Лазарет
Наконец, они ушли. Парень и старик остались одни в палате. Веник в изнеможении откинулся на подушку. Последние несколько часов прошли как в тумане. Он только недавно очнулся, и не успел толком осмотреться, как повалил народ. Сперва "самые близкие" — Борода и Рашевский. Затем смутно знакомые и откровенно чужие люди. Они все шли и шли. Борода теребил его за плечо, остальные что-то говорили, с чем-то поздравляли, а он ничего не понимал. Многие, впрочем, ничего не говорили, а просто смотрели.
Веник с трудом сообразил только, что он вроде бы на "Площади Ильича", в госпитале, в одной палате с Дедом, который уже оклемался и даже ходил по комнате без посторонней помощи.
И вот теперь он со стариком остались одни и Веник снова погрузился в сон.
Неизвестно сколько он спал. Когда он проснулся, все было по старому. Они одни в палате и Дед сидящий с задумчивым видом на своей койке.
Веник полежал немного. Голова вроде не болела. Он попытался встать и тут же свалился. Ноги не держали.
На удивление резво подскочил к нему Дед, поддержавший парня.
— Хватит, Веня, хватит. Отбой подвигам. Отдыхай.
Веник снова вытянулся на кровати. Старик присел рядом.
— Спи. Сил набирайся.
— Постой Дед. Ты это… Объясни мне, что происходит? Кто эти люди вчера были и чего они тут несли? Я ведь ничего толком и не понял. И вообще, как я тут?..
— Да а чего там, — развел руками старик. — Чего тут непонятного. Поздравляли героя.
— Этого кого? Меня???
Веник от изумления сделал попытку приподняться на локтях.
— Ну а кого же еще, — кивнул ему Дед.
— Да какой я герой??? Они что там, совсем? — парень снова откинулся на подушку. — Дед. Я ведь ничего помню. Ты можешь объяснить, как я тут оказался?
— Так у тебя что, этот, как его, провал в памяти?
— Наверное.
— А ну так, — замялся старик. — Ты чего не помнишь-то?
— Да ничего не помню. Помню, как в плену был. Помню обмен, а дальше ерунда какая-та.
— Вон оно что, — почему-то озадаченно пробормотал Дед и о чем-то задумался. Поскольку он молчал, Веник снова подал голос:
— Мне бы с Рашевским потолковать или хотя бы с толстым.
— А что они тебе расскажут-то? В смысле нового. Тут почитай вся станция знает про тебя.
— Про меня?
— Ну да. Там ведь когда тебя меняли, несколько человек погрузили на телегу выкуп, ну и повезли на Перово. Вот их ждали-ждали их и тут вылетает мотовоз к ним туда, на "Шоссе", весь, как решето в дырах от пуль, и ты в нем. Говорят, глаза безумные, но сумел затормозить.
— Э… — Веник переваривал полученную информацию. — Это я примерно помню, а затормозил то кто?
— Да ты чего? Совсем оглупел что ли? Я тебе про что талдычу??? Ты затормозил!
— Не помню, — пробормотал, задумавшись, Веник. — Вернее помню, но совсем другое.
Старик не обратил на это внимания и продолжил:
— Сперва, они там, ну на "Шоссе" и не поняли, что случилось, а потом тот сморчок, как там его, Максим Петрович что ли…
— Максим Павлович, — машинально поправил старика Веник и чуть не подпрыгнул. — Так он тоже там был???
— Да там. Так вот этот сморчок, — вероятно, было что-то во взгляде Веника, что Дед осекся.
— Да это я так, его сморчком называю. Нет, я знаю, вы там вроде подружились и, когда ты без сознания был, он тут не раз приходил тебя навещать. Рассказал, что это ты его дважды спас, ну и прочее хорошее. Ты ведь герой теперь. Но ведь он хлипкий какой-то. Как он там на поверхности жил, непонятно. Его ведь, скажу прямо, ложкой деревянной прибить можно.
У Веника перед глазами явственно, один за другим прошли кадры с мертвыми бандитами, которые близко познакомились с Максимом Павловичем.
Дед же тем временем продолжал рассказ, но Веник слушал его в каком-то оцепенении.
— Вот этот твой Палыч и рассказал, что как начался обмен, все вроде нормально было. А как пришла пора вам возвращаться, тут бандюки и стали палить. Наши, то есть, альянсовские, полегли. А пока они там с ними возились, ты рванулся, этого сморчка и Васильича схватил и в мотовоз. Васильич это дело завел, ну вы и рванули со станции. Его, Васильича то бишь, задело, но он там успел тебе объяснить, что и как… Ну а этот старый в обморок хлопнулся. Вот так и приехали вы вдвоем. Ты в рычаг там вцепился, а сморчок, то есть Палыч, на полу без чувств. А Васильич, он сказал, по пути выпал, убитый…
Веник, который слушал рассказ в оцепенении, вдруг очнулся.
— А Максим Павлович. Где он сейчас? Здесь???
— Нет его, убыл.
— Куда???
Веник опять приподнялся в возбуждении.
— Он когда был тут, то с Рашевским много говорил. Ну и решил, как и мы в добровольцы записаться. Вот они вместе и ушли на "Марксистскую" вчера. Он, перед тем как уйти, заходил к тебе. Чуть не плакал, жалел, что не сможет проститься. Говорил, что будет проситься к нам сюда.
— Что он тут делать-то будет? — зачем-то спросил Веник, думая совсем о другом. Он вспомнил хлипкого старичка и трупы здоровых бандитов, которые имели неосторожность перейти этому сморчку дорогу.
"— А может бред это? — мелькнула мысль. — Может это меня кошмары мучили, вот и приснилась всякая дрянь. Ну как мог этот старичок столько бандитов положить? Да никак! А видимо так и было, как Дед рассказывает".
Но тут снова шевельнулся червь сомнения. Красивый рассказ о том, как он, Веник, хватая под руку Максима Павловича заскочил в мотовоз, выглядел еще более невероятным.
Не мог он так поступить! Скорее уж наоборот. А если наоборот, то тогда следует признать, что тот сумасшедший вояж назад на "Новогирево" был на самом деле!
"— Хватит думать об этом!" — зло подумал Веник.
Настроение почему-то испортилось.
"— С ума сойдешь с этими размышлениями. Буду держаться официальной версии. Я герой…"
— Слушай, Дед, — спросил Веник. — А почему я собственно герой? А?
— Ну как? Удивился тот. Вот мотовоз пригнал, спасся.
— А остальные ребята с "Шоссе"? — Веник вспомнил круглолицего Заместителя. Смелый был малый.
— Все погибли, — бросил Дед таким тоном, что стало ясно, что плевать ему на погибших.
