Книга: Полет в бездну
Назад: Глава 4 Вика обиделась
Дальше: Глава 6 Тем временем в квартире вики

Глава 5
Петрищев тоже не спал

Петрищев тоже не спал. Он сидел на кровати, не сняв с себя тренировочные шаровары и линялую ковбойку, и глядел в окно. Ничего интересного за окном не происходило. Монотонно мигала реклама на противоположной стороне переулка, и отблеск красного света то освещал часть комнаты и занавеску, то погружал во тьму. «Что за чудеса творятся со мной в туалетах? – второй раз за сутки он попадает в передрягу. – Если так будет продолжаться и дальше, долго мне не жить», – думал Антон. Первый раз он выпутался, еле унеся ноги. Уголовный мир никогда не интересовал Петрищева. Только математика занимала его мысли, а тут он попадает в компанию взломщиков, да еще становится участником ограбления! Петрищев чувствовал, что меняется на глазах. Раньше он, ни минуты не раздумывая, сдал бы эти злополучные деньги назад. Почему же он, честный молодой человек, не сделал этого теперь?
Страшно? Да, страшно и совсем неохота садиться в тюрьму. Петрищев прекрасно понимал, что его объяснение мало кого убедит. Но, по правде сказать, и большого желания совершить сей благородный поступок юноша не испытывал.
Из истории с ограблением он кое-как выпутался. Но второй раз чуть было не лишился жизни. Антон потрогал лиловый синяк под левым глазом и вновь представил себе этот жуткий эпизод.
Вот он в рокочущей тьме летит вниз и оказывается в совмещенном с ванной туалете нижней квартиры. Это он теперь знает, что попал к соседям снизу. А тогда, оказавшись в насыщенном паром помещении, Петрищев понятия не имел, где находится. В ванной, отгороженной прозрачной клеенкой, молодая обнаженная женщина намыливала голову. Глаза ее по этому случаю были зажмурены, и Петрищева она не увидела. Подглядывать нехорошо, но Антон не мог отвести глаз от высоких крепких грудок с розовыми сосками, от стройного бедра и ножки, поставленной купальщицей на край ванны. Все ее светло-розовое тело, покрытое каплями воды и клочьями мыльной пены, Петрищева завораживало. Ему ужасно захотелось дотронуться до нее, и, сам не понимая, что делает, Антон протянул руку и указательным пальцем снял пену с бедра купальщицы. Истерический женский визг едва не порвал Петрищеву барабанные перепонки. Он отскочил в угол, прижался спиной к двери и вывалился в квартиру. Лежа на паркете лицом вниз, он заметил рядом со своим носом две огромные ступни, покрытые рыжими волосами и обутые в шлепанцы. Петрищев хотел приподняться, но не успел. Невидимая сила, прихватив юношу за шиворот, подняла его и поставила на ноги. Разъяренный верзила сверлил его маленькими буравчиками желтоватых глаз.
– Что ты делал в ванне с моей женой? – стараясь пересилить продолжающийся визг купальщицы, спросил верзила.
Петрищев молчал. Не получив ответа, верзила медленно сложил свою пятерню в огромный кулак, и Петрищев понял, что опять куда-то летит. Если бы не вешалка в прихожей с плащами, куртками и прочей верхней одеждой, полет Антона мог бы иметь летальный исход. Впечатавшись в массу одежды, Петрищев с ужасом наблюдал, как верзила медленно приближается.
– Что ты делал в ванне с моей женой? – слово в слово повторил свой вопрос верзила.
– Ничего не делал, – пролепетал Антон и зажмурился.
Мест для дальнейших полетов в квартире не оставалось. Но удара не последовало. Антон открыл один глаз, затем другой и увидел, что верзила смотрит на него уже не столь грозно. Тем временем визг в ванной стих, и, накинув халатик, испуганная купальщица возникла рядом с верзилой.
– Да это же парень сверху, – сказала женщина.
– Как ты здесь оказался? – медленно выговаривая каждое слово, поинтересовался громадный сосед.
– Я… я… я… заблудился, – нашелся Петрищев.
– Да? – переспросил хозяин квартиры. – Еще раз так заблудишься, отверну голову. Понял?
Антон кивнул и попытался отпереть дверь, чтобы ретироваться. Но дверь оказалась стальной и имела хитрые замковые чудеса. Верзила усмехнулся:
– Эту дверку тебе, сопляк, не открыть. Ты что, раньше голую бабу никогда не видел?
– Видел. У меня в кровати сейчас лежит, – вспомнил про Вику Петрищев и покраснел.
