Александр Владимирович Неверов
Огненное кольцо
Глава 1. Бывший герой
Держась левой стороны тоннеля, в темноте брели трое заключенных. Два вооруженных конвоира держались сбоку, подсвечивая под ноги фонарями, стараясь, чтобы хватило света и арестантам.
Один из конвоиров, высокий пожилой мужик, обратился к ближайшему арестанту:
— А старик-то твой с гнильцой оказался…
Веник молчал. Апатия завладела парнем уже давно. Разговаривать не хотелось.
— Ты чего молчишь-то? — не отставал конвоир.
— А чего я скажу? Тебе до этого старика ползти да ползти, — ответил парень. — Он сейчас, наверное, уже в чистых краях, а я дурак, тут с вами…
— Постой, — перебил его Коляныч. — Я тебе не про твоего Деда, а про старпера, с которым ты из плена вернулся. Как там его звали?
— Максим Павлович, — сказал Веник и немного удивился. — А что с ним случилось?
— Да то и случилось, что ушел он.
— Куда?
— Куда-куда? На кольцо, да еще одного из наших там, на "Таганской", оглушил. Вот как!
— Вот оно что, — сказал Веник и чуть не ухмыльнулся.
Не простой пассажир этот Максим Павлович, подумал он. Ох, не простой. Только, интересно, куда он направился?
Веник начал было строить разные догадки, но быстро оборвал себя.
Да мне то какая разница? О себе надо подумать!
Дальше шли молча. Коляныч почему-то замолчал и Веник предался собственным горестным мыслям.
За последнюю неделю с ним произошли поразительные перемены. После ухода товарищей, его быстро взяли под подозрение и уже на следующий день арестовали. За чередой коротких допросов последовал молниеносный закрытый суд, на котором он ошарашено выслушал мудреный смертный приговор "за измену". Приговор, правда, тут же заменили высылкой на уже знакомую станцию "Шоссе энтузиастов", где его обязанностей стали эти "дальние дежурства".
Происходящее стало для парня настоящим шоком. Шуруп разводил руками, а Илона… Илона же…
Парень, вспомнив про девушку, чуть не выругался. Он-то думал, что у них все серьезно. И у него и у нее… Как оказалось, нет. Хотелось ругаться, да толку-то?
То, с какой легкостью отказалась от него любимая девушка — вогнало Веника в тяжелую депрессию, которая переросла в не менее глубокую апатию.
Жизнь кончилась, впереди не было ничего, за что можно было бы бороться. За последние дни, что Веник был здесь, на "Шоссе", в нем окрепла уверенность, что со всем этим надо заканчивать. Хватит! К чему жить, если люди, такие сволочи?
Надо придумать, как половчее свести счеты с жизнью!
Веник призадумался, но тут их путь подошел к концу.
Вот она "Дальняя баррикада". Самая дальняя точка Альянса на этой линии. Дальше только станция "Перово".
За время, прошедшее с момента возвращения Веника из плена, в этих тоннелях многое изменилось. Вся чертовщина внезапно прекратилась. Больше здесь не слышали странных звуков и шагов. На удивление быстро все успокоились. Было принято странное решение вынести баррикады дальше в тоннель. Однако рисковать не решались и туда ставили дежурить заключенных.
Веник почему-то думал, что Альянс таким образом давал им шанс, рискнуть и попытать счастья дальше в тоннеле. Но заключенные все свои, впитавшие в себе страх этих тоннелей и поэтому желающих бежать не было. По крайней мере, за те несколько дней, что он пробыл здесь, никто еще не убежал.
Они брели по тоннелю, противоположному тому, каким ходил на "Перово" Веник с товарищами.
Впереди посветлело. Показалось яркое пятно от прожектора, направленного дальше в тоннель. Можно было выключить фонари.
Трое заключенных и конвоиры подошли к баррикаде, представляющей собой небольшой бордюр из толстых мешков с песком и строительным мусором. Рядом стоял низкий ящик-стол с несколькими ржавыми кружками, старый аккумулятор, от которого питался довольно мощный прожектор и несколько рваных матрацев, на которых сидели "дозорные".
Им навстречу поднялись три мужика.
— Ну, наконец-то, сказал один из них, небритый мужичок с хитрой рожей. — Идем что ли?
— Идем, сейчас, — сказал Коляныч осматриваясь. — Что тут у вас? Все спокойно?
— А чему тут быть-то?
