18
В суете личных, семейных и учебных дел Алекса постоянно забывала, что однажды «перекормила» Ферди своей силой, непроизвольно дав ему крепкую, связующую их обоих нить. Впервые во сне увидев его попытку самоубийства, она вроде и решилась оборвать невидимый контакт между ним и собой, но дела и проблемы валились бесконечной чередой, и девушка забыла о своём решении.
И — вот! На тебе!
Путаясь в длинной широкой юбке, которую напялила прямо поверх ночной рубашки, она подскочила к столу и суматошно выстучала послание маме: «Я к калитке! Ферди!» Послала, а потом оглушённо таращилась на мобильный, машинально поправляя рубашку, вытягивая её вниз под юбкой, и соображая, поймёт ли мама, что дочь просит о помощи…
Но времени — как всегда, ни на грош. Набросила сверху кофточку и, застёгивая её на бегу, помчалась было из комнаты, ахнула — вспомнила, что ноги босые, бросилась назад, сунула ноги во что попало — уже внизу выяснилось, что это старые, разношенные полуботинки, приготовленные для работы в саду.
Чуть не на цыпочках пролетела мимо комнат сестёр и брата, простучала по лестнице, с досадой кривясь на неумолимый в ночи грохот обуви. Застряла у входной двери — оглянувшись на часы в гостиной. Господи — два часа ночи!
Добежала до калитки, на ходу приглаживая распущенные на ночь волосы, сжимая в руках телефон и до слёз пытаясь понять, звонить ли Карею. «Псих!! Не Карей, а Ферди, конечно», — уже обливаясь слезами, решила она, с ужасом всматриваясь в конец улицы, откуда мог появиться парень.
— Что случилось? — негромко спросила мама за спиной.
Девушка бросилась к ней, схватила за руки и быстро, иногда не совсем связно рассказала, что происходит. Невысокая худенькая женщина внимательно слушала, изредка прерывая дочь, чтобы уточнить детали. Рассказывая, Алекса постепенно успокаивалась, приходила к обычному своему состоянию «рационального взгляда на жизнь» — она даже усмехнуться смогла. И промелькнула мысль: а если это и впрямь был сон? Но присутствие мамы помогло и в этом. Девушка быстро вспомнила реалии сна и сама себе кивнула: это явь.
Снова выбежала за калитку, всмотрелась.
— Кажется, бежит, — сомневаясь, сказала она.
— Ты сказала — у него десять минут?
— Ферди так думает, — вздохнула Алекса. — Но он думает так, чтобы не ошибиться. Десять минут — это точный расчёт. Возможно, он имеет больше времени на свет, но побаивается переборщить. Да и оделся так, чтобы успеть спрятаться.
— Хм… Значит, он не так уж наивен, как ты мне о нём рассказывала.
— Мама! То, что он сейчас делает, — это ненормально! — возмутилась Алекса. — Такое сделать мог только мальчишка!
Мама скептически взглянула на дочь.
— Рассказала бы я тебе, что делал твой папа, когда мы только познакомились… Но не время и не место. Посмотри-ка, это не Ферди?
Девушка встревоженно обернулась к концу улицы и выдохнула.
— Он! Мама, у нас есть какая-нибудь достаточно тёмная комната?
— Найдём, — спокойно сказала женщина. — Сколько у него времени осталось?
— Добежит — узнаем, — зловещим голосом сказала девушка. — Ух, как я ему сейчас…
— Не сейчас, — поправила мама.
Ферди бежал так быстро и так ощутимо собранно, что девушка невольно удивилась, а потом вспомнила сон и сообразила, что он и не бросал тренировок. Причём она заметила одну особенность: появившись в конце улицы, сначала он бежал чуть медленней, а потом вдруг надбавил скорости. Алекса от первой мысли, что у него заканчивается его личное «световое» время, испугалась, но потом поняла: парень искал её дом. Он, примерно, по её рассказам знал, что они живут рядом, но точного адреса у него не было. Приходилось присматриваться к фамилиям на почтовых ящиках. В темноте, пусть при свете фонарей, это сделать довольно сложно. Увидел людей, вот и поспешил к ним спросить, где живут Коллумы.
