Глава 14
Корни
Лабиринт выглядел более чем странно. Собственно, это был и не лабиринт даже в обычном смысле слова, а гигантская структура из переплетающихся друг с другом огромных, необычайно прочных и изогнутых под самыми разными углами трубовидных отростков. Трудно было определить, что это: какие-то великанские, беспорядочно разросшиеся подземные кораллы, сталактито-сталагнато-сталагмические образования или что-то еще. В этой переплетающейся ветвистой структуре имелись пустоты и засыпанные осадочными породами проемы и провалы. Вот по ним-то, словно по ячейкам скомканной сети чудовищных размеров, и двигался «крот», постоянно меняя направление. Субтеррина ползла наугад, на минимальной скорости – не быстрее пешехода. А иначе здесь никак. Гусеничные шасси не выпускались. «Крот» двигался только за счет толчковых домкратов, бура и шнека.
Бесчисленные ходы-ответвления уходили в стороны, вверх, вниз, по диагонали. Бур бессильно скрежетал по гладким изгибам выпуклых стенок, но не мог их взломать. Что само по себе, кстати, очень странно: вроде, и не алмазная поверхность, а даже царапин не остается. Только влажные пятна от буровой смеси. Словно пятна крови, когда бьешься головой о стену.
Подземная лодка тыкалась в препятствия, как слепой котенок, и бессмысленно петляла в переплетении гигантских отростков, не имея никакой возможности выбраться из ловушки.
Но хуже всего оказалось то, что они были здесь не одни. Вокруг субтеррины вились тени – размазанные бесплотные, самых разных форм и размеров. Не слитые воедино, не спрессованные друг с другом в единую массу, как тогда, в адском предбаннике, а вполне себе самостоятельные.
Для теней не было преград. Они одинаково вольготно чувствовали себя и в пещероподобных пустотах, и в пространстве, забитом плотным грунтом. Тени мелькали то тут, то там, сливались с выпуклыми стенками лабиринта, вплывали в них и выплывали обратно, легко, как струи воды, протекали друг сквозь друга. Только титановую броню чужеродной машины, вбурившейся в их мир, они преодолеть не могли. Возможно, поэтому подземлодку сопровождало тягостное и заунывное завывание на одной ноте – такое же размытое и нечеткое, как издававшие его тени.
Кто это? Духи или души? Призраки или видения? Спросить было некого. Или… Или все же было кого?
«З-з-зж-ж-жу-м-м-м!» – фреза «крота» соскользнула с попавшей под бур гладкой стенки пещеры, куда только что пробилась субтеррина.
«Бум-м!» – укатилось в темноту и вернулось обратно измененное эхо.
Вслед за ним из проема между двумя отростками, похожими на сплетшиеся друг с другом сюрреалистические колонны, вышел Колдун.
Безбоязненно стоя под работающим буром, Илья призывно взмахнул бубном. Словно поманил широкой круглой ладонью.
«За ним! – понял Стас. – Нужно двигаться за ним!»
– За мной, за мной – прозвучал в голове голос Колдуна. – Не отставайте, Фрейда вам в задницу!
Колдун куда-то бодро зашагал. Стасу показалось, будто ноги Ильи месят воздух и темноту, не касаясь пола пещеры.
Рядом послышался другой голос извне. Нетерпеливый, напряженный, настырно лезущий в уши.
– Стас, что видишь? – голос Гришко.
– Большой клубок, – стараясь не сбиться с нужного настроя и сохранить Колдуна в поле особого зрения, ответил Стас. – Очень большой, и мы в нем запутались.
Клубок… Это была, пожалуй, самая точная аналогия. Правда, спутанные «ниточки» в подземном клубочке были потолще «Боевого крота».
– И что теперь делать?
Показалась или в голосе полковника действительно прозвучала несвойственная ему растерянность?
Колдун свернул в широкий проем справа.
– Направо, – сказал Стас.
– Что? – не понял Гришко.
– Нужно повернуть направо. Быстрее.
Пока Колдун не потерялся. Сейчас он был их единственной путеводной нитью в этом губительном клубке.
«Боевой крот» раздвинул буром размазанные тени и сунулся вправо. Немного не вписался в поворот, задев вращающимся шнеком и титановым бортом о стенку.
Они легко прошли сквозь забитый рыхлым грунтом проем. В следующей каверне Стас заметил лишь полу шаманской накидки, мелькнувшей в левом проеме, и сквозь рев машины расслышал призывно ударивший бубен.
– Теперь налево! Скорее!
Гришко повернул раньше времени. Фреза опять скрежетнула по трубовидному отростку. Подземлодка содрогнулась, упершись в препятствие.
– Нет, не здесь, чуть дальше!
Оказывается, иногда можно отдавать приказы самому Гришко. И полковник будет их послушно выполнять.