— Ну, что же… Так сказать, пост сдали, пост приняли, — проговорил конвоир.
Коляныч, его напарник Петро, и трое сменившихся часовых быстрым шагом двинулись назад. Новая смена — Веник и его товарищи по несчастью — опустились на драные, почерневшие от времени матрасы. Один из заключенных, старик по кличке Кузьмич, поставил чайник на ящик.
— Попьем чайку, — тихо сказал он.
Веник присел рядом откинувшись спиной на баррикаду. Он знал, что будет дальше. Через некоторое время, старик якобы случайно уронит чайник, расплескав воду. Погоревав, он отпросится у них назад на станцию, набрать воды. Кузьмича не пугал одинокий путь. Сидеть на посту ему было куда страшнее.
Третий из их смены, крепкий, молодой еще мужик, по имени Толян, также присел рядом.
Шаги сменщиков и охранников стихли в темном тоннеле.
Веник обернулся и с неприятным чувством посмотрел в освещенное жерло тоннеля. Тусклые рельсы уходили в темноту. Парень прислушался. Тихо. Еле слышный, обычный для тоннелей гул. Небольшой сквозняк. Все, как в обычном тоннеле. Посмотрев немного, парень отвернулся и снова присел-прилег.
Потянулось тоскливое время дежурства. Напарники молчали.
"— Странно, — думал Веник. Он дежурил на этом посту уже четвертый раз. Первый раз, они настороженно осматривались, да тихо рассказали о себе. Но второй и следующий разы просто сидели и молчали.
Вот и сейчас, никто и не думал заводить хоть какой-то разговор, дабы скоротать время дежурства.
"— Странно, — снова подумал парень. — Как будто нам нечего и сказать друг другу?"
Он посмотрел на своих товарищей по несчастью.
Возле стены, глядя в освещенный тоннель сидел Толян. Молодой еще, сильный мужик. Про него Веник знал только, что тот жил на станции "Таганской" и был в большом авторитете — чуть ли не начальником охраны станции. Однажды он случайно кого-то убил в ссоре. Его не казнили, а отправили сюда. Якобы давно еще, он сильно помог Альянсу, и теперь его оставили в живых за прошлые заслуги. С Толяном Веник сидел в одной камере на "Шоссе", но даже там этот бывший охранник был немногословен. Но несмотря на отсутствие контакта, у парня возникло впечатление, что тот присматривается к нему.
Между ними сидел старик Кузьмич. Этот персонаж был с "Марксистской" — заведовал складом, да и проворовался, однако им божился, что его подставили. В любом случае, старика не шлепнули, но за прошлые заслуги, казнь заменили ссылкой.
Веник грустно усмехнулся. У них всех троих тут были "прошлые заслуги" перед Альянсом. Нарочно не придумаешь.
Напарники по-прежнему молчали. Сквозняк тоннелей ласкал усталые лица.
"— А о чем тут говорить? — думал Веник. — Вот чего мы тут сидим? У нас ведь даже оружия нету. Ничего, даже дубинок. Есть только кнопка!"
Рядом с Толяном лежала небольшая металлическая коробочка с большой красной кнопкой. От нее, на стену тоннеля и далее к станции, тянулось несколько тонких проводков. При тревоге следовало нажать кнопку, после чего, как им объяснили, со станции придет подмога. Что делать, до подхода подмоги, не объяснялось. Зато было объявлено, что за ложную тревогу, нажавшего на кнопку расстреляют.
Пока что, на памяти Веника, подобных случаев не было, но на себе проверять это не хотелось. Парень серьезно подозревал, что все эти дежурства — одна подлая провокация. Просто так расстреливать их не хотели, а это было хорошим поводом для казни. Так что у заключенных был выбор — либо бежать в тоннель, либо жать на кнопку. И неизвестно, что еще хуже.
Бам! Веник вздрогнул. Рядом, звякнув, грохнулся на пол чайник. Кузьмич всплеснул руками.
— Как же это я? — шепотом воскликнул он, наблюдая, как из перевернутого чайника вытекает вода.
Не спеша, подождав пока вода вытечет, старик поднял чайник.
— Ну дела, парни, — проговорил он, глядя внутрь. — Была вода и нет воды. Я сбегаю? А?
Не глядя на напарников и не ожидая ответа, старик вместе с чайником засеменил по тоннелю к станции.
Веник и Толян, молча посмотрели ему в след и отвернулись.
