Глава 5
Речной монстр

Выход на поверхность был оборудован в туннеле между Электрозаводской и Семеновской, в старой вентшахте. Первым вверх по узкому колодцу, хватаясь за ржавые железные скобы, лез Данила, за ним Федор, Неля, а замыкающим был Фил.

Когда выбрались, оказались на небольшой площадке, со всех сторон окруженной домами. Федору они показались огромными, хотя потом он понял, что это пятиэтажки. Возле ближайшего строения сновали какие-то небольшие шустрые существа; высокие узловатые деревья растопырили ветви, выворотили из земли толстые корни. Когда налетал ветер, их листья начинали греметь, словно куски жести.

«Баобабы», – с уважением подумал Федор. Они немного постояли – Федор заметил, как жадно крутит головой Фил, пытаясь сквозь панорамную маску разглядеть все подробности окружавшего их пейзажа. Потом Данила вывел их через проход между домами на узкую улочку, сбегавшую вниз с холма. Кое-где попадались заржавевшие остовы машин; асфальт потрескался, а местами целые глыбы были выворочены из земли могучими корнями «баобабов» – идти было тяжело.

Один раз Федор споткнулся и грохнулся в яму, но никто не остановился, и он, торопливо поднявшись на ноги, кинулся догонять уходящую группу. Ему было очень не по себе, но он старался это скрыть. Казалось, все остальные двигаются быстро и уверенно, даже Фил. Возможно, в детстве эти места были ему знакомы, и, придя в себя, он сориентировался, почувствовал себя как дома. Федор, стараясь не отставать, оглядывался по сторонам – дома здесь были все больше невысокие, полуразрушенные, оттого местность неплохо просматривалась. Мутанты, если они здесь и водились, пока не давали о себе знать.

Старик указал на небольшой круглый павильон напротив, где в нише безмолвными часовыми застыли скульптуры – Федор, увидев красную букву «М», догадался, что это и был павильон Электрозаводской. Выглядел павильон плачевно – крыша просела, стены потрескались.

Федор шагнул поближе, разглядывая фигуры троих мужчин в нише. Неведомый скульптор одел их в майки и рабочие штаны, чтобы подчеркнуть их крепкое сложение. Один из-под каски глядел куда-то вдаль, казалось, прозревая будущее, небрежно опираясь на огромный бур. Другой, с непокорным чубом, сидя на корточках, улыбаясь, наблюдал за третьим, который занес молоток с решительным видом над куском металла. От них так и веяло мощью, трудовым задором и спокойной уверенностью в завтрашнем дне. Наверное, группа смотрелась уместнее, когда еще целы были дома вокруг, а мимо оживленно сновали туда-сюда люди. А теперь город лежал в руинах, но один из рабочих все так же бесстрастно и уверенно взирал слепыми глазами вдаль, а другой по-прежнему улыбался.

Под ногами хрустели обломки пластика; парень заметил несколько разрушенных киосков, а дальше вроде бы насыпь, в которой темнел квадратный проход. Федор испугался, что им придется идти туда – необъяснимой жутью веяло от этого места. Но старик махнул рукой вправо, и они двинулись по улице, миновав единственное высокое здание поблизости от метро, обходя заржавевшие остовы машин. Федор снова чуть-чуть отстал, с любопытством оглядываясь по сторонам. Кто-то из идущих махнул ему нетерпеливо рукой.

«Фил?», – подумал Федор, но потом решил, что, скорее всего, это была Неля. Если кряжистого Данилу трудно было с кем-то спутать, то эти двое в химзе и масках были почти неотличимы друг от друга. Федору уже стало казаться, что здесь вовсе не так уж опасно. А потом он вдруг увидел прядильщицу.

Он не сразу догадался, кто это. Заметил вдруг хрупкую девичью фигурку, замотанную в какое-то тряпье, похожее на обрывки сети, облако светлых пушистых волос. Девчонка выглядывала из-за угла здания. Заметив его, скрылась на секунду, но тут же показалась вновь, готовая в любой момент удрать. Так непривычно было видеть на поверхности девушку без противогаза – он сначала решил, что она ему почудилась.

