Глава 4. Один человек в большом метро. 

Утром Костю разбудил дерзкий луч все той же висящей под потолком лампочки и очень вкусный запах горячей мясной похлебки.

-Вставай, Гуравлев тебя ждет через час- послышался голос, увидевшего ворочавшегося Костю, владельца гостиницы.

-Гуравлев? А сколько времени?- потирая глаза, сонно спросил Костя.

-11:30- последовал ответ. –вставай, все готово уже-

Костя лениво встал, одел штаны и майку, и пошел к сидевшему за тем же деревянным столом, человеку.

-Свиной бульон, чай и таблетка аспирина для нашего героя- ухмыльнувшись сказал мужик.

Костя первым делом отправил в рот таблетку, и запил ее чаем. Чай оказался лишь неплохим, учитывая, что на Речном вокзале запас настоящего чая кончился довольно давно, а любые попытки воспроизвести чай из имеющихся продуктов терпели неудачи.

-вкусно, из чего чай?- поинтересовался Костя.

-Из чего одному человеку только известен. На ВДНХ такой чай делают, а рецепт в как зеницу ока хранят, так что… если расскажешь мне рецепт, буду признателен.-

Не особо вникая, что такое ВДНХ, Костя взял в руки глубокую жестяную миску и начал похлебывать супчик. Еще горячий он был невероятно вкусный после того, что ему давали пока он лежал в больнице.

-Слушай, ты красный?- спустя несколько минут неожиданно спросил мужик.

-Красный?-

-Ну да, красный, политзаключенный к примеру, поменять тебя на что-нибудь хотят-

-А поил он меня тогда зачем?- с усмешкой спросил смакующий бульон Костя.

-Ну во-первых вытянул у тебя информацию какую важную, сам же знаешь что сейчас в метро творится… да еще и ты никуда не убежишь, пока ножки-то не несут, не так ли?- мужик как бы в раздумье потер небольшую бородку как бы в раздумье. –вещички тем более у тебя хорошие, такие даже в Ганзе днем с огнем не сыщешь-

-Да не красный я никакой, Гуравлев что то вроде упоминал такое про коммунистов на красной линии, но я их ни разу не видел- отмахнулся Костя.

-Ни разу не видел? Так богатенько одет, и красных ни разу не видел?- мужик с подозрением покосился на Костю. –недоговариваешь ты что то, ей богу недоговариваешь, ну да ладно, не мое это дело, не хочешь – не говори

-А что, красные такие плохие, как о них у вас на станции судачат?

-Не сказал бы честно говоря. Народец там неплохой попадается, но надмозги… да что там.. если открыто говорить и у нас надмозги те еще...- ухмыльнувшись сказал мужик.

Наступило молчание, лишь иногда тишину прерывали звуки прихлебываемого чая.

-Меня Юричем кстати зовут, а тебя как?-

-Костя- отхлебывая чая, сказал сталкер. –Можно вопрос?

-Конено, задавай, обожаю поговорить, а то не особо тут народ-то разговорчивый

-Что про начальника вашего сказать можешь?

-Начальник у нас один, и нет у него не имени, ни характера- подняв толи наставительно свой палец, толи указывая вверх, загадочно проговорил Юрич. Не дав времени понять что же он все таки имел ввиду, продолжил -Ну а если ты о Гуравлеве, то тебе нужно раз и навсегда запомнить одну простую вещь о нем – Гуравлев, никогда, никогда, слышишь, не делает ничего просто так.- четко выговаривая слова сказал Юрич. Несколько мгновений спустя мужик посмотрел на свои старенькие часы и переводя взгляд на Костю сказал

-Пора тебе

Костя глянул на свои часы, действительно пора, он оделся и вышел из «гостиницы».

