Содержание:
1. Иван Регульский – Битва с демоном.
2. Николай Кривин – Жизнь избранны.
3. Костя Суворкин – Бегство.
4. Наташа Дмитрюкова – Чудеса.
5. Кира Медведева – Все будет хорошо.
6. Анастасия Буглак – Последний человек.
7. Владислав Ефремов – Сияние.
8. Антон Калганов – Сибирь.
9. Дмитрий Азенов – Новый Горизонт.
10. Олег Иерихон – Уфакалиптика.
Иван Регульский
Битва с демоном
Холодно.Вода,капля за каплей,скатывалась вниз по трубе,объединялась с другими каплями,набирая вес,и наконец падала вниз.Я вздрогнул.Чёрт, так и дураком стать недолго!Говорят,была раньше,даже за много веков до катастрофы, в одной стране такая пытка.Преступника приковывали к стулу, над которым подвешивали сосуд в ледяной водой .Жидкость постепенно капала на макушку головы, постепенно сводя его с ума.
Нет,такая смерть не входит в мои сегодняшние планы.Да и врядли я успею сойти с ума,ведь кислород в баллоне неумолимо подходит к концу,да и фильтры противогаза пора менять.Я проверил шлем, вроде трещин нету,но головой я приложился порядочно,и теперь она болела так,словно по ней промчался локомотив.
-Тейн,ты жив там?– послышался сверху голос, изменённый и пропущенный через фильтры.
-Да жив, жив– пробурчал я, подбирая рюкзак с автоматом.– Вы там как?
-Дрону по башке кирпичом прилетело, но он уже оклемался. Выбирайся давай, времени мало.
-Да что ты говоришь ,а может верёвку скинешь?
-Пожалуй, нет, сам вылезай.
-Кортес!
Вместо ответа на пол упал конец верёвки.Я накинул на плечо ремень автомата,поправил портупею,схватился за верёвку и крикнул:
-Тяни!
Верёвка натянулась и медленно поползла вверх.Я крепче обвил её ногами и посмотрел наверх. Через дыру в крыше виднелось небо, по которому уже начали расползаться яркие световые лучи.Плохо,мы планировали добраться до станции за пару часов до рассвета.В этом случае можно было бы не торопиться и по пути зайти в несколько мелких магазинов с едой, которые я приметил ещё на пути сюда.В конце концов, еда лишней не бывает, особенно в метро.Теперь же придётся чесать отсюда во все лопатки, спасаясь от губительных лучей небесного светилы.Нет, конечно,можно переждать день в подвале магазина,но тогда есть высокая вероятность попасть на зуб мутантам, что окончится ещё печальнее.Меня взяли под руки и втащили наверх.
Я освободился от крепкой хватки,дошёл до проёма двери и выглянул на улицу. Асфальт,изуродованный воронками от взрывов два десятилетия назад,был покрыт сеткой ярких проблесков.Над разваливающимися скелетами зданий нависала громада старой,недостроенной телебашни.Мне отец рассказывал,что когда стала окончательно понятно,что башню не достроят,на ней начали время от времени проводить альпинистские соревнования.Собиралось полтора десятка смельчаков и начинала восхождение.Меня тоже тянуло к вытянутому, словно папироса,железо-бетонному гиганту. Хотелось проникнуть внутрь. Ступени,которые когда вели наверх,наверняка уже обвалились,но да ничего, было бы желание,а способ найдётся.А забравшись на самый верх, сидеть там всю ночь, рассматривая радиоактивные, но такие влекущие пустоши. Да и вообще, мне не особо нравилось постоянно жить в метро.
После того как створки гермозатвора с рокотом соединялись, отрезая меня от поверхности, становилось неуютно. Странно, да?Странно. Жители подземелий предпочитают хорониться по норам, боясь встречи с мутантами, радиоактивных пятен и смертоносных лучей солнца. Они предпочитали сидеть у костров, дрыхнуть в палатках и работать на чайной фабрике. А я так не могу. Все эти закопчённые потолки, красный аварийный свет, стоны раненых и крики пьяных, чудовищная вонь, источаемая общественными сортирами и свинофермами. Ко всему этому прибавляется ужасная клаустрофобия. Кажется, что своды тоннелей постепенно опускаются, с каждым годом приближаясь все ниже. И что в один прекрасный момент меня придавит к полу, раздавит как мелкого, никчёмного букашку. Хм, а может, я просто не хочу умирать? Нет, здесь явно что-то другое. В конце концов, на поверхности намного опасней, чем на земле. Значит, не смерть меня пугает. А что? Об этом я задумывался неоднократно, но так ничего и не решил, и, наверное, не решу.
-Эй, ты в порядке?– полушёпотом спросил Кортес.– Мутанты?
-Всё в порядке – ответил я, посмотрел на Дрона и спросил – Идти можешь?
-Я не то что ходить. я бегать могу!
-Очень кстати, что ты об этом напомнил. Придётся двигаться в темпе. Солнце взойдёт через час с копейками.
-Ааа… тоесть, с едой планы накрылись?
-Именно. Ладно, давай выдвигаться.
Мы связали стройматериалы, закинули поклажу за плечи и двинулись. Мутанты, выбирающиеся к утру из своих нор, наверняка обрадуются возможности полакомиться вкусными деликатесами, которые водятся только под землей. Мы вышли наружу, огляделись. На северо-западе возвышалась громадина небоскрёба. Если мне не изменяет память, то в былые времена он назывался «Высоцкий», в честь какого-то древнего поэта. Нет, туда нам идти категорически воспрещено. Метродактели сейчас как раз расправляют свои перепончатые крылья и готовятся отправиться патрулировать город в поисках добычи. Если мы окажемся около небоскрёба в этот момент, то мутант просто напросто спикирует на нас. Шансы выжить после такой атаки были нулевыми, поэтому я не задумываясь повел группу дворами на юг. Да потерям время, которого и так мало, но в этом случае будет хоть какой-то шанс вернуться в метро с целым позвоночником.
Двор многоэтажки был завален грудами мусора разного калибра: от детских горок до обгорелых остовов машин. Был там даже безвинтовой феззюляж вертолёта. Винтокрылую машину смело взрывной волной, после чего геликоптер проломил стены здания и взорвался уже на земле. Из всех, четырех, винтов я нашёл взглядом всего одну. Она, после того как винт треснул, отправилась в сверхзвуковой полёт и врезалась в стену. Сейчас она насквозь проржавела и подрагивала от порывов ветра. Я осмотрел «хрущёвки», которые в былые времена строили попарно, оглядел дыру в стене, указал команде на левое здание: мол, пойдём там. Дрон, который как оказалось, действительно хорошо себя чувствует, вопросительно развёл руками: почему? Я указал рукой на останки человека, валяющиеся под окнами, потом перевёл руку на окна. С подоконников на верхних этажах свешивалась чёрная слизь неизвестного происхождения. Если бы останков не было, то я скорее всего не заметил бы субстанцию и повёл группу более коротким путём. А так, останки слепошарого идиота послужили ориентиром для умных людей. Мы вышли из двора и стали пересекать улицу. Я резко остановился и уставился на здание, возвышающееся на левой стороне дороги. На громоотводе сидела, вцепившись когтями в шпиль, мощная фигура с перепончатыми крыльями. Она вертела головой из стороны в сторону, время от времени щёлкая острым клювом.
-Ты чего?– спросил Дрон, сходу врезавшийся в меня
-Тихо– сквозь выцедил я– посмотри на девять часов.
Дрон повернул голову, его взгляд сразу зацепился за мутанта. Он сник и так же тихо спросил меня:
-Что будем делать?
-Отходим обратно во двор, обогнём здание и вернёмся на станцию через плотинку.
-Это ж, какой крюк! – шикнул он
-Варианты? – парировал я
-Ладно – согласился Дрон
-Какого черта!?– крикнул из арьергарда Кортес.
Что тут сказать? Придурок, он и есть придурок.
-Дебил!– уже не таясь, крикнул я – сгною!
-Какого хрена ты на меня орёшь!?– также непонимающе крикнул он.
Я зашагал к Кортесу, и тот приготовился к драке, но вместо того чтобы бить сталкера, повернул его котелок в сторону здания.
-И?– не понял он
Я посмотрел на многоэтажку. Метродактеля не было. Какого хрена!? Землю над нами накрыло широкой тенью. Послышался громкий клёкот и хлопанье крыльев. Пока мы устраивали разборки, мутант взмыл в воздух на высоту сотни метров и начал пикировать. Его бронированное тело было уже в десятке метров над землей, и монстр раскрыл пасть, готовясь отобедать. Нет уж! Такого шанса ему предоставлять нельзя. Мы рассыпались по двору.
Кортес рванул к подъезду многоэтажки. Эх, зря он это сделал. Мутант, обломившийся взять нас нахрапом, извернулся в полёте, избегая удара о землю, выровнялся и полетел на высоте метра за сталкером. Но ходок оказался не лыком шит. В метре о стены здания были навалены груды мусора, пробраться по которым было проблематично даже человеку. Сталкер скинул рюкзак и юркнул в проём. Мутант ускорился и разинул клюв, но оплошал и врезался в кучу мусора. Из-за хлама послышался двадцати пяти этажный мат, но криков боли не было. Значит, пронырливый засранец успел спастись.
Дрон, оказавшийся за спиной монстра, обстрелял его от бедра из автомата, что было равносильно попытке пробить броню танка спицей. После этого сталкер прыгнул на землю и заполз под обгорелый остов того самого вертолёта.
А вот мне не повезло. Уклонившись от атаки, я только успел приметить подходящее укрытие, но было поздно. Метродактель, оплошавший уже дважды, не собирался допускать третьей ошибки. Увидев беззащитную жертву, он взмыл в воздух, пролетел несколько метров по дуге и приземлился перед местом, которое я наметил в качестве потенциального укрытия. Я чуть не врезался на бегу в мутанта, но вовремя остановился. Тварь довольно ощерилась и раскрыла пасть. Ай, молодец, ай проворная скотина.
-Кортес!– крикнул я, отступая назад – ты жив сучий потрох? Если жив, то запомни, что когда вернёмся на станцию, то тебе не миновать как минимум рукопашной.
-С радостью, дорогой – послышался из одного из окон знакомый голос, после чего раздались выстрелы.