«Красивые волосы, – подумал он, – у наших-то, подземных женщин прически чаще короткие, даже Неля коротко острижена, но ей идет».

Сам не зная зачем, шагнул к юной прядильщице – ему хотелось разглядеть ее получше. Девушка попятилась назад, он пошел быстрее, даже не думая, что удаляется от спутников. Вблизи стало видно, что ее красивое лицо усеяно какими-то прыщами. Надо было догонять своих, Данила ведь велел не отставать, но Федору казалось – вот-вот удастся схватить девушку. Зачем ему это нужно было, он впоследствии не мог себе объяснить, помрачение какое-то нашло.

Вдруг девушка резко метнулась прочь. Федор побежал за ней. Она завернула за угол. Кинувшись следом, он оказался во дворе и увидел здание с выбитыми окнами. Окна выглядели как-то странно – они были словно затянуты полосами выцветшей материи. А перед входом торчали из земли сваи, украшенные белыми шарами. К некоторым были привязаны ленты, обрывки ткани, трепетавшие при каждом порыве ветра. Федор пригляделся и понял, что за предметы украшают столбы. Это были человеческие черепа.

От неожиданности Федор остолбенел. Черепа, казалось, ухмылялись, глядя на него. Он резко развернулся – как раз вовремя, чтобы уклониться от удара. Шкафообразное существо в лохмотьях, раздосадованное неудачей, вновь занесло здоровенную дубину, ворча что-то себе под нос. Что-то в манере держать дубину наводило на мысли, что это не мужчина. Федор кинулся бежать. Путь ему преградила еще одна массивная фигура. Кажется, это тоже была женщина – судя по тому, что упакована она была в необъятный замызганный балахон, из-под которого торчали ноги, похожие на тумбы, все в болячках. Одутловатое лицо было исцарапано, зато жиденькая косица серых волос была украшена грязным белым бантиком в черный горошек. Федор попятился обратно и чуть не налетел на первую, уже стоявшую сзади него – когда она успела так близко подобраться? А поодаль краем глаза заметил и третью, и четвертую. Та, которую он чуть не сшиб, сделала шаг и молча заступила ему дорогу.

Федор попятился, сделал движение – попытался обойти, но и прядильщица, словно предугадав его действия, качнулась в ту же сторону. А он никак не мог набраться решимости ударить. Вспомнилась почему-то мать, хотя что общего было у нее с этими существами? Наверное, всему виной был этот дурацкий бантик – Федор не мог уже воспринимать этих несчастных как потерявших человеческий облик полуживотных, какими они, в сущности, и были. Кажется, они это чувствовали и постепенно совсем осмелели. Краем глаза он заметил – остальные вроде подтянулись поближе. И тогда он отчаянно толкнул ту, что заслоняла ему дорогу. Но это было все равно что толкать статую – она как будто вросла в землю.

Он прыгнул вбок, снова чудом уклонившись от удара сзади. Чего они хотят от него? Убить ради пропитания или сначала только оглушить, взять в плен, а потом все равно убить? У него не было желания сводить с ними более близкое знакомство, но долго он так не продержится, не отобьется. Надо действовать решительно – или они его сомнут, массой задавят. Он дернулся было в проход между двумя караулившими его существами, но тут одна из прядильщиц с удивительным проворством выставила ногу. Федор споткнулся и, падая, успел подумать: «Вот и все!» И тут прогремел выстрел. Потом что-то тяжелое рухнуло на него сверху.

Федор, оглушенный, еле выбрался из-под навалившейся сверху тяжести. От прядильщицы, казалось, шел запах прокисшего тряпья и немытого тела. Белый бантик был измазан кровью, глаза были закрыты. Руки скребли землю, и Федор видел короткие толстые пальцы, покрытые болячками, сочившимися кровью и гноем. Сделав еще несколько судорожных движений, она осталась лежать неподвижно.

