Глава 20
Вулкан в бухте Джексома.
Холд Руат.
Пятнадцатый Оборот.
Восемнадцатый-двадцатый дни десятого месяца
Почему-то Джексому не понравился вид восточного склона горы, и он пересел к нему спиной, потянув за собой Шарру. Остальные путники устроились полукругом около Рут'а. На его спине расположились сейчас семнадцать ящерок — в последний момент Сибелл и Брекка попросили взять на Плато их файров. Что ж, решил Робинтон, чем больше прошедших выучку огненных ящериц будет сопровождать поисковую группу, тем лучше, — и отправил с ней своего Заира.
Известие о том, что на Плато Южного материка найдены древние поселения, пронеслась по Перну с поразившей арфиста быстротой. Всем хотелось увидеть это место, и Ф'лар настоятельно посоветовал разведчикам поторопиться. Если Джексом с Рут'ом собирались использовать какие-либо сведения, полученные от файров, это надо было делать немедленно.
Как только Рут' растянулся на траве, над ним стали возникать стайки файров во главе со своими королевами. По совету Джексома Рут' приветствовал их с максимальной любезностью.
«Они рады видеть меня, — сообщил он юноше, — и счастливы, что люди опять пришли сюда».
— Спроси, когда они впервые увидели людей.
Джексом уловил мгновенный образ, переданный Рут'ом: группа драконов несется в небе над горным хребтом.
— Нет, не это… Я имел в виду тех, древних людей.
«Я-то понимаю, — с сожалением ответил Рут'. — Я спрошу еще раз. Про людей, которые жили здесь давно… до того, как взорвалась гора».
Дракон сосредоточился. Внезапно файры сорвались с его спины и заметались в воздухе в дикой пляске, возбужденно щебеча. Джексом обернулся и увидел, как Брекка предостерегающим движением подняла руку; лицо ее внезапно приняло отрешенное выражение. Что же она видит? Он расслабился, прислонившись к теплому боку Рут'а. Неподалеку сидела Менолли, и он видел ее остановившиеся зрачки — словно взгляд девушки пронизывал тьму веков. На ее плече в скованной позе застыла Красотка, глаза которой неистово вращались. Вверху продолжали свой бесконечный хоровод местные ящерки.
«Они видят гору в огне, — сказал Рут'. — Они видят бегущих людей… огонь преследует их по пятам… Они боятся… как боялись тогда, давным-давно».
— Ты видишь, что было на месте тех курганов, до того, как они появились здесь? — вслух спросил Джексом.
«Я вижу только бегущих людей. Они мчатся в разные стороны… Нет, не так! Они бегут вперед… прямо на нас!» — Рут' вздернул голову и дрогнул — словно испугался, что толпа растопчет его.
— Бегут на нас — а потом куда?
«К воде? — неуверенно предположил Рут' и обернулся к далекому, не видимому отсюда морю. Он посмотрел вверх на пляску огненных ящериц. — Они боятся… Им плохо… Им не нравится вспоминать о страшном».
— Так же, как и об Алой Звезде, — опрометчиво сказал Джексом.
Все ящерицы, включая их собственных, исчезли с негодующим писком.
— Ты напугал их, Джексом, — воскликнул Пьемур. — Нельзя упоминать при файрах эту проклятую Алую Звезду! Огненные горы они еще могут вынести — но не алые звезды!
— Кажется, мы узнали достаточно, — глубоким спокойным голосом произнес Сибелл. Он указал в сторону огромного конуса вулкана. — Здесь было извержение…
— Надо учитывать, что их восприятие отличается от нашего, — перебила молодого арфиста Менолли. — Я думаю… Скорее всего извергалась не большая гора, а та, что поменьше, — она повернулась и вытянула руку в сторону самой низкой из трех вершин.
— Нет, взорвался большой вулкан, — Пьемур упрямо покачал головой. — Я же видел! Он нависал прямо над бегущими!
— Ошибаешься, Пьемур, — тихо и уверенно сказала Брекка. — Это была самая маленькая гора. В моих видениях она расположена слева… и не так высока, как главный пик.
— Правильно! — возбужденно подтвердила Менолли. — Тут важно учесть угол зрения. Для крошечных ящерок и эта гора казалась гигантской, — девушка поднялась, ее лицо горело от возбуждения. — Смотрите, люди бежали оттуда, от маленького вулкана… Значит, их поселение было на месте вон тех холмов!
— Да, — согласилась Брекка, — мне тоже так показалось. Быть может, курганы скрывают их дома? Надо проверить…
* * *
— Так откуда же мы начнем? — спросил Ф'лар на следующее утро, окидывая взглядом гряду больших и малых холмов. Рядом с ним, обозревая молчаливые курганы, стояла Лесса; сзади — Фандарел, Никат, мастер-горняк, и Ф'нор с Н'тоном. Молодежь скромно держалась поодаль. — Где копать? Начнем с самого большого?
— Мы можем рыться здесь до конца Прохождения, — уныло протянула Лесса, похлопывая по бедру кожаными летными перчатками. Ее взгляд скользнул по многочисленным буграм, холмикам и холмам — их число казалось бесконечным.
— Обширная территория, — пробасил сзади кузнец, — очень обширная. Большое поселение… пожалуй, побольше, чем Форт и Телгар вместе взятые. — Он поднял голову и поглядел вверх, на сияющее созвездие Рассветных Сестер. — Неужели они все пришли оттуда? — Вид у него был задумчивый и ошеломленный.
Внезапно в небе протрубил бронзовый.
— Кажется, весь Перн к полудню будет здесь, — недовольно сказала Лесса, пытаясь рассмотреть незваных гостей. — А! Это Тирот' Д'рама! И с ними Торик!
— Сомневаюсь, что нам удастся отделаться от них, — с улыбкой заметил Ф'лар. — Я бы, во всяком случае, счел такую попытку неразумной.
Лесса тоже усмехнулась в ответ.
— Да, ты прав… Торик умеет проявить настойчивость… Но мне он нравится.
— Нравиться он тоже умеет, — шепнула Шарра на ухо Джексому, и ее глаза загадочно сверкнули. Она медленно покачала головой. — Не доверяй ему. Мой брат — человек с большими амбициями.
— Он решил сначала осмотреться, — заметил Н'тон, наблюдая за ленивым кружением дракона в сияющем утреннем небе. По широкой плавной спирали Тирот' неторопливо приближался к земле.
— Что, Торик прилетел? — спросил мастер Никат. — Хорошо, если он останется с нами. В свое время он посылал за мной — когда обнаружил древние штольни в скалах Западного хребта.
— Значит, у него уже есть опыт раскопок? — не без язвительности заметил Ф'нор.
— У него есть много опытных людей, которые могут помочь нам, — с улыбкой уточнил Н'тон.
Когда Д'рам и Торик спешились, Тирот' улетел вниз, на заросшую травой равнину, где другие драконы отдыхали на прогретом солнцем выступе скалы. Торик и пожилой всадник направились к Ф'лару, и Джексом, памятуя слова Шарры, принялся разглядывать южанина. Крупный мужчина — почти такой же, как мастер Фандарел; его выжженные солнцем волосы контрастировали с темной кожей цвета старой меди. Лицо Торика казалось добродушным, но за широкой улыбкой явно скрывались самоуверенность и гордость. «Интересно, как воспримут такое поведение вожди Бендена?» — подумал Джексом.
— Ну, Ф'лар, ты действительно открыл этот континент, — произнес Торик, сжимая руку бенденца. Он почтительно поклонился Лессе, затем приветствовал всадников и мастеров, бросив мимолетный и небрежный взгляд на группу молодежи. Когда глаза владетеля Южного на миг задержались на лице Джексома, юноша понял, что тот узнал его. Он внутренне сжался; пренебрежение Торика неприятно резануло сердце. Тонкие пальцы Шарры скользнули по его локтю.
— Иногда он нарочно раздражает людей, — в голосе девушки звучал смех. — И надо сказать, это ему отлично удается!
— К сожалению, — продолжал Торик, — предки немногое оставили после себя. Они увозили все, что могло пригодиться… Бережливые люди, как я погляжу!
— Да? Откуда ты знаешь? — с интересом спросил Ф'лар.
— Мы были в заброшенных шахтах, — пожав плечами, объяснил южанин. — Там одни голые стены! Они сняли рельсы, по которым катились тележки с рудой, выдрали крюки для подвески фонарей… Около шахтного ствола мы нашли укрытие… примерно такого же размера, — он кивнул на ближний курган. — То же самое… ободрано все! В полу находились отверстия для болтов — наверно, ими крепилось какое-то оборудование. Но они и болты забрали с собой!
