– Пора?

– Пора, Никитка, пора.

Зажегшаяся фара расширила видимое пространство на несколько метров, однако за пределами освещенного сектора туман оставался все таким же непроницаемым.

– Дядь Вова, а как мы через такое поедем? Как ориентироваться будешь?

– По звездам точно не получится, – Арех невесело улыбнулся. – В детстве был такой мультик «Ёжик в тумане», так этот ёжик звал на выручку лошадку… Я вот думаю: если и нам покричать, что за парнокопытное на зов откликнется?

– Ёжик – это…

– Утомил, Незнайка! Ёжик – это ёжик, в вашем сумасшедшем доме аналогов нет. И слава богу! Иначе бы такой монстр получился… Пробираться будем без затей: упремся в холм и вдоль «стеночки» пойдем потихонечку, вот и вся недолга.

Никита успокоенно кивнул, чем проще план, тем он надежнее.

Дизель, утомленный многочасовым бездействием, рыкнул, и броневик тронулся. Ничто не мешало добраться до гермоворот Убежища и раньше, но Володя, как только заехал в туман, объявил, что должен выспаться, иначе… Что «иначе», Ник так и не узнал, потому что его компаньон вырубился, так и не закончив фразы.

Когда старший товарищ вернулся в мир бодрствующих, то вновь отказался двигаться дальше – сослался на нехорошие предчувствия относительно «тамошнего» радиационного фона, а также «местных ёжиков, застрявших в местном тумане». Измученный бездельем Никита пытался спорить с упрямым компаньоном, но не преуспел: против монопольного умения Ареха водить машину противопоставить ему по-прежнему было нечего.

Весь световой день и почти всю ночь «Волк» простоял на периферии затянутой туманом области и лишь ближе к рассвету, за час до предполагаемого открытия ворот, двинулся в путь.

Вынужденное ничегонеделанье вымотало юношу, но к этой беде вскоре добавилась новая. Обитающие в тумане неведомые существа заметили незваного механического гостя – по крыше и бортам заскребли чьи-то когти, застучали лапы, заскрежетали клыки. Ужасающая какофония не умолкла больше ни на секунду. Даже сейчас, когда броневик поехал, Никите слышались шорохи и неясные шумы, приходящие с той стороны.

– Нервничаешь? – Володя не мог не заметить его состояние.

– Наверное. Но не из-за Обители, о ней я буду беспокоиться, когда попадем внутрь. Если честно, она мне до сих пор кажется страшной сказкой, существующей лишь на диктофоне… А туман вокруг, звуки… это реально.

– Вот тварь! – Арех вздрогнул от неожиданности, когда рядом с его окном мелькнула темная тень, по крыше, стуча когтистыми лапами, пронеслось что-то тяжелое и быстрое. – А тебя отлично понимаю. Если бы я не видел Объект до Катастрофы, не участвовал в его обустройстве и снабжении, не знаю, как бы воспринимал его. Может, тоже, как сказку… Знаешь, Мечтатель ведь и задумывал подземный комплекс в качестве оазиса среди всеобщего хаоса и запустения. Сказка посреди кошмара… Жизнь после смерти…

Ник удивленно взглянул на Володю. Тот хоть и выглядел сосредоточенным, полностью сконцентрированным на управлении броневиком, однако глубокая складка, пролегшая на его лбу, выдала задумчивость и напряжение.

– Не очень у твоего Мечтателя получилась. Эль счастливой в его сказке не стала.

– Не очень. Очень не очень… – пробормотав странную фразу, Арех не сказал больше ни слова до самого прибытия к цели их путешествия.

– Вот они! – голос Володи звучал торжественно, правда, Нику послышались и настороженные нотки, а может, его взбудораженное сознание приписало старшему товарищу страхи младшего. Неуверенность, граничащая с неконтролируемой паникой, и дурные предчувствия одолели Никиту, заставив уставиться в одну точку. Он искал взглядом гермоворота, искал, но не находил.

