Глава 29
КОНЕЦ — ДЕЛУ ВЕНЕЦ
В зале переговоров, где находилась Дверь в Скале, царило необычайное оживление. Еще бы! Ждали самого Чародольского Князя с его свитой — мирный договор с карпатской землей все–таки состоится. И даже будет скреплен черной саламандровой печатью. Кроме того, с правителем Чародола должна приехать знаменитая карпатская ведьма — та самая, что стала хозяйкой Золотого Ключа, открывающего любые замки.
По общей договоренности посольство Чародольского Князя прибывало торжественно — через Дверь в Скале, которую должна была открыть Каве. После этого Золотой Ключ собирались показательно уничтожить и этим символично разрушить преграду, разъединяющую два мира. Пан Седрик даже поделился секретом уничтожения: волшебный Ключ следовало бросить в пасть призрака, лучше всего дракона. Для выполнения этой миссии позвали Ностра — того самого, что наконец–то спас одному из Карпатских Князей жизнь своим предсказанием. Дух из Мольфарского Алтаря любезно согласился помочь обществу, перед тем как навеки покинет земной мир.
Волнуясь по поводу всеобщего внимания, как с этой, так и с той стороны, Каве приблизилась вплотную к Двери в Скале. Дрожащей рукой она вставила Ключ в черную скважину замка и с силой провернула его. Ярким золотистым огнем вспыхнула густая сеть сложных узоров, Дверь в Скале заскрипела, заскользил камень о камень, и — открылась.
Грянуло многоголосое «ура!».
Процессию чародольских послов торжественно впустили в зал. Каве впервые увидела желто–черную мозаику стен и пола и чудесный купольный потолок, расцветающий колдовскими цветами.
Золотой Ключ передали на красной бархатной подушке дракону–призраку Ностру, он послушно раззявил пасть и проглотил волшебный артефакт навеки. После этого прошла не менее торжественная церемония: Рик Стригой с самой милой из своих улыбочек передал Алексею Вордаку последний из трех карпатских символов власти — Державу. Так как именно полудух стал причиной гибели Лютогора, то Держава перешла к нему. Столь благородный поступок вновь оценили приветственными криками и аплодисментами. А Рик Стригой сумел под шумок скрыться в неизвестном направлении.
Наконец слово взял Вордак, в одно мгновение ставший Единым Карпатским Князем.
Каве стояла рядом с паном Седриком и слушала сбивчивую речь правителя Карпат. Тот говорил явно заученно, чужими словами — наверняка речь составлял маг Виртус. Белоголовый колдун стоял рядом и сиял не хуже новой юбилейной монеты. Каве слышала, что пока они все сражались с Лютогором, в Черном замке тоже шли боевые действия. При поддержке и подмоге чародольских колдунов Шелл организовал освободительный поход и вызволил мага Виртуса из подземелья.
Во время всех этих церемоний Алексей Вордак ни разу не взглянул на девушку. Намеченный ранее план поговорить с ним и во всем объясниться, кажется, уверенно летел в тартарары. И действительно, лишь только парень произнес последнее слово своего выступления, как поклонился и тут же исчез, даже не выслушав аплодисментов.
— Что–то ты грустна, Каве, — заметил пан Седрик, оборачиваясь к ней. — Неужели речь молодого правителя Карпат так ранила твое сердце?
— Я не слышала, о чем он говорил, — сказала она чистую правду.
— О магическом образовании и прочих важностях. По–моему, молодой князь тоже не очень–то вникал в собственную речь.
— А–а…
Мольфар прищурился:
— Вижу, твои мысли витают где–то далеко от социальных тем.
— Это уж точно.
Каве нервно сплела руки в замок, словно бы не решаясь задать некий вопрос. Ее взгляд блуждал по залу. Она увидела Эрис, махнувшую ей. Каве улыбнулась подруге, но покачала головой — еще будет время поговорить. Рядом с Эрис стоял Шелл, а значит — где–то там и Лешка. Она так надеялась, что он первым к ней подойдет! Но чтобы решиться на это самой — да ни за что.