— Мама, звонить Карею? — с новым испугом вспомнила Алекса.
— Лучше пошли эсэмэску, — посоветовала мама. И тоже вышла за калитку.
Теперь стало видно, что Ферди и правда одет в длинную куртку с капюшоном. Алексе даже любопытно стало: неужели под капюшоном и впрямь трикотажная шапочка с прорезями для глаз? Парень подбежал и остановился, тяжело дыша. Кажется, его насторожил чужой человек рядом с девушкой.
— Быстро пошли в дом, — сказала Алекса, хватая его за рукав куртки. — Сколько у тебя времени осталось?
— Минуты три! — выдохнул Ферди. Шапочка, натянутая на лицо, явно мешала ему говорить отчётливо, но в голосе не было ни паники, и страха. Лишь радостный восторг напроказившего мальчишки, который думает, что ничем не рискует. — Но ничего. Сквозь капюшон свет не проходит, могу переждать.
— Почему ты… — начала девушка возмущённо, но мама, как ни странно, перебила.
— Ферди, я мама Алексы. Можешь называть меня госпожа Коллум. Я очень рада, что ты решился погулять. Молодец. Зайдём-ка в дом. Ты же не зря решился выйти на улицу. Идём-идём!
— Простите, я не подумал, что могу разбудить… — виновато пробормотал Ферди, увлекаемый мамой к дому.
Алекса шла за ними и возмущённо думала, что мама слишком потакает этому балбесу. Даже пронеслась нехорошая мыслишка, что мама сюсюкает с Ферди, потому что тот из богатой семьи. Но, прислушиваясь к негромкому разговору, в котором мама коротко расспрашивала парня о его ощущениях и впечатлениях, а Ферди с жаром рассказывал ей о том, что он почти летел, а не бежал, Алекса начала смотреть на происходящее под другим углом.
Лишь у самого дома девушка спохватилась и отправила Карею послание: «Ф. у нас». Ещё подумала: «Пишу, как про сбежавшего из дома мальчишку».
Когда дошли до дома, мама немедленно взяла парня за руку и, не давая времени на вопросы, повела его в комнатку, служившую кладовкой. Она располагалась внутри гостиной, примыкая к лестнице наверх, на второй этаж, и к коридору в столовую комнату. Здесь не было окон, зато в самой комнатушке стоял небольшой стол. Две стены этой кладовки были набиты учебниками и старыми магическими книгами — мамино и папино наследство. Кроме того, здесь были книги и журналы по садово-ландшафтному дизайну. В общем, кроме старых вещей, сюда складывались книги, которые, возможно, никогда не понадобятся, но к которым иногда приходилось обращаться. Поэтому и не выкидывали. Поэтому здесь стоял стол и две низкие полки, служившие скамейками.
— Ферди, хочешь чаю? — спросила мама, когда парень замолчал, усевшись на скамью и огляделся.
— Нет. Закройте дверь, пожалуйста. — А когда Алекса неохотно выполнила его просьбу, он помялся и объяснил: — Шапка раздражает кожу на лице. — Затем послышался еле уловимый шорох, и Ферди сказал: — Госпожа Коллум, несмотря ни на что, я очень надеялся встретиться именно с вами. Алекса много о вас рассказывала… И я очень хочу, чтобы вы потрогали моё лицо. И голову.
— Я не целительница… — начала было мама.
— Знаю, — коротко сказал парень.
Прошелестело — мама поднялась и осторожно шагнула рядом со столом.
Алекса почему-то вдруг затаила дыхание. Никаких мыслей. Лишь желание, чтобы мама не причинила ему боли. Хотя девушка уже знала, что все ожоги на лице Ферди зажили. Уж это целители сделали для Ферди в первую очередь.