– Так зачем сюда приперся? – не понял верзила.
– Я не знаю, как к вам попал. Я вошел в свой туалет, а оказался у вас… – признался Петрищев.
– Что, у тебя раньше случались подобные происшествия? – полюбопытствовал муж купальщицы.
– Вроде нет… – уклонился от ответа Петрищев.
В это время зазвонил телефон. Верзила взял трубку, и по тому, как изменился его голос, Петрищев понял, что звонит кто-то важный. После разговора верзила остыл и, глядя мимо Антона, прошел к своей бронированной двери и принялся отмыкать замки.
– Катись отсюда, сопляк. Я с тобой еще разберусь. А сегодня не до тебя.
Антону открыли, и он боком, опасаясь получить еще напоследок, шмыгнул на лестничную площадку.
И сейчас, сидя одетым на своей постели, Петрищев пытался осмыслить происходящее. Путных мыслей в голову не приходило. Естественный вывод, который сумел сделать Антон из своих странных приключений, что в них замешан седой голубоглазый субъект. Вспомнив, что он повез Вику, Петрищев встал, зажег свет и, взяв телефон, набрал номер подружки.
– Я слушаю, – раздалось в трубке. И хоть Вика говорила тихо, Антон ее узнал. Он не стал разговаривать и сделал отбой.
Заснул он под утро. После ужасных происшествий дня Антону приснился странный сон. Начинался он приятно. Петрищев плыл на огромном белом корабле. Плыл вдоль берега с желтыми пляжами и пальмовыми рощами. Летучие рыбы выпрыгивали из воды и, совершив радужный полет, скрывались в голубой пучине. Все вокруг было удивительно правдоподобно. Только пассажиры корабля странно застыли в неестественных позах. Петрищев подошел к одному из них. Молодой человек бессмысленно улыбался. «Да это же манекен из салона итальянской одежды», – догадался Петрищев и подошел к другому человеку. И другой при ближайшем рассмотрении оказался манекеном. Антон сделал несколько шагов по палубе и наткнулся на девицу. Она тоже призывно улыбалась, кутая свое деревянное тело в белый мягкий мех дорогой шубы.
– Тебе не жарко? – спросил Петрищев, щурясь от южного солнца. Смешно ждать ответа от манекена. Но деревянная девушка неожиданно зашевелилась, выгнулась, как кошка, и растянула свой накрашенный ротик еще больше.
– Пойдем со мной, малыш, – она сбросила шубу и оказалась настоящей девушкой. Ее розовое тело с крепкими грудками и торчащими сосками, в точности такое, как у купальщицы из нижней квартиры. Обнаженная красавица двинулась вперед, жестом и улыбкой приглашая Антона следовать за ней. Они пересекли палубу, прошли через огромный зал ресторана, где за столиками замерли такие же манекены, вошли в длинный коридор с золочеными дверками кают. Перед одной из них обнаженная незнакомка остановилась. Дверь сама раскрылась перед ней. Девица подмигнула Петрищеву и скрылась в каюте. Дверца осталась открытой. Петрищев медленно приблизился и заглянул в щелку. Девица лежала на роскошной белой кровати, накрытая белоснежной простыней, и только одна ее обнаженная ножка высовывалась и покачивалась в такт волнам, мягко качающим корабль.
Петрищев стоял на пороге, не в силах сделать шаг в каюту. Подметки его словно приросли к полу. Внезапно Петрищев услышал быстрые шаги. Он оглянулся и увидел Седого. Тот, улыбаясь и приветливо кивая Антону, вошел в каюту и резко сорвал простыню с лежащей девицы. Петрищев увидел деревянные суставы манекена, вскрикнул и проснулся.
Родители молча пили кофе на кухне. Перед ними лежали телефонные и квартирные квитанции, и они думали, что оплатить сейчас, а с чем можно повременить, чтобы не остаться до получки без денег. Антон в трусах уселся рядом и налил себе кофе.
– Ты даже не умылся, – проворчал отец.
Маргарита Васильевна зашикала на мужа:
– Как тебе не стыдно! У ребенка такой синяк. Надо бы показать врачу. Не было бы сотрясения.
Антон налил себе кофе и, не участвуя в разговоре, принялся намазывать хлеб маслом.
– Мы не сможем в этом месяце купить тебе кроссовки, – сказал Олег Николаевич, не глядя на сына, – опять увеличили квартплату. И еще бензин подорожал.
– А мне обещали премию, но всю неделю шел брак, и премия накрылась, – покачала головой Маргарита Васильевна.