— Все равно не понимаю, — озадаченно пробормотал парень. — Ну спасся. Но ведь народ погиб. Что за геройство такое?
— Ну, ты Веня не прав! — Старик начал загибать пальцы. — Во-первых, сам спасся, — это раз. Во-вторых, все барахло вернул. Ты ведь привез не только эти молотки отбойные, но и телегу с выкупом.
Веник хотел спросить, не знает ли Дед, что там за выкуп такой был, но передумал. Такой вопрос на фоне смерти парней, которые полегли, выручая его, выглядел бы глупым и мелочным. Ни одно барахло, не стоит человеческой жизни. И самое главное, эти парни и Заместитель отдали жизни, если вдуматься, и за Деда, что сидит тут на кровати и болтает беспечно ногами.
Старик между тем продолжал загибать пальцы.
— В-третьих, они там успокоились сразу. Раньше ведь на этом "Шоссе" жили как на пороховой бочке, а сейчас разу повеселели. Думали, что там в тоннелях дальше что-то страшное, а теперь поняли, что в них обыкновенные бандиты. Говорят и сейчас там страшные звуки раздаются, но на них уже внимания никто не обращает. Знают, что это бандюки так шалят, нервы трепят.
Веник молчал. Он вспомнил "зов тоннелей" и настроение у него совсем испортилось. Стало очень неуютно.
— Да и вообще, энтузиазм во всем Альянсе. Так что не будь тебя и нашей вылазки, тут бы может уже все разбежались бы. Так что ты Веня самый настоящий герой.
Веник не успел на это ничего подумать. Открылась дверь и показался Шуруп.
— Привет, — проводник вошел в палату, кивнул Деду и улыбнулся Венику. — Ну, как ты тут?
— Нормально. А ты-то как? Вернулся? — спросил Веник.
— Вернулся-вернулся. Да я что, так пустяки. Вот ты у нас герой.
Веника чуть не передернуло. Они что сговорились? И этот туда же.
Шуруп пожал руку Деду, Венику и присел на край кровати.
— У меня все отлично. Я как тогда вышел и сразу же на "Парк Культуры" рванул, — начал рассказывать проводник, хотя никто его об этом не просил. — Сразу скажу, все удачно пошло. Уже на "Павелецкой" к небольшому каравану прибился и с ними до "Парка" и дочапал.
Веник слушал его без каких либо эмоций, как вдруг до него дошло, что Шуруп-то отправлялся туда выручать девушку Илону, сестру Миры.
Еще недавно он выслушал бы рассказ Шурупа с большим интересом, но сейчас он почему-то почувствовал досаду.
— Извини, Шуруп, — перебил он проводника, который рассказывал, как на "Октябрьской" его тормознули темные личности, и он вроде бы видел парня по описанию похожего на Андрюху. — Извини. У меня голова тут болит… Ты скажи только, нашел ты её?
Его совсем не интересовала судьба девушки, он просто хотел узнать сразу, чем все кончилось и обойтись без длинных разговоров.
Проводник понимающе закивал головой, мол понимаю тебя.
— Ну, если вкратце, то все путем. Нашел и ее, и Мирослава. Все отлично. Только мы до "Свободы" добрались, думал, успею еще к вам, а у вас уже все закончилось.
Шуруп посмотрел на Деда, что сидел на своей кровати.
— Понимаю ваше состояние, — сказал проводник. — Фил, толковый мужик был. Жалко.
Старик согласно кивнул головой.
— Да, был…
Они немного помолчали.
— Ладно, пойду я, — сказал Шуруп Венику. Он пошел к двери и вдруг резко остановился. — Да! Чуть не забыл, тебя тут один человек хочет увидеть.
— Кто это еще? — настороженно спросил Дед.
Проводник смотрел на парня:
— Да Илона. Хочет поблагодарить тебя.
— Да вы что совсем? — вылупился на него Веник.
"— Ну, Шуруп и дает. Ее-то он зачем притащил сюда?"
— За что благодарить-то? Я тут причем?
— Да ведь если бы не ты, и опоздай я хоть на день, им кранты были бы…
Несмотря на головную боль, Веник хотел выложить Шурупу аргументы своего не-геройства, но передумал и только махнул рукой.
— Так она только скажет "спасибо" и уйдет?
— Да.
— Давай.
Шуруп вышел. Веник подумал — Ну что за люди? Как дети какие-то.
В палату снова вошел Шуруп и вместе с ним девушка. Веник сразу же узнал ее, она выглядела почти также, как и тогда на нижнем "Парке Культуры".
— Здравствуйте, — сказала она. — Знаете, Шуруп рассказал мне про все, то есть про вас, и вот я…
Девушка дружелюбно улыбаясь, но в путаных и пространных фразах стала благодарить Веника. Говорила какой он молодец и если бы не он…
Парень смотрел на нее и удивлялся своим эмоциям. Точнее отсутствию всяких эмоций. Еще совсем недавно, он часто вспоминал ее и эти мысли были отдушиной и настоящим лучом света в этих темных тоннелях. Но сейчас, после всего пережитого, после смерти Фила, он смотрел на эту девушку с полнейшим равнодушием. Или, даже с досадой. Выросла в бункере, среди удобств. Чего спрашивается, ее понесло на поиски "Последнего тоннеля"?
Девушка закончила свою речь словами:
— Знаете, этот случай изменил мою жизнь. Правда. И я решила начать работать. Да, на самом деле.
— Илона, решила здесь обосноваться, на "Площади", — пояснил Шуруп. — Будет работать здесь медсестрой.
— Надолго? — зачем-то спросил Дед.
Проводник пожал плечами.
— Я пойду, — сказал девушка. — Еще раз хочу поблагодарить всех вас.
Она ушла. Немного погодя попрощался и ушел Шуруп.
Веник откинулся на подушку. От всего услышанного кружилась голова и он быстро уснул.
На следующий день, утром к ним в комнату зашли Борода с Зайцем. Как понял Веник, за прошедшие дни, бывший подельник бандитов здорово спелся с Бородой и теперь стал чуть ли не членом их команды.
Веник попытался расспросить Бороду о своем возвращении из плена, но тот, хотя и был свидетелем, но тот не смог рассказать ему ничего нового.
Также толстяк рассказал об изменениях в окрестностях, что произошли на станции за последние несколько дней, во время которых Веник валялся без сознания.
Оказывается в тоннелях вокруг "Римской" стало опасно. За последние несколько дней произошло несколько коротких и яростных стычек. Установленные там посты несколько раз обстреливались. И так немногочисленные торговцы, имеющие дела на "Площади Ильича" начали ходить сюда через "Марксистскую". Говорили, что никому не нужная радиальная "Курская" теперь, по сути вошла в состав Красного Диаметра.
