Глава 3
ЗАГОВОР
Следующим утром сборы к отплытию в Торсхавн начались ни свет ни заря. Отправиться вместе с Турнотуром и его телохранителями решили Тарас, Батон, Линь, оставивший всех своих людей на «Грозном», и Яков.
Тарас предложил отправиться на «Грозном», но Турнотур сказал, что быстрее будет на местном катере; отлучившийся на судно Линь заверил, что его команда за всем присмотрит в отсутствие капитана.
- ^ ELI °| ХЦ Oil М ИН 011 иг Ш ° Х| Ш' L| Q- (это корейский), — не зная, что Лера его слышит, сказал Линь Дану по-корейски, сделав неуловимый знак маячившему рядом Якову не переводить. — £] И Ж Ш- ^ У Э, 341Щ 011(это корейский не стал его распозновать)
Щ-EJ- 1ШЁ.ИД. (это корейский)
— ФЙыЦСН, (это корейский) — негромко ответил телохранитель и посмотрел на поспешившую отвернуться девушку, которая все равно ничего не поняла. Голос у человека-скалы, впервые заговорившего в ее присутствии, был низкий и неприятно-скрипучий.
Мигель, Лера, Савельев, Ворошилов и повара остались на попечении жителей деревни. После неожиданно произошедшего объяснения с девушкой священник с самого утра оставался в отведенной ему комнате. А размещенная в домиках для гостей неразлучная парочка так вообще не выказывала никакого желания участвовать в общих сборах. Расположившись на большом валуне, повара неторопливо закусывали холодным мясом, оставшимся со вчерашнего пиршества, наблюдали, как члены команды во главе с Вальгаром собираются у дощатого пирса, где уже дожидался большой паровой катер, вовсю чадивший трубой.
— А смотри, что у Птаха еще написано, — обгладывая косточку, Паштет ткнул пальцем в излюбленную тетрадь, которую держал на коленях (после того, как всем вкололи антидот и приступили к стерилизации одежды, ее все-таки удалось отстоять). — И избороздят море лодки дымнопарые… Прямо про нас!
— Опять ты за свое, чувак, — в привычной манере скривился Треска, вгрызаясь зубами в сочащийся жиром кусок. — У меня от его предсказаний несварение. Дай нормально пожрать.
— Не беспокойся, они быстро вернутся, — успокоила Леру стоявшая среди провожающих Милен.
— Я и не беспокоюсь, — заверила девушка. На самом деле она была даже рада, что дяди Миши какое-то время не будет рядом. В последнее время присутствие старого охотника все сильнее тяготило ее. Но где-то внутри неприятно покалывало чувство смутной тревоги. Может, не стоило им сейчас разделяться, тем более на чужой земле…
Мигеля среди провожающих не было. Священник с утра пропадал в своей комнате, и Лера не знала, что он думал по поводу того, что произошло между ними ночью. Наверное, молился по своему обыкновению или читал. Признаться, она и сама от себя не ожидала подобной решительности. Не безрассудство ли? Поздно, сделанного не воротишь. Стоя вместе со всеми, Лера была погружена в свои мысли. Им обоим нужно было подумать.
Действительно ли чувство, которое крепло в ней все сильнее, называлось любовью? А его признание? Или это пара глотков алкоголя вскружила ей голову? С другой стороны, чего стоило ожидать от ситуации, когда все они столько времени были заперты в тесных каморках подлодки, словно в консервной банке, ежеминутно маяча друг у друга перед глазами? Обычные мужчина и женщина из плоти и крови. Природа просто взяла свое.
Мигель аккуратно стриг бороду и собирал свои курчавые волосы в хвост. Лере так нравилось даже больше. Она тоже заметила, что стала проводить перед зеркалом чуть больше привычного времени, чтобы умыть лицо и как следует причесать свои волнистые локоны. Стоя со всеми на пирсе, девушка поймала себя на том, что улыбается непонятно чему.
— Будь осторожен, — помогая мужу надеть на плечи шубу из овчины, напутствовала Ламбар. — Передавай мой поклон Семиброку. И возвращайтесь с добрыми вестями.
— Обязательно, — Турнотур притянул ее к себе и поцеловал в лоб. — Ульрих рассудителен и мудр. К тому же мы везем с собой ко двору часть улова в знак уважения. Мы постараемся вернуться завтра до захода солнца. И не забывай про радиопередатчик в случае чего.
— Я помню. Не переживай.
— Эгей! Отправляемся!
С этим словами он первым стал подниматься по сходням на борт дожидавшегося катера. Провожающие махали, наблюдая, как корабль отчаливает от берега и разворачивается к выходу из гавани, чтобы пройти мимо «Грозного».
— Ну что, готова? — спросила Леру Милен.
— К чему?
— До возвращения взрослых еще уйма времени, я могу показать тебе окрестности, если хочешь. Ты когда-нибудь бывала в лесу?
— Бывала, — поежилась Лера, вспомнив, как, обезумев от страха, беспомощно болталась вниз головой, угодив в силки африканских охотников. — Джунгли называется.
— А что это? — не поняла незнакомое слово Милен.
— Лес, — просто ответила Лера. — Тро-пи-чес-кий, кажется. И еще в нем очень жарко и полно ловушек, а еще местных жителей, которые так и норовят съесть тебя.
— Ну, у нас здесь тепло только летом и весной, так что куртка тебе точно понадобится. А силки на белок только мои и местных охотников. Я их все знаю, да и есть нас никто не станет. Если хочешь, можем отправиться прямо сейчас, — Милен посмотрела на прояснившееся небо. — Погода сегодня вроде нормальная намечается. Да и Ромашку пора уже выгулять. Ромашку? — теперь пришла очередь удивляться Лере, наконец отвернувшейся от удалявшегося кораблика, как раз проходящего мимо «Грозного» и оставлявшего за собой разрываемый ветром дымный след.
— С ними все будет в порядке. Идем, — Милен поманила за собой новую подругу. — Я вас познакомлю. У тебя есть Чучундра, а у меня она. Ромашка — это такой цветок, зацветает у нас весной на полях. Легкий и красивый. Ей очень идет.
Провожающие стали расходиться. Вслед за Милен Лера сошла с пирса и, стараясь не отставать, двинулась за девушкой в сторону деревни. Миновав центральную площадь с колодцем и сигнальным колоколом, Милен повела новую знакомую за амбар, где накануне был праздник, к хозяйственным постройкам поменьше. По внешнему виду бревенчатых сооружений и прислоненным к ним тележкам и инструменту сразу становилось ясно, что здесь содержали скот.
— Сейчас как раз время утренней кормежки, — объяснила Милен, снимая перекладину и отодвигая одну из тяжелых половинок скрипучих двустворчатых ворот. — Их уже должны были обойти. Да, и можешь ее спрятать пока, — девушка указала на сидевшую на плече Леры Чучундру. — Вдруг моя непоседа испугается.
Пока Милен отпирала, недовольная мышь перекочевала во внутренний карман летной куртки. Лица вошедшей следом Леры коснулся теплый воздух, пропитанный запахом застоявшегося сена, навоза и прелой шерсти. Запахом живого зверя. Помещение, в котором она оказалась, было конюшней, совмещенной с хлевом. Где-то в дальнем углу полутемного помещения, блея, ворочались овцы, слышалось похрюкивание свиней.
Ромашкой оказалась милая гнедая лошадка. Подойдя к ней, Милен погладила животное по холке.
— Привет, ну как ты тут? Соскучилась? Сейчас-сейчас, погуляем.
Достав из сумки тряпицу, в которую был завернут кусок теплого хлеба, она отломила кусочек и протянула его Лере.
— Угости ее. Держи на руке, вот так. Не бойся.
