36
Да, мы были пьяны, и этот поздний ужин имел все шансы превратиться в ранний завтрак. Не судите нас строго, дамы и господа! Мы тоже сделаны не из железа, а из плоти и крови. Нам тоже хочется расстегнуть тугие воротнички, повесить сюртуки на спинку стульев и ослабить узлы старомодных, на ваш взгляд, галстуков. Хочется бросить тяжелые пояса с револьверами на диван и просто посидеть за столом. Мы давно не виделись, и нам было приятно оказаться в нашей старой компании.
– Эта сволочь не поленилась и написала письмо шерифу Брикстоуна! – жаловался Стив Палмер. – Само собой, тамошний законник не пожелал брать меня на службу.
– Немудрено! – расхохотался Брэдли.
– П-почему?..
– Он испугался за свою супругу! Мало ли… вдруг она возьмет и родит ему… ик… рыжего. Мало их по Ривертауну бегает?
– Вы наговариваете на меня, сэр! – надулся Стив, но скорее по старой привычке, нежели от «несправедливой» насмешки своего бывшего шефа.
– Как бы не так!
– Клянусь, парни, я завязал с этим делом! – торжественно заявил Стив и демонстративно поставил бокал на стол.
Уловка удалась. Все уставились на этот пустой сосуд, словно на жертвенный алтарь, где лежала измученная душа записного ловеласа. Первым опомнился Брэдли. Он икнул от удивления и захлопал глазами. Очень медленно, но старательно.
– Стив, мальчик мой, неужели ты взялся за ум?!
– Можно сказать и так, – гордо заявил рыжий.
– Я так рад…
– Даже подумываю о женитьбе. – Палмер, видимо, решил нас окончательно добить своим новым моральным обликом.
– Погоди… – вздохнул я, – как же ты собрался соблазнять секретаршу?
– Ик… Какую?
– Н-н-нашу…
– У вас есть секретарша? – удивился Стив и даже попытался оглянуться. – Где?!
– Эта… как ее… – Марк щелкнул пальцами и посмотрел на меня. – Ф-франни?
– Фран… – Я сделал небольшую паузу и провел рукой по лицу, словно хотел стереть этот предательский хмель. Надул щеки, собрался с силами и закончил: – Ф-франческа!
– Красивое имя… – заметил старик Харт и подпер кулаком щеку. Он медленно жевал курицу, закусывая ее куском жареной свинины.
– Оч-ч-чаровательное.
– Главное, – я пьяно усмехнулся и поднял указательный палец, – редкое!
– З-за Франческу надо выпить, – подвел итог Брэдли и обвел взглядом стол.
– Она такая… – мечтательно вздохнул Палмер и замолчал. Видно, не нашел слов, чтобы выразить всю глубину своих скоропалительных чувств.
– Красивая? – поинтересовался старик Харт.
– Кто?
– Ну эта… как ее? Фра… Франческа.
– Нет.
– Нет?!
– Она не красивая, а просто обворо… обворожительная. Ч-ч-чудесная девушка.
– Соблазнил все-таки? – ухмыльнулся Марк и погрозил Палмеру пальцем.
– Честное слово, парни, я не собирался этого делать… – Стив попытался затянуться незажженной сигарой, а когда ничего не вышло, посмотрел на нее и осторожно отложил в сторону, рассудив, что от такой некачественной вещи можно ожидать чего угодно. Даже взрыва.
– Как так «не собирался»?!
– Ну… – Палмер пожал плечами, икнул и выдохнул: – Так получилось.
– Н-нечаянно?
– Можно сказать и так.
– Стив… – встрял я. – Ты н-неисправим!
– Это все папина кровь виновата.
– Наговариваешь на папашу, стервец? – покосился Марк и постучал пальцем по столу.
– Я?! Боже меня упаси! Папаша, да упокоит Господь его душу, был изрядным любителем женщин. Он изменил моей мамочке… через две недели после их свадьбы.
– Зачем?!
– Он сказал, что так получилось. – Палмер развел руками. – По привычке.
– Боже мой… – раздался гневный возглас мистера Харта. – Молодые люди! Послушали бы себя со стороны! Вы пропали для семейной жизни! Не знаю про Алекса, но Стив…
– Я тебя умоляю, Харт! – ухмыльнулся Брэдли и попытался подцепить кусок ветчины. Последний. Он долго тыкал вилкой, а потом плюнул на манеры и сгреб закуску рукой. – Не ты ли брал дополнительные дежурства, чтобы прогуляться к одной соломенной вдовушке?
– Я?! – вытаращил глаза Арлен.
– Нет, раздери меня дьявол, это был я!
– Это были искренние и нежные… – Старик вытянул губы вперед, будто собрался играть на дудочке. Долго дул впустую, но наконец закончил свою фразу: – Ч-ч-чувства!
