычущей длинным стволом в жалкий строй рейдеров. Лю не могла слышать, «Волк» берег ее слух от всех внешних шумов, но дефицит звука она возместила победным, оглушающим саму себя криком! Спасена! Еще поживем!

Безумный Макс напоминал сейчас Летиции маленького, обиженного мальчика, у которого вытащили сладкий леденец прямо изо рта. Он нервно жестикулировал сжатыми в кулаки руками, сокрушенно тряс головой, вышагивал из стороны в сторону, не в силах удержать себя на одном месте. Наконец, исчерпав аргументы, пнул со всей дури по колесу первого попавшегося байка и, не обращая ни на кого внимания, медленно поплелся к своему транспортному средству. Уже оседлав своего хромированного трехколесного монстра, он неожиданно для всех спешился, на негнущихся ногах подошел к Кузнецову и протянул тому руку. Попрощался он и с военным, прибывшим на танке и лишившим его законной «конфетки». Трудно проигрывать достойно, не теряя лица… Рейдер, похоже, сумел себя пересилить.

С пробуксом рванул с места хромированный байк, за ним потянулись остальные. Рейдеры исчезли из виду так же быстро, как и появились.

Кузнецов и «танкист», проводив взглядами ретирующегося противника, обнялись, как хорошие знакомые. Затем направились к нетерпеливо ожидающей их Летиции. Она бы тоже обняла так вовремя появившегося спасителя и даже расцеловала его, не мешай ее планам толстый армейский противогаз с затемненными окулярами.

– Ты жива еще, моя старушка? – Александр раскрыл пассажирскую дверь броневика и подал девушке руку, приглашая на улицу.

– Жива!

– Жив и я, привет тебе, привет! – он помог Летиции спуститься, не переставая декламировать древнее стихотворение. – Пусть струится над твоей избушкой тот вечерний несказанный свет…

Антиквар дурачился, и Лю совсем его не осуждала.

– Это Пушкин? – даже попрощавшись с жизнью, Летиция не утратила тяги к демонстрации своей незаурядной эрудиции. И в очередной раз промахнулась.

– Почти, – со смехом ответил он. – Сергей Есенин, Серебряный век русской поэзии. А Александр Сергеевич из Золотой эпохи… ты лет на сто промазала.

Летиция не расстроилась, ее в эту секунду не могло расстроить ни что на всем белом свете. Она во все глаза уставилась на молча наблюдающего за их пикировкой «танкиста», пытаясь представить, какое красивое и мужественное лицо настоящего героя скрывается под невзрачной резиновой маской…

– Лю, не тормози, – Кузнецов не оценил волшебства момента и разрушил хрупкую, только нарождающуюся иллюзию. – Пойдем к нам в «волчий» кузов, переговорим на троих.

Кое-как рассевшись друг напротив друга в тесном кузове, принялись знакомиться.

– Гюльчатай, открой личико, – вместо приветствия сказал «танкист».

– Я – Айшвария, – поправила его девушка. – Сокращенно Лю.

Военный хмыкнул, мастерски совместив в одном звуке удивление и насмешку. Честно попытался найти логику в совершенно нелогичном сокращении, но не преуспел – в это время Летиция «открыла личико», избавившись от надоевшего противогаза, и он начисто забыл о всякой логике.

– Ох, какая красоточка! Ты и на рисунке ужас как хороша, – «танкист» достал карточку и продемонстрировал ее девушке. – Но вживую круче.

По мнению Летиции, рисунок был совершенно неудачным, передавал только общие черты, казался не художественным, а скорее схематичным. Неугомонная эрудиция выудила откуда-то из недр памяти непонятное «фоторобот», но, не найдя у Лю понимания, немедленно отступила.

– Меня Вадимом звать, – «танкист» на минуту стянул свой противогаз, демонстрируя относительно молодое, но совершенно не героическое и даже не симпатичное лицо, испорченное оспинами и уродливыми шрамами.

– Вадя, ты откуда здесь? – пока Летиция разочарованно разглядывала своего спасителя, Кузнецов перехватил инициативу. – По графику ведь только через четыре дня…

– Ну что я, паровоз, что ли, по расписанию ходить? – хохотнул Вадим. – Иль ты не рад меня видеть?

– Столько радости твоя физиономия мне еще никогда не доставляла, честное слово! Но все-таки, почему караван пришел раньше срока, да к тому же в сопровождении цельного танка?! Твои генералы за лишнюю каплю соляры удавятся, а тут такая растрата!

«Танкист» выразительно кивнул в сторону нахмуренной Летиции:

– Вот ответ, прямо перед тобой.

– Вадим, я терпеть не могу загадок!