— Если это поселение эвакуировано с такой же тщательностью, то лишь в тех больших курганах мы можем что-нибудь найти, — Фандарел указал на ряд холмов рядом с застывшим лавовым потоком. — Там был сильный жар, и вряд ли люди рискнули вернуться в свои жилища.
— Но почему ты считаешь, что при такой температуре там могло хоть что-то сохраниться? — с легкой насмешкой спросил Торик. — Скорее всего дома сгорели или рухнули…
— Однако курганы-то стоят, — объяснил кузнец с таким видом, словно утешал ребенка.
Торик пристально посмотрел на него, затем хлопнул мастера по плечу, не заметив враждебного взгляда Фандарела — тот не привык к подобному обращению.
— Ты прав, кузнец! У тебя острый глаз, и я готов копать, где ты скажешь!
— Меня больше интересуют маленькие курганы, — покачала головой Лесса. — Их так много… Может быть, их использовали как маленькие холды. И, конечно, в спешке много чего оставили.
— Что ж, у нас достаточно и рук, и инструмента, — Торик сделал два длинных шага и остановился около сваленных в кучу кирок и лопат. — Каждый может копать, где пожелает. — Он взял лопату с длинной ручкой и бросил ее мастеру-кузнецу; великан поймал ее, не сводя с южанина задумчивого взгляда. Перекинув через плечо другую лопату и волоча по земле две кирки, Торик зашагал к холмам, выбранным Фандарелом.
— Если наш мастер прав, стоит ли распылять силы и копать тут? — спросил свою подругу Ф'лар, кивнув на небольшой курган.
— То, что мы нашли в тех забытых древних залах Бенден-Вейра, было просто брошено нашими предками за ненадобностью. А здесь… Я чувствую, что под ним есть что-то интересное… — пробормотала Лесса с горящими от любопытства глазами. — Я хочу увидеть, что там внутри, — она с такой решимостью направилась к холмикам, что Ф'лар расхохотался.
— Я — в твоем распоряжении, сердце мое. — Он прикинул размеры кургана. — Если под ним действительно что-то сохранилось, то сооружение должно быть внушительным… не меньше вейра на пару драконов… Интересно, для чего они его использовали?
— Мы поможем тебе, Лесса, — сказала Шарра, подтолкнув Джексома к куче инструмента.
— Менолли, если ты не против, мы будем копать с другой стороны, вместе с Ф'ларом, — решил Ф'нор.
Н'тон взвесил в руке кирку, затем лопату и покачал головой.
— Что выберешь ты, Никат?
Мастер-горняк огляделся вокруг, взгляд его скользнул по большим холмам, к которым направились Торик с Фандарелом, потом он повернулся в сторону моря.
— Думаю, наш добрый Фандарел прав. Но лучше будет распределить усилия… Давай-ка попробуем вон там, — он показал на шесть небольших холмиков, расположенных по кругу.
Работа была непривычной для всех — даже для Никата, начинавшего в молодости учеником на шахтах, и Фандарела, который до сих пор частенько стоял у наковальни. Вскоре лицо и тело Джексома покрылись потом, но он трудился изо всех сил, смутно чувствуя, что за ним следят. Правда, в минуты краткого отдыха, когда он выпрямлял спину, опираясь на ручку лопаты, юноша не мог заметить, чтобы кто-нибудь уделял ему пристальное внимание. Тем не менее ощущение взгляда в спину не покидало его.
«За тобой следит здоровяк», — неожиданно предупредил Рут'.
Джексом искоса бросил взгляд в сторону большого кургана, где трудились Торик и мастер Фандарел; южанин действительно смотрел на него.
Лесса, ковырявшая землю рядом с Джексомом, внезапно застонала, воткнула лопату в неподатливую почву, пронизанную жесткими корнями травы, и, чуть не плача, посмотрела на покрасневшие, покрытые волдырями руки.
— Давно мне не приходилось трудиться так тяжело, — со вздохом сказала она, посмотрела на другие группы и устало опустилась на траву. — Как бы нам ни хотелось сохранить в тайне эту находку, боюсь, придется набрать землекопов со спинами покрепче моей.
Она подняла комок шевелящихся личинок и отбросила его в сторону, наблюдая, как белесые червячки начали быстро зарываться в сероватую почву. Лесса просеяла меж пальцев сухую мелкую пыль:
— Похоже на пепел… Никогда бы не подумала, что мне снова придется иметь с ним дело… — она повернула к Джексому осунувшееся лицо. — Рассказывала ли я тебе, что, когда твоя мать приехала в Руат, я чистила очаг?
— Нет, — ответил Джексом; ее неожиданная откровенность удивила его. — Видишь ли, очень немногие люди говорили со мной о родителях…
Глаза Лессы посуровели.
— Теперь я сама дивлюсь, что сумела расправиться с Фэксом… Он был очень честолюбив… как твой брат, — сказала она Шарре, бросив взгляд в сторону Торика. — Но, кроме того, он совершал ошибки…
— Например, захватив Руат? — произнес Джексом, уставившись в землю; щеки его пылали.
Лесса внимательно посмотрела на него.
— Это была его самая большая ошибка, но я исправила ее, — с удовлетворением произнесла она. Джексом снова вонзил лопату в землю, и она простонала: — О, Джексом, остановись! Мне не под силу угнаться за тобой! Да, тут нужны спины покрепче — хотя бы для раскопок моего кургана… — она бросила любовный взгляд на поросший травой холм, потом нахмурилась. — Кто знает, какова глубина верхнего слоя… Мы можем копать, копать — а в конце концов найдем пустую нору песчаной змеи…
Джексом, чувствуя спиной взгляд Торика, продолжал работать, хотя плечи ломило от усталости, а ладони жгло как после удара Нити. Внезапно два файра Шарры взвились в воздух, пронзительно щебеча. Они опустились там, куда девушка только что вонзила лопату, и с поразительной энергией начали рыть землю; их сильные передние лапки с острыми когтями впивались в почву, задние отбрасывали в сторону сухие комья. Пока Лесса, Шарра и Джексом стояли, застыв от изумления, зверьки вырыли яму в руку глубиной.
— Рут'! Ты нам не поможешь? — крикнул Джексом.
Белый дракон взмыл с теплой от солнечных лучей каменной плиты и через минуту опустился рядом с приятелем; в глазах у него сверкало любопытство.
— Ты можешь вырыть яму, Рут'?
«Где? Здесь?» — Рут' ткнулся носом в траву слева от файров, трудившихся с прежним старанием.
— Где угодно. Нам надо раскопать этот холм. Мы хотим посмотреть, что там, под землей.
Другие всадники, заметив, как Рут' принялся за дело, тоже позвали своих драконов. Даже Рамот'а согласилась помочь, поддавшись на уговоры Лессы.
— Невероятно! — шепнула Шарра Джексому. — Драконы роют землю!
— А разве гордая Лесса сочла эту работу недостойной?
— Но мы же — люди, а они — драконы!
Ее изумленный вид рассмешил Джексома.
— Ты видела только ленивых стариков Древних… Боюсь, у тебя сложилось предвзятое отношение к драконам! — он обнял девушку за талию и прижал к себе, но она, бросив опасливый взгляд в сторону Торика, попыталась отстраниться. — Твой брат не смотрит сюда, если это тебя беспокоит.
— Он-то не смотрит, но его файры не спускают с нас глаз… Три огненные ящерки — королева и две бронзовые — лениво кружили над ними.
— Ну и что? Я попрошу Робинтона, чтобы он переговорил с твоим братом.
— У Торика иные планы на мой счет…
— И я в них не вписываюсь? — горько спросил Джексом, почувствовав внезапное раздражение.
— Ты сам знаешь ответ… И поэтому… — голос ее прервался. — Что ж, мы любили друг друга, пока могли… Я, поверь, не желала бы себе иной судьбы…
— Но зачем ему вмешиваться? Разве мое положение… — он схватил девушку за руки и удержал, когда она попыталась вырваться.
— Он не слишком высокого мнения о молодых северянах, Джексом. Особенно теперь, после возни с младшими сыновьями лордов на протяжении трех Оборотов, — в голосе Шарры звучало отчаяние. — Я знаю, ты не похож на них, но Торик…
— Я докажу Торику, чего я стою. Не бойся, — Джексом прижал ее пальцы к своим губам и вгляделся в глаза, страстно желая изгнать из них горе. — Я сделаю это, Лайтол и мастер Робинтон помогут мне. И… Шарра, ты станешь госпожой в моем доме?
— Джексом, милый, ты же знаешь, если бы я могла… Пока это в моих силах…
— Пока мы живы, — поправил ее Джексом, сжав ее руки с такой силой, что она вздрогнула.
— Джексом! Шарра! — возбужденный вскрик Лессы прервал девушку на полуслове. Не разжимая рук, Джексом повернулся к госпоже Бендена. — Подойдите сюда! Рамот'а наткнулась на что-то твердое! И это не камень.