Взяв еду, Лера протянула ее на ладони к морде лошади, которая мягко взяла ее одними губами, защекотав кожу девушки.
— Можешь погладить, она не укусит.
— Забавная, — сказала Лера, наблюдая, как пони поглощает угощение и прядет ушами. Во внутреннем кармане зашебуршилась мышь, чувствуя присутствие другого животного.
— Видишь, ты ей понравилась, — подбодрила Милен, закрепляя на спине лошади седло. Ромашка тем временем с веселым ржанием чмокнула вздрогнувшую Леру в ухо, явно прося добавки. — Давай, садись.
— Куда, на нее? — сразу испугалась Лера. — Нет, ты чего. Я не умею.
Она действительно трусила карабкаться на спину этого животного, отдаленно напомнившего Лере буренку из Пионерска. Только у Ромашки не было вымени, готового выстрелить кислотой, а большие добрые глаза под челкой лучились любопытством. Уж лучше попробовать прокатиться на этой деревяшке с колесиками.
— Давай, давай, — подбодрила Милен и, взяв лошадку под уздцы, поманила Леру к себе. — Смелее. Держу пари, что ты никогда до этого верхом не каталась.
— Кого держишь? — не поняла Лера.
— Это выражение такое, — засмеялась Милен. — Типа — спорим?
— Нет, не каталась, — трусливо призналась Лера. — А это обязательно?
— Не бойся, я ведь рядом и придерживаю ее. Она ручная. Тебе понравится.
Переборов себя, Лера вдела ботинок в стремя и с помощью новой подруги запрыгнула в седло Ромашки, тут же вцепившись руками в луку.
— Вот так, — одобрила Милен и, приторочив к седлу пару дорожных сумок с провизией, вывела пони с сидевшей на ней Лерой во двор конюшни.
— Куда мы сейчас? — спросила Лера, покачиваясь и настороженно ощущая, как под ней размеренно движутся упругие мускулы живого существа.
— Ты ведь охотница на мутантов, так? — ответила Милен, миновав ограду из струганого частокола, за которой потянулось небольшое поле, усаженное не до конца убранным тростником-сухостоем. Его ботве позавидовали бы чахлые саженцы картофеля с «Грозного», — А сейчас я покажу тебе, как сама охочусь. Тебе как, удобно?
— Да, все в порядке, — поспешила заверить Лера, глядя на уныло поникшее на шесте-крестовине огородное пугало в облезлом ватнике и противогазе с выбитыми (или выклеванными) стеклами, увенчанном соломенной шляпой.
— Урожай?
— Да. Остатки тех семян, что принесли из Хранилища. Хорошо приживаются. Не все дособирали еще. Сами выращиваем, сами едим. Удобно.
Вьющаяся тропинка тем временем уводила путниц все дальше и дальше в горный лес. Копыта лошадки размеренно приминали шуршащий покров из жухлых листьев.
— Вот было бы здорово, если бы вы помогли нам вскрыть его полностью, — сказала идущая впереди Ромашки Милен. — Уверена, там внутри еще много всего ценного лежит. Представляешь, образцы, собранные со всего света!
— Наверное, — согласилась Лера, пожимая плечами. — Я ничего в этом не понимаю. Сама узнала о нем лишь в пути. К тому же у нас кроме взрывчатки и оружия ничего другого с собой нет. Так что не понимаю, чем мы сможем реально помочь. Вы же как-то сумели открыть первые двери.
— Да, но там было не так сложно. По крайней мере, это то, что мне рассказывал отец. Детям не положено совать носы в такие серьезные дела.
— Да уж, с нами вечно секретничают, — понимающе улыбнулась Лера, глядя на свою спутницу, которая была ненамного младше ее. Она вспомнила саму себя в девятнадцать лет. Строптивую и непоседливую. Как же это было давно. — Но, может быть, наше оружие поможет.
— Оружие, — с завистью сказала Милен. — Наверное, у вас его целая куча.
— Достаточно. Есть даже большой многоствольный пулемет от вертолета, для которого сделан специальный железный костюм, чтобы его нести, представляешь?
— Здорово! А что такое вертолет?
— Такая специальная машина, чтобы передвигаться по небу.
— Как птицы?
— Что-то вроде.
— Ты такая классная, с тобой интересно, — сказала Милен и вздохнула. — Тебе повезло, ты наравне с мужчинами. А я вот мало чего знаю. Только про охоту да огороды. Про скот домашний. Деревенщина. Только и прочат, что семью да детей. Ну и что, что дочка старейшины. Не ставят ни во что. А я много чего умею, веришь?
— Конечно. Мне тоже с мужиками нелегко приходится. А ты живешь в условиях, о которых я и мои друзья у себя дома можем только мечтать, — возразила Лера. — Радуйся, что можешь вот так просто дышать и идти по поверхности.
— Разве вы не выходите на улицу? — удивилась Милен.
— Только с оружием, в противогазах и средствах спецзащиты. У нас в некоторых местах очень высокий радиационный фон и много мутаций.
— Это, наверное, жутко неудобно.
— Что поделать. Зато безопасно. Этому учат с пеленок.
— А как вы охотитесь на мутантов? Они у вас страшные?
— Всякие бывают. Есть большие и страшные, некоторые на расстоянии голову пудрят или прикидываются, а есть такие, которых можно запросто уложить из «Макарова», если попасть, например, в глаз.
— Из кого? — приостановившись, Милен непонимающе посмотрела на собеседницу снизу вверх.
— Вот, — отогнув полу куртки, Лера вытащила из набедренной кобуры пистолет и, отщелкнув магазин, протянула рукояткой девушке. — Это пистолет Макарова, калибр девять миллиметров.
— Удобный, — Милен взвесила оружие на руке и вытянула руку, прикрыв один глаз.
— Всегда целься обоими глазами. У тебя постоянно должен быть полный обзор. Особенно если ты в маске или противогазе.
— Понятно. А тот ствол, который был у тебя за спиной, когда вы приплыли, — что это?
— Это называется «Бизон», — продолжала рассказывать Лера, когда Милен вернула пистолет и они возобновили прогулку. — Пистолет-пулемет с несколькими режимами стрельбы. Механизм намного серьезнее обычного, шнековый магазин на пятьдесят патронов. Механика, как в автомате Калашникова. И убойность в несколько раз выше.
— Вот бы попробовать. Выглядит круто.
— Патроны все наперечет. Круто-то круто, но не очень удобно. Классические магазины проще использовать.
— Понимаю. Я стрелы тоже берегу.
— Но их ты можешь вытащить из тела, чтобы использовать еще раз. Или сделать новую, на худой конец. А с пулей такое не всегда удается проделать. Да я и не пробовала никогда.
— Да, с патронами дело другое, — согласилась Милен, выходя на небольшую опушку, переплетающиеся кроны деревьев над которой образовывали естественный шатер. — Все, пришли, слезай.
— Где мы?
— Это мое место, — привязывая Ромашку к стволу ближайшего дерева, объяснила девушка. — Я тут тренируюсь.
Спрыгнув на землю, Лера огляделась; на одной из сосен висело круглое днище от бочки с нарисованными кругами мишени, сплошь испещренное вмятинами от наконечников стрел. Уставшая сидеть в кармане мышь запросилась наружу, и Лера расстегнула куртку, выпустив ее на плечо.
— Прихожу сюда, когда скучно, или перед охотой, — в руке Милен внезапно появился небольшой нож, который она, почти не целясь, ловко метнула в деревяшку, угодив точно в кружок посередине.
