Книга: Царство крыс
Назад: Глава 6 НА БЕРЕГАХ ОЧЕНЬ СТРАННОЙ РЕКИ
Дальше: Глава 8 БЛУЖДАНИЯ НАУГАД

Глава 7
ДОСТОЕВСКАЯ И ЕЕ ОБИТАТЕЛИ

Как и предсказывала старуха Чуфыриха, путешественникам пришлось преодолеть небольшой водопад, после чего они очутились в кирпичной трубе значительно меньших размеров, чем туннель. Идти здесь было не так удобно, под ногами хлюпала вода. Но скоро они миновали боковой туннель, откуда вливалась основная масса воды, и брести против течения стало легче.
Наконец они увидели, что впереди забрезжил неясный свет. По подсчетам Игоря, снаружи сейчас смеркалось. Он вспомнил совет старухи — не выбираться через пруд, а подняться на поверхность раньше.
Все устали, промокли и замерзли, но погреться и обсушиться все равно было негде. Решили подкрепиться немного и вернуться чуть-чуть назад в поисках выхода.
Пройдя немного в обратном направлении, Игорь обнаружил трубу, показавшуюся ему подходящей. Отдохнув с полчаса, они принялись выбираться. Первым лезть решил Игорь, а Профессора оставил замыкающим.
Добравшись до верха, Громов отвалил тяжелую крышку и высунулся наружу. Уже почти стемнело. Он находился на полянке, заросшей буйной травой, уже начинавшей жухнуть. Невдалеке виднелись густо разросшиеся кроны деревьев, оттуда долетали странные монотонные скрипучие крики. Не очень Игорю нравилось это место, однако выбирать не приходилось. Он осторожно выбрался из люка, постоянно оглядываясь. За ним вылезли Марина и юркая, как ящерица, Женя. Последним грузно вывалился Профессор.
Игорь наугад принялся прокладывать путь сквозь густую траву. По сторонам слышались шорохи и треск, как будто на лужайке, кроме них, находилось еще множество всякой мелкой живности.
Профессор растерянно оглядывался по сторонам. И не узнавал знакомые места. Ведь он здесь бывал много раз до Катастрофы. Он отлично знал Мещанский район. Вон там, за парком, возвышается шпиль Театра российской армии, необычного пятиконечного здания. А сейчас они в парке. Когда-то, в XVIII веке, здесь была загородная усадьба графа Салтыкова. Наверное, город тогда еще умещался в пределы Садового кольца. Потом, век спустя, усадьба графа была переделана в Екатерининский институт благородных девиц, и парк стал называться Екатерининским. А еще через сто лет в здании института разместился Центральный Дом Советской Армии, и вместо благородных девиц по аллеям парка, также переименованного, теперь ходили солдаты. Да и сам Северцев бывал здесь не раз — ресторан в нарядном здании с колоннами на площади днем работал как столовая, там можно было хорошо поесть. В парке гуляли мамы с детьми, в пруду плавали лебеди. Ну, может, лебедей и не было, но уж утки плавали точно.
К 1980 году, к Московской Олимпиаде, от парка отрезали кусок, чтобы проложить широкий Олимпийский проспект. Тогда же был построен и Олимпийский спорткомплекс. Аристарх тогда был мальчишкой, но он все помнил.
Теперь парк превратился в джунгли. Утки куда-то делись — наверное, их пожрали новые обитатели этих мест. А может, и сами утки теперь жрут новых обитателей…
«Но ведь когда-то на этом месте уже был лес, — подумал Профессор. — Еще задолго до того, когда никаких графов Салтыковых еще и в проекте не было, стояло тут небольшое поселение. А до этого стояла дремучая чаща, где наверняка водились волки и медведи. Вот теперь мы стали свидетелями нового витка. Все начнется с нуля, но уже по-другому. Возможно, в недалеком будущем здесь будут ползать разумные слизни и говорящие тараканы. Кто знает, какие невероятные формы примет жизнь теперь? Но она продолжается. Глупый, самонадеянный человек считал себя царем природы, но не справился с правлением, и его свергли. Пришлось ему уступить власть. Следующие цари природы будут выглядеть по-иному. И возможно, остатки человечества даже не успеют узнать — как именно…»
Профессор почувствовал одиночество. Ему хотелось поговорить с кем-нибудь, кто тоже помнил недавнее прошлое. Ведь для его спутников все эти места ничего не значат, не напоминают о прежней жизни, такой милой и легкомысленной. Для них это лишь развалины, в которых таится угроза.