«Крот», скользнув буром по стенке, попал в проем.
Колдун вел их по извилистой пещерке дальше. Подталкиваемый кормовыми домкратами, «Боевой крот» двигался за ним, в точности следуя указаниям Стаса. Вьющиеся вокруг размытые тени шарахались от них в разные стороны и просачивались между изгибами стенок.
– Можно пустить торпеду, – пробормотал полковник. – У нас осталась. Одна.
Какая наивность! Гришко повезло, что он не видит той ловушки, в которой они оказались.
– Торпеда здесь не поможет, – ответил Стас. В лучшем случае она разорвет пару-тройку отростков. Хотя, сказать по правде, Стас сильно сомневался в том, что удастся повредить хотя бы один. – Нам просто нужно выбраться отсюда.
– Ты видишь выход? – с надеждой спросил Гришко.
– Нет, – честно сказал Стас, – пока нет.
И, вероятно, нескоро еще увидит.
– Тогда откуда ты знаешь, куда нам надо… – полковник не закончил фразы.
– Не я знаю. Колдун. Он ведет. Нам нужно не отставать.
Гришко замолчал. То ли решил не мешать, то ли боялся узнать больше, чем уже знал. Скорее, второе: Стас почти физически ощущал страх бесстрашного полковника. Гришко сейчас мало походил на того уверенного в себе царька, который держал в подчинении свой «Аид». За обшивкой «Боевого крота» были другие правила, и там власть полковника заканчивалась.
Гришко боялся вести машину вслепую, боялся доверять Стасу, боялся проводника-призрака, о котором рассказал Стас, боялся лабиринта, которого мог не увидеть и разрушить всесокрушающим буром. Неизвестность – вот чего страшился полковник, потому что был перед нею бессилен. Неизвестность, воплотившаяся сейчас в подземном лабиринте, пугала его больше всего. И больше всего на свете Гришко хотел выбраться из этой западни.
Что ж, его желание можно понять.
Колдун снова повернул.
– Теперь вниз и направо, – распорядился Стас. Подземлодка, управляемая Гришко, повернулась. – Нет, еще ниже и еще правее. Да, вот так.
Этот поворот они прошли удачно.
Вообще-то махиной «крота» управлять было непросто даже на малой скорости, но, к счастью, в переплетении странных отростков имелись достаточно широкие ходы, дающие пространство для маневра. Пока имелись.
По ним и шел Колдун, указывая наиболее подходящий подземный «фарватер».
* * *
Бесплотные тени куда-то подевались. Вместо них из мрака, который, впрочем, ничуть не мешал особому зрению Стаса, материализовывались теперь другие обитатели лабиринта.
Стас различал не всех, лишь некоторых. Вот по соседней пещере небольшим табунком прошлась шумная визгливая толпа рогатых-хвостатых силуэтов с ногами, подозрительно похожими на копыта. Вот под округлый выступ стены забились низкорослые карлики-бородачи, нелепо переваливающиеся на гусиных лапах. А там вон из щелей и проемов пялятся уродливые морды, ворочаются обросшие шерстью и покрытые толстой бугристой шкурой тела, скалятся пасти с торчащими наружу кривыми зубами, торчат длинные уши, смотрят не мигая горящие кошачьи глаза…
Кто это? Мутанты, забравшиеся под землю, или…
– Бесы, гномы, цверги, альвы, гоблины и прочая мелочь, – раздалась в голове Стаса скороговорка Колдуна. Безмолвную речь Ильи, никто, кроме него, не слышал. – Не обращай внимания. Безобидные низшие демоны и духи. На мой бубен не сунутся.
Действительно, удар бубна смел тварей, как порывом ветра. Впрочем, не всех.
Из глубокой пещеры, закрытой, словно решеткой, ветвистыми отростками, за продвижением «крота» наблюдало чудовище с человеческим торсом и головой быка.
– Тор-ро! – насмешливо бросил ему Колдун, проходя мимо, и, будто дразня, покрутил бубном.
Рогатая башка повернулась за Ильей, глаза полубыка-получеловека горели, из ноздрей шел отчетливо видимый пар. Секунда – и огромная туша бросилась вперед – то ли на Колдуна, то ли на ползущего за ним «крота». Однако ветвистая «решетка» выдержала удар, а протиснуться в проемы между отростками тварь не смогла. Застряв одним рогом в «решетке», существо издало ужасающий рев, перешедший в низкочастотную вибрацию.
Шум снаружи пробился даже сквозь титановую обшивку субтеррины.
– Что это? – встревожился Гришко. – Кто это?
Стас ничего не ответил.
«Хотел бы я знать», – подумал он.
И узнал.
