Глава 22
УЖИН С СОБАКАМИ
Едва схлынула горячка сражения, как руку юноши снова пронзила боль; пальцы разжались и выронили нож, вновь онемевшая конечность повисла плетью, с изжеванной кисти часто закапали в снег крупные алые бусины. Однако Нанас не обратил на это внимания. Он бросился к сидящему возле медвежьей туши большеголовому псу, упал рядом с ним на колени и обхватил верного друга левой рукой.
— Сейд! Родненький мой, хороший! Спасибо тебе! Спас меня!.. Откуда ты взялся?!..
«Погоди, — отозвались в голове „мысли“ Сейда. — Надо сначала выручить друга. Помоги нам!»
— Друга?.. — заморгал юноша, но быстро вспомнил, что, падая, смертельно раненный медведь придавил одну из собак.
Остальные псы с присоединившимся к ним Сейдом, вцепившись зубами в редкие клочья шерсти, уже вовсю тянули на себя массивную тушу. Нанас подскочил к ним и, схватившись здоровой рукой за одну из задних лап медведя, попытался перевернуть его на спину. Сил единственной руки на это не хватило. Тогда парень перебрался к собакам, резким взмахом скинул с руки рукавицу и ухватил пальцами клок жесткой бурой шерсти. Вчетвером им удалось немного оттащить убитого зверя, и из-под него, отряхиваясь от налипшего снега и крови, выбрался придавленный пес. По счастью, кровь на нем была только медвежья, сам он почти не пострадал — спас глубокий снег.
Белый пес проковылял к своим товарищам, и все они, кроме Сейда, уселись в снег, устремив на саама выжидающий взгляд трех пар глаз цвета спелой морошки. Верный же друг подошел к Нанасу и «сказал»:
«Ты ранен. Лечи руку».
Нанас хотел поднести к глазам правую кисть, но не сумел двинуть рукой — ту вновь пронзила острая боль. Рукав куртки, несмотря на толщину прочной кожи, был в нескольких местах порван, а по изжеванному запястью стекала кровь и капала с пальцев. Нанас мысленно поблагодарил всех добрых духов за то, что на нем была эта куртка, — иначе медведь мог бы и вовсе откусить ему руку. Но и сейчас радоваться было рановато; Сейд был прав, раны следовало перевязать.
Левой рукой парень расстегнул куртку; покряхтывая от боли, снял сначала ее, затем бушлат, потом вытащил из-под брюк край тельняшки, достал нож и сделал внизу тельника разрез. Затем оторвал широкую полосу ткани, засучил правый рукав и хотел заняться перевязкой, но Сейд вдруг мотнул большелобой круглой головой и попросил дать ему руку. Нанас опустился перед псом на колени, и тот принялся теплым шершавым языком вылизывать раны. Потом уселся в снег и разрешающе кивнул.
Юноша принялся неуклюже бинтовать раненую конечность. Получилось не очень аккуратно, но достаточно прочно. Затем он, опять покряхтывая и постанывая, оделся, жалея, что выбросил шарф, — сейчас кстати было бы уложить поврежденную конечность на перевязь. «Бедная рука, — подумал он, — что-то часто ей стало в последнее время доставаться…» Но, жалей не жалей, приходилось как-то приспосабливаться и действовать пока, как выражалась порой Надя, «одной левой».
Нанас погоревал бы, наверное, заодно и о возлюбленной, но, к счастью, его отвлек вопрос Сейда:
«Еще что-нибудь болит?»
Нанас прислушался к ощущениям. Кроме измочаленной правой руки, которая, после вылизывания Сейдом и перевязки, болела чуть тише, ныли отдавленное медведем левое плечо и помятые ребра, но на это можно было не обращать внимания.
Он помотал головой.
«Хорошо, — „сказал“ пес. — Теперь надо поесть. Есть чем разжечь костер? Мы обошлись бы и так, но ты ведь сырое мясо не любишь».
— Мясо?.. — вслух спросил обескураженный Нанас, чувствуя, как сразу настойчиво заурчал голодный желудок. — Откуда мы его возьмем? Костер-то развести есть чем, но мясо…
«А это что?» — мотнул лобастой головой на тушу медведя Сейд.
— Это?!.. — попятился юноша. — Вы будете это есть?!..
«И ты тоже будешь. Вкусное мясо. Пахнет хорошо, можно есть».
— Да ты посмотри, какой он урод!
«Какая тебе разница, как он выглядит! Ты ведь будешь не любоваться им, а есть».