Тем временем Игорь обнаружил, что стоит возле небольшого полуразрушенного строения, которое изначально, судя по всему, было выкрашено в белый цвет. Когда-то это, видимо, был нарядный домик, находившийся в ухоженном парке. Теперь парк превратился в буйные джунгли, а домик — в сущую развалюху. Прогнившие ступеньки вели к крыльцу. Сделав остальным знак подождать, Игорь поднялся по ступенькам — одна проломилась под его весом, и Громов еле успел убрать ногу. Затем он включил фонарик и первым делом посветил вокруг себя. Луч выхватил из темноты белую фигурку возле его колена. Игорь чуть не вскрикнул, но фигурка не шевелилась, и он понял, что это статуя — кудрявое дитя держало на плече корзинку или что-то в этом роде. Громов облегченно вздохнул.
Справа сплошной стеной стояли гигантские деревья, и что там, за ними, разглядеть было невозможно. Прямо перед ним расстилалась черная гладь воды. «Тот самый Лизкин пруд», — понял Игорь. Слева тоже росли деревья, но не так густо, и где-то вдали над ними неясно маячил шпиль на одном из зданий.
Примерно посередине пруда Игорь тоже заметил статую — животное с круглой мордой держало в зубах большую рыбу. Он подивился затейливой фантазии живших прежде людей, которые так старались обустроить и приукрасить места своего обитания. Пока Игорь присматривался, рыба вдруг ударила хвостом, зверь еще больше высунулся из воды и перекусил ее пополам. Затем ловко проглотил и с плеском нырнул в воду. Игорь поежился. Ему было не по себе в этом месте, где статуи так похожи на живых существ, а живые существа — на статуи. Но пруд так и притягивал его — хотелось рассмотреть, что там.
По поверхности воды плавали водоросли, сучья и несколько желтых листьев, а в просветах между ними виднелась черная гладь воды. Игорь посветил вниз — в одном из таких черных омутов что-то белело. Он присмотрелся и остолбенел: в толще воды явно просматривалось прекрасное белое женское лицо с закрытыми глазами. Женщина тянула к нему руки, словно умоляя спасти. Громову даже показалось, что глаза ее вот-вот откроются…
Игорь спустился по ступенькам и, с трудом переступая непослушными ногами, пошел к воде. Оставалось совсем немного — спуститься по отлогому склону туда, где в омуте плавали желтые листья. А может, ему все это только кажется? Может, это тоже парковая статуя? А если нет? «Тогда это труп, — решил он. — Но откуда он здесь? Получается, что женщина утонула совсем недавно, иначе мертвое тело выглядело бы по-другому — его обглодали бы рыбы или прочие твари, облепили бы водоросли. Она не была бы такой красивой. А может, она просто живет в воде? После Катастрофы наверху появились очень странные создания, и женщина, способная дышать под водой, была бы далеко не самым невероятным из них». Ему хотелось найти какое-нибудь понятное объяснение. Костя говорил, что в пруду живет покойница — но ведь это глупости. Это суеверные сталкеры придумали. Сейчас он посмотрит на нее поближе и поймет, кто она на самом деле.
«Берегись воды», — зазвучал в голове предостерегающий голос отшельника. Но ведь здесь нет бурного течения, и он вовсе не собирается сразу лезть в воду. Он только посмотрит…
Голова у Игоря закружилась, он пошатнулся, теряя опору на скользком склоне. Еще чуть-чуть — и он скатится прямо туда, вниз.
Но в этот момент его тряхнули за плечо. Игорь рывком обернулся — оказалось, это Марина так резко вернула его к реальности. Когда Громов оглянулся на черную воду, то уже ничего там не увидел.
Игорь постарался отогнать наваждение, но его то и дело тянуло оглянуться, хотя он прекрасно понимал, что живой женщине в пруду взяться неоткуда. Хорошо, что он был тут не один и необходимо было продолжать путь. Вдоль пруда протянулось подобие дорожки, когда-то, видно, покрытой асфальтом, поскольку травы на ней росло меньше. И Игорь повел по ней свой отряд.