– Минотавр, – пояснил Илья. – Свирепый, как бык, и такой же дурной. Ему до нас не добраться. Пока отыщет проход сюда, мы будем уже далеко.
«Это его лабиринт?» – мысленно спросил Стас.
– И да, и нет, – ответил Илья. – Да, потому что Минотавр бродит здесь, контролируя часть пространства. Нет, потому что кроме него тут полно других обитателей.
Двух «других обитателей» они встретили в следующей неожиданно просторной пещере. Один – словно огромный, заросший густой шерстью лось с парой изогнутых гладких бивней. Подпирая загривком своды, он выковыривал между коралловидными отростками глыбы твердой породы и сосредоточенно грыз их, удерживая длинным отростком на морде. Второй – здоровенный полуконь-полукозел с каменоподобной бугристой шкурой и единственным рогом на голове – бодал заваленный проход на противоположной стороне пещеры. Существо мотало головой, словно бур ввинчивая в грунт свой крепкий, прямой и закрученный спиралью рог.
– Мамон-зверь и Индрик-зверь, – не замедлил с очередным объяснением Колдун. – Бивнями и рогом пробивают себе путь под землей. Там, где можно пробить, конечно. Гибнут под солнцем и на воздухе. Боятся света. Едят камень.
Эти зверюги, несмотря на свои немалые размеры, оказались не опасны. Мамон и Индрик даже не обернулись, когда между ними бесшумно прошел Колдун и с грохотом проползла субтеррина. Хотя, возможно, подземные монстры просто были слишком заняты своим делом и потому не уделили чужакам должного внимания.
Вынужденная экскурсия по сюрреалистическим подземным лабиринтам продолжалась.
– Сворачиваем! – забеспокоился вдруг Колдун. – Быстрее.
Шаманская накидка нырнула влево – под аркоподобный свод, образованный идущей сверху изогнутой и раздваивающейся колонной.
– Налево! – сообщил Стас полковнику. – Прямо сейчас, да.
Субтеррина едва протиснулась сквозь узкий проход. Титановые борта снова скрежетнули о округлые выступы стен.
Стас услышал, как грязно и витиевато выругался полковник. Интересно, зачем так рисковать? Могли ведь и застрять.
– Этих дам лучше пропустить, – отозвался Колдун.
Дам?
Стас глянул назад, за корму. Особое зрение не подвело.
«Дамы» были весьма… Колоритные, в общем, это были дамочки.
Первая – сгорбленная косматая старуха в рванье. Безобразное лицо, распущенные волосы, грязь, струпья…
Вторая – высокая полуголая девица, которую можно было бы даже назвать привлекательной, если бы не пылающее как угли лицо и медная нога-костыль, которую обитательница лабиринта совсем неграциозно подволакивала за собой.
Третья – вообще монстр. Абсолютно нагая пышная и крупнотелая женщина с большими отвислыми грудями и – бр-р-р! – львиной башкой на плечах. Причем, на каждой груди львиноголовой болтается… Стас не сразу понял, что к женщине присосались подергивающие лапами свинья и собака.
Отвратительное зрелище!
Стас даже не успел поинтересоваться, кто это. Колдун сам назвал «дам» по именам:
– Мара, Эмпуза, Ламашту… – Кажется, Илья усмехнулся. – Я и не знал, что девочки подружились. Втроем демонессы могут быть опасны. Бубном таких не отгонишь, так что лучше не стоять у них на пути.
«А то что?» – мысленно поинтересовался Стас.
– А то заболеть можем, – ответил Колдун. – Сильно.
«Можем? Даже ты?»
– Даже я.
«Кошмар какой!» – Стас через силу попытался выдавить улыбку.
– Верно, кошмар, – серьезно сказал в его голове голос Колдуна. – В этом слове, чтоб ты знал, тоже кроется Мара. Кош-мар…
Стасу сразу расхотелось изображать даже подобие улыбки.
Еще поворот. И новая тварь в новой каверне. Мутант? Дух? Демон? Мутант-дух-демон? Уродливая птичья голова, неопрятные грязные и растрепанные крылья. Взъерошенные волосы, в которых что-то копошится, лошадиные уши торчком, крючковатый нос. Красавец, одним словом. Увидев Колдуна и подземлодку, тварь злобно заклекотала, но нападать не стала.
– Тухулка, – представил Илья. И добавил: – Тухулка Птицеголовый.
И снова добавил:
– Демон смерти.
И – помолчав немного – опять:
– Один из них.
Следующий поворот, следующая пещера, следующий демон.
– Тифон Змееногий, – на этот раз Колдун был краток.
Стас успел разглядеть несколько драконьих голов на мощном, покрытом перьями, почти человеческом торсе. На чешуйчатых головах страшно и нелепо смотрелись бороды и спутанные космы, а под телом твари вместо ног извивались толстые кольца змеиных тел и хвостов. Шипя, ревя и подлаивая в несколько глоток, монстр отполз в сторону. Сгинул где-то в переплетении лабиринтных ходов.