— Слушайте, парни, — Веник решил перевести разговор на другую тему. — Мне уже надоело тут валяться. Ладно еще Дед, — парень кивнул на старика. — У него вон ранение какое, но мне-то что тут делать? Надоело уже!
— Да ладно, тебе, — сказал Борода. — Лежи, пока позволяют, а там видно будет.
— Да хватит вам! У меня что было-то? Ну, подумаешь, разок отключился. И что с того? Я тут уже скоро как неделю лежу! Пора и честь знать. Надо мне куда-то тут пристроиться.
— Ну раз так, — с уважением посмотрел на него толстяк. — Есть у меня тут место для тебя. Попробуем пристроить тебя в отряд охраны "Римской". Там ведь сейчас много наших постов.
Веник раздраженно махнул рукой.
— Да прекрати ты! Скажешь тоже! Сторожем! Сидеть на заднице и затвором щелкать? Чем я лучше тогда стражей Люкса? Мне нормальную работу надо!
— Какую, например? — недовольно спросил Борода.
— Да нормальную. Чтобы работать. Тут ведь где-то люди работают? Не все же на рынке ошиваются, да в дозорах сидят.
Веник заметил, как остальные в комнате быстро переглянулись. Борода сделал знак Зайцу и тот быстро скользнул к двери. Сам же толстяк сел на кровать Веника.
— Понимаешь, Веня, — тихо начал говорить он. — Я разузнал, что у них где-то тут, не на самой станции, но тоже под землей, есть небольшой заводик. Вроде бы они там горючее делают.
Борода многозначительно посмотрел на Веника.
— И? — спросил тот, еще не понимая, куда клонит товарищ. — И что?
— А то! Что они тебя туда не пустят. А если попытаешься туда устроиться, то только подозрение вызовешь. У нас и так тут дела хуже некуда.
— Так что тут у нас? — сказал Веник и сам удивился своему скудоумию. С того момента, как он вернулся, он даже и не интересовался их делами.
— Да плохо дело! — говорил толстяк. — Если бы Фил был… А так тут скоро с нами вообще считаться перестанут.
— А что со стеной и с молотками?
— Да нормально все. Уже второй день работают, несмотря на проблемы.
— И что?
— Да может уже сегодня-завтра пробьют дыру!
— Так быстро?
— Да фиг его знает. Там уже солидная дыра. Я как раз туда иду сейчас.
— Да! — толстяк обернулся к Деду. — Ты рассказывал ему про Фила?
— Нет.
— А что такое? — удивился Веник. Что они такого узнали о Филе, что не знал он?
— Да непонятки там сплошные, — пояснил бородач. — Помнишь, что нам сказал тот тип на "Шоссе"? Что доктор пошел сюда за инъекцией.
— Ну помню.
— Видел я этого доктора вчера.
— И что?
— А то! Темнят они что-то. Не пойму я, но чувствую, чего-то они от нас скрывают.
Веник удивился.
— Так что? Ты думаешь, что Фила там специально убили? Так что ли???
Борода пожал плечами.
— Фиг его знает. Может тут дело еще хуже. Я тут пораскинул мозгами и подумал. Может, это все они специально сделали. Ну, а кто знает. Может, они что-то ему дали, он и отключился! Может этот Док передумал и решил одного из нас все-таки распотрошить. А может решил допросить подробнее. Они так и не сказали, что с его телом сделали. Темнят…
— Да ну вас, — Веник махнул рукой. — Чертовщина какая-то…
— Ладно, разберемся, — подвел итог разговору Дед и они, оставив Веника одного, куда-то ушли. Однако парень недолго оставался один. К нему пришли еще четверо визитеров. Веник сразу узнал и в них случайных знакомых с "Авиамоторной". Тут были рыжеусый, мужик со шрамом и еще несколько незнакомых.
Они тепло поздоровались и справились о здоровье Веника.
— Да все в порядке у меня, спасибо, — отвечал тот. — А вы то тут как? Перевелись?
— Ага. Тут ведь в тоннелях работы прибавилось, вот и перебросили нас, — сказал рыжеусый и Веник понял, что он имеет в виду ситуацию вокруг "Римской". Похоже мужики были только рады вырваться с "Авиамоторной" и бандиты их пугали куда меньше, чем дальние тоннели.
— А этот ваш, дед Артур, он как? — спросил Веник о странном старике.
— Да по прежнему, — отмахнулся рыжеусый. — Твердит о скорой войне и предпочитает там оставаться.
— Ясно, — задумчиво сказал Веник.
Когда визитеры ушли, он вытянулся на постели и предался невеселым мыслям. Как это все сложно думал он. Диаметр, бандиты, тайные убежища, лазутчики, всякие мыслители-подстрекатели и прочие вроде этого деда Артура или Максима Павловича. И почему всем не бросить заниматься ерундой и просто не жить спокойно и дружно? Зачем все эти секреты и прочая ерунда? Но мне-то, что делать?
Навалилось безразличие. Стало очень тоскливо на душе. Просто жить не хотелось.
После обеда Веник прошелся взад-вперед по их палате. Ноги больше не дрожали. Вернувшийся Дед уговаривал его полежать, но Веник возражал, что он в порядке.
— Да что там было-то? Ударился немного головой — что теперь месяц лежать что ли?
— Все равно, поберечься надо, — говорил Дед странным голосом, словно думал в это время о чем-то совсем другом.
Веник прилег на кровать и в который раз задумался о произошедшем с ним. Полежав так немного, он покосился на давно уже замолчавшего старика. К удивлению парня, тот держал в руках небольшую фотокарточку. Веник сразу почему-то вспомнил Васька и его баронессу. Неужто и Дед до подобного докатился?
— Дед! Чего это у тебя? — спросил он.
— Не видишь что ли? Ленин!
— А…
Парень вспомнил про фотокарточку, которую показывал старик в начале их путешествия. В суете последних событий он начисто забыл об этом.
— И чего ты на него смотришь?
— Смотрю и думаю, то дальше будет с нами. Куда он еще нас направит?
— Кто он?
— Ну, не глупи ты, Веня!
— Да я, и правда, не врубаюсь!
— Ленин! Вот кто нас направляет! Неужели ты еще не понял! С него ведь все началось. Как-то я смотрел на это фото и Борода спросил, кто это. Так мы и сблизились.
— А чем знаменит-то этот Ленин?
Старик задумался.
— Я точно и не знаю, но мой отец говорил, что наверху, там, ему чуть ли не на каждом шагу памятники стоят. А это не за просто так!
— Ну так то наверху.
— И в Метро тоже! Неужели ты не заметил, что это он незримо вас вел? Вот шли вы через "Библиотеку Ленина"? Шли! А это был знак!
— Да какой еще знак?