Напортачивший сталкер искупал вину. Впрочем, если я не успею воспользоваться шансом, то эта помощь будет казаться медвежьей услугой. Но воспользоваться им, так или иначе, стоило. Тварь развернула голову и яростно заклекотала на сталкера. Кортес прицелился поточнее и дал очередь в распахнутую пасть. Я прикрыл голову руками, чтобы пуля, которая ненароком могла срикошетить от твёрдых зубов, и побежал меж груд мусора к подъезду. Оставаться на улице было смертельно опасно. Тварь только и ждёт времени, чтобы появилась возможность подняться в воздух, спикировать снизу и схватить меня своими «коготками».
Добравшись до крыльца, я скинул автомат с плеча, присел на колено и поддержал Кортеса огнём.
-Дрон!– крикнул я, перекрывая голосом грохот автоматов. – Вылезай из своей норы и чеши сюда!
Объяснять дважды сталкеру не пришлось. Он быстро выполз из норы, обежал тварь по дуге и присоединился ко мне. Автомата и рюкзака при нём не было, видать оставил в норе.
-Отходим в здание!– крикнул он мне на ухо.
Я кивком признал его правоту, снял палец со спускового крючка и побежал вверх по ступеням. Напарник последовал за мной, прихрамывая на левую ногу. Видимо, во время спуска в нору он умудрился повредить ногу. Мы взбежали на четвёртый этаж, на котором у Кортеса была огневая позиция, и стали носиться по нему в поисках мусора, которым можно перегодить лестничную шахту. Надо было спешить. Если мы не успеем, то тварь рискнёт пролезть сюда по лестнице. Несмотря на тактические преимущества, такие как занимаемая высота и узкий, проход, шансов у нас будет мало.Удалось найти прочный дубовый шкаф, несколько кроватей, сваренных из стальных прутов и огромный сейф. С последним мы возились больше всего. Кортес, у которого подходили к концу патрона, орал на нас так, что уши завяли даже у Дрона, известного своими ругательствами. Наконец нам удалось завалить проход. Получилось довольно надёжно, но рассчитывать, что она сможет долгое время выдерживать атаку, не стоит. Стоило также понять, что планы вернуться в метро до рассвета накрылись медным тазом
-Кабздец, пацаны!– воскликнул Кортес
-Что там? – я перехватил взгляд сталкера.
-Солнце, что же ещё?
-Ясно, значит, пережидаем день здесь.
Дрон хотел было что-то возразить, но потом видимо додумался и замолчал. И правильно, нефиг спорить с очевидным, тем более, что опасность была двойной. Голодный мутант и золотой блин солнца. Конечно, защитить наши глаза от смертоносных лучей могли и светофильтры. Правда, их хрен найдешь, а если найдёшь, то хрен хватит денег. Поэтому надо готовиться к осаде.
Мы с Дроном отправились проверять здание, оставив Кортеса следить за подступами к подъезду. Выяснилось две вещи. Первое: здание пребывает в отличном, для послевоенного времени, состоянии и способно выдержать атаку мутанта. И второе: в одной из квартир был обустроен чей-то схрон. Мы обыскали тайник и обнаружили довольно ценный набор оружия и амуниции: автомат, несколько рожков с патронами к нему, пистолет, гранаты и армейские сухпайки. Отлично, можно соорудить растяжки для непредвиденных визитёров. Это мы и сделали, заминировав оконные рамы и коридор здания. К этому времени солнце успело подняться в небо из-за руин мегаполиса и теперь светило в окно. Поэтому на пришлось отступить в ванную комнату.
-Кто будет дежурить первым?– без предисловий спросил Кортес
-Ты и будешь – сказал я, проверяя механизм автомата
– С какого вдруг?
-А с такого! Во– первых я старший, а во-вторых: из– за тебя началась заваруха, ты привлёк внимание мутанта. Ещё доводы нужны?
-Нет – спокойно ответил он.– Всё ясно.
-Тогда так, дежурим по шесть часов.
-Я – второй. – сказал Дрон.
-У тебя с ногой не всё в порядке, отоспись.
-И с головой – донёсся из соседней комнаты голос Кортеса.
-Зашибу – выцедил сквозь зубы Дрон
Я было подумал, что здоровяк решил намять языкастому сталкеру бока, но ошибся. Бродяга пробурчал что-то поднос, застегнул «молнию» спальника и прикрыл глаза. Я оттянул обшлаг рукава и посмотрел на стрелки часов. Тикающая стрелка, подсвеченная фосфоресцирующим циферблатом, высветила время. Пять двадцать три. В окно ударил одинокий луч солнца, отразился от чудом уцелевшей плитки и попал в глаз. Я зажмурился и отдёрнул голову, после чего перевернулся на другой бок и закрыл глаза. Пора баеньки.
Дрон растолкал меня спустя двенадцать часов. Я недовольно посопел, перевернулся на левый бок и стал вылезать из спальника.
-Как там – кивнул я сквозь стену на проём окна.
-Нормально – ответил сталкер. Он сел на пол и стал влезать в спальник.– Только какая шушера мелкая под окном лаяла, а так всё кошерно.
Я гукнул, подхватил автомат и, зажмурив глаза, прошёл в коридор.
Во время дежурств охраняли не столько окна сколько коридор здания.
Спустя час после того как я заступил на пост, солнце опустилось за кромку города. Но всё равно пекло так, что черти в аду позавидовали бы. Усугублялось это тем, что на мне был костюм химзащиты. Приплюсуйте сюда летнее время и получите то, что случилось со мной. Спустя полтора часа я весь истёк потом, стало тяжело дышать, все мышцы затекли. Вдобавок, вместо фляжки с водой, как у нормальных людей, я таскал с собой триста грамм конька. Сейчас при виде спиртного напитка тянуло блевать, поэтому я с сожалением отвёл взгляд от фляги и перевёл его на проём.
Ещё через полчаса сидения на полу я решил было, что дежурство пройдёт без эксцессов. Оказалось, ошибся. Дежурство уже подходило к концу и я приготовился будить напарников. Свет из окна за моей спиной перекрыло что-то большое. Я обернулся. Так и есть. Только бы это не было тем, что пришло в голову первым. Я встал на ноги и двинулся к окну. Уже на полпути стал слышаться едва различимый клёкот. Узнать, что за существо преградило свет, так и не удалось. Неожиданно в окно влетел труп мутанта. Тварь ударилась о стену и обмякла, так что беспокоила меня не она, а кольцо лимонки, которое дзинькнув, упало на пол. В сознании что-то щёлкнуло, замедлив время. Я тупо наблюдал за тем, как кольцо подскакивает на бетоне, попутно осознавая, что надо бы убегать. Кольцо ударилось о пол последний раз. Время вернулось в прежнюю колею. Я развернулся на месте, добежал до туалета, в котором дрыхли напарники, сиганул в ванну. Оказалось, что в ванне спал Дрон. Переполошившись от подобной побудки, он хотел было помянуть моих родственников по материнской линии, но не успел. Произошёл взрыв, затем ещё один и ещё. Видимо, коридор пополнился ещё несколькими трупами мутантов. Наконец, когда канонада отгремела, мы вылезли из сортира и оглядели последствия взрывов. Коридор заволакивала плотная стена пыли и бетонных сколов.
-Какого хрена!?– взбесился пришедший в себя Дрон.
-Заткнись. – Сказал я, потирая уши.– И без тебя башка трещит. Лучше подумай, к чему всё это было?
-Я кажется, понял. – зловещим шёпотом сказал Кортес, указывая на проём окна в дальнем конце коридора.
Из него показалась уродливая голова, которую покрывали десятки гноящихся язв. Из пасти мутанта ручейками сочилась жидкость болотного цвета. Можно было бы предположить, что это кровь. А что? У мутантов, бывает, кровь синего цвета попадается. Вот только не кровь это была. Несколько капель «крови» скатились по подбородку мутанта, упали на подоконник, разбились на сотни мелких брызг. После этого над подоконником стал подниматься дымок ядовитого цвета. Этот самый дымок мог запросто прожечь человека до костей, не говоря уж о самой слизи, способной расплавить даже листовое железо. Я открыл огонь первым. У Кортеса и Дрона автоматы лежали в ванной, поэтому они поддержали меня огнём с небольшим запозданием. Грохот от выстрелов из «калашей» стоял неимоверный. Пули прошивали тела мутантов, твари навзничь падали на пол. Из отверстий от пулевых попадания потекла кровь кислотного цвета. И тут до меня дошло.
-Он выгоняет нас на улицу!– крикнул я на ухо Кортесу.
Тот остервенело палил от бедра. Вообще, такое расходование патронов было глупым, но в коридоре столпилось столько мутантов, что все пули находили себя мясо. После моих слов сталкер прекратил огонь, побежал в ванную и через секунду показался с рюкзаком.
-Оставь! Не унесём!
В рюкзаках были уложены всё те же железные трубы. Бегать с такой ношей на горбе от мутантов то ещё удовольствие. Сталкер, похоже, тоже понял это и без колебаний бросил рюкзаки. Затем он перекинул одну ногу через подоконник. Мы с Дроном, продолжая стрелять, отходили к окну. Кортес уже вылез на улицу и маленькими шашками продвигался к пожарной лестнице
-Шевели мослами!– на миг высунувшись в окно крикнул я
-Без сопливых солнце светит!
Мутанты к этому времени добрались до коридора и пытались прорваться в саму квартиру. Правда, в таком месте тварям не было где укрыться и они погибали один за другим. Но даже такая победа не особо нас радовала. От трупов поднимались ядовитые пары, сдуваемые сквозняком в нашу сторону, из ран текла ядовитая жижа. Вдобавок, где то в небе кружил метродактель. И врядли он заставит долго себя ждать. Я кинул короткий взгляд наружу. Кортес уже слез по лестнице и подавал мне красноречивые знаки, призывающие спускаться вслед за ним. Я прекратил пальбу и стал перелазить через подоконник. В этот момент над домом пронеслась широкая тень, догоняя её, небо прошили пули из автомата Кортеса. Впрочем, даже не открой он огонь, было понятно, что это метродактель.
-Шевели задницей!– бросил я Дрону.