В большой просторной пещере мимо «крота» пронеслось еще одно существо, да так, что сверху посыпалась земля и упала пара каменных глыб. Существо походило на огромную лошадь, только с восьмью ногами. Еще одна жертва мутации или…
– Слейпнир, скакун Одина, – сообщил Илья.
И повел дальше.
Наверное, все эти имена, названия и краткие объяснения Колдуна что-то значили, но не для Стаса. Он понятия не имел, о ком и о чем говорит проводник с бубном и в шаманской одежде. Он просто видел и слышал вокруг себя и подземлодки тварей, видеть и слышать которых на самом деле не хотелось.
Что породило всех этих подземных чудовищ? Человеческая фантазия? Мутации? Или они здесь жили всегда?
И кстати, что все-таки значит это самое «здесь»?
* * *
Казалось, проходы, пещеры, каверны, проломы и провалы, по которым петляла субтеррина, никогда не закончатся. Как и твари, которых они встречали по пути. Колдун продолжал что-то рассказывать о подземных монстрах, но Стас уже не запоминал диковинные имена и названия. Да и не старался запомнить, если честно. Сейчас ему хотелось лишь поскорее выбраться из запутанных ходов.
«Этот лабиринт можно как-то обогнуть стороной?» – мысленно спросил Стас.
– Нет, – ответил Колдун.
«Почему?»
– Потому что ты уже в нем.
«А если под него поднырнуть?»
– Бесполезно. Внизу будет то же самое.
«Но можно опуститься еще ниже».
– Так низко твоя лодка опуститься не сможет. А если и сможет, то уже не поднимется обратно.
«Эти лабиринты связаны с адом?
– Ад, Аид, Тартар, Хельхейм, Кур, Амента, Шеол, Джаханнам, Нарака, Буни, Ел, Преисподняя, Геенна… – задумчиво перечислил Колдун. – Это и раньше было растяжимым понятием, для которого придумано множество разных названий. А теперь и подавно. Но да, ты прав, Стас, можно сказать и так: эти лабиринты связаны с адом. Поэтому нырять придется в самые адские глубины.
«Ну, а если подняться вверх?» – продолжал предлагать варианты Стас.
– Нельзя, – прозвучал в голове ответ. – Вверху не будет свободных ходов. Вверху проходы сужаются, и все это, – Колдун стукнул бубном о выступающий отросток, – смыкается. Твоя лодка там застрянет, как рыба в сети.
«И что же нам остается?»
– Двигаться дальше. Вперед. Сквозь. Пока не пройдем.
«Сквозь что мы должны пройти? Куда мы попали, Илья? Что это за дрянь такая?»
– Ты еще не понял, на что это похоже? – в голосе Колдуна послышались упрек и разочарование: мол, я был о тебе лучшего мнения. – Это корни, Стас.
«Что?!»
Он как-то слышал, что давно, еще до Последней Войны, ученые изучали корневую грибницу опенка. Тогда выяснилось, что подземная часть гриба весит шестьсот тонн. Наверное, муравей, попавший в лабиринт такой грибницы, чувствовал бы себя так же, как они сейчас.
– Корни, – повторил Колдун. – Корни мирового древа.
«Какого древа?»
– Соединяющего нижний, средний и верхний миры. После Войны все гибнет и рушится. Подобие былого миропорядка держится сейчас только на Великом Древе. Хотя и оно уже надломлено и искривлено, – с тоской произнес Колдун. – Теперь его корни – в одном месте, ствол – в другом, крона – в третьем. Великое Древо тоже гибнет. С его крон опадает листва, похожая на черный пепел, его ствол расколот, ну, а корни… Видишь, какие сухие у него стали корни?
Сухие, твердые, омертвелые, окаменевшие – да, они такие. Даже бур «крота» их не берет.
– Кто-то живет в этих корнях, кто-то гибнет. Но когда мировое древо иссохнет совсем и упадет, погибнут все. Даже те, кто выжил после Последней Войны. Даже те, кто живет после смерти. Когда мировое древо умрет, закончится всё. Наступит Хаос.
«Когда это случится?» – мысленно спросил Стас.
– По человеческим меркам, времени еще полно. Впрочем, люди всегда так считали. Даже когда губили свой мир.
«А по другим меркам?»
– Для тех, кому время и смерть не важны, ждать осталось чуть-чуть. Поэтому ад стремится наверх. Поэтому в корнях Великого Древа такое шевеление. Бессмертные чувствуют начало конца и ищут виновных.
Последние слова особенно встревожили Стаса.
«Ты вытащишь нас отсюда?»