Он чувствовал — пора быстрее уходить из этого места. Здесь было опасно. Он не сумел бы объяснить, почему так думает, но инстинкт прямо-таки заходился тревожным криком. Опасность затаилась наверху, в кронах ветвей. Опасность была в полуразрушенном здании неподалеку. Опасность подстерегала за следующим поворотом. Из-за каждого куста их провожали чьи-то внимательные, недобрые глаза — Игорь это чувствовал всей кожей, вспотевшей под костюмом химзащиты. Видимо, люди были здесь не такими уж частыми гостями. И пока еще местные обитатели приглядывались к ним, оценивали их силы. Но еще немного — и хозяева парка, возможно, осмелеют настолько, что решатся на «разведку боем». Выход только один — проскользнуть, пока они не опомнились, не спохватились.
По дорожке путешественники дошли до другой, пошире, которая ее пересекала. Игорь вдруг почувствовал, что ужасно устал. Если верить тому, что рассказывал Костя, по дорожке, ведущей вниз, можно было выйти к Олимпийскому спорткомплексу. А если идти парком вверх, то совсем недалеко будет полуразрушенная станция Достоевская. Игорь почувствовал, что у него просто не хватит сил выдержать еще и путешествие через спорткомплекс, которое вовсе не обещало быть легким. Ему ужасно хотелось отдохнуть, обсушиться, прийти в себя. И он повел свой маленький отряд вверх. Никто возражать не стал.
* * *
Они добрались до полуразрушенного строения возле выхода из парка, пересекли дорогу и небольшой сквер. Профессор узнал памятник Суворову — великий полководец слегка покосился, но все еще держался молодцом. Справа от них было здание театра Российской армии — то самое, пятиконечное. От него вниз шли ступеньки. Вблизи заметно стало, что правое крыло здания обрушилось. А вскоре они обнаружили букву «М» над подземным переходом и осторожно принялись спускаться.

 

В вестибюле Игорь посветил фонариком — несколько крыс кинулись врассыпную. Значит, не так уж плохо здесь. Он вспомнил наставления опытных сталкеров — мол, если водятся крысы, значит, место не совсем гиблое. Вот если даже крыс нет, стоит насторожиться — возможно, завелось кое-что похуже.
Путешественники прошли по облицованному серым мрамором коридору, который пару раз заворачивал, и увидели перед собой турникеты, а за ними эскалатор. Они потихоньку принялись спускаться.
Добравшись до низа, они обнаружили, что потолок просел и гермоворота заклинило в полуоткрытом состоянии. Но щель была заслонена изнутри деревянным щитом, явно поставленным чьими-то руками. В то же время станция не подавала признаков жизни. Осторожно отодвинув щит, они убедились, что вокруг темно и тихо. Но что таила в себе эта тишина?
Игорь с удивлением разглядывал стены, освещая их фонариком. Там, где ступеньки спускались на станцию, на серой стене действительно виднелся черный силуэт мужчины. Он словно крался вниз. На противоположной стене Игорь увидел белый силуэт девушки, а посветив назад, в ту сторону, откуда они пришли, — огромное, почти во всю стену, скорбное бородатое лицо. Ему стало не по себе. Если бы не необходимость отдохнуть, он бы ни за что не стал оставаться в таком месте. Но сил уже не было. Надо было снять противогазы и костюмы, которые, как выяснилось, местами пропускали воду.
На станции их ожидало еще одно открытие: в углу виднелись следы костра. Колонны здесь были широкие, массивные и скорее напоминали стены, в которых были проделаны квадратные проходы. Во многих были глубокие трещины — станция словно проседала под собственной тяжестью. Тут и там валялись обломки серого камня, осыпавшиеся со стен. И еще в двух местах Игорь обнаружил нарисованные на стенах черно-белые человеческие фигуры или лица. Да уж, как ни крути, а радостной эту станцию было назвать трудно.
В одном из проходов было устроено что-то вроде топчана из уложенных на пол досок, потемневших от времени. Игорь пришел к выводу, что станция еще недавно была обитаемой. Больше того — его не покидало ощущение, что за ним неотрывно следят чьи-то глаза. Но его с непреодолимой силой клонило в сон. Взяв с Марины и Профессора обещание подежурить, Громов растянулся на топчане из досок прямо в полусырой одежде и скоро провалился в беспамятство.
Ему снилось, что черный человек вышел из стены, склонился над ним и приставил нож к его груди, примериваясь, чтобы вернее нанести удар. Нащупав одной рукой собственный нож, а другой — фонарик, Игорь моментально сгруппировался и сел, светя перед собой. Черная тень шарахнулась от него.
— Ты кто? — осипшим со сна голосом спросил Игорь.
