Глава 36

Кэлен осторожно ступала среди останков древних сооружений, источённых тысячелетиями, и рухнувших, наконец, усыпав своими фрагментами крутой склон. Весь скат был усеян пыльными обломками кирпича и камней, валявшихся в сухой, распадающейся грязи. В темноте можно было легко споткнуться и упасть, а начало подъёма осталось далеко внизу. Впереди всех темнел гибкий силуэт Джиллиан, которая карабкалась вверх, легко, словно горная козочка. Сестра Улиция, шедшая перед Кэлен и остальные две Сестры, позади неё, пыхтя и задыхаясь от натуги, одолевали трудный подъём. Их желание настоять на своём, привело к тому, что Сёстры начали уставать. Они часто оступались и поскальзывались, едва не срываясь с кручи.

Кэлен подумала, что было бы неплохо, если бы кто-нибудь посоветовал им подождать рассвета, чтобы закончить подъём к руинам Каска. Однако, советовать это им, она не собиралась. Сёстры делали то, что считали нужным, и Кэлен не могла с этим ничего поделать. В конечном счёте, единственным результатом любого её предложения, будет то, что её побьют, чтобы не вмешивалась.

Кэлен была бы рада увидеть, как кто-либо из Сестёр упадёт и сломает себе шею, но она знала, неприятностей от двух оставшихся, будет не меньше, чем от всех троих. Впрочем, и одной Сестры было более чем достаточно, чтобы превратить жизнь Кэлен в мучительный кошмар. Любая из них могла легко воспользоваться своей властью, чтобы железный ошейник, надетый на Кэлен, подверг её невыносимым мучениям. Поэтому, она взбиралась, не обсуждая разумность решения продолжать подъём при свете одной только луны.

С тех пор, как тропа, по которой их вела Джиллиан, стала слишком уж ненадёжной, они вынуждены были оставить лошадей у подножия. Однако у Сестёр были некоторые вещи, с которых они не спускали глаз, тем более, не могли допустить, чтобы оставить их где-то, и потому заставили Кэлен нести их, вместе с теми вещами, которые она смогла поднять. Тащить такой груз в гору было изнурительно трудно. Джиллиан хотела помочь ей, взяв некоторые тюки, но Сёстры ей не позволили, сказав, что Кэлен была рабыней и её назначение есть рабский труд. Они сказали, что Джиллиан должно заботить, то, как довести их до Тови. Кэлен взглядом показала Джиллиан, чтобы та поступила так, как нужно Сёстрам и не спорила. Она молча напомнила себе, что эта работа сделает её сильнее, тогда как Сёстры, избегающие любого труда, станут только более слабыми.

Кэлен хотела оставаться сильной. Когда-нибудь её сила ей понадобится. Но позади был долгий день, и силы походили к концу.

По крайней мере, они приближались к концу своего долгого, безрассудного путешествия. Довольно скоро Сёстры воссоединятся, и тогда, быть может, они на какое-то время успокоятся, станут немного менее нервными, не так быстро будут впадать в гнев. Хотя Кэлен с нетерпением ожидала передышки на денёк-другой, её беспокоило, чем это обернётся.

Вид Сестёр ясное давал понять, что здесь будет конец их путешествия, конец их борьбы, и начало новой эры. Кэлен не могла представить себе, что это могло означать, но это её очень волновало. Сёстры часто говорили между собой о награде, которая ожидала их, которая уже почти была у них в руках. Не раз, Сестра Улиция, отвечая на нетерпеливые замечания остальных Сестёр, подчёркивала «Теперь уже недолго осталось».

Кэлен понятия не имела, в чём заключался их план, какое великое событие должно было вот-вот произойти, но она была уверена, что это связано со шкатулками, которые она несла на своей спине — шкатулки Лорда Рала. Две Сестры, следовавшие за ней, тщательно присматривали за шкатулками. Предыдущей ночью, Кэлен подслушала, как Сёстры говорили, что, когда они найдут Тови с третьей шкатулкой, тогда начнут подготовку.