– Зря, Шура, очень зря. Они помогают сохранить остроту ума, развивают нестандартное мышление…

– Не буди во мне зверя, – Александр зло ткнул кулаком беззастенчиво пялящегося на девушку «танкиста», тот охнул от неожиданности. – Меня Безумный Макс битых два часа изводил своими притязаниями, теперь ты еще доводишь, а руки-то чешутся, организм требует сатисфакции за израсходованные нервные клетки…

– Вот так метрошники за добро платят! – Вадим не очень натурально изобразил возмущение. – Несемся на всех парах, жжем драгоценное топливо, чтобы спасти их московские задницы, а в ответ только угрозы и рукоприкладство!

– Я тебя предупредил!

– Хорошо-хорошо, господин антиквар, только по почкам не бейте! Опять ссаться по ночам буду! – ненатуральное возмущение сменилось откровенным глумлением. – Мое начальство наскипидарил заказчик, что ориентировку на киллершу дал, – Вадим игриво преклонил голову перед Летицией. – Не знаю всех подробностей, но кипиш поднялся конкретный, танк выдернули чуть ли не из боя… так, про бой это я лишнего сморозил, тебя наши подмосковные разборки не касаются!

– Да плевать мне на разборки, ты вещай про кипиш, не отвлекайся.

– Да что рассказывать, заказчик потребовал немедля выступать с тяжелой кавалерией и посулил за оперативность такие золотые горы, что мои прижимистые генеральчики тут же взяли под козырек, снарядили всю неаварийную броню и поджопниками погнали нас, подневольных защитников подмосковного отечества, в путь-дорогу.

– Своевременно вас выпнули, нечего сказать, часть и хвала неведомому заказчику, ну и жадному генералитету тоже земной поклон, – хоть Кузнецов говорил и насмешливо, но вид при этом имел весьма серьезный. Чувствовалось, что подмосквичам он искренне благодарен. – А грузовики на кой потащили? Пехота?

– Ага, сейчас же, – Вадим крякнул. – Ты плохо знаешь моих домовитых начальников. В грузовики быстро накидали цинков с 5,45 под самую завязочку и с присказкой «а чего лысого порожняком гонять» отправили следом за броней. Война войной, а торговля торговлей. Так что, Шура, принимай товар. Все по описи, согласно ассортиментному перечню…

Заметив, что Кузнецов недовольно хмурится, «танкист» затараторил:

– Саш, да я в курса́х, что ты какой-то эксклюзив натовский выписывал, но собирались в диком угаре, не до эксклюзива было, накидали первое попавшееся… Будь другом, возьми, а? Оплатишь при следующей поставке, караван через неделю пойдет, там все чин чинарем будет, слово даю, а это просто возьми на реализацию! Меня ж живьем сожрут, если с товаром вернусь…

Антиквар широкого профиля, как он однажды назвал себя Летиции и, похоже, не сильно покривил душой, страдальчески вздохнул:

– Вадим, будь это не ты – я бы послал такую реализацию по длинной песне и про чудесное спасение не вспомнил ни разу… Хрен с тобой, возьму ваш неликвид. Но в последний раз, потом на меня не обижайтесь!

Пока «подмосквич» захлебывался благодарностями, Лю недоверчиво, исподволь поглядывала на своего спутника. Уж она-то знала ценность автоматного калибра и то, с какой скоростью данный «неликвид» разбирали на всех станциях, где продажа оружия не была под запретом. Александр заметил ее взгляд и незаметно для Вадима подмигнул. Умница, мол, сечешь фишку, только рот не раскрывай… Умел донской любитель старины набить себе цену, ничего не скажешь!

На этом Кузнецов не остановился, продолжил ковать железо:

– Вадя, а заказчик-то, кто? Одно дело хорошую девочку тебе отдать, знаю, ты пальцем не тронешь, но хрену с горы как-то не хочется… Совсем не хочется.

Вадим резко, без видимого перехода погрустнел.

– Шурик, пытай, не пытай, все равно не скажу. Извини, братишка, приказ. Ты заказчика этого все равно не знаешь, он из дальнего Подмосковья, с Метрой не контачит, дел с вашими никаких не имеет. Имя тебе ничего не скажет.

– Ну ладно, имя не скажет, но кто он по жизни? Не садист, не извращенец, не каннибал какой-нибудь?

«Танкист» колебался, врать ему было не с руки, а говорить правду что-то мешало. Наконец решился:

– Мутная там община. Я бы за них ручаться не стал и обещаниями пустыми разбрасываться… Но мне кажется, что неспроста они твою красавицу разыскивают. Хотели бы убить, так убили бы давно – наемника найти не проблема. Зуб даю, нужна она им живой.

Летиции не понравилось, что о ней говорили в третьем лице, будто и не было ее здесь, однако обиду свою показывать не стала. Не то место, не то время.

– Вадим, я впрягся за девчонку, – говорил Кузнецов тихо, но в голосе его звенела сталь. – Обещанные вами преференции хороши, не вопрос, но рамсы с рейдерами и в особенности с наследниками Сиропчика мне еще не раз аукнутся… Я должен понимать, что влез в эту блуду не ради того, чтобы Лю принесли в жертву какому-нибудь языческому божеству или поимели всем постъядерным аулом, куда придется, а потом пустили на деликатесную тушенку. Кривых вариантов множество, но меня устраивает только тот, в котором она останется цела и здорова. Я не сберегу ее в Метро, слишком уж отмороженных придурков наша Лю ухватила за яйца… Но там ей не должно быть хуже, чем здесь.