— А такой… Или вот сейчас с тобой мы на "Площади Ильича". А это ведь станция в честь него названа.
— В честь Ленина???
— Ну а кого же еще?
— Понятно.
Веник лег на кровать и отвернулся, дабы не продолжать этот разговор.
"— Совсем Дед рехнулся с этим Ленином. Скажет тоже "Площадь Ильича" в честь Ленина названа. Этак скоро у него все станции в честь него названы будут. А что этот Ленин хорошего сделал — непонятно…"
В это время в палату вошел Шуруп:
— Не помешаю?
— О привет, — удивленно приветствовал его парень. Со всеми мыслями он совершенно забыл о проводнике.
— Ну как дела? — проводник пожал руки Деду и Венику.
— Все нормально, выздоравливаем, — ответил за него старик.
— Отлично. Я проститься пришел. Надо на пару дней отлучиться.
"— Не сидится ему" — подумал Веник и тут вспомнил о мучавших его мыслях.
— Слушай, Шуруп, — сказал он. — Мне бы поговорить с тобой.
— Ну так говори. Или что? — проводник покосился на Деда.
— Да нет, — сказал Веник. — Деду я доверяю, но все-таки здесь место ненадежное…
— Я понял. Ну пойдем в комнату, поговорим.
Проводник поднялся на ноги. Веник тоже поднялся с постели. Вместе они вышли из лазарета и тут же столкнулись с Илоной.
— Я с вами пойду.
— Куда это? — усмехнулся Шуруп.
— Тут ведь раненый, — девушка кивнула на Веника.
Парень с трудом удержался, чтобы не фыркнуть.
— Да какой я раненый?
— Ну боль… — сказала девушка и запнулась. — Ну, ведь ты в лазарете, а это…
— Ладно, — перебил ее Шуруп. — Иди, проводи.
Он снова усмехнулся.
Все вместе они обошли лазарет и подошли ко входу в служебные помещения. Когда они пошли внутрь, проводник бросил девушке:
— Дальше мы сами.
Та согласно кивнула.
Шуруп и Веник прошли в комнатку, в которой они разговаривали, когда впервые пришли на эту станцию. Илона осталась в главном зале. Проводник зажег лампу.
Веник присел на скамью, не зная с чего начать. Шуруп терпеливо молчал. У Веника путались мысли, он все не мог решить, что важнее и наконец плюнул на все метания и решил просто начать говорить.
— Значит так, — сказал он. — Я не знаю как тут тебе это лучше объяснить, а поэтому просто скажу, что знаю, а там сам решай… В общем, есть у меня несколько вещей, о которых я хочу рассказать.
— Так. Слушаю, — сказал Шуруп.
— В общем, я там, еще на "Шоссе" говорил, что бандиты, ну у которых я был, говорили, что это не они Платона убили. Я это Рашевскому рассказал, но тот только отмахнулся. И вот я тут подумал и все-таки склоняюсь к тому, что они и правда не враки. Вот суди сам. Когда мы пришли на "Перово" и Васильич стал заправлять мотовоз, то у того оказался полный бак. К тому же ты, наверное, слышал, что Борода рассказывал про каких-то людей в плащах и противогазах?
Проводник кивнул.
— Ну вот. Когда обмен происходил, то были эти люди там. Я точно видел.
— Так ты тоже видел их? — Шуруп весь подался к Венику.
— Да… Только у меня сейчас каша в голове, но одно я помню точно. Это они напали, а бандиты подумали, видимо, что это мы были. И музыка странная там звучала. Чертовщина, конечно и я многого не помню, но на счет этого готов поклясться! Были там эти люди.
— Слушай, Веник, — сказал Шуруп, глядя в глаза парню. — Я тебе сейчас вопрос задам. Только ты, пожалуйста, ответь на него правдиво. Ладно?
— Да чего уж там. Задавай.
— Зачем ты мне это сейчас рассказал? С какой целью?
Веник немного удивился.
— Ну как?.. Чтобы ты, чтобы вы знали. Я тут послушал, что рассказывают, так у вас тут что-то вроде эйфории на дальних станциях. Только я боюсь, что зря все это. Ну, рано радуетесь.
Шуруп вдохнул.
— Понятно, — сказал он. — Я знал, Вениамин, что ты надежный человек.
Тут он протянул и пожал Венику руку.
— Знаешь, — проводник замолчал и по его лицу Веник увидел, что тот словно хочет что-то сказать, но не решается.
— Ладно, — сказал Шуруп. — Тут вот какое дело. Вчера на "Шоссе" поймали одного из бандитов. Из той банды, что тебя удерживала.
Веник от неожиданности даже вздрогнул.
— Как задержали?
— Вот так! Сам пришел. Из тоннеля. Его там допросили, и он много интересного рассказал. И вот его слова как раз и немного подтверждают твои домыслы.
— И что же с ним теперь будете делать?
Проводник пожал плечами.
— Я как раз сейчас туда отправляюсь, чтобы сопровождать его на "Свободу". Может завтра утром тут будем, а ты посмотришь на него, может быть, опознаешь.
Веник кивнул.
— Ну ладно, — сказал Шуруп, вставая. — Пойдем.
Когда Веник поднялся, проводник пожал ему руку.
— Спасибо тебе, спасибо за все, — проникновенно сказал он, чем смутил парня.
— Да ладно, я чего… Кстати! Этот бандит, он не однорукий?
Шуруп повернулся к Венику.
— Да вроде нет. Про это не сообщали. Фамилия у него Тихонов. Может знаешь?
Веник отрицательно покачал головой, думая о том, что он зря помянул однорукого. Тот ведь мертв. Веник вспомнил, как выстрелил в него Максим Павлович…
Максим Павлович!!!
— Кстати! Шуруп! — воскликнул он.
Проводник уже, собирающийся выйти из комнаты снова обернулся.
— Я хотел спросить. Как там на "Свободе" Максим Павлович-то?
— А что с ним?
— Ну, вообще, как он там?
— Записался в добровольцы. Вроде сюда собирается вернуться. А что?
— Да ничего… Только есть у меня подозрения на его счет. Ничего конкретно сказать не могу, но осталось какое-то впечатление, что он не тот… Ну не тот, за кого себя выдает. Ты, Шуруп, присмотрись там к нему.
Проводник серьезно кивнул.
— Ладно.
Они вышли из комнаты на станцию. К удивлению Веника там их дожидалась Илона.
— О! — сказал Шуруп. — Ты чего это здесь?
— Ну надо же помочь…
Девушка взяла за локоть Веника. Тот не стал вырываться и покорно пошел рядом с девушкой. "Чем бы дитя не тешилось"…
Шуруп подмигнул парню. Возле входа в лазарет, проводник коротко простился и к центру станции.