Кэлен с облегчением вздохнула, когда они, наконец, достигли вершины крутого склона, и обнаружили, что они стоят на основании развалившейся стены. Местами стена была изъязвлена оврагами, и целые секции стены были смыты. Прежде, чем последовать за Джиллиан в один из тёмных проломов в стене, Кэлен бросила последний взгляд на залитую лунным светом равнину, лежавшую далеко внизу. Оказавшись внутри пролома, где над головой нависала уцелевшая часть стены, Кэлен обнаружила, что стена была толщиной с небольшой дом. Какой бы народ не построил такую стену, он, очевидно, был решительно озабочен возможностью нападения.

Тропа круто спустилась вниз по другую сторону стены, и дальше их путь пролегал между тесно стоявших строений. Многие из них были разрушены до основания, или покосились так, что готовы были упасть. Массивная стена удержала большинство обломков разрушений, но местами развалины зданий пересыпались через её края. Кое-где обломки кирпича, плит и камней смыло в овраги.

Вскоре они оказались на узкой улице, где строения находились в лучшем состоянии. Видимо, снаружи, здания были сильнее подвержены воздействию стихии, и потому, были разрушены сильнее. От скопления зданий тропинка привела их на кладбище. Лунный свет придавал ему призрачный вид. Тут и там стоявшие статуи казались фантомами мертвецов.

Пробираясь среди могил, Кэлен обратила внимание, что верхушки зданий обрамляют плоское пространство, образуя бесконечный узор. В чистом небе она заметила ворона Джиллиан — Локи. Девушка ни разу не посмотрела прямо на него, видимо, надеясь, что Сёстры подумают, что это просто дикая птица, но когда Кэлен высматривала путь, Джиллиан иногда взглядом показывала ей, чтобы та обратила внимание наверх. Локи вытворял в небе всяческие трюки, которые вызывали у Джиллиан улыбку, если Сёстры в этот момент не глядели в её сторону. Казалось, девушка ищет повода для радости посреди горя, постигшего её вместе с дедушкой из-за Сестёр. Раз, когда Сестра Эрминия заметила ворона, то решила, что это стервятник следит, как они пробираются через пустошь. Кэлен не стала её переубеждать.

— Сколько ещё предстоит пути? — спросила Сестра Улиция, когда они остановились пореди могильных плит. По некоторым признакам Кэлен показалось, что в её голосе прозвучало недоверие к Джиллиан.

— Недалеко. Туда, внутрь того здания. Это проход к мёртвым, — показала Джиллиан.

— Проход к мёртвым. У Тови всегда было своеобразное чувство юмора, — фыркнула Сестра Цецилия.

Сестра Эрминия пожала плечами.

— Для меня это достаточно очевидно.

— Тогда, двинулись, — сказала Сестра Улиция, жестом предлагая девушке, чтобы та опять продолжала путь.

Джиллиан сразу принялась за дело, ведя их через лабиринт кладбища в пустой город. При лунном свете Кэлен не могла сказать наверняка, но ей казалось, что всё вокруг — все стены, крыши, улицы, любая часть всего окружающего — было одного и того же цвета — цвета пыли и смерти. Призрачная тишина, царившая среди зданий, окутывала ночь чувством жуткого покоя. У Кэлен было чувство, будто она проходит через огромный скелет города, ободранный до последней частицы жизненной плоти, и всё, что осталось — бледное крошево костей.

Пройдя по широкому проезду, который, судя по виду декоративных, изгибающихся каменных стен с каждой стороны, видимо, когда-то был красив, Джиллиан тенью проскользнула в ряд арок, расположенных перед одним из больших зданий. Внутри, было трудно что-либо разглядеть. Кэлен слышала хруст гравия, крошившегося под ногами девушки. Сёстры, казалось, не замечали мозаику, лежавшую под их ногами. Там, где лунный свет падал на пол, Кэлен смогла разглядеть небольшие поблекшие плитки, которые образовывали узор, изображающий деревья, тропинки, и стену, окружавшую кладбище. На мозаике были даже люди.

