47
– Это… – Я даже не нашел слов, чтобы выразить свое удивление.
– Невероятно? – помог Дэвид Митчелл. – Пожалуй, я с вами согласен.
– Вы рассчитываете, что я вам поверю?
– Верить или не верить, – он качнул головой и поджал губы, – это ваше право. Если вы не против, то я расскажу историю о гибели мира. Одного из великого множества миров.
– С удовольствием послушаю.
– Итак… – Он посмотрел на огонь камина и прищурился. – Некогда мир был подходящим местом для… двуногих. Таким бы и остался, если бы не бездумное отношение к природе и нравственности. То, что люди называли прогрессом, превратилось в игру для власть имущих. Именно с их подачи мнимые свободы превратились в извращения, а люди – в стадо свиней, готовых на все ради очередной игрушки. Вам это знакомо, мистер Талицкий?
– Есть нечто схожее. Мораль – штука сложная…
– Мораль? – усмехнулся он. – Вы оптимист, мистер Талицкий! Ладно, это ваше право! Я, с вашего позволения, продолжу?
– Конечно. Я весь внимание!
– Все это привело к тому, что мир превратился в загаженное болото, заселенное людьми без идеалов и морали. Само понятие «мораль» стало ехидной шуткой, подкрепленной очередным преступлением извращенца или убийцы, которого обязательно помилуют, потому что смертную казнь упразднили как пережиток варварских времен, недостойный светлого настоящего. Моральные нормы превратились в средство торговли и стали меняться в угоду модным тенденциям. Несмотря на это кастрированное правосудие, повсеместно возникали гражданские войны, спровоцированные мировыми державами…
– Вот это уже знакомо…
– Знакомо?! – Митчелл схватился за ручки кресла и резко наклонился вперед, будто хотел удостовериться в моих словах. – Вы увидели свой мир?!
– Да.
– Нет, мистер Талицкий, я рассказывал о своем мире! Еще пятьдесят лет назад он был очень похож на ваш. Вы можете усмехнуться, и отчасти будете правы: что такое эти жалкие пятьдесят лет? Мгновение! Увы, но для человечества, которое сорвалось и летит в пропасть, каждая секунда на счету.
– Неужели все так печально? – спросил я, но он меня не слышал.
– Цивилизация замкнулась на себе, погрязла в бюрократизме и утратила живое начало. Вы знаете, в чем самая главная проблема мира? В одиночестве, которое не только проникло в души людей, но и стало основополагающим фактором политики всех государств.
– Что, и у нас все так плохо?
– Ваш мир деградирует слишком быстро! Я достаточно хорошо изучил вашу реальность. Мировая доктрина – мусор. Так называемая «Европа»? Мусоросборник. Кладбище для стран и народов. Какое будущее ожидает подобный мир? Хаос! Ваша, – Митчелл презрительно щелкнул пальцами, – Америка напоминает дряхлую и склочную старуху, которая готова пойти на что угодно, лишь бы ей дали сдохнуть в тишине и покое. Ради этого готова утопить мир в крови. Как вам перспективы такого мира?
– Незавидные.
– Что будет дальше, знаете? – спросил Митчелл и пристально посмотрел на меня.
– Догадываюсь. Вы знаете, как помочь?
– Увы… – Он покачал головой.
– Какие же цели вы преследуете, вторгаясь в наш мир? Что изучаете?
– Изучать там нечего. Нам была нужна информация.
– Для чего?
– Чтобы закрыть проход между мирами.
– Вот как… Зачем?
– Поначалу мы хотели положить конец вашим варварским методам в исследованиях, но, увы, нельзя вот так взять и закрыть мир. Эта реальность, как выяснилось, агрессивна в своем поведении.
– Мир-«хищник»…
– Вы так его называете? – улыбнулся мой собеседник. – Вынужден вас разочаровать! Не все так просто, как нам хотелось бы! Признаться, поначалу мы думали, что эта реальность обладает каким-то высшим разумом, который целенаправленно вторгается в иные миры.
– Зачем?!
– Увы, этого никто не знает, но определенно в этом присутствует что-то необъяснимое. Мистер Талицкий, взгляните на сам процесс захвата. Представьте огромную толпу людей, которая в определенный момент попала в зону соприкосновения миров.
– Я не очень хорошо разбираюсь в подобных вещах, но попробую представить.
– Мир не забирает всех подряд, а выбирает личность, которая отвечает его требованиям.
– Каким?
– Увы, этого мы до сих пор не знаем, – развел он руками.
– Все это интересно, мистер Митчелл, но один вопрос не дает мне покоя.
– Какой именно?
– Зачем вам нужен я?
– Вы интересный человек, Александр.