Веник зашел в свою палату.
— Если что, — сказала Илона. — Я рядом.
Он посмотрел на девушку. Та, по-видимому, серьезно считала, что в обязанности медсестры входит сопровождение больных на прогулке, и почему-то Веник почувствовал к ней благодарность.
— Спасибо тебе, — сказал он и замялся на зная, как продолжить.
Илона неожиданно смутилась.
— Я тут все время, если что…
— Ладно.
Он вошел в комнату и оказался один. Дед куда-то ушел.
Веник лег на кровать и подумал про Илону.
— Что за ерунда, — думал он. — Ведь раньше я только о ней считай и думал, а теперь вот что. Тут не до красивых мордашек. Сплошные непонятки кругом. Шуруп вроде настроен за нас, а что там дальше будет — неизвестно.
На следующий день, после обеда они вышли с Дедом из лазарета и постояли немного у входа, наблюдая отсюда за жизнью станции. Рядом с ними также стояла Илона, которая словно ждала, что парень вот-то потеряет сознание и тогда ей придется его подхватывать и держать.
Веник сперва хотел разозлиться, но потом передумал. Видимо, она и правда считает, что в обязанности медсестры входит такой надзор за больными, — думал он. — Хотя, что ей. Надоест здесь — вернется в свой бункер, к Доктору, и будет там жить в безопасности.
Он стоял молча, но Дед начал расспрашивать Илону про жизнь на станции "Свобода". Девушка что-то отвечала старику, бросая частые взгляды на парня, но Веник не особо прислушивался к тому, что она говорит.
Когда они вернулись в палату остались одни, Дед подмигнул Венику.
— Как она тебе?
— Кто? Илона?
— Нет, Я! Дурья твоя башка!
Несколько секунд Веник тупо смотрел на старика, но потом до него дошло, про что тот.
— Да ты чего Дед, мне, знаешь ли, не до этого…
— Ну и болван. Ты что, не заметил, как она на тебя смотрела? Когда они так смотрят, надо действовать! Да. С ними только так и надо!
Несмотря на плохое настроение, Веник рассмеялся.
— Ты-то, Дед, откуда знаешь, как с ними надо? Что-то в Тамбуре я не замечал, чтобы ты…
— Эх Веня… Поживи с мое и не такое узнаешь, — почему-то грустно сказал старик ложась на кровать.
"— Поспать что ли? — подумал Веник, опускаясь на свою постель. — Или не стоит. Ужин уже скоро".
Он не успел еще ничего решить, как открылась Дверь и в проеме появился Борода. Позади маячил Заяц. Одного взгляда, брошенного на толстяка, Венику хватило, чтобы понять — что-то случилось.
Оставив Зайца в коридоре, на стреме, Борода широкими шагами подошел к ним.
— Есть! — выпалил он в ответ на немые вопросы товарищей. — Есть!
Толстяк уселся на кровать старика. Веник быстро встал и подошел к нему, еще не до конца, понимая о чем тот.
Борода приглашающее махнул рукой и Веник с Дедом быстро сблизили головы, так что треснулись лбами.
— Вот такие дела! — шепотом начал Борода. — Нашли мы тоннель!
— Когда? — с волнением спросил Дед.
Веник сразу все понял и уставился на товарищей.
— Сегодня утром, — по-прежнему шепотом, начал объяснять толстяк. Хорошо, что я там был. С трудом, но все выяснил. Можно сказать в первых рядах был. Там народу сразу набежало…
— Да погоди, — раздраженно оборвал его Дед. — Толком расскажи! По порядку.
— Ну вот я и говорю. Утром все случилось. Считай сразу после начала смены. Меня там не допускали к работам — все вокруг да около слоняться приходилось. А тут смотрю что-то тихо у них. Заглянул, а у них там проем готовый. Меня хотели развернуть, но я отбрехался. Дескать многое знаю. Говорю, ловушки могут быть, в общем, задурил им головы.
— Ну?
— В общем, полезли мы в дыру. Там коридор. Все как ты говорил. Лифты и лестница вниз. Они хотели сперва ждать, но я сам вызвался первым идти и… В общем, полезли вниз.
Веник заметил, как напряглось лицо слушающего старика.
— Внизу станция! Причем электричество там! Свет горит! Представляете! Это же сколько лет там лампы горели-то!
— Плевать на лампы! — не выдержал Дед. — Говори толком!
— Ну а что сказать? Все как ты говорил. Станция. Немного необычная. Примерно как "Площадь Вернадского", с колоннами, но только шире в несколько раз и путей там много. Штук пять. И вот на одном стоит вагон. Как обычный вагон, но окон меньше.
— А тоннель? — спросил Веник.
— Там куча тоннелей. Каждый путь уходит в свой тоннель. И все воротами закрыты. Рядом с каждым там рукоятка такая на круге. Мы там, как освоились и в тоннели заглянули. Я сам вызвался.
— Ну ты даешь! — Дед уважительно посмотрел на подопечного.
— А что делать? — развел руками тот. — Если бы все обычно было, то конечно, я бы не полез один. А тут ведь все из рук уплыть может. Надо, так сказать, ковать железо.
Старик согласно кивнул головой, но Веник не понял, о чем это они.
— И что там? — спросил он.
— Я там не сильно долго шел, но главное выяснил. Все эти пути, со станции, далее соединяются. Я потом прикинул направление и понял, тот тоннель идет как раз параллельно тоннелям на "Авиамоторную". И там дальше, когда все пути со станции соединяются в один, есть еще одно ответвление в тоннеле. Откуда-то сзади и слева. Оно входит в этот тоннель! Со стороны кольца оно идет.
— Понятно, — задумчиво сказал старик. — И что дальше было?
— А вот дальше уже не так весело. Только я вернулся из тоннеля, как там народу куча набежала. Ну немного, чуть больше десятка, но не абы кто, а умные. Электрики и техники местные. Они там сразу все в оборот взяли. Кричат, что можно подключится к электричеству этой станции и подавать его на "Римскую" и "Ильича".
— Молодцы, — по-прежнему задумчиво пробормотал Дед.
— Да! Чуть не забыл! Перед тем, как я в тоннель пошел. Там рядом несколько кабинетов, они выходят дверями на платформу. В них почти ничего и нет. Так барахло всякое — детали какие-то, книжки со схемами и прочее. Так вот! Я в один кабинет ломанулся первым и…
Толстяк воровато оглянулся и вытащил из-за пазухи толстую тетрадь в коричневой обложке.
— Вот! — он подал ее Деду.
Тот открыл ее, бегло просмотрел несколько страниц и сказал удивленно:
— Так это же!.. Ну ты молодец!
Он улыбаясь потрепал Бороду по щеке.