Кэлен, тащившая свой тяжёлый груз, засмотрелась на изгибы картины на полу и, оступившись на выпавшем куске подножной плитки, упала на колени. Сразу сзади её по голове ударила Сестра Улиция, от её пинка Кэлен упала лицом вниз.

— Ты, неуклюжая корова, поднимайся! — орала Сестра Улиция, пиная Кэлен по рёбрам.

Кэлен пыталась, но из-за тяжести груза на спине ей было легче это сказать, чем выполнить.

— Да, Сестра, — сказала она, задыхаясь от пинков, в надежде выиграть время, чтобы подняться.

Джиллиан встала между ними.

— Оставьте её в покое!

От негодования Сестра Улиция распрямилась.

— Как ты смеешь вмешиваться. Я сверну твою тонкую шею.

— Я думаю, нам надо живьём содрать с неё кожу, — сказала Сестра Эрминия, — и бросить её истекающий кровью труп стервятникам.

Сестра Улиция схватила Джиллиан за воротник.

— Прочь с дороги, я должна преподать урок этой ленивой корове.

— Оставьте её в покое, — повторила Джиллиан, не отступая.

— Давайте просто перережем малышке горло и покончим с этим, — недовольно высказалась Сестра Цецилия. — У нас нет на это времени. Теперь мы сможем сами найти Тови.

Поняв, что ей нужно утихомирить Сестёр прежде, чем те успеют выполнить свои угрозы и причинить вред девушке, Кэлен, наконец, сумела встать на ноги. Она немедленно взяла Джиллиан за руку и оттащила её назад подальше от угрозы.

— Извините, я виновата, — сказала Кэлен. — Теперь мы можем идти.

Кэлен сделала пол-оборота, чтобы отправиться в путь, но не ступила ни шагу. Она знала, что лучше не делать этого, не получив разрешения. Сестра Улиция не двигалась. В её глазах была жажда убийства.

— Только когда она увидит, как ты получишь урок, который мы уже давно тебе задолжали, — сказала она. — Ты стала слишком часто пользоваться тем, что за каждое нарушение получала лишь лёгкие наказания.

— Вы оставите Кэлен в покое, — сказала Джиллиан, наполовину высунувшись из-за Кэлен, пытаясь, всё же, оставаться в её тени.

Сестра Улиция упёрла руки в бедра.

— Или что?

— Или я не покажу вам, где находится Тови.

— Ты, глупая девчонка, — зарычала Сестра Улиция. — Мы уже знаем, где Тови. Она находится здесь. Ты уже привела нас к ней.

Джиллиан медленно покачала головой.

— Здесь целые мили проходов. Вы потеряетесь среди костей. Или вы оставите Кэлен в покое, или я не покажу вам дорогу.

— Я могу чувствовать Тови, — сказала Сестра Цецилия со вздохом облегчения. — Режьте девчонке горло. Мы находимся так близко, что теперь я смогу найти Тови, пользуясь только моим даром.

— Я, тоже, могу её чувствовать, — сказала Сестра Эрминия.

— Чувство, что она находится рядом, — сказала Джиллиан, — ещё не означает, что вам удастся найти верную дорогу к ней. Там, внизу, где кости, вы может быть окажетесь близко от неё, но если только вы сделаете один неправильный поворот из многих, которые вам встретятся, то вы пройдёте много миль и всё же, не найдёте её. Люди, зашедшие туда, погибали, потому что им не удалось найти обратный путь.

Сестра Улиция, задумавшись, сложила руки и наставила свой нос вниз на девушку. Наконец она объявила:

— В данный момент у нас нет времени на это. — И обратилась к Джиллиан: — Давай, двигайся. — Она со значением взглянула на двух других Сестёр. — Довольно скоро мы расквитаемся по этому счёту — вместе с остальными.

Она обернулась назад с угрозой на лице, от которой Джиллиан широко открыла глаза.

