ДРАКОНОРОГИ

К счастью, все мысли Тай концентрировались на близящихся переговорах с драконорогами и она не выпытывала у Каве, что же та забыла на субастральном уровне.

Чаротяг высадил девушек на краю огромного луга.

Среди жухлой, выгоревшей на солнце травы густо алели нежные чашечки маков, возле них робко выглядывали редкие, сухие колоски пшеницы, кое–где поднимались стрелки розового осота или горчака, попадались островки мелких ромашек, и повсюду бриллиантовой россыпью сверкала роса. Каве втянула носом воздух: свежий аромат цветов переплетался с запахом медовой травы, чабреца и мятлика. Спокойствие лугового края едва нарушалось деловитым жужжанием пчел да ленивым стрекотом кузнечиков. Над чашечками цветов то и дело порхали разноцветные крылья бабочек. Присмотревшись, она разглядела среди веселой стайки Чертика — своего синекрылого духа–посланника. По–видимому, он всегда был где–то рядом, чтобы в случае чего хозяйка могла призвать его для поручения.

Девушки стояли молча, не в силах сделать первый шаг. Их взгляд невольно устремлялся вдаль, где простиралась узкая полоса темного леса и выступали за нею из серых облаков острые вершины скал. Частокол каменных пик как–то грубо и неестественно контрастировал с безмятежностью лугового разнотравья.

— Скалистая пуща! — выдохнула Тай. — За дальней чертой Драконьего луга находится страна драконорогов. В древние времена это место называлось Хвосторожья пуща, но они не любят это название. Чудно здесь, правда?

Каве рассеянно кивнула. Она пристально вглядывалась в черноту скал, надеясь первой заметить притаившегося драконорога или хотя бы распознать, где его обиталище. Но как зорко она ни смотрела, ничего похожего не удалось заметить. Темный лес вдали казался границей мира, разделяющей землю на цветную и черно–белую стороны, — старая–старая фотография, грубо раскрашенная наполовину.

— Вход во владения этих гордых и осторожных существ зачарован, — заметила ее старания Тай и ухмыльнулась. — Так что не труди понапрасну глазки. Сейчас подойдем ближе, тогда и поздороваемся.

Рыжая чара первой ринулась в густые луговые заросли, Каве торопливо устремилась за ней.

— Ты одно помни, — наставляла Тай, бесстрашно раздвигая длинные, по пояс, мохнатые стебли маков. От ее усердий лепестки несчастных цветов стайками разлетались в стороны.

— Не назови их драконами — обидятся до жути. Это как человека обезьяной назвать, понимаешь? Драконороги хоть и признают, что род их происходит от драконов, однако считают своих предков и ныне живущих особей тупыми, грубыми и необразованными. Мол, только мясо жрут, к знаниям не стремятся, стихийную магию как попало используют. Ничего не поделаешь, драконороги мнят себя высшей чешуекрылой расой, интеллектуальной ветвью, так сказать. А драконы для них — дикая раса, дремучая кровь.

— О, знакомо, — отозвалась из–за плеча рыжей запыхавшаяся Каве. — В наших краях все колдуны–ведьмы, чары по–вашему, делятся на два клана: цивиллов и диких. Первые предпочитают доверять в вопросах магии книгам и технически составленным заклинаниям, выведенным из расчетов и формул. Вторые же, дикие, руководствуются естественным даром магии, доверяют силе природных стихий и, пожалуй, своей интуиции. А интеллектуальное, так называемое книжное волшебство — недолюбливают.

— Во как! — не скрыла удивления Тай. — А почему нельзя объединить природную силу да интуицию с техникой составления заклинаний по формулам и расчетам?

— Парадокс, — отозвалась Каве. — Возможно, колдунам жалко терять столь интересную причину для вечного противостояния? О чем будут спорить?

Тай фыркнула:

— Я бы хотела побывать в ваших краях. Увидеть другой мир… Это же так интересно.

Каве невольно улыбнулась:

— Возможно, я как–нибудь приглашу тебя.

