Глава 15
ТЕПЕРЬ ЕМУ НЕ СПАСТИСЬ

Ночью Игорь вдруг проснулся, словно от толчка. Сначала он не мог понять, что его разбудило. Чуть-чуть приоткрыв глаза, Громов увидел, что Женя роется в его рюкзаке. Потом девочка что-то достала, зажала в кулачке и оглянулась на Игоря. Решив, что он спит, негодяйка прошмыгнула куда-то за ближайшую палатку. Выждав пару минут, Игорь бесшумно вскочил и, пригнувшись, двинулся следом.

Девочка прошла в конец станции, на тот пятачок, где обычно готовили еду. Сейчас, ночью, там было пусто. Все спали, кроме часовых на постах, да и те украдкой клевали носом.

Но, оказывается, спали не все. Навстречу девушке шагнула тощая фигура в драном плаще. Рубец, пересекавший лицо, был заметен даже в полумраке. «Рваный — понял Игорь. — Оч-чень интересно, что у них тут за свидание?»

Между тем Женя что-то протянула мужчине в горсти.

— Хочешь этим откупиться? — хрипло засмеялся Рваный. — Не получится!

— Тогда чего тебе от меня надо? — тоскливо спросила Женя. — Больше у нас ничего нет.

— Надо? А с чего ты думаешь, что мне что-то надо? — издевательски ответил тот. — Наоборот, мне кое-чего НЕ надо. И всем жителям этой станции — тоже.

— Я не понимаю…

— Просто я думаю, что скоро у нас всех из-за тебя начнутся большие неприятности. А неприятности нам ни к чему, ведь правда?

— Мы скоро уйдем отсюда, — быстро сказала Женя. — Хочешь, прямо утром?

Рваный покачал головой:

— Проблемы могут начаться прежде, чем вы уйдете. Мне даже кажется, что они уже начинаются. По-моему, фашисты уже здесь, и они ищут тебя. Я думаю, надо решить проблему, пока не началась настоящая заварушка. Проще пожертвовать одним, чтобы не губить всю станцию.

— Так чего ты хочешь? — в отчаянии спросила Женя.

— Иди и расскажи все коменданту. Скажи, что фашисты ищут именно тебя. Ты спасешь нас всех. А тебе все равно пропадать. Они тебя разыщут. И учти: если из-за тебя здесь начнется война, тогда я собственными руками тебя прикончу и…

— А руки у тебя не коротки? — спросил Игорь, потеряв терпение и выходя из тени.

— Ах, так? — процедил Рваный. Он сделал едва уловимое движение, и девочка даже вскрикнуть не успела. В следующий момент мужчина уже одной рукой прижимал Женю к себе, зажимая ей рот, а другую занес над ней. И в руке этой сверкнул нож!

Времени на раздумья не оставалось. Игорь метнулся, молниеносно перехватил руку с ножом и выкрутил, как его учили в разведшколе. Пальцы Рваного разжалась. Нож остался у Игоря.

— Идиот, ты все испортишь! Щенок дурачил всех нас. Его надо убрать по-быстрому, а голову отослать в Рейх, пока не случилась беда!

И Рваный, ослабив хватку, потянулся за своим ножом. На голых рефлексах Игорь сделал обманное движение, словно бы отшатнувшись, а потом — выпад, одновременно отталкивая от Рваного Женю. Издав утробный звук, мужчина рухнул на пол. Под ним быстро стала растекаться темная лужа.

Все произошло в тишине, никто ничего не понял и никто из спящих вокруг не проснулся — лишь человек с рубцом на лице плавал теперь в луже собственной крови.

Игорь оглянулся. Ему послышался шорох поблизости. Но нет, на станции по-прежнему тихо, никто не обратил внимания на странный звук. Он оторопело посмотрел на дело рук своих. Может, он поспешил? Может, надо было сначала поговорить? Но инстинктивно он понимал — другого выхода не было. Насколько он успел понять Рваного, разговоры ни к чему бы не привели. Но что за околесицу нес этот мерзавец?

Громов повернулся к Жене, которая стояла рядом и мелко дрожала.

— Что он от тебя хотел?