– Я лишь указываю путь, – напомнил Колдун. – И лишь до тех пор, пока ты сам готов по нему следовать. А свою лодку ты должен вести сам. Так что постарайся не отстать.
Колдун снова повернул. Направо.
– Направо, – подсказал Стас Гришко.
Махина «Боевого крота» повернула в очередной раз.
– Еще раз направо.
В какой-то миг Стасу показалось, что это не Колдун ведет их субтеррину по подземному лабиринту, а он сам указывает дорогу тому, кто нуждается в его советах.
Впрочем, ощущение это было смутным и скоротечным. Стас постарался не отвлекаться на странные мысли: хватало более насущных проблем.
Колдун снова повернул. И поднялся на верхний ярус лабиринта.
– Теперь налево и вверх, – сказал Стас.
* * *
Лес изменился до неузнаваемости. Теперь Стас пробирался сквозь частокол одинаковых, удивительно похожих друг на друга стволов без листвы – изогнутых, переплетавшихся друг с другом и поднимавшихся на немыслимую высоту.
Стас не знал даже, были ли это отдельные деревья, или здесь из земли росло одно. Сам он не видел ничего подобного. Но говорят, раньше, до Последней Войны, где-то было такое дерево-лес. Баньян – так, кажется, называлось. Может, он тоже попал в какой-то баньян. Только послевоенный, подверженный мутациям?
Толстые сплетенные стволы, покрытые жесткой потрескавшейся корой и сухими сучьями, вонзались в брюхо неподвижных туч – очень низких, мертвенно-синих, а верхушки терялись где-то еще выше. Крон за тучами видно не было. Словно кто-то вознамерился насадить пасмурное небо на колья. Или, наоборот, с неба опустили густую решетку, чтобы ловить тех, кто копошится внизу.
Стас вот попался. Он затравленно смотрел по сторонам через окуляры противогаза и всюду видел одно и то же: уродливые древесные переплетения. Хищных тварей здесь не было, зато во все стороны торчали сучья, похожие на отколотые щепки и представлявшие серьезную опасность для защитного сталкерского костюма.
Неловкое движение и… Чпок! На и без того уже изорванной «химзе» появилась еще одна прореха.
Стас неловко отдернулся. И тут же поплатился за это.
Еще один сучок вошел под капюшон. Еще один смачный щелчок порванной резины. Сук пропорол и капюшон, и противогаз под скулой, и оцарапал кожу под противогазом. А ведь мог бы и горло перерезать: проклятые сучки – острые, как ножи.
Дозиметра у него не было, и испорченная защита обрекала Стаса на неминуемую смерть, как только он выйдет на зараженную территорию. Но пока это волновало его меньше всего. Сейчас первоочередной задачей было выбраться из проклятых зарослей, вымахавших до самого неба. А уж потом можно будет решать прочие проблемы.
Он упрямо пробирался сквозь плотный частокол. Иногда – там, где переплетенные стволы и сучья образовывали непролазную стену, – приходилось подниматься наверх, иногда – там, где стена нависала над головой, – Стас подныривал под корявые арки.
Куда идти, он не знал. Но его вели.
– Направо! – снова послышался голос, шедший не извне, а откуда-то изнутри. Его собственный голос.
Стас повернул направо.
– Еще раз направо.
Стас повернул еще раз.
– Теперь налево и вверх.
Он перелез через очередное препятствие.
– Прямо и вниз, – да, слова произносились его голосом, но их произносил не он. Зато он им верил.
Стас пробрался под покосившимся стволом.
– Налево. Нет, не здесь, чуть дальше.
Он послушно прошел дальше и повернул влево.
Призрачного лица, в котором Стас, как в зеркале, узнавал свои собственные черты, он сейчас не видел. Но этого и не было нужно. Сейчас достаточно голоса, которому доверяешь.
– Направо и вверх. Налево и вниз. Вперед.
Он шел, следуя указаниям.
И он вышел.
В зарослях появился просвет. Странный лес закончился. И…
Стас проснулся.
– Все. Вроде, выбрались, – еще успел разобрать он где-то на грани сна и яви.
И очнулся окончательно.
Стас лежал под массивной корягой, где прошлым вечером оборудовал себе ночлег. «Химза»?! Противогаз?!
Все цело. И никакого леса, теряющегося в тучах, конечно же нет.
Сон. Это был всего лишь сон.
Но сон, заставляющий задуматься.
Тот, другой он, которого Стас поначалу считал призраком и наваждением, оказался верным помощником, который оберегает даже во сне.
Что ж, приятно осознавать, что в своем одиночестве он не один.
* * *
– Все. Вроде, выбрались. – Стас посмотрел на Гришко.
– Ну, слава богу! – с облегчением выдохнул полковник.