— Не убирайте руку, — сказал парень. — Госпожа Коллум, что скажете?
Он не задавал конкретных вопросов, но спрашивал со странной настойчивостью в голосе. Алексе даже страшно стало: а если мама неправильно поймёт его вопрос-загадку?
Прошло не менее двух минут, прежде чем мама заговорила.
— Не знаю, чего ты ждёшь услышать от меня, милый мальчик. Но ко всему прочему ты очень умный мальчик, Ферди. Целых три года держать на расстоянии и не допускать к себе тех, кого не хочешь слышать, — это умно. Но целых три года лучшей твоей поры выпали из твоей жизни. Решать за тебя никто не будет. Теперь, когда не без помощи Алексы у тебя появилось «световое» время, надо искать что-то другое, что позволит тебе не отрекаться от собственной жизни. Ты об этом думал, но не знал, как выразить.
— Как вы думаете, у меня получится?
— Думаю — да. Иначе бы ты сюда не пришёл. У тебя есть характер — ты выдерживал невольное заточение целых три года. Я бы, например, так не сумела. Ты решителен и даже расчётлив: ты захотел прийти сюда и сделал всё, чтобы обеспечить свою безопасность в дороге. Ты начинаешь добиваться своей цели. А значит, в тебе просыпается целеустремлённость. Я верю, что твоё исцеление пойдёт быстрей, если ты поставишь себе цель — что-то самостоятельно выполнить в этой жизни.
— Я спросил, не зная, что хочу услышать, — задумчиво сказал Ферди. — А услышал то, что мне надо. Вы видите меня так, как я себя не вижу.
— Алекса много рассказывала мне о тебе, — улыбнулась в темноте мама, и девушка по движению воздуха услышала, что она снова села рядом. — Поневоле приходилось думать о тебе и твоей участи.
Тишина опустилась сразу после слов мамы. Они втроём сидели и молчали, но никакой неловкости, во всяком случае, Алекса, не ощущали.
Приглушённый дверью в кладовку, раздался странный звук. Будто кто-то открыл входную дверь, вошёл в гостиную и остановился в нерешительности.
— Ферди, я сказала Карею, где ты находишься, — смущённо проговорила Алекса. — Это, наверное, он приехал за тобой.
— Хорошо… — Ферди сказал и снова замолчал на секунды. Потом вздохнул. — В вашей гостиной достаточно слабый свет. Вы… не возражает, если я выйду без… — Он снова вздохнул. — Без прикрытия?
— Я возьму тебя за руку, — предложила Алекса. — Это будет как ещё один сеанс.
— Хорошо. Только не бросай меня сразу, как только увидишь меня.
— Готовьтесь к выходу, — сказала мама от двери. — Я предупрежу Карея.
И вышла.
— Подумаешь, — насмешливо сказала Алекса. — Все такие сильные! А я вот признаюсь, что я слабая и жадная… Нет, любопытная. А может, всё-таки сильная.
— Это как?
— Я на этой скамье подпрыгиваю от нетерпения узнать, что вы решили с Региной. Но ведь молчу. Хотя мне очень-очень хочется узнать. Вот какая я сильная.
— Ничего особенного, — усмехнулся Ферди. — Я сказал ей, что решу всё сам, и тогда сам же позвоню. Ей придётся подождать.
— Она ждала три года. Это уже говорит о том, что она чувствует к тебе.
— Я тоже ждал три года. Но моё ожидание — другое, — сухо сказал Ферди.
Алекса поразилась. Как будто говорит совершенно не тот Ферди, которого она знала. А потом её запоздало передёрнуло: Ферди собирается выйти на свет так, чтобы три человека увидели его в его нынешнем состоянии!
— Алекса, дай руку.