Джексом помог Шарре подняться по пологому склону на противоположную сторону кургана, к Лессе. Рамот'а, присев на задних лапах, с интересом вглядывалась из-за спины своей всадницы в прорытую ей самой траншею. Спрыгнув вниз, юноша постучал краем лопаты по выступавшему из земли темному монолиту.
— Что-то массивное… но на камень действительно не похоже… — он стукнул еще раз, посильнее, и монолит отозвался гулким эхом. — Ф'лар, подойди! Мы что-то нашли!
— И мы тоже! — донеслось в ответ.
Со всех сторон сбегались остальные землекопы — потные, засыпанные пылью. Осмотр обеих вырытых драконами траншей позволил установить, что монолиты сделаны из одинакового материала, но панель в раскопе Ф'лара отливала янтарным цветом. После жаркого обсуждения находки кузнец поднял руку, требуя тишины.
— Надо вначале расчистить это сооружение… — Как всегда, Фандарел был немногословен.
— Я считаю, — резко заявил Торик, — что это нерациональная трата времени и сил!
— Этот курган самый маленький. Закончим с ним — и разроем холм мастера Никата. Потом примемся за тот… — кузнец кивнул в сторону холма, на котором трудились они с Ториком.
— Как? И все — в один день? — в тоне южанина послышалась насмешка.
Фандарел окинул его холодным взглядом.
— Сделаем, сколько сможем. За работу!
Джексом отметил, как мастер-кузнец разговаривает с Ториком спокойно — словно не замечая его шпилек. Воистину достойный для подражания пример! Он отвернулся, скрыв усмешку.
У кургана Лессы могли работать только два зверя — его размеры были чуть больше длины дракона. Рамот'а с Рут'ом вновь принялись копать; Мнемент'а и Лиот'а послали на курган Никата. К середине дня склоны холма были почти полностью разрыты, обнажив загадочное сооружение. Шесть янтарных панелей, некогда прозрачных и, видимо, игравших роль окон, манили нетерпеливых исследователей. Однако их поверхность была так исцарапана, что разглядеть помещение внутри оказалось невозможным. Двери обнаружить не удалось, но драконы, не проявляя признаков усталости, продолжали работать, очищая последнюю стену. Вскоре обнажился дверной проем.
Дверь, сделанная из такого же материала, что и окна, откатывалась в сторону по направляющим рельсам. Забитые землей пазы были очищены и смазаны маслом, которым натирали шкуры драконов. Лесса рванулась к дверям, но кузнец придержал ее.
— Подожди! Внутри наверняка плохой воздух. Надо впустить свежий…
Фандарел, Торик и Н'тон налегли на дверь; она поддалась, ролики с визгом и скрежетом проехали по направляющим. От гнилостного, затхлого воздуха, которым пахнуло изнутри, Лесса закашлялась, отшатнувшись в сторону. Тусклые квадраты золотистого цвета легли на пыльный пол, на стены, покрытые пятнами и потеками сырости. Лесса и Ф'лар перешагнули порог небольшого здания; остальные с невольной робостью последовали за ними, вздымая сапогами облачка пыли.
— Что это? — спросила Лесса, повернувшись к остаткам широкой деревянной рамы в дальнем углу.
Торик бросил взгляд на странное сооружение и пожал плечами:
— Наверно, на этом спали. — Он осмотрел другой угол и внезапно нагнулся — так резко, что Лесса вскрикнула, — поднял какой-то предмет и с картинным поклоном протянул ей. — Вот, моя госпожа… Сокровище из прошлого!
— Это ложка! — Лесса подняла ее для всеобщего обозрения, потом погладила пальцем и поднесла ближе к глазам. — Да, ложка… Но из чего она сделана? Никогда не видела такого металла… Если это металл… Похоже на субстанцию, из которой изготовлены пластины в окнах. Какая крепкая! — она попыталась согнуть ложку.
Кузнец протянул руку и, в свою очередь, осмотрел находку.
— Материал действительно похож… Ложка и окна… Хм-м…
Преодолев благоговение и робость, они начали осматривать древнее сооружение. Когда-то на стенах были развешаны полки и шкафчики, их контуры ясно выделялись на окрашенных поверхностях. Несомненно, обширное помещение раньше разделялось на секции перегородками — в полу, стенах и на потолке остались желобки. В одном углу Фандарел обнаружил ряд круглых отверстий; вероятно, здесь проходили трубы — они пронизывали стену и исчезали в земле. Одна предназначалась для воды, но остальные четыре? Больше исследователям не удалось обнаружить ничего, и они покинули мрачный сырой склеп.
— Они не могут быть пустыми все! — задумчиво произнесла Лесса, разглядывая ряды холмиков, скрывавших, несомненно, множество подобных сооружений. В голосе ее звучало разочарование, которое, как показалось Джексому, испытывали все.
— По-видимому, — сказал Фандарел, — это холд древних людей. И они, конечно, забрали с собой все вещи… Бережливые предки! — он ухмыльнулся Торику. — Думаю, теперь нам надо проверить курганы других размеров — и те, что побольше, и совсем маленькие.
Не ожидая согласия, кузнец решительно двинулся к холму, который начинали раскапывать Н'тон и мастер Никат. Бронзовые уже расчистили крышу квадратного здания, и теперь люди и драконы сосредоточили усилия на стенах. Уже наступала тропическая ночь, когда они добрались до дверей; створку заело, и ее удалось только чуть-чуть сдвинуть в сторону. В тусклом вечернем свете изнуренные исследователи едва разглядели какие-то узоры на стенах.
Прислонившись к полуотворенной двери, Лесса с грустной улыбкой осмотрела свой перепачканный землей костюм.
— Рамот'а говорит, что она совсем устала и не прочь выкупаться.
— Не только она, — кивнул Ф'лар, пытаясь закрыть дверь; они никак не слушалась. — Ладно! Полагаю, за ночь тут ничего не случится. Возвращаемся в бухту!
— Ты с нами, Торик? — спросила Лесса, подняв глаза на рослого южанина.
— Нет, моя госпожа, у меня еще много дел в холде. К сожалению, я не всегда могу выделить время для подобных развлечений… — он бросил многозначительный взгляд на Джексома. — Но завтра я обязательно вернусь. Быть может, наш с Фандарелом курган окажется поинтересней… Захватить ли мне с собой людей, чтобы поберечь силы драконов?
— Поберечь драконов? — изумилась Лесса. — Да они в неописуемом восторге от этого приключения! А вот мои силы действительно стоит поберечь! Как ты считаешь, Ф'лар, согласимся с предложением Торика или наберем землекопов среди бенденских всадников?
— Насколько я понимаю, вы решили оставить все себе, — заметил Торик, не отрывая глаз от Ф'лара.
— Это Плато доступно всем желающим, — сказал предводитель Бендена, игнорируя колкость Торика. — Ну а если драконам понравилось рыться в земле…
— Я хотел бы завтра прихватить с собой Бенелека, — буркнул мастер-кузнец, стряхивая с одежды комочки земли и пыль. — И еще двух-трех толковых парней с развитым воображением…
— О да, воображение вам, безусловно, понадобится, если вы непременно хотите найти хоть какой-то смысл в том, что предки соизволили нам оставить, — сказал Торик с чуть заметным презрением. — Ты готов, Д'рам?
По какой-то причине в голосе Торика, когда он обратился к старому всаднику, звучало больше почтения, чем в разговорах с остальными товарищами по раскопкам, — так, во всяком случае, показалось чувствительным ушам Джексома. У него все кипело внутри после намека южанина, что он-де бросил свой холд ради развлечений на Плато. Собственно, так оно и было. «Но неужели он считает, — подумал Джексом, — что я покорно вернусь в Руат, процветающий под мудрым правлением Лайтола, и пропущу самое интересное, что происходит сейчас на Перне?» Он почувствовал, как пальцы Шарры обвили его запястье. Пожалуй, надо бы вспомнить, как он справлялся с Дорсом, — и точно так же вести себя с Ториком.
— Я должен отмыть Рут'а, — со вздохом разочарования сказал он — и повел девушку к дракончику.
* * *
Когда драконы вынырнули из Промежутка над бухтой, их всадники и пассажиры увидели высокую фигуру Робинтона у самой кромки воды. Видимо, арфист с нетерпением ожидал отчета об экспедиции; взволнованные ящерки носились в воздухе, выписывая круги над его головой.
Через час, после продолжительного купания в теплых водах залива, путешественники расселись вокруг костра.
— Судя по вашим рассказам, — заметил Робинтон, — мы можем перекопать сотни курганов и не найти ровным счетом ничего ценного.
Лесса, смеясь, подняла ложку.
