Еще дымились вздыбленные взрывом шпалы, а от погнутых рельсов исходил жар. Теперь дрезина поедет не скоро. Чтобы отремонтировать пути и поднять ее на рельсы понадобится много рабочей силы и приличное время. Нападение на Жуковку с использованием железной дороги было предотвращено группой подрывников, возглавляемой Стуком.

Юрий был доволен другом и нисколечки не жалел о том, что поддался на уговоры Степана «трошечки поучаствовать в бою». Операция была проведена блистательно, но говорить об этом Бамбуле Корнилов не собирался. Еще, чего доброго, зазнается.

В небе появились черные точки. Они кружились среди серых облаков. То сближались, образовывая расплывчатые пятна, то разлетались в стороны. Гарпии услышали шум, сообразили, что существа внизу вновь передрались, и теперь выжидали удобного момента, чтобы заняться трупами.

Корнилов с неприязнью следил за маневрами своих старых знакомых. Рот его наполнился слюной, и был у этой слюны особый, мерзкий привкус. Его Юрий запомнил навсегда, с той памятной ночи, когда, болтаясь на кресте, перекусил шею одной крылатой твари.

Бамбуло сидел рядом. Прислонившись спиной к колесу дрезины, съехавшему с рельса, он перезаряжал свой автомат. Рублевские солдаты рассредоточились вокруг дрезины и залегли, наблюдая за лесом.

– От тоби и Коробцов. От тоби и атака. Якщо, Юрец, и дали так пиде, ми цю банду без шуму и пилу розгромимо.

– Ты бы, хохляцкая твоя рожа, поменьше радовался. Дрезина – это только начало. Пробный, так сказать, шар. То, что ты ее остановил – просто чудесно. Выношу благодарность. У нас появилась отличная огневая позиция. Часть людей закрепится на ней и…

– Прикроет огнем тех, кто пойдет в атаку.

– Правильно, – Юрий посмотрел на лес в бинокль. – Проклятое солнце. Придется дожидаться, пока оно перейдет за зенит, или тучки набегут. Раньше рыпаться не стоит. Мы слепы…

– Собираешься атаковать или так и будешь сидеть?

– Там видно будет, Степа…

– Слышь, Корнилов, а ты не слишком от меня конспирируешься? – в голосе Стука слышалась обида. – Там видно будет… Я що, перший рик замужем?

– Не перший, не перший рик, – усмехнулся Юрий. – Просто… Ты возвращаешься в Жуковку и вплотную занимаешься нашими бунтарями. Здесь я сам справлюсь. Это ведь – обычная войнушка. А там… Там думать, Степа, потребуется. Ты и Хорошев обязаны нейтрализовать кротов, которые дожидаются прихода Коробцова. Возвращайся, братан. На тебя вся надежда.

Стук что-то пробурчал себе под нос, однако встал и забросил автомат на плечо. Лесть, которой Корнилов сдобрил свой приказ, сработала.

– Ты, Юра, поосторожнее тут. А с жуковскими бродягами мы разберемся. Прижмем к ногтю так, что и не пикнут. На те й кит, щоб миши не дримали.

– Давай-давай, кот. И еще, Степа… Не очень-то посвящайте в свои планы Максимовича.

– Ты думаешь? Не может быть!

– Кто знает, – вздохнул Юрий. – Скорее всего, он – наш. Но… В общем, ты меня понял.

– Зрозумив! До встречи, Юра.

Проводив уходящего Степана взглядом, Корнилов вновь взял в руки бинокль. И опять не увидел никаких движений со стороны леса. Неужели Коробцов смирился с захватом дрезины?

Юрий изнывал от бездействия и неопределенности. Он в который раз изучал поле между Жуковкой и лесом. То самое, которому вскоре предстояло стать полем боя. Чахлая трава. Кое-где низкие заросли кустарника. Остатки снега в низинах. Грязь и лужи, наполненные талой водой. Пара приличных высоток, с которых будут хорошо простреливаться все подходы. Это – на случай обороны. Но если все пойдет так, как надо, обороняться они не станут и, согласно первоначальному плану, разобьют коробцовских вояк на походе к столице Рублевской Империи. Пока же Корнилов разместил три своих группы так, чтобы закрыть все подходы к Жуковке. Одна была рядом, две других – по флангам. К приему гостей все готово. Вот только где они, гости? Пусть только себя обнаружат…

Корнилов в сердцах ударил кулаком по земле. Ждать или догонять? Уж лучше догонять. Опять, что ли, посмотреть на чертов лес?