— Я хочу вскоре уйти, — сказала она пану Седрику, внимательно наблюдающему за переменами на ее лице. — Госпожа Чакла просила возвращаться как можно быстрее…
— Кого ты обманываешь, Каве, — делано возмутился Мольфар. — Я говорил с этой великой колдуньей сразу после того, как мы побывали в гостях у Марьяны и ели этот чертовски вкусный банош. И я знаю, что она дала тебе неделю отпуска. Для того чтобы ты пришла в себя после приключений, собралась с мыслями и вошла бы в Лесной дворец со светлой головой, отдохнувшей и склонной принимать новые знания.
— Все равно я хочу подготовиться к учебе, — упрямо пробубнила девушка. — Вот только попрощаюсь со всеми.
— Это другое дело, — кивнул пан Седрик, ухмыляясь. — Ты права, ведьма, что выбрала знание. Но что я тебе скажу: о любви забывать не стоит. Любовь очень важна для каждого человека… Мы с тобой долго еще не увидимся… Поэтому я хочу подарить тебе на прощание подарок.
И он протянул ей ключ.
Небольшой, тускло поблескивающий золотом ключик.
Как две капли воды похожий на тот самый, недавно исчезнувший в призрачной пасти дракона Ностра.
Каве непонимающе уставилась на Мольфара:
— Откуда?!
Тот ухмыльнулся в бороду, явно довольный произведенным эффектом.
— Был бы я действительно хорошим мастером, — назидательно произнес он, — если бы изготовил ключ, не озаботившись запасным? Каве, ты опять меня недооцениваешь.
— Это точно…
— Спрячь его, пока никто не увидел. Ключ поможет, когда тебе захочется незаметно скрыться от всевидящего ока Чаклы. Или быстро перейти из одного мира в другой. Например, на свидание.
Каве вспыхнула, но не ответила. Не хотелось объяснять Мольфару все подробности.
Но тот и не собирался ничего выслушивать.
— Удачи, — ободряюще шепнул он, подмигнул и исчез в толпе.
Зато на его месте возник другой персонаж.
Каве так удивилась, неожиданно увидев Стригоя, что вновь наступила ему на ногу.
— Так ты мне все пальцы отдавишь, — состроив скорбную мину, сказал полудух. — Я на тебя явно плохо влияю.
Он взял ее за руки.
— Ну что ж, пора прощаться, Каве… — Серые глаза по обыкновению насмешливо прищурились. — Ты теперь будешь учиться у самой Чаклы, а она строгая учительница, держит школу под замком. Твоя вольготная жизнь, можно сказать, закончилась. Конечно, жить в полной изоляции не будете, — в ответ на испуганный взгляд девушки поспешил заверить полудух. — Но Чакла вряд ли позволит мне навещать тебя… Да я и сам не хочу.
— Не хочешь? — Не выдержав, Каве заулыбалась. — Тяжело видеть того, кто тебе столько крови попортил?
Полудух ухмыльнулся. Он щелкнул пальцами, девушка почувствовала дрожание магической защиты — значит, Рик Стригой решил отгородиться.
Обнявшись, они стояли посреди залы, невидимые для других. В этом было что–то странное, неловкое и приятное одновременно.
— Я еще не поблагодарил тебя за придумку с колокольчиком. Ловко. Ты становишься настоящей ведьмой.
— Хотелось бы послушать, что же ты там увидел.
— Не могу сказать, Каве, — очень серьезно произнес он. — Я был в разных местах. Город заброшен, опустел — в точности такой, каким показывает его Горное Око. Но я найду способ вернуть Златоград в Чародол.
— Появилась еще одна великая задача, — улыбнулась девушка. — Надеюсь, ты не заставишь меня решать ее, как некогда поступила моя прабабка… Кстати, когда мы гостили у Марьяны, она рассказывала, что ты тоже состоял в Несамовитом ковене. И твоя мать. И госпожа Чакла. И этот маг Виртус. И даже сам Великий Мольфар.