— Наверно, она не имеет никакой ценности… Но когда я держу в руках предмет, которым пользовались мои предки в сотом колене, меня охватывает трепет.
— Прекрасная работа, — сказал Фандарел, протягивая руку. — Позволь, моя госпожа… Какой удивительный материал! — он склонился к огню, рассматривая находку. — Ну-ка, попробуем… — он потянулся к ножу.
— Ни в коем случае, Фандарел! — воскликнула Лесса, отнимая свою драгоценность. — Я захватила осколки одной из оконных панелей… экспериментируй с ними.
— Неужели от всех знаний предков нам достались одни осколки?
— Напомню тебе, Ф'лар, — сказал кузнец, — что даже осколки уже сослужили нам великую службу. К тому же все, что однажды открыл человек, может быть открыто заново… Дай только время!
— Мы только начали, друзья мои, — мастер Никат, казалось, был по-прежнему полон энтузиазма. — И почтенный Фандарел прав, утверждая, что даже осколки могут научить многому… С твоего разрешения, предводитель, — он склонил голову в сторону Ф'лара, — я хотел бы привезти сюда опытных людей и произвести систематические раскопки.
— Ты считаешь, что Торик не прав, предполагая, что они забрали все?
— Такое предположение лишено смысла. Оставили же они кровать… и эту ложку. Они знали, что везде найдут древесину для мебели, а сделать ложку и того проще… Наверняка в поселении окажутся и другие предметы — бесполезные для них, но очень ценные для нас… — Внезапно Никат заговорщицки прищурился и подмигнул собеседникам: — Вы представляете, какое количество груза им пришлось вывозить? Нет, друзья мои, мы обязательно что-нибудь найдем…
— Да, после извержения им пришлось тащить с собой множество вещей, — задумчиво пробормотал Фандарел. — И куда они отвезли все это — свои вещи, машины, оборудование? Не думаю, чтобы они тут же перебрались в Форт-холд.
— В самом деле, куда же они отправились? — озадаченно спросил Ф'лар.
— Судя по тому, что показывают файры, они шли к морю, — Джексом махнул рукой в сторону пляжа.
— Море — небезопасное место, — заметила Менолли.
— Море — да, — согласился Ф'лар, — но между морем и нашим Плато лежит много земель… — Он бросил взгляд на Джексома. — Пусть Рут' узнает у своих приятелей, куда направились люди.
— Так могу ли я вести раскопки? — с некоторым раздражением напомнил о себе Никат.
— Почему бы и нет, если у тебя есть свободные люди.
— Есть, — мрачно отозвался горняк. — Три шахты выработаны полностью, и людям нечем заняться.
— Я считал, что ты начал работы в копях, найденных Ториком на склонах Западного хребта.
— Мы провели разведку, но мой цех не пришел к согласию с Ториком о правах на добычу.
— С Ториком? Разве он владеет этими землями? Ведь они лежат на юго-востоке, далеко от границ Южного холда.
— Древние штольни были обнаружены разведывательным отрядом Торика, — сказал Никат; он пристально посмотрел сначала на предводителя Бендена, потом на кузнеца и арфиста.
— Я говорила — мой брат честолюбив, — Джексом едва расслышал шепот Шарры.
— Разведывательный отряд? — Ф'лар казался удивленным. — Это не значит, что холд имеет права на шахты, — все равно они попадают в твое распоряжение, мастер Никат. Завтра я переговорю с Ториком.
Он поднялся и протянул руку Лессе.
— Уж не собирается ли твой брат прибрать к рукам весь юго-запад материка? — спросил Джексом у Шарры, когда все разошлись.
— Если не весь, то уж наверняка изрядный кусок, — со смешком ответила девушка. — Надеюсь, ты сам не посягаешь на южные земли? Или это не так?
Джексом задумался.
— Нет, — сказал он наконец. — Даже эту бухту, как бы она мне ни нравилась, я не хочу. Я готов отдать все это, — он кивнул в сторону тихо плескавшихся у пляжа морских волн, — за один порыв холодного ветерка с высот Руата… Нет, мне не нужны южные земли, Шарра. Я родился в Руате, вырос в Руате и останусь лордом Руата. Но теперь мне придется вести себя так, как того требует мое положение, — он встал и протянул руку Шарре.
— Джексом, — подозрительно спросила она, — что ты собираешься делать?
Он сжал ее пальцы и посмотрел в глаза.
— Мне надо управлять холдом — как напомнил твой брат…
— Но ты должен оставаться здесь, с Рут'ом! Только он понимает местных файров…
— Мы с ним успеем сделать все — вот увидишь!
Он притянул ее ближе, чтобы поцеловать, но девушка высвободилась из объятий Джексома, в глазах ее мелькнули боль и гнев.
— В чем дело? Я сделал что-то не так, милая?
Она указала на дерево, из-под кроны которого за ними наблюдали две огненные ящерки.
— Файры Торика! Шпионят за мной! За нами!
— Отлично! Пусть он не сомневается в моих намерениях! — Джексом поцеловал девушку; ее губы были мягкими, податливыми, горячими. — Хотел бы я показать ему кое-что еще, но мне пора отправляться в Руат. — Он снова поцеловал ее и шагнул к Рут'у. — Я вернусь до рассвета, Шарра! Передай остальным.
«Мы должны улететь?» — спросил Рут', подставляя Джексому лапу, чтобы тот забрался ему на шею.
— Мы очень быстро вернемся!
Джексом помахал Шарре, подумав про себя, как чудесно она выглядит при свете звезд. Мийр и Талла сделали круг над головой Рут'а, приветливо щебеча, и он понял, что девушка не сердится на него за внезапный отъезд.
Его странный порыв наведаться в Руат, чтобы начать долгую процедуру формального подтверждения прав на холд, был вызван не только насмешками Торика. Пока он сидел у костра, у него промелькнула мысль, что Лайтол, с его энергией и опытом, мог бы обрести в исследовании тайн древнего Плато новый смысл жизни. Тогда возвращение в родной холд становилось таким же предопределенным, как и то путешествие на Южный, когда он спасал яйцо.
Они появились в небе над Руатом, и резкий колючий холод Промежутка мгновенно сменился сырой влажной прохладой. Легкий пушистый снег падал уже довольно давно, ветер наметал сугробы в юго-восточном углу внутреннего двора.
«Мне всегда нравился снег», — заявил Рут', словно хотел подбодрить себя перед возвращением в зимний Руат.
— Мы не останемся здесь надолго, дружок, — заверил Джексом дракона, поеживаясь от промозглой сырости, проникшей даже через теплую куртку. Он совсем забыл, какое нынче время года.
Рут' приземлился во дворе. Наружная дверь холда распахнулась, и навстречу выбежали Лайтол, Бранд и Файндер.
— Что-нибудь случилось, Джексом? — закричал управляющий.
— Ничего, Лайтол, ничего. Растопите камин в моих покоях. Я совсем забыл, что здесь уже зима.
— Да, да, — кивнул Бранд, бегом устремляясь через двор к кухне; Джексом слышал, как он приказывает слугам нести жаровни с углями. Рут' покорно поплелся за дворецким; Джексом вместе с Лайтолом и арфистом направился к лестнице.
— Из лета прямо в зиму… Не простудиться бы тебе, — пробормотал Лайтол. — Почему ты не сообщил мне? Что-то заставило тебя вернуться?
— А разве не подошло время для возвращения? — спросил Джексом, направляясь к камину. Он снял перчатки, поднес озябшие руки к огню и рассмеялся. — Да, у камина, у этого самого камина!
— Что? У этого камина? — недоуменно переспросил Лайтол, наливая вино.
— Утром на Плато у вулкана, когда мы раскапывали первый курган, Лесса рассказала мне, как она чистила этот камин — в день, когда лорд Фэкс, мой отец, привез мою мать, леди Гемму, в Руат! — он поднял кружку вина в память матери, которую никогда не видел.
— И это напомнило тебе, что теперь ты — лорд Руата? — спросил Лайтол. Уголок его рта чуть приподнялся; глаза, которые казались Джексому тусклыми в полумраке большого зала, внезапно сверкнули в отблесках пламени.
— Да… и заодно подсказало, где лучше всего использовать человека с таким опытом и талантом, как у тебя, мой господин.
— Ну-ка, расскажи поподробнее, — с интересом произнес Лайтол, указывая на массивное резное кресло вблизи огня.
— Я не стану занимать твое место, — вежливо сказал Джексом, заметив, что подушки еще хранят очертания тела опекуна.
— Подозреваю, ты претендуешь больше, чем на кресло, лорд Джексом.
— Только при соблюдении необходимых приличий, — ухмыльнулся Джексом и поставил около кресла маленькую скамеечку для ног. Реакция Лайтола обрадовала его. — Итак, решение принято. Как ты полагаешь, мой господин, готов ли я сейчас стать лордом Руата?