Он оглянулся – остальные куда-то подевались, разбежались, наверное, услышав стрельбу. В проеме между домами он увидел фигуру в химзе с пистолетом в руке.

«Спасибо, Фил», – подумал Федор. И, спотыкаясь, побежал догонять своих. Но на душе остался мерзкий осадок. Хоть он и уговаривал себя, что этих созданий уже только с натяжкой можно назвать людьми, бантик в горошек все маячил перед глазами. Он вспомнил черепа на сваях – возможно, не приди ему на выручку свои, его ожидала такая же судьба. Да по сути, для такого существа смерть – избавление от мучений. И все же муторно было как-то.

Когда Федор догнал поджидавшую его группу, его поставили в середине отряда, чтоб не отбился снова. Впереди шел Данила, за ним – Фил, замыкающей была Неля. Федор никак не мог отдышаться – ему все чудилась странная вонь, исходившая от существа.

И вдруг на смену ей пришел другой запах – сладкий, цветочный. Федор огляделся – группа уже шла по мосту. Внизу блестела темно-серая полоска, заключенная в гранитные блоки, – река. Над ней поднимался белый туман, придавая развалюхам на противоположном берегу вид таинственный и сказочный.

До этого Федору случалось видеть реки только на картинках. Собственно, совсем рядом с Китай-городом, по слухам, тоже протекала большая река, но в тот раз, когда он поднимался на поверхность, ему только примерно показали, в какой она стороне – и то затем, чтоб строго-настрого запретить приближаться к ней, если жизнь дорога. Впрочем, было еще какое-то неясное воспоминание из детства – зеленая трава, сероватый песок, холодная вода, смеющиеся малыши брызгаются, женщина кричит на них.

Но эта река внизу не похожа была ни на картинки, ни на детские воспоминания. И кажется, несла в себе угрозу. «Значит, здесь под мостом и нашли утопленницу?» – подумал Федор.

Оглянувшись, он увидел сзади прямоугольное здание за каменной стеной – название на фасаде разобрать не смог, понял только, что завод. По стене здания тянулись плети невиданных растений, Федор снова почувствовал незнакомый аромат, у него закружилась голова. Напротив завода, уже на другом берегу, возвышалось полукругом нечто из стекла и бетона, здесь и там черными проемами виднелись окна. Федор посмотрел налево – там совсем рядом виднелся еще один мост через реку, на нем неподвижной громадой застыл поезд.

Федор вздрогнул, вспомнив про экспресс, на секунду ему показалось, что поезд движется. Но нет, это был обман зрения – да и состав выглядел изрядно обгоревшим.

«Словно в адском пламени побывал», – подумал Федор. Он представил себе поезд в огне, людей, которые напрасно пытались выбраться из вагонов.

Старик тем временем глядел с моста вниз и качал головой – то, что он видел, явно ему не очень нравилось. Федор тоже посмотрел, но ничего не увидел, кроме небольших неказистых построек на правом берегу. Что там разглядывает Данила? Федор напряг зрение, и ему померещилось какое-то движение среди этих лачуг. Впрочем, вполне возможно, что показалось из-за непривычного напряжения глаз.

Сойдя с моста, путники принялись плутать между домами и вскоре вышли к мрачному кирпичному зданию, неплохо сохранившемуся. Старик толкнул неприметную дверь, и они вошли в просторное помещение. Посветив фонариком, Федор ахнул.

Здесь полным-полно было пестрых узорчатых тканей наподобие тех, из которых сшита была Нелина куртка. Ими были увешаны все стены. Некоторые представляли собой целые картины. Луч выхватывал из темноты полотна, на которых угадывались деревья, реки, домики, даже люди.

«Красота!» – подумал Федор, прикидывая, сколько бы за это можно было выручить на Ганзе. Но когда он потянул за ткань, она стала рваться у него в руках – видно, истлела от сырости. Впрочем, скоро он нашел более-менее сохранный кусок и потянул за него. Но тот не поддавался – видно, был прикреплен к чему-то.