Воспользоваться биноклем он не успел – в поле что-то блеснуло. Справа. Теперь и без оптики были видны люди в серых комбинезонах, которые приближались к дрезине. К Юрию подбежал командир группы, прикрывавшей правый фланг.

– Разрешите доложить…

– Сам вижу. Что у них там за чудо-юдо с обручем на голове?

– Главный, судя по повадкам. Снять его?

– Не спеши. Подпускай всю компанию поближе, а десяток ребятишек обойдет их с тыла. И чтоб ни выстрела без моей команды.

Отдав нужные приказы, Корнилов присоединился к группе, которая готовилась встретить противника огнем с правого фланга. Он рассматривал в бинокль мужчину, надевшего поверх противогаза металлический обруч. Было в нем что-то очень знакомое. В манере двигаться, жестах. Настолько знакомое, что лоб Юрия покрылся холодной испариной. Коля Еронов. Дракон собственной персоной. Значит, все-таки пришла пора встретиться со старым дружком.

Корнилов не спешил отдавать приказ на открытие огня, однако планы его были нарушены самым неожиданным образом – над лесом взвилась красная ракета. Сигнал Коробцова к атаке или что-то еще? Уже неважно.

– Огонь!

Юрий так и не понял, что произошло. Дети Дракона, словно тоже услышав его приказ, вдруг встали во весь рост и бросились к дрезине. Правда, лишь для того, чтобы падать в грязь под градом пуль, как срезанные колосья, чтобы уже никогда не подняться. Одному из людей Еронова пуля выбила окуляр противогаза. Умер он не сразу. Выронив свой «калаш», с минуту ходил кругами, пока не рухнул в лужу, подняв тучу брызг.

Корнилов понял: все дело в красной ракете. Именно из-за нее люди Дракона так бездарно подставились. Они потеряли не меньше двадцати человек, прежде чем залегли. А группа Корнилова продолжала поливать врага свинцовым ливнем, не позволяя никому поднять даже голову.

Если здесь исход боя был предрешен, то грохот автоматных очередей со стороны леса свидетельствовал о том, что новая атака коробцовских войск нацелена в центр позиций жуковских. Необходимо как можно быстрее кончать с детьми Дракона на правом фланге.

– Что разлеглись?! Вперед, вперед, скоты!

Вопил Еронов, пытаясь поднять своих людей, однако вдохновить их на новую атаку было не так-то просто. Корнилов взял Дракона на мушку, но стрелять не стал. Коля не будет знать, откуда получил пулю, а знать он обязан.

И тут один из врагов встал. Автомат свой он оставил на земле и поднял руки. Следом за ним поднялся второй. Третий. Облепленные грязью, имевшие весьма жалкий вид Дети Дракона сдавались. Группа, которую Юрий заслал противнику в тыл, сработала четко. Вот и самому Еронову пришлось расстаться с амбициями. Он бросил автомат, но рук не поднял. Стоял, исподлобья наблюдая за тем, как к нему идет жуковский офицер. Корнилов понял, что произойдет, за секунду до того, как все случилось. Когда офицер наклонился, чтобы поднять брошенный автомат, Еронов выхватил десантный нож и воткнул его врагу в затылок. Ударом ноги свалил его на землю, подхватил «калаш» и бросился к лесу. По Дракону сразу открыли огонь, но он петлял как заяц и подпрыгивал, когда пули врезались в землю у самых ног. Еще каких-то пятьдесят метров, и Еронов скроется в ложбине. Юрий вскочил. На ходу расстегнул кобуру и вырвал из нее «ТТ».

Поступок его был совсем не командирским. Чапаеву не следовало скакать впереди на лихом коне, а требовалось руководить боем из более-менее безопасного места. Но сейчас Корнилову были по боку все чапаевские заморочки. Перед глазами вставали жуткие картинки того, что устроил Дракон в Ромашково. «Новая религия, мать твою? Я тебе покажу и новую религию, и кузькину мать заодно!»

Еронов почуял, что за ним гонятся – на ходу обернулся и выпустил очередь. Корнилов бросился на землю. Пули вырвали куски дерна у самого его лица. Когда Юрий поднял голову, Дракон уже успел спуститься в ложбину, а Корнилов заметил фигурки людей, которые перебежками двигались от окраины леса к Жуковке. Он обернулся. Жуковские тоже не сидели сложа руки, однако были еще слишком далеко. Он бежал слишком быстро и оторвался от своих. По всем прикидкам враги доберутся до ложбины раньше. Но не останавливаться же на полпути!

Корнилов собирался спуститься в ложбину на ногах, но сразу поскользнулся и полетел вниз кубарем. Когда попытался подняться, то увидел перед собой ствол «калаша».