– Тут уж не до обновок. Дожить бы до получки, не залезая в долги, – посетовал Олег Николаевич.
– В этом месяце я даже отказала себе в педикюре, – поджала губки Маргарита Васильевна.
Сколько вам надо денег, чтобы вы были довольны? – поинтересовался Петрищев у родителей, прожевывая бутерброд.
– Если бы мне прибавили пятьсот рублей, мы бы выкрутились, – мечтательно произнес Олег Николаевич.
– На кроссовки все равно бы не хватило. Я и так перестала ходить в парикмахерскую, – вернулась к своей больной теме мать Антона.
– Вы меня не поняли. Я спрашиваю, сколько вам нужно денег, чтобы решить все ваши проблемы? – сказал Антон, подливая кофе.
– Ну ты и загнул! – присвистнул Олег Николаевич. – Нам нужно столько, что страшно подумать.
– А все-таки? – не унимался сын.
– Дачу надо ремонтировать. Тысяч десять, а если и террасу, то двенадцать. Это раз. Движок пора сменить нашему коню. Три круга отпахал. Еще тысяч пятнадцать. Маме пора покупать новые сапоги к осени. Я без костюма. Да и ты уже жених. Девушки в постель прыгают… Тоже надо приодеть. Страшно подумать. Тысяч тридцать пять… пожалуй… Да. Наверное, тогда у нас будет полный порядок.
– Где же взять такие деньги? – покачала головой Маргарита Васильевна.
Антон медленно встал с табуретки и, шлепая домашними тапками, удалился в свою комнату. Родители переглянулись.
– Странный сегодня мальчик. Боюсь, синяк тому причиной. Видимо, голову зашиб сильно.
Олег Николаевич, уверенный, что сын подрался и, скорее всего, из-за девушки, считал, что обострять вопрос не стоит. Дело молодое, а синяк пройдет. Ему даже приятно было, что Антон растет мужчиной. Пришел с фингалом и не сказал ни слова. Молодец.
Снова послышались шаги, и Антон в великолепном белом костюме и тончайшей сорочке, в галстуке, при туфлях из мягкой желтой кожи появился на кухне и положил перед родителями стопку сторублевых купюр:
– Тут ровно тридцать пять. Можете ни в чем себе не отказывать.
Чета Петрищевых на минуту лишилась дара речи.
– Где ты взял деньги? – заикаясь, спросил отец.
– Папуля, я ограбил банк, – на полном серьезе признался Антон.
– Ты в своем уме? Что ты несешь? – вскрикнула Маргарита Васильевна.
– Вы спросили, я ответил, – невозмутимо бросил Петрищев-младший.
За столом наступило гробовое молчание.
– Отдай деньги назад, – железным тоном приказал Олег Николаевич.
– Да, назад, – менее уверенно поддержала мужа Маргарита Васильевна.
– Вы хотите, чтоб меня посадили в тюрьму? – удивился Антон.
– Почему в тюрьму? Ты же вернешь деньги, – не поняли родители.
– Во-первых, я потратил немного, а во-вторых, я не смогу объяснить, как я это сделал…
– А как ты это сделал? – уже не без любопытства спросил отец.
– Случайно, – Антон посмотрел на родителей и по их округлившимся глазам понял, что ему не поверили. – Вот видите, вы, мои родители, и не верите. Что же тогда ждать от блюстителей закона?
– Объясни нормально, – попросил Олег Николаевич.
Антон покачал головой:
– Нормально не получится. Нормального объяснения нет.
– Какой хоть банк ты ограбил? – с ужасом в глазах прошептала Маргарита Васильевна.
– «Недра» – банк, что в доме Вики, – ответил Антон.
– Мы тебе не верим, – Олег Николаевич взял в руки несколько сторублевок и внимательно их осмотрел.
– Настоящие, – ухмыльнулся Антон. – Я когда костюм покупал, в проверочную машинку засовывали. А не веришь – проверь.
– Пожалуй, я проверю другое, – подумал вслух Олег Николаевич и пошел звонить.
Его приятель работал на Петровке. Со второго курса он перешел учиться на криминалиста и теперь имел чин полковника. Петрищев-старший поддерживал с бывшим сокурсником приятельские отношения. Их дачи имели общий забор. Олег Николаевич набрал номер дружка и довольно долго беседовал. Вернулся на кухню он еще более растерянным.
– Проверил? – ухмыльнулся Антон.
– Я надеюсь, ты не показал на ребенка? – взволнованно проговорила Маргарита Васильевна.
