Глава 2.

 Застыл, глядя на капельки капели, аккуратно, как-то по-детски нежно спускающейся с разлома снежной корки.  Уже весна…  Только птицы не поют что-то. Почему нет птиц?!!!!

     Даже сквозь закрытые веки почувствовал вспышку и как пошла волна. Хорошо, что остановились во впадине между холмов, наверху наверно жарко. Пронеслась тепловая волна. А следом пошел звук. Даже не звук – рев. Мы попали как раз между городов: Валдай, Боровичи, Вышний Волочек. Везде части вояк стоят и, соответственно по ним пришлись удары боеголовок. Три волны встретились чуть позади нас, образовав ураган тепла, радиации, ужаса, смерти…

     Справа какое-то шевеление. Ах да, Серега. Значит живой. Скоро, очень скоро тут станет невозможно жить. Надо ехать.

     - Серега! – я окликнул его. – Вставай быстро! Надо валить отсюда, пока не сдохли! Давай-давай!

     - Как ты думаешь, от Питера осталось что-нибудь? – с тоской спросил он и посмотрел на небо, которое заволокло тяжелыми облаками.

     - Думаю, нет… Питер и Москва – самые лакомые куски. Первые удары по ним. Руины там, в лучшем случае. Хотя там плотное кольцо противоракетной обороны вокруг. Может и выжил кто. Не знаю,- я  посмотрел на него. Серега сидел в талом снегу, на самой кромке кювета, в грязи и смотрел безнадежно, бессмысленно вдаль. Я уже видел такие взгляды. Еще в армии, когда от постоянных побоев и издевательств дембелей у «духов» ехала крыша. Им, в принципе было уже все равно. Сколько не ори на них, не тормоши, все нипочем. Только отрешенный взгляд и нежелание что-либо делать.

     У меня там девушка и родители остались… Только с утра видел, – он вдруг тихо заплакал. Это вышло так естественно-  здоровый парень, с широкими плечами, сидит в грязи и плачет. А сверху давят тяжелым иссиня-черным светом облака…

     - У меня тоже жена и сын. В Анапе. А родители в Тихвине. И сестры в Питере… - добавил я совсем тихо, внезапно вспомним об Ирке. Неужели все? Да нет.… У них же учения в Бункерах, и врач она к тому же. И Данька наш на учениях. Должны выжить.

     Внезапно я замолчал. А если… Ну, да. Ведь для этого оно и строилось….

     - Серега, а твои далеко от метро живут? –  от мысли закружило голову.

     - До Сенной три минуты.… А что? – он оживился и, кажется начал понимать.

      -А то! В метро пускают в течении семи пятнадцати минут с объявления тревоги. Понял? Они по-любому успели! Давай вставай! Надо в Питер пробираться пока не загнулись совсем.

     Он вскочил с надеждой и тут же сел.

     - А если не успели? У меня мать больная совсем. Пока соберутся… - его взгляд опять начал затуманиваться.

     Раз! Удар открытой ладошкой чуть повыше челюсти и пониже глазной впадины. Как учил нас психолог – удар должен быть хлестким и неожиданным, тогда эффект вас порадует. … Серегу он точно порадовал. Он вскочил, поскользнулся, упал в кювет и тут же опять вскочил.

     - Ты чего?! – возмущенно проорал он, пытаясь выбраться из снега.

     От тоски не осталось и следа. Спасибо, Валерий Михалыч за науку. Помогло.

     - А ничего, сержант! Встал и пошел к машине. Давай-ка перегружай из моей в твою все. Да, там еще в багажнике есть водка, со свадьбы везу. Тащи все сюда. Поедем на твоей. – я кинул ему ключи от машины, а сам пошел к фуре.  На ней будет проще прорваться до окраин, да и помощнее стекла в ней. Все-таки от радиации какая - никая защита..

     Сергей потихоньку рылся у меня в багажнике, а я сел на ступеньку «Вольво» и закурил. Так, подведем итоги. Взрывы были, значит в более или мене крупных городах мало кого осталось. Это факт. Только если нет, каких либо убежищ. А он должны быть в любом городе. При Советах еще строили.  А тогда на мелочи не разменивались. Если бункер – так на тысячу человек. Если убежище так на пять тысяч. И все это с обеспечением. То есть еда, медикаменты, защита, оружие. Помню как еще в армии, на срочке, обновляли склад НЗ, неприкосновенный запас, блин. Так там туши свиные и говяжьи были с клеймами от пятьдесят четвертого года. И это в 2001 году было. Так что вояки у нас о-го-го еще. Еще все в Советах живут. Особенно старшее поколение. Много, правда, разворовали, много продали, много просто само от времени пропало.… Но я думаю, что есть еще бункера в  городах, где должна «элита» прятаться. Мэрия там, администрация города. Этот бункер они должны По-любому поддерживать в рабочем состоянии. Хотя бы в смысле еды и медикаментов. Про защиту, конечно, надеется не приходиться, но чем черт не шутит.

     - Серега давай тащи сюда водку! – нужно было успокоится. – У тебя там, кстати, из оружия ничего припрятано в фуре?