Уж кто–кто, а она понимала интерес рыжей чары. Даже при таких обстоятельствах, как у нее, интересно путешествовать. А если бы попасть в чародольский край по приглашению… того же Рика Стригоя. О, наверняка это было бы весьма увлекательно: побродить вместе с ним по Несамовитому замку, пройтись по чудесному саду или полетать на его верных орлах–планетниках… И почему в жизни мечты всегда расходятся с действительностью? То ли мы не умеем правильно высказывать судьбе свои пожелания, то ли судьба всегда нас неправильно понимает.

Тай ненадолго замолчала. Но вскоре спросила с любопытством:

— Ваш мир очень похож на наш?

— Я бы сказала — точно такой же, — откликнулась Каве. — Как будто в зеркале отражается. Правда, Черной Луны у нас не видно…

— Как это Черной Луны не видно? — искренне изумилась Тай. — Почему это не видно? А как же магия, стихийные силы?

— Понимаешь, жизнь на Земле совсем другая… Магия и волшебство как бы спрятаны, невидимы для большинства людей. Многие вообще мечтают о полетах на другие планеты, считая собственный мир неинтересным. Знали бы эти чудаки, как они ошибаются.

— Ты знаешь, мне всегда казалось, что другие миры должны быть похожи друг на друга, — доверительным тоном сообщила Тай. — Но я плохо знаю межпространственную науку, этому как раз обучают в высших учебных школах, как вот у Чаклы…

Она явно хотела продолжить беседу, но ей помешали: большая черная тень взметнулась над сверкающим в золотистых лучах раннего солнца лугом — в небо воспарил крылатый дракон.

Каве ахнула:

— Где он прятался?!

Дракон, вернее сказать драконорог, пошел на плавное снижение. Особо не торопясь — видимо, товарищ вовсю наслаждался свободным полетом.

— Хм–м, — протянула Тай, следя за тем, как чудное существо с рогатой мордой и огромными черными крыльями нарезает круги над их головами. — Они пропускают нас просто так… Раз мы видим одного из пограничной стражи. Это и хорошо и плохо. Хорошо, потому что удастся избежать волокиты с границей. А плохо — потому что неизвестно, чем вызван их живейший интерес к нам.

— Поживем — увидим, — беспечно произнесла Каве, продолжая пристально следить за драконорогом.

Она с восторгом думала о том, что в скором времени сможет полетать на этаком красавце, легкой тенью планируя меж облаков, пролетая пущенной стрелой над лесом. Наверняка это не сложнее, чем полет на орле–планетнике. Но когда чернокрылый страж ушел в пике, а после совершил вокруг себя прокрут наподобие сальто, энтузиазма у Каве заметно поубавилось. По всей видимости, не так–то просто будет оседлать этакую животинку. Тем более, если верить рассказам Тай, жутко образованную, гордую и заносчивую личность. И как такого можно уговорить сражаться с ними на загадочном Чаклуне? Можно и приуныть при таких–то раскладах судьбы.

Тай нежданно подтвердила ее опасения:

— Как я уже говорила, людей драконороги недолюбливают. Если представить в грубом сравнении, то относятся как к мелким и надоедливым хищникам, полевым грызунам. Но любят вступать с нами в дискуссии, обожают спорить и разводить полемику по любому вопросу. Так что будь наготове, дорогая ведьма. Если все пойдет хорошо, то кого–нибудь из них нам зацепить все же удастся. Мы должны прилететь на турнир с драконорогами. Если хотим сразу вырваться в финал, то отступать нам теперь некуда. Соберемся с силами!

И рыжая чара решительно вскинула голову.

Черный драконорог наконец снизился. Приземлившись аккурат в гущу алых маков, он терпеливо подождал, пока ведьмы приблизятся к нему.

— Здравствуйте, уважаемый страж, — почтительно произнесла Тай. — Мы пришли в ваши земли с миром… И деловым предложением.

— Приветствую! — учтиво, но несколько холодно отозвался драконорог. — Чтобы избежать несуразностей в нашем дальнейшем общении, позвольте сию же минуту представиться: Старший советник короля по особо важным вопросам — пан Чешуй Огнетринадцатый. Прошу вас забраться мне на спину, благородные чары, и я с большой осторожностью перенесу вас через заколдованную грань.

Судя по озадаченно–виноватому лицу Тай, она сильно раскаивалась в том, что назвала старшего советника каким–то там стражем.