– Чертовщина какая-то, – пожал плечами Олег Николаевич. – Я не такой дурак, Маришка. Я поинтересовался, сказал, что ходят слухи, а в доме, где банк, живет подруга сына…
– И что же? – перебил отца Антон.
– Тимофеев подтвердил, слухи верные. Банк ограбили, но грабители найдены, и все деньги возвращены до копейки…
– Как мило, – улыбнулся Антон. – С чем же мне идти в милицию? – и, не дождавшись ответа, добавил: – Ремонтируйте вашу дачу и ни в чем себе, как я уже говорил, не отказывайте.
Оставив родителей в полном недоумении, Петрищев вернулся к себе в комнату. В окно светило солнце. Воскресный день обещал быть отменным. Антон хотел позвонить Вике и позвать ее куда-нибудь. Теперь он мог не скупиться и пригласить девушку в самый дорогой кинотеатр. Юноша уже поднял трубку, как внутри себя услышал тот же бодрый мотив, что и накануне. Он вспомнил дурацкое восхищенное выражение лица подружки, когда явился к ней с розами, вспомнил запах лука и ее неожиданный вечерний приезд и звонить раздумал.
Внутри продолжала звучать бодрая мелодия, на нее легко ложились слова: «Я богач, я богач, все девочки меня будут любить…» Мурлыкая себе под нос, Петрищев запер на ключ шкаф, где хранились его богатства, постоял немного, снова открыл, распихал по карманам растерзанную пачку сторублевых купюр, после чего опять запер шкаф и вышел из квартиры. Спускаясь пешком по лестнице, он с опаской покосился на железную дверь соседа-верзилы и вышел на улицу.
Потоптавшись на тротуаре, Антон поднял руку и, сев в остановившееся такси, приказал везти его к салону итальянской одежды. Водитель такси, полный и лысоватый мужчина, Антону приглянулся. Во-первых, он не походил на голубоглазого Седого. Во-вторых, держал на ветровом стекле фото двух карапузов.
– Сыновья? – спросил Антон.
– Внучата… – расплылся в улыбке таксист.
– Сколько вы зарабатываете в день? – поинтересовался Антон, когда они уже подъезжали к салону.
– Тысчонку, минус бензин, – ответил водитель.
– Буду платить вдвое больше, если будешь возить только меня, – предложил Петрищев переходя на «ты».
– Почему не возить? – не особенно удивившись щедрому предложению, согласился таксист.
Возле салона, перед тем как выйти из машины, Петрищев вручил водителю задаток и скрылся в дверях. Из зеркального полумрака к нему, как и в прошлый раз, вышли три продавщицы. Петрищев узнал лишь одну. Две другие были немного старше и не имели столь длинных ног и тонкой талии.
– Очень рада, что вы опять посетили наш салон, – улыбнулась вчерашняя красавица. Две другие тоже растянули губы в улыбке.
– Вы мне не нужны. Я хочу поговорить с этой девушкой, – Антон кивнул на молодую. Две другие, поджав губки, удалились.
– Рада помочь клиенту.
Антон оглядел девушку с ног до головы. Да, это не его Вика. Девица и ростом почти с Антона, да и личико словно с картинки модного журнала. Вот такая и нужна богатому мужчине.
– Как тебя зовут?
– Тома, – ответила продавщица и вопросительно уставилась на Петрищева.
– Тома, тряпки мне не нужны. Я приехал за тобой. Чего тебе в воскресенье тут торчать. Давай куда-нибудь прокатимся.
– Я на работе. Мне деньги платят, – кокетливо сообщила Тома.
– Сколько же тебе платят? – продолжая оглядывать красавицу, поинтересовался Петрищев.
– В воскресный день не очень. Но баксов тридцать заработаю.
– Это сколько в рублях? – Антон еще не привык оперировать валютой.
– Штука в рублях, – прикинула девица.
«Что они все по тысяче в день зарабатывают?» – подумал Антон, вспомнив нанятого водителя.
– Даю две, – предложил Петрищев.
– Это за прогулку или за все вместе? – уточнила красавица.
– За прогулку, – кивнул Антон.
– Послушай, малыш, если тебе хочется любви, то так дешево любовь не продается. На все есть цена. Я девушка не дешевая. Пять тысяч и до утра. Согласен?
– Согласен, – ответил Антон, и ему стало скучно.
– Бабки вперед, – потребовала красавица.
Антон отсчитал пять тысяч. Девица ловко спрятала их в карман униформы.
– Постой здесь, я договорюсь, – шепнула она и исчезла.