Выйдя на платформу, Костя на этот раз не смог проигнорировать станцию. Столько незнакомых людей, спешащих по своим делам. Незнакомые люди всегда кажутся нам одинаковыми, и какими контрастами для нас отдаются знакомые характеры. Если бы Костя знал что такое бал-маскарад, он бы непременно подумал, что находится на одном из таких. Вместо красивого просторного зала - незнакомая Белорусская, вместо людей в масках вот эти, спешащие, уставшие, или наоборот, радостные и отдохнувшие, люди. Маски. Но архитектура одной из самых старых станций московского метрополитена приковывала взгляд. Платформа была довольно чистой, и слабый свет играл на коричневой мраморной кладке. На потолке даже сохранилась старая мозаика: вот ребенок встречает солдата хлебом солью, а дальше двое строителей искренне улыбаются на фоне строящегося дома. Белорусская не потеряла своего шика, Ганзе достались лучшие станции, строящиеся основательно, глубоко и с монолитной архитектурой, в отличие от большинства нежилых станций на каждой кольцевой станции присутствовали гермоворота, везде были помещения под склады с продовольствием, и ни одна кольцевая станция не обрушилась, подобно новомодным станциям высокого заложения.

И тут голову Кости посетила мысль «вот он пришел в новый мир, где другие люди, другие правила, и что он сделал в первый день, выйдя из больницы? Напился» Он даже возненавидел себя за это, но долго мысленно бранить себя он не мог – нужно было идти к Гуравлеву…

Костя прошел кажущийся знакомым путь до двери кабинета начальника станции, постучался и вошел. Кроме Гуравлева он застал там крепкого мужчину в черном берете, и с коротко стриженными волосами, в этом человеке чувствовалась военная выправка, на нем был надет серых камуфляжный костюм, а в кобуре покоился «макаров»

-А, Костя, вот, знакомься – Олег- сержант четвертой Ганзейской дивизии

-Здравствуй- протягивая руку ответил Костя.

-Олег будет сопровождать тебя до центра- вступил в объяснения Гуравлев –вы выходите через 15 минут, сядете на маршрутку и прямиком до центра, оружие, так, оружие разрешить тебе я не смогу, ну по разве что пистолет еще можно, если ты без своего оружие никуда- задумчивая, как бы прикидывая сообщил начальник станции. –Валюту для не предусмотренных трат я вам дам- Гуравлев кивком указал на аккуратно составленную горстку крупных патронов. –Вот тебе еще карта с пометками, ну да это собственно и все- Олег тебя проводит сейчас в оружейную, а теперь идите, у вас и так времени мало осталось- провожая обоих сказал старик. Они вышли.

-Пошли- сказал сержант и молодецким шагом направился к перрону. Еле поспевая, Костя последовал за ним. Перейдя платформу, они снова вошли в темный тоннель. Дойдя до неприметной двери, Олег повернулся спиной к двери, и кивком указал на нее.

Костя вошел внутрь. Его встретила сетчатая перегородка из стальной проволоки и сидящий за ней худощавый парнишка. На столе перед пареньком лежал разложенный автомат. Юноша был увлечен своим делом настолько, что не сразу заметил вошедшего. Поглощенный своим делом, он напомнил Косте инженерика Рому из конструкторского бюро на Речном, который так же погружался в свое занятие с головой, не замечая больше ничего вокруг.

-Драсте- прервал рабочую идиллию Костя –Мне бы пистолет свой забрать- Только сейчас парнишка повернул голову на вошедшего.

-Пистолет?- спросил оружейник, попутно вставая. –Ты не из наших, что бы ты мне оружие сдавал я тоже не помню- Парнишка повнимательнее вгляделся в лицо посетителя –постой, да ты тот, которого из-за ворот притащили?- В его измазанном лице читался не поддельный интерес.

-Да я это, я. Я похоже тут у вас знаменитость уже- ухмыльнулся Костя -так что там с пистолетом?

-Ах да да, пистолет, конечно, все в сделано в лучшем виде- Юноша повернулся к левой стенке, поискал глазами оружие на нескольких полках и через несколько секунд достал Костин пистолет и подошел обратно к окошку.

-Хороший у тебя пистолет- заключил он. Мальчонка начал делать последнюю проверку, перед тем, как отдать оружие законному владельцу.

-«Грач» пистолет тяжелый, но это слихвой окупается большим калибром и неслабой пробиваемостью- переводя затвор в не боевое положение и фиксируя его затворной задержкой или попросту «лапкой», констатировал парень.

-Мне интересно, где ты такую красоту достал?

-На поверхность когда ходили… там и нашли

-Так ты сталкер?