Человек не ответил, хотя и скрыться не пытался. Сидел на корточках у противоположной колонны, каждую секунду готовый убежать. На нем был темный мохнатый плащ, на голове — кожаный шлем. Игорь посветил вокруг и облегченно вздохнул — его спутники были целы, просто спали богатырским сном. Тогда Громов снова перевел взгляд на человека напротив.
— Ты здесь живешь? — спросил он.
— Сейчас паук придет. Плохо будет, — неожиданно отозвался человек. — Ты уходить быстро, все уходить.
— Куда уходить? Какой паук? — но Игорь уже начал кое-что понимать. Толкнул Профессора, потряс за плечо Марину. Женя тут же проснулась сама, когда вокруг зашевелились остальные.
Человек указал им в сторону гермоворот и сам двинулся туда же. Игорь по-прежнему настороженно следил за ним, хотя ему казалось, что местный житель настроен скорее дружественно. Иначе давно мог бы убить их, спящих.
Они подошли к гермоворотам и присели возле деревянного щита так, чтобы в любой момент можно было его отодвинуть. Странный человек устроился немного поодаль.
— Как тебя зовут? — спросил Игорь.
Но тому, видно, было пока не до церемоний.
— Смотреть туда, — прошептал он и протянул руку в направлении места их ночлега. Игорь навел луч фонарика и увидел. Там что-то двигалось. Из квадратного прохода вытянулась длинная толстая бурая конечность, покрытая короткими волосками. Потом протянулась и вторая, а потом он увидел между ними маленькую голову с близко посаженными глазами, сверкавшими злобой, и часть огромного бурого туловища. Паук занял собой чуть ли не половину квадратного прохода между колоннами. «Ничего себе!» — подумал Игорь. Черный человек в капюшоне поднял большой обломок серого камня, валявшийся рядом, и швырнул, метя в голову паука. Существо слегка попятилось и угрожающе приподняло передние конечности.
Игорь начал понимать, что неизвестный спас им жизнь. Если бы не предупредил… Он даже поежился, представив себе, что бы с ними сейчас было.
«Раз так, надо освещение наладить», — подумал он и принялся отдирать планку от деревянного щита. Черный человек следил за ним с любопытством, но не возражал. Игорь достал пластиковую бутыль, где плескалась горючая жидкость, открыл крышку. Тут черный человек, почувствовав резкий запах жидкости, оживился.
— Огонь! — возбужденно заговорил он. — Огонь убивает паука!
— Только надо с умом, — согласился Игорь.
Паук, между тем, осмелел и снова высунулся в проем. Злобные глазки, казалось, следили за людьми. Он как будто затаился в ожидании, в предвкушении добычи.
Поразмыслив, Игорь решил, что надо сначала как следует подготовиться, а потом действовать наверняка. Он слегка смочил конец отодранной дощечки горючей жидкостью, нашарил в кармане зажигалку, поджег факел и передал его Марине. Затем перехватил автомат поудобнее. Черный человек одобрительно кивал. Игорь тщательно прицелился прямо между глаз паука и дал короткую очередь.
Передние конечности монстра судорожно вскинулись, он вслепую яростно замолотил ими в воздухе. Игорь тут же выхватил у Марины зажженную дощечку и, сделав несколько шагов вперед, кинул ее в проем, где судорожно бился паук, а сам тут же отскочил подальше.
И вдруг запылало сразу все — иссохшиеся доски, валявшееся рядом тряпье. Замелькали в воздухе волосатые конечности, распространился отвратительный запах паленого. Игорь понял, что сейчас горящий паук начнет метаться по станции, и тут начнется такая свистопляска, что мало не покажется. Но вдруг в проходе что-то с треском взорвалось. Паук еще некоторое время судорожно сучил ногами, потом застыл, скукожился, скрючился. Игорь, слегка оторопев, смотрел, как тварь догорает, распространяя жар и удушливую вонь. Несколько минут — и от чудовища остался обгорелый труп. А огонь продолжал полыхать, и вдруг прогремел еще один взрыв. Во все стороны полетели каменное крошево и горящие хлопья, один каменный обломок смазал Игоря по щеке, острым краем рассекая кожу. Трещина в стене стала еще больше, и Громов инстинктивно прикрыл голову руками. Но когда доски сгорели окончательно, пламя постепенно погасло само собой. Лишь искореженные останки паука источали жуткое зловоние — запах паленой шерсти и чего-то еще очень противного. Зато на станции сразу стало жарко, полусырая одежда исходила паром, высыхая прямо на людях.
