Глава 46

Дженнсен сидела верхом на Рас–ти, и холодный, прерывистый ветер играл ее волосами. Взгляд девушки был обращен к великолепному дворцу Исповедниц, венчающему холм не–подалеку. Себастьян успокаивал нервно играющего Пита. Рядом, на огромном се–ром в яблоках жеребце, нетерпеливо бью–щем копытами, возвышался император Джегань, неподалеку от которого отдель–ной группой стояли четверо офицеров и советников. Взгляд Джеганя, угрожающе-хмурый и неподвижный, не отрывался от дворца. Темные, подобные надвигающему–ся шторму тени блуждали по поверхности его глаз.

Поход в Эйдиндрил принял неожидан–ный характер, и это держало всех в состоя–нии острого напряжения.

Позади в боевом порядке располагался отряд сестер Света, готовых реагировать на случаи использования магии. Никто из них не был знаком с Дженнсен, но сестры име–ли о девушке достаточное представление и, оказавшись поблизости, не спускали с нее глаз. Часть из них сопровождала кавалерий–ские отряды Имперского Ордена, которы–ми командовал сам Джегань. Подобно се–рым потокам воды, затопляющим фермы, дороги и холмы, окружая здания и сараи, эти отряды двигались согласно полученным приказам, выходя на ближайшие подсту–пы к Эйдиндрилу.

Великий город распростерся перед ними, тихий и спокой–ный.

Прошлой ночью Себастьян спал урывками. Дженнсен это прекрасно понимала – накануне такого исключительно важно–го сражения ей самой было не заснуть. Окончательно она про–снулась от мысли, что наконец-то сможет пустить в ход висящий на поясе нож.

За отрядом сестер стоял наготове отряд элитной кавалерии Имперского Ордена, состоящий из сорока тысяч всадников, во–оруженных кто пиками и копьями, а кто мечами и топорами. У каждого из них в правую ноздрю было вдето кольцо. Многие были бородаты, многие потряхивали длинными немытыми пат–лами, в которые были вплетены счастливые амулеты. Были и бритоголовые – так они выражали верность императору Дже-ганю. Напоминавшая сжатую пружину, эта орда разрушителей была готова ринуться на штурм города.

Большинство окружающих императора людей, кроме Джен–нсен и Себастьяна, отличало одно важное свойство: они знали в лицо Мать-Исповедницу. По тем кратким сведениям, которые девушке удалось собрать, выходило, что та руководила налетом на лагерь Ордена и присутствовала при многих сражениях, где большинство людей, включая и сестер, видели ее. Все, кому предстояло идти вместе с императором на Эйдиндрил, должны были знать Мать-Исповедницу в лицо. Джеганю совершенно не хотелось, чтобы она выскользнула из ловушки, смешавшись с толпой или переодевшись простой женщиной.

Дженнсен дрожала не столько от порывов холодного ветра, сколько от жажды битвы, от страсти, пылавшей в глазах солдат. Чтобы остановить дрожь в руках, девушке пришлось крепко схватиться за луку седла.

В сотый раз за утро она удостоверилась в том, что нож нахо–дится в ножнах. Успокоившись, вернула его на место, с удовлет–ворением услышав металлический щелчок. Она находилась здесь, потому что была неотделима от ситуации.

Сдавайся. 

Девушка думала об иронии случая: именно тот нож, который лорд Рал вложил в руки человеку, посланному убить ее, находил–ся теперь тут, и именно им она собиралась привести в исполне–ние приговор.

И, наконец, она была не дичью, но охотником.

Когда Дженнсен чувствовала, что теряет мужество, она за–ставляла себя думать о маме, Алтее и Фридрихе, о сестре Алтеи Латее и даже о неизвестном Дженнсен сводном брате Дрефане, Рауг’Мосс. Сколько жизней было разрушено и исковеркано До–мом Рала, сначала отцом Даркеном Ралом, а теперь братом Ри–чардом.

– Оставь меня в покое, – огрызнулась Дженнсен, раздо–садованная тем, что голос вновь и вновь твердит свое именно тогда, когда следует поразмыслить над столькими важными вещами.