Старик, оглянувшись на Федора, молча погрозил ему.

«Сколько добра пропадает, – сокрушенно подумал Федор. – Да ведь это и есть гобеленовая фабрика!» – вдруг пришло ему в голову.

Старик тем временем извлек из угла, из-под вороха тряпок, какой-то большой продолговатый сверток.

«Ай да Данила, – подумал Федор, – нарочно напугал всех, что тут нечисто, чтоб хранить свои вещи без опаски». Но то, что сделал Данила потом, удивило Федора еще больше. Сталкер достал литровую бутыль с мутной бурой жидкостью, открыл крышку и поставил в угол. Федору почудилось какое-то движение. «Крыса?» – подумал он.

И вдруг, похолодев, увидел – волосатая четырехпалая конечность раздвинула ткань, мелькнуло заросшее лицо, существо шмыгнуло носом. Федор тихо охнул – лицо тут же пропало. Федор шарахнулся. За тканью кто-то словно бы заворочался. Старик указал на выход – и они торопливо отправились на улицу. Сзади раздались странные хлюпающие звуки, довольное урчание – но Федор не решился оглянуться. Фил помогал старику тащить сверток.

Они вновь дошли до реки, спустились под мост. Федору велели глядеть по сторонам и дать сигнал в случае опасности.

Старик и Неля быстро распаковали предмет, извлекли какие-то палки, сверток плотной ткани. Федор оторопело смотрел, как старик и девушка споро собрали каркас, натянули сверху чехол. Получилась трехместная лодка, какие Федору случалось видеть в старых книжках. «Неужели мы поплывем на этом?» – с ужасом подумал Федор.

Каменный берег в этом месте был проломлен, плоская глыба наклонно уходила в мутную черную воду. Лодку спихнули вниз, и она запрыгала на воде, пока еще привязанная толстой веревкой к одному из уцелевших столбиков чугунной решетки. Вокруг нее на реке сразу появились многочисленные круги, побольше и поменьше. Здешние обитатели старались понять, что за предмет свалился к ним сверху и съедобный ли он. Глядя на качавшуюся на волнах, казавшуюся такой неустойчивой лодку, Федор почувствовал панику. Уж на это он точно не подписывался.

– Я не хочу, – крикнул он. Ему показалось, что получилось лишь слабое мычание, но старик услышал.

– Берегом не пройти сегодня. Съедят, – прогудел он в ответ, махнув рукой на гаражи и постройки. – Не дрейфь, все путем будет.

– Я плавать не умею, – отчаянно крикнул Федор.

– Здесь неглубоко. Если что, вытащим, – пробурчал старик без особой уверенности в голосе. Федору показалось, что старика не слишком волнует его судьба.

Но что оставалось делать – одна мысль о возвращении обратно на станцию в одиночку вызывала у Федора ужас еще больший. Второй раз ему от этих теток, украшавших черепами врагов свои жилища, уйти не получится.

Старик погрузил в лодку еще какие-то вещи, взятые оттуда же, из комнаты гобеленов. Федор недоумевал – как они все поместятся, ведь мест в лодке всего три. Но оказалось, старик предусмотрел все – он приволок откуда-то из-под моста две здоровенные автомобильные шины, они с Нелей немного повозились и соорудили еще одно суденышко из шин, обтянутых чехлом. Его тоже спустили на воду и привязали к первому. Потом старик осторожно шагнул в лодку и уселся на переднее сиденье.

– Федор! Залезай! – гулко крикнул он.

Тот вздрогнул. Неля взяла его за руку, и лишь тогда он неуверенно занес ногу и шагнул в лодку. Та заходила ходуном, и Федор лишь чудом не свалился в воду. Повинуясь резкому оклику Данилы, он, наконец, опустился на сиденье позади старика. Никогда раньше не плававший на лодке, да и вообще не имевший дел с водной стихией, он испытывал дикий ужас. Лодка покачивалась, и его подташнивало. Федор боялся, что сейчас его вывернет прямо в противогаз, однако желудок понемногу успокоился.