– Я ничего не вижу!

– Гляди, холм здесь резко изгибается и под прямым углом уходит влево. Ворота через двадцать метров, в углублении.

– Может… – трусливые слова застряли в горле испуганного юноши, он был не в силах совладать с дрожью, бившей его тело.

– Я тоже боюсь, юнга. Не стоит этого стыдиться. Неизвестность страшит всех, человек слаб. Однако тот, кто сумеет преодолеть свою слабость, обретет силу. Кто-то из умных сказал. Мы преодолевали самих себя и свои слабости всю дорогу, глупо остановиться на самом финише.

– А если…

– Скоро все узнаем. Там Эль, там новый мир, совершенно другая жизнь… Я ощущаю себя космонавтом, который вот-вот должен ступить на неведомую планету, – на губах Ареха появилась немного растерянная улыбка. – Я ужасно горд собой, что добрался досюда, но при этом стараюсь не обосраться от избытка эмоций. Неудобно будет перед зелеными человечками.

Ник тихонечко рассмеялся: образ обделавшегося в скафандр космического путешественника показался ему жутко забавным.

– Да уж, Эль не придет в восторг от дурнопахнущих спасателей.

– Поехали?

– Поехали, дядя Володя.

Как и обещал Арех, ворота показались через несколько метров. Огромная темная плита, вмурованная в холм. «Дверь для гиганта» – мелькнуло в голове неожиданное сравнение. Действительно, какая исполинская сила может сдвинуть с места, открыть этот многотонный монолит, накрепко засевший в глубине рукотворного кургана?

– Десять минут.

– Что?

– Если мы все правильно рассчитали, ворота вскроются через десять минут. Но мы столько ждали, что жалкие десять…

Страшный удар заставил броневик покачнуться.

– Твою!.. – Володя ухватился за руль и судорожно закрутил головой, пытаясь определить источник опасности. – Держись, какая-то хероза с твоего борта…

Новый удар, но не откуда ждали люди – что-то толкнуло машину сзади, заставив ее присесть на переднюю ось.

Времени на раздумья больше не было. Арех за считаные мгновения проехал оставшееся расстояние до гермоворот, врубил заднюю передачу и, выжав газ до упора, бросил бронированный автомобиль на невидимого агрессора. Тяжеленный снаряд с форсированным двигателем не пролетел и двух десятков метров, со всей дури налетев задний бампером на нечто огромное, но податливое. После контакта «Волк» не застыл на месте – проворачивая в грязи все четыре колеса, он пер и пер назад, преодолевая живое препятствие.

Когда движок взвыл от натуги, а колеса свободно провернулись в воздухе, Володя бросил машину вперед, на ходу, разворачивая махину на сто восемьдесят градусов. Для маневра ему совсем чуть-чуть не хватило пространства, и «Волк» в продольном скольжении впечатался своим железным боком в высоченный земляной вал – стесанную грань холма. Выкрутив руль, Арех вернул броневик на нужную траекторию и вновь отправил верный автомобиль в атаку, теперь уже метясь передним бампером-тараном в неведомого врага.

– Держись!

Разогнавшись на первой передаче до внушительной скорости, насколько позволяло расстояние до цели, «Волк» всей бронированной тушей врезался в своего обидчика. Не пристегнувшийся вовремя экипаж бросило вперед: Володя грудью и животом налетел на руль, а Ник с размаху приложился головой о переднюю панель.

Забытье не было долгим – надрывный рокот мотора и стоны Володи вернули Ника в сознание. «Волк» стоял на месте, упершись во что-то темное, неразличимое в тумане, но Арех по инерции продолжал давить на педаль, выкручивая обороты до металлического звона.

– Дядя Вова, отпусти газ!

Арех послушался, убрал ногу с педали и выключил передачу. «Волк» с облегчением замолк.

– Юноша, и ты хотел здесь ночевать?! – Володя выглядел ужасно: побледнел, весь сморщился от боли, но даже в таком состоянии продолжал язвить.