— О да. — Стригой хмыкнул. — Согласись, достойное собралось общество. Виртус, подлец, еще и прилюдно носит наш знак — золотой полумесяц в черной кайме. На его месте я бы не хвастался так открыто.
— Боишься, что он сдаст ваш тайный ковен? — хмыкнула Каве.
— Кто знает этих поляков? — Он тоже перешел на шутливый тон. — Все может быть.
— Ты покажешь мне Златоград? — наконец решилась она спросить.
Его серые глаза потемнели, в них блеснула холодная серебристая искра:
— Чакла сделает вам экскурсию, и не раз… Но я бы хотел попрощаться с тобой навсегда.
— Ага…
Каве почувствовала его отчуждение. Ей вдруг стало неловко, захотелось поскорее уйти куда–нибудь очень далеко.
— Я не хочу привязаться к тебе еще сильнее, Каве, — вдруг сказал Рик Стригой. — Тогда влюбленность перерастет в любовь и мне придется все–таки убить маленького Вордака. Это было бы печально, учитывая тот факт, что парень мне нравится. Хороший из него выйдет маг.
Каве не нашлась что ответить и только грустно покачала головой.
Неожиданно взгляд полудуха вновь изменился.
— За тобой должок, — вкрадчиво сказал он. — Ты меня еще не поблагодарила за то, что я тебя все–таки не убил, мерзавка.
И Стригой, не дав девушке возмутиться, прижал ее к себе и поцеловал — жадно, искусно, уверенно, как умел только он.
Когда полудух, улыбаясь, отстранился, Каве невольно призналась себе, что была бы не против продолжить.
— Я тоже не хочу больше видеться с тобой, Рик, — тяжело дыша, сообщила она. — И по той же причине.
Стригой молча поклонился, послал ей долгий красноречивый взгляд и наконец исчез.
А для Каве вернулись шум, блеск и свет торжественного зала — праздник был в самом разгаре.
Неожиданно девушку окружила толпа магов и ведьм — ни одно лицо не показалось ей знакомым. Они наперебой спрашивали, что она открывала Золотым Ключом и чем удалось завладеть, пока он был в ее власти. Положение спасла Эрис, забрав растерявшуюся от напора толпы девушку. Требовательно схватив за руку, сама потащила ее в угол, где поджидали остальные.
Шелл первым обнял Каве, прижал к своей груди и звонко чмокнул в губы. Девушка только пискнула.
— Заставила же ты нас побегать, — хитро усмехаясь, сказал он. — А сама–то! Что только не натворила. Но главное — как же я рад, что злая ведьма Криста Соболь погибла. Ты не знаешь, что же она вытворила со мной и Лешкой… Ах, ну да, знаешь. — Он кашлянул, скрывая оплошность. — Признаюсь, я менял мнение о тебе куда чаще, чем… — Здесь он почему–то запнулся, виновато глянул на усмехнувшуюся ему Эрис. Но тут же продолжил как ни в чем не бывало: — Много народу полегло… Но я рад, что ты сама цела и невредима.
— А где Алексей? — спросила вдруг Эрис. — Он же был где–то здесь.
— Он ушел спать, — быстро произнес Шелл. Так быстро, что все это заметили.
Эрис и Патрик посмотрели на Каве, и она тут же смутилась.
— Мне тоже пора, — поспешно произнесла она. — Надеюсь, мы вскоре увидимся… После того, как все немного уляжется. А сейчас мне нужно возвращаться к… хм… новой жизни.
— Хорошо, — легко согласилась Эрис. — Счастливо! Надеюсь, вскоре действительно увидимся.
— Счастливо, — кивнул Патрик.
— Давай я тебя провожу до ворот, — вызвался Шелл. — А то заблудишься с непривычки.
Каве с благодарностью кивнула. Ей было немного неприятно, что все так быстро попрощались с ней и даже не задержали какой–нибудь дежурной фразой вроде «останься еще немного», «да еще рано», «куда ты уходишь…» или что–то подобное.