Вытащив из мишени лезвие и убрав в небольшие кожаные ножны, спрятанные на запястье под рукавом куртки, Милен прошла к другому концу поляны и вытащила из расколотого пополам высохшего ствола дерева небольшой сверток. Бережно положив его на землю, она развернула парусину и продемонстрировала Лере блочный лук.
— Я называю его Ярл, — с гордостью сказала Милен, проведя пальцами по хищно выгнутому плечу лука. — Отец подарил.
— Подходящий подарок для девушки, — Лера иронично выгнула бровь.
— В наших краях — да, — закинув за спину колчан, который лежал тут же в свертке, девушка наложила стрелу и, натянув тетиву, выстрелила по мишени, снова попав точно в цель.
— Могу попасть белке в глаз с двадцати ярдов, — похвасталась она. — Хочешь попробовать?
— Я же не умею, — развела руками Лера.
— Я тебе сейчас все покажу, иди сюда. Встань вот так, держи его прямо. Теперь накладывай стрелу на тетиву, придерживай за оперение. Крепче, — передав Лере лук, Милен стала кружиться вокруг нее, помогая принять нужную позу и показывая, как закрепить стрелу на «полочке» и как правильно натянуть тетиву. Потревоженная Чучундра с недовольным писком сбежала в траву, стараясь держаться подальше от подозрительно косившейся Ромашки. — Теперь как следует прицелься и стреляй.
С первого раза, Лера, конечно, промазала, послав стрелу в кусты за мишенью.
— Ничего страшного, — подбодрила новую знакомую присевшая на пенек Милен. — Попробуй еще раз. Увереннее, лук тебя не укусит.
За стрельбой и разговорами девушки провели почти весь день. Милен научила новую подругу собирать и разбирать непростой механизм лука. Лера довольно быстро освоилась с ним и даже смогла самостоятельно забраться в седло Ромашки и сделать на ней кружок по поляне. После Милен поразила девушку, продемонстрировав стрельбу с седла.
На свежем воздухе у новых подруг быстро разыгрался аппетит, и наконец они сделали перерыв, закусив припасами, которые Милен захватила с собой из деревни.
— Удобное оружие, — оценила Лера, посмотрев на прислоненный к стволу лук.
— Главное, что самому можно стрелы сделать, если потеряешь или закончатся, — согласилась Милен, делая глоток из фляги. — Только наконечники выковать приходится. А кузнецы у нас есть.
— С таким и на мутанта не страшно идти.
— Кстати о них, — собирая остатки обеда в сумку, Милен загадочно посмотрела на Леру. — Хочешь, кое-что покажу?
— Что?
— Умеешь хранить секреты? Но для этого придется снова прогуляться — это на другой стороне острова. Попробуем успеть затемно, чтобы не встретить леших.
— А кто это?
— Никто не знает. Но они всегда появляются в лесах ночью и никогда не выходят на свет. Я видела пару раз. Высокие и черные, словно призраки. Приходят из чащоб острова. Не беспокойся, мы пойдем безопасной дорогой. А вот за Чертов ручей нам нельзя, там пропадали люди. Ну что, готова?
— Как скажешь, — пожав плечами, согласилась Лера. — Деваться-то мне все равно некуда, без тебя я в любом случае заблужусь. Так что веди.
Спрятав лук в старое дерево, в которое, как объяснила Милен, когда-то очень давно ударила молния, и отвязав Ромашку, девушки продолжили путь, углубившись в лесную чащу. После Антарктики Лера еще никогда не проводила на природе столько времени без защиты и респиратора. Вскоре от размеренной езды у нее опять начала кружиться голова.
— Потерпи немного, почти пришли, — заметив ее состояние, сказала Милен и помогла девушке спуститься на землю.
Был уже почти вечер, когда они вышли из леса на край горного обрыва. Тяжелые тучи, низкие, словно старавшиеся опуститься на плечи, были небрежно окрашены алыми мазками заходящего солнца. Вдали виднелось безбрежное море, а прямо под ногами, у самой кромки земли…
— Смотри, — тихо сказала Милен, указывая вниз. — Именно вечером их видно лучше всего.
У подножия холма, на котором они находились, располагалась естественная, выточенная в камне ветрами и водой бухта, на дне которой размеренно двигалась и пульсировала огромная, испещренная венами и прожилками студенистая масса, подсвечивающая океан мягким голубоватым свечением.
— Медузы! — ахнула Лера, вспомнив величавых куполообразных гигантов, которых они наблюдали в Атлантике, по дороге на Антарктический материк. Так вот откуда они брались!
— Тебе они знакомы? — удивилась Милен, усаживаясь на краю пропасти.
— Да, мы видели несколько таких по дороге, — ответила последовавшая ее примеру Лера. — Перед тем, как на нас напало морское чудовище, которое ими питалось.
— Жалко. Я называю ее Горгона. Мать-прародительница. Местные охотники знают о ней, но не трогают, так как в пищу она не годится и не причиняет вреда рыбакам. Я часто прихожу сюда, когда мне грустно, — объяснила девушка. — Они успокаивают. И очень красивые.
— Правда.
— Они рождаются здесь, а потом уходят в море и больше не возвращаются. Я люблю смотреть, как они уплывают. Всегда интересно, что каждая из них видит там далеко, за горизонтом.
Вода под ними заволновалась, и от большой студенистой массы отделилась одна поменьше, намного уступающая размерами тем, которых доводилось видеть Лере — видимо, детеныш. Она присоединилась к небольшой стайке паривших в водной невесомости особей. Гармония алого неба и подсвеченной голубоватой люминесценцией воды была поистине завораживающей. Еще большее впечатление создавал тот факт, что все происходило в полнейшей тишине, нарушаемой лишь шелестом листвы и плеском далеких волн.
— Как красиво.
— Очень, — согласилась Милен, положив на коленки подбородок.
Так они и сидели, думая каждая о своем, пока наконец Милен не
встала и не посмотрела на темнеющее небо, из нежно-розового становившееся кроваво-багровым.
— Нам пора, путь неблизкий, и нужно вернуться до темноты, чтобы не встретиться по дороге с лешими.
— Хорошо. Как скажешь. Спасибо, что показала мне их.
— Не за что.
Обратная дорога по уже виденным местам показалась Лере намного легче. Или тому виной была вечерняя сгущающаяся прохлада, или то обстоятельство, что тропинка почти все время вела под откос.
Вскоре они вышли из леса и стали спускаться в долину.
— Постой, — продолжая вглядываться вперед, Лера нагнулась и похлопала Ромашку по боку.
— Что случилось? — сбавила шаг ведущая пони за уздечку Милен. — Устала?
— Нет.
В виде долины и гавани что-то неуловимо изменилось, и это заставило натренированный взгляд Леры сразу же заметаться в поисках несоответствия. Что-то было не так. Пейзаж вроде бы оставался прежним: море, деревня, сизый дым из многочисленных труб, подлодка в бухте… И все-таки. Причину непонятной тревоги удалось определить практически сразу даже без бинокля.
Флаг.
Красно-синий гюйс на флагштоке «Грозного» был приспущен, а поверх него развевался новый — большой белый круг на голубом полотнище, с заточенным внутри черным драконом.
— Видишь флаги на лодке?
— Да. Что это значит? — поднеся ладонь козырьком к глазам, спросила Милен, не знакомая с морскими кодексами и понятиями.
— Это значит, что «Грозный» захвачен, — с нарастающей тревогой объяснила Лера, спрыгивая с пони на землю. — Быстрее! Нужно найти остальных.
Но обнаружить других членов команды, оставшихся в деревне, не получилось. Все двери в домах были заперты, а шторы, из-за которых на улицу полосками пробивался редкий свет, плотно прикрыты. На улице не было видно людей.
Оставив Ромашку в ее конюшне, Милен, от которой не отставала Лера, поспешила к себе домой.