Петрищев прошелся по залу. Оглядывая манекены, он вспомнил свой сон и поморщился. Случайно взглянув на улицу, он увидел прижатое к стеклу витрины лицо. Лицо показалось Петрищеву знакомым. Он пытался вспомнить, где раньше видел этого типа, но Тома, уже переодевшись и усилив макияж, предстала перед ним:
– Я готова.
– Куда поедем? – спросил Антон, открывая девице дверцу машины.
– Меня надо кормить, – сказала Тома и забралась на заднее сиденье. Петрищев уселся рядом.
В воскресенье в Москве машины катили пореже и не создавали пробок. Тома объяснила водителю, как добраться до ее любимого ресторана. Петрищев снова оказался в полумраке. Их столик, отделенный балюстрадой от остального зала, находился в глубине. Его новая подруга чувствовала здесь себя как дома. Петрищев терпеть не мог алкоголя, но, поморщившись, выпил бокал вина. Тома попросила водки и опрокинула сразу три рюмки.
– Вот теперь мы можем и поболтать, – сказала она удовлетворенно. – Откуда у тебя, малыш, столько денег?
– Я ограбил банк, – ответил Петрищев.
Тома залилась звонким и продолжительным смехом.
– И много взял? – прижимая платочек к глазам, продолжала допрос Тома.
– Не считал. Мильона два, кажется, – прикинул Антон и подумал, что надо бы пересчитать деньги.
Девушка быстро веселела и становилась все развязнее. Через час она была совершенно счастлива и пыталась усесться Петрищеву на колени.
– Вот дура, – вздохнул Антон, глядя на свою красавицу. – Неужели все богатые мужчины проводят время с такими подругами?
– К тебе или ко мне? – спросила Тома, когда после кофе и мороженого они направились к выходу. Девицу покачивало, и она висела на руке Петрищева.
– У меня родители, – сказал Антон, поддерживая свою новую приятельницу.
– Значит, ко мне, – пропела девушка и с трудом углубилась в салон автомобиля.
Ехали долго. Тома жила в районе новостроек. Ее башня стояла возле кольцевой автомагистрали. Она положила голову Петрищеву на грудь и пыталась расстегнуть верхние пуговицы на его рубахе. Лысоватый водитель подмигнул пассажиру:
– Девочка что надо, только перебрала. Если ей станет плохо, остановлюсь, а то еще салон испачкает.
Петрищев совсем погрустнел. Он прикинул, что за деньги, которые он сегодня потратил, его родители сумели бы перестроить всю дачу. Он уже решил, что отвезет Тому и вернется домой. Но стихшая было внутри мелодия вдруг зазвучала с новой силой. Он даже не отодвинулся, когда Тома закрыла ему рот долгим поцелуем. Дышать становилось трудно, но Петрищев терпел.
– Какой ты милый, – щебетала девушка. – Ты не пожалеешь, что снял меня. Я такая сладенькая.
Антон долго не мог понять, что с ним происходит. Его настроение менялось, как погода в начале апреля. Причину перемен Петрищев определить не мог. Все дело в этой страшной мелодии. Когда бодрая музыка смолкала, Антон становился прежним – рассудительным и обстоятельным молодым человеком. На ум приходили хитрые математические формулы, и хотелось открыть книгу. В такие минуты его новая подружка вызывала неприязнь, и юноша удивлялся, почему она рядом. Он представил, если расскажет Томе, как интегрировать многочлен, она его поднимет на смех. А вот Вика слушала математические откровения Петрищева если и без удовольствия, то терпеливо и пыталась понять. Да, дело именно в музыке. Стоит ей зазвучать, мысли Антона сразу меняются. И Тома кажется соблазнительной и манящей. Ее точеные коленочки хочется погладить рукой. И еще хочется чего-то такого, отчего Антон краснел и смущался. Лысоватый таксист подрулил к подъезду Томиной башни. Девушка так увлеклась рубашкой Антона, что не сразу сообразила, где ее дом. Хорошо, водитель выяснил заранее адрес.
– Уже приехали? – спросила она разочарованно.
Антон подал Томе руку и не без усилия вынул ее из машины. Повиснув на Петрищеве, девица долго рылась в карманах, наконец нашла ключ, и они вошли в подъезд. Тома жила на двенадцатом этаже. Прихожая небольшой однокомнатной квартирки, сплошь завешанная портретами звезд попсы, вмещала маленькую тумбочку и вешалку над ней. Тома сняла плащ, захихикала и скинула платье. Антон опять вспомнил свой сон. Во сне девушка-манекен тоже разделась и, как Тома, поманила Петрищева за собой.
Назад: Глава 4 Вика обиделась
Дальше: Глава 6 Тем временем в квартире вики