– Спасибо за комплимент. Только поэтому?
– Нет. Дело в другом. Нам был нужен ваш брат, но он всеми силами избегал общения.
– Лучше бы он избегал общения с… другими людьми, – поморщился я.
– Простите?
– Не обращайте внимания. Это личное. Зачем вам Влад Талицкий?
– Дело в том, что пробиться в этот мир довольно сложно. Его исследования…
– Извините, мистер Митчелл, но вы с легкостью проникаете в другие миры. При чем здесь работы моего брата?
– Мы потеряли связь со своим миром, – коротко ответил Митчелл. Он произнес эту фразу таким тоном, что я почувствовал, насколько нелегко далось ему это признание.
– Как так? – вытаращился я.
– Он будто захлопнулся. Как дверь, подхваченная сквозняком.
– То есть вы оказались пленниками этого мира?!
– Отчасти. С помощью нашей техники мы можем открыть переход в сотню параллельных миров, но наш собственный для нас закрыт.
– Вы хотите, чтобы Влад Талицкий помог вам вернуться?
– Боюсь… – Он хотел что-то сказать, но замолчал и посмотрел на огонь камина. Вздохнул и продолжил: – Боюсь, что возвращаться уже некуда, но мы обязаны убедиться и, если это возможно, спасти своих родных.
– Для вас этот мир стал неким ковчегом?
– Простите? – Он, видимо, не понял.
– Ковчег… нечто вроде спасительного убежища для жителей вашего мира.
– Не для всех. Только для небольшой группы наших близких. Мы не претендуем на роль спасителей человечества.
– Вы предлагаете объединить усилия? Группы Влада Талицкого и ваших исследователей?
– Вы совершенно правы. Разумеется, с обоюдной выгодой. Мы подозреваем, что этот мир вашим людям интересен лишь как шлюз между мирами. Наши ученые готовы предоставить Владу технологии, которые позволят открыть с десяток параллельных миров.
– Ну и дела… – протянул я.
– Все это возможно при соблюдении некоторых условий.
– Каких?
– За пределами лабораторий – никакой техники и технологий для широкого потребления. Этот мир должен развиваться сам, без подсказок извне.
– Вы это контролируете?
– Отчасти. Это не всегда получается.
– Например?
– Вы уже сталкивались с продукцией оружейных фабрик?
– Разумеется.
– Это принесли люди из вашего мира. Те, которые попали сюда по воле «призрака». Они оказались талантливыми инженерами и хорошими дельцами.
– И разумными людьми, – добавил я.
– Да, мы с ними пообщались и убедили, что не стоит пускать вскачь здешний прогресс. Эдак и шею сломать недолго.
– То есть вы не только поддерживаете баланс, но и придерживаете развитие науки и техники?
– Совсем чуть-чуть. Нам вовсе не хочется, чтобы люди начали получать неожиданные посылки из иных, более развитых миров.
– Поэтому вы охотитесь за артефактами?
– Да. Поверьте, иногда это бывает чертовски неприятным занятием.
– И у вас очень хорошие связи среди властей.
– Не буду скрывать, – кивнул он, – очень хорошие.
– Неужели вы надеетесь создать здесь рай земной?
– Нет. Но мы можем уберечь жителей этого мира от множества ошибок.
– Хорошо. Что же вы хотите от меня лично? Какой именно помощи?
– Посредничества. Между нами и вашими коллегами.
– Я согласен, но с одним условием.
– Каким же? – дернул бровью мистер Митчелл.
– После этих переговоров вы все забудете о моем существовании.
– Даже так…
– Да. Это непременное условие.
– Жаль… – протянул Дэвид. – Хотел предложить вам работу.
– «Часовщиком»? Не думаю, что она будет привлекательной.
– Подумайте… Новые миры… новые приключения.
– Мне и здесь неплохо.
– Как знать…
Вскоре наш разговор подошел к концу. Митчелл прекрасно понимал, что мне необходимо время, переварить полученную информацию. Напоследок он дал несколько адресов, по которым я мог отправить корреспонденцию или обратиться за помощью.
– Мистер Митчелл, вы позволите задать вопрос? Это касается ваших ребят из поисковых групп.
– Разумеется, – кивнул он и улыбнулся.
– Почему они ходят в таких странных костюмах?
– Черные котелки с очками, кожаные краги и тому подобное? Вы будете удивлены, но это обычная мода. Когда-то давно так ходили единицы. Это был некий знак для посвященных, что человек посещал один из параллельных миров. Довольно жестокий мир, надо заметить. Несмотря на внешний лоск. Потом этим стали грешить все мальчики из поисковых партий. Мода… – он развел руками, – только и всего.