— Мама, открой! Ты где, что случилось? — забарабанив в дверь своего дома, с тревогой закричала Милен. Лера все острее чувствовала мрачную опасность.
— Тс-с, тихо! — открывшая почти сразу мадам Ламбар втолкнула девушек в прихожую, в которой был выключен свет и только тускло отсвечивал накрытый платком настенный светильник. — Не надо шуметь!
— Что случилось, объясни наконец? — понижая голос вслед за матерью, продолжала допытываться Милен.
— Пока вас не было, с лодки приплывали люди, — мать Милен, кутаясь в шаль, стала нервно мерять прихожую шагами. — Все были вооружены. Они забрали оставшихся у нас членов вашей команды на борт «Грозного», пригрозив нам расправой, если будем вмешиваться, — хотя мы и не собирались, все-таки вы вместе приплыли.
— Как… расправой, — ощущая, как внутри все наливается пудовой тяжестью, а ноги становятся ватными и прирастают к полу, переспросила Лера, глядя на лодку вдалеке сквозь щель в задернутых оконных занавесках.
— Ими руководил человек с татуированным лицом и в черных очках.
— Дан, — сразу догадалась Лера.
— Он искал тебя. Они тут перевернули все вверх дном, но ночью соваться в лес не решились, — продолжала мадам Ламбар. От каждой новости кровь все сильнее отливала от лица Леры. — Назавтра назначена вылазка туда, они думают, что ты специально убежала. Олаф хотел прийти.
Женщина посмотрела на дочь.
— Но я сказала ему, чтобы оставался дома. Все равно помощи никакой.
Сраженная внезапными новостями Лера медленно опустилась на табурет. Итак, на «Иване Грозном» бунт. Но с какой целью, воспользовавшись отсутствием Тараса, корейская команда (скорее уж — банда) решила захватить лодку? Лера вспомнила последний разговор Линя с Даном перед отплытием в Торсхавн. Всего несколько слов, сказанных на иностранном языке, чтобы никто не понял; видимо, в них-то и крылся смысл происходящего.
Зачем, зачем, зачем же… И самое главное — что теперь ей предпринять?! Страх за всех, но в первую очередь — за Мигеля, томившегося на борту лодки с прочими пленниками, захлестнул сердце Леры. Ее искал Дан. Наверняка ему требовались все члены команды, оставшиеся в деревне, чтобы шантажировать Тараса и остальных, когда они вернутся. К тому же она представляла для захватчиков опасность, так как могла, по их мнению, каким-то образом предупредить капитана о блокаде судна.
А уж ревнивую привязанность Батона к своей молодой преемнице нельзя было не заметить. Теперь она являлась для Дана сильным козырем. Вот только в какой игре? Или кореец специально решил заманить ее в ловушку, играя на ее отношении к Мигелю? Бред, подогреваемый нарастающим мандражом. Лера прикрыла глаза и неторопливо выдохнула. Никто, кроме Батона, не подозревал о ее зарождающемся чувстве к священнику.
Надо было действовать.
— Как давно они ушли? — спросила Лера мадам Ламбар.
— Примерно за час до вашего прихода, еще засветло. Погрузили ваших друзей на лодки и отплыли, а потом на «Грозном» поменялся флаг.
Отведенные для них комнаты обследовать было бессмысленно — личные вещи и оружие налетчики, конечно, тоже забрали с собой. Значит, у нее оставался только нож и «Макаров» с одним магазином. Не вариант. К тому же действовать нужно было по возможности бесшумно, поскольку она была одна против почти тридцати вооруженных человек.
— Мне нужно попасть на корабль, — решительно сказала Лера.
— Но зачем? — удивились женщины. — А вдруг это ловушка?
— Разумеется, это ловушка, — кивнула Лера.
— Я с тобой.
— Нет, — почти в один голос ответили Лера и мадам Ламбар.
— Ты не нужна им. К тому же не знаешь лабиринтов «Грозного» так, как я. В одиночку у меня больше шансов все разузнать и, может, хоть кого-то спасти. Зачем подвергать вас лишней опасности? Мы и так доставили вам кучу проблем.
Хотя в душе Лера прекрасно знала, за кем в первую очередь туда пойдет. Мигель. Как бы сердце ни сжималось за судьбу остальных пленных, — Паштета и Трески, веселого Савельева и даже надоедливого зануды Ворошилова, который в сложившейся ситуации все-та- ки был своим, — все-таки Мигель. А если их мучают или пытают? С другой стороны, зачем — пленные члены команды не могли знать ничего более-менее ценного для налетчиков.
— Я пойду одна, — твердо повторила Лера. — А ты посторожишь Чучундру.
— Но как ты попадешь туда? — спросила девушка, принимая мышку из рук подруги.
— У тебя есть бинокль?
— Да, конечно, — сходив в свою комнату, Милен принесла прибор и протянула его Лере, которая, осторожно подойдя к окну, просунула окуляры за занавеску, осматривая подлодку.
Как она и предполагала, на палубе под лучом прожектора дежурил часовой, наверняка вооруженный. Удивительно только, что захватчики не выставили больше людей. Не хотели привлекать внимания? Или настолько уверены в своей победе, что не стали замо- рачиваться?
Расправляться с часовым при помощи пистолета не было никакого резона. На шум выстрела сразу же прибегут остальные, и ей не поздоровится. Снова всмотревшись, Лера с облегчением увидела серый штатный комбинезон моряка с танкера: уже хорошие новости. В том, что для осуществления отчаянного замысла придется прибегнуть к лодке, Лера ни секунды не сомневалась. Придется погрести одной. Попасть с воды в такую мишень и так будет непросто, а если бы вместо обычного моряка дежурил солдат в черной броне, шансы вообще бы равнялись нулю.
— Мне нужен какой-то способ бесшумно снять часового, — поставив бинокль на подоконник, Лера повернулась к молча ожидавшим за ее спиной женщинам. — Можешь одолжить свой лук?
— Но ты ведь только сегодня взяла его в руки, — удивилась Милен. — Уверена, что сможешь попасть? Да еще с лодки.
— Нет, — ответила Лера. — Но другого варианта нет. Стрелять из пистолета без глушителя нельзя.
— Ты убьешь его?
Лера думала об этом с того самого момента, как от матери Милен узнала дурные новости. Придется ли ей вновь убивать? Перед глазами снова мелькнул кровавый оскал бородатого капитана Вильсона. Если просто ранить, вахтенный поднимет крик, и все сбегутся. От выстрела даже на поражение эффект будет точно такой же. Что же делать…
— У меня есть снотворная мазь, — вдруг сказала Милен. — Она делается из определенных лесных ягод. Мы иногда используем ее, чтобы отлавливать и приручать диких пони. Если обмазать ею наконечник стрелы, не обязательно стрелять наповал. Действует мгновенно и на несколько часов.
— Это идея, — поразмыслив, одобрила Лера. Правда, это решало проблему только с человеком на палубе, — а что делать с остальными, которые могут повстречаться в недрах «Грозного»? Не всех же усыплять. К тому же тесные коридоры судна снижали эффективность оружия практически на сто процентов. Ладно, для начала нужно разобраться с часовым, там посмотрим. — Как быстро ты сможешь принести лук?
— Нет, ты не пойдешь, — категорически ответила мадам Лам- бар. — Уже почти стемнело, ты прекрасно знаешь о леших.
— Не беспокойся, я поеду на Ромашке и возьму с собой фонарь с запасными факелами, — храбро заверила Милен. — Это не займет много времени.
— Может, не стоит рисковать, — сказала Лера, вспомнив о таинственной угрозе, наполнявшей Фарерские леса с приходом ночи. — У тебя нет дома запасного?