Черный человек прижал руку ко лбу и поклонился.
— Спасибо!
— Как тебя зовут? — снова спросил Игорь. — Есть тут кто-нибудь еще?
— Саид зови, — отозвался черный человек. — Никого нет, все умерли. Лейла умерла, Сергей умер, а Слава и Виктор ушли. Только Ася и я остался.
Он вытащил из ближайшего угла худенькую девушку в ветхом черном костюме, кожаной куртке и черном кожаном шлеме. Девушка упиралась, но как-то вяло.
— Ася, — сказал Саид.
У Аси от ужаса расширились глаза, но когда она увидела Марину и Женю, то как будто немного успокоилась. А вообще Игорю показалось, что происходящее вокруг ее не слишком волнует. Она словно обдумывала какую-то свою мысль. И лишь при виде автомата в его руках Ася слегка оживилась.
Не нравились Игорю ее глаза. Слишком отрешенный был у нее взгляд.
— Есть хочется, — подала голос Марина. — Может, приготовим что-нибудь?
Они отодрали еще несколько дощечек от деревянного щита и развели костер. Водой запаслись, еще путешествуя по подземной речке, и вскоре готовы были каша и чай. А Игорь попытался объясниться с Саидом. Но это было не так просто, и в конце концов рассказывать начала Ася — монотонно, как о чем-то постороннем. Приглядевшись к ней, Игорь понял, что не так уж она молода — ей было уже около тридцати. Просто ее хрупкость и худоба вводили в заблуждение — с первого взгляда женщина казалась чуть ли не подростком.
* * *
Раньше на Достоевской народу было побольше, хотя станция сильно пострадала и оказалась отрезанной от остального метро. Тем не менее сначала еще можно было запасаться продуктами в магазинах наверху, крысы в туннелях водились, вода, хотя и не особо хорошая, была. Публика тут собралась самая пестрая — жители ближайших улиц, Селезневской и Советской Армии, несколько актеров из театра — это такое пятиугольное здание со шпилем на площади, видели? Военные были, а еще дядя Слава, пиротехник, как он называл себя. Сначала на станции даже свои обычаи были, актеры очень трепетно относились к изображениям на станции, огромное бородатое лицо тщательно протирали тряпками, цветы рядом клали, когда удавалось их раздобыть. Некоторое время спустя изредка стали появляться уцелевшие — приходили то из большого метро, то из подземных коммуникаций. Рассказывали, какие войны идут в большом метро. Понятно, что у жителей Достоевской никакого желания отправиться туда не возникало. На станции, конечно, тоже конфликты случались, но удавалось как-то справляться.
— А там, дальше, что? — спросил Игорь, ткнув рукой в направлении туннеля.
Ася пожала плечами. Они этого не знают, ведь туннели разрушены. Но вообще они идут в направлении станции Трубная, а с другой стороны — к станции Марьина роща. Про эту станцию тоже ничего не известно. Кто говорит — разрушена она, а кто — бандиты там живут. Но лично она, Ася, в это не верит — какой смысл бандитам жить на отшибе, где и грабить-то некого?
— Название какое странное — Марьина роща, — отметил Игорь.
Ася сказала, что, по слухам, когда-то в старину был это самый что ни на есть разбойничий район и орудовала там банда под руководством этой самой Марьи. А потом ее поймали и повесили, а может, и не поймали. В общем, дело темное. Эта история, видимо, столько раз пересказывалась, что уже невозможно понять, где в ней правда, а что люди сочинили.
Игорь кивнул. У них на Красной линии тоже многие станции были названы в честь выдающихся покойников. А в этих краях, видимо, хватало незаурядных женщин с трагической судьбой. Лизкин пруд был назван в честь утопленницы, Марьина роща — в честь разбойничьей атаманши. Екатерининский парк поблизости тоже, видимо, получил название в честь какой-нибудь Екатерины, которая, возможно, именно здесь свела счеты с жизнью.
Ася тем временем продолжала свой рассказ. Население Достоевской постепенно уменьшалось — жители умирали от болезней или гибли, поднимаясь на поверхность. Лет десять назад скончалась мать Саида, остались он и пятнадцатилетняя сестра Лейла. О них стала заботиться немолодая уже супружеская пара — Сергей и Наталья. Это были люди мужественные и добрые, они и прозвали его Саидом, а раньше у него было более длинное и труднопроизносимое для них имя. И теперь в память о них он так себя и зовет.