— Ты приведёшь нас к Тови, иначе она станет беспокоиться и начнёт ломать твоему дедушке кости... по одной.

Лицо Джиллиан отразило её внезапную тревогу. Она немедленно повела их в лабиринт проходов и помещений задней части здания. Некоторые проходы были открыты для лунного света. Другие были узки и черны, как смерть. Чтобы видеть дорогу, Сёстры зажгли маленькие огоньки, которые парили над их ладонями. Джиллиан, кажется, поразило, когда она увидела, что женщины способны проделывать такое.

Пройдя здание, они попали на другое кладбище. Не замедляя ход, Джиллиан вела их через обитель мёртвых, среди пригорков, укрытых скрюченными оливковыми деревьями и рядов могил с пятнами полевых цветов на них. Наконец, она привела их к провалу под могильной плитой, лежащей на боку возле чёрной дыры в земле.

— Сюда, в эту крысиную нору? — спросила Сестра Эрминия.

— Если вы хотите добраться до Тови. — Джиллиан схватила фонарь, стоявший сбоку от укрывной плиты и, после того, как Сестра зажгла его, стала спускаться вниз.

За Джиллиан, вниз по узкой лестнице, последовали все остальные. Древние каменные ступени располагались неравномерно, их передние края, были закруглёнными и гладкими от изношенности. Для Кэлен, с тем грузом, который она тащила на своей спине, спуск был предательски ненадёжным. Сёстры держали колеблющиеся огоньки, помогавшие им видеть в темноте. Они следовали поворотам ступеней на лестничных площадках и продолжали углубляться в могильное царство.

Когда они, наконец, добрались до низа, перед ними открылся проход в более широкие коридоры, которые были вырезаны в сплошном, но мягком камне под землёй. Все стены вокруг были изрезаны нишами. Кэлен заметила, что во всех них находились кости.

Углубляясь в один из боковых проёмов, Джиллиан бросила через плечо:

— Следите за головами.

Они все пригнулись и, проследовав за ней, оказались в месте, где потолок был низким, почти как в дверном проёме. Джиллиан поворачивала на пересечениях без колебаний, как будто она следовала следу, нарисованному на полу. Кэлен заметила, что в пыли были отпечатки следов, но она также видела, что следы уходили и во многие другие проходы. Отпечатки следов были крупнее, чем те, которые оставляли маленькие ступни девушки.

Наконец, тесный коридор перешёл в большие камеры. Они проходили через казавшиеся им бесконечными, комнаты, заполненные упорядоченными грудами костей. В других узких помещениях все ниши, выдолбленные рядами, были полны грудами костей, как будто кому-то не хватало места, чтобы разместить всех мертвецов.

Несколько раз подряд им попадались помещения, заполненные одними черепами. Кэлен решила, что их должно быть здесь тысячи. Все они были тщательно уложены вместе в больших нишах, каждый череп смотрел наружу. Все ниши были заполнены до самого верха. Кэлен виделось, что все они своими глазными впадинами смотрят ей вслед, наблюдают, как она проходит мимо.

Она напомнила себе, что когда-то это были люди. Все они когда-то жили. Каждый когда-то был человеком — живущим, дышащим, думающим. Когда-то они жили жизнью, наполненной страхами и стремлениями. Это напомнило ей о том, как драгоценна и коротка жизнь, и насколько это важно, потому что, как только жизнь уходит, для этого человека она уходит навсегда. Это снова напомнило ей то, почему ей нужно вернуть себе свою жизнь.

Благодаря Джиллиан, Кэлен почувствовала, что у неё теперь есть связь с миром, с тем, кем она была. Когда Джиллиан увидела и запомнила её, Кэлен почувствовала себя не только немного более живой, но как будто она действительно кем-то была и, что её жизнь имела смысл.

Они проходили через помещения, в которых кости ног были сложены в одних нишах, а кости рук — в других. В основаниях стен в других комнатах были вырезаны длинные каменные лари. Эти лари хранили в себе аккуратно сложенные, более мелкие кости.