Она неуверенно протянула руку и почувствовала, как парень мягко сжал её пальцы. Она даже успела почувствовать, что его пальцы нервно подрагивают. Сердце больно заколотилось: сейчас она увидит Ферди.
Он встал — и она открыла дверь. И сразу взглянула на него.
По фотографиям в сети помнила открытое лицо красивого парня.
Этот человек был словно тенью того, из прошлого. Тенью на воде.
Лицо Ферди покрывала тонкая сморщенная кожа, бледно-белёсая. Бледность была подчеркнута розовыми жилками шрамов, стягивающих кожу. Рот был слегка перекошен, потому что два тонких шрама растянули его в разные стороны. Опухшие веки почти не давали увидеть ранее большие лучистые глаза. Ферди насторожённо молчал и только исподлобья поглядывал на присутствующих. Алекса невольно вцепилась в его руку, чувствуя в себе решимость драться с любым, кто скажет хоть что-то, из-за чего он может… расстроиться.
Мама с Кареем стояли неподалёку.
И первой к Ферди быстро пошла именно она. Тоже ухватила за руку и со слезами на глазах негромко засмеялась, гладя парня по щеке.
— Господи, как я боялась, что будет хуже!
Ферди выдохнул и опустил плечи.
Подошёл Карей, хмыкнул.
— Честно говоря, я боялся того же. Ферди, ты везунчик, брат. Был и, видимо, всегда будешь.
Алекса с трудом разжала задеревеневшие на руке Ферди пальцы. Тот уже неуверенно улыбался, жадно всматриваясь в глаза всех, как будто пытаясь прояснить для себя: искренни ли они? Мама быстро отошла, а потом вернулась — с зеркалом, снятым со стены. Подсунула зеркало парню.
— Посмотри. Ты и правда везунчик, как сказал Карей. То, что ты видишь, легко вылечит тебе любой целитель. Здесь всего лишь будет необходимо наполнить твою кожу жизнью, чтобы она стала прежней. Судя по всему, ожоги на лице ты получил не очень сильные. Так что всё дело теперь только в способностях Алексы. Как только ты сможешь подольше находиться на свету, можно будет приглашать целителя, специализирующегося на работе с кожей. Регенерация произойдёт быстро.
Ферди недолго смотрел в зеркало. Глянул и тут же отвёл взгляд.
— Я уже видел. Только не знал, что такое легко вылечивается.
— Надевай капюшон, — напомнила Алекса. — Ты стоишь на слишком ярком пока для тебя свете. Десять минут превращаются в меньший объём времени.
Ферди неохотно накинул капюшон. Карей взглянул на Алексу и подошёл к брату.
— Пусть они выспятся. Поехали.
— До свидания, госпожа Коллум.
— До свидания, милый мальчик. Надеюсь, мы ещё увидим тебя у нас в гостях.
Они проводили неожиданных гостей до калитки и долго стояли, глядя вслед машине, а потом просто глядя на ночную дорогу, чёрную, поблёскивающую жёлтыми пятнами фонарей в мелком дожде. Теперь-то Алекса понимала, почему так украдкой плачет Регина. Ферди оставил её в сомнениях по поводу будущего.
— Мам, — поёжившись, сказала Алекса, — пора спать.
— Алекса, почему Карей тебе ни слова не сказал? — задумчиво спросила мама. — Он тебе даже доброго вечера не пожелал.
— Какой вечер, если ночь? — удивилась девушка.
— Мне же пожелал.
— Ну, тогда не знаю…
— Ты не обидела его?
— Что?! Чем?!
— Ну, уж это ты должна знать.
Они вернулись в дом, закрыли входную дверь и разошлись по комнатам.
Перед сном уже Алекса, настроенная очень решительно, потратила полчаса на то, чтобы разорвать нить, связывающую её с Ферди. Вооружившись учебниками и конспектами, она нашла нужную методику и наложила стандартное заклятие на эту нить. Всё. Теперь, когда она спокойна за Ферди, можно не бояться снова увидеть его во сне. Да и вообще за него теперь можно не бояться.