«Танкист» погрустнел окончательно.

– У нас нынче особо лютая зима, метет не по-детски, снег идет какую неделю без остановки… с курортной Москвой не сравнить… Мне велено ехать сразу к заказчику, не заходя на базу, – чтоб времени не терять по такой непогоде, ну и, конечно, горючку лишнюю не жечь. Передавать Айшварию я буду лично, из рук в руки. Попытаюсь на месте оценить, что ее ждет… Это все, что я могу обещать.

– Не густо, – антиквар снял маску, ненужную в темной клетушке с закрытыми бойницами, и задумчиво потер переносицу. – Не густо… Но лучше, чем ничего. И много лучше, чем прихвостни Сиропчика.

Он взял Летицию за руку, защищенную толстой перчаткой, осторожно, но ощутимо сжал.

– Я не вижу другого выхода.

Лю печально улыбнулась, не Кузнецову, самой себе.

– Интересный ты антиквар…

– Интересный, – легко согласился он. – Торгую произведениями довоенных оружейников, раритетными патронами, коллекционными армейскими стволами, гламурным древним камуфляжем, куртуазными бронежилетами, изящными берцами и франтоватыми касками…

Летиция рассмеялась, теперь открыто, для Александра.

– Оружейный барон Шура Кузнецов…

– Я не люблю титулов.

– Отчего же? Барон слишком мелко для тебя?

– Напротив, слишком помпезно для скромного меня. Антиквар – вот это в самый раз!

Оба замолчали, глядя друг на друга. Вадим, почувствовав себя лишним, проявил своевременную деликатность и со словами «я подожду в уазике» исчез.

Когда бронированная дверь захлопнулась вслед за «танкистом», Кузнецов признался:

– У меня сегодня дебют – впервые торгую людьми.

Лю поджала губы, изобразив на лице брезгливую жалость:

– «Оружейный барон» звучит много романтичней «работорговца». Много ты на мне заработал? Стоило оно того?

– На гонорар грех жаловаться. Но часть его спущу на «примирение» с лесопарковыми таможенниками, там малину ты мне здорово подпортила. Боюсь, твое причудливое чувство юмора влетит в очень неплохую копеечку… Не меньше уйдет на рейдеров: Макс парень обидчивый, к тому же злопамятный, а мне такие враги ни к чему – придется раскошелиться, задобрить уязвленное самолюбие…

– Дай угадаю про третью часть! Дашь взятку сиропчикам, чтобы забыли о тебе?

Кузнецов качнул головой:

– С отморозками дел не имею. Накладно и глупо! Третья, последняя часть денег пойдет на… скажем, «минимизацию их, отморозков, негативного влияния на мой бизнес». Им нечего предъявить мне, формально вендетта ведется только с тобой, однако береженого бог бережет, придется перестраховаться и пару месяцев пожить в постоянной боевой готовности.

– Бизнес по-русски? – девушка недоверчиво выгнула бровь, ее противогаз уже давно лежал рядом с маской Кузнецова. – Натрахаться вволю, чтобы в финале сработать по нулям? На тебя совсем не похоже!

– Фиговый я работорговец, не в свое полез, вот и нахлебался по полной…

Летиция не удержалась:

– А еще рейдеры разбили тебе фару! И кондишен под конец совсем плохо стал охлаждать, видать, и в него шальная пуля прилетела! Так что, антиквар широкого оружейно-рабовладельческого профиля, сработал ты в конкретные минуса, зря только девочку Лю из Метро вытаскивал.

– Я спас тебе жизнь, значит, какой-никакой профит все же получил. Доброе дело в свинью-копилку – вполне приличная награда.

Александр посмотрел на часы, вздохнул:

– Тебе пора, Вадим заждался. Давай прощаться, девочка Лю.

– Давай, антиквар Шура. Ты ведь уже выполнил заказ перед подмосквичами?

Он неуверенно кивнул:

– Похоже, что да.

– Тогда ты можешь меня поцеловать, это не нарушит твою профессиональную этику.

Летиция прижалась своими губами к его губам. Александр ответил не сразу, но когда ответил… Они целовались долго и страстно, как умеют целоваться только влюбленные перед тем, как расстаться навсегда.

Потом она смотрела, как три грузовика в сопровождении «Волка» и еще одного не опознанного ею броневика быстро мчатся по древней дороге к мертвому городу. Летиция понимала, что в эту секунду за поворотом из ее жизни исчезает что-то хорошее. Но мимолетное… Прощай, нелюбимая, но такая родная Москва, прощай нелюбимый, но оставивший след в душе Кузнецов.

Глаза начали слезиться от яркого, не оставляющего в покое солнца. А может, напрасно Лю винила жестокую звезду за соль в уголках глаз?