      - Не…. Я ж только первый рейс делаю. – он извиняющее улыбнулся.  – Босс сказал, что бандосов нет на дорогах. Вот я и поехал без ствола.

     -Ладно. Давай выпьем от радиации. – я свернул пробку на «свадебном» «Флагмане» и разлил по пластиковым стаканчикам , предусмотрительно вытащенным Серегой, холодную, в багажнике держал, водку. – Чтоб все было хорошо, Серега. Не волнуйся, найдем мы твоих.

     Я залпом влил в себя порцию водки и закусил бутербродами с колбасой, Серегой же принесенными. Медленно прожевал, чувствуя как тепло пошло по желудку, и, сразу же, разлил по второй.

     - Знаешь что я думаю. – спросил я после того как второй тоже было отдано должное внимание.

     - Что? Дернул головой он.

     - На машине нам не пробраться. Там у Валдая ракетчики стояли. Там сейчас ад. Нужно двигать в сторону Питера, но напрямки. По лесу. Меньше шансов встретиться с  мародерами и военными, вылезшими на поверхность поживиться. Да и местные жители нам не друзья, поверь. – добавил я разливая по третьей.

     - Почему не друзья? – он хитро улыбнулся. – Я сам с ними поговорю.  Ты только мои слова подкрепи. А там …. И оружие и еда будут.

     - Ага. Ты меня уже убедил когда останавливал. – я кивнул с иронией. – А если там участковый будет? Или солдаты беглые? Они ж тебя порвут.

     - Так тут наглость нужна. Ты ж все равно остановился. И они дадут все, что нужно. Ты - власть. А я – исполнитель власти. Они  же привыкли повиноваться. Тем более сейчас, когда еще ничего не понятно.

     -Лады. Тогда давай все что нужно бери и погнали. – я не стал уточнять что власть я пока липовая, что звание и почести мне только через шесть месяцев положены.

     Серега сноровисто собрал запас еды и  необходимых вещей. Вытащил из заначки монтировку и набор инструментов. Покидал все в рюкзаки и, завязав их, подошел ко мне.

     - То…. Лех, тебе, что надо в своей машине?  Скажи где лежит - я принесу, – он спрыгнул с высокой ступеньки фуры. – О-о, давай по третьей!

     - Давай… - я поморщился, вспомнив об обычае пить третью за любовь. Опять вспомнилась Ирака, Данька, родители, сестры. – Давай за тех, кто не снами, – я вспомнил еще одно толкование третьего тоста.

     Серега лихо опрокинул в себя эту порцию и повторил:

     - Надо что с машины?

     Да. Возьми карту. Там подробная есть. Не заблудится бы.  И диски забери от магнитолы, ну саму магнитолу. – я усмехнулся. – Может сменяем на что.

     Я поднялся и кинул в кусты пустую бутылку.  Взял в руки свой рюкзак, взвалил на плечи. Тут же больно впилась в плечо бережно засунутая в него магнитола. Мысленно выругавшись, поскакал с рюкзаком на месте, авось уляжется. Стало чуть менее ощутимо.

     - Ладно, пошли, – я первым двинул в лес, стараясь выбирать места посуше и без талого света. Хотя и выбирать то не из чего было, кругом талый или тающий снег. Ранняя весна. Вот и пришла она….

     Я сразу задал темп движения, не боясь, что Серега отстанет. Все-таки только с армии. Главное не сбавлять хода.  Раз- два, раз-два. Левой-правой. Как на марше. Идти нам километров триста, а еще неизвестно, кто или что встретиться нам на пути. Раз-два, раз-два.  Вокруг только чахлые деревья и снежный наст.

     Через полчаса ходьбы замаячила небольшая деревушка без названия. Даже сверившись  с картой, я не нашел никаких названий.

     - Серега, давай обойдем. Тут наверняка только старухи и старики. Пусть живут в неведении. Тут и радио то наверно нет, не говоря уже о телевизоре,  – достал с кармана сигарету и закурил.

       « Кент» расслабляет. Звучит как реклама. Хотя ни рекламы, ни телевизора больше не будет. Может потом, через много десятилетий, через сотни и тысячи ошибок все вернется. Я примерно представлял последствия конфликта. Все города стерты с лица земли. Те, кто выжил, либо мародеры, либо военные. Тоже мародеры.  Все мародеры и мы тоже будем ими. А иначе не выжить.

     С такими мыслями мы обошли деревню по малой дуге.  Незачем трогать тех, кто и так прожил свою жизнь в нищете, забытые государством и людьми.

     За деревней, как ни странно оказалась вполне приличная дорога. Может кто-то из Питерских комерсов отсюда родом., вот и сделал приличный проезд. Может к матери, может к бабушке. Наверно там ест дом, где есть чем поживиться. Я взглянул на Серегу – казалось, он думает о том же. Но, промолчав и ничего не сказав друг другу, мы продолжили свой путь.  В голове вдруг пронеслись строчки  песни группы «Ленинград», последней песни, что я слушал:

Никого не жалко, никого

Ни тебя, ни меня, его…

     Мы продолжали свой путь, готовые к любому повороту событий. Мы двигались на город Будогощь Ленинградской области.