Подумав немного, Нанас решил, что верный друг, в общем-то, прав. В любом случае, с одной рукой и без оружия из него получился бы плохой охотник. Разве что собаки поймали бы зайца…
И тут наконец он вспомнил, что так и не узнал, каким образом здесь оказался его верный мохнатый друг, к тому же не один, а с соплеменниками. Да еще так кстати!..
Юноша повернулся к Сейду, но последнюю мысль он, видимо, «произнес» настолько явно, что пес ее «услышал».
«Сделай сначала огонь, — „сказал“ он, — приготовь еду. Поговорим, когда будем есть».
Дрова с одной рукой собирать было плохо — пока Нанас возился с костром, солнце успело закатиться за сопки, стало темнеть. Хорошо, что собаки зубами помогли разделать тушу, заодно успев и насытиться.
Нанизав на прутья сразу несколько сочных кусков, Нанас уселся возле уютно потрескивающего костра на подстеленный заранее еловый лапник.
Пока жарилось мясо, он не утерпел и спросил у всех псов сразу:
— Так откуда же вы взялись, ребята?.. Если бы не вы… Спасибо вам, спасли меня.
Наевшиеся собаки лежали вокруг костра, блаженно щуря глаза. Сейчас они казались самыми обычными «друзьями человека», ничуть не разумней обычных охотничьих псов или тех собак, что пасли возле сыйта оленей. Разве что головы у этих были круглыми и заметно крупнее, чем у «просто собак». И шкура у всех, за исключением Сейда, была такой белой, что почти сливалась со снегом.
Нанас знал, что между собой эти чудесные псы общаются мысленно, однако «говорить» с ним они то ли не могли, то ли решили, что Сейду это делать будет сподручней.
И четвероногий друг «сказал»:
«А ты почему здесь? Тебя не впустили в рай? И где Надя?»
— Нет уж, давай сначала ты рассказывай! Я первый спросил. Да мне и рассказывать, думаю, дольше. А с Надей все в порядке… То есть, было в порядке, когда я видел ее в последний раз.
«Я чувствую, что ты думаешь о ней как-то странно. Что-то случилось…»
— Да ничего не случилось! — вскинулся Нанас. — То есть, случилось, но… — он, смутившись, замялся. — Прости… Я расскажу, но позже. Давай сначала ты, ладно? Надя жива, правда. А ты дошел до своих или твои друзья тебя встретили по дороге?
«Дошел. С большеногим было хорошо идти. Он проводил меня до самой Колы. Дальше я сам. Меня ждали! Я был рад».
Нанас улыбнулся, вспомнив подругу Сейда, Снежку. Хорошо хоть у них в «личной жизни» все хорошо. Хотя… Сейд ведь сейчас один…
Наверное, он опять подумал слишком «громко», потому что четвероногий друг «сказал»:
«Со Снежкой все в порядке. Она тоже хотела пойти. Я не пустил. У нас будут щенки».
— Да ты что?! — подпрыгнул юноша. — Вот это да! Я тебя поздравляю!..
«Рано поздравлять, — смешно нахмурился пес. — И у тебя сейчас мясо сгорит».
Нанас поспешно снял с огня и впрямь начавшие обугливаться куски медвежатины. Не утерпев, вцепился в один из них зубами, обжегся, зашипел…
«Не спеши, — „усмехнулся“ пес. — До утра времени много».
«А что утром?» — тоже мысленно задал вопрос парень.
«Пока не знаю. Но что бы ни было, ночью этого делать не стоит. И говори вслух, мои друзья плохо слышат твои мысли».
— Хорошо, — вслух произнес Нанас. Вновь не удержался, подул на мясо и откусил большой кусок. Почти не жуя, проглотил и глухо спросил: — А зачем ты вообще вернулся? Да еще не один.
«Я рассказал своим, что людской „рай“, город Полярные Зори, действительно существует. Но я ведь в нем не был, много рассказать не мог. А ты ведь знаешь, мы не хотим иметь рядом с собой тех, кто может быть нам опасен»…
— Рядом?.. — удивился Нанас. — Полярные Зори от вас о-го-го как далеко!
«Не очень далеко. Не забывай — у людей есть быстрые машины! И жители такого города наверняка сильны, а значит, тем более опасны. Поэтому на совете решили отправить к Полярным Зорям тех, кто узнает об этом городе и его людях побольше. Меня тоже, потому что хорошо знаю дорогу и потому что у меня здесь „свои люди“, с которыми можно связаться».