Девочка опустилась на пол, сгорбившись, и первый раз на глазах у Игоря решительно стащила с волос грязную косынку. Это было так неожиданно, что Громов обомлел.

— Уходи, — отрывисто произнесла Женя. — Я приношу несчастье. Теперь из-за меня ты убил человека. У тебя будут неприятности. Беги, пока не поздно.

И безнадежно добавила:

— Уж лучше б он меня убил…

«Неприятности — это еще мягко сказано, — подумал Игорь. — То-то комендант обрадуется…» А вслух он сказал:

— Я не уйду без тебя.

— Да неужели ты не понимаешь? Это никогда не кончится! Сколько можно бегать, прятаться, врать? Я ведь только хочу, чтоб меня все оставили в покое! Я не хотела… не хотел такого.

Игорь взял девочку за подбородок, заглянул в глаза. Он подумал, что раньше не видел ее глаз. Женя опускала взгляд, надвигала косынку на лоб. Глаза оказались голубыми. А он думал — серые…

— Да что ты такое несешь?

— Отстань от него! — услышал он вдруг яростный голос сзади. Марина! Она подошла неслышно и теперь стояла, гневно глядя на Громова. — Тебе говорят! Оставь его в покое! Он и так уже натерпелся…

— Его, — пробормотал Игорь. — Он… Ну конечно, как я сразу не догадался? А я-то кукол ему, косыночки всякие… Хорошо хоть губную помаду подарить не успел!

Он во все глаза глядел на Марину. Женщина смотрела на него в ответ — упрямо, исподлобья, не отводя глаз. Она готова была защитить мальчика от кого угодно. Наверное, она и научила Женю носить косынку. Большинство подростков одевалось во что придется, и зачастую по одежде девочку от мальчика отличить было трудно. Вот Марина и придумала эту наивную уловку, надеясь обмануть окружающих. И надо сказать, ей это удавалось до поры до времени. Но все тайное когда-нибудь становится явным.

— А ты сама давно поняла? — спросил Игорь.

— Я с самого начала знала, — устало ответила Марина.

— Марина меня от фашистов скрывала, — пояснил мальчишка.

— Понятно, — кивнул Игорь. Огромный синяк под глазом у Марины все еще не прошел окончательно. И, пожалуй, учитывая все обстоятельства, она еще очень легко отделалась. — А твоя мать… — начал было Игорь, но Марина торопливо сказала:

— Его мать умерла от болезни, когда ему было лет пять. И звали ее Аленой. И она не возвращалась после смерти и не творила чудеса.

Это было похоже на правду. Хотя, если учесть Маринины привычки, вполне могло оказаться очередной выдумкой.

— Сейчас дело не в этом, — продолжала Марина. — Ты убил человека. Без свидетелей. Никто не подтвердит, что это была самооборона. А если даже и так. Рваный, конечно, был редкой сволочью, но — своим. Гражданином этой станции. А ты — чужой. Комендант изначально не доверял тебе и был против тебя настроен. Тебя казнят. Тебе надо бежать!

— А вы? — спросил Игорь. Мальчик оглянулся на Марину. Та без слов поняла его взгляд.

— Мы пойдем с тобой, — сказала она.

— Это опасно, — заспорил было Игорь, но Марина отмела все его возражения одним-единственным аргументом:

— Нам сейчас везде опасно, — сказала она.

«А я-то думал, Женя меня ненавидела… ненавидел то есть», — невпопад подумал Игорь. Он только теперь начал понимать, в каком страхе жили женщина и мальчик все это время. Оказывается, дело было вовсе не в ненависти. Они были напуганы до полусмерти. Боялись, что правда откроется, и тогда Жене несдобровать. Игорь был рад этому открытию — у него словно камень с души свалился.