Лабиринт из древесных корней, населенный тварями-духами, остался позади. Теперь «Боевой крот» на минимальной скорости полз прямо, никуда не сворачивая. Грунт оказался рыхлым и податливым, так что лодка шла легко. Впереди, сквозь рассыпчатые земляные пласты, словно не замечая препятствий, по-прежнему двигалась фигура в шаманской накидке и с бубном в руках. Вот только Колдун как-то уж очень настороженно поглядывал по сторонам.
Да, из лабиринта-то они выбрались. Но миновала ли опасность?
– Внимание всем! – Гришко склонился к коммуникатору, намереваясь отдать какой-то приказ. Наверное, хотел прибавить скорости и убраться подальше от подземной ловушки.
– Нет, – протянув руку, Стас выключил тумблер внутренней связи: Колдун почему-то остановился. Поднял бубен над головой, словно предупреждая о чем-то.
– Ты что себе позволяешь?! – Гришко срубил руку Стаса с панели управления.
Стас постарался не отвлекаться на слова и гнев полковника. Он сосредоточился на звучавшем в голове голосе Колдуна:
«Назад! Стас, поворачивай назад, здесь опасно! Плохая земля!»
– Назад! – Стас посмотрел в сердитые глаза полковника. – Нам надо возвращаться.
– Сдурел?! – Страх перед подземной ловушкой уже переплавился в ярость. Гришко рассвирепел. – Сзади лабиринт! Мы еле выкарабкались оттуда. И ты хочешь опять?
«Обратно в корни! – торопил Колдун. – Еще можно успеть. Быстрее! Назад!»
– Быстрее! – повторил Стас вслух. – Назад!
В этот раз полковник его не послушал.
– Ну уж нет! – Наверное, Гришко слишком боялся лабиринта. – Это все равно, что вернуться в ад.
– Сейчас нам нужно вернуться! – попробовал убедить его Стас.
Наверное, иногда приходится возвращаться даже туда.
– Зачем? Что впереди?
– Не знаю. Пока ничего, но…
– Если ничего – значит, проскочим.
– Колдун сказал: «плохая земля»!
– Стас, а она где-нибудь сейчас бывает хорошей?
Он замолчал, прекратив спор. А может, и правда плохую землю можно по-быстренькому проскочить? На самом деле Стасу и самому очень не хотелось возвращаться в то жуткое переплетение корней.
– Нельзя, – огорченно проговорил в его голове Колдун. – Не проскочишь. Жаль, что ты не понял. Я подсказал, но ты не понял.
«Или все-таки можно?» Червячок сомнения грыз душу, как гнилое яблоко.
Червь, червь, червь…
Стас больше не пытался остановить полковника.
Щелчок тумблера. Приказ Гришко:
– Полный вперед!
«Боевой крот» взревел двигателями. Взвыли раскрученные бур и шнек, лязгнули кормовые домкратные толкачи. Субтеррина рванулась вперед, сметя с дороги Колдуна, намотав его на шнек, смяв бесплотную фигуру в шаманской накидке и впечатав ее в грунт.
А потом…
«Крота» перехватили на разгоне.
Мощный удар из ниоткуда и отовсюду сразу потряс субтеррину.
Казалось, со всех сторон ударила земля. «Плохая земля».
Стас успел заметить разветвленные струи концентрированной тьмы, пронзившие подземлодку сразу в нескольких местах. Похоже на электрический разряд, только какого-то неестественного цвета. Словно кто-то разлил чернила. Или нет, тут больше подойдет другая аналогия. Словно черные корни нового, юного еще мирового древа-побега мгновенно проросли сквозь «крота». Проросли и исчезли, не оставив ни следа, ни пробоин в обшивке. Только треск аппаратуры, россыпи искр, запах озона, вонь сгоревшей проводки и невесть откуда взявшийся могильный смрад.
Свет погас. Замигала аварийка. Все как тогда, в «Аиде». Судя по звуку, начали глохнуть двигатели и бур.
– Твою ж мать! – послышался в динамике голос Михеича. – Питание сдохло!
И…
– Резервный контур! – крик Гришко в микрофон.
– Есть резервный контур!
Освещение заработало снова, правда, не такое яркое, как прежде. Половина огней на пульте управления не горели, но буровые фрезы и движок, вроде, снова заработали.
Полковник повернулся к Стасу:
– Какого чёр… – договорить Гришко не успел. Многотонную машину тряхнуло так, что Стас на миг очутился в воздухе. Упал. Больно ушибся.
– Стас?! – заорал Гришко, которого в кресле удержали страховочные ремни. – Что видишь?!
Да ничего он не видел! Вообще ничего. Стоя на четвереньках, Стас потерянно тряс головой, стараясь разобраться с расплывающимися перед глазами радужными кругами и разлетающимися искрами. Он сейчас находился в таком состоянии, в котором трудно видеть не то что особым – даже обычным зрением.