Ася в метро оказалась одна — десятилетняя девочка ехала из музыкальной школы. Все ее родные остались в тот день наверху. Но здесь, на станции, она встретила Виктора. Пока Виктор был с ней, все казалось не таким ужасным.
Когда людей на станции осталось не так уж много, пришел очередной скиталец и рассказал, что в большом метро уже вроде все наладилось, и кое-где можно жить совсем неплохо. Сергей и Наталья говорили, что ближайшие станции метро отсюда не так уж далеко. Но сами они уже не решались пуститься в такой опасный поход, а подраставшие дети и подавно — они, в отличие от взрослых, уже почти не ориентировались на поверхности.
И все было бы ничего, если бы не старый пиротехник-самоучка дядя Слава. Тут голос Аси пресекся, она всхлипнула. Потом оправилась немного и продолжала рассказ.
Несколько месяцев назад неизвестно откуда появился паук. Сначала он был не такой уж большой, ну, примерно вот такой. Тут Саид изобразил что-то на уровне своего пояса. И на людей нападать еще не пытался, ловил в свою паутину крыс. Это тоже было не очень хорошо, потому что крысы нужны были им самим. Люди пытались убить паука, но он был шустрый, быстро убегал и ловко прятался.
На станции к тому времени оставалось уже человек десять, включая Саида с Лейлой, дядю Славу, Виктора, Сергея и Наталью. Сначала пропал маленький ребенок, и никто ничего не понял. Решили, что малыш убежал в туннель и там заблудился. Идти же на разведку никто не решился, ведь нормального оружия у них давно уже не было.
Потом заметили паутину в туннеле, пару раз пытались ее выжигать, но она снова появлялась. Сергей вызвался караулить всю ночь, но утром его нашли скрюченным, посиневшим и словно иссохшим у входа в туннель, а в глубине туннеля все так же поблескивали нити паутины. Наталья весь день молчала, даже не плакала, а вечером сказала, что теперь караулить будет она. Ночью, когда все заснули, Саид не спал и видел, как она взяла горящий факел. Увидев, что он смотрит на нее, Наталья поцеловала воспитанника и велела заботиться о сестре, а сама отправилась жечь паутину. И не вернулась. Горючей жидкости она не взяла, факел, видно, погас, и нетрудно догадаться, что с ней случилось в логове паука.
Еще через несколько дней, проснувшись, они не обнаружили на станции Лейлу. Саид поклялся отомстить пауку, но что он мог сделать? Люди поняли — скоро они все тут погибнут, постепенно, один за другим. Они всерьез решили уходить со станции. Но во всем виноват полоумный пиротехник-самоучка дядя Слава. Если бы не он, то, может, и станция бы еще продержалась, и Виктор сейчас был бы жив.
Тут голос снова изменил Асе, и остальную часть истории кое-как досказал Саид.
Дядя Слава старался обеспечить станцию оружием. Один раз, во время вылазки на поверхность, им посчастливилось найти в одной из квартир высотного дома целый арсенал — несколько автоматов, пистолетов и некоторое количество взрывчатки. Видно, хозяин квартиры был связан с криминалом. Дядя Слава экспериментировал с этой взрывчаткой, в результате чего ему оторвало полпальца, а станция пострадала еще больше — трещины в стенах заметно увеличились.
А когда они решили, что отсюда надо убираться, дяде Славе втемяшилось для этой цели непременно использовать танк. Тут недалеко музей оружия, он туда иногда ходил на вылазки. Оружие там, конечно, хранилось очень старое, но кое-что полезное исследователи там нашли — костюмы химзащиты, например. Или вот бурку для Саида — она была подарена в свое время какому-то маршалу. А еще древний самозарядный карабин, к которому дядя Слава приспособился отливать пули. Там вообще очень много было старого оружия, жаль, что его уже нельзя было приспособить к делу. И снаряды были — некоторые, конечно, внутри пустые, а некоторые, как дядя Слава говорил, настоящие.
А танки стояли во дворе, под открытым небом. И прекрасно сохранились, как уверял дядя Слава. Имелись даже вертолет и бронепоезд, но первый оказался слишком древним, а второй мог ехать только по рельсам, поэтому толку от них не было.