У Каве мелькнула мысль, что если произносить имя советника с ударением на второй слог, получается куда смешнее. Интересно, подошло бы такое имя коту или домашнему псу? Только если он любит долго и упорно чесаться…

— Благодарствуем, пан Чешуй. — Тай поклонилась.

Драконорог вежливо опустил морду в знак согласия, подозрительно глянул на улыбающуюся карпатскую ведьму, после чего обернулся к дамам фасадом и замер.

Едва девушки забрались ему на спину по длинному и узкому хребту, пан советник расправил крылья и тут же взлетел — Каве только и успела обхватить один из его черных костяных гребешков, плотно прилегающих друг к другу, словно бусины на нитке ожерелья.

«Пока мы летим, послушай следующее…»

Каве кивнула, сосредоточиваясь: это Тай включила мысленную связь.

«К драконорогам обращаться только «пан“, иначе обидятся до жути. Социальный статус очень важен в их мире, они стремятся к высокому положению в обществе всю свою жизнь. Вот, к примеру, разберем титул нашего провожатого: Чешуй — это его имя. «Огненный“ обозначает принадлежность к одной из четырех магических стихий, выбранной для него при рождении. Тринадцатый — скорее всего, он в семье родился тринадцатым. А еще так величают совет при каком–нибудь клане: первый советник, двенадцатый советник… Понятно?»

«Пока что все ясно, — тут же отозвалась Каве. — Только расскажи побольше про их магические стихии».

Тем временем драконорог с разгона ввалился в огромное облако, и девушки мгновенно закашлялись — густая водянистая масса полезла в глаза, уши и рот, в горле сразу запершило. К счастью, препятствие было коротким: вынырнув из едкого тумана в чистое небо, путешественники закружились над острыми пиками скал.

Пока Каве разглядывала Скалистую пущу, состоявшую из частых лесных островков и каменистых возвышенностей. Тай решила продолжить объяснения:

«Да–да, я расскажу тебе про их магию… Из–за способности драконорогов управлять природными силами люди издавна величали их стихийниками. По принадлежности к силе того или иного элемента они разделяются на огненные, водные, воздушные и каменные кланы… Огненные драконороги весьма своенравны и вспыльчивы, имеют довольно мерзкий характер. Поэтому плюются огнем и могут создавать огненные лавины. Водные — эстеты, любят рассуждать о жизни, взвешивают каждый свой шаг, осторожны и осмотрительны. Эти стихийники запросто поднимают воду из озер и рек, очень опасны. Как правило, любят соперничать с огневиками в извечном споре огня и воды… Воздушные — хорошие воины, отлично летают и умеют драться в небесах лучше остальных… Наверное, в первую очередь я бы хотела договориться с одним из них, в Чаклуне умение летать очень пригодится… Но самые опасные и самые умелые в магии каменные драконороги. Это самый благородный род Скалистой пущи. Шкура каменных стихийников покрыта прочной чешуей из минералов, и чем драгоценнее камень — тем выше по статусу и положению стоит драконорог. Видишь ли, вместе с приобретением новых знаний, навыков да способностей эти драконороги преображаются и внешне, это еще одна особая часть их удивительной магии. В остальном только они умеют оживлять вещи, говорить с камнями, легко ходят по субастралу… Вот почему каменные драконороги являются королевским кланом и с давних времен правят остальными…»

Тем временем пан Чешуй снизился над большим, идеальной круглой формы плато, выглядевшим сверху как гигантский барабан, вдавленный между скалами мощной рукою.

Пан советник приземлился ровно на середину круга, и девушки торопливо слезли по его костяному хребту на гладкую каменную поверхность.

Хватило и краткого взгляда, чтобы удостовериться в том, что они попали в центр пристального внимания. Их окружало кольцо драконорогов самых разных «мастей». Были здесь угольно–черные существа, выглядевшие, как пан Чешуй, были представители ярко–алой и ядовито–зеленой окраски, встречались синие–синие, покрытые круглыми чешуйками, похожими на бока елочных новогодних игрушек. Некоторые обитатели имели прозрачно–хрустальную шкуру, через которую, преломляясь уродливыми бликами, просвечивали черноватая внутренность брюха, скелет и даже более светлые ткани мышц. Эти обитатели Скалистой пущи напомнили Каве лесных карпатских мар, промышляющих нападениями на людей и полудухов, и ее восторженность драконорогами сменилась некоторой подозрительностью.