Еще одна встряска. Стаса снова бросило в сторону. Опять приложило об пол.
– Катя, ультразвуковой и акустический анализ! – не дождавшись от него ответа или уже не надеясь на ответ, воззвал Гришко по внутренней связи.
– Аппаратура полетела! – раздался в ответ испуганный крик акустика. – Вся накрылась! И сонар, и остальное!
– Стас! – снова позвал Гришко.
А Стаса швыряло по отсеку управления так, что он не мог ответить. Неведомая сила трепала многотонную махину «Боевого крота», как щепку в бурном потоке.
– Киря?! – крикнул полковник в микрофон – Что у тебя в боевом?
– Не вижу! – хрип начохра из динамика. – Ни хрена не вижу! Кругом порода! Прицелы и амбразуры не открываются. Стрельбу вести невозможно.
Новый рывок.
– Додик, следи за реактором! – крик-приказ Гришко. – Не дай бог рванет!
Атомщик не ответил. Наверное, следил.
– Ста-а-ас! – пристегнутый к креслу полковник опять развернулся в его сторону и, дико вращая глазами, потянулся к пистолету. – Пристрелю, сука!
Стасу удалось, наконец, подняться, вцепиться в спинку полковничьего кресла и немного прийти в себя.
Машину трясло немилосердно. Слышались отчетливый скрежет титановых боков и захлебывающийся рев двигателя. И движок, и бур, судя по всему, работали на полную мощность, но на движение подземлодки это влияло мало. Ею сейчас двигало что-то другое.
Что?
Что вообще происходит?
Землетрясение? Ох, хотелось бы верить, что они всего лишь вошли в зону сейсмической активности. Но почему-то не верилось.
Сосредоточиться в такой болтанке, удалось не сразу, и все же Стас заставил себя сконцентрироваться.
Всмотрелся. Увидел.
* * *
Снаружи «крота» опутывало толстое кольчатое тело – огромное, длиннющее, склизкое, похожее на кишки, вывалившиеся из брюха самой земли… Хотя нет, это было не тело даже, всего лишь часть тела. Хвост гигантской змеи? Червя?
Червь, червь, червь…
Хвост, растущий из земли и сливающийся с ней.
На субтеррину словно набросили многопетлевый аркан, пульсирующая веревка от которого тянулась далеко в сторону. Очень далеко. Стасу пришлось здорово напрячься, чтобы разглядеть в изрытом грунте – «Вот почему он такой рыхлый и мягкий – потому что кто-то его рыхлит и измельчает. Вот почему земля плохая!» – подземную тварь, свившуюся во множество толстых колец. Живой клубок двигался, словно перетекал из себя в себя. Было понятно: из такого лабиринта им точно не выбраться.
Тварь извивалась и, судорожно сокращаясь, подтягивала захваченную добычу.
«Это ж какой силищей нужно обладать, чтобы справиться с “кротом”?» – ужаснулся Стас.
Тряска почти прекратилась: монстр полностью подчинил себе «крота» и приноровился к работе его двигателей. Он просто плавно тащил субтеррину на себя, как рыбак подтаскивает к берегу крупную рыбу, севшую на крючок.
– Что там?! – снова проорал Гришко.
– Червь, – коротко ответил Стас.
Огромный, невообразимо огромный кольчатый червяк, по толщине не уступающий крупным корневым отросткам мирового древа. Да и по крепости, пожалуй, тоже. Даже «колбаса» из пермских «опарышей» не шла с этим монстром ни в какое сравнение.
То ли тварь проявила разумную осторожность, то ли так получилось случайно, но ее хвост-петля не попал под бур и не намотался на вращающийся шнек. Живые кольца сжались на титановых боках подземлодки и, казалось, вот-вот их промнут.
Бур работал безрезультатно, нелепо дергались кормовые лапы-домкраты. Да и вообще грозный «Боевой крот» походил сейчас на букашку в цепком кулаке.
– Какой червь, Стас?! – допытывался Гришко.
Какой червь? Откуда ему-то об этом знать?
Впрочем, ему как раз было откуда.
– Это Олгой-хорхой. Кишка-червь. – Колдун снова заговорил со Стасом посредством речи, доступной лишь им двоим. – Оживший корень мирового древа, отторгнутый им же за свою ненасытность, когда Олгой-хорхой начал пожирать другие корни.
Стас сначала услышал Илью и лишь потом увидел его. Тот неподвижно стоял в рыхлой земле и наблюдал за схваткой со стороны. Нисколько не помятый и не потрепанный, словно и не побывал недавно на шнеке субтеррины. У мертвого состояния есть свои преимущества…
– Что за червь? – не унимался Гришко.