Себастьян неодобрительно взглянул на нее:

– Что? Раздосадованная непроизвольно вырвавшимися словами,

Дженнсен кивнула в ответ. Себастьян вернулся к собственным мыслям, глядя на распростертый перед ними город, изучая впе–чатляющее переплетение зданий, улиц и аллей. Там недоставало лишь одного, и это приводило всех в состояние напряжения и беспокойства.

Краем глаза Дженнсен видела, как сестры перешептывают–ся друг с другом. Все они, за исключением Мердинты, были оде–ты в темно-серые платья, и у всех волосы цвета соли с перцем были собраны в хвост. Когда они встретились глазами, на лице Мердинты заиграла самодовольная улыбка, в которой были зна–ние и удовлетворение и которая, казалось, проникала прямо в душу Дженнсен. Дженнсен совершенно не понимала этого взгляда, но чуть склонила голову в знак признательности и улыб–нулась лучшей своей улыбкой.

А потом вновь принялась рассматривать с высоты холма ле–жащий перед ними город. На него было трудно не смотреть – город стоял, окруженный серыми стенами гор, как пятно нерас–таявшего снега на черепичной крыше. Высокие окна на фасадах домов располагались между величественными белыми мрамор–ными колоннами, венчаемыми золотыми капителями. В центре возвышался купол, обрамленный поясом окон, стоящий высоко над мощными стенами. Дженнсен с трудом связывала в своем сознании великолепие этих зданий с порочной натурой Матери-Исповедницы.

Зловещий вид Хранилища Волшебника, расположенного вы–соко в горах позади дворца, казалось, гораздо больше подходил Матери-Исповеднице. Дженнсен отметила, что все старались не смотреть на это мрачное место, случайно брошенный туда взгляд сразу же возвращался к более спокойным картинам.

Хранилище было величайшим созданием рук человеческих, какие Дженнсен видела за свою жизнь, включая Народный Дво–рец. Рваные серые облака плыли по небу рядом с темно-серыми величественными стенами, казалось, парящими на поразитель–ной высоте. Само Хранилище, скрытое за стенами, представало нагромождением высоких зубчатых стен, крепостных валов, стен с пробитыми в них бойницами, башен, шпилей, соедини–тельных мостов и переходов. Дженнсен и представить не могла, что нечто, сложенное из камня, могло иметь вид столь живой угрозы.

Кругом царила тишина. Девушка посмотрела на Себастьяна, ища утешения в понимающих глазах. Его мужественный облик придавал Дженнсен уверенности даже тогда, когда он не смот–рел в ее сторону. Какая бы женщина не сочла за честь стать воз–любленной такого человека? Какая бы не уступила ему?..

Себастьян чуть расстегнул плащ, проверил свое оружие и вновь с поразительным спокойствием принялся изучать город. Если бы и она, Дженнсен, могла быть такой! Неожиданно она перепугалась, представив, как он будет орудовать своим арсена–лом в схватке за собственную жизнь.

– О чем ты думаешь? – склонившись к нему, прошептала она. – Что все это может значить?

Себастьян ответил ей быстрым кивком и резким взглядом. Он не собирался что-либо обсуждать. И она поняла, что ей тоже лучше помолчать. Разумеется, по безмолвию десятков тысяч мужчин позади и так было ясно, что нельзя нарушать тишину, но растущее в душе беспокойство, казалось, скручивало Дженнсен в узел. Ей всего лишь хотелось услышать слово, придающее чуть-чуть уверенности. Он же просто обрезал ее, снова заставив почувствовать себя никчемной.

Она знала, что Себастьян сосредоточен на очень важном, но его грубая отстраненность жгла, как пощечина, особенно после того, как прошлой ночью он хотел ее так отчаянно, так неисто–во, как никогда прежде. Дженнсен поняла, что совершила ошиб–ку. Она не должна была отталкивать его, несмотря на ужас того, что они были не одни, что снаружи стояла стража, которая мог–ла все услышать.

Конечно, сейчас было не время и не место, и он был не в состоянии успокоить ее – на рубеже битвы. Но боль не прохо–дила.

Сквозь ветер, воющий в ветвях величественных кленов, рас–тущих вдоль дороги, до Дженнсен донесся звук копыт.