Морды стихийников украшали рога — золотые, серебряные или черные, словно обсидиан. Все они казались довольно острыми и как один ослепительно блестели, отражая яркие лучи знойного дневного солнца, успевшего довольно высоко подняться над скалами. Скорей всего, рог считался главным символом драконорогов, раз за ним так ухаживали, начищая до блеска.

Прошло несколько долгих секунд, в течение которых девушки подверглись тщательному разглядыванию: рогатые морды кидали на них осмысленные, задумчивые и недружелюбные взгляды.

— А вот и они! — вдруг тоненьким голоском пропел драконорог, который весь будто бы состоял из мутно–желтых стеклянных чешуек. — Молодые и талантливые маги! Одна из них — дерзкая и несмышленая чара из земляного рода, всю жизнь промышляющая разбоем. Другая — наивная ведьма из карпатских лесов, лишь недавно вставшая на путь чародейства. У нее много врагов и еще больше друзей, предающих раз за разом! Даже легендарный Чародольский Князь неравнодушен к ней, вот это успех! — Стеклянная тварь звонко и раскатисто засмеялась — будто бы где–то принялись разбивать окна молотком. Остальные драконороги начали хмыкать, рычать и одобрительно пыхтеть дымом.

Несмотря на усилившийся жар и острый запах гари, у Каве мороз пробежал по спине от странноватого драконорожьего веселья.

— Привыкай, — буркнула Тай. — Они могут легко читать мыслечувствующую ленту и обладают своеобразным чувством юмора. Про споры и дискуссии я тебе уже говорила… Советую побеспокоиться о мысленном водопаде, если не хочешь, чтобы твои самые тайные воспоминания стали достоянием этой рогатой общественности.

— Да уж, занятно, — откликнулась Каве, и сама с большим интересом разглядывавшая хозяев Скалистой пущи.

К счастью, про Золотой Ключ драконорог не высказался, а значит, эти существа не могут снять блоки на самые потаенные мысли.

— Говорите, зачем пришли! — вновь обратился к девушкам стеклянный драконорог. — Мы не причиним вам вреда, но и не обещаем, что выполним вашу бесцеремонную просьбу.

Тай нервно откашлялась, прочистив горло, и начала сладким голоском:

— Уважаемые драконороги! Мы привезли вам уникальную жемчужину — редкую драгоценность. Белоголовое сокровище, некогда украденное у вас хм… тем самым легендарным Чародольским Князем…

— И вами же украденное у него! — закончил за нее алый с золотом драконорог.

Он раскатисто засмеялся, пустив кверху несколько дымных колечек, и его поддержали мощными взрыкиваниями другие — будто по всему каменному плато начали взрываться раз за разом новогодние хлопушки.

— Нет, ну невозможно разговаривать, когда твои мысли читают лучше, чем ты сам, — произнесла только для Каве рыжая чара и вновь обратилась к хозяевам Скалистой пущи: — Да, мы забрали жемчужину у Чародольского Князя, но лишь для того, чтобы вернуть ее вам — законным владельцам!

— И–и–и… дальше, многоуважаемая чара? — ехидно дополнил стекляннорылый драконорог.

— В обмен на небольшую просьбу, высокочтимый пан советник, — хмуро докончила Тай под еще более громкий общий хохот.

Судя по ее унылому виду, девушка явно упала духом.

Пользуясь тем, что из–за всеобщего веселья их не было слышно, Каве, по–прежнему поглядывающая на стихийников с большим любопытством, тихо спросила:

— Слушай, а вот интересно все–таки, почему их называют драконорогами, а не, к примеру, рогатыми драконами? Ведь от перестановки мест слагаемых…

Гомон на плато затих, словно по мановению властной руки.