Зато приснился Карей.
Алекса видела сон, где ей приходится много бегать: по этажам университета, по магазинам — и постоянно с кем-нибудь: с младшими сёстрами, с братом, даже с Ферди и с Рэдом. И везде мелькал Карей. Вроде далеко в стороне, но был постоянно в каждом «кадре» сна. И это почему-то Алексу раздражало. То есть раздражало, как она смутно сумела понять, то, что он стоял именно в стороне, а не был рядом. Правда, едва он приближался — хоть чуть-чуть, набегала целая волна людей, которая уводила её, Алексу, подальше от парня. Наконец прямо во сне девушка уловила связь: как только она начинала напрямую думать о Карее, искать его, тут же появлялись те, кто хотел её внимания — и тем самым снова уводил её от парня.
Проснувшись, она некоторое время лежала неподвижно, вспоминая сон. Нет, она понимала, почему приснился Карей. Последнее воспоминание всегда отражается во сне. А ведь перед сном мама упомянула парня.
И каково значение сна? Не надо обращаться к Соннику, чтобы понять: она хочет быть с Кареем, но ей постоянно что-то мешает.
— Я хочу быть с Кареем, — вслух повторила она. — А Карей хочет быть, судя по сну, со мной. Или я неправильно поняла?
А потом началось утро.
Мама уже хлопотала на кухне. И Алексе пришлось привычно будить всех на работу и на учёбу. «Зато не пришлось готовить завтрак!» — с облегчением решила она. Как ни странно, привычно не выспавшаяся Эмбер сумела сделать сюрприз: она затащила Алексу к себе и показала сшитое вчера платье.
— Надень! — скомандовала она.
— Зачем? Я иду не на вечеринку, а на учёбу, — напомнила девушка.
— Алекса, если уж мне надоела твоя вечная юбка, то уж Карею точно.
— А при чём тут Карей? — удивилась Алекса.
— Ну, здрасьте! Разве вы не дружите?
— Дружба — это… — начала девушка и осеклась. Обсуждать отношения с парнем она ни с кем не собиралась. Тем более что сама ещё не определилась… Молча взяла из рук сестры платье, молча осмотрела его. Приложила к себе перед зеркалом. Да, на ней, довольно худенькой, сдержанных серых оттенков платье, к которому Эмбер приготовила и широкий чёрный пояс, будет очень даже неплохо выглядеть. Элегантно, как сказала бы мама.
— А к нему надо парочку украшений, — подсказала Эмбер, — а то ты совсем уж ходишь деловой клушей.
— Такие разве бывают? — фыркнула Алекса. — Здесь либо одно — клуша, либо другое — деловая. Вместе не бывает.
— Ты — как раз тот случай, когда объединяется небывалое, — сморщила носик Эмбер, стараясь за спиной сестры поднять себе волосы для высокой причёски. — Ты думаешь обо всём и обо всех подряд, но только не о себе и не о том, что или кто рядом.
— Подумаешь! — снисходительно сказала Алекса, прижала к себе новое платье и предупредила: — Надену, но не сегодня. Спасибо, Эмбер!
— Пожалуйста! Только ходи я рядом с таким парнем, как Карей, меняла бы одёжку не то что каждый день, но каждый час — точно!
А дальше утро завертелось-закружилось. Венди теперь оставалась на руках матери, потому что дело поторапливания Эмбер взяла на себя мама. Зато Алекса бегом мчалась к калитке, гадая, приедет ли сегодня Карей — ведь наверняка не выспался, как и она. Мчалась, слыша за спиной затихающее нытьё младших, которым тоже хотелось поехать с Кареем. Мама не пустила, напомнив, что ещё рано. Что сестре ехать ещё в замок Тиарнаков, чтобы лечить Ферди.
Карей приехал.
Он сугубо спокойно поздоровался с Алексой и молча повёз её к брату.