— Молодчина! Я в тебе не ошибся!
Тот тоже расплылся в улыбке.
— Там еще был журнал какой-то, с заметками и числами. Но он большой, зараза, я его не смог бы просто так вынести.
— Ничего, — успокоил его старик.
— Так что там такое? — спросил Веник.
Дед посмотрел на парня и снова открыл тетрадь, пробежав глазами по строчкам.
— Я так понимаю это дневник тех, кто был на этой станции, куда не смог придти мой отец.
Веник задумчиво почесал подбородок.
— И что теперь? Борода, ты говорил тут с главными?
— О чем?
— Ну как о чем? Об этом всем. Вот мы, то есть они, нашли станцию. И что дальше делать будем?
— Правильно, — сказал старик. — Надо поговорить с ними!
Он засунул тетрадку за пазуху и встал с кровати.
— Идем, а ты Веня пока отдыхай — вместе с толстяком старик вышел из палаты.
Веник лег на кровать. Ему почему-то показалось, что старик ни к какому руководству не пойдет, а ушел он только, чтобы поговорить наедине с Бородой. А может быть с Бородой и Зайцем. В который раз испортилось настроение и навалилась апатия.
Прошел час Дед все не возвращался. Веник вышел прогуляться на станцию. За ним, как обычно, увязалась Илона. Веник шел в центр станции рядом с ней и думал, что за последнее время все пошло наперекосяк. Вот даже взять эту девушку. Еще совсем недавно, до плена, при мыслях о ней Веник чувствовал восторг, то сейчас вот она, идет рядом с ним, и он только и думает, правда ли она хочет помочь ему как медсестра, или же таким образом "благодарит" его за свое спасение.
Они вошли на рынок и встали в одном из переходов к платформам, наблюдая за людьми в зале.
Илона, видя, что парень молчит, начала разговор сама, рассказывая о своей жизни на "Свободе". Веник сперва прислушивался, но рассказы о ее подругах и прочих мелочах его мало интересовали, а уж когда Илона стала рассказывать, как за ней ухаживали разные парни, Веник перестал обращать на болтовню девушки внимание и сосредоточился на станции.
Рядом сновали люди. Стояли торговцы. Бродили покупатели. Каждый был занят своим делом. Вдруг Веник, посреди этой суеты заметил Бороду. Толстяк стоял почти напротив них, прислонившись к стене, на ступеньках, ведущих в переход на "Римскую" и смотрел в конец станции. Веник с каким-то детским любопытством наблюдал за толстяком, размышляя, чего он тут торчит. Через несколько минут появился Заяц, который спокойной походкой подошел к толстяку и стал рядом. Со стороны могло показаться, что они просто стоят рядом, но тут внимательно глядевший на Бороду Веник заметил, что те тихо и незаметно переговариваются. Заяц что-то сказал. Борода ему ответил, оттолкнулся от стены и пошел в конец зала, туда, где находилась администрация станции. Заяц же пошел по ступенькам наверх, в переход на "Римскую".
"— Ну и дела, — подумал Веник. — Похоже, эти болваны снова что-то затевают. Только что?"
С какой-то ревностью он подумал, что Заяц прекрасно влился в их компанию.
Рядом что-то говорила Илона, но Веник стоял, тупо размышляя о своих товарищах и особенно о Зайце, пока его что-то не привлекло в словах девушки. Он прислушался.
— … и когда смотрю на всех здесь, то жалко мне их, — говорила Илона. — Ведь многие из них и не знают, что такое настоящая жизнь.
— А откуда ты знаешь, что такое настоящая жизнь? — спросил ее парень. — Ты думаешь, у вас в бункере была эта "настоящая жизнь"?
— В каком бункере? — спросила девушка. По ее удивленным глазам и настороженному милому личику, Веник понял, что она сильно встревожилась.
— Да ладно, я все знаю. Про ваш бункер и про Дока вашего…
— Знаешь? Но откуда? — недоверчиво спросила девушка.
Веник усмехнулся.
— Кое-чего Шуруп рассказал, а с вашим Доком, я считай, лично знаком.
— Что?
— Да. Он меня распотрошить хотел, но потом передумал и отпустил.
Илона молчала.
— А этот твой Док, он что, лучше этих людей? — зачем-то спросил Веник.
— Конечно! — живо воскликнула девушка. — Он хороший и умный. Он ведь не просто так все делает. Ну все это… Опыты ставит. Он многое изобрел и помог людям. Я знаю, что вашему дедушке помог его препарат. Он и как руководитель многое может и делает.
— А этот твой, Мирослав, — спросил Веник, чтобы перевести разговор в другое русло. — Он как? Тоже хороший? Как Док?
Веник сам удивился, зачем он говорит так, чтобы разозлить девушку, однако та, все его издевательские вопросы принимала за чистую монету.
— Нет, он не такой. Мирослав другой. Мы с ним расстались после всего этого. Ведь он хотел оставить меня там одну. Он не любит людей. Он скорее углублен в себя, он…
Веник почувствовал раздражение.
"— Ну и девица, — думал он. — Вот теперь про своего хахаля запела. Поругалась с ним и теперь мне тут мозг насилует. А потом помирится и снова к нему".
— Знаешь, — неожиданно сказала Илона. — А я ведь когда Шуруп нас спас и рассказал о тебе. Я уже там уже что-то к тебе почувствовала.
— Чего? — удивился парень, посмотрев на девушку.
— Почувствовала, что все это не просто так было. Ну все это…
Девушка придвинулась ближе к Венику. Ее лицо оказалось прямо перед ним и он почувствовал ее чистое дыхание.
— Поцелуй меня, — неожиданно попросила она.
Выбитый из колеи такой просьбой Веник, неожиданно для себя вдруг поцеловал девушку в губы.
Илона закрыла глаза и обняла его за шею своим руками.
Веник застыл. Еще никогда он не был так близко от девушки и вообще, раньше он с женщинами дела не имел.
"— А что, если она издевается? — подумал он и неожиданно для себя положил руки на задницу девушки, с неудовольствием вспомнив, каким образом тискали женщин обитатели Тамбура и как те на это реагировали.
Однако Илона никак не показала своего недовольства, она к удивлению парня, только улыбнулась и снова поцеловала его в губы и придвинулась еще ближе. Веник обхватил ее за талию и почувствовал у себя на груди грудь девушки.
Тут ему стало так хорошо, что все мысли о Доке, хахале Илоны, да и остальных людях на этой станции куда-то улетучились. Стало вдруг на все плевать. На все проблемы, на "Шоссе", на бандитов, на Диаметр и даже на Главное Убежище.
"— Ну ничего себе!" — только и подумал Веник и почему-то вспомнил бандита Васька и его жену.