Тысячи глаз наблюдали за бородатыми длинноволосыми людьми, скачущими к императору, низко пригнувшись к холкам лошадей. Они приближались с правой стороны. Дженнсен узна–ла белую в яблоках масть лошади головного всадника. Это воз–вращалась одна из групп, отправленных императором на развед–ку несколько часов назад. С западной стороны приближалась еще одна разведгруппа, посланная в противоположном направ–лении, но пока они казались крошечными точками, скатываю–щимися со склонов далеких холмов.

Первая группа в вихре пыли подлетела к императору и его советникам, и Дженнсен пришлось прикрыть рот шарфом, что–бы не закашляться.

Рослый всадник на пестрой лошади остановился перед Дже-ганем. Его жирные длинные патлы мотались из стороны в сторо–ну подобно лошадиному хвосту.

– Никого, ваше превосходительство.

– Никого? – тяжело сказал Джегань, с трудом сохраняя не–возмутимость.

– Да, ваше превосходительство, никого. Ни следа с восточ–ной стороны, ни на дальних подступах к городу, ни на склонах гор. Дороги, тропы – везде пусто. Ни людей, ни следов, ни ло–шадиного помета, ни колеи от фургонов… Ничего. И все указы–вает на то, что людей здесь нет давно.

Мужчина принялся за подробный доклад, а тем временем с запада на взмыленных лошадях приблизилась другая группа всадников, находящихся в состоянии глубокого волнения.

– Никого! – выкрикнул командир, осадив лошадь. – Ваше превосходительство, к западу от города никого нет.

Джегань посмотрел на дворец Исповедниц.

– А на дороге к Хранилищу? – тихо прорычал он. – Или вы собираетесь рассказать мне, что все мои исчезнувшие отря–ды были уничтожены призраками пропавших людей?

Дюжий детина, одетый в шкуры, выглядел весьма свирепо. Раньше Дженнсен никогда таких не видела. Передние зубы у детины отсутствовали, что придавало его облику еще большую дикость.

Обернувшись, он посмотрел на широкую ленту дороги, про–тянувшуюся от города к Хранилищу Волшебника, и доложил:

– Ваше превосходительство, там тоже нет никаких следов.

– Вы проверили всю дорогу до Хранилища? – Взгляд без–донных глаз пробуравил дикаря.

Тот шумно глотнул:

– Мы дошли до каменного моста почти у самой вершины, пересекающего глубокую расселину. Но не увидели ни людей, ни следов. Решетки опущены, ваше превосходительство. Но кро–ме этого в Хранилище нет ни единого признака жизни.

– Само по себе это ничего не значит, – насмешливо произ–нес сзади женский голос.

Дженнсен, Себастьян, советники, офицеры и сам Джегань обернулись.

Эти слова произнесла сестра Мердинта. В конце концов ей удалось справиться с насмешливой улыбкой, тем более что на нее было обращено сейчас внимание всех присутствующих.

– Это ничего не значит, – повторила она. – Но мне, ваше превосходительство, это не нравится. Что-то здесь не так.

– А что именно? – тихо и угрюмо спросил Джегань. Сестра Мердинта отделилась от отряда сестер Света и на–правила лошадь к императору:

– Ваше превосходительство, не приходилось ли вам въехать в лес и обнаружить, что там царит тишина? Должен стоять пти–чий гвалт, но вместо этого все замирает… 

С Дженнсен такое случалось. И ее поразило, как точно се–стра сформулировала странное, неясное чувство, не покидав–шее сейчас Дженнсен, возникшее без определенной причи–ны, заставившее встать дыбом волосы на затылке. Что-то вро–де предвестника злого рока… Так случалось порой, когда она лежала в спальном мешке, почти засыпая, и вдруг замирали все насекомые.

Джегань пристально смотрел на сестру Мердинту:

– Когда я захожу в лес или куда-либо еще, и так все вокруг замирает.

Сестра не стала спорить:

– Ваше превосходительство, мы долго сражались с этими людьми. И те из нас, кто обладает даром, прекрасно знают их магические трюки. Нам известно, когда они используют свой дар, мы научились узнавать, когда они применяют магию для ус–тановки ловушек, даже если сами по себе ловушки не имеют к магии никакого отношения. Но здесь другой случай. Что-то здесь не так.