— Карей, а ночью всё по приезде было нормально? — встревоженно спросила Алекса.
— Всё.
— Я тебя видела во сне.
— И что там делал?
— Ты постоянно был в стороне.
— Тебе это нравилось?
— Нет. Мне это как-то очень не понравилось.
— Сегодня ты опять собираешься идти в магический корпус в одиночку?
— А разве Регины с тобой не будет? — удивилась она.
— Она теперь наотрез отказывается ходить со мной.
— Весь корпус и так гудит, гадая, что происходит, — задумчиво сказала девушка. — Карей… Ты ведь вытряс из меня обещание. Так что…
— Только обещание? — Он остановил машину и обернулся к ней всем телом. — То есть ты будешь моей номинальной подругой? Только из-за обещания?
— Не глупи, — пробормотала Алекса. — Ты говоришь страшные вещи.
— Почему же? Мне просто хочется расставить всё по полочкам. Люблю, знаешь ли, определённость. Итак. Тебе не нравится быть рядом со мной?
— Карей, ты не вовремя начал говорить об этом. Меня ещё ждёт встреча с твоей матерью, и мне хотелось бы подготовиться к ней.
— Алекса, ты… — он замолчал, как будто осёкся на резкой фразе. — Ты…
Девушка опустила глаза. Вот так спокойно признаться?
— Карей, я не дура. И вилять больше не хочу. Ты мне нравишься. Но мы с тобой из настолько разных миров…
— Стоп. Дальше ничего не надо, — сказал парень и открыл ей дверцу выйти.
С мадам Тиарнак сегодня встретиться не пришлось. Подошёл дворецкий и проводил Алексу к нужному коридору.
Ферди сегодня был задумчивым, успокоенным. Он без слов принял желание Алексы сидеть с ним недолго. В обмен на это девушка пообещала привезти ему на вечерний сеанс ещё один браслет-оберег.
Карей очень удивился, завидев девушку раньше положенного срока. Так удивился, что не сумел скрыть своего удивления.
— Почему?
— Мы с Ферди договорились, — рассеянно сказала девушка. — Ты подвезёшь меня к какому-нибудь кафе? Жутко хочется выпить чёрный кофе.
— Я бы и сам не прочь, — пробормотал Карей.
Причём девушка отметила, что он даже не заикнулся, чтобы предложить выпить кофе в замке. Не хотел встречаться с матерью? Побоялся, что мать узнает — Алекса была с Ферди не привычные полчаса, а меньше?
В машине, в тёплом её салоне, Алекса постыдно уснула. И так глубоко, что не заметила ничего: ни того, что Карей остановил машину неподалёку от студенческого кафе, ни того, что он сначала смотрел ей в лицо, а потом приглушил мотор и вытащил с заднего сиденья небольшое покрывало…
Когда они оба проснулись, солнце сияло высоко, радостно обещая день без дождей и бессовестно объясняя, что двое, продрыхшие в машине всё на свете, так же бессовестно опоздали в магический корпус… Но не это возмутило Алексу. Открыв глаза, она обнаружила, что закутана в тёплую плотную ткань. Не одна. Её голова покоилась на плече тесно сидящего рядом Карея, который в эту самую голову мягко упирался подбородком. Следующие секунды обзора показали, что Карей тоже кутается в эту ткань.
По каким-то только ей понятным признакам девушка сообразила, что парень уже не спит, как и она. Но головы, отпуская девушку, поднимать не собирается.
— Знаешь, что я поняла? — прошептала она.
— Что? — сонно спросил он.
— С братьями Тиарнаками связываться опасно. Вот, например, я. Только с тобой познакомилась, как тут же прогуляла занятия в университете. Интересная тенденция, да?
— Не ругайся страшными словами, пока мы вдвоём. Тенденцию какую-то придумала. — Он шевельнул подбородком и спросил: — Поговорим?
— Поговорим, — согласилась она.