Каве обернулась, ища причину всеобщей настороженности, и увидела перед собой близко–близко сразу несколько драконьих морд, каждую из которых венчал небольшой витой рог — у кого белый с серебром, у кого золотой с черными прожилками. У пана Чешуя рог был небольшой и жемчужный, витой, с тянущейся спиралью серебряной нитью. Девушка тихо сглотнула от страха — на миг показалось, что к ее горлу приставили несколько острых копий. Причины для беспокойства были, и весьма нешуточные: шипастые, в тонких перепонках, воротники драконорогов встопорщились, глаза — круглые и яркие, словно цветные фонарные стекла, запылали гневом, а когти нервно заскребли о твердый камень.

У Каве случился небольшой шок: с такого расстояния драконороги перестали казаться веселыми сказочными существами.

— Мы — не дра–ко–оны!!! — прорычала чернорогая морда, находящаяся ближе всех: из ее пасти пахнуло огненным жаром, и девушка тут же отскочила в сторону, невольно увлекая Тай за рукав одежды. Чара послушно отстранилась: кажется, рыжая землячка порядком струхнула.

— Извините, я не хотела вас обидеть, — в отчаянии выкрикнула Каве, взявшая на себя парламентерские полномочия. — Я недолго пробыла в Чародоле и еще не знаю всех ваших законов.

Драконороги замерли в недобром оценивающем молчании, лишь слышался буравящий скрежет когтей о каменистую твердь.

— Каве, выбирай выражения, — очнувшись, прошипела ей в ухо Тай. — Иначе эти твари испепелят нас до того, как мы предложим на их суд нашу с таким трудом — черт побери! — добытую драгоценность.

И рыжая чара, с некоторым усилием стряхнув оцепенение, вновь повысила голос:

— Извините мою спутницу, она действительно не из нашего мира и не знает ваших обычаев…

— Знает! — возразила чернорогая тварь. — В ее мыслечувствах много противоречивых раздумий, но об этом святом правиле она знает.

— Но я же просто поинтересовалась! — еще раз поспешила загладить оплошность Каве. — В моем мире к драконам относятся с большим почтением…

Чернорогий взвыл и вновь пахнул от обиды жаром — Каве мгновенно закрыла лицо рукой, гадая, целы ли ее ресницы–брови или же порядком опалились.

— Драконы давно вы–ы–мерли! — отозвался жемчужнорогий пан Чешуй, строго кося на девушек прозрачно–синим глазом. — Несколько миллионов лет назад. Во всяком случае, в твоем мире, паняночка. Только в Чародоле, к великому сожалению, еще встречаются несколько родов этих презренных существ.

Неизвестно, чем бы закончилась данная дискуссия, но, к счастью, в центр плато одновременно снизилась тройка весьма представительных драконорогов. Эти особы ярко выделялись даже на фоне пестрого сообщества обитателей Скалистой пущи: чешуя одного из них пылала золотом янтаря в солнечных лучах, другого — сверкала лазоревым льдом, а третьего — переливалась и вспыхивала россыпями сиренево–черных искр. При их появлении все драконороги быстро попятились и вновь образовали идеально ровный круг.

— Король и явно важные особы из его старшей свиты, — быстро прошептала Тай и в волнении схватила Каве за руку.

Пан Чешуй подлетел к троице и в подобострастии склонил перед ними передние лапы. После чего обернулся к девушкам и провозгласил:

— Пан Вужык Камнепервый, главный и неизменный правитель Скалистой пущи!

— Пан Ярчек Камнепервый, главный советник!

— Пан Седрик Камнетретий, старший советник!

Между представлениями пан Чешуй делал многозначительные паузы. По–видимому, лишь с одной целью — чтобы чары знали, с какими важными особами они будут говорить, и преисполнились всяческого почтения до самых краев своих низких человеческих душонок. Кроме того, провозглашая имя и титул, пан Чешуй отвешивал низкий поклон каждому из троицы: сам король оказался драконорогом в золотой чешуе, пан Ярчек — в небесной лазури, а пан Седрик — в сиренево–черной шкуре. Каве тут же вспомнила о субастральном разговоре и обратила на последнего пристальное внимание.

Пан Седрик казался небольшим по сравнению с остальными драконорогами, зато имел сверкающий серебристый рог — прямой и тонкий, как шпага. Глядя на него, можно было себе представить, как легко пан старший советник поддевал бы с его помощью врагов.

— Явите нам белоголовое сокровище, молодые чары, — торжественно произнес пан Вужык.