– Но ты мне так и не сказала, что именно, – сдерживая гнев, произнес Джегань.

Женщина заметила его раздражение и склонила голову:

– Ваше превосходительство, кабы я знала, я бы вам сказа–ла. В мои обязанности входит извещать вас обо всем, что мне становится известно. Мы можем определить, что магия здесь не использовалась. Мы не чувствуем никаких ловушек, для ко–торых было использовано магическое воздействие. Но это зна–ние не успокаивает меня. Что-то здесь не так. И я вас предуп–реждаю, хотя и не вижу причины, вызвавшей мое беспокой–ство. Вы могли бы сами проверить мой ум и убедиться в прав–дивости моих слов.

Дженнсен не поняла ее последнюю фразу. Но император, внимательно посмотрев на сестру, заметно остыл. Снова взгля–нув на дворец, он облегченно крякнул:

– Думаю, после долгой холодной зимы ты, сестра, просто нервничаешь. Ты говоришь, что вы знаете их тактику и трюки с магией. Если бы тут было нечто реальное, ты и твои сестры узна–ли бы и о самом факте, и о причине, его породившей.

– Я не уверена, что это так, – настаивала сестра Мердинта. Она бросила быстрый, взволнованный взгляд на Хранилище Волшебника. – Ваше превосходительство, о магии нам извест–но многое. Но Хранилищу тысяча лет, оно расположено за пре–делами Древнего мира и вне сферы моего опыта. Мне практи–чески ничего не известно об особенных формах магии, которые могут храниться здесь. Ясно только, что в экстремальных ситуа–циях она может оказаться чрезвычайно опасной. Одной из за–дач Хранилища и является защита подобных вещей.

– Именно поэтому я и собираюсь взять Хранилище, – от–резал Джегань. – Нельзя оставлять такие опасные игрушки в руках врага, способного с их помощью прикончить всех нас.

Кончиками пальцев сестра Мердинта аккуратно помассиро–вала морщинку около брови.

– Хранилище хорошо защищено. Могу сказать, что защиту здесь поставил волшебник, а не колдуньи. Такую защиту можно оставить без присмотра – стражники не требуются. Она вклю–чается нарушителем, как и обычная, немагическая ловушка, и может действовать незаметно, но смертоносно. Она может убить любого, кто просто старается подобраться поближе, а не то что захватить Хранилище. Действие таких защитных средств бесконечно, они не изнашиваются и одинаково эффективны как через месяц, так и через тысячу лет. Попытка преодолеть защи–ту может привести к жертвам, которых мы пытаемся избежать.

Джегань пожал плечами:

– Разве у нас не хватит сил обезвредить эти ловушки и за–хватить Хранилище?

Сестра Мердинта бросила взгляд через плечо на каменные стены Хранилища.

– Ваше превосходительство, уровень наших возможностей и совокупной силы еще не означает то, что мы сумеем понять и обезвредить защиту. В этом случае нет прямой пропорциональ–ной зависимости. Медведь, как бы силен он ни был, не сможет открыть замок на сейфе. В данном случае нужна не сила, а ключ. Повторяю, мне это не нравится, что-то тут не так.

– Ты сказала только одно: тебе страшно. Сестры способны справиться с любым фактором, имеющим отношение к магии. По этой причине ты здесь и находишься. – Джегань нагнулся к женщине; казалось, его терпению приходит конец. – Я считаю, что сестры остановят любую угрозу, в основе которой лежит ма–гия… Требуется пояснение? 

Сестра Мердинта побледнела:

– Нет, ваше превосходительство. Поклонившись императору, она повернула лошадь и поехала к месту расположения сестер.

– Сестра Мердинта! – Джегань подождал, пока она вернет–ся. – Я повторяюсь, но мы должны взять Хранилище Волшеб–ника. Меня не волнует, сколько ваших жизней придется отдать за это, меня волнует результат.