Возле ворот она кинет на дорогу клубок, выданный ей госпожой Чаклой, а тот приведет ее к новому дому. Правда, есть еще целая неделя отдыха. Да и Тай просила обождать с этим, чтобы вместе прибыть в Лесной дворец. В таком случае Каве может вновь навестить свою прабабку Марьяну, ставшую простой сельской ведьмой. Или поехать к родителям…
Шелл вдруг замер и так простоял несколько секунд, словно прислушивался к бою часов, слышимому только ему одному.
— Еще рано, — сказал он. — Давайте выпьем напоследок с нашей Каве.
Эрис и Патрик вели себя немного скованно и настороженно, словно задумали какую–то хитрость. Но как только Шелл предложил тост, опять расслабились. Каве решила, что они явно что–то недоговаривают. Марьяна рассказывала, что эта английская парочка, узнав, что она оставляет дела, решила пожениться и уехать жить в Шотландию. Интересно, как Шелл переживет разлуку с Эрис…
Они выпили прямо из горлышка бутылки, смеясь и обливаясь по очереди шампанским. Каве немного повеселела. Но вскоре Шелл дернул ее за руку, шепнул заговорщицки:
«Пора!» и с силой увлек за собой. Несколько удивленная его поведением, Каве еле успела махнуть рукой Эрис и Патрику.
Девушка послушно шла за поляком, огибая вслед за ним встречавшихся на пути людей.
Действительно, чем скорее она уйдет отсюда, тем лучше.
Тем временем Круглую Башню родового поместья Вордаков посетил любопытный гость. Причем весьма нетривиальным способом: в образе филина перемахнул через подоконник.
Алексей Вордак так удивился его появлению, что даже рот открыл, словно позабыл, как говорить.
— Я выпросил у твоего опекуна Виртуса разрешение на наш тет–а–тет, — успокоил его Стригой. — Конечно, твой польский дядя не был в особом восторге, но… — Полудух насмешливо развел руками. — Что не сделаешь для зарубежного гостя. Да еще одарившего вас всех Державой.
— А–а–а, — подал признаки жизни Вордак. — А я, признаться, немного удивился. Даже закралось подозрение, что ты вновь передумал насчет мирного договора.
— Чтобы сгореть в огне саламандровой печати? Нет уж, спасибо.
— Тогда… присядешь? — Парень, скрывая любопытство, указал гостю на диван.
Они помолчали. Стригой пристально оглядывал обстановку, особо заинтересовавшись висящими на балках пучками трав и подозрительного вида мешочками.
— Хорошая комнатушка, — одобрил он. — В детстве всегда мечтал о такой башне. И чтобы круглая была, да.
— Еле выпросил у отца, — хмыкнув, отозвался Лешка. — Он долго не соглашался. Мол, слишком уединенно, далеко от отцовского надзора.
Стригой понимающе кивнул.
— Я тоже люблю химичить. — Он бросил выразительный взгляд на балки под потолком. — Только недавно раздобыл интересный яд в свою коллекцию… Впрочем, я пришел поговорить о других вещах.
Черные глаза Вордака блеснули. Парень присел на край дивана и весь обратился в слух.
— И о чем же? — наконец не выдержал он.
— Я слышал, ты выбрал знак ученика, — лениво произнес Рик Стригой. — Значит, у тебя будет великий учитель. — Он усмехнулся. — Еще не подобрали?
Лешка косо глянул на Стригоя.
— Если бы, — покачав головой, произнес он. — Я бы, конечно, хотел продолжить обучение у настоящего мастера. Политика, правление и власть — не для меня… во всяком случае, пока что…
— У тебя есть талант и есть сила, — перебив, четко сказал полудух. — Но главное, что отличает многих одаренных людей, у тебя имеется гениальное качество, лучшее из лучших… Это желание учиться. И еще одно, не менее важное — смелость. Иногда — граничащая со вспыльчивостью и безрассудством… Но без риска ни один опыт не обходится. Другими словами, если ты готов забыть наши прошлые разногласия, я мог бы обучать тебя.