– Юрка, ты? Или я ошибаюсь? Вставай-вставай. Не ожидал я, что удастся взять в плен такую пташку.

– Еще не взял!

Корнилов ударил Еронова ногой в колено. Тот качнулся. Ствол чуть отклонился. Юрий воспользовался этим и откатился в сторону. Пули впились в землю. Дракон выругался, но стрелять больше не стал. Ударил Корнилова прикладом автомата между лопаток.

– Нравится, Юрец?! Совсем как в прежние времена! Эх, молодость, молодость!

Юрий перевернулся на спину, а Дракон уселся на него сверху и придавил автоматом шею Корнилова.

– Не стану… тебя кончать, – натужно сипел он. – Ты нам… еще пригодишься. Живой… но не слишком здоровый.

Еронов слишком рано уверился в своей победе. Руки Юрия оказались свободными. Он шарил ими по земле. Камень, палка, хоть что-нибудь… Пальцы наткнулись на что-то твердое. Мать честная! Это был потерянный при падении «тэтэшник»!

Дракон все продолжал упражняться в своих угрозах, когда грохнул выстрел, опрокинувший его на спину.

– О, черт! Живот…

Юрий встал, вырвал у Еронова автомат.

– Ну, и кто кого взял в плен?

– Помоги мне, Корнилов. Перевяжи, останови кровь. Я сдаюсь!

Корнилов успел увидеть в руке Николая нож с окровавленным лезвием в самый последний момент. Отвлекая противника бормотанием о сдаче в плен, Дракон резко вскинул руку, но Корнилову повезло – нож пролетел совсем рядом и воткнулся в склон холма по самую рукоять. Еронов промахнулся лишь потому, что метал из положения лежа. Юрий нажал на курок. Дракон дернулся. Из аккуратного отверстия в защитном комбинезоне на груди вытек багровый ручеек крови.

– Я, Николаша, пленных не беру…

Покончив с Драконом, Корнилов обыскал его разгрузочный жилет. Два полных рожка к «калашу» и граната. Отличные трофеи! Юрий взобрался по склону ложбины. Ему казалось, что коробцовские уже совсем рядом, но те не очень-то далеко ушли от опушки леса. Поединок с Ероновым лишь казался долгим, на самом деле он занял каких-то пару минут. И все-таки бой придется начинать в одиночку.

Корнилов залег за первым подходящим холмиком. Справа от себя положил гранату и запасной рожок. Перезарядил автомат. Позиция готова. Он должен продержаться пять, от силы – десять минут. Единственная проблема в том, что врагов слишком много. Юрий вспомнил о бинокле. «Ну-с, господин Коробцов, какие сюрпризы вы нам приготовили?»

А сюрпризы имелись. Если бойцы в серых комбинезонах и противогазах были вооружены, то впереди остальных, почему-то не пригибаясь, шли люди без противогазов и защитных костюмов. К тому же у них не было оружия! Что за ерунда? Откуда взялись эти камикадзе? Посмотрев на странных людей еще раз, Юрий понял, в чем дело. Все как один лысые и бледнокожие, камикадзе не были людьми. Впереди войска Коробцова шли мутанты. Почти как штрафбат в сопровождении заградотряда. Слухи оказались правдой, а Коробцов – сволочью.

И что теперь? Стрелять по мутантам, рассматривая их как союзников врага? Не пойдет. Союзников не гонят на убой, как скот. Выходит, по мутантам стрелять нельзя. О гранате тоже можно забыть.

Однако бездействовать Корнилов не собирался. Он поймал в прицел солдата, который шел в наступление прямо за мутантами. Выстрел. Солдат качнулся и рухнул навзничь. Юрий сменил позицию, чтобы создать у коробцовских иллюзию того, что им противостоит не один человек. Ба-а-х! Пуля заставила второго солдата завертеться волчком. Опять смена позиции и… Выстрелить в третий раз Юрий не успел – наступавшие залегли и открыли ответный огонь. Они палили беспорядочно, но так слаженно, что Корнилову показалось, будто над его головой разверзся ад. Длилось все это минуту или две.

Отряхнувшись от комьев грязи, Юрий, наконец, осмелился высунуться и тихо выругался. Воинство Коробцова стреляло не только по нему. Пятеро мутантов неподвижно лежали на земле. Таким был ответ на то, что он пощадил безоружных. Зато теперь в ряду мутантов появилась брешь.

Корнилов выдернул чеку и приподнялся, чтобы метнуть гранату, но тут его лодыжку пронзила острая боль. Юрий инстинктивно разжал ладонь. Граната выпала. Обернувшись, Корнилов увидел искаженное яростью, смертельно бледное лицо Дракона и нож в своей ноге.