"— А вообще, фигня все это, — думал парень. — Думаю о ерунде всякой. А надо о себе подумать".
"— Можно, конечно, воспользоваться красной кнопкой, но фиг его знает, что из этого выйдет, — размышлял Веник. — Может и не расстреляют, а еще куда отправят. Может Диаметру выдадут или что похуже придумают."
"— Нет! Надо что-то другое. Например, найти провод, на одном конце сделать петлю, а другой конец привязать к одному из крюков, что в изобилии торчат по обеим сторонам тоннеля. Главное выбрать крюк повыше и провод потолще…"
— Веник! Да, слушай ты!
— А? — парень очнулся и удивленно посмотрел на Толяна, который тряс его за плечо.
— А… Ты чего? — уставился на него парень.
— Я чего? Это ты чего?
— Да так, задумался.
— Ладно, слушай меня, — Толян понизил голос и огляделся, как будто кто-то мог их подслушать. Тоннель в обои стороны был совершенно тихим. Шаги Кузьмича давно стихли.
— Слушай сюда! Я к тебе давно уже присматриваюсь. Понял?
Веник удивился, но кивнул.
— Так вот, тебе, как и мне терять нечего. Так ведь? Так! Поэтому как ты смотришь на то, чтобы сделать отсюда ноги?
— Э… Толян… — Веник был сбит с толку. Последнее время он уже распростился с жизнью и не думал ни о чем другом, кроме как свести счеты с жизнью.
— Ну, так что?
— А куда? — неуверенно спросил он.
— На другую станцию!
— Так ты туда что ли хочешь рвануть? — парень удивленно кивнул в сторону "Перово".
Толян отрицательно затряс головой.
— Нет конечно!
— А куда же?
— Ты скажи сперва, хочешь или нет? Если решишься, то расскажу, а если нет, то забудем все. Я тебе ничего не говорил, а ты ничего…
— Эх Толян. Что мне другая станция? Что я там делать-то буду? Я тебе ведь рассказывал про Деда, Бороду, вот они сейчас…
— Да слышал я про твой "Последний тоннель", — Толян досадливо махнул рукой. — Ты ведь рассказывал.
— Вот! Вот туда бы, как бы нам… — начал развивать свою потаенную мысль Веник, но напарник его перебил.
— Выкинь это из головы! — наставительно сказал он. — Оторви и выбрось! Забудь! После всех ваших фокусов, тебя туда теперь и близко не подпустят. Да и вообще, они небось стерегут этот тоннель сейчас, как…
Толян задумался, но ничего не пришло ему в голову, и он снова сказал:
— Короче! Решайся! Если пойдешь со мной, то уже через пару дней будешь на другой станции. На жилой станции. Усекаешь?
— Ну, ты объясни хотя бы, как там и чего?
— Расклад такой. Говорю еще раз — есть возможность перебраться на другую станцию. Путь не простой и идет по поверхности. Да, поверху! Да ты не мотай башкой! Все уже разведано! Я ведь не дурень, чтобы лезть наверх все не просчитав. Но это ладно. Куда мы идем — не важно! Идти не долго. За несколько часов дойдем. Но главное — никаких вопросов! Я говорю — ты делаешь. Говорю — иди, ты идешь. Говорю — ползи, ползешь. Понял? Как окажемся на месте, там сам думаешь, как дальше быть, или со мной останешься или как хочешь. Думай!
Пока Толян говорил, Веник так и порывался расспросить его подробнее, но теперь, выслушав, промолчал.
"— Темное дело, — подумал он. — Но, с другой стороны, что я теряю? Если этим болванам из Совета пришло в голову меня тут сгноить, то это не значит, что я должен тут послушно голову складывать".
— Ты сам подумай, — убеждал его напарник. — Долго ты тут с Кузьмичом будешь чаи гонять? А? Ты хоть понимаешь, как нам тут везет? В этих тоннелях сейчас тихо. Как бы не было это затишьем перед бурей! Да и про Диаметр ты слышал уже? Оно тебе надо?
Еще во время короткого суда над ним и после, Веник, что называется, краем уха, слышал новости, что Альянс и еще какие-то их союзники выступают против Красного Диаметра. Зачем это надо, он не понимал, да особо и не интересовался.
— Ну так как? — снова сказал Толян.
— Ладно, — решился Веник. — Иду с тобой.