Карниз был не особо длинный. Всего три метра. Смехотворное расстояние. Но когда в небо над тобой кружит разъярённая тварь, путь кажется о-очень длинным. Вдобавок, сзади матерился выронивший автомат Дрон. Я был в метре от карниза, когда услышал знакомый крик
-Подними котелок родной!
Я поднял голову, после чего моё очко рефлекторно сжалось. Крылатая тварь пикировала на меня. Удовольствие, надо сказать, было ниже среднего. Голосовые связки внезапно онемели, и самые верные слова я сказал охрипшим голосом:
-Прыгаем!
Я аккуратно развернулся на карнизе, посмотрел вниз. Благо, почти наравне с этажом росло дерево. Растение было изуродовано радиацией, но на вид было крепким. Прямо около ствола лежала бетонная плита. Так что, если ухватиться за ветку, а потом, в полёте, сгруппироваться, то можно обойтись без травм. Мысли пронеслись в голове за секунду, после чего я оттолкнулся ногой и прыгнул вперёд, еле различая протестующие крики Дрона.
Нет, с оценкой крепости ветки я ошибся. Впрочем, чему удивляться? Пролетев наискосок два с копейками метра, я ухватился за кончик ветки. Послышался хруст, отдавшийся в голове душераздирающим эхо. Ветка надломилась, я полетел вниз. Лишь на излёте мысли я подумал, что надо сгруппироваться. Но всё, что получилось сделать, это прижать подбородок к груди, чтобы не прикусить язык и поджать колени к груди. Боковое зрение выхватило картину того как Дрон прыгает следом за мной. Прыжок получился получше моего. Напарник изловчился пролететь дальше моего и ухватится за самое основание сука. Дальнейшие его действия остались для меня загадкой, поскольку я достиг плиты и шмякнулся об неё головой.
Удар по щеке, ещё один и ещё.
-Очнись, родной, не время дохнуть!
-Не дождёшься– буркнул я, переворачиваясь на живот.
Я ожидал резкой боли в голове, но её не оказалось.
-Ты мне что-то вколол?
-Морфий и ещё рану биоклеем залил – ответил Кортес, выглядывая из проулка.
Дрон, который всё-таки смог избежать болезненного падения, стоял с другой стороны и глядел в небо.
-Долго я был в отключке?
-Да нет, пару минут. Когда Дрон спрыгнул, мы твою тушку сюда оттащили .Ты очнулся через минуту.
-Всё ясно– ответил я, аккуратно прикасаясь к корке гермоспрея на затылке– А мутант где?
-Где-то там летает, сука. – ткнул Дрон пальцем в небо– Пока не атаковал, но сидеть здесь долго не получиться.
-Твои слова не вселяют оптимизма, но ты прав. Выдвигаемся.
Я подхватил автомат, который чудом не потерялся во всей суматохе, поменял магазин, передёрнул затвор и первым выбежал из переулка на улицу. К счастью, улицей оказался проспект Ленина, хорошо сохранившийся после бомбардировки, так что проблем с передвижением не было. Разве что изредка попадалась проржавевшая техника. Хотя, это было скорее проблемой, поскольку мутанту будет легче нас заметить и изловить. Но до станции оставалось всего полтора километра, поэтому я решил рискнуть. Напарники последовали моему примеру через три секунды. Мутант не заставил себя долго ждать.
В небе послышался ликующий клёкот и нарастающее хлопанье крыльев. Кряжистая фигура пронеслась над нами и пролетела вперёд, но уже через сотню метров развернулась и полетела навстречу нам. Мы рассыпались по проспекту. Я бежал по тротуару, поэтому спрятался за крыльцом какого-то магазина. Кортес, который бежал по другой стороне улицы, прыгнул на землю и откатился под прикрытие проржавевшей легковушки. Дрон же продолжил бежать навстречу мутанту, и когда уродливые когти были в нескольких метрах от сталкера, прыгнул на землю. Мутант пронёсся в двух метрах над сталкером, затем, оплошав с первой жертвой, продолжил полёт, подхватил когтями легковушку и откинул её. Машина отлетела на добрый десяток метров и грохнулась на чудом уцелевший ларёк, разнеся его вдребезги.
Кортес перевернулся на живот, выставив перед собой автомат, и дал очередь. Тварь ощерилась, а сталкер воспользовался секундной заминкой, подскочил и побежал вперёд. Главное оторваться от врага хотя– бы на двадцать метров. Метродактели– те ёще бегуны, они не способны пробежать даже несколько метров. Мы с Дроном тоже подскочили и понеслись за Кортесом, который улепётывал с завидной скоростью. Впереди уже показался вход в метро. Последний рывок. Но сделать его нам мешала полуразрушенная плотинка.
Ещё когда город основывали, река Исеть была необычно бурной, говорят что не было дня, чтобы кто-нибудь не разбился. А потом построили плотины, течение сковали и усмирили на добрые три сотни лет. Но во время бомбардировок плотины рухнули, течение вернуло себе всю неимоверную силу. Это было проблемой не только для сталкеров, но и для всего метро. Помнится, три года назад, во время весеннего половодья, Площадь чуть не затопило.
Мы вбежали на плотинку. Нас сразу же захлестнуло волной воды. Дрон, поскользнулся и грохнулся на мостовую, но тут же подскочил и продолжил путь. Правильно сделал, надо сказать. Плотинка была не особо широкой и укрыться было негде, поэтому мутант мог без особых проблем на изловить. Чтобы этого не допустить, требовалось как можно скорее пересечь мост, а дальше финишная стометровка и тепло родной станции.
Окаченные водой мы продрогли до костей, но не обращали на это внимания, поскольку мощная фигура заходила, вернее залетала, сбоку. В который раз убеждаюсь в наличии ума у этих тварей. Метродактель догадался, что ветер, дующий на плотинке, может просто подхватить его и скинуть в реку. А сейчас монстр несся по ветру, что только придавало ему скорости. Напарники тоже это заметили и ускорились ещё больше, сбивая дыхание и стопы ног в синяки. Я вновь посмотрел направо и всё внутри у меня похолодело. Мутант был всего в трёх метрах. Когтистые лапы угрожающе выставлены вперёд. Удар. Я рефлекторно зажмурил глаза и приготовился быть разорванным.Но вместо этого услышал лишь выстрелы. Неужто напарники надеяться пробить броню из «калаше»? Смешно. Хотя нет, ведь это не «калаши»!Стреляют явно из чего-то крупнокалиберного. Послышался вой, хватка когтей ослабла, затем лапы разжались. Я грохнулся на землю, прокатился по асфальту, сметаемый потоками воды и перекувыркнулся через бордюр. Лишь в последний момент удалось ухватиться за выступ в стене, избежав падения на бетонные парапет с высоты в десять метров. Краем глаза я заметил, как фигура метродактеля с разорванными крыльями и брюхом, ударяется о водную поверхность и тонет. Но ничего ещё не было кончено. Пальцы, один за другим, слабеюти срываются. Если напарники не подоспеют вовремя, то победа окажется бесполезной. Наконец, когда я держался за выступ уже двумя пальцами, и готов был расслабить кулак, меня взяли под мышки, выволокли на мостовую и положили в кабину джипа. На кузове машины был закреплен крупнокалиберный пулемёт.
На исходе мысли я успел подумать:»Наши».
Николай Кривин
Жизнь избранны
Ночь. Над мёртвым городом, который когда-то назывался Москвой, стремительно проплывали рваные облака пыли, через которые прорывался свет далёких звёзд. Ветер гонял клочки мусора по серым, невзрачным городским руинам, легко закручивал небольшие вихри из радиоактивной пыли, словно играя с ними, хлопал ржавыми металлическими листами щита, бывшего когда-то рекламным, и угрожающе выл, сталкиваясь с острыми обломками стекла, торчавшими из разбитых оконных рам. В тусклом свете Луны, пробивавшемся через короткие промежутки между облаками, остатки города, казалось, становились ещё мрачнее: потрескавшиеся и полуразвалившиеся высотки, выбитые окна – зияющие чёрные проёмы, улицы, занесённые землёй и песком, заваленные мусором и брошенными автомобилями, многочисленные человеческие скелеты и остовы разрушившихся зданий и – ни огонька, ни души… Ни животной, ни человеческой. Если мир на поверхности когда-то и принадлежал людям и животным, то теперь он принадлежал только призракам и душам мёртвых. Хотя изредка человек и пытался отвоевать у смерти право жить на поверхности, делая туда нечастые вылазки, теперь он был всего лишь гостем в этом мёртвом царстве, в котором настоящими хозяевами были извечные крысы и тараканы. Других живых не было: их сменили адские порождения радиации – мутировавшие животные и люди, уродливые и одичавшие, полностью утратившие человеческий разум.
С высоты город напоминал чёрную кляксу, выведенную на сером фоне пригорода. Где-то там внизу, в темноте развалин, ме лькнул луч света, который гас и появлялся вновь.
Посреди улицы стоял человек в тяжёлом защитном костюме из просвинцованной резины. В одной руке у него было ружьё, в другой – механический фонарик. Рядом лежал небольшой рюкзак. Человек, задрав голову, смотрел в ночное небо. В его глазах не было ни отчаяния, ни тревоги. Он любил смотреть на звёзды, такие далёкие и древние – эти немые наблюдатели.
Спустя некоторое время его внимание привлекла маленькая светящаяся точка, медленно двигавшаяся по тёмному ночному небу. Где-то там по орбите плыла международная космическая станция со скелетами российских и американских космонавтов…
Словно раненый зверь взвыл ветер. Человек нахмурился: появилось смутное чувство тревоги, в голове всколыхнулись мрачные воспоминания. Он тряхнул головой, пытаясь отогнать дурные мысли, но это не помогло.
Проводив взглядом точку до горизонта, он взял свой рюкзак, взвалил на плечо, осмотрелся по сторонам и осторожно побрёл к подвалу полуразвалившейся высотки, освещая себе путь фонариком, который приходилось то и дело сжимать, как эспандер.