Еронов все еще не умер. Снял противогаз, понимая, что жить ему остается считанные минуты. И минуты эти решил использовать по максимуму.

Юрий спешил отползти от гребня холма, а Дракон, сам того не понимая, помогал ему в этом – тащил вниз за ноги. Громыхнул взрыв.

Корнилов почувствовал, как непреодолимая сила подняла его тело в воздух с такой легкостью, словно он ничего не весил. Потом ударила о землю. И наступила ночь.

Юрий парил во мраке вместе с Драконом. Легкий, как перышко, он никак не мог свыкнуться с ощущением невесомости и научиться управлять этим полетом. Еронов же пытался добраться до врага. Изо всех сил молотил ногами и руками по воздуху, тянулся к Корнилову, оскалив зубы, жаждая добраться до его горла, но постоянно промахивался.

Изогнувшись, Юрий выдернул нож из своей лодыжки, и когда Дракон подплыл к нему в очередной раз, полоснул его по лицу. Лезвие рассекло багровые бугры на изуродованной щеке Еронова. Брызги крови обрели форму шариков и закружились в ночи вместе с людьми. Корнилов начал приноравливаться к невесомости и сумел нанести еще один удар. Нож раскроил комбинезон Дракона. Тот завопил. Беззвучно. Попытался скрыться во мраке, но Юрий нагнал его, схватил за руку, развернул лицом к себе и несколько раз воткнул лезвие в грудь.

– Когда же ты сдохнешь?!

Вопрос немного запоздал. Лицо Еронова сделалось неподвижным. Кровь, фонтаном бившая из ран на его груди, была черной. Ее поток принимал причудливые формы и обволакивал Дракона, как саван. И вот Еронов оказался облепленным черной, густой и тягучей жидкостью с ног до головы. Тело его изменило свою форму, трансформируясь в конус с шаром и пикой на верхушке. Дракон превратился в шахматного короля высотой в человеческий рост.

– Вы читали Гилберта Честертона? – поинтересовался король голосом Хилы.

– Прочту, когда появится время, – почему-то пообещал Юрий.

– «Злой рок семьи Дарнуэй» – презанимательнейшее произведение.

Голос короля изменился, и Корнилов сразу его узнал. Максимыч. Конечно же, он. Теперь у короля было и лицо доцента-историка. Он опять что-то говорил, но темнота впитывала все звуки, поглощала их.

– Я ничего не слышу!

Черный шахматный король с лицом Максимыча продолжал шевелить губами и, кувыркаясь, уплывал во мрак. Корнилов пытался нагнать его, в надежде услышать что-то очень важное, но ощущение невесомости пропало. Тело обрело вес, а мрак рассекли яркие полоски света. Прямо перед собой Юрий увидел ребристую рукоятку десантного ножа. Он торчал из груди Дракона. Теперь уже точно мертвого.

Корнилов встал. Земля раскачивалась, как батут. Болела нога и слегка подташнивало. «Контузия. Скоро пройдет. А пока надо отыскать автомат».

Юрий посмотрел на вспаханный взрывом гребень холма, но вместо своего «калаша» увидел человека в сером комбинезоне. Корбцовские добрались до ложбины.

Человек наверху вскинул автомат, прицелился в Корнилова и… вдруг кубарем покатился вниз. Прямо к ногам Юрия. Корнилов не понимал, что произошло, пока не обернулся. С противоположной стороны появились ребята из Жуковки. Один офицер подбежал к Юрию. Что-то сказал.

– Я не слышу, громче!

Офицер опять заговорил. Корнилов начал разбирать отдельные слова, но до полного понимания дело пока не дошло.

– Громче, черт бы тебя побрал! Я контужен!

– Мы нашли вас, командир!

– Поздравляю, – Юрий с облегчением вздохнул. – Мне нужен автомат.

– А может… Я к тому, что видок у вас неважный. Вот и нога…

– Мне нужен автомат! – повысил голос Корнилов. – Мы должны отогнать врага к лесу!

– Так точно!

– Остальные группы вышли на исходные?

– Так точно!

– Атакуем после огневой подготовки, – Юрий поднял с земли брошенный Драконом обруч и на всякий случай прицепил к своему поясному ремню. – Коробцов гонит впереди безоружных мутантов. Передать всем, чтоб в них не стреляли. Эти парни вмешались в наши игры не по своей воле.

– Есть передать!

– Ну, а если есть, почему стоишь? – Корнилов взял у офицера автомат. – Ноги в руки. Действуй!