Теперь им тоже будет легче — хотя бы от него не надо скрываться. А с другой стороны, теперь он преступник, его будут искать, чтобы наказать за убийство. Все могло так хорошо устроиться… он научил бы мальчишку стрелять, наконец, а теперь уже, видно, не успеет. Всегда что-то мешает — не одно, так другое. Почему-то там, где готовы принять его, Марина оказывается не ко двору, а если согласны терпеть Марину, то стараются избавиться от него? А они ведь просто хотят жить своей жизнью, никому не причиняя вреда. Они нормально бы жили с Мариной. Игорь не знал, сказала ли она за всю свою жизнь хоть слово правды, хоть случайно. Но разве дело в этом? На нее вполне можно положиться. Да, с нею бесполезно вести умные разговоры, как с Леной, например. Но ему это и не нужно. Зато он твердо, знал — если ему придется отстреливаться, она будет подавать патроны, не спрашивая, кто его враги, не сомневаясь и не задаваясь вопросом, прав он или нет. Из последних сил будет защищать его и мальчика.

И мальчишка — разве он виноват? Он тоже не желал ничьей смерти. Он просто сам хотел остаться в живых и на свободе. Неужели это слишком много?..

— Нам надо дойти до Беговой и подняться наверх, пока не началась тревога, — вернула его к действительности Марина. — Или, наоборот, в туннеле отсидеться. А этого надо чем-нибудь накрыть, чтобы его попозже нашли и у нас в запасе осталось побольше времени.

И снова он удивился ей. Ни следа паники, истерики. В минуты серьезной опасности Марина удивительным образом умела сосредоточиться на главном.

Взяв с собой Женю, она пошла к месту, где они спали, а Игорь остался возле мертвого тела. Потом Марина вернулась, неся свой старый плащ. Они накрыли Рваного и постарались замаскировать его под кучу рухляди. Утром, конечно, кто-нибудь обязательно заинтересуется этой кучей, но до этого времени, как Игорь надеялся, у них в запасе будет несколько часов, чтобы уйти подальше.

Вернувшись, они быстро собрались, уложив в рюкзаки лишь все самое необходимое. Часовые на посту возле входа в туннель на Беговую были, конечно, слегка удивлены уходом гостей в столь неурочный час, но пропустили без слов. Оба и не раз и не два слышали пожелания коменданта, чтобы загадочный белобрысый тип побыстрее куда-нибудь убрался со станции, и не видели причин его останавливать. Конечно, наутро они все расскажут Илье Ивановичу, а к тому времени труп будет обнаружен. Комендант не дурак, сумеет сложить два и два и пошлет за ними погоню.

«Нам бы хоть несколько часов! — молился Игорь про себя неизвестно кому. — Несколько часов, чтобы дойти до Беговой и выйти на поверхность. А уж туда за нами не сунутся».

Но даже нескольких часов у них не было. Труп обнаружили очень быстро — кто-то, отправившись среди ночи справить нужду, случайно об него споткнулся. Тут же разбудили коменданта, опросили часовых. Нюта, которая в эту ночь спала на удивление спокойно, от суматохи тут же проснулась и выскочила узнать, в чем дело. А узнав, кинулась к коменданту, ломая руки.

— Не преследуйте его! Дайте ему уйти! Я знаю, он поступил так, потому что не мог иначе!

— Он убил человека, — рявкнул Илья Иванович. Даже лысина его, казалось, побагровела. — Нашего гражданина! Если мы будем всем потакать, зачем тогда законы? Простим одного, другого, и скоро у нас начнется бардак и кровавая резня. Ты знаешь, чего мне стоит сохранять порядок на станции? Нет? Вот и не лезь не в свое дело!

На шум пришел встревоженный Вэл.

— Иваныч, — сказал он, взяв коменданта за локоть, — не пори горячку. Надо сперва разобраться. Этот Рваный — странный тип, он давно мне не нравился. Может, парень за дело его зарезал?

— И ты туда же! — крикнул комендант. — Никто не понимает, как мне трудно! Поблизости ошиваются фашисты, кого-то ищут, хотят станцию прибрать к рукам. На Красной линии так и смотрят — что тут у нас творится? Пока надо было от Зверя отбиваться, все помалкивали — мол, знать ничего не знаем, выкручивайтесь сами. А теперь так и следят. Не успеешь оглянуться, скажут, что сами не справляемся, пришлют ставленника своего — вот я тогда на вас посмотрю. Распустились тут, развели оппозицию, понимаешь! А я вас прикрывай!

— Иваныч, ну что ты несешь? Между нами и Рейхом — Ганза. Да и Красной линии наша станция не настолько нужна — она ведь на отшибе. Помнишь ту историю, еще в первые годы?