Тем временем в двухстах двадцати пяти метрах под землёй, в казавшейся уже давно заброшенной секретной лаборатории приличных размеров вовсю кипела работа: люди – коих было тридцать пять человек – занимались каждый своим делом. Кто-то перетаскивал больших размеров катушки с медным проводом, кто-то катил огромную стальную флягу, на которой б ольшими красными буквами было выведено через трафарет "ОХЛАДИТЕЛЬ". Человек в робе и защитной маске сваривал две трубы. Несколько человек, среди которых были женщины, в практически белых халатах сидели за мониторами компьютеров, занимаясь какими-то расчётами. В центре лаборатории возвышалась большая конструкция. От неё во все стороны отходили трубы, шланги, провода и кабели. Само устройство имело форму кокона, сделанного из металла. Верх кокона, сужался к потолку, теряясь в темноте. Сердцем конструкции было ядро шаровидной формы, расположенное на высоте двух метров. Ядро было сделано из мелкоячеистой металлической сетки, в которой был вырезан круглый вход внутрь.
Ко входу ядра был приставлен двухметровый трап со ступенями. Чьи-то ноги торчали из-под трапа. Оттуда же доносился металлический звон, периодически сопровождаемый отборными ругательствами. Периодически слышались гулкие шаги, приглушённые разговоры техников и учёных, усиленные эхом. Постоянным звуком был низкочастотный гул повышающих напряжение трансформаторов.
К человеку в белом халате, сидящему за компьютером, подошёл мужчина в военной "разгрузке": вместо того, чтобы быть набитыми патронами, гранатами, автоматными рожками и обоймами, многочисленные карманы "разгрузки" были заполнены разными инструментами: плоскогубцами, кусачками, отвертками… Из левого кармана халата торчал молоток, из правого – большой блокнот с химическим карандашом.
Человек в белом халате оберн улся. Мужчина в "разгрузке" без обращения начал диалог:
– По моим выкладкам, конструкция будет завершена к завтрашнему дню. Команда ждёт окончания монтажа машины. Сейчас они отрабатывают план действий, просчитывают все возможные препятствия…
Сидевший встал.
– Как там с энергией?
– Генератор работает без сбоев. Неполадки устранены. КПД держится на пятистах процентах…
– Я думаю, вы понимаете, – перебил человек в белом халате докладывавшего, – что третий раз нам будет трудно починить генератор: это была последняя пара сверхпроводящих магнитов. За другими нам придётся посылать отряд на Арбатскую, может быть, не один…
– Я представляю масштаб опасности. Думаю, в этот раз всё обойдётся.
– Надеюсь. Мне не хочется кормить мутантов своими людьми. К тому же каждая вылазка грозит нам разоблачением секретной информации, которая может погубить мир второй раз,– человек в белом халате стеклянным взглядом уставился куда-то сквозь стоявшего. После паузы заговорил задумчиво: –День на доработку устройства и ещё неделя на перезагрузку истории. Повторим ключевые пункты.
– Время вылазки: минус двадцать один год и семь месяцев, т. е. декабрь 2013 года, место вылазки – станция Лубянка, пункт назначения после временного перехода – наша главная секретная лаборатория научного подразделения ФСБ. Временная погрешность вылазки плюс-минус три дня. Всё зависит от устойчивости энергетического поля над Лубянкой. Миссия – досрочное оповещение и пред упреждение всех спецслужб мира через наши о грядущей катастрофе, принятие всех мер к экстренной эвакуации как можно большего числа жителей планеты под землю и в специальные бункеры. Для доказательства грядущей катастрофы – предоставить высшему начальству все имеющиеся видеоматериалы о событиях после декабря 2013 года. «Посылка» – шесть чело…
Учёный не успел договорить. Раздался мощный хлопок, усиленный эхом. Свет и компьютерные мониторы погасли. Раздались негодующие крики рабочих, эхо подхватывало слова ругательств и повторяло много раз, словно оно сочувствовало людям и от огорчения вторило их брани…
– ДЬЯВОЛ!…ЯВОЛ…явол…– докатились остатки эха с дальнего конца ангара.
– Корнев! – прозвучало откуда-то слева.
"КОРНЕВ… ОРНЕВ… орнев…", – повторило эхо.
– …посмотри бесперебойники!
– Бегу уже!
"Бегу уже…уже…уже…" – эхо в ответ.
– Чёрт! – спохватился человек в белом халате и, щёлкая фонариком, побежал к чёрному проёму в стене.
За ним понёсся мужчина в "разгрузке".
¬– Где аварийное?
Гулкий, хаотический топот разносился по ангару. Кто-то споткнулся – упал. Что-то зазвенело, рассыпавшись. Кто-то пронзительно закричал, видимо, ударившись в темноте о препятствие.
Через минуту в цехе загорелись тусклые лампы аварийного освещения.
Не сказать, что была большая разруха. Ведро с инструментами валялось на полу. Кто-то, отряхиваясь, вставал с бетонного пола. О дин из рабочих потирал шишку на лбу. Некоторые рабочие помогали другим подняться.
Два человека побежали вдогонку за людьми в белом халате и военной "разгрузке". А ноги, торчавшие из-под трапа, так и оставались на месте, только теперь оттуда наряду со звяканьем металла об металл шли не редкие ругательства, а их постоянный поток.
Дверь в задымлённую генераторную открылась со скрежетом. В лица вошедшим ударил запах горелой изоляции. В главных помещениях, где аппаратура должна была работать постоянно, аварийное питание включалось автоматически. Но почему-то здесь оно не работало.
Лучи фонариков выхватили из сгустившейся тьмы клубы чёрного дыма и элементы конструкции генератора.
– Савин, проверь предохранители, – скомандовал человек в белом халате человеку в «разгрузке», а сам, прикрывая лицо рукавом, стал осторожно пробираться к генератору сквозь плотную завесу едкого дыма.
Савин подошёл к коробке с предохранителями, выхватил из кармана молоток и ударил по защёлке. Дверца распахнулась. Все шесть предохранителей были в целости. У учёного округлились глаза:
– Не дай бог, причина в магнитах! – прошептал он и крикнул: – Предохранители в порядке!
– Магниты тоже в порядке! – крикнул человек в белом халате и облегчённо вздохнул.
– Мы нашли причину! – внезапно раздалось откуда-то из темноты позади трансформаторов.
Двое рабочих стояли над валявшимся на полу широченным куском оторванного кабеля, направляя на него луч и своих фонарей. Савин и учёный в белом халате подошли и в недоумении уставились на обрывок кабеля. Через миг им всем в голову пришла одна и та же мысль. Она была настолько невероятной, что на секунду все замерли, а потом переглянулись, не веря своим глазам: кабель был перекушен с двух сторон…
Глубина залегания базы почти в четыре раза превышала глубину залегания ближайшей ветки метро. До неё существовало четыре выхода с базы: один грузовой лифт, который ещё был в рабочем состоянии; один пассажирский, шахта которого была завалена, и два лестничных лаза: основной и запасной. Причём основной лаз имел развилку: один путь выходил к метро, другой вёл прямо на поверхность – в подвал высотного дома. Его выход был хорошо замаскирован. Так что никакая чертовщина, водившаяся в бесчисленных тёмных тоннелях метро и на поверхности, не могла проникнуть сюда. В причину произошедшего было трудно поверить, но факты были перед носом.
– Ребята, – прошептал Савин, – ОНО всё ещё может быть здесь.
Рабочие переглянулись. Рука одного из них непроизвольно потянулась в карман за монтировкой.
Помещение генераторной было довольно больших размеров: треть комнаты занимал сам генератор и трансформаторы, по стенам и потолку от него отходили высоковольтные кабели ко всем блокам базы и двум лифтам, а вдоль стен стояла разная контрольно-измерительная аппаратура. Так что если что-то и спряталось внутри генераторной, то найти его в кромешной тьме с помощью одних толь ко фонариков не представлялось возможным. А если учесть, что это НЕЧТО с такой лёгкостью перекусило высоковольтный кабель и осталось в живых, то поиск представлял собой ещё и смертельную опасность.
Выход оставался один: осторожно выйти из генераторной, запереть стальную дверь; сходить за подмогой, вооружиться и уничтожить ЭТО; отыскать, а потом замуровать его лаз.
– К выходу! – прошептал учёный в белом халате.
Четыре человека, стараясь не создавать лишнего шума, направились обратно, освещая себе путь фонариками.
Первым шёл Савин. До выхода оставалось три метра, как блик фонаря выхватил из темноты высокий чёрный силуэт, стоявший за дверью внутри генераторной. Савин замер. Страх парализовал его. Те, кто двигался сзади, упёрлись в его спину.
– Эй, ты чего встал?– прошипел человек в белом халате.
– Т-тихо! – заикаясь, ответил Савин.
У него не хватало смелости посветить на существо. За него это сделал кто-то из рабочих: он направил свет фонаря прямо в морду твари.
То, что они увидели, мягко говоря, повергло их в ужас: всего в трёх метрах от них стояло абсолютно чёрное нечто, под два метра высотой с блестящей кожей, покрытой каким-то маслом, с огромными чёрными глазами, длинными и заострёнными ушами. На теле не было ни единого волоса, на конечностях красовались длинные когти также чёрного цвета, ноги были вывернуты в коленях в обратную сторону. Отсутствие губ делало тварь ещё более ужасной, обнажая ряд жёлтых острых зубов. По половы м признакам это был самец.
Учёные с базы видели много всяких существ-мутантов, но такого ужасного – никогда. В тот момент они не исключали мысль, что это существо вовсе не было мутантом…
– Мать моя! Да это же сам сатана! – закричал рабочий и от страха выронил фонарь.
Раздались крики ужаса. Люди шарахнулись назад от выхода. Второй рабочий, сжимавший в руках монтировку, замахнулся и кинул её во тьму в направлении выхода. Зазвенел металл. Лучи фонарей выхватывали из тьмы куски генераторной. Вдруг раздался пронзительный крик, затем хруст. Крик оборвался. Глухой удар, шипение, ещё удар, порвалась материя. Наконец, раздался удаляющийся царапающий звук, что-то бухнуло, зазвенело стекло, и всё смолкло.
Люди забились в угол. Савин хаотично водил фонарём по генераторной, пока луч не выхватил из тьмы то, что осталось от рабочего – того, что посветил фонариком в морду зверю. Тело было сильно изуродовано, шея была изодрана в клочья, отсутствовала левая нога, из артерии которой, брызгая, вытекали остатки крови. Вокруг трупа растекалась огромная кровавая лужа.