-Да, можно и так сказать

-Круто, а я вот всю жизнь на стации просидел.. но вернемся к делу! Пистолет ты конечно загадил знатно, я столько земли оттуда вышел, хотя пистолет надежный, ты б им мог еще пол года стрелять и ничего бы ему не сделалось- Паренек нажал на «лапку» и послышался звук затвора, вернувшегося в исходное состояние. Парень начал на спусковой крючок, удовлетворившись этим, нажал на кнопку сброса обоймы, и кусок металла звонко ударился об бетонный пол. Парень зарядил новую обойму, полную свинцовых пуль и поставив пистолет на предохранитель положил его на полку под окошком.

-Забирай-

Костя положил пистолет в кобуру, поблагодарил так похожего на Ромку мальчугана, и вышел. У двери его по-прежнему ждал Олег.

- Давай еще в гостиницу зайдем, а то я там книгу свою забыл- спросил у своей внушительной няньки Костя.

-Книгу? Ну как знаешь-

Они зашли в «гостиницу» где Костя забрал книгу, и уже через несколько минут он снова еле поспевал за сержантом. Бронежилет и остальные свои вещи Юрич разрешил ему оставить в гостинице. И вот они уже садятся в мягкие сиденья «маршрутки»

«Маршрутка» представляла собой несколько сцепленных дрезин с четырьмя сиденьями. К передней дрезине был привинчен небольшой двигатель, тянущий весь этот импровизированный состав. Состав уже был битком набит людьми, свободны были только последние места. Сержант сказал Косте садиться, а сам подошел к машинисту и показал ему какую-то бумажку, после чего тот махнул рукой и сержант сел рядом с Костей.

«Маршрутка» тронулась. Пассажиры все время о чем-то переговаривались, а колеса постукивали, ударяясь о стыки рельс. За полчаса состав проехал несколько станций. Мельком разглядывая станции, которые они проезжали, Костя про себя отметил, что все они, в отличие от последних трех станций замоскворецкой линии, разительно отличаются друг от друга. Один раз составу пришлось остановиться, потому что впереди, похожий состав, только сделанный под грузовой, разгружался, подобно сухогрузу, пришвартовавшемуся в порту.

-Минут тридцать точно будем стоять- сказал машинист –можете пока погулять-

Пассажиры начали расходиться, и изучавший в это время табличку «Октябрьская» Костя, не желая все это время сидеть, тоже сошел с состава и двинулся вглубь станции. Сержант остался сидеть, скрестив руки на груди.

Пройдя широкие колоны, Косте открылась панорама станции: монолитная, старая станция, со множеством украшений, барельефов и каменных узоров на полу. Особенно Костино внимание привлекли барельефы на склонах арок на потолке. Такие сложные, и такие одинаковые, симметричные. Раньше жили настоящие мастера, потому что только такие могли сделать одинаковыми столь сложные фигуры.. Сейчас здесь было множество людей: рабочие, богатеи, военные – не было практически никого внешне похожего на кого-нибудь другого. Повсюду стояли лотки со всевозможными вещами и люди около них оживленно переговаривались с покупателями, пытаясь продать свой товар.

Но тут взгляд Кости скользнул в другую сторону, и он увидел там стоящую возле одной из колон и о чем-то беседующей с какой-то старушкой, девушкой. Это существо заставило Костю отвлечься от дел, и, прильнув к мраморной колонне, наблюдать за ним. Невысокого роста, хрупкая, и по первому впечатлению, казалась очень жизнерадостной, этакий источник жизнелюбия. Одета она была в рабочий комбинезон, достаточно старый и потрепанный, а сама вся была перемазана в машинном масле, и было в этом что то такое, неуловимое, потому, может быть, что это ей даже шло, как будто специально перемазанная маленькая девочка, не ощущая никаких тягот жизни, сейчас стояла, и просто разговаривала со старушкой. Выражение ее лица не выражало пресности других людей, их злободневности, иногда даже обреченности. Лицо ее светилось от счастья так, как будто не было еще так недавно конца света, как будто вследствие этого человечество не скатилось в каменный век.