– Дядя Вова, ты как?

– Грудина… паре ребер точно абзац приснился… Зря они подушки в военные машины не суют…

– Какие подушки, что приснилось, ты бредишь?!

– Юнга, иди ты в жопу со своими расспросами! Бредишь ты, а я на жизнь жалуюсь. Дай чуток отсидеться… Как думаешь, затоптали мы супостата?

– Раз снова не нападает, значит, затоптали. От нашего «Волка» никакая дичь не уйдет!

– Что ни говори, а все же эффектно мы прибытие отпраздновали. Даже ударно. Возвращаемся на прежние позиции?

– Пора бы уже.

Немного сдав назад и посетовав на то, что с переломанными ребрами крутить руль уже не так задорно, Володя заметил отсутствие зеркала заднего вида со стороны пассажира.

– Эх, нехорошо получилось… Извиняй, дружище «Волк», в пылу боя подранили тебя. Неудачно мы о холм приложились, – с искренним раскаяньем произнес он. А когда начал выруливать передом, то обнаружил, что единственная фара больше не светит, и обложил это неприятное открытие трехэтажный матом.

– Взял Вовочка танчик покататься! – с нескрываемой досадой и злостью на самого себя Арех заехал кулаком по собственной ноге – похоже, в приступе самобичевания, чего раньше за ним не наблюдалось. – В косяке я перед твоим покойным дядюшкой и его наследником. Придется машинку починять, приводить в товарный вид.

Ника не расстроила потеря «товарного вида», однако без головного света видимость в тумане сократилась до неприличия. Они практически ослепли – и вот это пугало по-настоящему. Ворота могли находиться в жалких пяти метрах от них, но…

– Черт, а хреново на ощупь-то ползать! – Арех разделил опасения молодого компаньона. – Направление, вроде, правильное, сильно промазать не должны… Надеюсь.

Истерично заскрежетав железом, «Волк» уткнулся во что-то «носом» и застрял. Передний бампер уперся в массивную темную кучу, оказавшуюся при ближайшем рассмотрении… автомобилем с точно таким же бампером! Только встретившаяся на пути машина не стояла на колесах, а лежала на боку, отчего из сошедшихся в ударе бамперов образовался символический крест, возвышающийся над могилой погибшего броневика.

– Это же «Волк»! Один в один с нашим! Дядя Вова…

– Вижу, – Арех неотрывно всматривался в туман. – Пассажирская дверка распахнута. И люк… экипаж пытался спастись…

– Как ты думаешь…

– Нет, не успели, вся кабина в крови, там натуральная мясорубка.

Никита вглядывался в мрачный силуэт мертвого «Волка», но напрасно – деталей он рассмотреть не смог. Похоже, его молодое зрение уступало по остроте Володиному.

– Но…

– Не знаю, Ник, не спрашивай. Все ответы ждут внутри Обители. И чем быстрее мы туда попадем, тем целее будем! – Арех сдал назад, нарушая целостность креста из бамперов, и теперь с растерянным видом крутил головой по сторонам. – Мы чуть плутанули, пока суть да дело, я немного потерял ориентиры…

– Что?! В двух шагах от…

Договорить возмущенному Нику не дал оглушительный лязг железа и надсадный гул механизмов, приводящих это железо в движение.

– Ворота открываются!

– Шум оттуда, с твоей стороны, – Никита уверенно ткнул рукой, указывая куда-то за водительское стекло. – Быстрей!

– Не глухой, – не огрызнуться Арех не мог. Его заметно потряхивало, резкие, порывистые жесты выдавали сильнейшее волнение. – Давай, «волчара», нам нельзя ошибиться!

Целую вечность, вряд ли замеченную замерзшей секундной стрелкой, они ехали в полнейшей тишине. Сакральное безмолвие нарушали только тяжелое дыхание Володи и недовольное порыкивание дизеля на малых оборотах.

