Андрей Анисимов

НОВЫЙ ПОДХОД
К ПРОБЛЕМЕ ПЕРЕНАСЕЛЕНИЯ



8–9'2014

— Эй, Макс. Погляди-ка на это! Савельев чуть отодвинулся в сторону, давая место Терехову, после чего оба принялись рассматривать объект, медленно плывущий на главном обзорном экране. Немного неправильной формы, поперечником километров в двести, он являл собой типичнейший астероид, но выглядевший крайне странно: его окутывала плотная газовая оболочка, в которой были видны даже стайки облаков, а поверхность отливала всеми оттенками зелени, средь которой поблёскивали похожие на лужицы ртути водоёмы, — не то пруды, не то озёра.

— Да он весь заросший, как утёс! — удивлённо воскликнул Терехов. — И ты только подумай — астероид, и с атмосферой!

— Этого не может быть, — уверенно проговорил Савельев. — С его мизерным тяготением атмосферы ему не удержать. Никак.

— И тем не менее, она есть. И зелень, и даже вода.

— Мираж какой-то, — неуверенно произнёс Савельев.

— Мираж в пустоте?

— Ладно, — сказал Савельев. — Давай сядем и посмотрим, что там такое. Сдаётся мне, это какая-то колоссальная «липа». Бутафория. И не более того…

Раскинувшийся вокруг пейзаж был просто изумительный.

Лужайку, на которую они приземлились, казалось только что покинули газонокосилки и поливалки: всё было донельзя чистеньким и ухоженным и так и сверкало под солнцем. С одной стороны её окаймляла берёзовая рощица, такая же ухоженная и чистенькая, с другой — невысокая скальная гряда, вся сплошь увитая какими-то вьющимися растениями с огромными розовыми и лиловыми цветами. Из небольшой расщелины в скалах вытекал ручей и трёхкаскадным водопадом низвергался в очень живописное озерцо, на зеркальной глади которого плескалась разная пернатая живность. В траве стрекотали кузнечики, в роще заливалась трелями какая-то птаха. В воздухе порхали бабочки, огромные, чуть ли не с голубя величиной, а в кристальной чистоты голубом небе плыли похожие на клочки ваты облака. Было хорошо до головокружения. Савельев с Тереховым стояли на краю чёрной проплешины, выжженной двигателями их корабля, вертя головами и с удовольствием вдыхая напоённый свежестью воздух.

— Райский уголок, — проговорил Терехов.

— Не то слово. — Савельев потоптался на месте, недоверчиво глядя себе под ноги, потом подпрыгнул. — Никакого обмана. Одно «же» во всей своей полноте. Ничего не понимаю.

— Кажется, пока мы с тобой пахали просторы галактики, в нашей родной Солнечной системе многое научились делать, — проурчал Терехов, как сытый кот, подставляя лицо под солнечные лучи.

— Это точно, — согласился Савельев.

— Здорово!

— Вам понравилось наше изделие? — неожиданно раздался за их спинами голос. Оба обернулись, причём так стремительно, что чуть не попадали. Позади них стоял, улыбаясь, человек, выглядевший так, словно он только что сбежал с театрализованного представления: на нём были чёрные брюки, фрак, лакированные туфли и высокий цилиндр. Под мышкой он держал чёрную кожаную папку, что придавало ему очень деловой вид.

— Вы кто такой? — только и смог вымолвить Савельев.

— Прошу прощения, позвольте представиться. — Человек стукнул пальцем по верхушке цилиндра и тот немедленно подскочил чуть ли не на полметра, впрочем, тут же ловко опустившись обратно на голову владельца. — Торговый представитель компании «Новые территории». Моя фамилия Терье. Но вы меня можете называть просто Кирилл.

— Так это всё ваше? — Терехов обвёл рукой сверкающий под солнечными лучами мирок.

— Компании, которую я представляю.

— Но вы сказали — изделие…

— Конечно. — Представитель улыбнулся ещё шире. — «Новые территории» — лидер в производстве планетоидов личного пользования, снабжённых не только полным спектром жизнеобеспечивающих элементов — установок искусственного тяготения, климатизаторов и прочего, — но и, кроме того, ещё и полностью саморегулирующейся экосистемой. Последняя, как вы уже успели отметить, является ещё и в высшей степени высокохудожественным творением. То, что вы видите, — так называемый базовый вариант. Если вас что-то не устроит, компания берёт на себя все хлопоты, связанные с терраформированием по желанию клиента. За дополнительную плату, разумеется.