Тай только и ждала этого: в ее руках мгновенно появилась жемчужина, овитая паутиной серебристых нитей, и девушка услужливо поставила сокровище перед янтарными лапами короля.

На каменном плато стало очень–очень тихо. Все взгляды были обращены на драгоценный белый шар.

— Мы ждали вашего прибытия, молодые чары! И знаем, что вы хотите в обмен на ценную, справедливо отобранную и все же украденную вещь. — Пан Ярчек коротко и не без презрения рыкнул. — Именно по этой последней причине мы вынуждены вас расстроить! Никто из честного рода драконорогов не пойдет на турнир плечом к плечу с воровками!

Каве вздохнула. Король прав, как ни крути. Хотя и жестоковат в своих речах, мог бы и сжалиться. Это же не он гасил в Стеклянной Зале сторожевые нити, не он распознавал иллюзии…

— Но мы согласны отдать вам сундук драгоценных металлов, любимых человеческим родом более, чем природные камни или минералы… Пойдете ли вы на такой уговор?

Каве обратила свой взор на Тай: по сути, правитель драконорогов предлагал рыжей чаре то же самое, что и Рик Стригой ее землякам за карпатскую ведьму.

Рыжая чара вздохнула и приготовилась, по всей видимости, к длинной речи.

— Ваша милость пан Вужык Камнепервый и… уважаемые старшие советники! Нам не нужны драгоценные металлы, камни или же минералы. Наша цель — честная и открытая, состоит в другом. Мы долго шли сюда, а еще дольше собирались. Мы рисковали жизнью ради спасения вашей жемчужины, потому что знали — это благородное дело. И надеялись! — Тай сделала ударение на последнем слове. — Надеялись, что вы оцените наши усердные старания. Вы можете читать мои мыслечувства, поэтому ведаете, как я хочу выиграть эти соревнования. Стать высшей чарой — заветная мечта всей моей жизни. Поэтому мне нужен не только сильный драконорог, но и верный товарищ. Вместе с ним мы придем к победе…

— Турнир важен и для нас, молодая чара, — ответил пан Ярчек. — Мы посылаем на состязания лучших драконорогов, самых умелых стихийников. Вы же знаете чародольские обычаи, уважаемая панянка. Чаклун — это апогей сотрудничества драконорогов и людей. Символ союза и дружбы, победа единения и равенства в вечном споре, где издавна схлестнулись силы драконорожьего и людского разума…

Пан Ярчек замолк, но его речь продолжил сам король:

— Вы отказались от золота, молодые чары… Признаюсь, это произвело на меня впечатление… Возможно, ваши помыслы чисты, а взоры действительно направлены на дорогу знаний… Но ваш путь начался с плохой дороги, с нечестного дела… И все же! — Пан Вужык выпрямил спину с янтарными гребешками и гордо вскинул голову. — Если советники не будут против, я дам вам двоих из нашего молодого потомства — пан Чах Ветротретий и пан Сотек Ветроодиннадцатый могут пойти с вами. Они провинились в некоем неприятном деле. И пусть участие в одной паре с вами послужит им наказанием.

Девушки переглянулись, а Тай быстро поклонилась, отвечая за них двоих согласием, пока король не передумал.

Повинуясь королевскому приказу, двое драконорогов выделились из толпы и, почтительно склонив головы, засеменили на всех своих лапах к центру плато.

— Не больно–то вежливо, — пока они шли, пробурчала Каве. — Интересно, в чем эти несчастные драконы… э–э, тьфу ты… драконороги провинились? Бедняги… Ты посмотри, мы им явно не по душе.

— Придется взять этот молодняк, — тихо–тихо прошептала Тай. — Зато из воздушного рода, Ветротретий и Ветроодиннадцатый. Чур, мне третьего. Он не такой надменный.

Каве глянула на Ветроодиннадцатого, явно не горевшего желанием сотрудничать, да и вообще поглядывающего на девушек довольно презрительно, и приняла решение. Сильно волнуясь, она смело выступила вперед.

— Пан Вужык и уважаемые советники, спасибо вам за оказанную честь. Но… э–э… — быстрый вздох, — не сочтите за наглость… Но я бы хотела попросить одного из каменных драконорогов оказать мне… великую честь и пойти со мной на Чаклун.