— Вот как!.. — вздохнул Нанас. — Выходит, я тебя подвел… — Но говорить о себе ему пока не хотелось, и он спросил: — А как вы догадались свернуть в лес? Не случайно же на меня с этим уродом наткнулись! Вы ведь по дороге, наверное, бежали… Услышали шум?..
«А сам догадайся!» — ехидно прищурился Сейд.
— Следы?.. — спросил парень, а потом с размаху хлопнул себя по лбу: — Балбес! Снегоход же!..
«Ты просил не называть тебя балбесом. Теперь опять можно?»
— Можно, — опустил голову Нанас. — Даже нужно…
«Тогда рассказывай… балбес».
Устремив взгляд на верного друга, юноша задумался. Ему все еще не вполне верилось, что Сейд опять с ним. Как он грустил по псу с момента расставания, как мечтал увидеться снова, не очень на это надеясь! И вот… Может, все это и впрямь ему только снится? Может, привиделось в горячечном бреду? Что, если на самом деле кошмарный уродливый медведь задрал его в схватке и к нему перед смертью явились образы тех, кого он любил, кто дороже ему самой жизни?.. Но почему тогда нет рядом Нади, нет Ше…
Нанас сердито затряс головой, отгоняя дурацкие мысли. Что же это за напасть такая, почему ему в голову лезет эта жестокая злобная дикарка?!.. Нужно во что бы то ни стало перестать о ней думать! Забыть ее раз и навсегда! У него есть одна только Надя! И еще вот Сейд!..
Парень вытянул здоровую руку и погладил лежавшего рядом пса. Тот, несомненно, был никаким не видением, а самым что ни на есть настоящим. Вот же он — большой, мягкий, теплый!.. Шерсть на животе и груди длинная, пушистая, белая; на спине и загривке — тоже вполне себе длинная, но жесткая, серовато-коричневая, немного напоминающая оленью. И голова — неестественно большая и круглая, тоже, как и грудь, совершенно белая, за исключением черного уголька носа и выделяющихся на плоской, совсем не собачьей морде желтых, цвета спелой морошки, глаз, приковывающих к себе внимание очевидной разумностью взгляда.
Из-за этих-то разумных глаз, ненормально большой головы да отсутствия хвоста и невзлюбил когда-то нагулянного неизвестно где и от кого щенка охотничьей лайки Вехи нойд Силадан. Старый колдун повелел утопить уродца, однако Нанас его ослушался, растил песика тайно. Но разве утаишь что-нибудь в сыйте, где и людей-то жило не более трех сотен! Конечно же, когда Сейд вырос, Силадан все узнал. К тому времени и сам Нанас стал вызывать у нойда недовольство слишком уж «неудобными» вопросами, подрывающими те «священные» истины, что насаждал среди горстки одичавших саамов Силадан. И властному старику показалось очень удобным разделаться с неучтивым упрямцем с помощью привязанности того к четвероногому другу — понимал ведь хитрый колдун, что затеянная им показательная казнь большеголового «исчадия злых духов» не оставит Нанаса равнодушным. Что юноша выскажет тому свое недовольство, пойдет против нойда, а значит — тоже заслужит неминуемую казнь.
Однако Нанас, узнав об этих коварных замыслах, сбежал из сыйта вместе с мохнатым другом. Казалось, сбежал на верную гибель — ведь мир вокруг саамских земель, по словам Силадана, был уничтожен злыми духами. Но и тут друзьям повезло! Духа они и правда встретили — небесного духа, выпавшего из пылающих огненных нарт, падающих с неба, — но тот, на поверку, оказался все-таки человеком. А его поручение спасти девушку Надю, живущую в неведомом Видяеве, подарили Нанасу с Сейдом сначала полное опасностей и трудностей приключение — долгий поход по неведомому ранее, вовсе не уничтоженному, хоть и изрядно разрушенному миру, а потом Нанас обрел в лице этой самой Нади и свою любовь…
«Ты что, уснул? — прервал воспоминания парня Сейд. — Сначала расскажи, а потом спи!»
Юноша встряхнулся — и впрямь, разомлев от сытной, обильной еды, согретый теплом костра, он стал засыпать. Но верный друг, равно как и его белоснежные четвероногие сородичи, ждали рассказа, причем, не из одного только праздного любопытства. Так что, прежде чем спать, нужно поведать им обо всем. Нанас обвел взглядом своих мохнатых слушателей и набрал в грудь воздуха.