"— Да, это вам не нарисованная баронесса", — подумал он, с волнением ощущая упругое и теплое тело девушки под руками.
Таких необычных ощущений он в жизни еще не испытывал. Ему было очень хорошо. Он мельком посмотрел рядом, на рынок. Люди занимались своими делами. Никому и дела не было до обнимающейся в проходе парочки — и торговцы и покупатели были заняты тем, что следили, как бы их не обдурили. Какой-то чужак прошел мимо, мельком глянул на них и отвел взгляд.
— Ладно, — сказал Веник, с трудом отстранив девушку от себя, которая теперь преданно смотрела ему в глаза. — Пойдем назад, устал я чего-то, — соврал он. На самом деле, он готов был стоять так с ней в обнимку целый день.
— Да-да, пойдем, — согласилась девушка.
Они не пошли через рынок, а пошли в лазарет по полутемной платформе, где почти никого не было.
Веника просто разрывало от новых ощущений. Тут он заметил, что словно не идет, а парит над платформой — так легко ему было. Вся тяжесть куда-то испарилась.
"— Ну и ну, — думал он. — Как же то я?".
Только подойдя к лазарету он заметил, что он и девушка идут держась за руки.
Коротко простившись с Илоной, с сожалением отпустив ее руку, он прошел к себе. Дед уже был там, сидя на своей кровати и уткнувшись в принесенную толстяком тетрадку.
— А может надо было поцеловать ее на прощание? — с запозданием подумал парень, направляясь к своей кровати. — Хотя чего, я ее могу снова хоть через минуту увидеть.
Не обратив внимание, на спросившего что-то Деда, Веник лег кровать. Еще утром он чувствовал себя разбитым, но теперь что-то изменилось. Неожиданно для себя он понял, в чем дело. Ему уже не хотелось умирать. Он хотел жить!
Веник подремал немного и когда он открыл глаза, старика рядом не было. Веник посмотрел на кровать Деда и увидел лежащую на простыне тетрадку, что принес Борода. Не раздумывая, парень взял ее и раскрыл на первой странице.
Почитав немного, он понял, что это записи одного из выживших, тех, кто оказался на "Римской" в первые часы после Катастрофы. Веник сразу вспомнил рассказ рабочего Юры, когда они пробирались по Красной линии. Вероятно, эти записи сделал один из тех "особых людей", эфэсбэшников, про которых тот рассказывал. Записи были короткие. Возможно, делавший их не ставил целью описать все, что он пережил, а писал только мысли и эмоции.
Первая запись была датирована 25 июня без указания года.
25 июня
Итак, это случилось. Кто собственно сомневался? Обидно, что большинство истинных виновников давно уже в безопасности и под раздачу попали невинные люди. Все, собственно, как и предсказывал Круглов.
Ребята молодцы! Никто не растерялся. На станции уйма народу, но зато и порядок!
Страшно думать о том, что теперь наверху. Приборы, слава богу, не зафиксировали особых колебаний. Это значит, что ни одна боеголовка не достигла цели. Хотя, если бы один заряд упал на город, я бы уже это не писал. Удивительно. Несмотря на все проблемы, противоракетный пояс выполнил свою работу. Атмосферные взрывы можно сказать "не считаются".
Наверху ад кромешный. Можно сказать только с уверенностью, что там все в дыму. Наверняка не менее миллиона погибло и сотни умирают каждую секунду. Страшная статистика!
Вентиляция выключена повсеместно. Остается только преклонится перед незаслуженно забытыми строителями Метро, которые учли возможность вентиляции станций через тоннели, не используя поверхностные воздухозаборники. Иначе тут давно уже все было бы в дыму.
Связи нет вообще никакой! Центр Аналитики должен работать, но кодов нет! Скорей бы Круглов добрался!
26 июня
Вчера я рано радовался. Датчики регистрируют колебания коры. Значит где-то ракеты достигли своей цели. Интересно, что у противника? Показали мы им "кузькину мать" или нет? Связи с генштабом и с оперативными службами по-прежнему нет. На станции спокойно. В окрестностях тоже.
27 июня
Вчера поздно вечером заработала правительственная связь. Внезапно! Полнейшая неразбериха. Прибыл спецкурьер с непонятным донесением из которого понял только, что на нас возлагают большие надежды. О чем это они?
Почему же до сих пор нет Круглова?
28 июня
Утром отправил несколько посыльных в Раменки. По-прежнему раздаем продукты выжившим. По расчетом их хватит всего на три недели. (!!!) Склады давно разворованы чиновниками. Страшный недокомплект.
На линиях, идущих от центра, особенно на ближайших "Арбатско-Покровской" и "Люблинской" отмечается большое движение людей, которые, несмотря на все предупреждения бегут из Метро. Неужто у них мозгов совсем нет!!!
Далее еще шли какие-то названии станций и Веник перелистал несколько страниц до последних записей.
5 июля
Ждать больше не стоит! Видимо, произошедшее в Раменках слишком серьезно и Круглов в ближайшее время не появится. Принял решение уходить. Жалко людей на станциях, но всем помочь не сможем. Если все пойдет по плану, то обязательно вернемся за ними. На собрании офицеров решили приказ Правительства не исполнять. На всякий случай, неизвестно зачем, решил оставить один вагон. Кто знает, вдруг Круглов доберется из своего "люкса". Пора!
На этом записи кончались. Веник закрыл тетрадку и положил ее обратно, на постель старика.
"— Ну и что?" — подумал парень. — Зачем все это надо было? Куда делся безымянный автор этой тетрадки? Сгинул где-то в этом секретном тоннеле? Мог ли он предположить, что до этой потайной станции доберется не Круглов, а его сын?"
Дверь открылась и вошел Дед. Он направился к своей кровати и взял тетрадку.
— Вот она, чуть не забыл.
— Дед, — позвал Веник.
— Чего?
— Поговорить надо.
— Что такое? — старик подошел и сел на край кровати Веника.
— Скажи мне честно, ты что дальше делать хочешь? Неужто ты в тоннель этот найденный лезть хочешь.
Тот несколько секунд смотрел на парня, потом осторожно сказал.
— Там видно будет. К чему загадывать. Ты полежи тут немного. Отдыхай пока. А там видно будет.
Дед встал и пошел к двери.
— А ты куда? — спросил Веник.
— Да пройдусь немного. Есть тут делишки.
Он скрылся за дверью.
"— Делишки, — тоскливо подумал Веник. — Не хватало, чтобы они что-нибудь тут отчебучили".
Веник вытянулся на кровати и с тоской посмотрел в потолок.
"— Хватит тут лежать, — подумал он. — Надо и о себе подумать".
"— А что? Схожу к коменданту станции, — думал парень. — Пускай хоть какую-нибудь работу даст. Хватит валяться! Тут от этих мыслей с ума сойдешь".