Кэлен такое разделение костей скелетов показалось странным. Она считала, что, конечно, более почтительно по отношению к мёртвым, оставить их кости лежать вместе. Она предположила, что возможно, у них не было достаточно места, поэтому сэкономили много пространства, укладывая их таким способом. Возможно, чтобы вырезать нишу только для одного тела, или одной семьи, пришлось бы просто слишком много работать, а похоронить надо было много мёртвых. Может быть, случилась большая эпидемия, которая скосила большую часть населения, и оставшиеся не могли обременяться подобными мелочами.

Заключённый внутри стен город выглядел довольно стеснённым. Должно быть, свободное место здесь было в большой цене. Если уж люди и их мертвецы должны были оставаться в пределах городских стен, то живым, видимо, пришлось пойти на уступки.

Проблема выглядела странной, так как вокруг города тянулись земли, пустые во все стороны горизонта. Она подумала, что может это было во время войны, когда сентиментальное отношение к мёртвым должно было уступить место необходимости выживания. Возвышенность действительно выглядела, как самое обороняемое местом в округе. Хотя остатки стен находились на краю отвесной кручи, они всегда могли бы расширить город за пределы возвышенности. Она предположила, что возможно, они сочли слишком трудным перенос таких толстых городских стен.

Она задумалась, могло ли быть так, что у людей, которые когда-то здесь жили, просто не было тех чувств к мёртвым, которые были у других народов. В конце концов, какое реальное значение имели эти кости? Жизнь ушла из них. Человека, которыми они когда-то были, больше не было. В конце концов, только жизнь действительно имела значение. С их смертью их мир закончился.

Но, учитывая, как трудно, должно быть, было построить этот подземный город для мёртвых, люди, жившие здесь, должны были иметь отношение к этим костям, к людям, которыми они были. Кэлен заметила также, полустёршиеся, но тщательно нарисованные и вырезанные украшения вокруг ниш. Нет, те — жившие, проявляли заботу. Они носили траур по умершим.

Она спросила себя, когда она умрёт, то вспомнит ли кто-нибудь о том, кем она была или хотя бы будет ли знать, что жила когда-то женщина по имени Кэлен, любившая жизнь. Она чувствовала странную ревность ко всем этим костям. У каждого набора костей здесь под землёй были друзья и семья, они знали, кем был этот человек, горевали по нему и поместили упокоиться останки этого ценимого ими человека, так, чтобы оставшиеся могли вспомнить о тех, кто ушёл.

Кэлен думала о том, что случилось с людьми, которые здесь жили, людьми, похоронившими эти кости. Она думала, кто похоронил их. Пустые здания молчаливо свидетельствовали о том, что, в конце концов, здесь никого не осталось. Кроме Джиллиан. Из того, что Кэлен услышала, она знала, что Джиллиан жила с маленькой группой кочевников, которые иногда навещали эти места.

Внезапно они оказались в месте, где проход, похоже, частично разрушился и пол был засыпан булыжниками. Сестра Эрминия схватила девушку за руку.

— Это путешествие по катакомбам становится нелепым. Не вздумай выкинуть глупую шутку, водя нас вокруг да около.

Джиллиан подняла руку, указывая.

— Но мы уже почти на месте. Пойдёмте и сами увидите.

— Ладно, — сказала Улиция, — тогда, продолжим путь.

Джиллиан обошла огромную каменную плиту, которая, видимо, когда-то собой что-то закрывала. На полу были видны выщерблины в том месте, где плита была сдвинута в сторону, чтобы открыть проход и получить доступ к тому, что там находилось. Когда Джиллиан зашла внутрь, Кэлен разглядела, что её фонарь осветил помещение, где до самого потолка находились полки, вытесанные в цельном камне. Все полки были загружены книгами. Цвета кожаных переплётов поблекли, но было видно, что когда-то они были главным образом ярко-красных и тёмно-синих тонов, остальные цвета были разнообразными — от бледного зелёного до золотого.