— Конечно же, нет, — виновато ответила девушка. — Откуда.
— А я говорила тебе, не храни его в лесу, — с укоризной сказала мать.
— Он занимает лишнее место, — упрямо ответила Милен, снова застегивая куртку и наматывая поверх шарф. — Мы должны помогать друг другу. Все в мире и случилось оттого, что всем стало наплевать на остальных. Я иду.
С этими словами она открыла дверь и, оглядев пустынный двор, бесшумно скрылась в сгущавшихся сумерках.
— Простите, я не хотела причинять беспокойство, — видя тревогу матери, ответила Лера. — Это все из-за нас.
— Упрямица, вся в отца, — покачала головой женщина. — И смелая. Идем, я пока покормлю тебя. Силы тебе понадобятся. А потом надо попробовать связаться с Турнотуром.
Пока Милен отсутствовала, мадам Ламбар покормила Леру нехитрым ужином из сыра, картофеля с овощами и маринованной сельди. Есть совсем не хотелось, переживания за остальных напрочь отбивали аппетит, но Лера заставила себя все послушно проглотить, чтобы действительно подкрепиться и к тому же не обижать хозяйку. Закончив трапезу, Лера, чтобы отвлечься от начавшего затягиваться томительного ожидания, вызвалась сама вымыть посуду, но тут вернулась Милен.
— Ну как? — с тревогой спросила мать.
— Без приключений.
Положив на стол сверток с луком, она бросила на свободный стул куртку и, сбегав в свою комнату, принесла еще один колчан и продолговатую закрытую коробочку.
— Что это? — отложив посуду, Лера подсела к столу.
— Оптический прицел, — стала объяснять Милен, открывая коробку и прикрепляя к луку небольшой прибор, который лежал внутри. — Я им всего один раз пользовалась. Так тебе будет проще прицелиться с лодки. Теперь стрелы.
Взяв оба колчана, она вывалила из них стрелы на стол и стала разбирать по кучкам, показывая каждую внимательно слушавшей Лере.
— Так, запоминай. Эти из карбона. Подарили вместе с луком. Композитные материалы, самые драгоценные, я ими никогда не стреляла с момента, как потеряла одну в одиннадцать, — Милен виновато взглянула на мать. — Папа не должен знать, хорошо? Они прочнее стали и очень легкие. Не промахнешься.
— А эти?
— Эти — обычные, деревянные, которыми ты стреляла сегодня в лесу. Но, думаю, мазать снотворным лучше те, что полегче.
Она достала из кармана штанов небольшую баночку и поставила ее к остальному арсеналу, разложенному на столе.
— Вот снотворное, мажь непосредственно перед выстрелом, пока не начало густеть, иначе эффект будет слабее. Просто макаешь наконечник и несколько раз поворачиваешь, чтобы обмазалось со всех сторон.
— Поняла, — пряча снотворное в недра куртки, кивнула Лера.
— Точно уверена, что одна справишься? — Милен еще раз неуверенно посмотрела на девушку.
— Я попробую, — просто ответила та. — Нельзя же вот так сидеть и ждать, пока что-нибудь еще не случится.
— Тогда бери. Тебе все это пригодится.
— Ох, девочки, — в очередной раз горестно вздохнула мадам Лабмар.
— Ладно, мне пора, — встав из-за стола, Лера застегнула куртку Тахомы до подбородка, пряча под ней мамин платок, и, разложив по колчанам стрелы, закинула за спину лук. — Уплывшие в Торсхавн должны вернуться завтра к вечеру. Если до этого момента от меня не будет вестей, не высовывайтесь и не ищите, — это уже относилось к Милен. — Может, они придумают, что делать дальше.
— Надо попробовать вызвать Турнотура.
— Какая же я дура! — неожиданно выругалась чем-то осененная Милен, хлопнув ладонью себя по лбу.
— Дочка, ты чего?
— Ну, конечно же! Радиопередатчик отца! Он всегда берет его с собой на корабль, когда отлучается на несколько дней, — объяснила она и сияющими глазами посмотрела на Леру. — Как мы могли забыть?! Пока тебя не будет, мы попробуем связаться с ним и рассказать, что здесь случилось. Это заставит их поторопиться. Может, подождешь?
— Нет, не могу, — подойдя к двери, Лера обернулась напоследок и посмотрела на двух женщин, освещенных тусклыми бликами пылающего очага.
— Если я вернусь, то постучусь таким стуком, — Лера постучала по стенке. — Больше никому не открывайте. Спасибо за помощь, — сказала она и скрылась в сумраке ночи.
— Бедный ребенок, — тихо сказала мадам Ламбар. — Она не вернется.
— Вернется, — продолжая смотреть на дверь, твердо ответила Милен. — И, надеюсь, не одна.
— Как жаль, что твоего отца нет здесь сейчас, когда он так нужен. Хоть бы у них там все было хорошо.
— Не переживай, мама, — Милен мягко обняла кутавшуюся в шаль женщину за плечи и нежно поцеловала в щеку. — Я с тобой, а папа скоро вернется.
— Знаю. Иди поешь, а я попробую вызвать его.
— Не хочу есть, — взяв бинокль, Милен устроилась у окна.
Выйдя из тени домов, Лера осторожно пробиралась к берегу, пригибаясь за массивными тушами перевернутых вверх дном деревянных лодок. Под подошвами скрипела прибрежная галька. Ноздри щекотал йодистый аромат с привкусом соли, распространяющийся от смешанных с внутренностями водорослей.
Теперь было необходимо определиться, на чем плыть. Лодки местных рыбаков были тяжелы и требовали особой сноровистости в управлении, но, на Лерино счастье, у пирса на волнах покачивалась одна из «резинок» с субмарины, на дне которой были оставлены весла.
Отлично.
Мягко спрыгнув во вместительную, рассчитанную на пятерых лодку и вставив весла в уключины, Лера отвязала суденышко и, мягко загребая, развернула его на воде. И вновь пригодились навыки дяди Миши, который вместе с Треской как-то раз учил ее пользоваться лодкой. Правда, тогда дело происходило в родных и надежных доках убежища, в стоячей воде и под пристальным вниманием взрослых, прививавших девушке основы гребной моторики. А тут оказалось другое дело.
Вода была совсем иная, то и дело норовившая сбить с курса или опять отнести к берегу. Ошибку допускать не следовало. Экзамен на выживание продолжался. Задачу Леры усложняло то обстоятельство, что никакого света включать было нельзя; оставалось лишь ориентироваться по сигнальным огням «Грозного».
Пока она выгребала из линии прибоя, сильно устали непривычные руки. Плохо. Вдобавок ко всему на воде было гораздо холоднее, чем на берегу. Изо рта девушки облачками вырывался теплый пар, который сносило ветром. Отложив на миг весла, Лера потуже натянула шапку и размяла одеревеневшие под перчатками пальцы. При прицеливании из лука они не должны были дрожать.
На мгновение она даже пожалела, что ввязалась во все это одна и не прихватила с собой более опытную Милен. Но быстро собралась с духом и сильнее налегла на весла, стараясь подвести лодку к борту «Грозного» с теневой стороны, не освещенной пятном прожектора. Она справится. Она, в конце концов, тоже опытная охотница.
Перестав грести, когда до махины «Грозного» оставалось несколько десятков метров, Лера сложила весла, надеясь, что ее суденышко за это время не слишком снесет. При тусклом сиянии палочки ХИСа, которую положила на дно под брезент, достала карбоновую стрелу, поглядывая на спину часового. Когда, зажав стрелу между колен, Лера собиралась уже открыть баночку со снотворной мазью, в мозгу неожиданно мелькнула новая мысль.