Арех вел машину вслепую, ориентируясь лишь на звук, идущий извне. Чужой звук, не принадлежащий тиши, воцарившейся внутри броневика.

– Братец Волк, нам нельзя ошибиться, – словно мантру, одними губами повторял он. – Нельзя, братишка!

Огромный проем в холме возник прямо перед ними. Казавшаяся монолитной плита ворот разделилась на две части, и обе створки, разошедшиеся в разные стороны, почти исчезли из виду, прячась в углублениях в скале. Когда «Волк» поравнялся с затвором, створки уже замерли, безропотно ожидая следующего сигнала таймера.

– Обитель! – благоговейно прошептал Арех. – Юнга, это она!

Туман не нарушил границы между внешним миром и тем, что назывался Обителью. Робко остановился на пороге, не решаясь пересечь некую грань.

Убежище встретило путешественников мерцающим красным светом аварийного освещения. Лампы под сводом, что уходил ввысь на несколько метров, и на стенах, разнесенных между собой на огромное расстояние, будто подмигивали новоприбывшим, приглашая, заманивая внутрь, заставляя людей удивляться исполинским размерам «прихожей», ведущей в глубину сказочного комплекса.

«Волк» проехал мимо целого ряда одинаковых автобусов, выстроившихся в единую колонну. Транспорт, двадцать лет назад эвакуировавший сюда людей, покрылся пылью и ржавчиной, осел на спущенных, потерявших форму колесах. Никто не воздал заслуженных почестей героическим машинам, их использовали и бросили умирать… Кладбище автобусов…

Напротив автобусов стояли броневики, удивительным образом напоминавшие «Волка», но при этом обладавшие немного иной внешностью.

– Это «Тигры», близкие родственники нашего «Волка», – Володя подтвердил невысказанную догадку юноши. – Машины сопровождения. В тот самый день они вели за собой колонну автобусов, расчищая им дорогу и защищая их от встречного транспорта.

Что-то подобное Ник видел в своих снах, но деталей вспомнить не мог, как ни старался.

– Но «волчара» гораздо круче любого «Тигра»! Мы можем гордиться нашим четырехколесным другом.

Никита хотел бы гордиться дядиной машиной, столько раз спасшей им жизнь, вот только мысли его, как и глаза, разбегались в разные стороны, не в силах сконцентрироваться на чем-то одном. Лишь однажды взгляд Ника задержался на причудливых механизмах, похожих на безногих, безголовых лошадей, чьи туши покоились на металлических траках.

– Снегоходы. Мечтатель не исключал наступление ядерной зимы, потому заготовил приспособленный к снегу транспорт. А на случай всемирного потопа, – Арех хохотнул, – где-то в местных пампасах запрятаны плоты, скутеры и моторные лодки. Была даже идея обзавестись мини-субмариной, но подрядчики, суки тормозные, заказ к сроку не выполнили.

– Дядя Вова, из всего сказанного я понял только про лодку, остальная хрень…

– Извини, Незнайка, в следующий раз буду объяснять все на примере дрезины. Скутер – дрезина для езды по воде, субмарина – дрезина подводная, снегоход – дрезина для… Юнга, ты в курсе, что такое снег?

Никита на поддевку никак не среагировал: Володю он попросту не слушал.

– А это что за уродцы? – палец юноши уперся в маленькие самоходные тележки, обваренные со всех сторон железными рамами.

– Багги. Сверхпроходимые дрезины для любого типа местности. Быстрые, маневренные, но в условиях сильного радиоактивного заражения бесполезные… Один из многих просчетов, допущенных Мечтателем. Но он хотел охватить как можно больше средств передвижения. Прогнозы об изменении климата после ядерной войны сильно разнились между собой, часто полностью противореча друг другу, приходилось запасаться на все случаи жизни.