– Второй пошел! – гаркнул Данила.

Дождавшись, пока лодка перестала сильно качаться, в нее шагнул Фил. Федор сперва удивился его уверенным движениям, потом сообразил, что Филу, наверное, такой способ передвижения знаком.

А на второй лодке, к изумлению Федора, разместилась Неля. Под ее тяжестью та лишь чуть-чуть просела. Вообще, Нелина лодка казалась куда более устойчивой.

Старик перерезал ножом веревку. В руках у него появилось небольшое весло, другое он вручил Филу. И суденышко отчалило от берега, таща за собой на веревке второе. Не-ля держала в руке шест, которым оттолкнулась от каменной плиты.

Обе лодки сначала понесло к противоположному берегу, но понемногу их удалось общими усилиями выровнять так, чтобы они плыли одна за другой примерно посередине неширокой речки, не сталкиваясь и не мешая друг другу. Федор вцепился в борта. С тошнотой кое-как удалось справиться, и он с изумлением обнаружил, что лодка вполне себе держится на воде. Старик сунул ему в руки ковшик, жестом указал, что надо вычерпывать воду со дна. В голове Федора крутились слышанные неизвестно когда и неизвестно от кого – может, от того же Лехи – строки:

Неля вынула что-то из рюкзака и швырнула в реку позади лодки. Вода тотчас пошла рябью, какие-то мелкие создания подбирали плывущие по течению хлопья, скорее всего, сушеные грибы, а Неля внимательно следила за ними. Ее лодку вдруг что-то сильно толкнуло сзади. Тогда Неля, выхватив из рюкзака предмет побольше, с размаху кинула назад и его. По реке пошла волна, от которой лодка чуть не перевернулась, а предмет, в котором Федор с содроганием опознал дохлую крысу, исчез в чьей-то зубастой пасти. После этого все утихло, лодку никто уже не толкал, и Федор немного успокоился. В воде что-то белело, он нагнулся. На секунду ему показалось, что это утопленница, вода чуть колыхала ее темные волосы. По спине его пробежал холодок. Однако это оказался всего лишь пластиковый пакет, зацепившийся за корягу, покрытую водорослями.

Лодочка плыла. Лодочка качалась. Над водой клубился туман, в котором почти ничего не было видно, но временами в нем образовывались рваные прорехи, и Федор успевал вглядеться в проплывавшие мимо них пейзажи.

По обе стороны реки, как он успел увидеть еще с моста, тянулись дороги с застывшими здесь и там заржавевшими остовами машин. Справа вдоль дороги располагались невысокие полуразрушенные строения, с виду настоящие трущобы. Над приземистыми домиками нависали потускневшие крыши из оцинкованного железа, кое-где почти касаясь земли. Некоторые листы металла были отодраны, словно неведомый гигант, забавляясь, раскурочил домишки. Присмотревшись, Федор заметил несколько пар блестящих глаз, следивших за ними из ближайшей подворотни. Поодаль кое-где поднимались к небу кирпичные трубы.

Слева сначала были заросли, Федор успел увидеть среди них даже подобие навеса, скамейки и удивился – кому, интересно, могло прийти в голову отдыхать в таком неуютном месте? За деревьями на холме возвышалось огромное здание – его очертания угадывались с трудом. Вскоре заросли сошли на нет, и Федор в некотором отдалении от реки увидел металлическую ограду. Ему почудилось в той стороне какое-то движение, и он до боли в глазах всматривался, пытаясь разглядеть, что там творится. Там вдруг что-то грохнуло, раздался протяжный рев. Но старик, как ни странно, больше поглядывал на правый берег, а происходившее слева, казалось, волновало его куда меньше.

В какой-то момент луна вновь вышла из-за туч, и Федору открылась удивительная картина. Среди темных деревьев мелькали какие-то существа, массивные, но очень быстрые, взлетел вдруг вверх предмет, похожий на бочонок, и тут же вновь скрылся – Федор чуть шею не вывернул.

