4

Купейных вагонов на этом маршруте не было. Был общий, похожий на пригородную электричку. Кроме него – три товарных вагона и пять грузовых платформ, которые цепляли на этом полустанке. Пассажирский, надо заметить, не отличался ни изяществом линий, ни чистотой помещений. Он скрипел и трясся, как параличный, а уж сквозняки гуляли такие, что табачный дым не задерживался – его моментально выдувало наружу. Вдобавок ко всему вышеперечисленному – деревянные скамьи с неудобными спинками и провонявшие по́том пассажиры с хмурыми взглядами. Мутные окна в толстых дубовых рамах и совершенно не подходящие к обстановке бронзовые поручни. Отполированные человеческими ладонями, они только подчеркивали грязь и ветхость.

Кстати, вчерашняя перестрелка сыграла нам на руку.

Попутчики не докучали праздными разговорами и старались не занимать соседние места. Так что мы ехали с комфортом. Учитывая обстоятельства – довольно сомнительным, но без надоедливых собеседников. Здешние жители не обременяют себя излишней моральностью, но к некоторым вещам и поступкам относятся с должным опасением. После того как Крис отрезал голову Фоули, на полустанке мы приобрели репутацию самых настоящих головорезов, и никто не горел желанием познакомиться с нами поближе.

Не знаю, будет ли вам интересно это услышать, но я был изрядно удивлен. Как-то иначе представлял путешествия по здешним железным дорогам. Надо полагать, опять сработал штамп, вбитый в голову голливудскими фильмами, где каждый пассажир был вооружен до зубов и мог в одиночку противостоять небольшой армии, попутно улыбаясь очаровательным попутчицам. Как бы не так! Во всем вагоне было только четыре человека, у которых нашлось приличное оружие. Разумеется, я не беру в расчет холодное. Двое из них, как вы сами понимаете, были мы с Марком. Третий – железнодорожный служащий, который сидел у входа и дремал, держа на коленях потрепанную двустволку. Еще один – дряхлый, похожий на траппера старик с дульнозарядным ружьем. Рядом с ним лежала большая мохнатая собака. Она равнодушно смотрела на окружающий мир и, судя по всему, ничего хорошего от жизни не ожидала.

Я небольшой знаток дульнозарядного оружия, но нечто похожее доводилось видеть в нашем мире. Не только видеть, но и пострелять. Напомнило тот самый ствол, которым меня стращал инструктор во время подготовки. Нарезной, капсюльный, сорок четвертого калибра. На дистанции двести метров я без особых усилий укладывал пули в ростовую мишень. Если немного потренироваться, то три выстрела в минуту можно делать.

Две старушки в салопах, несколько рабочих с почерневшими от угольной пыли руками и паренек лет пятнадцати с большой корзиной. Напротив меня, нахлобучив на глаза шляпу, похрапывал Марк Брэдли. Я прекрасно выспался, поэтому сидел и разглядывал унылый зимний пейзаж.

Наши ребята – Большой Крис и Сержио Моретти – ушли на рассвете в Ривертаун. По идее Сержио мог предъявить голову Фоули и шерифу Вустера, но дело в том, что поезд не имел возможности перевозить лошадей, а расстаться с вороным жеребцом по кличке Булло наш итальянец никогда бы не согласился.

Моих лошадей выкупил Крис. Правда, я оставил себе свое седло и сбрую. Кстати, это обычное дело для здешних мест. Ковбой, который приходит наниматься на работу без собственного седла, по местным понятиям – вовсе и не ковбой даже, а безработный бродяга, который решил заняться этим ремеслом. Работодатели сразу обращают внимание на такие вещи и, окинув взглядом очередного претендента, презрительно морщатся, кривят губы и предлагают заниженное жалованье.

В Вустере эти изделия стоят дорого, да и привык я к своему седлу. Мастер из Ривертауна не обманул, когда нахваливал товар. Оно было очень удобным. Седло, сбруя, переметные сумки, винтовочный чехол, рюкзак и продолговатый, набитый вещами баул. Как ни старался я этого избежать, но все-таки обрастал вещами.

Долю за Фоули нам выплатил Моретти. Трофеи, не торгуясь, забрал старьевщик. Просто копия мистера Пратчера из Ривертауна! Такие же мышиные усики и жутко въедливый нрав. Каждый патрон обнюхал! Вылитый Пратчер! Разве что лавка была победнее и цены пониже. Мы не торговались. Вывалили на прилавок весь собранный хлам – и всё. Единственное, что не стали продавать, – револьвер Фоули.

Шестизарядный, сорок пятого калибра. Накладки на рукояти – из белой кости. Золотые насечки и даже монограмма в изящной рамке. Я не любитель таких украшений, но выглядит вполне прилично. Его забрал Марк. Судя по желвакам, которые заиграли на его скулах, за этим оружием стоит неприятное прошлое, но спрашивать никто не рискнул. Марк и отвечать бы не стал. Зыркнул бы на чрезмерно любопытного из-под своих мохнатых бровей и пробурчал что-нибудь бранное.

Вчерашний вечер был посвящен отдыху. Нам удалось найти относительно приличное и чистое пристанище, где была возможность нагреть много воды и помыться. Ванны не было, но деревянная кадушка оказалось неожиданно вместительной. Ну как вместительной… если сесть, то ноги свисают по бокам. Так и помылся, поливая себя из глиняного кувшина. Как смог почистился и даже побрился. Усы после недолгих размышлений оставил. Брэдли, увидев мою «правильно побритую» физиономию, одобрительно кивнул и даже буркнул, что я «наконец-то стал похож на человека». Здесь не принято ходить безусым.