Ник недюжинным усилием воли заставил себя оторваться от разглядывания диковинных механизмов:

– Нам нужно спешить, пока ворота не закрылись…

– Юнга, я понять тебя не могу! – Володя грубо перебил его. – Обитель приспособлена для комфортного выживания своих жителей: здешний воздух гораздо чище метрошного, а вода не пахнет болотиной и ее можно пить сырой! Я видел сметы – за навороченные системы фильтрации Мечтатель выложил целое состояние. Тут вкусная и полезная еда – не пища, не пропитание, а ЕДА! Чувствуешь разницу? У каждого комфортное жилье с индивидуальными ванной и туалетом. Местная библиотека ломится от книг, репертуара кинотеатра хватит не на одну сотню лет непрерывного просмотра. Спортзалы, тренажерные, солярий, бассейн, несколько саун… Нищебродам из Метро даже не снилось подобное раздолье! Обитель – это рукотворный подземный рай, оазис той жизни, к которой человек привык. Не приспособился, как в бомжовнике-метрополитене, а привык! – здесь не выживают, здесь живут!

Разгоряченный собственной речью Володя заводился с каждой секундой, лицо его покраснело, глаза заблестели.

– По записям Эль не скажешь, что она была шибко счастлива, – Ник все же решился прервать слишком увлекшегося товарища.

Тот с неожиданной злобой выпалил:

– Она была слишком избалованной девчонкой, чтобы…

– Почему «была»?!

Вопрос застал Ареха врасплох. Он с неодобрением покосился на сидящего рядом парня и после небольшой паузы ответил:

– Потому что она давно уже не девчонка! Все, приехали, выгружаемся.

Броневик затормозил прямо перед лежащим на пути перевернутым инвалидным креслом. Заглушив двигатель, Володя легко выскользнул наружу – затекшие от долгого сидения в одной позе мышцы требовали немедленной встряски. И покинувший осточертевшее рабочее место водитель сейчас с удовольствием махал конечностями (ногами активно, а руками – с великой осторожностью, чтобы лишний раз не потревожить пострадавшие ребра), восстанавливая нарушенный кровоток.

Никита задерживаться в машине тоже не стал, его мускулатура нуждалась в физических упражнениях не меньше Володиной.

– Приятно снова очутиться на твердой земле, – не прекращая совершать забавные телодвижения, проговорил чуть запыхавшийся Арех. – Чего столбом встал? Это гимнастика, повторяй за мной!

Окончательно выдохнувшись через минуты три, старший компаньон поднял кресло-каталку на колеса и, недолго думая, уселся в него.

– Уф, руки и ноги отваливаются, а задница – сплошная мозоль. Тяжела работа сталкера-дальнобойщика.

– Сталкера кого?

– Забей. Лучше принеси из бардачка – знаешь, что это? Отлично! – прямоугольную пластиковую коробочку. Внутри шприцы и ампулы.

– Зачем тебе?

– Не мне! Вернее, не только мне, нам обоим. Неси, по ходу все расскажу.

В быстро нашедшейся коробочке валялось два шприца и три ампулы без маркировки, одна из которых уже была пуста.

– Держи, дядя Вова.

– Спасибо.

– Так что это? – не унимался Ник.

– Антирад твоего дядюшки. Мы за путешествие дозняк неслабый хватанули. Особенно лютый фон, как я и предполагал, здесь, в тумане. Надо дерьмо повывести, чтоб не окочуриться прямо в раю, – это было бы совсем обидно! – набрав прозрачную жидкость из ампулы в шприц, Володя поднял насмешливый взгляд на слегка оробевшего юношу. – Уколов боишься? Снимай химзу, не позорься. Поставлю без лишнего эротизма – не в полужопицу, а по-боевому – в плечо. Оголяй торс, не робей – всеобщая вакцинация грядет! С тобой отмучаюсь, сам себе дозу снаркоманю.

Повздыхав больше для вида, Ник последовал инструкциям новоявленного «вакцинатора». Без громоздкой и неудобной химзащиты дышалось гораздо веселее, вот только длинная игла не на шутку пугала не привыкшего к «укольным» экзекуциям парня.