— Ну и лады! — с облегчением в голосе сказал напарник. — Только помни. Если ты сейчас со мной, то до конца. Отказаться уже нельзя. Если что…
— Да я все понимаю. Ты расскажи…
— Слушай Веня, — зашептал Толян. — Я вижу, парень ты верный, но и меня пойми. Дело тут крутое слишком! Если нас заметут, то другого шанса уже не будет. Понимаешь? Ты пойми, я никому уже не верю, да и, кроме того, тут могут другие люди пострадать. Так что лучше доверься мне. Через пару дней будешь на другой станции, и не как уголовник, а как нормальный кент.
— Ну, ты в общих чертах скажи хотя бы. А то мне как-то… Как-то мне эта идея, через поверхность, мне не очень…
— Да ты не очкуй! Слушай меня. Я ведь не идиот, чтобы наверх просто так лезть. Тут есть надежный человек. Сечешь? Он, уже ходил там. То есть из этого тоннеля, наверх и до той, другой станции доходил. Понимаешь? Давно это было, еще при Платоне. Вот! Это я к тому, что и сейчас он жив-здоров. Так что если и была там радиация, то он никуда там не вляпался. Понял?
— Так это он тебе о пути рассказал?
— Не только. Но он сам с нами пойдет.
— Вот как?
— Да! Я понимаю все. Мне и самому наверх не хочется. Но другого пути нет, понимаешь? С "Шоссе" нам не удрать. А уж о том, чтобы пробиться через "Авиамоторную" и дальше, это вообще бред. Поэтому и приходится вот таким путем.
— Ну, а ты уверен?.. Ну, в этом человеке.
— Да я ни в ком не уверен! Но я знаю точно, что он уже ходил этим путем, и он… Тихо!
Толян поднял руку. Веник прислушался. Донесся звук шагов.
— Кузьмич? — спросил Веник.
— Кто же еще. Ты тут помалкивай при нем. Понял?
— Понял.
Толян отошел в сторону и присел там у стены. Через минуту подошел Кузьмич с чайником.
— Как вы тут? Без меня-то?
Старик наполнил еще теплой водицей ржавые гнутые кружки и они все молча попили еще теплой невкусной водицы, которую все называли чаем.
Медленно тянулось дежурство. Все трое опять молчали. Толян изредка посматривал со своего места на напарников, да выглядывал в освещенный прожектором тоннель. Кузьмич дремал. Веник в это время обдумывал свалившееся на него предложение. Снова хотелось расспросить Толяна, но при Кузьмиче нельзя. Веник ждал, что старик снова отпросится на станцию за водой, но тот все дремал, сидя у мешков с песком.
Тягостно тянулись часы ожидания, но закончились и они. Послышался шум шагов. Появились Коляныч с еще одним здоровым охранником и их сменщики. Такие же осужденные бедолаги. Веник внимательнее пригляделся к этим троим. Ничего особенного. Мужики как мужики.
Их смена двинулась по тоннелю назад. Думая о предстоящем побеге, Веник и не заметил, как они дошли до станции. Миновали главный пост рядом со станцией, солидную баррикаду с пулеметом. Там дежурило четверо вооруженных мужиков. Веник заметил, как тоскливо посмотрел на их оружие Толян.
На станции их троих покормили в столовой и он с напарником направились в свою камеру.
Кузьмича держали отдельно. Их же камера находилась прямо в зале станции. Это было пространство между пилонами, закрытое с обеих сторон решетками. Со стороны платформы оно было заделано несколькими ржавыми металлическими листами, которые кое-как спасали от сквозняка тоннеля. А от главного зала станции их отделяла толстая решетка с дверью, через которую к ним в камеру проникал свет.
Веник и Толян зашли в камеру и сразу присели на свои матрасы. Охранник тем временем запер решетку и быстро ушел.
Парень осмотрелся и невесело усмехнулся. Как только он попал сюда в первый раз, и после, он все время вспоминал станцию "Университет". В подобных клетках сидели и там пленники. Только тут разве что не съедят. Хотя, кто знает, что там, в тоннелях, будет дальше? Может быть с людоедами и безопаснее…
"— Нет, хорошо, что я согласился с Толяном, — думал парень. — Все-таки…"
Снаружи, к двери в камеру подошел охранник и загремел замком.
— Давай, Веник, бери веник, — засмеялся он.