— Надо же! — протянул Терехов. Посмотрев на большое чёрное пятно вокруг корабля, он сконфуженно кашлянул. — Вы уж извините, но мы тут немного подпортили вид. Мы не знали, что это чья-то собственность.

— Ничего страшного, — успокоил его представитель. — Испорченное покрытие с лёгкостью регенерируется…

— Это хорошо, — сказал Савельев.

— И давно вы занимаетесь таким… гм, производством. Я, признаться, никогда не слышал о такой компании — «Новые территории», и уж тем более о том, чтобы кто-то пускал микропланеты на поток.

— Это в высшей степени удивительно, — заметил представитель, напустив на свою лучезарную физиономию тень лёгкого недоумения. — Нам уже без малого тридцать лет!

— Тогда всё понятно, — кивнул Савельев. — Когда мы улетали, вас ещё не было и в помине. Мы провели в полёте в общей сложности год по бортовому хронометру, что с учётом эффекта замедления времени при гиперсветовых скоростях составляет примерно сорок лет объективного времени. Много же вы добились за это время!

— Теперь и мне понятно, откуда у вас такая ретротехника, — отозвался представитель, указывая на корабль.

— Новейший разведывательный рейдер! — возмутился Терехов.

— Сорок лет назад — возможно, — согласился представитель, — а сейчас — музейный экспонат, могущий стать частью чьей-нибудь коллекции. Скажу больше — настоящим украшением её. Я не считаю себя очень большим знатоком, но могу вас заверить, вы обладаете поистине уникальным образчиком космической техники прошлого. Соответственно, и очень ценным. Беру на себя смелость заверить вас, что «Новые территории» с удовольствием приобрели бы этот корабль в качестве оплаты за лучшее из наших изделий, с пятидесятилетней гарантией на все его элементы и последующей двадцатипроцентной скидкой на обслуживание следующие пятьдесят…

— Э-э-э, подождите! — остановил его Терехов. — Мы ничего не продаём. Корабль не наш. Он принадлежит Международному Агентству по Исследованию Дальнего Космоса.

Улыбка на лице представителя ещё немного угасла.

— Никогда не слышал о таком.

— Штаб-квартира: Луна, Селенобург, море Дождей, кратер Архимед.

— Луна как небесное тело перестало существовать ещё четверть века назад.

— Как, уничтожена?! — ахнул Терехов.

— Разобрана.

Оба астронавта изумлённо уставились на представителя.

— Что значит, разобрана?

— Использована как строительный материал для производства планетоидов.

— Это что же получается, — промолвил Савельев, — вы, эти ваши планетоиды, делаете из остатков Луны?

— И из Луны в том числе. Делали… раньше. Пока не иссяк материал.

— А сейчас?

Представитель сделал широкий жест.

— Луна не единственное небесное тело, обращающееся вокруг Солнца.

— Как, вы и планеты в ход пустили?

— Конечно, — самодовольно ответил представитель. — Все ближайшие к Солнцу планеты уже давно демонтированы. И Меркурий, и Венера, и Марс, и Земля…

— Что!!!

Представитель даже отпрыгнул.

— А что в этом такого необычного? Людям надо же где-то жить…

Савельев невольно сжал кулаки.

— Вы уничтожили Землю!

— Разобрали, — поправил его представитель, делая ещё один шаг назад. — После Второго Взрыва это оказалось единственным выходом…

— Какого ещё взрыва?

— Демографического, разумеется, — голос представителя снова зазвучал в тоне рекламирующего товар продавца. — После создания препарата «Панацея», ознаменовавшего окончательную победу над болезнями и значительно увеличившего продолжительность жизни, численность населения стала увеличиваться в геометрической…

— Но зачем же было разбирать планеты? — воскликнул Терехов. — Что, нельзя было приспособить их для нормальной жизни. Это же проще.

— А жизненное пространство? — вопросом на вопрос ответил представитель.

— Оно ведь равно сумме площадей поверхностей всех планет, а это не так уж и много, как кажется.