«Ту историю» помнили все, хотя усиленно старались забыть. Тогда Игорь Иванович Зотов был еще заместителем прежнего коменданта, хотя все ожидали, что когда тот покинет свой пост — по старости, болезни или еще от чего — выберут его. Прежний комендант слегка свихнулся — ему все мерещились атаки обитателей ближайшего кладбища. Он то рвался посылать сталкеров заготавливать впрок осиновые колья, то призывал выращивать в подземельях чеснок как верное средство от вампиров. Но когда его отстранили, с Красной линии неожиданно прислали своего кандидата, да еще и не в меру ретивого. Он так завинтил гайки, что жители стонали. Кончилось дело тем, что однажды ставленника красных нашли вроде бы без признаков насильственной смерти, но мертвым, как бревно. Официальное заключение гласило: «острая сердечная недостаточность». Люди если и не верили — молодой и здоровый мужик на сердце отродясь не жаловался, — то все равно помалкивали: кандидата многие не любили. Расследование велось, конечно, но не слишком усердно. С тех пор товарищ Москвин больше не предпринимал попыток посадить здесь своего человека. Хотя за событиями на станции следил.

Вэл не учел, что Зотов терпеть не может упоминаний об этом.

— Прекратить разговоры! Я все сказал! — крикнул Илья Иванович и повернулся к троим вооруженным охранникам:

— Серьезного оружия у него вроде бы нет. Но он — профессионал. Вон, Рваного его же собственным ножом зарезал. Если зазеваетесь, он и вас мигом разоружит, а то и просто голыми руками передушит. Поэтому в случае серьезного сопротивления приказываю открывать огонь на поражение.

— Илья Иваныч! — в отчаянии крикнула Нюта, но он словно не слышал. Комендант вовсе не был злым человеком, но тут был брошен вызов его самолюбию. Пусть не думает этот хмырь залетный, что может творить на вверенной ему станции что угодно, а потом уходить безнаказанно!

— Я тоже пойду, — вдруг раздался решительный девичий голос. Нюта оглянулась — рядом стояла Оксана, одна из «спасательниц», которая, вдохновившись подвигом Нюты, вместе с еще несколькими девушками освоила приемы стрельбы и самообороны. Та самая Оксана, которую Игорь чуть не задушил сгоряча. Девушка была невысокой, плотненькой, но с оружием управлялась ловко.

— Еще чего удумала! Не бабье дело по туннелям убийц ловить! — неожиданно грубо рявкнул комендант.

— Что значит — не бабье? А что тогда наше дело? Зачем мы учились стрелять? — гневно поинтересовалась девушка. И комендант, не ожидавший такого напора еще и с этой стороны, обреченно махнул рукой. Он, честно говоря, устал препираться с норовистыми женщинами.

«Старею, наверное, — с горечью подумал Илья Иванович. — Раньше так бы цыкнул на нее, а теперь проще уступить, чтоб только отвязалась. Хотя если убьют девку, ее смерть тоже на моей совести будет».

Но на совести Зотова и без того уже было много лишнего. На такой должности, как у него, нередко приходилось принимать сложные решения, когда любой просчет оборачивался чьей-то смертью.

Оксана, тем временем, послала Нюте загадочный взгляд. И Победительница Зверя почему-то слегка успокоилась. Она чувствовала — девушка напросилась с мужчинами неспроста, не из тщеславия или глупого каприза лишний раз рискнуть жизнью. Оксана обожала Нюту и в споре с Ильей Ивановичем была явно на ее стороне.

Трое мужчин и одна девушка скрылись в туннеле, ведущем на Беговую. А Нюта в отчаянии смотрела им вслед.

Кох вернулся к утру. Ничего не понимавший со сна Вагнер вскочил и тут же наставил на него автомат:

— Не приближайся!

В слабом свете фонарика лицо напарника показалось ему неестественно бледным, можно даже сказать — мертвенно-бледным. А глаза, наоборот, нехорошо блестели.

— Да ты что, чудак, боишься меня? — Кох зашелся каким-то хмельным смехом. И, загадочно округлив глаза, произнес: — Ну и правильно боишься. Ведь я видел ее.