— Ты имеешь в виду свой опыт?
— И это тоже. Но прежде всего — те обстоятельства, при которых некогда управление Руатом было передано в твои руки.
— Да.
Джексом внимательно вглядывался в Лайтола, выискивая малейшую напряженность или фальшь в его ответе.
— За последнюю половину Оборота эти обстоятельства изменились, — Лайтол усмехнулся, — причем во многом — благодаря самому тебе.
— Вот как? Значит, теперь нет никаких препятствий, чтобы утвердить меня правителем Руата?
— Никаких.
Джексом услышал, как глубоко вздохнул арфист; он не сводил глаз с Лайтола.
— Могу ли я узнать причину такой спешки?
Невероятно! Лайтол улыбнулся во второй раз!
— Наверняка она не связана с делами тут, на севере… Я подозреваю, что не обошлось без некой прекрасной девушки… Кажется, ее зовут Шарра?
Джексом засмеялся.
— Как всегда, проницательность не изменила тебе, — признался он и краем глаза заметил усмешку Файндера.
— Сестра Торика из Южного холда, кажется? — Лайтол размышлял над достоинствами возможного брака.
— Да. Скажи мне, Лайтол, не собирается ли Конклав утвердить Торика в звании лорда Южного?
— Нет. Не было даже слухов, что он просил титул. — Лайтол нахмурился, обдумывая этот вариант.
— Каково же твое мнение о Торике?
— Почему ты спрашиваешь? Разумеется, брак возможен, хотя его положение нельзя сравнить с твоим.
— Торику не нужны титулы; ему достаточно своего честолюбия, — зло сказал Джексом, и его опекун удивленно переглянулся с арфистом.
— С тех пор как Д'рам возглавил Южный Вейр, — заметил Файндер, — как я слышал, не было отказано ни одному переселенцу.
— Обещал ли им Торик право владения землей, которую они смогут поднять? — спросил Джексом, быстро обернувшись к арфисту.
— Не уверен…
— Двое сыновей лорда Грожа уже там, — сказал Лайтол, задумчиво теребя нижнюю губу. — Как я понял с его слов, парни собираются основать свои холды. Разумеется, они сохранят титул, полученный при рождении… Бранд, а что обещали Дорсу? — спросил он у возвратившегося дворецкого.
— Дорсу? Он отправился на юг в поисках владения? — Джексом был удивлен и обрадован.
— Я не видел причин отказывать ему, — спокойно ответил Лайтол. — И был уверен, что и ты возражать не будешь. Ну, Бранд, так что же ему обещали?
— Что он сможет получить столько земли, сколько захочет. Но не думаю, что речь шла о холде… Правда, предложение было сделано торговцами с юга, а не самим Ториком.
— Если тебе предложили землю, ты будешь благодарен человеку, который это сделал, — сказа Джексом. — И в любой ситуации ты станешь поддерживать его.
— Да, лучшим выражением благодарности является лояльность, — кивнул Лайтол. — И не важно, получит ли Торик титул. Если люди признают его власть, он — лорд.
Джексом встал, допивая остатки вина.
— Мой господин, я возвращаюсь сегодня на юг. Можешь ли ты отправиться вслед за мной? Конечно, если Бранд в наше отсутствие справится с делами.
— Удивительно, — сказал Лайтол с задумчивым видом, — в это время года я буду снова приветствовать солнце.
Бранд пробормотал, что он справится.
* * *
Когда они с Рут'ом вернулись в бухту, с восторгом окунувшись в пряное тепло звездной ночи, Джексом подумал, что перемена климата по крайней мере не испортит жизнь его опекуну. Рут' кругами заходил на посадку, и Джексом почувствовал, как напряжение отпускает его. В Руате он был слишком скован, однако у него хватило здравого смысла не давить на Лайтола; и вот — желаемое достигнуто. Однако Джексома встревожили разговоры о хитрых махинациях Торика.
Он соскользнул на мягкий песок, на то же место, где так недавно целовал Шарру. Подождав, пока Рут' устроится на песке, Джексом зашагал к холду. Перешагнув порог, он с удивлением заметил, что даже в комнате Робинтона не горит свет; в этом уголке мира, должно быть, ночь наступала раньше, чем в прочих.
Джексом забрался в постель, услышав, как во сне что-то пробормотал Пьемур; Фарли, его ящерица, чуть приоткрыла золотистый глаз. Джексом укрылся тонким покрывалом и, вспомнив снега Руата, уснул.
Он пробудился внезапно, как будто кто-то произнес его имя. Пьемур мирно похрапывал в предрассветных сумерках. Джексом лежал не двигаясь — ждал повторения зова. Но ничего не услышал. Что-то с Робинтоном? Вряд ли. Менолли просыпалась при первом же слове арфиста. Джексом прикоснулся к сонному сознанию Рут'а и понял, что дракон вот-вот проснется.
Тело у него ломило, плечи и руки онемели после вчерашних подвигов с лопатой. Может быть, поэтому он и проснулся? Вставать еще рано, но боль в мышцах и сожженной на солнце спине не дали ему уснуть снова. Джексом тихо встал, постаравшись не разбудить Пьемура, и направился к пляжу. Купание — лучшее лекарство в таких случаях; вода охладит пылающую кожу и расслабит мускулы.
Рассветные Сестры гасли в лучах восходящего солнца. Джексом пристально глядел на мерцающие звезды, размышляя, куда могли направиться его предки после извержения. Как им удалось спастись?
Джексом нырнул в загадочно темную глубину вод — солнце еще не осветило бухту, его лучи только начали скользить по вершинам далеких гор. Глубже… Глубже… Задохнувшись, он выскочил на поверхность, жадно глотая воздух. Кажется, он догадался! Между поселением на Плато и берегом моря было еще одно убежище — и, без сомнения, его можно разыскать.
Ему не терпелось проверить свою гипотезу. Выскочив из воды, Джексом собрал летную амуницию, прихватил на кухне ломоть мяса с хлебом и позвал Рут'а. Когда взошло солнце, они были уже в воздухе. Безоблачное небо над ними переливалось алым и золотым, вершины гор пламенели багрянцем.
Через Промежуток Рут' перенес юношу к Плато. Они неторопливо облетели его по периметру; Джексом увидел два свежих кургана, которые насыпали вчера драконы, раскапывая древние здания. Он велел Рут'у сменить курс — теперь они направлялись в сторону моря, до которого пешком пришлось бы добираться половину дня. Пока Джексом не хотел звать на помощь файров, справедливо полагая, что не добьется ничего, кроме картин извержения. Нет, сначала надо найти место, где укрывались спасшиеся от извержения люди; там, возможно, файры покажут какие-то новые образы. В конце концов, у поселенцев, обитавших на Плато, были подсобные службы… конюшни или амбары, в которых после катастрофы могли укрыться сотни людей.
Рут' медленно летел к морю, повторяя путь исхода беженцев. Кончились луга, за ними потянулись заросли кустарника, постепенно переходившие в лес. Джексом понял, что только при большом везении им удастся разглядеть в густой зеленой листве хоть что-нибудь. Он уже собирался повернуть Рут'а назад, когда заметил прогалину в джунглях; она тянулась на сотни длин дракона и густо заросла травой. В дальнем конце сверкнули ленточки воды — похоже, там были мелкие, связанные друг с другом водоемы.
Солнце поднялось над краем Плато, и Джексом заметил три длинные тени, протянувшиеся поперек прогалины. С замирающим сердцем он направил Рут'а туда; они кружили до тех пор, пока ему не удалось разглядеть три холма явно искусственного происхождения — правда, по форме они отличались от курганов на плоскогорье. В их расположении чувствовалось что-то неестественное — один как бы выдавался вперед, словно наконечник стрелы; расстояние между ними было не больше десяти длин дракона.
Джексом заставил Рут'а спуститься пониже и разглядел еще одну странную особенность — южный склон каждого из холмов резко обрывался вниз, другой был более пологим.
Рут', возбужденный не меньше своего всадника, приземлился между двумя курганами. С земли они выглядели не так странно, однако любой наблюдатель отметил бы их необычную форму.
Внезапно воздух взорвался разноцветными искрами, и над головой Джексома послышалось радостное чириканье файров.
— Что они говорят, Рут'? Попытайся их утихомирить — я ничего не понимаю.
«Слишком много всего, — Рут' поднял голову и что-то нежно просвистел. — Они рады видеть тебя. Счастливы, что ты наконец вернулся… Прошло так много времени…»
— Когда же я был здесь? Спроси у них, — Джексом понимал, что речь идет совсем о других людях, но решил не сбивать ящерок с толку временами, поколениями и прочими недоступными их пониманию подробностями.