Потом мы закатили прощальный ужин и даже распили две бутылки бренди. Даже слегка пожалел, что наши дороги с Крисом и Сержио расходятся. Не скажу, что мы стали друзьями, но в бою на этих парней можно положиться.

…За окном раскинулась снежная равнина. Далеко на горизонте синела горная гряда. Редкие перелески, стада оленей, которые равнодушно провожали взглядом наш медленно идущий поезд. Несколько заброшенных домов на берегу извилистой речки. Жалкие лачуги путевых смотрителей. Зимняя скука…

Пока Марк Брэдли смотрел очередной сон, я прикинул свои финансовые возможности. Конечно, нам здорово повезло с богатством покойного Фоули, но, если подумать, – и без него не бедствовал. Когда я уезжал из Ривертауна, в карманах бренчало триста тридцать марок. В дороге тратить деньги было не на что, поэтому в результате всех финансовых операций, подкрепленных двумя перестрелками, у меня оказалось чуть больше трех тысяч марок. Если быть точным – три тысячи сто двадцать пять. Не так уж и плохо для бывшего переводчика, бывшего помощника шерифа и человека из другого мира.

Учитывая здешние цены, я могу купить дом в Ривертауне, открыть какую-нибудь лавку и всю оставшуюся жизнь сидеть за прилавком, приветствуя постоянных покупателей: «Доброе утро, сэр! Да, разумеется! Сегодня скверная погода, мэм! Товар доставлен! Исключительного качества! Только для вас! Новинка этого сезона! Вы изумительно выглядите! Да-с… Нет-с…»

Тьфу!

Нет, дамы и господа, такая жизнь – не для меня…

Просьба, а точнее задание, которым меня озаботил Влад, заключалось в следующем: добраться до Форт-Росса и найти нотариуса, который передаст мне документы на земельный участок, расположенный в долине. По его словам, там находится одна из аномальных зон, с помощью которой Влад надеется продолжить изучение этого мира. Мол, условия там лучше, чем в округе Ривертаун.

Не буду спорить насчет условий, тем более что ничего не понимаю в силовых полях, параллельных мирах и прочей научной зауми. Насчет долины у меня было не так уж много информации. Влад что-то лепетал про дом на берегу озера, но говорил так неуверенно, что я сразу представил себе какую-нибудь развалюху или промысловый охотничий домик. К следующей осени я должен там обжиться, сделать определенный запас продуктов и ждать… Ждать людей из нашего мира. Людей, которые займутся изучением этого мира-«призрака». Не буду обсуждать поведение Влада. Не хочу. Он ученый, а у этих парней, как известно, всё не слава богу. Своя мера добра и зла, свои принципы и своя мораль.

Бог ему судья.

Неожиданно я заметил, что Марк уже не спит. Зная его привычки, даже удивился, что он не озадачил меня каким-нибудь вопросом или язвительным замечанием. Присмотрелся и заметил, что взгляд у нашего мистера Брэдли довольно мрачный. Странно. Дела вроде бы идут неплохо. Фоули убили, денег заработали, никто не погиб. Даже пустяковых царапин не было, не считая простреленного пальто Моретти.

– Что-то не так? – спросил я.

– Нет, ничего такого, – отозвался он.

– Уверен?

– Не обращай внимания.

– У тебя такой вид…

– Обычный, – отрезал Брэдли, но подумал и немного смягчил тон: – Просто… Просто я давно не бывал в Вустере. Интересно, как там… люди живут.

– У тебя там что, родственники? – осторожно поинтересовался я.

Марк недовольно дернул щекой и нахмурился. Потом провел рукой по лицу, словно ему было стыдно за эту невольную реакцию, и полез в карман за куревом. Раскурил сигару и поднял взгляд.

– Дочь. У меня в Вустере живет дочь.

Это было неожиданное признание. Никто в Ривертауне не знал о прошлом Марка Брэдли. Никто, даже миссис Грегори, которая знала буквально все. Ну… почти все.

– Сколько ей?

– Восемнадцать.

– Хороший возраст.

– Я шесть лет ее не видел.

Хотел спросить про жену, но он будто прочитал мои мысли.

– Моей жене – сорок. Бывшей жене, – поправился он.

– Она тоже живет в Вустере?

– Да.

– Давно расстались?

– Очень. Только не спрашивай о причинах, хорошо?

– Да, конечно.

– Не хочу вспоминать.

– Понимаю…

– Ни черта ты не понимаешь, Талицкий! Ладно, давай спать. Путь до Вустера не близкий. Хорошо, если завтра к вечеру доберемся. Если дорогу не занесет.

Скоро начало темнеть, и по вагону прошелся служитель, зажигая светильники на стенах. Стало немного уютнее. Спать не хотелось, но я не стал докучать Брэдли и откинулся на спинку сиденья. Сбил шляпу на глаза и скрестил руки на груди. Из всех щелей тянуло сквозняком. Я нахохлился и притворился спящим. Мерно стучали колеса. Свистнул и загудел паровоз. Как-то незаметно и заснул. В дороге всегда хорошо спится.