Заметил вдруг кованые ворота и в неярком свете луны скорее угадал, чем прочитал надпись над ними: «Стадион “Металлург”». На стадионе снова грохнуло, кто-то обиженно заскулил. И тут Федор понял – там идет игра! Гибкие тела мелькали в просветах между деревьями, подбрасывая и роняя что-то цилиндрическое. Судя по размерам и по тому, что предмет до сих пор не развалился от таких упражнений, это могла быть большая металлическая кадка, в каких хранились раньше различные жидкости. Федор представил себе, какой силой должны обладать игроки, чтобы с легкостью перебрасывать ее друг другу, и ему стало жутко. Но видимо, местные обитатели часто тешились подобными забавами – во всяком случае, старый Данила не волновался. Если сытые твари затеяли возню, то не станут они преследовать нескольких людишек, упакованных к тому же в плотные костюмы, застревающие в зубах.

Оглянувшись назад, Федор снова увидел мост над рекой, где застыл на рельсах поезд. По правую руку виднелась высокая прямоугольная серая башня на бетонных столбах, по стене вверх шла заржавевшая лестница. По лестнице вверх и вниз прыгали небольшие существа, потом одно из них издало тревожный писк – и лестница мигом опустела.

Вдруг лодка заплясала на воде, Федор вновь почувствовал комок, подкатывающий к горлу. Он подумал, что сейчас то немногое, что находилось у него в желудке, выплеснется наружу. Представив себе последствия, Федор сосредоточился на том, чтобы удержать свой ужин внутри. Ему это почти удалось, но тут он глянул вбок – и его прошиб холодный пот, а волосы встали дыбом.

В борт лодки вцепилась конечность, похожая на палку, заканчивавшуюся двумя когтями. Прорезиненная ткань пока не поддавалась, но сила у существа была немалая – лодка упорно кренилась на бок. Фил свесился на противоположный борт, чтобы уравновесить тяжесть, Данила махал небольшим топориком, стараясь не задеть край лодки. Сзади Неля изо всех сил пыталась удержаться на своем суденышке, которое оказалось, пожалуй, даже более устойчивым. Правда, девушку постоянно обдавало мутной речной водой.

Тем временем в борт вцепилась еще одна когтистая конечность, а потом из воды что-то полезло, подтягиваясь. Фил чуть не выпал за борт, старик перекинул свои мешки к противоположному борту и занес топорик вновь. Один Федор сидел неподвижно, вцепившись в сиденье, не веря своим глазам.

Из воды показалась круглая мокрая черная голова с огромными выпуклыми слепыми глазами – каждый размером с голову взрослого мужчины. Кажется, вся голова и состояла из глаз и челюстей внизу – с виду небольших и аккуратных, но, по прикидкам Федора, вполне способных откусить ему руку. Федор содрогнулся, представив, что сейчас покажется из воды.

Он ожидал увидеть защитный панцирь, но вслед за головой показался ворох какого-то мусора – обломки палок, пластиковая бутылка, несколько кусков щебенки, ржавые болты. Они непонятным образом не распадались, словно были склеены. И вся эта куча медленно появлялась из черной воды – казалось, само дно реки поднимается, горбится, выгибается вверх. Федор глядел, как завороженный – он понять не мог, что происходит, и оттого чувствовал себя абсолютно беспомощным. Он еще мог бы дать отпор живому существу, но как бороться с ожившей грудой хлама, понятия не имел.

Тут Данила, наконец, выбрал место для удара. С торжествующим воплем он обрушил свой топорик туда, где у существа должна была находиться шея, если предположить, что таковая у него вообще имелась. Его трюк увенчался успехом – топорик вошел глубоко, хлынула беловатая жидкость, хватка существа словно бы ослабла. Но сам Данила не удержался на ногах и рухнул бы прямо в объятия когтистых лап, если бы его не удержал очнувшийся наконец Федор, который немного пришел в себя, поняв, что враг уязвим.