«Когда ты и другие спустились с небес на длинных серых гладких скалах!» Казалось, Рут' сам был ошеломлен этим ответом.
— Покажи!
Ослепительные и противоречивые образы оглушили Джексома; сначала они были расплывчатыми, затем — по мере того как Рут' отбирал основное из сонма видений — становились все более четкими.
Цилиндры действительно были сероватого цвета, с короткими крыльями — неуклюжей имитацией летательных перепонок драконов. Они лежали на боку; на одном конце цилиндра было множество коротких труб, другой заканчивался тупым конусом. Неожиданно в цилиндрах появились отверстия — нечто похожее на двери, на одной трети их длины, считая от носа; поползли лестницы, на них появились люди — мужчины и женщины. В сознании Джексома стремительно промелькнула галерея образов — люди спускаются вниз, бегут, подпрыгивают, обнимаются… Затем изображение раздробилось и исчезло в хаосе видений — словно каждая огненная ящерица последовала за одним человеком и теперь пыталась передавать Рут'у свои индивидуальные воспоминания.
Теперь Джексом не сомневался, что именно здесь, на месте первой посадки, нашли убежище те, кто спасся после катастрофы на плоскогорье. Конечно, эти серые цилиндры — корабли, которые доставили их из созвездия Рассветных Сестер на Перн; по какой-то причине они не смогли вернуться обратно и навеки успокоились под этими странными курганами.
Кажется, двери открывались на расстоянии трети длины от носа? Джексом зашагал по траве вдоль вытянутого холма, отмеряя расстояние; файры в восторге крутились над его головой.
«Они говорят, что ты нашел нужное место», — сообщил Рут'. Глаза дракона полыхали фиолетовым пламенем. Словно подтверждая его слова, десятки файров опустились на склон кургана и начали выдирать траву.
— Надо вернуться на берег и предупредить остальных, — нерешительно пробормотал Джексом.
«Они спят. Спят всадники и арфисты. Мы — единственные, кто сейчас не спит».
— Что ж, весьма вероятно, — согласился Джексом.
«Я копал вчера. Я могу копать сегодня. Мы с тобой будем копать, пока они не проснутся и не придут нам на помощь».
— У тебя есть когти, а у меня нет. Давай слетаем на Плато за инструментами.
И туда, и обратно они летели в сопровождении тучи возбужденных счастливых файров. Джексом наметил лопатой примерные контуры площадки, центр которой, по его расчетам, приходился против входа в корабль. Теперь ему оставалось только присматривать за Рут'ом и файрами. Дракон когтями содрал дерн, и файры по кусочкам растащили его подальше от раскопа. Видимо, слой земли, нанесенный ветром за многие тысячи Оборотов, был не слишком толстым, но дожди уплотнили почву.
Вскоре когти Рут'а заскребли по гладкой поверхности. «Это не скала!»
Джексом одним прыжком оказался рядом и всадил лопату в разрыхленный грунт. Металл звякнул обо что-то твердое, и счастливый исследователь завопил так, что файры в ужасе взмыли в воздух.
Он разгреб руками остатки земли и впился в находку очарованным взглядом. Не металл… и не вещество, из которого были сделаны здания на Плато… Скорее — невероятное дело! — это напоминало матовое стекло. Но разве стекло может обладать такой прочностью?
— Рут', Кант' проснулся?
«Нет. Но Менолли и Пьемур уже встали. Интересуются, где мы».
— Пожалуй, пора вернуться и все рассказать, — с триумфом заявил Джексом.
* * *
Когда они с Рут'ом вынырнули из Промежутка над бухтой, их ждали все трое — Робинтон, Менолли и Пьемур. Джексом оказался буквально погребен под шквалом вопросов о его ночном исчезновении. Отбиваясь от приятелей, он никак не мог рассказать толком о своей находке. Только Робинтон смог утихомирить своих арфистов, издав громоподобный рык. Добившись тишины, он глубоко вздохнул.
— Разве можно что-нибудь сообразить в таком гаме? Менолли, неси еду! Пьемур, тащи бумагу и письменные палочки! Заир, мой маленький плут, ты отправишься с донесением в Бенден. Укуси Мнемент'а за нос, если его потребуется разбудить… Да, я знаю, ты достаточно храбр, чтобы сразиться с самым большим драконом. Но прошу тебя — не надо крови! Постарайся только разбудить его. Самое время этим лентяям из Бендена продрать глаза!
Робинтон был в прекрасном расположении духа — глаза сверкают, голова высоко поднята, голос гремит как боевой горн.
— Джексом, мой мальчик, да пребудут с тобой Скорлупа и ее Осколки… Ты принес надежду! Я валялся в постели, готовясь к новым разочарованиям, и вдруг — такая новость!
— Но корабли могут оказаться пустыми…
— Ты говорил, что ящерки передавали картины посадки? Они запомнили, как из этих цилиндров выходили люди? Пусть они пусты, словно обещания скупого лорда, — но на них все же стоит взглянуть! Только подумайте! Корабли, что доставили наших предков сюда с планет одной из Рассветных Сестер!
— Скоро ты увидишь их сам, мастер Робинтон, — произнес Джексом, оглядываясь в поисках Шарры. Наверняка она уже встала… Он поискал ее файров в пестрой стайке ящерок, вертевшихся над ними. — Где Шарра? — спросил он Менолли, притащившую поднос с тарелками.
— Поздно вечером за ней прилетел всадник из Южного — там какая-то болезнь, — ответил вместо девушки арфист. — Я хотел разбудить тебя, но Шарра сказала, что ты в Руате.
Брови Робинтона вопросительно поднялись вверх.
— Мне давно следовало наведаться в мой холд, мастер Робинтон, — признался Джексом; в голосе его звучало раскаяние. — В Руате шел снег… мы долго говорили с Лайтолом…
— Вот как? — К своему изумлению, Джексом заметил, что арфист посмеивается. — Значит, конец спорам: кто ты такой — всадник или лорд? И как же отреагировал Лайтол?
— Он не был удивлен, — сказал Джексом, с облегчением вздохнув. — И я подумал, что если мастер Никат начнет раскопки на Плато, то Лайтол, с его умением руководить людьми…
— Прекрасная идея, мой мальчик, — Робинтон похлопал его по плечу. — Я тоже думал об этом… Копаться в прошлом — самое подходящее занятие для двух стариков…
— О, мастер! — протестующе закричал Джексом. — Ты никогда не будешь стариком! И Лайтол — тоже!
— Приятно слышать, что ты так считаешь, юный Джексом… но я уже получил предупреждение… — Он поднял голову к небу. — Так, вот и дракон… Кант', если глаза меня не обманывают.
Лицо Ф'нора, шагавшего им навстречу по сырому песку, носило отпечаток легкого раздражения. Как выяснилось, в голове Заира было полным-полно сумбурных образов, взбудораживших Берда, Гралл и всех прочих файров в Бендене; они устроили такой переполох, что Лесса велела Рамот'е выгнать ящерок. Небо над бухтой внезапно наполнилось сотнями файров, которые метались над водой, создавая невообразимый шум.
— Рут', утихомирь их, — попросил Джексом дракона. — Мы не слышим сами себя!
Белый испустил мощный рев. Наступила тишина, изредка прерываемая робким свистом. Небо снова засияло утренней голубизной; файры расселись по деревьям на опушке.
«Они меня послушались!» — с удивлением сообщил довольный Рут'.
Кажется, эта демонстрация дисциплины улучшила настроение Ф'нора.
— Ну, теперь ты расскажешь, Джексом, чем занимался утром? — спросил коричневый всадник, ослабляя стягивающий куртку ремень и сняв шлем. — Похоже, Бендену не обойтись без помощи Руата.
Джексом удивленно посмотрел на него — в словах всадника ощущался странный подтекст. Имел ли он в виду историю с яйцом? Что рассказала ему Брекка о тех видениях и снах, что мучили Джексома во время болезни?
Он постарался, чтобы его ответ прозвучал спокойно.
— Почему бы и нет, Ф'нор? У Бендена и Руата крепкие связи — и кровное родство.
Хмурое лицо всадника внезапно осветилось улыбкой. Он сжал плечо Джексома и встряхнул — так, что юноша еле устоял на ногах.
— Прекрасно сказано, мой лорд, прекрасно! Так что же ты обнаружил сегодня?
Джексом не без гордости поведал о своих утренних трудах, наблюдая, как глаза всадника все шире и шире раскрываются от изумления.
— Говоришь, корабли, на которых они приземлились? — Он затянул ремень и торопливо надел шлем. — Летим! Завтра в Бендене ожидается Падение, но если дело обстоит так, как ты говоришь…
— Я полечу тоже, — объявил арфист.
Ни одна, даже самая отчаянная ящерка, не осмелилась пискнуть в наступившей после этого тишине.