А как непонятное снадобье подействует на нее саму? Черт! Спросить у Милен она не догадалась. Лера помедлила. Что, если находящаяся внутри субстанция усыпит и ее саму? Тогда спящая в лодке девушка станет легкой добычей, сама придя на резиновом блюдце к захватчикам и вдобавок бездарно передав в руки противника драгоценный лук.
Что же делать? Респиратор она с собой не взяла, а ватно-марлевые повязки, которые они носили, пока на борту был введен карантин, остались на судне. В этот момент налетевший с моря ветерок стал плавно разворачивать лодку, и Лере пришлось, взяв весло, несколькими осторожными движениями вернуть ее обратно на место.
Милен в бинокль наблюдала за лодкой, пятнышком маячившей над водой, пока мадам Ламбар колдовала над миниатюрной УКВ-радиостанцией.
Часовой на палубе перехватил оружие и прошелся из стороны в сторону, разминая ноги, но в сторону Леры головы не повернул, и съежившаяся девушка облегченно вздохнула. Время стремительно уходило. От ощущения внезапной беспомощности она чуть не расплакалась.
Зажимать рот и нос не получится — для работы и стрельбы ей потребуются обе руки. Решение пришло внезапно. Отложив банку и расстегнув ворот крутки, Лера потянула на нос мамин платок и, свернув перед этим несколько раз, крепко связала в узел на затылке..
Это должно сработать. Снова взявшись за баночку, она открутила крышку и посмотрела на густую полупрозрачную жидкость. Запаха вроде бы не было. Нашарив на дне лодки упавшую стрелу, она осторожно макнула наконечник в жижу и несколько раз покрутила его, чтобы масса обволокла лезвие в несколько слоев. Только бы все сработало.
Покончив с этим, она взяла лук; встав на одно колено, наложила стрелу на тетиву и приникла к окуляру оптического прицела, выцеливая на палубе часового. Куда же лучше стрелять? В руку, туловище или ногу, чуть повыше голенища сапога? Да и не закричит ли он? Лера тряхнула головой, отгоняя вновь накатившие сомнения. Поздно. Оставалось надеяться на эффективность и быстроту снотворного зелья. Выдохнув, как учила Милен, Лера крепче сжала рукоять и отвела тетиву.
Ну, родимый, не подведи.
Задержав дыхание на долю секунды, девушка выдохнула и сделала выстрел, целясь чуть выше левой лопатки мишени.
И промазала!
Пущенная стрела прошла над головой дозорного, чуть не задев шапку, и, мелькнув в луче прожектора, стремительно скрылась во тьме. Лера с ужасом вжалась в лодку. Часовой повернул голову, посмотрел на небо и стал оборачиваться в сторону девушки. Лодку уже достаточно близко подвело к борту «Грозного», и не заметить одинокую диверсантку было попросту невозможно.
Вот сейчас он ее увидит. Сейчас закричит…
— Давай же, — поторопила приникшая к биноклю Милен.
Ни теряя ни секунды, Лера наложила вторую стрелу, резким движением сунула наконечник в перевернувшуюся со скамейки банку и, вскинув оружие, выстрелила вновь.
Вторая стрела вошла в ногу часового чуть выше колена. Не сразу сообразив, что произошло, мужчина опустил голову, а когда увидел, что ранен, и уже собирался закричать, мешком повалился на палубу, выронив оружие.
Есть! У нее получилось! Но расслабляться и радоваться было еще очень рано. Начиналась самая напряженная и ответственная часть ее отчаянной операции. Положив лук и снова взявшись за весла, Лера подплыла к борту «Грозного», где возле спущенной металлической лестницы сгрудились остальные «резинки».
— Молодец, — увидев, как упал часовой, Милен опустила бинокль и посмотрела на мать, которая, вслушиваясь в радиопомехи, отрицательно покачала головой.
Привязав лодку, Лера снова закинула лук за спину и, плотнее накрыв брезентом продолжавший тускло светить ХИС, стала быстро подниматься по лестнице на боку «Грозного», стараясь поменьше греметь сапогами.
Часовой упал в темноту за освещенным прожектором кругом, что девушке было на руку — она не знала, была ли активирована система внешнего обзора лодки. Кое-как оттащив тело усыпленного корейца подальше в сумрак, Лера вытащила «Макаров» и осторожно подошла к закрытой двери, ведущей внутрь лодки. Из оружия стражника, вовремя вспомнив, выщелкнула магазин и ощупала комбинезон на наличие запасных. Стрелу выдергивать пока не стала, боясь, что тем самым ослабит действие снотворного. Заберет на обратном пути.
Взявшись за прохладный металл, она помедлила и мягко повернула запорный дверной механизм, незаметно проникнув внутрь «Грозного». Словно лисица, обнюхивающая вход своей норы, зная, что внутри притаились охотники. Но теперь она сама была охотницей. Охотницей на людей.
На первом спуске она никого не встретила. В коридорах горел тусклый приглушенный свет, было время ночной пересменки. Нужно определить, где содержат пленников, думала Лера, осторожно высовываясь из-за очередной переборки. Но для начала необходимо добраться до оружейки палубой ниже и забрать свой арсенал и глушители для «Макарова» и «Бизона».
Хоть бы у Милен получилось выйти на связь с Турнотуром и остальными. Радио — это, конечно, большая удача! Но сколько времени займет обратный путь? И что за это время успеет произойти… Нет, надо действовать здесь и сейчас.
Выйдя на свет, она рысью перебежала коридор и вжалась в следующую переборку, когда впереди появился и сразу завернул за угол один из корейских «комбинезонов».
Осторожно спустившись за ним по лестнице, Лера немного выждала и направилась в противоположную сторону. Оружейка была не заперта, но изнутри лился свет.
Нехорошо.
Оглядевшись и убедившись, что в этой части коридора она одна, Лера вытащила нож и осторожно, стараясь не дышать, сунула кончик лезвия за краешек двери. В отражении металла показалась спина в сером комбинезоне. Дежурный, черт!
Убрав оружие в ножны, Лера стала обдумывать свое критическое положение. Стрелы были бесполезны, к тому же мазать острие зельем — только время терять, да и банка осталась в лодке. Убивать человека не хотелось. Особенно исподтишка.
Лера еще раз загнанно обернулась, вслушиваясь в размеренное гудение электричества. Ей казалось, что стук бешено колотящегося сердца разносится во все стороны, гулко отражаясь от металла и напичканных повсюду приборов. Одна против всех. Помощи ждать неоткуда.
Решившись, она отстегнула кнопочку кобуры и потянула лизнувшую холодом стали рукоять пистолета. Словно наблюдая происходящее со стороны, она пружинисто вошла в помещение и, метнувшись к стоявшему спиной человеку, разглядывавшему расставленное на полках оружие, занесла руку с «Макаровым».
Кореец успел обернуться на звук, и удар рукоятки пришелся ему точно между глаз. Не издав ни единого звука, противник, раскину в руки, стал заваливаться на стенд с автоматами, и Лера постаралась удержать его, чтобы смягчить звук падения, но вместо этого, увлекаемая массой, полетела на пол вслед за тяжелым мужчиной.
Некоторое время она лежала на нем, сжавшись комочком и прислушиваясь к отголоскам шума. Казалось, вышло не так уж громко. Нужно торопиться, она и так уже оставила достаточно следов. На лбу мелкими капельками выступила испарина. Осмотрев лицо дежурного, Лера убедилась, что не проломила ему череп, — но шишка разбухала приличная. Значит, проваляется долго.
Вскочив на ноги, она быстро нашла свой «Бизон», небрежно брошенный на один из ящиков, проверила магазин, прибавила к нему глушители — один большой и поменьше для пистолета — и осторожно выглянула в коридор. Оружие сильно прибавило весу, но Лере на это было плевать.