Вордак медленно встал с места. Впрочем, тут же вновь уселся на диван. Полудух наблюдал за ним с интересом психиатра, присматривающего за своим любимым пациентом.
— Ты серьезно?!
— Я серьезен как никогда. Мой учитель Чарлин давно все мозги мне изъел, когда же я заведу ученика, как принято по традиции. Мне кажется, ты — наиболее подходящая кандидатура. А кроме того, давно прошел положенный ученику испытательный срок.
Полудух осклабился. Облокотившись на спинку дивана, он закинул ногу за ногу.
Лешка молчал. По всему было видно, что парень сильно взволнован.
— Ты уверен? Не шутишь? — осторожно спросил он. В его голосе сквозило недоверие.
Полудух закатил глаза к потолку:
— По уставу каждому колдуну положен ученик мужского пола. А так бы я давно взял в ученицы Каве. — Он с усмешкой взглянул на враз нахмурившегося Вордака. И вдруг, став необычайно серьезным, добавил: — Я хочу быть твоим учителем, Вордак. Видишь ли, мой учитель Чарлин не раз говорил мне, что я эгоист и не очень люблю людей. Но буду с тобой откровенен: ты чертовски напоминаешь меня. Такой же упрямый, вспыльчивый, готовый защищать свои интересы, не склоняющийся перед авторитетами. И — ты любознателен. Когда–то я тоже хотел идти по дороге знаний, путешествуя и изучая новые искусства. Но пришлось встать на путь войны, а после — засесть на троне… Я наверстал упущенное, однако всегда считал, что многое из того, что приобрел за годы правления, — всего лишь ненужная шелуха по сравнению с тем, чего я добился в других областях. В общем, я высказался, теперь твой черед.
Вордак окинул полудуха долгим недоверчивым взглядом:
— Ты клянешься, что в твоих словах нет подвоха?
— Клянусь памятью о матери.
— И согласен обучать меня всему–всему, что умеешь?
— Конечно. Может, я даже хочу, чтобы ты прославил в веках мое имя.
— И даже тому, чтобы…
— Я же сказал — всему, — нетерпеливо перебил Стригой. — Я буду обучать тебя, Вордак, но не жди, что я буду добрым учителем. Я жесток, и ты уж точно об этом знаешь.
Лешка протяжно хмыкнул:
— Виртус будет шокирован твоим предложением. Но еще больше — моим согласием.
Учитель и ученик обменялись одинаковыми ухмылками.
— Я давно хотел задать тебе вопрос, Стригой… — Лешка кинул на полудуха пытливый взгляд. — Что ты вытащил из Несамовитого озера на Обряде Тайных Сил? Если это не секрет, конечно.
Чародольский Князь усмехнулся:
— Шахматного короля.
— Ты не против, если мы сделаем ультрапрыжок? — невинно поинтересовался Шелл, когда они пробились к стене зала. Запыхавшаяся Каве часто дышала. Она с тоской глянула на плотный поток людей, прибывающих из коридора, и быстро кивнула.
Не очень хотелось и дальше прокладывать себе путь локтями.
Шелл взял ее за руку, хитро прищурился… на мгновение свет люстр превратился в вихрь мельтешащих огней — и они очутились совершенно в другом коридоре.
Еще не зная, где они находятся, девушка обрадовалась, что здесь совершенно безлюдно. Однако место показалось ей очень знакомым.
Да это же…
— Мне пора, — злорадно произнес Шелл и, не скрывая широкой ухмылки, испарился в дымке обратного перехода.
Каве решила, что больше никогда не будет доверять веселым полякам. Она подняла глаза на сводчатый потолок, перевела взгляд на факел, зажатый кольцом в стене, и замерла.
Кто–то осторожно тронул ее за плечо. Еще до того, как повернуться, она знала, кого увидит. В таких ситуациях наше сердце обладает удивительным чутьем.
— Значит, ты.
— Значит, я.
— Угу…
— Я боялся, что ты снова убежишь. Поэтому попросил Шелла помочь.
Его тон был уверенным, насмешливым, но легкое дрожание в голосе говорило о совершенно обратном.