— Я полечу тоже, — твердо повторил Робинтон, взмахом руки отметая возможные протесты. — Я пропустил многое. Ожидание губительно для меня! — Торжественным жестом он приложил ладонь к груди. — Мое сердце бьется все сильней и сильней с каждой томительной минутой неизвестности! — Он скосил глаз в сторону Менолли и торопливо заявил: — Я не буду копать землю. Я собираюсь только смотреть! И заверяю вас, что неудовлетворенное желание опасней для моего сердца, чем холод Промежутка и тропическая жара… Что, если я умру, когда никого из вас не будет рядом?
— Мастер Робинтон, если Брекка узнает… — слабо запротестовала Менолли.
При упоминании имени жены Ф'нор вытер вспотевший лоб и покачал головой, явно осуждая незамысловатую тактику арфиста.
— Дай этому человеку палец, он тебе всю руку отхватит, — пробормотал всадник и погрозил пальцем Робинтону. — Если ты хоть пошевелишь рукой или коснешься щепотки земли… я… я…
— Я послежу за ним, — многозначительно закончила фразу Менолли, бросая на своего мастера свирепый взгляд.
Арфист отвел глаза.
— Принеси мою полетную куртку, милая Менолли, — он ласково подтолкнул девушку к двери холда. — Да захвати шкатулку с письменными принадлежностями из стола в кабинете! — Робинтон повернулся к всаднику: — Обещаю, я буду осторожен, Ф'нор. И я уверен, что краткое путешествие через Промежуток вреда мне не принесет… Менолли! — вдруг громко крикнул арфист. — Не забудь полбурдюка вина… там, на стуле!
Когда Менолли вернулась — за спиной у нее болтался бурдюк с вином, — спорить уже было не о чем. Ф'нор усадил Робинтона и Пьемура на Кант'а, предоставив Менолли заботам Джексома. На миг юноша пожалел, что рядом нет Шарры. Может, попросить Рут'а связаться с ее файрами в Южном? Но он справился с соблазном — на западе еще стоит ночь, и Шарра сейчас скорее всего спит.
Два дракона поднялись в воздух, окруженные стайкой огненных ящериц. Рут' указывал Кант'у направление; они скользнули в Промежуток — и в следующий миг уже снижались по направлению к трем курганам.
Лицо Джексома расплылось в улыбке, когда он увидел изумление друзей. Он чувствовал, как пальцы Менолли судорожно вцепились в его куртку; девушка восторженно кричала. Арфист бешено жестикулировал, тыкая вниз левой рукой; оставалось надеяться, что правой он крепко держится за пояс Ф'нора. Кант', не спуская взгляда с разрытого холма, приземлился как можно ближе к раскопу, и они усадили арфиста в тень. Чтобы развлечь его, Джексом попросил Рут'а обратиться к местным файрам — пусть показывают Заиру картины приземления кораблей.
Под их щебечущий говорок исследователи принялись за работу. Рут' прилег в стороне, уступив место Кант'у, — оба дракона не помещались в узкой щели раскопа. Джексом ощущал охватившее всех возбуждение — гораздо более сильное, чем вчера на Плато.
Сейчас они раскапывали дно ямы, так как утром Джексом с Рут'ом отрыли только самый верх двери, ведущей внутрь корабля. Кант' работал с энтузиазмом, изредка осыпая арфиста землей, и вскоре на гладкой поверхности корпуса обозначился тонкий дверной шов. Ф'нор попросил коричневого сдвинуться немного вправо, чтобы расширить земляной коридор.
Файры, внезапно воодушевившись, присоединились к Кант'у и всадникам: полетели в разные стороны комья почвы, раскоп расширялся с каждой минутой. Когда дверь была почти очищена, исследователи обнаружили закругленное ребро крыла. Несомненно, заметил Робинтон, файры точно передавали все, что видели их предки, — в тех случаях, когда удавалось заставить их вспомнить что-то конкретное.
Вскоре дверь была почти полностью очищена, и землекопы отошли в сторону, предоставив арфисту возможность рассмотреть ее.
— Думаю, нам лучше связаться с Лессой и Ф'ларом… И будет в высшей степени невежливо, если мы не известим мастера Фандарела…
— Пока больше никому сообщать о нашей находке не надо, — торопливо произнес Ф'нор, прежде чем арфист назвал еще с полдюжины имен. — Я сам привезу Фандарела — это сэкономит время и предотвратит лишние сплетни. А Кант' сообщит Рамот'е в Бенден… — он отер пот с лица и шеи, отряхнул с рук землю и натянул куртку. — До моего возвращения не делайте ничего! — добавил он, пристально поглядев на Робинтона, и повернул к своему коричневому.
— Я и так знаю, что мне ничего нельзя делать, — с укоризной пробормотал ему вслед арфист. Внезапно лицо его просияло, и со словами: — Сейчас мы передохнем! — он потянулся к винному бурдюку, жестом пригласив остальных сесть рядом.
Землекопы не возражали против отдыха, который давал им возможность полюбоваться находкой.
— Если они летали в этих штуках… — начал Пьемур.
— Почему «если», мой друг? Какие могут быть сомнения? Они действительно летали в них. Теперь я уверен, что любой местный файр покажет картину приземления кораблей, — Робинтон широким жестом обвел поляну рукой.
— Я хотел сказать, учитель, если они летали в этих штуках, то почему же не покинули в них Плато после извержения?
— Хороший вопрос! — кивнул арфист.
— Так почему же?
— Надеюсь, Фандарел ответит… Я не могу, — честно признался Робинтон, с вожделением поглядывая на таинственную дверь. Потом он вздохнул и уставился на небо. — Сколько нам еще ждать Ф'нора?
— Не дольше, чем опустеет бурдюк, — ухмыльнулся Джексом, плеснув вина в кружку арфиста.
Первыми прибыли бенденцы. Кант' с Ф'нором и Фандарелом появился несколькими секундами позже, и все три зверя приземлились одновременно. Кузнец, соскочив с шеи дракона, ринулся к новому чуду и стал почтительно водить ладонями по гладкой поверхности, что-то бормоча себе под нос. Ф'лар и Лесса последовали за ним, приминая сапогами высокую траву; они не спускали глаз с отливающей мягким блеском двери.
— Ага! — с триумфом в голосе вскричал мастер-кузнец, и все с надеждой уставились на него. Фандарел склонился к едва заметной щели в поверхности. — Вероятно, эта крышка сдвигается… — он ощупал корпус рядом с дверью. — Сейчас попробую…
Маленькая панель под его пальцами отошла в сторону; внутри, в углублении, располагалось несколько маленьких разноцветных кружков.
Возбужденные исследователи обступили Фандарела. Его рука застыла над верхним рядом кружков. Они были зелеными; нижние отливали ярко-красным.
— Красный — цвет опасности, мы восприняли это от предков… — задумчиво сказал мастер. — Поэтому начнем сверху!
Его толстый указательный палец решительно опустился на зеленую кнопку.
Сначала ничего не произошло. Джексом ощутил, как холод — предвестник разочарования — подступает к сердцу.
— Смотрите-ка, она открывается! — острый глаз Пьемура уловил, как зазор едва заметно начал расширяться.
— Это старый, очень старый механизм, — почтительно сказал кузнец.
Они услышали слабый протестующий скрип, и дверь медленно заскользила вбок, скрываясь, к всеобщему изумлению, в корпусе корабля. С негромким свистом вырвался затхлый воздух, заставив их невольно отступить, прикрыв лица. В следующий миг выпуклая дверная панель полностью исчезла; солнечный свет лег на пол узкого прохода. Пол казался темнее корпуса, но когда кузнец, наклонившись, постучал по нему костяшками пальцев, стало ясно, что он сделан из того же загадочного материала.
— Не торопитесь! — Фандарел поднял руку. — Пусть свежий воздух заполнит корабль. — Он оглянулся. — У кого-нибудь есть светильник?
— Сейчас! — Джексом, радуясь своей предусмотрительности, бросился к мешкам и вытащил несколько сосудов с торчащими фитилями. Запалив огонь, он начал раздавать их спутникам и вдруг с удивлением заметил, что никто не двигается с места. Что останавливает их? Почтение перед предками или боязнь испытать разочарование — как в минувший день на Плато?
— Мы ничего не узнаем, если будем торчать здесь, — с легким раздражением сказал Робинтон, забрал у Джексома светильник и направился к зияющему провалу входа.
Что ж, решил юноша, если мастер арфистов войдет туда первым, это будет справедливо. За Робинтоном потянулись старшие — Фандарел, Ф'нор и Ф'лар с Лессой. Джексом улыбнулся Пьемуру и Менолли и подтолкнул их к кораблю.