Монстр скрылся. В воздухе витал неприятный солёный запах крови. В генераторной повисла тишина. Первым опомнился человек в белом – теперь уже забрызганном кровью – халате:
– Бежим! Оно может вернуться!
Люди в беспамятстве вскочили на подкашивающиеся ноги, побежали к выходу и с лязгом закрыли за собой тяжёлую металлическую дверь.
«Быстрее! Надо предупредить остальных!» – лихорадочно дум ал каждый на бегу.
В другом конце базы открылись внешние двери шлюзовой камеры. Внутрь вошёл человек в тяжёлом защитном костюме из просвинцованной резины.
Автоматически зажёгся свет. Человек положил ружьё и рюкзак в специальный герметичный отсек, нажал красную кнопку посреди камеры. Взвыл ротор насосного двигателя. Скрип, щелчок – и струи мыльного раствора под давлением, шипя и пенясь, хлынули сверху на костюм. Человек медленно покрутился под ливнем пузырящегося раствора. Раздался второй щелчок – и напор резко угас. Через мгновение с потолка обрушился дождь холодной прозрачной воды. Потоки белесого раствора, бурля и закручиваясь в воронки, смывались в отверстия в каменном полу. Щёлкнуло реле, и насос отключился. Открылись внутренние гермодвери, человек сделал шаг внутрь базы и замер: ни где не было света. Сердце сжалось, словно в тисках. «Почему не работает генератор?» Достав из кармана фонарь, человек быстрым шагом прошёл в раздевалку, расположенную рядом, кинул рюкзак на скамью и стал снимать защитный костюм. Где-то позади раздался металлический лязг – закрылась шлюзовая камера. Человек стащил с лица маску. На его лице правильной формы красовался давний шрам, который проходил через бровь и левую щёку к скуле. Высокий лоб, светлые глаза и проницательный взгляд выдавали в нём ум. Он и был учёным. Военным учёным. Единственное, что заставляло считать его кем-то другим, – обритый череп и крепкое телосложение.
Человек кинул костюм в оцинкованный шкаф и, быстро переодевшись в камуфляжные куртку и штаны, направился в сборочный цех. На полпути он услышал металлический лязг и топот. Затем сквозь непроглядную тьму коридора, разделённую на две части тусклым участком света, падающим из дверного проёма цеха, прорезался метавшийся из стороны в сторону слабый луч фонаря.
– Эй! Кто там?– крикнул человек на ходу.
– На помощь! Беда! – послышалось в ответ из глубины коридора.
Он узнал голос Савина. Сердце заколотилось ещё сильнее. Человек рванул к лучу света.
В луче фонаря совсем близко показался белый халат, заляпанный чем-то красным, перекошенные от ужаса лица Савина, учёного – Тихомирова – и рабочего – Померанского. Люди разглядели приближающегося к ним человека:
– Андрей! На помощь!
Они остановились на полоске света, прямо напротив входа в цех. Теперь человек со шрамом разглядел халат учёного целиком: тот был весь в чьей-то крови.
Он схватил учёного за плечи:
– Что произошло?
– Монстр! Он – в генераторной! Убил нашего техника! – прохрипел Тихомиров.
– Этот дьявол перекусил силовой кабель! – крикнул срывающимся голосом Савин.
– Но как ЭТО туда попало?
– Не знаю, я ничего не понимаю, – сказал учёный полушёпотом, оседая на пол. Руки его тряслись, ноги подкашивались, остекленевшие от ужаса глаза вылезали из орбит.
– Точно не через дверь. Мы её заперли, но эта тварь может угробить оборудование! – выпалил рабочий.
В этот момент на крики из дверного проёма цеха выбежали несколько человек.
– Что случилось?
– Чья это кровь?
– Где Левин?
– Спокойно! – Андрей остановил их жестом руки. – Им надо прийти в себя. Помогите отвести Тихомирова в цех!
Двое техников приподняли учёного и под руки внесли внутрь сборочного.
– Прокопенко! Сбегай в лазарет за успокоительным, – сказал Андрей одному из прибежавших.
– Я мигом, – ответил рабочий.
Тьма поглотила его, и только лучи фонарей и гулкое эхо шагов выдавали его присутствие.
Рядом с учёным, лежавшим на бетонном полу с телогрейкой под головой, сидели Савин и Померанский. Вокруг них собрались все, кто был на базе. Тридцать четыре человека. Пострадавшим ввели успокоительное, и они уже приходили в себя. Учёный оправлялся от шока медленнее остальных. Наверное, сказывался возраст. После услышанного рассказа о случившемся от людей, подвергшихся атаке монстра, никто не чувствовал себя в безопасности. На минуту в огромном помещении цеха воцарилась тишина, словно в память о погибшем ужасной смертью рабочем. Это была минута молчания. Первым её нарушил Андрей:
– Мне нужны пять добровольцев. Женщины не в счёт.
– Я пойду, – поднял руку Померанский. – Я видел эту гадину, так что во второй раз не испугаюсь.
– Я тоже, – сказал Савин.
– Ты, ты и ты, – Андрей ткнул пальцем в более коренастых и сильных мужчин, – берите дробовики и фонари. Остальные, закройте все выходы из коридора в другие помещения. Запритесь в сборочном и не выходите, пока всё не закончится. Женщины и молодые, закройтесь в жилом блоке. Готовность – десять минут.
Люди разбились на группы. Кто-то побежал задраивать входы в помещения. Женщины и молодые быстрым шагом пошли к жилому блоку.
Группа из шести человек подошла к тяжёлой металлической двери – входу в генераторную.
– Померанский и Савин – со мной. Остальные охраняют выход. Если тварь выскочит, гоните её подальше от жилого блока, – Андрей кивнул Савину: – Открывай!
Клацнул засов двери. Техник дёрнул её на себя. В нос ударил едкий запах горелой проводки, смешанный с солоноватым запахом крови. Все направили лучи фонарей и дула дробовиков в дверной проём и замерли, прислушиваясь к внутренностям генераторной.
Тишина.
– Вперёд, осторожно! – прошептал Андрей.
Тройка двинулась внутрь. Лучи фонарей выхватывали элементы высоковольтного оборудования. Внезапно луч Андрея наткнулся на кровавый след, тянувшийся от большой бордовой лужи. Тела Левина уже не было.
– Держимся вместе! – Андрей огляделся по сторонам.
В этот момент раздался приглушённый звук, словно кто-то царапал бетон. Сердце каждого стало бешено колотиться, разгоняя адреналин по всему телу. Направление звука невозможно было определить. Ясно было одно: звук становился сильнее – тварь приближалась.
– Это ОНО!
– Спокойно! Идём по следу, – сказал Андрей шёпотом.
Они направились от лужи крови к дальнему концу генераторной, где находились щиты с силово й автоматикой и пульты управления. Померанский прикрывал тыл.
В следующий момент царапающий звук прекратился.
– Стоп! ¬¬– Андрей направил луч света по кровавому следу, который заворачивал за высокий силовой щит.
В этот момент он краем глаза заметил блик на потолке. Не раздумывая, тронул Савина за плечо и направил свет в сторону блика. Луч фонаря выхватил из темноты зияющую в потолке дыру, края которой были в крови.
– Вот как ЭТО попало сюда, – прошептал Савин.
Вдруг из-за щита вынырнуло нечто. Оно было точь-в-точь таким, как его описывали выжившие. В растерянности Андрей пребывал лишь какой-то миг, в следующий он уже спустил курок. Раздался мощный выстрел, за которым последовал шквал огня, оглушившего всех троих: палили Савин и Померанский.
Тварь отшвырнуло на пол к пульту управления. Первый же залп в клочья разнёс ей морду и левую конечность. В стороны разлетелись зубы-клыки. Кровь хлынула из остатков того, что когда-то было головой существа.
– Хватит!
Пальба смолкла. У всех в ушах стоял звон.
В генераторную вбежали трое, стоявших около выхода.
– Мы уничтожили её! – крикнул им Савин.
Андрей осторожно подошёл к бездыханному телу твари. На её шее повисли остатки головы: нижняя челюсть с выбитыми зубами и осколки черепа. То, что было мозгом, теперь превратилось в брызги и ошмётки на консоли пульта. Вокруг трупа разрасталась лужа зловонной коричневой жижи.
– Надо вынести ЭТО отсюда и замуровать дыру в по толке: тварь наверняка не одна, – прокричал оглохший от пальбы Андрей.
– Я займусь починкой кабеля, – прокричал в ответ Савин.
– Я тебе помогу, – Померанский не сводил взгляд своих выпученных глаз с трупа.
– Скажите людям, что опасность миновала – обратился Андрей к людям, охранявшим выход из генераторной.
Через два часа все работы были сделаны: останки твари залиты быстро затвердевающим раствором и вынесены за пределы базы, дыра в потолке наглухо заварена толстым стальным листом, кабель заменён на новый, генератор протестирован и выведен в рабочий режим. Сожаление вызывало только одно: так страшно оборвавшаяся жизнь рабочего. До этого на базе произошло многое, чего никому не хотелось бы пережить второй раз, но всё это были мелочи по сравнению с тем, что произошло сегодня.
Андрей, полчаса посовещавшись со своими коллегами насчёт предстоящей миссии и убедившись, что всё идёт в плановом режиме, пошёл отдохнуть в жилблок. Лежа на скрипучей решётчатой кровати, он несколько раз проиграл в уме план предстоящих действий. Ему не терпелось увидеть ещё раз тот мир, в котором он жил, будучи молодым. Он посмотрел на стену около кровати, где были наклеены фотографии родителей. «Так хочется их снова увидеть». Но он знал, что этого никогда не случится. Ему не хотелось думать о будущем, от которого несло неизвестностью, и он погрузился в воспоминания о своём прошлом.