Еще некоторое время Костя стоял, прислонившись к холодному мрамору, поедая взглядом незнакомку, не способный отвести взгляд, пока она наконец не закончила свою беседу, повернулась и пошла. Первое, что Костя разглядел в чертах ее лица – это большие зеленые глаза. При тускловатом освещении станции в них был виден задорный огонек, играющий в рамках этой изящной изумрудной оправы. Эти глаза он вряд ли сможет забыть в ближайшее время, если вообще сможет когда-нибудь забыть. Очень злую шутку играет с ним подсознание.

Некоторое время Костя бродил по станции, осматривая бурлящую в ней жизнь. В нужное время Костины часы зазвонили, и сталкер двинулся назад к составу. Почти все пассажиры уже сидели на своих местах. Грузовой состав уже медленно катился вперед. Костя сел на мягкое сиденье. «Маршрутка» снова тронулась.

Пока они ехали к месту назначения, Костя вспомнил о книге, которую ему вручил в свое время Гуравлев. Костя достал небольшой фонарик и под светом агрегата открыл томик.

«Дневник Роршаха; 12 октября 1985 года…» Костю хватило всего на несколько страниц, после чего он закрыл книгу и положил ее рядом с собой на сиденье. Слишком много плохого там было. Полная разочарованность автора в людях. То, чего и так хватало в это жизни. Косте не хотелось разочаровываться, осознавая, что всю жизнь мир был не совершенным.

Состав спокойно двигался по темному тоннелю. Сержант по своему обыкновению сидел молча, скрестив руки на груди, и почему-то Косте не хотелось пытаться его разговорить, а сам Костя всматривался вдаль, высматривая там свет станции. И похоже он был единственным, не считая водителя, кто увидел выстрел. Вслед за крохотной огненной точкой, Костиного слуха достиг оглушающий звук выстрела. Пуля попала машинисту точно в лоб, и вышла из затылка, орошив передних пассажиров темной кровью. Никто даже не успел еще запаниковать, когда перед составом взорвался заряд. «Маршрутка» сошла с рельс, и, пролетев несколько метров в сторону, врезалась в бетонные стены тоннеля. Не удержавшись, Костя вылетел из состава, еще до его удара со стеной, и сейчас окровавленный лежал на холодной земле. Несколько минут он лежал на земле, борясь с болью. Повсюду были слышны стоны и крики раненых людей. За этими криками он не услышал, как к месту нападения кто-то приближается. Костя сделал попытку подняться, и получил прикладом в затылок, заставивший его снова прильнуть к холодной земле. Кто-то грубо заломил ему руки и связал их веревкой. Завязывал явно профессионал, потому что Костя не мог даже пошевелить руками. Эти люди появились из неоткуда, Костя по прежнему никого не видел, но он их слышал, слышал их грубые сиплые голоса, сделавшиеся такими из-за принятия горячительных напитков, слышал тяжелые шаги окованных в ботинки ног.

-Смотрите народ- донеслось до Кости –тут вояка ганзейский-

-Какое звание?- послышался второй голос

-Лейтенант- Костя не умел отличать звания по количеству звезд на погонах, на Речном всех офицеров можно было запомнить, поэтому систему с погонами не использовали, а когда Гуравлев сказал что Олег это сержант, Косте ничего не оставалось как поверить на слово.

-Хреново, живой?

-Да- рассеяно ответил первый –живой вроде, крепкий лосяра…

-Оставляй, а вы давайте резвей, пора сворачиваться и сваливать- связанный Костя подумал, что этот, похоже, был тут главный.

-Как «оставляй»!?- услышал сталкер третий голос, который на фоне остальных звучал как нежный детский голосок. -Вояка, да еще и лейтенант! Нам же за него хренову тучу патронов отвалят!

-Чего!?- взревел главный. –Васек, бля! Ты что, совсем дурак?! Где ж берут то таких? Ганза только увела своих отсюда, ты хочешь, чтобы они опять нас за горло взяли, из-за вояки этого!? Сдохнуть с голодухи хочешь!? Крыс понравилось жрать, я не пойму!?

Васек притих. В этот момент Костю рывком подняли на ноги, и, тыча дулом автомата, заставили идти вперед.

-Пистолет у ганзейского забрать не забудьте, а то еще на горячую голову учудить может…- сказал уже чуть мягче главарь.