– Разумеется! Причем они менялись в зависимости от твоего настроения и дня недели! По пятницам, Харт, ты захаживал к вдове молочника, а по средам…
– Перестань! Ты… г-г-говоришь… глупости!
– Как бы не так.
– Ну и компания у нас собралась! – Я обвел их взглядом. – Образец добропорядочности! Полагаю, что за это надо выпить!
– Алекс, ты как всегда прав!
– Наливай!
Сидели, ужинали и пили бренди. Вспоминали былое и хохотали над бородатыми анекдотами. Поверьте на слово, эти люди ничем не отличаются от нас с вами. Они так же смеются над своими ошибками и так же грустят, вспоминая погибших друзей. Помянули всех, кто ушел. Роджера Темпеста, которому я обязан жизнью. Сэма Покровского, которого бандит убил ножом в спину. Вспомнили и старого охотника Логана, и нашего Роберта Грина. Помянули старика О’Хару и еще десяток людей, с которыми я не был знаком. Как же много смертей я пережил в этом мире…
Утро было не совсем добрым.
Я открыл один глаз и обнаружил себя в гостиной, лежащим поперек дивана. На полу, подложив под голову седло, храпел Марк Брэдли. Кто-то очень бережно укрыл его плащом и даже поставил рядом графин с водой. Голова… В общем – вы меня понимаете. Кошмар.
Внизу, на первом этаже, слышались голоса. Надо заметить, что очень веселые и бодрые голоса. Один я опознал – это голос нашей квартирной хозяйки. Второй не поддавался идентификации, и я решил, что это Стив Палмер. Ошибся. Наш рыжий ловелас обнаружился несколько секунд спустя мирно сопящим в кресле. На столе, за которым мы ужинали, царил идеальный порядок. Судя по всему, кто-то изрядно потрудился, убирая грязные тарелки, бокалы и пустые бутылки.
Здоровье вернулось только к вечеру. Наши гости отправились по домам, а мы с Брэдли устроились перед камином и поправляли здоровье капелькой бренди. Стив Палмер обещал проводить старика Харта домой, а потом привести себя в должный вид и продолжать заниматься делом. Он выглядел изрядно повеселевшим после того, как мы с Брэдли озвучили его «жалованье». Восемьдесят марок в месяц или восемь русских рублей. Разумеется, все «служебные» расходы – за наш счет. Если быть точным – за счет русского советника, но это ему знать не обязательно. Ну и премия, «по результатам».
– Надо отправить отчет статскому советнику, – сказал я. – Было бы неплохо, чтобы нам переслали досье на русского купца, который начал якшаться с этим Кротовым.
Отчет был написан во время моего вынужденного безделья и занял целых десять страниц. Человек, который передаст корреспонденцию Ростовскому, служил на небольшой должности в Русской Промышленной компании, чье представительство размещалось в деловой части Вустера. Азаров, Акакий Владимирович. Если не ошибаюсь, состоял в чине губернского секретаря.
– Сомневаюсь, что они найдут что-нибудь интересное, – поморщился Брэдли. – Если запахло серьезной махинацией, то этот купец будет осторожен, как мышь, которая пытается умыкнуть сыр из мышеловки.
– Кстати, что ты собираешься делать с этим браслетом из вустерского экспресса?
– Понятия не имею, – пожал плечами Брэдли.
– Надо бы найти хозяина.
– Талицкий, ты же видел, как парни Брикмана относятся к своим обязанностям?
– Надеюсь, что не все.
– У тебя что, есть знакомые в этом бюро?
– Хм… Думаю, что найдутся.
Я подумал, что надо бы черкнуть письмо Катрин Бестужевой в Ривертаун. Помощь не нужна, но вот хороший совет не помешает. Учитывая ее… хм… связи в бюро Пола Брикмана, Катрин – единственная, кто может сдвинуть это дело с мертвой точки. Была у меня мыслишка насчет того ограбления. Ничего серьезного. Не более чем версия, но проверить не помешает.
– Талицкий, ты меня удивляешь… Попробуй.
– Лишним не будет.
– Господи, как же болит голова… – Марк сморщился и провел рукой по лицу. – Какого дьявола мы вчера так здорово набрались? Ужин начинался тихо и прилично… Несколько бутылок вина, курица, будь она неладна, приятный разговор…
– Чем тебе не понравилась курица?
– Она была такой старой, что вполне могла быть свидетельницей битвы при Вустере. Надо уважать старость! Все-таки – почему мы так напились?
– Почему… – хмыкнул я. – Видимо, кто-то из нас задал неправильный вопрос.
– Какой? – спросил Марк и уставился на меня.
– Кто-то потер ладони и спросил: «Ну что, мальчики?» Дальше не помню.
– Значит, это был старик Харт, – с хмурым видом заявил Брэдли и шмыгнул носом. – Его любимое выражение. Талицкий, скажи мне на милость, почему все пьянки начинаются вот с таких, совершенно невинных фраз?
