Алиса

Светлая Вторая материализовалась прямо посреди комнаты, явно пребывая в состоянии чрезвычайного бешенства. Вздрогнул даже страж, которого анхорийка оставила караулить пленницу: когда представительница высшей касты находится в таком настроении, попадаться ей под горячую руку категорически не рекомендуется. Поэтому он резко посторонился, устраняя последнее препятствие между пылающим взором высшей и перепуганной инквизиторшей Святого Ордена, на которую светлая Вторая, по-видимому, и собиралась обрушить свой гнев.

Алиса в этот миг сидела бледная, как смерть. И пугала ее не только и не столько собственная, возможно, весьма незавидная участь, сколько то, что там, куда ушел Сергей Александрович, произошло нечто страшное. Хохлова чувствовала это всем своим существом и содрогалась от боли и ужаса: где-то в том направлении находился человек, который за короткое время успел стать для нее самым дорогим на свете. И если причиной того, что происходит, стал Шестаков… зубы Алисы сжимались от бессильного гнева…

Кстати, не это ли стало причиной того, что анхорийка разве что искры из глаз не мечет? Только сейчас Хохлова заметила, что та зажимает рукой левое плечо, по которому растекается кровавое пятно. Кто был способен ранить доминаторшу или престола? Инквизитор? Вряд ли. Э-маг? Вполне вероятно. Так что же, теперь эта Вторая собирается на ней, Алисе, выместить свою ярость?

Ответ на свой невысказанный вопрос инквизиторша получила почти немедленно: могучая сила сдавила ее со всех сторон, словно она оказалась зажата в кулаке великанши, стремящейся расплющить все ее кости. Вторая, казалось, вовсе не обращала внимания на свою рану, хотя та, судя по всему, была весьма болезненной. Но гнев, сжигавший ее, похоже, превалировал надо всем. Алиса, не удержавшись, издала мучительный стон боли.

— Где эта мразь — твой наставник?! — цедила сквозь зубы анхорийка, все усиливая хватку.

Боль нарастала лавинообразно, и Хохлова чувствовала, что еще немного — и она этого просто не выдержит.

— Я… не знаю… — еле выдавила Алиса. — Что… он… сделал?

— Магия крови, человеческие жертвоприношения, покушение на светлую Вторую из касты господств, — каждый пункт обвинения сопровождался дополнительным болевым импульсом. — Достаточно? Повторяю вопрос: где он может быть?

— Клянусь же… — не знаю! В свои… секреты он… меня не посвящал… О, Боже — вы так… убьете меня!

— Может, и стоило бы, — прошипела светлая Вторая. — Но ты мне еще пригодишься. Так что умереть я тебе не позволю — и не надейся! Всю вашу гнилую организацию давно надо было извести под корень! Измена, связи с пустотными тварями, магия крови — есть ли такая грязь, в которой вы еще не извалялись?!

Последние свои слова она сопроводила таким взрывом болевого воздействия, что Алиса буквально завопила. Одновременно она издала громкий крик и в ментальном диапазоне. Он вырвался у нее помимо воли и был порожден невыразимой мукой и отчаянием. А в подобные моменты себя не контролируешь и зовешь того, с кем связаны твои последние надежды. Так получилось и у Алисы. В пространство улетело:

«Игорь, на помощь!»