Мердинта возвратилась к сестрам, чтобы обсудить ситуа–цию. А в это время Джегань и его советники заметили одиноко–го всадника, скачущего из города по направлению к ним. Что-то в его облике заставило воинов еще раз проверить оружие. В на–пряженной тишине всадник резко осадил лошадь перед импера–тором. Его одежда была мокрой от пота, а близко поставленные глаза широко раскрыты от возбуждения. Однако голос звучал спокойно:

– Ваше превосходительство, я никого не обнаружил в горо–де. Но там пахнет лошадьми.

Дженнсен увидела, как на лицах офицеров проявилось мрач–ное удовлетворение, подтверждающее их недоверие к нелепым сведениям о том, что город пуст. Имперский Орден заблокиро–вал вражеские войска в Эйдиндриле еще в начале зимы. Оттуда не могли вырваться даже одиночки – их отлавливали дозоры. И возможность тайной эвакуации населения столь большого горо–да, да еще зимой, лежала за пределами понимания офицеров. Однако никто не решался высказать свое мнение императору, мрачно смотрящему на пустынный город.

– Лошадьми? – Джегань нахмурился. – Наверное, там ко–нюшни.

– Нет, ваше превосходительство. Я не видел и не слышал их, но запах есть. И это не конюшни, так пахнут лошади.

– Значит, враги находятся там, как мы и предполагали, – сказал один из офицеров. – Они спрятались, но они в городе.

Джегань не произнес ни звука: он хотел дослушать доне–сение.

– Ваше превосходительство, я заметил еще кое-что, – про–должал разведчик, сгорая от возбуждения. – Сколько бы я ни искал, лошадей нигде не было, и я решил вернуться за подмогой: десять глаз лучше двух. И возвращаясь, я заметил в окне дворца что-то странное.

Джегань резко повернулся к нему:

– Где?

– В белом дворце, ваше превосходительство. Я выехал из-за стены неподалеку от дворца и увидел, как на втором этаже кто-то отошел от окна.

Джегань резко дернул вожжи, от чего его жеребец нетерпе–ливо переступил.

– Ты уверен?

– Да, ваше превосходительство! – Разведчик энергично за–кивал. – Там высокие окна. Клянусь жизнью, когда я выехал из-за стены и взглянул вверх, меня заметили, и кто-то отскочил от окна.

Император вглядывался в дорогу, ведущую ко дворцу, по обе–им сторонам которой росли клены.

– Мужчина или женщина? – спросил Себастьян. Всадник чуть замешкался, вытер пот с глаз и перевел ды–хание:

– Я видел ее всего мгновение, но, по-моему, это женщина. Джегань перевел на него мрачный взгляд:

– Именно женщина? Ветки клена затрещали от налетевшего ветра; все взгляды неотрывно смотрели на разведчика.

– Ваше превосходительство, точно я не могу сказать. Воз–можно, это было отражение света в окне, но в то мгновение мне показалось, что я вижу женщину в длинном белом платье.

Белые платья носила Мать-Исповедница. Дженнсен подума–ла, можно ли отражение в стекле принять за человека, отошед–шего от окна, да к тому же одетого в белое платье…

Однако, даже если и можно, для Дженнсен это ничего не про–ясняло. Зачем Матери-Исповеднице оставаться во дворце? Одно дело – удерживать последний оплот со своей армией. Но ос–таться в одиночестве – совсем другое дело. И возможно ли во–обще, чтобы враг трусливо прятался, как предположил один из офицеров?..

Себастьян потер бедро:

– Интересно, что они собираются предпринять? Джегань вынул меч: 

– Думаю, скоро мы об этом узнаем. – Потом он посмотрел на Дженнсен. – Держи нож под руками, девочка. Возможно, сегодня как раз тот день, о наступлении которого ты столько молилась.

Император встал на стременах и, повернувшись к армии, не–добро усмехнулся. Меч его описал в воздухе дугу.

И сжатая пружина распрямилась.

С оглушительным ревом сорок тысяч мужчин понеслись впе–ред, высвобождая в боевом кличе столь долго сдерживаемое на–пряжение. У Дженнсен захватило дыхание, девушка с трудом удерживала Расти, ринувшуюся галопом вдогонку за кавалерис–тами, поскакавшими по направлению ко дворцу.