Двадцать четыре года назад, когда Андрею было семнадцать, он поступил в московскую академию ФСБ. Он был смышлёным, любознательным курсантом, которого интересовало слишком многое, чтобы его не заметил заведующий кафедры – пожилой полковник, профессор Александр Петрович Сокольников. Андрей называл его просто «дядя Саша». Сокольников взял курсанта под своё крыло, когда тот успешно прошёл испытания силы воли, выносливости и верности долгу и Отечеству. Вот тогда-то Андрею и открылись многие тайны, о которых не положено было знать обычным смертным. От дяди Саши он узнал про засекреченные и отнюдь не безуспешные работы российских учёных в областях энергетики, времени, параллельных реальностей и телепортации. Андрею первое время было не по себе от этого: то, за что многих людей по всему миру десятки лет называли психами, шизофрениками и умалишёнными, – существовало в реальности. То, что помогло бы людям обходиться без нефти и не загрязнять природу, – генераторы с КПД выше сотни процентов, – было засекречено. Вся аномальщина и бесовщина, парапсихология, ежегодные безвестные пропажи сотен тысяч людей в мире в складках измерений, неопознанные объекты разных типов, призраки, путешествия во времени, вечные двигатели, существование других космических, подводных и подземных цивилизаций, истинная предыстория человечества и её связь с марсианской цивилизацией – всё это отрицалось и выдавалось за абсурд, в то время как в секретных лабораториях по всему миру велись активные исследования по каждой из этих областей, тщательнейшим образом разбирались все загадочные происшествия, события и объекты, доступные исследованию.
Как говорил один из членов тайного американского правительства, приговорённый к смерти революционерами, гражданами бывшего США, в 2017 году: «Нам нужны деньги и власть. Новые знания, доступные людям, сделают нас ничтожеством под ногами масс. У людей откроются глаза, и мы перестанем существовать. Однажды невежеством людей данную нам власть мы обязаны сохранять до конца своих дней, во что бы то ни стало!» План Алана Даллеса, – директора ЦРУ после второй мировой, – утечка мозгов из СССР под натиском репрессий своего же продажного и трусливого правительства в лицах Сталина, Хрущёва, Горбачёва, уничтожение совокупного интеллекта нескольких поколений русского народа, изгиб линии европейской науки в сторону торможения развития, навяливание атеистического мировоззрения и отрицания всего за рамки выходящего, развязывание локальных войн – всё это и многое другое было призвано наполнить карманы банкиров и финансистов, успешно спонсировавших эти кампании. «Бери от жизни всё, не думай ни о чём!» – стало лозунгом последовавших поколений. «За это всех нас наказал Всевышний».
Андрею посчастливилось жить жизнью избранных, – о чём он ничуть не жалел, – и разделять мировые тайны с теми, с кем он работал плечо к плечу долгие годы и от которых сейчас осталось всего лишь тридцать четыре человека. «Знающие, но молчащие» – так их можно было назвать. Последний оплот тайных знаний человечества, призванный перезагрузить историю.
Андрей пере ключился от воспоминаний и пространных размышлений к мыслям о завтрашнем дне.
«Всё будет хорошо!» – подумал он и мирно уснул.
Костя Суворкин
Бегство
Пятый, шестой, выдвигайтесь вперед!– приказал командир группы. Разведать обстановку в Кремле. Остальным отдыхать. Группа прорывалась из секретных
военных бункеров, находящихся под подмосковной Власихой, соединенной с Центром секретными тоннели Д-6, или Метро 2, к Кремлю. На пути пока не встретилось никаких препятствий, и ничто вроде бы
не предвещало проблем в дальнейшем. Вся группа, состоящая из восемнадцати человек, была экипированна костюмами полной радиационной защиты, отличающимися небольшим весом и хорошей защищенностью,
противогазами. Вооружен каждый был автоматом АК-107, с подствольным гранатометом Гп-30 "Обдувка", глушителем и лазерным прицелом. Сеть бункеров, из которых прорывалась группа,
была напрямую на обеспечении у Мин Обороны, поэтому на складах хранилось много всякого элитного добра.
Пятый и Шестой выдвинулись вперед. Имени Пятого так никто и не узнал, он имел кличку Волкодав. Шестого звали Влад. Они выдвинулись вперед.ы
ПНВ давал отличную четкую картинку. Опасности не было видно, вообщем на всем пути стояла идеальная, мертвая тишина. Но вдруг стал слышен странный звук. Из тоннеля впереди… Бульканье ?
Нет скорее урчанее, и вроде бы звук не предвещал ничего плохого, но был каким то назойливым, неприятным. Казалось испускает его исполинское живое существо.
Вода капает ?– спросил ВЛад у Волкодав.
Нет – сказал он. Тут что то другое, и мне это совсем не нра вится. Я чувствую большую опасность и неприятное давление на голову.
Да ладно тебе, расслабься – сказал Влад. Почти в Кремль уже пришли, красиво там должно быть. Пошли ка да…
Никуда мы дальше не пойдем !– рявкнул Волкодав. В данный момент старший я, и подчиняешься ты мне. Отходим назад.
Отходим – согласился Влад. Но было видно, что его непреодолимо тянет вперед.
И что же, дальше не пошли ?– спросил Железовский, командир группы.
Командир, в сложившейся ситуации я принял решение отойти назад – отчеканил Волкодав. Мне очень там не понравилось, что то там не так, не могу сказать что именно. Но считаю, что прорываться нужно всем вместе.
Прорываться ?– непонимающе переспросил командир. Через кого или через что ? Под Кремлем находятся бункеры глубокого залегания, там должно располагаться правительство России. Странно что до сих пор мы не наткнулись на дозоры.
Но даже если они эвакуировались, там пусто, никого не должно быть.
Волкодав, он же Пятый, промолчал.
Я про тоже !– горячо заговорил Шестой. Вообще не понимаю командир, чего там бояться. Увидели бы Кремль первыми, а так, возможность упущена. Он безнадежно махнул рукой. Красиво там должно быть…
Командир, мне тоже это не нравится, вдруг подал голос Второй, заместитель командира Шевченко. Что то с Пятым явно не то – многозначительно прибавил он. Как будто тянет его туда, в Кремль, посмотреть что там. Совсем раскис.
А ведь это совершенно нетипично. Утрата бдит ельности и прочее.
Согласен – подтвердил Пятый.
Хорошо – решил командир. Через три минуты выдвигаемся. Посмотрим что там на самом деле.
Бойцы образовали построение и двинулись вперед. Через пару сотен метров опять послышался этот неприятный, булькающий, урчащий звук. Но бдительность в отряде не усилилась, а наоборот, ослабла. Способность соображать стремительно куда то исчезала,
но так незаметно, что этого никто не замечал. Лишь Железовский, Шевченко и Волкодав не поддались внушенному, судя по всему откуда то извне, этому веселому, бесшабашному чувству, а наоборот, тревожились все больше, по мере продвижения к Кремлю.
Отряд прошел мимо трёх гермоворот, построенных один за другим. Створки всех трёх были полностью распахнуты.
Стены внезапно расступись, и отряд оказался в мраморном зале, непривычный простор и роскошь которого заставляли людей стоять в благоговении. Названия у станции не было, но именно его отсуствие лучше любых названий говорило о том, куда они попали.
Судя по схеме, имевшейся у командира, им нужно было идти вперед тем же тоннелем, которым они шли. Он должен был вывести их в перегон между станциями Лубянка и Библиотека им. Ленина, а оттуда уже недалеко до Арбатской, до запасного штаба.
Вперед !– приказал Железовский. Но весь отряд застыл в странном оцепении. Я сказал вперед !– рявкнул командир. Это не подействовало. Тогда Железовский, Шевченко и Волдкодав начали обходить группу, приводя людей в чувство, но было у же поздно.
Справа, в противоположной стене зала, там, где начинались степеньки эсклатора, началось движение. Ступеньки пришли в движение, и было в этом что то зловещее. Не было не рёва электромотора, ни скрип шестерней. Эскалатор двигался совершенно бесшумно.
Давай же, давай !– орал Шевченко на Восьмого, Гаранина. Да что с тобой !– вмазал он ему по щекам, уже изо всех сил, это не помогло. Железовский также ничего не добился, да и Волкодав не смог привести в чувство ни одного, даже нажатие на точку под носом,
отличный способ быстро привести человека в норму даже после отключки, не сработал.
А затем из ступеней эскалатора начала вытекать грязная, бурая жидкость, разрастаясь и пенеясь на глазах. Голова у всех троих, не поддавшимся гипноза или чему то похожему, жутко разболелась. Перед глазами поплыло. Ясно было, что тварь каким то
образом действует на голову в пси диапазоне.
И весь отряд начал медленно идти в её сторону. Волкодав уже не знал что делать и решил бежать к чертовой матери. Пусть подыхают сами, своя шкура ближе к телу. Но тут Шевченко нашел выход.
Схватив у Третьего огнемет, просто перехватив оружие, он выпустил длинную струю пламени в надвигающуся тварь, и уже не ослаблял пламя. Волкодав и Железовский добавили по ней из подствольников. Давление на голову резко ослабло, и сошло на нет.
Кипящая масса сначала стояла на месте, а потом начала медленно отдаляться, уходить назад.
Оно уходит !– радостно завопили все, от ряд пришел в себя, и снова был отрядом, группой, а не стоявшими болванами, кроликами перед удавом.
Вперед !– гаркнул командир, и не дожидаясь исполнения приказа сам первым помчался вперед. Все бежали так быстро, как только могли. Наконец сбоку, слева от тоннеля, показалась неприметная железная дверь.
Нам сюда – сказал командир. Дверь открылась, почти не скрипнув. Отряд прошел еще немного по узкому коридору, затем показалась вторая железная дверь, открывавшаяся поворотом колеса, и наконец они оказались в обычном переходе метро.
Это было ясно любому, был он значительно больше тех, что располагались в Д-6, да и сконструированы немного по другому.
Теперь нам налево – пройдем до станции Библиотека им. Ленина, а там по переходу до Арбатсткой. И поступим в командование Оборонки.
Если оно еще существует – проборматал Шевченко. После Кремля я в этом очень сомневаюсь.
Волкодава же перспектива сделаться подчиненным солдатиком отнюдь не обрадавала. Собственно, он не был ни солдатом, ни спецназовцем, а просто очень много занимался восточными воинскими искусствами, последние годы отдавшись Уэчи Рю каратэ.
И в бункерах под Власихой он оказался совершенно случайно, просто гулял по лесу, перед самым началом Апокалипсиса. Наблюдатели заметили его, и решили прихватить с собой. Дальше он два года провел там, вместе со всеми. Выходил на верх,
но итог исследований был неутешительный, фон везде был очень высоким. От Власихи осталась одна раслпавле нная воронка. Москва на первый взгляд была целая. Но связь с ней пропала с самого начала бомбежек. Отлично дела обстояли с экипировкой.