Из-за крови, в обилии заливавшей глаза, сталкер не разбирал дороги, в тумане лишь видя очертания шпал под ногами, перебирал ногами, пытаясь об них не споткнутся. Поход по тоннелю длился недолго. Вскоре бандиты повернули налево и нырнули в небольшой технический проход. Костя потерял счет времени, когда впереди наконец показался свет станции. Красный свет. Бандиты прошли через эту, и поднявшись по полуразрушенной лестнице, перешли на вторую станцию.

Через несколько минут Костю уже кинули в некое подобие тюремной камеры, предварительно развязав руки и отобрав пистолет. Сталкер распростерся на холодном камне его камеры. Почти сразу же, как его оставили в покое, он провалился в спасительное забытье.

****

Когда Костя вновь открыл глаза, кровь немного отлила от глаз, и он смог, хоть с немалым трудом, сесть и осмотреться по сторонам. Все тело болело, везде была засохшая кровь, а сам пленный был обвязан бинтами, чья стерильность вызвала бы бурю эмоций у главврача Речного вокзала.

-Опа, один очухался, вы гляньте- сказал кто-то. Незнакомец появился как из неоткуда, присел на корточки и с прищуром посмотрел на Костю. Далеко не молодой, он был худощавый, со множеством бороздивших его лицо морщин. Так же имел он густую седую бороду, за которой почти не было видно рта. Он с прищуром посмотрел но пленника, и похоже удовлетворившись, его состоянием встал, и развернувшись пошел прочь.

Некоторое время Костя сидел, осматривая станцию. Его внимание привлек тот факт, что на станции не было обычного света, как на Речном, или на любой из станций Ганзы. Здесь все находилось во власти красных, аварийных ламп. Сначала Костя даже подумал, что это еще недавно заполнявшая его глаза, кровь меняет оттенок окружающего, но все же удостоверившись, что крови в глазах нет, понял что это освещение на станции такое. Это было достаточно непривычно для глаза, поэтому чтобы разглядеть какой-нибудь отдаленный предмет требовалось больше времени. Быстро, пожалуй, Костя увидел лишь надпись «Третьяковская» на противоположной стене станции. В итоге, облокотившись спиной на стену, Костя начал ждать, больше ему ничего не оставалось. Пейзаж станции выглядел уныло, нагоняя на попавших сюда неимоверную тоску, красный свет выглядел тоскливо-блеклым, при этом полу заброшенная платформа не добавляла энтузиазма. Иногда где-то за стеной слышались тихие стоны. И кто-то не выдержал. Какой-то мужчина начал трясти прутья своей камеры, требуя его выпустить.

-Выпустите! Вам заплатят! Я состоятельный человек! Я гражданин Ганзы в конце концов!- кричал он. Ответа не было. Пытаясь привлечь к себе внимание, мужик даже загорланил песню про каких-то отважных моряков с неизвестного крейсера… Долго ему петь не дали. Из темноты появился тот самый молчаливый старикан, он подошел к камере того мужика, что вовсю пел свою песню. Произвел какие-то манипуляции, коих Костя не увидел, и послышался выстрел. Пение смолкло. С той же стороны, где стреляли, послышался женский крик. Выждав несколько секунд, станцию озарило еще несколько звуков холоднокровных выстрелов.

-Заткнись сука, иначе тоже получишь. Будешь орать, меня повесят, так что думай, пожертвую ли я своей головой, чтобы дать тебе вдоволь наораться?- прохрипел старикан, и по звукам шагающих ног, пошел в сторону Костиной камеры. Он прошел, и не удостоив пленного взглядом, скрылся за другой стеной камеры. Время тянулось неимоверно медленно, Костя несколько раз, чтобы никто не увидел, мельком посматривал на свои чудом оставшиеся целыми, часы, с каждым разом убеждаясь, что время вновь и вновь играет против него. Странно, думал Костя, если это грабители, то это совсем не те бандиты, о которых он читал в книгах, о которых ему рассказывали старики на станции. Они ничего не забрали у него, за исключением пистолета, тогда зачем они убили столько людей? Зачем только что так хладнокровно, дабы запугать остальных, убили первого не выдержавшего этого испытания? Почему ничего не забрали? Ответов нет. Просто так их здесь держать не могли. Просто незачем. Ничего не оставалось делать, как ждать пока все само не проявит себя наружу.