— Правильно боялся.
Теперь, когда он был рядом, Каве опять на него рассердилась. Она так ждала его в зале, а он в прятки решил поиграть.
Лешка слегка нахмурился, закусив губу. И вдруг решительно взял ее за руку, притянул к себе, зарылся лицом в ее волосы.
— Если бы ты выбрала его, я бы умер, — пробурчал возле уха.
— Ну и дурак, — последовал ответ.
Он отстранился.
— Мне не нужен был тот дурацкий Золотой Ключ, — вдруг ясно и четко произнес он, глядя ей прямо в глаза. — Чем бы он мне помог? Я специально сказал тебе, чтобы ты уходила с ним в Чародол. Знал, что полудух тебя сможет защитить куда лучше, чем я. Но я чуть с ума не сошел, когда увидел, как вы целуетесь в его кабинете.
— Да он очаровал меня!
Каве почувствовала, что краснеет. Хорошо, в коридоре было немного света.
— А ты сам! — запальчиво воскликнула она. — Развлекался с… эх… У тебя было такое счастливое лицо, что… — Она запнулась, поняв, что говорит чепуху.
Лешка насмешливо скривился:
— Криста притворилась тобой. Я думал, что «развлекаюсь» с тобой. Поэтому у меня и была, по всей видимости, довольная рожа.
Парень не выдержал и заулыбался во весь рот.
— Да, точно рожа, — произнесла Каве и, не сдержавшись, фыркнула.
Вместо ответа Лешка крепко ухватил ее за руку и, не спрашивая, совершил ультрапрыжок в Круглую Башню. Увидев знакомые очертания комнаты: камин с тлеющими углями, столик и зеленый пушистый коврик, похожий на траву, Каве глубоко–глубоко вздохнула. Еще недавно она думала, что больше никогда не увидит эту комнату.
Она опустилась возле камина на колени. Лешка присел рядом, подкинул поленце: огонь лизнул сухой деревянный бок и тут же весело затрещал.
Они просидели минуту или две молча. Было хорошо просто вот так сидеть.
Почувствовав его напряженный взгляд, Каве искоса глянула на парня, постаравшись быть серьезной. Но, не выдержав, спрятала улыбку в ладони.
— Черт, я так рад тебя видеть здесь, — сказал Лешка и пододвинулся немного ближе. Осторожно, чтобы девушка не заметила.
Но она, конечно, заметила.
— Знаешь, ты изменилась. — В черных глазах появился озорной блеск. — В тебе появилось что–то ведьминское. Знаешь, настоящая чертовщинка.
— А у тебя всегда была, — фыркнула Каве. И сама взглянула на него с интересом. — Ты тоже изменился, — стараясь сохранять серьезность, произнесла девушка. — Стал уверенным. Сильным. И… — Она запнулась, подбирая подходящий эпитет. — Красивым.
— А раньше, значит, не был? — тут же возмутился он. — Ты… больше не злишься на меня?
— А ты?
Они уставились друг на друга испытующим взглядом.
— Останешься у меня?
— Пока не выгонишь.
— Значит, навсегда?
— Для начала — на неделю.
Лешка заулыбался, показав ямочки.
— Маловато, — с сожалением вздохнул он. И вдруг хитро спросил: — Кофе будешь?
Они взглянули друг на друга и одновременно рассмеялись.
— Давай.
Вскоре на кофейном столике появились две золотые чашки.
Она придвинулась поближе, и в свете огня блеснул ее серебристо–жемчужный браслет.
— О, новое украшение… — Он со значением провел по изгибу ее руки, накрыв ладонь девушки своей.
— Да, и снова от моей прабабки… — Затаив дыхание, она чувствовала рядом лишь удары его сердца.
— Красивое, — обнимая ее за талию, шепнул он на ухо. — И явно сильное.
— Да… — Она сама поцеловала его, прильнула губами к шее. — Очень сильное.
На столике безнадежно остывал кофе.
Назад: Глава 28
На главную: Предисловие