Он получил отличное развитие Калашникова – АК 107 , избавившийся от главного недостатка знаменитого автомата – низкой точности. Также как и все, имел радиационный костюм полной защиты, противогаз, и много полезных штук, как их называли все – снарягой.
Но теперь, он вовсе не собирался быть мальчиком на побегушках. Спецназ и армию, и вообще военных он всегда презирал и не любил. Но выссказывать свои соображения не стал, а просто стал выжидать.
Отряд вступил на библиотеку им. Ленина. Выглядела она угрюмо и необычно. Освещения было мало, сказывалась нехватка электро энергии. Вся станция была завешена красными знаменами, кумачевыми стягами. Обычных жителей было очень мало, зато сразу бросались
в глаза снующие туда сюда, подозрительно косящиеся на отряд, люди в штатском. Впрочем вооруженный до зубов отряд с элитным оружием, состоящий из восемнадцати человек, никто задерживать или окликать не стал.
Они прошли по переходу и вступили на станцию Арбатская
За два года, что они просидели в бункерах, в метро все кардинально переменилось. Система единого управления распалась через полгода после начала дня Х. Станции стали независимыми. Произошло объединение нескольких станции.
От Киевской до Проспекта Мира, на севере, а также Курская, Таганская и Октябрьская на юге. Все эти места стали встречей разл ичных торговцев, коммерсантов, и богатели с фантастической скоростью.
Сокольническая линия была охвачена революцией. Население, скинув свою админстрацию, провозглашало власть Советов, коммунизм.
Так значит библиотека имени Ленина, которую мы проходили, это и есть теперь одна из коммунистических станций ?– спросил Шевченко у начальника караула, разговарившего с ними.
Да, подтвердил он. Буквально пару дней назад был бунт, администрацию расстреляли, станция перешла под власть Советов.
И что нам теперь делать ? Страны нет, правительства нет, ничего не осталось.
И тут к сидящей на платформе группе подошел человек. Был он просто богатырского роста и телосложения, никак не меньше.
Я Мельник – представился он. Нам нужно поговорить. Я глава спецподразделений, оставшихся после развала управления метрополитеном, и предлагаю…
Стоп – прервал Волкодав. Меня это не интересует. Я ухожу. Всем до свидания.
Вместе с ним поднялся и Шевченко. И я тоже – подтвердил он. Не поминайте лихом.
Волкодав сменил кличку на Волк. Собственно, Волкодав его прозвали за его умение драться, в спецназовской среде так называли мастеров боя. Собак же он никогда не любил, поэтому больше тяготел к дикому представительству семейство Псовых.
Первый заказ он получил, не отходя от кассы, на Боровицкой. Три станции, Боровицкая, Арбатская и Александровский сад, образовали негласную столицу Метро, прозванную в народе Полисом. Жизнь там была устроена свое образно. Образовались две группировки,
называвшие себя кастами, военные, и библиотекари. Армия располагалась на Арбатской, библиотекари в основном на Боровицкой. Отношения между ними были крайне напряженные. Сначала, первые полгода, военные прибрали к рукам всю власть в Полисе, но затем,
после распада единой системы управления Метрополитеном, образовался паритет. Полковник Мельников создал Совет Полиса, куда вошли как представители от военных, так и от библиотекарей. "Книжники", как прозвал их Волк, давали наиболее выгодные заказы.
Они посылали сталкеров в Великую Библиотеку, за книгами. И выплачивали им баснословные гонорары. Там Волк и получил свой первый заказ. За пару десятков книг по физике и химии
он должен был получить полторы тысячи патронов, калибра пять сорок пять. Обычная валюта обесценилась с самого начала, и теперь её заменили патроны к оружию, прежде всего калибра пять сорок пять, в меньшей степени устаревшие, к старому оружию,
калибра семь шестьдесят два. Сумма показалась вполне приличной, тем более шастать по поверхности не требовалась, Библиотека располагась совсем рядом с Полисом. Со снаряжением проблем также не было. Костюм полной защиты, нового образца, как и противогаз,
очень легкие и удобные, автомат АК 107, с подствольником, ПНВ. Не было только рюкзака для книг, но рюкзаком его снабдили сами книжники.
Библиотека оказалась обманчиво опасным местом. На первый взгляд в ней никого не было, все было тихо, никого не было видно. Но это было обманчивое впечатление. Волка проинструктировали, что в библиотеке обитали жуткие создания, прозванные Библиотекарями.
Они были крайне опасны, передвигались бесшумно и очень быстро, обладали большой силой, и ненавидили любой шум. Услышав звук, огромные скопища этих созданий сразу устремлялись на источник шума.
Волк передвигался неслышно, сказывалась практика занятий воинскими искусствами. Он без происшествий дошел до книгохранилища, набил под завязку рюкзак книгами по химии и физике, поместилось около сорока штук, и пошел обратно.
Когда он уже был в середине пути, где то справо от Волка, послышался шум. Где то неподалеку шел человек, видимо тоже сталкер, но ступать бесшумно у него не получалось. Через пару минут раздался испуганный возглас, и застрекотал автомат.
После чего судя по характерному звуку автомат заклинило, и раздались жуткие вопли несчастного, оборвшавшиеся почти мгновенно.
Мда, прогулка в Библиотеку только с виду кажется простой и легкой. Вылез на поверхность, зашел в здание, пошел, взял книги, ушел. Как бы не так.
Он спустился на Боровицкую, прошел процедуру дезактивации. Все снаряжение проверили дозиметром. После этого Волк пошел к своим работаделям. Книжники так обрадовались, что ему удалось добыть столько книг, и несколько особо ценных экзепляров,
что отвалили ему вместо обещанных полутора тысяч целых две. Чтож, очень неплохо.
Затем были события, потрясшие все метро. Об ъединение Кольцевых станций, в один союз. Объединению мешала Сокольническая линия, переименованная революционным советом в Красную. Красная линия активно расширяла свои владения, засылая провокаторов и диверсантов.
Началась война, длившаяся два года, изрядно потрепавшая население метро. Законьчилась она к тем, что стороны обменялись станциями. Красная линия получила Площадь Революции, а к полису добавилась одна станция – Библиотека им. Ленина.
Кольцо кольцевых станций замкнулось, и образавалась наиболее сильный союз в метро – союз кольцевых станций, прозванный в народе "Ганзой".
Наступил 2033 год. Волку дали необычный заказ Бромины – разузнать как можно больше об угрозе, нависшей над ВДНХ – невиданных мутантах. Выяснить их месторасположение, кто они такие. Волк решил подниматься с Рижской, и уже оттуда начать поиски.
Он шел по перегону между Проспектом Мира и Рижской. По пути ничего не встретил. Он миновал заставу рижан, показав им кусок картона, коричневый треугольник на белом фоне, символом кольца. Это был знак Ганзейских тайных агентов, Волк частенько
выполнял их поручения, и хотя в полном смысле не являлся их агентом, имел при себе такой документик, который позволял свободно разгуливать по всему метро, разумеется за исключением Красной линии. Он вступил на станцию.
Рижская была очень плохо освещена, здесь горели только лампы аварийного освещения. Костров на станции почти не было, и все, кроме одного, были неяркими. Оди н костер, далеко от центра платформы, был заметно ярче остальных, и у него сидел один человек. Волк подошел к нему.
Присаживайся, сказал человек, сидящий у костра, хотя он сидел к Волку спиной, и не мог его видеть, а ступал наёмник совершенно бесшумно.
Волк присел, положил автомат и рюкзак. Интересно – подумал он. Это попахивает уже эзотерикой, даосизмом или буддизмом, восточными практиками. Вот уж не думал что встречусь в метро с…
Все верно – ответил мужчина, поворачиваясь и улыбаясь. Ты все правильно понял.
Вот тебе на – отозвался Волк. Это уже запредельный уровень. Мысли читать невозможно, это я точно знаю. Можно лишь читать состояние эмоций, но чтобы так точно, такого я еще не встречал.
Меня зовут Волк – представился он.
Моё имя слишком длинно, и ничево обо мне не говорит. Можешь называть меня Хан.
Очень приятно, Хан, ответил наёмник.
Они долго говорили. Волк был поражен, в метро он не встречал людей, которые были бы сведущи в восточных боевых искусствах, эзотерике. Хан же не просто был сведущ, он имел просто колоссально высокий уровень во всем этом. Он не читал мысли, но настолько хорошо читал
эмоциональное состояние собеседника, что практически было равносильно чтению мыслей.
Вообще интересно – прибавил Хан. Волк – моё второе я, на некоторых станциях меня знают только под этим именем. Всегда себя связывал с этим зверем.
Хан, у меня есть мысль – сказал наёмник. Я давно хотел это осуществить , но никак руки не доходили. Теперь же есть шанс. Думаю тебе, как и мне, жизнь в метро противна.
Да – согласился Хан, я даже заработал себе ревматизм. Не говоря уже о воздухе, еде и остальном, и просто потолком над головой.
Так вот – продолжил Волк. Когда я сидел в бункерах под Власихой, через полтора года после всего этого безобразия, на связь с нами вышел город Полярные Зори. Как то так получилось, что по нему никто не стрелял, он уцелел. Там до сих пор идет развитие, представляешь ?
Люди не стоят на месте. Техническая интелегенция, атомная электростанция, и прочее. Предлагаю свалить из этого гадюшника туда. У меня на поверхность стоит Урал, один раз удалось нетронутый найти. Соляры полные баки и запас тоже есть. Патронов калибра пять сорок пять скопилось
не одна тысяча штук, мы даже не унесем все. В грузовике одном около десяти тысяч лежит. Предлагаю сбежать отсюда к чертовой матери в Полярные Зори. Защитный костюм запасной также есть. Доберемся до "оазиса".
Сама судьба свела нас – отозвался Хан. Как раз законьчил все дела здесь, Артёму оставил наставление, и все, дело сделано, я сделал для метро все что мог. Я согласен.
Артём ?– спросил Волк. Кто это такой ?
Парень с необычной судьбой и необычной миссией по спасению метро. я помог ему, провел через тоннель от Сухаревской до Китай Города, но в Китай Городе мы потерялись, из за нападения бандитов на бандитов.