Неизвестно, сколько прошло времени, до того как Костя вновь услышал чье то приближение к своей камере. Это оказался мужчина лет пятидесяти, с глубоким шрамом на левой щеке, говорившем о его репутации даже больше, чем здоровенный боевой нож, висящий на ремне.

Незнакомец взял стоявший неподалеку дряхленький стул, поставил его перед клеткой и сел.

-Ну что ж, Давай знакомиться- издевательски начал он. –Как зовут, чипчик?-

Костя не ответил.

-Хм… крутой, обычно Ганзейские сразу все выкладывают, если не вояки конечно… выходит ты не с Ганзы… а шмотки откуда?- изобразив задумчивость в итоге выдал незнакомец.

Костя вновь не ответил.

-Молчишь? Ну хотя бы не врешь. Запомни щенок, никогда не стоит врать мне- Приблизившись к арматуре, служившей здесь своеобразной перегородкой, четко, выговаривая каждое слово, сказал мужчина.

-Похоже наше знакомство немного не так началось- отпрянув, сказал он. –Попробуем еще раз- чуть проще сказал незнакомец. –Пойми дружок, твой единственный шанс выбраться отсюда- он взглядом обвел станцию –это сейчас мне все что я хочу рассказать- он выдержал вполне артистичную паузу. –С какой ты станции? И очень не советую молчать- Проговорил бандит, демонстративно кладя ладонь на рукоятку своего внушительного оружия. Костя понял, что в этот раз отмолчатся не получится. Все знания о человеческой природе, которыми он располагал, говорили о том, что ответить придется, потому что этот человек сейчас способен на все.

-Речной вокзал, я оттуда- Сказать это стоило больших усилий чем можно было подумать. Чего стоило лишь, превозмогая боль, разлепить губы, слепленные ссохшейся кровью. Взгляд незнакомца резко переменился.

-Врешь щенок! Врешь!- гаркнул незнакомец. –Думаешь если на юге находимся, то о той стороне метро не сном ни духом!? – Взревел он, вскакивая со стула и на ходу вытаскивая нож. –Я же предупредил, что ненавижу вранье и врунов!- повторил он, демонстративно проводя лезвием по арматуре. –Зря ты соврал, уродец- Сказал он на прощание сплюнул на каменный пол, и сильно шарахнул стул ногой, и тот пролетя несколько метров упал на кладку станции, прокатившись еще некоторое расстояние –лезвие моего ножа будет последнее, что ты увидишь в своей жизни- гаркнул он, и  быстрым шагом скрылся в глубине станции.

Сколько прошло времени, Костя не знал, в последний раз, и когда он смотрел на часы, они показали половину двенадцатого ночи. Не хотелось смотреть на них, чтобы не разочаровываться, лучше уж совсем не смотреть. Поневоле в голову стали взбредать разные мысли и воспоминания. Поначалу страшась их, как и все неизвестное, Костя пытался не пускать их в сознание, не давать им ход. Но вскоре от скуки они все же возымели свое. Первым и самым ярким в его сознание вторглись воспоминания о той зеленоглазке, которую он увидел на Октябрьской. Приятное воспоминание, не больше к сожалению. Но вспоминая этот ясный хризолитовый отблеск, на душе стало немного теплее, на мгновение даже забылись эти бандиты, эта безжизненная станция и вообще все человеческие недостатки, которыми изобиловал и сам Костя. На лице заиграла тень улыбки. Посмотрев на него со стороны кто-нибудь обязательно решил бы что парень сходит с ума: он изранен, помят, сидит в плену у нелюдей, запросто способных убить его, из-за того что он будет им мешать, в дали от своего дома, от своего мира, сидит и улыбается, глазами уставившись в одну точку.