Данила ударил вновь, теперь по лапам. Одна из них с хрустом сломалась, другая отцепилась от лодки, существо корчилось и билось в воде. Федор увидел, как, выворачиваясь из горы хлама, служившей ему панцирем, мелькнул кусочек белого, жирного, мягкого тела. В этот момент Данила вновь нанес удар, и снова поток белой жидкости хлынул из разреза. Существо уже почти не шевелилось, и, ударив еще несколько раз, Данила отсек жутковатую голову. Та свалилась в лодку, и возникла паника – каждый старался вытолкнуть жуткий предмет, и при этом не задеть все еще шевелящиеся челюсти. Наконец Фил ткнул палкой прямо в челюсти, и те сомкнулись вокруг нее, а он резким движением вышвырнул вон палку с жутким предметом на конце.

Туловище между тем почти погрузилось в реку, но оставшиеся конечности все еще беспорядочно шевелились. Немедленно вокруг погибающего существа образовалась возня – крутились небольшие зубастые рыбки, стараясь откусить немножко, проплыло что-то длинное, извивающееся. Последними, кого успел заметить Федор, были буровато-зеленые создания с длинными усами и клешнями, суставчатыми хвостами, карабкавшиеся по слабо вздрагивающему телу. Самые крупные из них были длиной примерно с локоть.

– Надо уплывать побыстрей, а то как бы вичухи не слетелись, – пророкотал Данила и налег на весла.

– Что это было? – пробормотал потрясенный Федор. Ему казалось, что он говорит тихо, но старик, видимо, услышал и буркнул в ответ что-то непонятное. Федору послышалось «чайник», и он долго недоумевал – что хотел сказать этим Данила?

Лодка, наконец, пришла в равновесие, но на дне теперь была вода, и пришлось Федору поработать черпаком, в то время как старик и Фил, каждый со своего борта, продолжали грести.

Постепенно развалюхи на правом берегу, где, скорее всего, в прежние времена находились мастерские и гаражи, сменились красивыми постройками – высокими домами, образовывавшими целый маленький городок. Здесь явно жили люди побогаче. Нарядные когда-то дома, напоминавшие сказочные терема, застыли в молчании. Катастрофа уравняла всех, и теперь они тоже стояли в запустении – заходи и бери, что хочешь.

«А ведь там наверняка немало интересного осталось», – подумал Федор. И уже мысленно начал прикидывать – что, если договориться как-нибудь потом с Данилой, устроить вылазку?

Вдруг он услышал странные монотонные звуки – словно скулил на одной ноте раненый зверь. Федор вновь встревожился, но Данила, казалось, не обращал на них внимания, а скоро Федор и сам понял, в чем дело. Недалеко угадывались очертания детской площадки – ветер раскачивал сломанные качели, те издавали заунывный скрип.

А лодочка плыла дальше, лодочка качалась. Через речку перекинулся горбатый мостик – наверху что-то темнело, похожее на человеческую фигуру. Федор так и не понял, был ли то труп или просто предмет, напоминавший очертаниями сидящего человека.

Справа между тем потянулись длинные серо-белые строения. Но тут Федор услышал предостерегающий окрик старика – перед ними был еще один мост, на этот раз более массивный. Наверху была насыпь, по которой проходила дорога, а река устремлялась в арку под насыпью. Здесь их облаяла стая бродячих собак. Псы еще некоторое время бежали за лодкой вдоль реки, но наконец поняв, что добыча им не по зубам, нехотя отстали.

На правом берегу теперь чернели кусты, в которых здесь и там угадывались остовы машин – Федор догадался, что здесь, наверное, была когда-то автостоянка. В кустах наметилось какое-то движение, раздался тревожный крик ночной птицы, сидящей на провисавших проводах. Вдруг Федору показалось, что вдали, в проеме одного из зданий, мелькнул свет и тут же погас, но как он ни вглядывался, больше ничего не заметил и решил, что ему померещилось.