– Никитос, отважный покоритель поверхности и подземного мира, ты чего трясешься аки бабец при виде… Нет, это слишком взрослое сравнение, не дорос еще! Падай в кресло, закатывай рукав. – Володя энергично освободил «пытошное» место. – Если совсем ссыкотно, разрешаю закрыть глаза, но опосля молчать об этом позоре не буду, не проси!

Противно хохотнув, Володя усадил насупившегося юношу в инвалидную коляску и великодушно помог ему освободить плечо от мешавшей процедуре одежды.

– «Прививок бояться – с гриппом валяться», – Арех с довольным видом процитировал древний плакатный лозунг. Игла, не причинив со страхом ожидаемой Ником боли, вошла в мышцу, поршень в шприце плавно вогнал лекарство под кожу.

– Вот и все, – шприц и опустевшая ампула полетели на бетонный пол. Ампула хрустнула и разлетелась на тысячу осколков.

Никита хотел отчитать старшего товарища за то, что тот мусорит в подземном «раю», да только не смог вымолвить ни слова – язык вдруг перестал его слушаться!

– Доверчивость и глупость – сестры-близняшки, – Арех укоризненно покачал головой, – две дурнушки на одно лицо.

Он пристально взглянул в Никитины глаза:

– Не буду извиняться, поскольку извинения подразумевают раскаяние… Я сожалею, что именно ты стал моим билетом на свободу, но раскаиваться не собираюсь. Свобода – штука исключительно дорогостоящая… Однако мне искренне жаль тебя. – Володя поднялся на ноги. – Спасая себя, приходится переступать через многих. Твоего мнимого дядю я знал тысячу лет, он верой и правдой служил мне еще до Катастрофы – и, стреляя ему в спину, я ничего, кроме сожаления, не испытывал… Жалею Евпатия – хорошего, надежного мужика, который лежит сейчас в землянке парализованный, – Арех вытряхнул из коробки со шприцом пустую ампулу и бросил ее на землю, по соседству с уже разбитой. – Ему, как и Марче, предстоит стать жертвенным агнцем для Хозяина Болот… Совершенно не хочу его убивать, но иначе гребанную Топь не пройти, не вернуться обратно в Метро.

Бывший компаньон зажал между большим и указательным пальцем последнюю оставшуюся ампулу и посмотрел сквозь нее на просвет:

– Это тоже твоя, Ник. Не парализатор и не яд – не бойся. Всего лишь снотворное. Оно пригодится чуть позже, мы немного поболтаем, и уж тогда… – Арех обошел кресло и, взявшись за прорезиненные ручки, покатил его вглубь ангара. – Черт, с переломанными ребрами трудно работать санитаром! Я слегка тороплюсь: доставлю тебя до места и тут же займусь нарисовавшимся форс-мажором. На слепом «Волке» в обратный путь не двинешься, придется новую колесницу подыскивать… Эх, раньше «Волков» в гараже аж пять штук водилось, но почти все при прорыве сгинули в Тумане, лишь один счастливчик тогда на волю вырвался. Теперь и его черед настал – пора на почетную пенсию уходить, по состоянию здоровья в целом и зрению в частности. Обидно, я ведь рассчитывал на него… Что ж, придется довольствоваться «Тигром», приводить в чувства кого-то из семейства кошачьих.

Коляска медленно ехала по идеально гладкому бетонному полу, ангар казался нескончаемым.

– У нас с тобой совсем немного времени, даже не знаю, на что его с толком потратить, на какой из миллиона мучающих тебя вопросов ответить… Вокруг младшенького Кузи всегда было довольно много лжи и полуправды, взять хотя бы твое имя – Шура переврал его. Конечно, не со зла, посчитал, что Ник это Никита, хотя родители нарекли своего ребенка Николаем. Нравится тебе быть Колей? По мне, так очень неплохо звучит, нисколько не хуже Никиты.