Парень поднялся и привычно подошел к решетке. Каждый вечер его заставляли подметать пол на станции и на перроне. Заставляли не только его. Он видел и других заключенных, из другой смены, которые тоже иногда работали веником. Одного Толяна никто не заставлял. Несмотря на положение заключенного, местные охранники его уважали.
Но тут, неожиданно его сокамерник вдруг легко поднялся на ноги и тоже подошел к решетке.
— Я пойду, — сказал он охраннику.
— Ты, чего это Толян? — удивился тот, открывая дверь.
— Да размяться охота. Надоело сидеть.
Толян кивнул Венику и незаметно подмигнул, выходя из камеры. Охранник снова запер решетку и они ушли.
Веник вернулся на матрац.
"— Странно, — подумал он. — Решил он размяться или это как-то связано с предстоящим побегом? Надо бы расспросить его, когда он вернется… Нет! Правильно я сделал, что согласился бежать, — снова подумал он. — Пора кончать с этим пленом, Альянсом и прочей ерундой! Хоть жизнь и дерьмо, но надо кто-то ее устраивать. Другие же устраиваются!"
Парень в возбуждении поднялся и заходил взад-вперед между решетками. Стало вдруг жарко. Веник подошел к стене, выходящей на перрон и остановился перед ней. Из щелей в камеру проникал приятный ветерок.
Позади послышался шум. Веник вернулся к решетке рядом с дверью. По главному залу станции шло человек десять во главе с Колянычем. Они остановились возле его камеры.
— А это вот, камеры, — говорил Коляныч, кивая на Веника и объясняя другим мужикам. — Тут у нас сидят вот такие вот, проштрафившиеся типы.
Мужики заинтересованно оглядели Веника. Как он понял, это были не местные, а новоприбывшие.
— И сколько тут ему сидеть? — спросил щуплый молодой парень.
— Этому долго, — усмехнулся охранник.
— Слышь, дядь Коль, — подал голос один из новоприбывших. — Ты нам лучше покажи, где тут сортир у вас.
— Пойдем, покажу.
Мужики двинулись дальше по залу.
"— Хватит в клетке сидеть, — подумал Веник. — Надо и правда когти рвать отсюда."
Он снова приблизил лицо к щели между листами, чувствуя приятный прохладный ветерок. Некоторое время он так бездумно стоял, а потом вдруг услышал разговор. Совсем рядом, на перроне, разговаривали двое. Парень прислушался.
— Так что это у нас тут за пополнения? — спрашивал невидимый ему мужик. — Чудит наш Совет. То войну затевают, то к нам народ зачем-то кидают. Уж не знаешь, что и думать.
— Ты не говори, — возразил ему степенный голос. — Там умные головы сидят. Они все просчитали.
— Ну-ну…
— Что "ну-ну"?
— Да не похоже, чтобы просчитали. Вот ты скажи, Семеныч, на кой нам эта война? И если война, так и надо народ на "Таганскую" гнать и там держать, а не у нас.
— Ты поменьше думай, — возразил степенный. — Включи мозги. У нас тут что? У нас тут страшно! Народ вот сегодня прибыл, завтра еще ожидаются. Они тут настращаются и их потом как добровольцев на войну отправят. Все одно, там не так страшно, как с этими тоннелями.
— Так сейчас вроде успокоилось все.
— Это сейчас…
Сомневающийся мужик хмыкнул.
— Ну может и так, только зачем вся эта война-то? С этим Аванпостом связались…
— Я так думаю, что Диаметр наваляет Аванпосту.
— И?
— И выбьют их с их станций. Так что им придется валить к нам под крыло. А у нас тут свой угол, к нам Диаметр не сразу доберется.
— Так "Таганская" то на Кольце, а говорят, что Диметр на все кольцо нацелился.
— Может и нас выбьют. Только зря что ли Совет сейчас ставку на "Римскую" переносит?
— Вот, значит оно, оно чего?
— А ты как думал! Ладно, идем.
— А вот скажи, Семеныч…
Голоса удалились.
"— Ну и дела, — подумал Веник. — Похоже, в Метро вообще нормальных людей не осталось. Сплошные войны и интриги. Рвать отсюда надо! Доберусь с Толяном до его станции, а может и останусь с ним. Вдруг там нормальные люди.
Через некоторое время вернулся сокамерник. Веник начал было его расспрашивать, но тот только отмахнулся, отговариваясь тем, что о таких вещах на станции говорить опасно.