Веник решительно встал и вышел из лазарета. Вопреки его ожиданию Илоны поблизости не было видно, что немного расстроило парня. Он осмотрелся и пошел на противоположный конец станции. Преодолев рынок, он подошел к административным помещениям. При входе дежурило несколько охранников, с которыми он поздоровался за руку.
— Мне бы Коменданта увидеть, — сказал Веник.
— А чего такое? — ответил рослый пожилой мужик в клетчатой рубахе, имя которого Веник не помнил.
— Да переговорить надо.
— У них там сейчас совещание, — сказал другой охранник, — лысеющий крепыш, у которого не левой руке не хватало нескольких пальцев. — Ты бы позже пришел, а то у них там и правда, что-то серьезное.
— Ладно, — Веник развернулся и пошел назад.
"— Это они, видимо, обсуждают раскоп", — подумал он.
Идя по залу он случайно взглянул в один из заставленных ящиками проходов, что вели на левую платформу и мельком заметил там Зайца. Тот с кем-то там разговаривал.
Пройдя до другого прохода, Веник огляделся. Никто на него не пялился и парень повернул в проход, дошел до платформы и осторожно выглянул из-за края пилона.
На полутемной платформе, заставленной ящиками и бочками, стояли Заяц и незнакомый мужик в рабочем халате. Бороды почему-то рядом не наблюдалось. Веник раньше не видел этого потертого белобрысого мужичка с хитроватой мордой.
Когда Веник выглянул, то бывший бандит молчал, глядя на белобрысого, который стоял что-то раздумывая.
— Ну так что, Борисыч, сделаешь? — спросил Заяц.
— А ладно! — решился и махнул рукой мужичок. — Давай! Только смотри, если что, я тебя знать не знаю.
— Конечно-конечно! — согласился парень.
Воровато оглядевшись, но не заметив наблюдающего за ними Веника, Заяц что-то достал из-за пазухи и передал мужичку. Тот тоже спрятал это за пазуху. После этого они оба куда-то пошли по платформе к концу станции. Но направлялись они не к администрации, а в тоннель, туда, где находились хозяйственные помещения.
"— Ну и дела, — подумал Веник встав в проходе. — А ведь они точно что-то задумали. Но что? Надо бы на Деда налечь, чтобы рассказал. Не хватало, чтобы они…"
— Веник!
Парень вздрогнул от неожиданности. Он резко обернулся и увидел идущего к нему по проходу Коменданта.
— Здорово, — комендант здороваясь протянул ему свою руку. — А я за тобой в лазарет иду, а тут смотрю, а ты здесь.
— Да я тут это… — пробормотал Веник.
— Пойдем со мной, поговорить надо.
Они вышли в центральный зал станции и пошли к администрации.
— Да я сам к вам только что шел, — говорил Веник.
— Вот как? И зачем?
— Ну, чтобы работу дали какую-нибудь.
Комендант внимательно посмотрел на парня.
— Дадим, — уверенно сказал он. — Обязательно дадим, но только сейчас…
Они прошли по коридорчику и вошли в одну из комнат, где уже находилось человек пять. Веник сразу же увидел Шурупа, который поднялся к нему навстречу, протягивая руку.
"— Так он что, здесь? — подумал Веник напрягшись. — Уже вернулся? А может еще и не уходил?"
Поздоровавшись со всеми присутствующими, парень сел на предложенный табурет.
— Такие дела, Вениамин, — сказал Шуруп. — Помнишь, я тебе говорил про бандита? Ну вот. Хочу я, чтобы ты на него взглянул. Может, узнаешь его.
Проводник кивнул парню у двери, ведущей в другую комнату. Тот открыл дверь и выглянул туда:
— Давай.
Парень посторонился и в комнату ввели человека, который еле переставлял ноги. По одежде, характерной для бандитов, Веник сразу понял, что это кто-то из знакомой ему банды, но только кто? Он внимательно посмотрел в лицо с синяками и вдруг вздрогнул.
— Васек! — вырвалось у него.
Пленник поднял лицо и посмотрел на него.
— Веня… — просипел он разбитыми губами. — Веня…
— Узнаешь, значит? — спросил комендант.
— Узнаю.
Комендант сделал знак конвоиру, и пленника затащили назад в дверь.
Находящиеся в комнате с интересом смотрели на Веника, ожидая, что тот скажет.
— Это Васек, — сказал тот. — Он охранял меня, когда я там в камере сидел. Вы это, — Веник посмотрел на Шурупа и на остальных. — Не убивайте его. Он неплохой. Ну да, бандит, но не отморозок. Он ко мне хорошо относился и если бы не он, то меня может быть там и убили, — соврал Веник.
В комнате повисла тишина. Люди молчали.
— Вы его не убивайте, — повторил парень. — Вроде не плохой он.
— Не волнуйся, — сказал Шуруп. — Не будем его убивать. Мы его на "Свободу" отправим, а там видно будет.
Веник кивнул. Комендант и еще несколько молчали задумавшись.
— Так я пойду, — Веник встал.
— Конечно, — кивнул Комендант. — Только еще один вопрос.
Он повернулся к столу и поднял тряпку, под которой обнаружился черный автомат. Взяв его, комендант подал его Венику. Тот, машинально, взял оружие в свои руки.
— Знакомая вещица? — спросил комендант.
Веник смотрел на автомат. Такого Калаша он еще не видел. Черный автомат, вроде бы был меньших размеров, чем обычные автоматы. К тому же он был словно новенький и под стволом находилась еще одна удлиненная трубка.
Веник отдал его назад.
— Так что? — снова спросил комендант. — Видел его раньше?
Парень замотал головой.
— Не видел. У бандитов таких вроде не было.
— Мы его на тележке с выкупом нашли, — пояснил Шуруп. — Кто-то из бандитов положил его там и когда вы с Васильичем тронулись, вы его и задели. Крови там много было рядом.
Веник вспомнил события, произошедшие несколько дней назад. Трогались они в другую сторону. Но когда снова проезжали "Перово", то тогда вероятно кого-то и задели из людей в плащах и противогазах. Странно, что этот "кто-то" потерявший данный автомат не успел отскочить в сторону.
— Ну ладно, — сказал комендант. — Можешь идти.
— А что с моей работой? — спросил парень.
— Попозже вечером поговорим. Найдем что-нибудь.
— Хорошо.
Веник уже открыл дверь, чтобы уйти, как вспомнил и обернулся.
— Ты это, — сказал он Шурупу. — Расспроси Васька на счет Максима Павловича. Он там что-то говорил про него непонятное…
— Спрошу, — кивнул проводник.
Веник вышел из комнаты, прошел коридор и вышел на станцию.
