Англию пытались захватывать все, кому не лень, а в одиннадцатом веке этим особенно баловались датчане. А потом куда-то ушли, обидевшись. Но вот пришел Вильгельм-Завоеватель, он же Уильям, он же Гильом, переправился из Нормандии со своей ватагой арбалетчиков, учинил битву при Хэйстингсе, победил местного короля Харольда, и воцарился в Альбионе.

Норманны были потомками варангов-викингов, но скандинавских наречий не знали, а знали французский язык, который создавался примерно так:

На территории сегодняшней Франции дискутировали сперва по-галльски (это, типа, кельтское наречие такое), затем, в связи со странствиями Цезаря, по-латыни, а по пришествии бородатых франков – на каком-то из германских наречий. Затем дикую эту смесь узаконил кто-то из королей (возможно, Шарлемань, не помню), объявив ее государственным языком. Так появился язык французский, на котором и разговаривали между собой, обмениваясь важной информацией, норманны.

И вот эти норманны утверждаются в Англии, но местное наречие учить отказываются, а говорят и дальше по-французски, поскольку это язык интеллигенции, а норманны любят, когда про них говорят, что они интеллигентные очень.

Юлий Цезарь, римский император

До сих пор, кстати говоря.

А провинциальные английские бароны французского не знали, и были менее интеллигентны. И вот, к примеру, приезжает к королю делегация баронов и предъявляет жалобы, мол налоги высокие, а урожай низкий, нельзя ли снизить налоги. Король выслушивает баронов очень вежливо, ни слова при этом не понимая. И отвечает им по-французски, интеллигентно – j’accept, что значит – доводы Ваши принимаю, можете идти, Седрик, проводи их, да проследи, чтоб столовое серебро не спиздили по дороге. И, естественно, ничего не предпринимает по поводу жалоб. Очень похоже на сегодняшние дела во всех странах, кстати говоря.

Но вот проходит полтора века, и суровому Генри-Анри Второму английскому наследует Ришар, он же Ричард, в будущем – кур-де-лийон, то бишь, Львиное Сердце. Он знает английский по верхам, но это не важно, а важно то, что он гомосексуалист, и в силу этого отчаянный вояка. Вне похода себя не мыслит. Все время в седле, в окружении подтянутых доблестных воинов. И вот он отправляется в крестовый поход, или еще куда-то, и об этом слагают стихи и саги, а как раз в это время наступает год Милости Божией 1199-й. И в управлении страной остается брат Ричарда, по имени Джон. Тот самый, кстати говоря («Послушайте сказку минувших времен О доблестном принце по имени Джон». С. Маршак, перевод одного из Кентерберийских Сказаний).

Король Джон, он же Иоанн Безземельный

Джон – бабник, повеса, трепло, и большой шутник, с хорошим чувством юмора, знающий английский язык (во время оно уже щедро разбавленный французским) как родной. Воспользовавшись отсутствием грозного Ричарда, к Джону заявляется делегация всех баронов страны. Ему угрожают и его обвиняют, бряцая ржавыми свердами и крича «fuck you!» Король всех обобрал до нитки! С одной стороны Джон понимает, что сейчас у него отберут власть. С другой стороны он признает, что многие требования баронов – вполне здравые, и что дальше так нельзя, и надо что-то делать, нужны реформы.

Он усаживает баронов за стол, наливает им пива, и вместе они составляют уникальный документ, вошедший в историю как Магна Карта, она же Великая Хартия. Вспомнив многое, включая Евангелие и Римское Право, призвав в помощь писцов и священников, эта команда сочиняет нечто вроде контракта между королем и его вассалами, с большим количеством пунктов, в которых оговаривается, что король имеет такие-то права, а бароны – такие-то, и по нарушении контракта любой из сторон эта сторона имеет право законно что-то предпринять – бароны, к примеру, считать себя независимыми от короля, а король – давать им, баронам, по башке. В общем, таким образом создается первая из известных историкам конституционная монархия. Впоследствии, правда, многие английские короли на Магна Карту плевали, но это незаконно, поскольку вместо того, чтобы следовать законам, они следовали велению сердца своего и тщеславию, и использовали личное обаяние и связи в целях укрепления власти в обход Магна Карты.

Тем не менее, дело было сделано, и Магна Карта существует и действует до сих пор, то бишь, более восьмиста лет.

Король Джон, доблестный принц, остался очень доволен и собой, и документом. А последующие короли начали мало по малу говорить по-английски, дабы не было больше таких вот недоразумений.