— Кого? — в ужасе пробормотал ничего не понимавший Вагнер.

— Ее. Святую. Она такая красавица! Даже пальцем мне погрозила, но не сурово, а так, для порядка. Я никуда больше не уйду, останусь здесь. Буду питаться тем, что под руку повернется, молиться и беседовать со святой. Больше мне от жизни ничего не нужно.

— Идиот, ты забыл про наше задание?! Про фюрера?! Про Рейх?! — машинально вскрикнул Вагнер.

— А там у них вообще весело наверху, — сообщил Кох, словно не слыша напарника. — Хочешь, в следующий раз вместе пойдем? А задание… кто тебе дал это задание? Властитель земной? Точнее, подземный, — захихикал вдруг Кох. — Так есть силы и покруче него, — он вновь визгливо хихикнул. — Покруче и повыше. Считай, что они наше задание от-ме-ни-ли. Властью, ниспосланной Небесами! Фюрер, конечно, наше все, но со святой даже ему не тягаться!

Вагнер зажал уши, чтобы не слышать кощунственных речей. В отчаянии он потянул из кобуры пистолет, как бы невзначай направил его на Коха. Инструкция гласила, что если напарник взбунтуется или поставит под угрозу выполнение миссии, его следует уничтожить.

Только вот Вагнер знал — в Коха он стрелять не станет. Просто не сможет.

Все было кончено. Как следует поступить солдату Рейха, если он провалил задание?

Вагнер неуверенно поднес пистолет к собственному виску.

И тут в туннеле зазвучали голоса и шаги.

Игорь услышал погоню первым. Скривился: слишком рано.

— Не повезло, — сказал спутникам. — Думаю, вам лучше сдаться. Вы ведь ничего такого не сделали. А то ведь просто расстреляют издалека, даже разговаривать не станут.

— Скоро сбоку будет туннель, который выводит в депо, — отозвалась Марина. — Мы можем через него выйти на поверхность.

— Откуда ты знаешь? — удивился Игорь.

— Рассказали, — односложно ответила Марина.

— Стоять! — раздался окрик сзади. — Оружие на землю! Лицом к стене! Иначе открываю огонь!

В руках одного из преследователей вспыхнул фонарик.

— Что вам нужно?! — крикнул Игорь, пытаясь выиграть время. Одновременно он жестом показал Марине — бегите! Но женщина не двинулась с места.

— Нам нужен ты! — прозвучало в ответ. — Сдавайся, и мы обещаем тебе честный и справедливый суд.

«Ага. И честную, справедливую виселицу! — подумал Игорь. — Интересно, далеко ли еще тот туннель в депо?» И вдруг послышался стук, после чего фонарь погас.

— Бежим! — крикнул Игорь, и они рванулись вперед. За спиной слышался наполненный яростью голос:

— Дура! Так я и знал, что не надо было брать тебя с собой! Какого черта ты меня толкнула? Фонарь разбила!

— Ну прости, Гена, — хныкала Оксана. — Я, кажется, ногу подвернула, вот и схватилась за тебя…

— Вечно от вас одни проблемы!

Пока нашли другой фонарик, время было упущено. Но Оксана понимала — второй раз такой номер у нее не пройдет.

Когда луч света вновь упал на них, Игорь как раз заметил впереди темное жерло бокового туннеля, уходящего в депо.

— Бери Женьку, уходите туда и прячьтесь! — пробормотал он на бегу. — Жив останусь — вернусь за вами. Быстро! — крикнул он, заметив, что Марина колеблется. — Вы мне сейчас только мешать будете. Один я, может, еще уйду от них, а вместе точно не спасемся!

Марина, отчаянно взглянув на него, подтолкнула Женю в темноту и шагнула за ним. И тут же поняла, что в туннеле кто-то есть.

Сзади опять что-то кричали, Игорь даже не слушал. Потом раздалась автоматная очередь, но стрелявший промазал.

— Идиоты криворукие! — пробормотал Игорь. Он не знал, что Оксана в самый неподходящий момент толкнула стрелка под руку.

— Под трибунал пойдешь, Ксюха! — выругался он. — Ты же просто саботажник!