И вот дядя Слава присмотрел подходящий танк. Он сначала хотел приспособить боевую машину пехоты, но потом все же решил, что танк лучше, и принялся приводить его в порядок. Даже топливо уже залил. Позавчера они должны были сделать последние приготовления и после этого уже могли погрузиться в танк — ведь их так мало осталось — и ехать куда-нибудь в поисках уцелевших. Виктор, правда, говорил, что для этой цели гораздо проще приспособить какую-нибудь машину из тех, что ржавеют наверху, но дядя Слава и слышать ничего не хотел — танк, и точка! А без него нельзя было, он один хоть немного знал окрестности. Заигрался он в войну, оттого все так и вышло.
В общем, позавчера Виктор и дядя Слава ушли в музей и не вернулись. Не вернулись и вчера. Ася хотела пойти посмотреть, но Саид ее не пускает. Да и как ей идти безоружной? Хотя уже понятно, конечно, что нечего там смотреть. Можно уже и не ходить, и так все ясно. Ну а вдруг? Вдруг застряли там по каким-то причинам, но еще живы?
Ася с мольбой посмотрела на Игоря:
— Может, сходим туда? Это недалеко совсем?
Саид тут же замахал руками:
— Нельзя, плохо там! Его уже нет. Сами там пропадем!
А вот у Игоря не хватило духа сразу отказать девушке.
— Посмотрим, — уклончиво сказал он. Хотя делать из-за этого крюк, подвергая опасности себя и спутников, вовсе не собирался. Понятно, что людей уже нет в живых.

 

Вонь от сгоревшего паука на станции стояла теперь невыносимая — хоть противогазы надевай. Приходилось терпеть.
Впрочем, дождаться вечера внизу им так и не удалось. Когда они совсем одурели от чада, Игорю стало казаться, что трещина в стене расширяется на глазах. А потом он понял, что это ему вовсе не кажется, и принялся тормошить остальных. Уже когда они бежали вверх по эскалатору, то слышали, как за их спиной раздается грохот и треск. Люди еле успели выскочить в вестибюль, когда земля слегка вздрогнула у них под ногами. Игорь понял, что станция обрушилась окончательно, сложилась, как карточный домик, похоронив под собой и обгорелый труп паука, и остатки его жертв.
До вечера они просидели в вестибюле. Игорь пытался представить, как им теперь идти. Саид мог рассказать только о самых ближайших окрестностях — на дальние вылазки они не осмеливались. Наверху была площадь, сквер, а на противоположной стороне площади — вход в парк. Чтобы попасть к спорткомплексу, а затем и к Проспекту Мира, надо было пройти через парк. Впрочем, по словам Профессора, можно было сделать крюк, обойдя его справа. Игорь склонялся именно к этому варианту — уж больно не хотелось опять идти мимо того пруда, где привиделось ему прекрасное белое лицо утопленницы.
Выяснилось, что Саид умеет стрелять из автомата. Игорь тут же решил, что отдаст ему Васькин «калаш». Конечно, опасно было доверять огнестрельное оружие незнакомому, по сути, человеку, но решения приходилось принимать быстро. К тому же ведь именно Саид спас их, предупредив, хотя мог этого и не делать.
Автомат, впрочем, на станции имелся свой, но к нему давно уже не было патронов. Ася уверяла, что тоже умеет стрелять, и Саид подтвердил это. Так что Игорь, скрепя сердце, выдал часть своих патронов ей, приказав беречь. Честно говоря, он не был уверен, что женщине стоит вообще доверять оружие. Не нравились ему ее глаза — неживые, пустые. Но с другой стороны, вдруг придется отбиваться от мутантов — каждый стрелок будет на счету.
Саид похвастался тесаком, найденным в том же музее оружия. Сказал, что это оружие повстанцев какой-то Анголы. Тесак и впрямь выглядел внушительным, грозным и незаменимым оружием для ближнего боя. Игорь проникся уважением к неведомым повстанцам — видно, что к войне люди готовились основательно. Саид продемонстрировал еще несколько шашек с длинными клинками, ножей и кортиков, и предложил выбирать. Шашки показались неудобными, в итоге каждый взял по паре ножей, даже Женя.
Наконец наступил вечер, и они стали собираться в путь. Саид в последний раз оглянулся туда, где остались все его близкие. Игорь сочувственно вздохнул. Ася оглядываться не стала.