Ясно – встал Волк. Ну чтож, в путь. Нам нужно попасть на Белорусскую.
Они благополучно достигли Белорусской, поднялись на поверхность, нашли спрятанный гараж Волка, загрузились и рванули. Много чего пришлось пережить им, километров за семьдесят сломался Урал, и пришлось идти пешком, большую часть груза бросить.
Зато они избавились от защитных костюмов, фон здесь был в пределах нормы, даже ниже нормы. И вот они оказались на берегу озера Пинозеро, около которого располагался город Полярные Зори.
Ну вот и всё – выдохнул Волк. Мы дошли. Все таки дошли.
Два Волка объединись, задумчиво проговорил Хан. Ничего удивительного в этом нет. Поздавляю Волк.
Поздравляю Хан. Наше бегство из проклятого метро удалось.
Наташа Дмитрюкова
Чудеса
Несущие вахту сидели,тихо о чем-то разговаривали и играли в карты,но при приближении двух человек,один из которых был в химзе с автоматом,сразу потеряли интерес к игре:
-Стоять,кудай-то на ночь глядя?Намордник снять,рожу на свет,-поднимаясь с места сказал бугай,-я не понял, теперь на поверхность можно ночью гулять?Да и без разрешения,наверняка.Я сказал–намордник снять!–рявкнул он.
-Молодой человек,не повышайте голос,пожалуйста.Этому гражданину нужно на поверхность,это очень важно,пропустите его,пожалуйста.
Старший ухмыльнулся и посмотрел на старичка как на ненормального.Тут из-под противогаза послышался раздраженный голос:
-Я ж вам говорил,Кирилл Тимофеевич,ваша вежливость здесь не никому не нужна, отойдите,-человек рукой подвинул явно разочаровавшегося старичка и подошел почти вплотную к постовому,другие двое сразу вскочили со своих мест и положили руки на автоматы.–Осетр,-произнес человек в химзе,как будто стараясь придать голосу больше баса,-слушай меня внимательно.Взяток не предлагаю,так что ты пропустишь меня просто так,и еще сделаешь вид,что ночью ничего не произошло,а не то!–человек вплотную прижался к уху старшего,сложил руки лодочкой и стал что-то говорить Осетру.По мере монолога лицо Осетра то бледнело,то краснело,то серело.
-Я тебя предупредил,отодвинувшись,сказал противогаз.Старший стоял и хлопал глазами, а потом сказал своим бойцам отойти в сторону и сел на свое прежнее место,сделав вид, что игра и не прерывалась.Дежурные переглянул ись,пожали плечами и тоже сели за карты.
-Ну и что я вам говорил,-пробасил человек в химзе,-маленький шантаж и все двери открыты.Ладно,я пошел,пожелайте мне удачи.
– Удачи, Женечка, я верю в ваш успех и буду молить Бога, чтобы план удался,-сказал Кирилл Тимофеевич с таким выражением лица,будто бы вот-вот и расплачется.
-У вас все получится,-глядя в спину уходящей химзы говорил старичок,а потом тихо:-Я буду молить за вас Бога.
Дежурные сидели молча и провожали глазами поднимающегося по мертвому экскалатору человека.И каждый мысленно желал ему успеха.
Закрыв за собой гермоворота, человек огляделся. В вестибюле было тихо, даже ветра не слышно. Но все же пробегом преодолеть расстояние от того, что когда-то было дверями до лестницы было бы не самым хорошим решением. Мало ли, что здесь может быть.
Химза была велика, но что делать? Чтоб получить ее, пришлось солгать, что она Максимычу нужна, мол начальство станции срочно послало его на поверхность на встречу с Волгоградскими.
– Серьезно? С ума сойти, это же так редко бывает! – сказал завсклад и пулей помчался отыскивать комплект Максимыча, – А что ж случилось, что они на встречу позвали? Или мы позвали? – говоря все это он уже принес саму химзу, противогаз, 2 сменных фильтра и…
-Израильский УЗИ? Ты че, Вась, а че с оружием Максимыча?
-А он тебе не сказал? Вы ж вроде в одной комнате живете? – с гаденькой ухмылочкой сказал, вот падла. Увидев как ее глаза сузились, быстро поправился. – Ну да, ты ж только что из туннеля вернулась. Ну он на поверхности волыну свою хорошенько обо что-то шарахнул, ты же знаешь, когда за тобой бежит огромная стая лысых, уже класть на аккуратность, лишь бы ноги унести.. А все остальные скорострелы мы отдали группе спасателей. Остались одни эти, и которые на починку, ну и еще по мелочи, которые на вахтах раздают.
Боже, как плохо оказывается обстоят дела с огнестрелом. Бедный Вася, для него это как личная трагедия. Его мать заведывала складом с оружием, боеприпасами, химзой, в общем всем, что нужно на поверхности и для сохранения порядка. До вторжения лысых. После похоронных работ, когда встал вопрос, кто займет место завсклада №2, Васька принял это как данность – занять место матери.
Эти мерзкие твари поломали все, что можно и унесли более 3 десятков жизней, да и оставили столько же раненых и калек. А потом через какое-то время пришли купцы с ганзы. Обменяли у нас большую половину оружия на медикаменты, еду, какие-то вещи, которые были необходимы для восстановления жизни на Дубровке и еще что-то, о чем знало лишь начальство станции.
Поджарые, бледные, лишенные шерсти,за что и получили «лысых», невысокие создание, по одиночке были не шибко страшны, и они это знали, поэтому и охотились большими стаями.
Противостояние продолжалось до позднего утра. Жене показалось, что оно длилось несколько дней.
Как же тихо, т олько стук сердца в груди. Тихо и страшно, она не решалась включить фонарик. Правильно говорят, самое темное время перед рассветом.
Посидев еще минут пять напряженно вслушиваясь в темноту, она все же включила фонарь. Из дверей выбрались, осмотрелись: в принципе ничего особенного не было, подземный переход, как и на выходах из других станций, разве что пошире. Медленно, очень медленно проходим вдоль стены к перекинутому чудом здесь оказавшемуся столу с каким-то поблекшим рисунком на поверхности. Если за ним кто-то и есть, она первая об этом узнает. Медленно, тихо, почти не дыша подкралась на полусогнутых к столу и резко встала нацелив ствол и свет на обратную сторону стола, готовая в любой момент нажать на курок. За столом оказалась лишь какая-то ржавая банка и пара тряпок. Что ж, можно немного сбавить скорость ударов сердца. Женька опустилась на корточки и еще раз осмотрелась. Разбитые витрины, мусор, какие-то оплавленные железяки, хлам, ничего подозрительного и ценного. Тут и подождем рассвета.
В противоположном конце что-то громыхнула, да так что Женя чуть не подпрыгнула и не взвизгнула, но вместо этого она лишь сгруппировалась и направила ствол в сторону шума. Спасибо, Максимыч! Вот блин, а ей-то в тот конец и надо было. Существо, которое она по началу приняла за кучу хлама, грузно поднялось, потянулось, выпучив какие-то отростки, издало звук похожий на чих и замерло. Так Женя и это существо не двигались минут 5, но на шестой зверь неопределенного цвета с неох отцей подошел к стене и прям по ней стал подниматься на поверхность.
Потрясающе, ящерица видимо какая-то, раз по стенам как по платформе шастает – пронеслось в голове. Ладно, посидели, попривыкли к противогазу, пора и честь знать, уже светает. Прислушавшись, она поднялась. Ох, как же не легко это было, все мышцы как свинцом налились, столько-то в напряжении просидеть. «Хотя свинец – это даже хорошо, от облучения спасет», улыбнулась сама себе.
После недолгих выжиданий неприятностей, она все же подошла к лестнице и стала подниматься, попутно делая зарядку для шеи, мало ли с какой стороны эта самая неприятность может выскочить.
Нет, все же с временем она прогадала, было еще слишком темно.
На всей дороге, насколько хватало глаз, стояли ржавые остовы машин. Дома смотрели пустыми глазами-окнами, в которые было неприятно вглядываться. Зябко. Где-то вдали что-то взвыло, да еще так протяжно-зловеще, что стало еще холоднее. Блин, одной страшно, Максимыч, гад, ведь не понял ее и поэтому в помощи отказал.
– Иш, учудила, какие на хрен живые родители?
– Да я ж тебе в который раз втолдычиваю, что караван с ганзы и сталкеры, которые их сопровождали, сказали, что знали женщину и мужчину с фамилией Трюк! Алина и Сергей Трюк! И по описаниям все сходится, это мама и папа мои! Они ушли в какой-то монастырь в котором жили люди с самой катастрофы у пролетарки!
– И уже 2 года как не вернулись! Да даже если они и жили где-то на ганзе, то сейчас… Мне очень жаль, Жень.
– Да ты ничего не понимаешь! – взбеленилась девушка. – Они просто действительно обнаружили там поселение и остались там!
– Экспедицию снаряжать не будем. Все разговор окончен!
Сжавши кулаки так, что костяшки побелели она так и застыла пытаясь сдержать слезы. Максимыч посмотрел на нее исподлобья, взял со стола свою куртку и направился к двери, но у нее остановился, в пол оборота повернулся и сказал:
– Мне очень жаль, Жень, правда, очень жаль. Но таковы законы на нашей станции. Нельзя рисковать людьми, а одну тебя не пущу.
Он уже закрыл дверь и отошел от нее на приличное расстояния, как Евгения все с такими же сжатыми кулаками и с не сдержавшимся потоком слез, крикнула:
– А почему же ты вместе со мной не можешь, вдвоем!
Глаза предательски заблестели. «Хотя чего я на него обиделась, он же несет ответственность за безопасность станции и не виноват, что мои родители оказались живы, и мне захотелось во что бы то ни стало найти их. Они ведь наверняка думают, что я погибла в тот день»
И опять тяжелые воспоминания. Алина и Сергей Трюк хотели чтоб их единственная дочь была балериной и водили ее каждую неделю в балетную школу. Вот только они у нее не спросили, хочет она этого или нет.
– Женечка, ну понимаешь, это же так красиво, между прочим твоя бабушка, моя мама была балериной и выступала в Санкт-Петербурге, – толдычил папа.
Назад: Том 1
На главную: Предисловие