Никого. Все тот же спертый, кисло пахнущий воздух и размеренный гул электричества. Теперь на жилую палубу. Хоть бы они все были там.
По пути заглянула в медпункт, прихватила с собой походный комплект аптечки. Мало ли что.
На камбузе тоже было пусто, хотя Лера почему-то надеялась, что встретит тут резавшихся в домино Паштета и Треску. Раскрытая коробка сиротливо лежала на столе, рядом стояли две банки тушенки, которые тут же перекочевали в карманы куртки. Пусть будут, мало ли что. Хотя Лера и провела на борту много времени, она в очередной раз подивилась чудовищным размерам «Грозного», в котором вот так запросто могли потеряться почти тридцать человек.
«Ионы в чреве кита» — вспомнила она негромкий лепет блаженного Птаха. — «Нельзя плыть».
Эх, знал бы блаженный юродивый, насколько его слова оказались пророческими. Но надежда, пускай самая хрупкая и призрачная, заставляет человека срываться с места и гнаться за призрачной мечтой хоть на край света.
В тишине камбуза тихонько булькнул невидимый перегонный аппарат, в котором продолжала доходить поварская бражка.
Привычный звук бродящего пойла, которое Лера ненавидела всей душой, сейчас наполнил сердце щемящей тоской. Лера оглядела помещение со сковородками, плитами, посудой… Словно вернулась в родимый дом, безжалостно оскверненный ворами. В какой-то степени так и было. Из коридора послышались чьи-то шаги, и Лера отступила в тень, сжимая «Бизон». Нельзя задерживаться, ее и так скоро найдут.
Покинув камбуз, она перебежками двинулась к жилым отсекам, к каютам, в которых раньше обитали ее друзья. Хоть бы они все были там.
Каюта, занимаемая Мигелем, располагалась чуть дальше по коридору от ее собственной. К себе она заходить не стала, только, поддавшись непонятному чувству, на мгновение прислонилась ухом к двери. Надеясь услышать, что…
Неожиданно ей показалось, что дверь вот-вот откроется, и из комнатки, напевая под нос, выйдет она сама с тазиком белья, а на плече будет дежурить верная Чучундра. Словно они снова куда-то плывут, и ничего плохого не приключилось. От этой мысли Лера почувствовала дрожь.
Дверь каюты Мигеля была заперта снаружи. Забросив ремень «Бизона» на плечо, девушка повозилась с засовом и вошла в комнатку. Священник лежал на койке лицом к стене и даже не обернулся на звук.
— Я вам уже сказал, что ничего не знаю, — буркнул он, поджимая ноги, словно ожидая удара. — Проваливайте.
Замершая на пороге Лера почувствовала, как ее сердце сжимается от жалости. Неужели их все-таки пытали и били?
— Это я, — тихо сказала она.
Мигель несколько мгновений оставался неподвижным, а потом удивленно, словно ему послышалось, повернул голову, щурясь в сторону девушки.
— Ты, — заторможенно, словно увидев галлюцинацию или привидение, проговорил он, а потом порывисто вскочил и горячо обнял Леру. — Ты, ты, ты. Это ты!
— Тсс, да, это я, — закрывая его радостный возглас поцелуем, улыбнулась Лера, нежно гладя его по вьющимся волосам. — Я пришла за тобой, мой хороший.
— Но как… — отпрянул от нее Мигель, все еще не в силах осознать происходящее. — Как ты оказалась на лодке? Вы же были в лесу с той девушкой. Батон и старейшина уже вернулись?
— Нет. Долго рассказывать, не здесь и не сейчас, — оборвала его Лера, снова овладевая собой. — Нам нужно быстрее уходить отсюда, у меня снаружи лодка. Где остальные?
— Савельев в соседней каюте, а повара и Ворошилов в кают-компании, сейчас там основной сбор.
— Значит, туда так просто не сунешься, — оценила ситуацию Лера.
— Нас привели сюда с полчаса назад. Все спрашивают о наших планах касательно Хранилища, и куда подевалась ты.
— Тебя били?
— Нет. Хотя Ворошилов уже успел отхватить от их главного за свой несговорчивый норов. И еще, насколько я понял, у них приказ не трогать местных. Они им не нужны.
— Мне кажется, у них собственные планы относительно склада семян, и за всем этим стоит Линь, а может, и сам Император. Я с самого побега от танкера не могла поверить, что нам дали так просто от них уйти, — нахмурилась девушка. — Значит, Треску, Паштета и Ворошилова сейчас не спасти. Тогда берем Савельева и уходим как можно быстрее, пока меня не нашли.
— Но почему ты пришла за мной? — накидывая куртку, спросил Мигель.
— Потому что я люблю тебя. Вот, держи, — она протянула ему «Бизон». — Но никакой стрельбы, пока мы не окажемся снаружи, понял?
— Хорошо, — охотно согласился священник, которому очень не хотелось стрелять в людей. Но тяжелое оружие в руках все равно придавало уверенности.
Вызволив из соседнего помещения обрадовавшегося Савельева, которого вооружили «Макаровым», беглецы осторожно, короткими перебежками поднялись по лестницам к выходу на палубу.
Усыпленный зельем Милен часовой так и не пришел в себя, распластавшись в той же позе. Выдернув из его нош отравленную стрелу, Лера заложила ее в колчан и сделала знак спутникам спускаться в лодку.
— А как же остальные? — спросил Савельев, пока Мигель первым карабкался вниз по лестнице.
— Сейчас мы ничем не можем им помочь, — с сожалением ответила Лера. — Иначе сами угодим в ловушку. Доберемся до берега и подумаем, как им помочь. Может быть, Милен уже удалось связаться с Батоном и остальными уплывшими в столицу.
Втроем гребли уже намного быстрее. Лера все это время не отводила взора от «Грозного», каждую секунду ожидая появления на палубе мечущихся людей. Но пока все было спокойно. Каюты, в которых были заключены Савельев и Мигель, заново заперли, и оставалась надежда, что оглушенных корейцев в оружейке и на палубе найдут не скоро, и беглецы успеют скрыться.
Но только сейчас работавшая веслом Лера с ужасом подумала о новой проблеме, встававшей на пути. Сбежать-то они сбежали, но куда им деваться на берегу? Земля, на которой они находились, была островом, а далеко уплыть на утлой лодчонке от громадины атомохода не представлялось никакой возможности. Получается, они так и так находились в ловушке, и ее отчаянная вылазка подарила им всего лишь несколько часов бессмысленной форы.
Нет уж. За выигранное время, сколько бы его у них ни было, нужно обязательно придумать какой-то новый план. Хорошо хоть корейские диверсанты не причинят вреда местным жителям, если только те не ответят агрессией.
— Возвращается, — Милен снова приникла к биноклю, подкручивая кольцо выбора кратности. — С ней еще двое.
— Слава богам, — с облегчением вздохнула мадам Ламбар.
Когда лодка зарылась носом в прибрежную гальку, беглецы попрыгали за борт и оттащили ее в тень сложенных в рядок рыбацких шконок.
— Быстрее, за мной, — сказала Лера и двинулась к дому Милен.
Простучав условленный сигнал, она стала ждать; с другой стороны двери щелкали многочисленные засовы.
— Я знала, что у тебя получится! — бросилась обнимать подругу Милен, едва та переступила порог прихожей. — Классно ты сняла часового!
— Но первый раз промазала, — ответила Лера и протянула девушке баночку. — Извини за стрелу. Вот, спасибо, пригодилось.
— Оставь себе.
— Что случилось? — вглядываясь в ее поникшее лицо, насторожилась Лера.