— Его можно увеличить строя вглубь и вверх…

— И тем самым лишить возможности нормально жить большую часть населения. Загнать их в стальные и бетонные норы, где они днями не будут видеть неба, где им придётся жить в невероятной скученности… Не годится, — решительно отверг такое предложение представитель. — И ни высотное, ни подземное строительство проблемы не решат. Зона, в которой обитает человек, станет чуть шире, а по сути это тонюсенький слой, составляющий доли процента от общего объёма планеты. Единственный способ использовать этот свободный объём полностью — сделать из одного большого шара, множество маленьких. Что мы и делаем. Совокупная площадь всех планетоидов, изготовленных из даже самой маленькой планеты, в тысячи раз превышает площадь её изначальной поверхности. Без лишней скромности могу добавить, что идея столь радикального терраформирования тоже принадлежит нашей компании. Так что мы полноправные лидеры в данной области.

— Разобрать целые планеты. — Терехов ошеломлённо покрутил головой. — Немыслимо!

— Ну почему же. В этом нет ничего невозможного. Используя всего лишь один процент от излучаемой Солнцем энергии, такую планету, как Марс, например, можно полностью разобрать всего за шесть-семь дней, Венеру за полгода, Землю…

— И как люди расплачиваются за ваши… изделия? — зловещим полушёпотом поинтересовался Савельев. — Небось толкаете их в кредит, а?

— Кредитная система оплаты одна из самых распространённых…

— У-у! — взревел вдруг Савельев, бросаясь на представителя. — Пиявки! Терехов успел перехватить Савельева, иначе представителю точно досталось бы по носу. Но и тот не бездействовал. Отступив ещё на шаг, он коснулся чего-то на запястье и замер, ожидая дальнейшего развития событий.

— Вы — шайка бандитов! — бушевал астронавт, стараясь дотянуться до представителя. — Живоглоты! Сначала сгоняете людей с насиженного места, отнимаете всё, даже планету, на которой они живут, а потом всучиваете свои дешёвые поделки, да ещё наживаетесь на этом. И у вас ещё хватает совести рекламировать свой «товар». Стервятники, вот вы кто. Слышите? Стервятники!

— Я больше не намерен выслушивать оскорбления этого господина, — надменно заявил представитель. Улыбка сошла с его лица, и тон его теперь был чисто деловым. — Если вы не собираетесь приобретать наше изделие, дальнейший разговор считаю совершенно бессмысленным. Вам надлежит немедленно покинуть планетоид, иначе я заставлю вас ещё и компенсировать нанесённый изделию ущерб.

— Подождите, — остановил его Терехов. Придерживая всё ещё трепыхающегося Савельева, он поинтересовался:

— Что же это получается, на прежних планетных орбитах теперь только такие вот планетоиды?

— Конечно. Всё пространство, где поток лучистой энергии Солнца достаточен для создания на планетоидах комфортных условий, занято нашими изделиями и изделиями конкурирующих фирм. Человечество отныне живёт именно так, и никак иначе. Так-то, молодые люди. Представитель умолк, точно исчерпав весь свой запас слов. Терехов отпустил, наконец, Савельева, и тот встал, опустив руки, тяжело дыша и бросая на представителя свирепые взгляды.

— Итак, каково будет ваше решение?

— Не знаю, — помедлив, проговорил Терехов. — Не принять вашего предложения, значит стать неприкаянными бродягами, которым негде будет преклонить голову. Припять — приковать себя навек к крошечной планете, пускай и подобной раю.

— Ничего подобного, — ответил представитель. Он убрал с запястья руку и шагнул к астронавтам. — Помимо разнообразного биологического материала, необходимого для выведения различных видов растений и животных, а также всевозможного оборудования для осуществления ограниченного терраформирования собственными силами, вы получите в качестве подарка от компании транспортные кольца — средство перемещения в пространстве, куда более совершенное, чем ваш корабль. Можете ходить в гости. Наверняка у вас остались родственники. Со временем заведёте знакомства. Этот сектор пространства ещё не очень густо заселён, но в ближайшие пять лет…

— Спасибо, — устало проговорил Терехов. — У нас нет ни близких, ни дальних родственников, а знакомых, наверное, и в живых уже нет. Поэтому-то нас и выбрали для этого полёта. Не знаю, как насчёт новых знакомств, но за предложение — спасибо.

— Так вы берёте?

— В обмен на наш рейдер?

— Ну, да.

Терехов поглядел на Савельева. Савельев ответил таким же вопросительным взглядом, потом поглядел на свои руки, спрятал их за спину, и, откашлявшись, хрипло проговорил:

— Берём. ^ТМ