Его мысленные бдения прервал тихий шорох со стороны сторожа, сквозь негромкий храп, который Костя услышал только сейчас, прокрадывались звуки тихо идущего человека. Затем все стихло. Мгновение спустя ушей пленного коснулся противный булькающий звук. Тело грохнулось на пол, и костя увидел мягко упавшую на камень расслабленную кисть сторожа. Тут из-за стены появился Олег с кучей ржавый ключей, болтающихся на металлическом кольце в одной руке и окровавленным ножом в другой. Он молча открыл дверь и помог заключенному подняться.

-Ты? как?- недоумевал Костя –Ты что на станцию пробрался один что ли?- изумлению освобожденного Кости не было предела.

-Тихо, выберемся, тогда и поговорим- отрезал сержант. Он взял под руку еле идущего освобожденного и уверенно направился к правому тоннелю. У кости даже мелькнула мысль, а не бывал ли его попутчик здесь раньше?

Возле одной из колонн сержант (или все же лейтенант?) неожиданно остановился и достал пистолет. Увесистый револьвер лежал в его руке как влитой. Сержант замер, прислушиваясь. Костя тоже напряг слух. Где-то на грани слышимости звучали торопливые шаги. Звук усиливался, уже через несколько секунд можно было свободно различать интервалы между шагами. Сержант навел пистолет на арочный проем, из которого вот-вот должен был кто-то выйти. Беглецы замерли в ожидании. Когда все произошло, Костя даже не успел увидеть лицо так неудачно оказавшемся не в том месте не в то время человека. Незнакомец появился из-за арки и даже не успев повернуть головы, с пулей в груди отлетел, и, упав на пол, распростерся на его холодных камнях. По росту он был скорее похож на карлика, или… на ребенка? Страшная мысль пронзила сознание. Убили ребенка. Он вырвался от сержанта, и как мог быстро, проковылял к бездыханному телу. Он взглянул в, еще недавно бывшими живыми, глаза. Ребенок. Это ребенок! Они убили ребенка! Костя в ужасе попятился от тела, и лишь преодолев некоторое расстояние, уставился на сержанта. Тот стоял, опустив пистолет. По нему было видно, как он напряжен: желваки вздулись, глаза смотрели прямиком на бездвижное тело, и даже долголетняя военная выдержка не помогла скрыть той неописуемой горечи, которая накатила не него в данный момент.

-надо уходить- в итоге тихо, но резко сказал сержант. Он подошел, и снова взяв под руку, повел еще не пришедшего в себя Костю к тоннелю. Вдали уже слышались крики разбуженных в этот поздний час громким выстрелом.

Они двигались к тоннелю. Когда они уже почти скрылись в тени черного зева, сзади послышались тяжелые шаги.

-Эй! Ты кто?- крикнул кто то. Развернувшись, Сержант ответил несколькими выстрелами из револьвера, но тот мужик был явно не промах, перед смертью успел разрядить небольшую очередь, попав Косте в спину. Вскрикнув, ужаленный, навзничь свалился на землю.

Сказав что-то похожее на «мистштюк» Сержант поднял лежавшего на полу Костю, взвалил на спину и двинулся вглубь тоннеля. Куда они шли, Костя не знал, но было лучше идти вперед, чем сидеть в клетке, в тягостном ожидании этих зверей. Из головы никак не выходило лицо того мальчика, который сейчас лежит на станции. Скорее всего, его уже нашли, и разъяренные, кинулись в погоню за дерзкими убийцами. Костя их понимал. В страшном сне, как говорится, ему не могло присниться убийство ребенка. Тем временем, снова скрывшийся под своей железной маской сержант, чуть ли не нес его по тоннелю. Похоже он куда то спешил. Но куда можно спешить? Куда бы они не пошли, их все равно догонят. Среди них нет раненых… Кровь сочилась из раны, перекрашивая камуфляж в багряные оттенки, перевязать ее не было времени. Они не пощадят беглецов, Костя был в этом уверен.

Тем временем они шли, ботинками считая шпалы, в изобилии лежащие на земле. Они шли, пока впереди не засветил спасительный свет какой-то станции. К этому времени сержант уже весь вспотел, дыханье его было неровное, тяжелое, было видно, как он вот-вот выбьется из сил.

-Эй!- хрипло крикнул он, и свалился на на рельсы. В след за ним на землю упал Костя.

Где то спереди кто-то зашевелился. Хороший знак, подумал Костя, пока его сознание не отключилось.