Коридор вел к новой двери, с массивным колесом, похожим на корабельный штурвал, посередине — видимо, запорным механизмом; полураскрытая, она манила дальше. Фандарел ласкал пальцами гладкую поверхность стен, разглядывал ручки управления и созвездия разноцветных кнопок, издавал клохчущие звуки — свидетельство почтения и восторга перед непостижимым искусством предков. Они миновали входной тамбур; теперь перед ними были две новые двери — одна, открытая, слева и закрытая, ведущая в хвостовую часть корабля, справа. Она легко откатилась в сторону, и кузнец заглянул в обширное помещение с закругленным потолком. Брови его приподнялись. Как могли эти выстроившиеся кольцом механизмы в цилиндрических корпусах двигать огромный воздушный корабль? Да еще с такими маленькими крыльями? Надо привести сюда Бенелека, пусть разбирается…
Они повернули влево, очутившись в узком длинном проходе; странный материал пола, казалось, гасил звук шагов.
— Похоже, подпорки в их шахтах тоже сделаны из этого, — Фандарел опустился на колени, ощупывая пол. — Здесь были скобы… — он провел ладонью по гладкой матовой поверхности, поднял руку к глазам и с недоумением уставился на нее: — Ни пылинки…
— Тут никогда не было ветра… И двери оставались закрытыми тысячи Оборотов… — тихо произнес Ф'лар. — Как в тех комнатах, что мы нашли в Бендене…
Они миновали коридор с множеством дверей; некоторые были открыты, другие — притворены. Пьемур с Джексомом заглядывали в каждое помещение; их встречали пустые камеры с отверстиями в стенах и полу — следами креплений.
— Сюда, идите сюда! — раздался возбужденный голос арфиста, блуждавшего где-то впереди.
— Нет, ко мне, — позвал Ф'нор; он был уже в самом конце коридора. — Вот откуда они управляли кораблем!
— Нет, Ф'нор, сюда, для нас это важнее!
Ф'лар, не колеблясь, послушался взволнованного арфиста.
Вскоре все исследователи собрались в просторном помещении. Когда пламя светильников озарило стены, стало ясно, что привлекло внимание Робинтона. Стены покрывала роспись; они узнавали знакомые очертания Северного материка, горы, равнины, тщательно прорисованные ниточки рек. Внизу простиралась громада Южного континента.
Пьемур, не то застонав, не то вскрикнув, протянул руку к карте; пальцы его заскользили по контурам побережья, так хорошо известного ему… Путь, который он прошел, был лишь малой частью береговой линии.
— Глядите, мастер Идаролан может добраться морем почти до западной горной цепи… Но это совсем не тот хребет, что я видел… Он еще дальше и…
— А что означает изменение цвета? — спросил Ф'нор, прерывая возбужденные комментарии Пьемура. Коричневый всадник стоял чуть в стороне, и пламя его светильника бросало мерцающие блики на другую карту Перна. Контуры материков были теми же, но по суше змеились многочисленные загадочные полосы; моря были раскрашены разными оттенками синего и голубого.
— Это обозначает глубину, — сказала Менолли, коснувшись пальцами расплывчатой темно-синей кляксы в том месте, где находился Нератский океанический провал. — Смотрите, стрелки указывают Великое Южное течение… А здесь — Западное…
— Если так, — медленно произнес Робинтон, — то изменение коричневого цвета на суше должно обозначать высоту… Однако странно. Видите? Цвет гор Крома, Бендена, Форта и Телгара такой же, как на прилегающей к хребту телгарской равнине… Что же это значит? — он перевел взгляд с северного полушария на южное. — А здесь нигде не встречается подобный оттенок — за исключением одного места. Интересно! Стоит поразмыслить!
— Тут нужны глаза и голова Вансора, — бормотал в это время кузнец, рассматривая другую стену.
Пьемур и Джексом направили на нее свет своих ламп.
— Звездная карта! — вскричал молодой арфист.
— Не совсем, — возразил Фандарел. Толстый палец кузнеца лег на самый большой кружок — ярко-оранжевый, с языками пламени, выбивавшимися по краям. — Вот наше солнце. Это, должно быть, Алая Звезда, — он показал на вытянутый эллипс планетарной орбиты. Затем рука его скользнула к совсем крохотной точке. — Здесь — Перн… — он робко улыбнулся, смущенный ничтожными размерами родного мира.
— А это что? — Пьемур ткнул пальцем в темный кружок по другую сторону солнца, в стороне от остальных планет.
— Не знаю… Удивительно… Точка, несомненно, обозначает планету… но она должна находиться тут, вместе с прочими!
— Глядите… Линии! — Джексом рассматривал самый низ карты, откуда выходили помеченные стрелками штрихи; их поток пронизывал Алую Звезду и исчезал за правым обрезом карты.
Кузнец онемел; казалось, загадочные рисунки зачаровали его. Наконец, с трудом выдавив: «Поразительно!» — замер, утопив подбородок в огромной ладони.
— Я предпочитаю эту карту, — рассмеялась Лесса, присев на корточки рядом с изображением южного полушария.
— Почему же? — спросил Ф'лар, отрываясь от созерцания Алой Звезды. — О, понимаю! — воскликнул он, когда рука Лессы накрыла западную часть материка. — Ты, как всегда, права, моя дорогая.
Внезапно раздался возмущенный голос Пьемура:
— Смотрите, здесь… и здесь! Их карта не точная! Где морские и прибрежные вулканы? Где Большой залив? Береговая линия в тех местах идет совсем не так! Я же там бывал!
— Да, карта уже устарела, — кивнул Робинтон. Арфист показал на западную оконечность Северного континента. — Обратите внимание на Тиллек — полуостров на карте гораздо больше, чем на самом деле. А на южном побережье не показан вулкан… — он загадочно улыбнулся и пробормотал: — Но в то время, когда составляли эту карту, она была точна.
— Несомненно! — согласилась Лесса. — Это все Алая Звезда… При каждом Прохождении она уродует и разрушает наш несчастный мир!
— Однако для нас эта карта — превосходная находка, — вмешался Фандарел. Он нахмурился, и взгляд его опять застыл — теперь на горах и равнинах севера. — Этот коричневый цвет тянется вдоль наших первых поселений… Смотрите — Форт-холд, Руат, Бенден, Телгар и все Вейры… Возможно, им обозначены удобные для заселения места?
— Но самый первый холд был заложен здесь, на юге, на Плато, а оно не окрашено коричневым, — с сомнением заметил Пьемур.
— Со временем мы разберемся во всем, — с улыбкой произнес Ф'лар. — Эти карты, даже устаревшие, чрезвычайно важны для нас и всего Перна, — он обменялся понимающими взглядами с Робинтоном и Лессой. — И какое-то время лучше о них не упоминать, — вождь Бендена поднял руку, предупреждая протесты Фандарела. — Совсем недолго, Фандарел! У меня есть на то причины.
Он снова бросил взгляд на просторы Южного материка; внезапно в глазах его мелькнуло беспокойство.
— Торик! Он собирался привезти целую команду, чтобы помочь нам копать!
— Одновременно Н'тон собирался забрать и меня, — буркнул Фандарел. — Но до того времени еще целый час… Ф'нор вытащил меня из постели.
— Так… А в Южном — такое же время, что и в Телгаре. Значит, у нас еще есть время, — заключил Ф'лар. — Я хотел бы получить копию этой карты, — он повернулся к арфисту: — Ну, кому из твоих учеников можно поручить такую работу?
— Джексому, — быстро ответил тот. — Он копирует очень аккуратно. И все местные файры будут крутиться около Рут'а, вместо того чтобы болтать с ящерицами Торика!
Итак, вопрос был решен. Джексома оставили наедине с письменными принадлежностями и полудюжиной светильников. Раскоп замаскировали свежим дерном; Рут' задремал, свернувшись на солнце и усыпив за компанию стайку файров. Остальные исследователи отправились в Прибрежный холд, а Джексом взялся за работу.
Копируя карту, он размышлял над тем, почему бенденцы и мастер Робинтон придавали такое значение этой находке. Конечно, судьба сделала им подарок — теперь они представляют истинные размеры Южного…
Так вот в чем дело! В истинных размерах, о которых Торик и не подозревал! А предводители Бендена теперь обладали весьма точными сведениями. Джексом бросил взгляд на полуостров, на оконечности которого притулился Южный. Нет, скольких бы переселенцев не принял Торик, его людям не под силу разведать и заселить этот гигантский континент… Даже если он расширит свои владения до Западного хребта на юге и Большого залива на западе… Джексом усмехнулся, довольный своими выкладками, и чуть не размазал чернила. Кстати, должен ли он рисовать истинные очертания Большого залива или в точности копировать древнюю роспись? Ладно, копия есть копия… И он повел линию дальше, с удовольствием представляя, какую физиономию скорчил бы Торик при виде этой карты.