Это случайная, непреднамеренная ложь. То, что Саня Кузнецов назвался дядей, твоим единственным родственником, – тоже ничего криминального, понятная, оправданная ложь, во благо мальчишки, враз лишившегося и дома, и настоящих родных.

Но скрывать от тебя все остальное – например, свой реальный бизнес или правду о твоем детстве – ложь другого порядка, не такого уж и безобидного. Я бы назвал ее недоверием и оправдывать не стал. Намерения благие, это без сомнения, но чрезмерная опека и защита сыграли в нашей истории совсем не на твоей стороне… Кузнецов вырастил тебя хорошим и достойным человеком, но не подготовил к реалиями паскудной жизни. Ты не умеешь почувствовать и распознать обмана, в тебе совершенно нет подозрительности, а ведь наш мир построен на паранойе.

Моя ложь не встретила должного отпора, у тебя не оказалось к ней иммунитета. Никакого, ни малейшего… Я победил, но вряд ли эту победу могу поставить себе в актив, ведь противник почти не сопротивлялся.

Подослать в ваш антикварный магазин криворукого воришку, которого даже немощный старик способен свернуть в бараний рог, подкинуть линзу от очков карлика на место убийства дяди, заплатить лесопарковой шпане, чтобы она прикинулась отмороженной Диаспорой, – все это не составило особого труда. Ты послушно заглатывал одну наживку за другой, хоть и не всегда совершал те поступки, которые я ждал от тебя. Неожиданно перестрелять всю гопоту – ты заслужил мои аплодисменты! Снести башку подосланному якобы от Диаспоры душителю – шесть баллов за технику и артистизм! Отмудохать до зеленых соплей охранника-отравителя… в тот момент я окончательного зауважал маленького Кузю. Пусть твои выходки немного нарушили мои планы – предполагалось, что в последний момент я приду на помощь и заслужу пожизненную благодарность юного дончанина, а искреннюю благодарность легко конвертировать в любую нужную «валюту», – но в такие моменты мне действительно становилось интересно, игра приносила нешуточное удовольствие. Жаль, что в общем и целом – если не брать этих приятных исключений – ты шел на убой, как послушный телок. Слишком подвержен манипуляции, слишком доверчив… Шура чувствовал опасность и подставу на уровне инстинктов, ложь распознавал на счет раз. Жаль, чутье – не антикварная лавка, в наследство не оставишь…

Ангар закончился небольшими то ли проходом, то ли проездом, перегороженным металлическими воротами. «Когда герма открыта, внутренний шлюз автоматически перекрывается» – объяснил Арех, останавливаясь.

– Давай прощаться, Ник. Оставляю тебя здесь. Когда-то я любил это место, считал своим… «Земля Санникова» – так и называл. Но Обитель дважды отказалась от меня, дважды предала… Созданная для жизни, она вымерла, никто из людей больше не живет в ней. Не сбежали, не думай, все тут: некоторые стали пеплом в крематории, другие гниют на дне лифтовых шахт – я сам сбрасывал их туда. Не людей, всего лишь их трупы! Да, я убил несколько десятков местных жителей, лукавить не буду, однако мне далекого до той, что с нетерпением ждет тебя. Вот она собрала действительно богатый урожай… Тысячи душ…

Володя отломил кончик последней ампулы и наполнил шприц бесцветной жидкостью.

– Еще один укольчик, совсем-совсем последний. Знаешь, немного послушав ее дневник, я понял… Она не случайно стала тем, кем стала. Что-то было в ней от мифической сирены… только услышав ее голос, ты влюбился, ведь правда? Она знала, что сумеет заманить тебя сюда… все мои уловки, попытки манипулировать тобой ничего не стоят в сравнении с ее чарами. Сирены пели, а она просто наговаривала дневник – только волшебство от этого слабее не стало. Ты ведь видел странные сны? Она это умеет…