— А ты — убийца! — не осталась в долгу девушка. — Зотов тебе что сказал: «в случае сопротивления»!

— Это он — убийца! — крикнул охранник, грубо отшвырнув Оксану и снова поднимая автомат. — В последний раз предлагаю, сдавайся! — обратился он к Игорю. — Может, тебе сохранят жизнь.

— Ну, это уж не вам решать, ребята, — пробормотал Громов себе под нос. — Моя жизнь, и я с ней сам разберусь. Вы со своим лысым мне точно не указ…

Он шел вперед, уже почти не пытаясь скрыться. Легко и стремительно, каждую секунду ожидая выстрелов в спину. Люди травят его и гонят, хотя он всего лишь хотел, чтобы его оставили в покое. В чем он виноват? В том, что ему не повезло? Или в том, что он сильнее и быстрее их, и потому опасен?

Теперь он лучше понимал Ваську, его горечь и озлобленность. И женщину понимал, которая убежала на верную смерть, унося своего малыша от озверевших людей. Если осталось только умереть, то лучше уж по своей воле.

— Вам нужен я, — бормотал он. — Так нужен, что вы готовы стрелять в меня, даже в безоружного… Вы, четверо вооруженных людей, боитесь меня. И правильно боитесь. Будь у меня автомат, я шутя справился бы со всеми вами четверыми. Я и теперь могу устроить вам засаду, — нож-то у меня остался. Двоих убью точно. Может быть, третий или четвертый прикончит меня. Но мне сегодня что-то уже надоело убивать. Вам нужен я — но вы-то мне не нужны, и договариваться я с вами не собираюсь. Я давно уже ни в какие договоры между людьми не верю. Раз уж я вам так понадобился, возьмите меня сами — если сумеете…

Веселая ярость вскипала в груди — оттого, что они так его боятся. Слова всплывали в памяти сами собой:

Это были подходящие слова для того, чтобы уходить быстрым шагом в темноту, каждую секунду ожидая выстрела в спину. Вполне подходящие слова, чтобы умереть.

Нюта не ложилась в ту ночь. Группа, посланная за беглецами, вернулась только под утро. Хмурые, измученные. Двое стрелков тащили третьего, раненого. За ними, еле передвигая ноги, шла Оксана. Нюта пристально взглянула на нее, но девушка не поднимала глаз.

— Ну что? — жадно спросила Нюта. — Чем все кончилось?

Один из парней нехотя ответил:

— Сама видишь. Генку ранил, гад. Хорошо хоть не очень тяжело, должен оклематься.

— А он сам — где он? Жив или…?

— Или, — буркнул парень.

Нюта горестно охнула.

— Генка в упор стрелял, — пробурчал парень. — Мы его не нашли, но кровь видели. Много крови. По всему выходит — умирать уполз, забился куда-нибудь. Можно послать людей посмотреть.

— Послать, Илья Иваныч? — спросил один из охранников Зотова, который стоял тут же рядом. Комендант вовсе не казался довольным.

— Не надо, — буркнул он и, ни на кого не глядя, большими шагами ушел к себе в каморку.

— А женщина с девочкой где? — спросила Нюта.

— Черт их знает. Скрылись куда-то в суматохе. К Беговой, наверное, ушли.

Подошедший Кирилл тронул Нюту за плечо:

— Пойдем, хватит себя изводить. Ты устала, надо поспать…

Нюта не думала, что сможет заснуть. Но сон сморил ее, стоило только опустить голову на подушку. И во сне она видела черноглазую женщину, похожую на Марину. Женщина баюкала искалеченную руку.

— Ничего, уже не болит, — ободряюще улыбнулась она Нюте.

— Это звери тебя так? — спросила Нюта.

— Нет, это люди, — ласково ответила ей, как несмышленой, женщина. — Люди ведь злые стали теперь — дай им палец, они руку по локоть оттяпать рады. Как крысы голодные. А ты за меня не переживай. Самое страшное уже позади, теперь все уладится. Все будет хорошо, спи. А я за тобой присматривать буду.

И она здоровой рукой коснулась амулета на груди у Нюты. А рядом с женщиной девушка увидела голубоглазого подростка с удивительно знакомым лицом.