— Твоя мышка сбежала, — виновато ответила Милен, едва сдерживая слезы. — Я честно приглядывала за ней. Но она как-то выскользнула. Может, тебя искать пошла. — И наивно добавила: — А мыши умеют плавать?
— Не умеют.
Час от часу нелегче. Теперь и верной Чучундры рядом нет. И что взбрело в ее маленькую головку? Не признав незнакомой обстановки, отважный зверек отправился на поиски пропавшей хозяйки. Не нужно было ее оставлять…
— Не тревожься, найдется, — попыталась Лера успокоить девушку, хотя на душе стало еще мрачнее. Ну когда же закончатся все эти напасти, сыпавшиеся одна за другой, словно из рога изобилия?
— Итак, какой у нас план? — поинтересовался вошедший последним Савельев, плотно прикрыв дверь.
— Почему не получилось вызволить остальных? — спросила мадам Ламбар.
— Они были под присмотром, — ответил Мигель. — Нам просто повезло.
— Что скажешь? — Савельев вопросительно посмотрел на Леру и, поморщившись, попытался пошевелить пальцами левой руки.
— Что делать дальше, я не знаю, — растерянно опустила глаза девушка.
— То есть как?
— Мы же на острове. Некуда бежать.
— Так какого рожна ты нас спасать полезла? Сейчас они еще больше взбеленятся, — с досадой повысил голос метеоролог, запустив пальцы в волосы.
— Пожалуйста, не повышай на нее голос, — попросил Мигель. — Ты бы хотел так и сидеть на лодке в качестве пленника?
— А тут-то чем лучше? — возразил Савельев. — Сейчас нас хватятся, приплывут и утащат обратно, вдобавок еще отпинают за попытку бегства.
— Уже, — мрачно откликнулась дежурившая у окна Милен.
В окуляры бинокля было видно, как на палубу «Грозного» один за другим, резко жестикулируя в сторону берега, высыпали люди; часового подняли, пытаясь привести в чувство.
— Скоро они будут здесь.
— Ну вот, все по новой, — простонал Савельев, кладя на стол бесполезный пистолет.
— Вы можете спрятаться в погребе Турнотура, — неожиданно предложила мадам Ламбар. — А им я могу сказать, что вы побежали в лес.
— Это еще что? — спросил Мигель.
— Секретное убежище отца на случай нападений, вас там точно не найдут, даже если все глаза высмотрят, — поддержала идею матери Милен. — Вот только там стены толстые, сигнал от радиостанции может не пройти.
— Здесь ее нельзя оставлять, — покачала головой Лера. — Дома наверняка будут обыскивать, и ее найдут.
— Верно.
— Вы спрячетесь, а я пойду в лес с рацией и попытаюсь выйти на связь, — решительно сказала девушка.
— Я с тобой, — тут же вызвался Мигель.
— Нет. Я пойду одна. Ты не умеешь сражаться, в случае чего будешь только мешать.
— Но кто будет защищать тебя?
Лера не стала отвечать на этот вопрос. И так все было понятно.
— Я охотница, Мигель. А ты — священник.
— Это безумие, — заметила мадам Ламбар и сурово посмотрела на дочь. — Даже не думай. Ты не пойдешь.
— Это наш шанс, — ответила Лера, снова надевая лук и проверяя затвор «Бизона».
— Я принесу факелы, — засуетилась Милен, пока Лера упаковывала радиостанцию в свой рюкзак, заодно переложив в него тушенку с «Грозного».
— Поторопись, — сказал посмотревший в окно Савельев, — они уже приближаются.
— Идемте, я покажу вам убежище, — пригласила мадам Ламбар.
— С вами точно все будет в порядке? — обеспокоенно спросил Мигель.
— Разумеется. Я — жена старейшины «Братства», — горделиво выпрямилась женщина. — Вся община вступится за меня, если что. Гораздо больше подозрений вызовет мое отсутствие.
— Будь осторожна, прошу, — подойдя к Лере, Мигель нежно поцеловал ее.
— Как всегда, — попыталась улыбнуться девушка, хотя внутри смертельно боялась неизвестности, которую таил в себе загадочный Фарерский лес.
Когда первые лодки с корейцами выносило прибоем на берег, Лера была уже за линией частокола, возле шелестевшего метелками тростника, который сторожило пугало.
— Погоди! — окликнула подбежавшая сзади Милен.
— Да?
— Они уже в деревне. Вот, возьми еще ткани для факелов, немного воды и запасное огниво, мало ли что. И еще веревку, пригодится, — торопливо инструктировала девушка. — Запомни, что бы ты ни увидела и ни услышала, не гаси свет. Даже если устанешь и захочешь спать. Лешие никогда не подойдут, если ты с огнем. На земле не ночуй, поняла? Воду бери только в тех источниках, что текут со склона гор, не в стоячих.
— Да, — кивнула Лера. — Поняла.
Посмотрев на нее, Милен приблизилась и крепко обняла девушку.
— Держись, лиса.
— Постараюсь.
— Свяжись с ними, ты справишься.
— Хорошо.
Милен еще некоторое время стояла возле пугала, вслушиваясь в шелест тростника, и смотрела вслед удаляющейся Лере. А потом со всех ног припустила обратно в деревню.
Говорил я тебе, раньше надо было валить, — проворчал налегавший на весло Треска. — Тут кто-то из наших шороху навел, не иначе.
Воспользовавшись суматохой, возникшей в результате неожиданного исчезновения Савельева и Мигеля, повара не упустили случая дать деру с «Грозного», отвесив хлесткую коллективную зуботычину оставленному на часах корейцу.
— Ага, — парировал с другого бока лодки Паштет. — Свалишь тут. Мне надоело, что на меня все время то кричат, то гонят на камбуз. Пленные не пленные, а жрать-то все хотят, как собаки.
— Да уж, чувак, запирать кока на собственном камбузе — большая ошибка, хе! — довольно осклабился Треска, отчего повязанные под его небритым подбородком уши шапки широко разошлись в стороны. — Моя идея.
— И куда мы теперь?
— Да хоть к черту на рога, — откликнулся Треска. — ГЦа догребем и разберемся. Главное, наших найти. О, зырь! Чё это там на берегу серенькое такое белеется?
— На тягач похоже, которым дельфинов вытаскивали, — приглядевшись, ответил Паштет.
— Тогда рулим туда, чувак. А то, видать, застоялась-то машинка.
Подхваченные прибоем повара дружнее налегли на весла, забирая в сторону от лодок высадившихся на берег корейцев.
* * *
Оказавшись возле первых стволов, между которыми таинственно мерцали какие-то грибы на кособоких ножках, Лера замешкалась. Высокие, незнакомые деревья с раскидистыми ветвями поднимались над головой, а между стволами в иссиня-черноватой мгле уже, казалось, мелькали чьи-то зловещие тени, от которых руки сами тянулись к оружию. Под подошвами скрипел плотный ковер из сухих отмерших веток. Ноздрей мягко касался влажный аромат гниющей листвы.
Девушка вздохнула, поправляя лук. И снова она одна. Одна против всех. Вопреки целому миру, которому уже давно на нее плевать. Экзамен продолжался.
Носков Лериных сапог мягко коснулись первые щупальца поднимающегося из недр леса тумана.
— Вперед, Степанова, — твердо сказала сама себе девушка. — Ты сможешь.
Зайдя за деревья и удалившись на достаточное расстояние от кромки леса, Лера оглянулась. Деревни уже не было видно, а впереди ждала сырая, полная неведомых опасностей ночь.
С помощью огнива запалив первый факел, Лера дала пламени как следует разгореться и смело ступила в сумеречную чащу.