Но сказать он так ничего и не успел. Все четыре пса разом повернули вдруг в одну сторону головы и навострили уши.
— Что?.. — насторожился, намереваясь вскочить, Нанас.
«Сиди тихо!» — мысленно «шикнул» Сейд.
— Еще один медведь?.. — чувствуя, как, холодея, покрывается мурашками кожа, прошептал юноша.
«Я же просил тебя, помолчи! — недовольно „проворчал“ пес. Но все же добавил: — Не медведь, не бойся».
Нанас прислушался, но как он ни старался, а ничего, кроме потрескивания костра, не услышал. От этого на сердце стало только тревожней; значит тот, кого почуяли собаки, не хотел, чтобы его обнаружили. А это означало либо то, что он боится нападения, либо сам намеревается напасть. И, опять же, если бы он боялся, то не лез бы сюда вовсе. Значит, что? Подкрадывается?.. Хочет поживиться?.. Тогда этот кто-то наверняка очень большой и сильный!..
Мурашки расползлись уже по всему телу парня. Он сам не заметил, как достал из ножен подарок «небесного духа» и стиснул в левой ладони его рукоятку.
Три белых собаки поднялись и бесшумно растворились в темноте.
«Иди за мной, — посмотрел на юношу Сейд. — Только тихо. Ничего не делай, пока я не скажу».
«Но кто же там все-таки? — мысленно спросил у него Нанас. — Зверь? Человек?»
В последнее он, правда, не верил — откуда здесь, в глухом темном лесу, да еще почти ночью, взяться человеку? Внезапно отчаянная догадка полыхнула в сознании: неужели это Надя пошла его искать?!.. Но как она узнала?.. И как миновала варваров?!.
«Нет, — ответил на „подслушанный“ вопрос пес. — Не Надя. Но человек, да. Мужчина. У него оружие».
«Откуда ты знаешь про оружие?» — спросил разочарованный юноша.
«По запаху, откуда же еще? Не отвлекай меня».
Нанас, опасаясь потерять в темноте верного друга, ускорил шаг. Но быстро пробираться по сугробам и то и дело проваливающемуся насту не получалось, и парень все же отстал. Впрочем, совсем скоро он услышал впереди приглушенное рычание, а затем крик — то ли от испуга, то ли от боли, а может быть, от того и другого вместе.
Невольно пригнувшись, Нанас ожидал вслед за этим и выстрелов, но, к счастью, их не последовало.
Призывно залаял Сейд. Судя по всему, он звал именно Нанаса. Юноша поспешил к другу. Из-за облаков как раз показалась долька луны, и своих четвероногих друзей саам нашел достаточно быстро. Одна из собак, вместе с Сейдом, сидели и смотрели на двух других, которые, зажав в зубах по рукаву, вытянули в стороны руки стоявшего на коленях в снегу человека. Тот даже не дергался, лишь жалобно, тихо поскуливал.
Увидев Нанаса, он попытался вскочить, но собаки, дернув одновременно за рукава, повалили его на спину в снег.
— Отпустите! — закричал человек. Судя по голосу, это и впрямь был мужчина. — Скажите им, чтобы они меня отпустили! Я ничего плохого не сделаю!
— Где оружие? — спросил Нанас.
— Не знаю! Я его сразу выронил…
Сейд поднялся, подбежал к лежавшему и, покрутившись возле него в снегу, подтащил к Нанасу за ремень автомат.
— Ого! — воскликнул тот, беря здоровой рукой оружие. — Это вы за мной, что ли, гонитесь? Ярчук велел казнить предателя? Или Сафонов?..
— Я ни за кем не гонюсь… Дайте же мне подняться, уберите собак! — взмолился мужчина. — Я все расскажу!
— Отпустите его, — сказал Нанас своим четвероногим друзьям. — Теперь он никуда не денется и ничего нам не сделает.
Псы отпустили рукава, но остались на месте. Побарахтавшись в снегу, человек наконец поднялся на ноги. Нанаса сразу удивила его странная, бесформенная одежда, будто кое-как сшитая из кусков звериных шкур, и нелепый колпак на голове, сделанный из таких же шкур. А когда он увидел заросшее густой сединой лицо мужчины, поразился еще больше.
— Так вы что, не из Полярных Зорь?.. Откуда вы? Из Мончегорска? Или из этих… как их?.. Апатитов?
— Нет… — отчего-то замялся и даже опустил голову седой мужчина. — Я из… как бы точнее сказать?.. В общем, вы называете нас варварами.