Отряд вышел на площадь. Погода была пасмурная, луна то пряталась за тучами, то появлялась вновь. Игорь разглядывал местность — вот сквер перед парком, весь заросший кустарником, вот стоит покосившийся памятник, вот перед ним улица, уходящая направо. Наверное, лучше пока идти по ней вдоль сквера, параллельно парковой ограде, а миновав парк, свернуть налево, к Олимпийскому. По крайней мере, так Профессор говорил.
Ася затормошила его, показывая на полуразрушенное здание со шпилем. Видимо, в той стороне и был музей. Но Игорь покачал головой. Как раз в той стороне особенно густо разрослись деревья, и соваться туда совсем не хотелось.
Шли быстро; никто не отставал, даже Женя. Один раз из парка донесся громкий всплеск — словно что-то с размаха плюхнулось в воду. Потом — резкие заунывные крики. «Птица какая-нибудь ночная», — подумал Игорь.
Справа от них, перед многоэтажными домами с выбитыми окнами, возвышались могучие деревья толщиной в несколько обхватов. Кое-где их корни выворотили наружу целые пласты земли, взломав асфальт. Ржавые остовы машин казались забытыми игрушками. Игорь облегченно вздохнул, когда сквер пересекла широкая улица, уходящая налево, в нужном направлении. Он пересчитал своих спутников — плотная фигура Профессора, худенькая Женя, Марина, Саид. А где же Ася? Женщины не было.
Игорь сразу понял, что искать ее бесполезно. Скорее всего, она не удержалась и все-таки самовольно ушла туда, в музей. Эх, Ася, Ася! Но рисковать из-за нее остальными он не мог.
* * *
Ася пробиралась мимо полуразрушенного здания со шпилем. Когда-то, поднявшись на второй этаж этого здания, они с Виктором стреляли из окон по вичухам, отгоняя хищников, вознамерившихся свить неподалеку гнездо. Сейчас на освещенных луной просторных ступенях, поднимавшихся ко входу, дремало только несколько диких собак. Увидев девушку, они насторожились, а вожак слабо гавкнул ей вслед. Но особого интереса собаки к ней не проявили.
Ася как тень скользила по улице. В рюкзаке, таком тяжелом сегодня, было кое-что из арсенала дяди Славы. Никогда не знаешь, что где пригодится — не оставлять же добро на станции.
Ну вот наконец и здание из стекла и бетона — музей. Памятник десантникам, потом морякам, а у самого входа до сих пор стоит танк. Женщина осторожно поднялась по ступеням и вошла в дверной проем. Несколько раз Ася уже уже была здесь, поэтому знала, что увидит. Как войдешь — небольшой зал, в центре — белая лестница на второй этаж. Там, на втором этаже, большой белый бюст на постаменте — человек с бородкой смотрит прямо на входящего с легким прищуром. Слева наверху темная фигура — тоже статуя. Справа — две белые мужские фигуры слились в объятии. Ей Виктор объяснял, что они радуются победе. Хорошо, когда есть чему радоваться…
На первом этаже, возле самой лестницы, были свалены несколько устрашающего вида снарядов — коллекция дяди Славы. То ли он собирался их тоже разобрать с риском для жизни, то ли здесь хотел как-то использовать.
Ася подумала и осторожно стала подниматься по лестнице. Она только посмотрит в ближайшем зале.
Но далеко идти не пришлось. То, что осталось от Виктора, лежало прямо на верхних ступеньках. Ася бессильно опустилась рядом. Дальше можно было уже не ходить.
Она просидела так какое-то время, а потом ей послышался шорох в зале напротив. Ближе, ближе… Ася вскинула автомат и, не целясь, дала короткую очередь. Шорох стих. Тут ей пришла в голову новая мысль. Осторожно, пятясь, она стала спускаться по лестнице. Немного лунного света проникало сквозь окна. Ася дошла до того места, где дядя Слава устроил склад, и добавила к этой кучке часть содержимого рюкзака. Была у нее и бутылка с резко пахнущей жидкостью, которая моментально воспламенялась. Ася полила кучку, плеснула в одном углу, в другом, подумала и облила остатки сувенирного прилавка внизу возле лестницы. При этом ей все казалось, что результаты получаются какие-то мизерные. Потом жидкость в бутылке кончилась, и женщина утомленно присела, оценивая итоги своего труда. Осталось сделать совсем немного…
Назад: Глава 6 НА БЕРЕГАХ ОЧЕНЬ СТРАННОЙ РЕКИ
Дальше: Глава 8 БЛУЖДАНИЯ НАУГАД