Сёстры в восхищении уставились на книги. Их настроение резко улучшилось. Сестра Эрминия замедлила ход и присвистнула, оглядывая полки вокруг себя. Сестра Цецилия громко рассмеялась. Даже Сестра Улиция, пробежавшись пальцами по пыльным корешкам книг, улыбнулась.

— Сюда, — сказала Джиллиан, показывая им дорогу.

Счастливые, они последовали за девушкой, которая вела их через ряд комнат, по большей части, маленьких и тесных, с полками, полными книг. Джиллиан вела их извилистыми коридорами, которые, подобно кроличьим норам, пронизывали мягкий камень, всё дальше вглубь подземной библиотеки. Сёстры, шедшие позади Джиллиан и Кэлен, растерянно вертели головами, очевидно, захваченные названиями книг, которые им удалось разглядеть. Свет фонаря, падая в темноту комнат, которые они проходили, выхватывал всё больше и больше книг.

— Будь проклят Свет, — в восхищении прошептала про себя Сестра Улиция. — Мы нашли центральное хранилище Каска. Книга должна быть именно здесь. Держу пари, что Тови всё это время искала её.

— Держу пари, что она уже её нашла, — с волнением в голосе, живо отозвалась Сестра Цецилия.

Сестра Улиция усмехнулась.

— У меня есть предчувствие, что ты права.

Пройдя по более тщательно выполненному проходу, закруглённый потолок которого был украшен фреской, изображавшей виноградник, давно превратившейся в призрак того, чем он когда-то был, они свернули за угол и оказались перед рядом двустворчатых дверей. Эти двойные двери, украшенные простыми изображениями виноградных листьев и лоз, были довольно узкими, так что, вместо них вполне можно было установить широкую одинарную створку. Кэлен предположила, что по каким-то соображениям двустворчатые двери установили, чтобы придать входу немного более величественный вид.

— Теперь я чувствую там, дальше, присутствие Тови, — со вздохом облегчения сказала Сестра Цецилия.

— Я думаю, мы могли бы начать церемонии сегодня вечером, — оживившись, высказалась Сестра Эрминия.

Сестра Улиция, взявшись за бронзовую дверную ручку, кивнула.

— Если Тови смогла найти книгу — а я бьюсь об заклад, что на данный момент она уже это сделала — тогда, собрав, наконец, все три шкатулки вместе, я не понимаю, почему мы не можем начать это сразу же. — Она отстранённо улыбнулась. — Чем скорее Хранитель будет освобождён из своей тюрьмы, тем скорее мы получим нашу награду.

Кэлен задумалась, не удастся ли ей найти какой-нибудь способ, чтобы разрушить их планы. Она была уверена, что, как только они выполнят своё намерение, то независимо ни от чего остального, ни для кого не останется пути назад. Она рассматривала шкатулки, которые несла, и думала, что произойдет, если, воспользовавшись тем, что Сёстры отвлекутся, завидев, наконец, Тови, она разобьет хотя бы одну из шкатулок. Может быть, ей даже хватит времени, чтобы разбить обе.

Кэлен знала, что в результате Сёстры не просто выместят на ней всю силу своего гнева; она думала, что они, вероятно, убьют её. Но затем, Кэлен пришла к заключению, что, если Сёстрам удастся задуманное, то в любом случае ей также уготована погибель.

Сестра Эрминия склонилась к остальным:

— И, первым делом, я думаю, мы должны предъявить старый счёт. — Её лицо приобрело злобное выражение. — Я слишком хорошо помню, как тот надменный скот отправлял нас в палатки. Я никогда не смогу забыть, что себе позволяли вытворять с нами его солдаты.

Бросив убийственный взгляд, сестра Улиция нахмурила бровь.

— О, я думаю, что это один тех счетов, расплату за которые мы будем смаковать все вместе. — В её взгляде появилась мрачная улыбка. Она повернула бронзовую рукоять. — Ну, тогда, быстрее к цели.