– Кишка размером с туннель «Аида», – ответил Стас, лишь бы отвязаться от полковника.
Сейчас важнее была другая беседа.
«Ты поможешь, Колдун?»
– Я только указываю путь и предупреждаю, – ответил Илья. – Ты либо идешь по этому пути, либо сворачиваешь с него. Либо внимаешь моему предупреждению, либо нет.
Ну да, сегодня они не вняли. Гришко не повернул назад.
«Не все зависит от меня» – оправдание глупое и вряд ли уместное сейчас.
– Все, – не согласился Илья. – И только от тебя. Твоя лодка не повернула, когда можно было повернуть, потому что ты не был достаточно убедителен.
«Но сейчас… Что делать сейчас?»
– Мне – ничего. Мой бубен бесполезен против Олгой-хорхоя. Кишка не умеет бояться. Она умеет только жрать. Она пожирает все – и живое, и мертвое. А ее черные молнии-плевки сразят любого.
Молнии-плевки? Так вот что шарахнуло по субтеррине!
– Против земляного тока-яда Олгой-хорхоя вам не устоять.
«А как его убить?»
– Никак. Его можно только порвать и на время ослабить, пока кишка не срастется вновь. Тогда можно вырваться.
«Чем порвать?»
– Люди создали много оружия, чтобы отбирать жизни друг у друга.
Такая простая и очевидная подсказка!
– Стас, ты слышишь меня? – казалось, Гришко орал ему в самое ухо. Перед лицом мелькал пистолет, которым полковник размахивал как дубинкой. – Куда нам двигаться? Что делать?
Двигаться – никуда. Поздно уже дергаться. Но сделать кое-что еще можно. Порвать ненасытную кишку.
– Торпеда. – Стас повернулся к полковнику. – У нас ведь еще есть торпеда?
– Одна, – с небольшой заминкой ответил Гришко. – Последняя.
И что с того, что последняя?
– Обидно будет унести ее с собой в могилу.
Если они уже не в могиле.
Полковник нагнулся над коммуникатором:
– Киря, носовой торпедный отсек к бою.
– Есть к бою… Только это… Куда стрелять-то? Не видно ж ни хрена!
– Куда стрелять? – Гришко переадресовал вопрос Стасу.
– Не важно, – ответил он. – Главное, выстрелить. Хоть куда-нибудь.
«Колдун, ты сказал, что можешь указать верный путь».
– Сказал, – согласился Илья. – Могу.
«Так укажи его торпеде».
– Хорошо…
– Огонь! – тихо шепнул Стас.
– Огонь! – проорал в коммуникатор Гришко.
«Пху-у-м!» Субтеррина вздрогнула всем корпусом – и на этот раз не от рывка гигантской подземной кишки. «Крот» выплюнул продолговатую сигару с буром на конце и мощным зарядом под буром.
Отследить особым зрением движение подземного снаряда было нетрудно.
Торпеда яростно ввинтилась в рыхлый грунт. Пошла мимо цели – это было видно сразу. Но…
«Бум-м!» – Колдун ударил в бубен. Невидимые волны – и, наверное, не только звуковые – разошлись в стороны, подтолкнули торпеду, развернули в нужном направлении.
«Бум-м!» – еще один удар бубна. Еще один поворот подземного снаряда.
«Бум-м!» – и третий…
Торпеда, ушедшая сильно вправо, развернулась по широкой дуге.
Целеуказание при помощи шаманского бубна сработало. Торпеда навелась в самый клубок толстых пульсирующих колец Олгой-хорхоя. Ударила с тыла, откуда червь-монстр, увлеченный крупной добычей, явно не ждал нападения.
Заряда, изначально предназначавшегося для уничтожения подземных бункеров и ракетных шахт, хватило и для того, чтобы разорвать спутанную живую кишку на несколько частей.
Подземный взрыв, взбухший тусклой вспышкой, разметал толстые шевелящиеся кольца. Докатившаяся до «крота» взрывная волна основательно тряхнула и субтеррину тоже, но Олгой-хорхою, конечно, досталось больше.
Хвост червя ослабил хватку, кольчатое тело соскользнуло с титановой обшивки. Бур, шнек и домкратные лапы, до того работавшие вхолостую, впихнули подземлодку в податливую породу. «Боевой крот» зарылся в нее, быстро удаляясь от ненасытной кишки.
А разорванное тело червя утекло в рыхлые земляные пласты, как вода. Чтобы продолжать свой обжорнический образ жизни, живой кишке нужно было сначала зарастить раны. Все-таки прорехи и дыры в чреве не очень способствуют чревоугодию.
Колдун стукнул на прощание в бубен и тоже ушел в перемолотую породу, полностью в ней растворившись. Призраки это умеют…