Слева причудливо изгибались стволы гигантских деревьев – таких Федор еще не видел никогда. В их расположении угадывалось что-то продуманное – словно бы какой-то великан посадил когда-то этот парк, а потом ему все надоело, и он бросил посадки на произвол судьбы, перестав пропалывать свой садик. И молодая поросль уже пыталась затопить, укрыть дряхлеющие деревья-гиганты, но пока ей это не удавалось.

Справа раскинулось в слабом свете луны массивное длинное здание. В центре его был полукруглый дворик, за которым три поставленных друг на друга яруса уходили ввысь. Масштабы потрясали – у Федора даже предположений не было, кто мог обитать в таком дворце, огромном, безмолвном, подавляющем своим величием. Небольшой навес, покоившийся на нескольких колоннах, выдавался вперед, на нем Федор насчитал шесть темных фигур, словно застывших в движении. Они сурово глядели куда-то вдаль, и в руках у них были не инструменты, а оружие. Весь их вид, казалось, говорил – враг не пройдет. Были среди них и две женщины, также имевшие вид самоуверенный и напористый. Неля кивала им, словно старым знакомым, и махала рукой.

Федор вновь принялся разглядывать странные огромные деревья на холмистом левом берегу, которым когда-то явно придала упорядоченность рука человека. От них веяло покоем, но то была обманчивая тишина. Федор чувствовал, что сотни глаз следят за ними оттуда, из-под деревьев – ждут, пока чужаки обнаружат свои намерения или допустят ошибку.

«Что же здесь было раньше? – подумал Федор. – Кто посадил этот парк, кто ухаживал за ним? Те же руки, что возвели и дворец напротив? Этим деревьям, наверное, не одна сотня лет».

Он вгляделся, и ему показалось, что он различает во мраке очертания каменной лестницы. Что-то белое маячило среди деревьев – беседка, статуя? Металлическая ограда, отделявшая сад от набережной, местами обрушилась. Федор, силясь разглядеть получше, забыв об осторожности, приподнялся с места – лодка тут же накренилась. Сидевший сзади Фил покачал головой, и Федор сконфуженно уселся обратно, так и не успев ничего толком увидеть, кроме блеснувшей под деревьями воды – наверное, там был пруд.

Лодочка плыла. Лодочка опасно качалась. Ощущение времени пропало – казалось, они плывут уже целую вечность, а вокруг них одно столетие сменяется другим. Где-то на Китай-городе спала сейчас Вера, и даже во сне, наверное, мысленно подсчитывала прибыль. Может быть, ей даже снился Федор. Но она и представить не могла, куда его занесло.

– Надо здесь нам встретить кое-кого, – пробормотал Данила. Он приподнялся и посветил фонариком вправо. И Федор с изумлением заметил световое пятно на берегу – ответный сигнал. Старик дал знак причаливать. Здесь у него была оборудована лесенка. Данила выбрался на берег, из темноты навстречу ему выдвинулись темные фигуры.

Федор вздрогнул. Один из пришельцев заговорил со стариком, двое держались в отдалении, застыли неподвижно, словно ожившие статуи стражей дворца. Один из них освещал фонариком Данилу, стараясь сделать так, чтобы его собеседник оставался в тени. Собеседник Данилы оживленно жестикулировал, в противогазе он казался жутковатым пришельцем с того света. Старик сначала отрицательно качал головой, потом кивнул, соглашаясь. Неизвестный сделал знак своим охранникам, те вытащили из рюкзаков несколько свертков, протянули Даниле. Потом один из стражей осторожно спустился по лесенке, Фил подал ему из лодки тяжелый тюк, в котором что-то глухо побрякивало. Данила и неизвестный продолжали беседовать. Потом, вскинув руку на прощание, неизвестный развернулся, и троица растаяла в ночи.

– Пора нам, – сердито буркнул Данила и торопливо шагнул обратно в лодку. Федор оглянулся – на берегу уже никого не было. Ночь шла на убыль, становилось светлее, и в этом сером предутреннем свете Федор увидел прямо перед собой три каменные арки старого моста.