На плато воцарилась самая тихая тишина в мире. Казалось, пролети сейчас муха — она бы тут же упала, намертво оглушенная столь выразительным безмолвием.

— Не знаю, как объяснить, но мне бы очень хотелось просить одного из ваших советников, — продолжала ведьма во всеобщем гнетущем молчании. Окончательно упав духом, девушка старалась не смотреть на изумленно–гневное лицо Тай. — Я говорю о… пане Седрике Камнетретьем, ваша милость.

— Ты с ума сошла, чара, — произнес тот. Пожалуй, это были его первые слова за все время. Голос драконорога звучал глухо и немного устало. Каве невольно подумала, что ему, должно быть, очень много лет. Интересно, сколько живут эти существа? И насколько близко он знал прабабку Марьяну, раз серебряный браслет назвал на субастрале именно его имя?

А король сказал:

— Бросить их со скалы, обнаглевших людишек.

Произнесено это было спокойно, равнодушным тоном.

Но вот поддержали пана Вужыка громкими, злыми и горячо одобрительными возгласами.

— Погодите!!!

Каве решила идти до конца: на ходу снимая магический браслет, она кинулась прямо под лапы пану Седрику.

— Взгляните, пан советник! — крикнула она, протягивая ему серебристую ящерку с изумрудными глазами. — Это он сообщил мне ваше имя!

Как ни странно, драконороги тут же затихли. А пан Седрик, наклонив рогатую голову почти до самых рук девушки, весьма пристально рассматривал серебряное ведьминское украшение.

— Это древний браслет! — горячо произнесла Каве, делая вид, что не замечает острый рог–иглу, венчавший морду пана советника. — Он был сотворен в Чародоле. Его закаляли в огне и воде, но главное — он наделен магической душой! Очень сильная ведьма добровольно пожертвовала собой ради его сотворения…

— Как звали эту ведьму, чара Каве?

По кругу драконорогов прошелестел изумленный шепот.

— Он назвал тебя по имени, — радостно прошептала Тай, встав позади карпатской ведьмы. — Это очень хороший знак.

— Я не знаю, — пролепетала, все больше волнуясь, Каве. — Никто не знает… Это было очень давно.

Стальной рог метнулся ближе: на девушку уставился внимательный круглый глаз — фиолетовый, мерцающий в глубине черного зрачка серебристым огнем. Казалось, взгляд пана Седрика прошивал насквозь.

— Ты говоришь правду, — глухо произнес драконорог и отстранился.

Обернувшись к королю, пан старший советник сказал:

— Я согласен выступить на Чаклуне вместе с ведьмой Каве Лизард.

Что тут началось! Драконороги кричали, лопотали и бубнили, словно единый гигантский дракон; они яростно хлопали крыльями, изрыгали из пастей фонтаны огня или воды — кто что умел, и яростно скребли лапами о камень.

К счастью, пан Вужык прекратил безобразие одним коротким взмахом крыльев. Каве успела подметить, что за время поднявшегося гвалта король успел посовещаться с паном Седриком.

— Решено! — величественно произнес драконорожий владыка. — Пан Седрик Камнетретий вызвался добровольно идти с ведьмой Каве на Чаклун. С другой девушкой пойдет пан Чах Ветротретий. Мы удовлетворили вашу просьбу, молодые чары?

Каве с Тай одновременно кивнули. Рыжая чара даже подпрыгнула, будто норовила в пляс пуститься: ее можно было понять, ведь мгновение назад она прощалась с жизнью.

Несмотря на сильное волнение, Каве подметила, с какой радостью пан Чах метнулся к девушкам и как гордо теперь посматривал на пана Сотека Ветроодиннадцатого, освободившегося от навязанного долга, но почему–то сменившего презрительный вид на раздосадованный. Еще бы! Раз пан старший советник согласился сопровождать молодых чар на турнир, то для провинившегося воздушного стихийника такое дело оборачивалось большой честью. Пан Чах был небольшим драконорогом в переливающейся темно–синей чешуе, словно сотканной из обтекаемых чернильных капель. Его глаза, голубые и прозрачные, как бирюза, делали морду с тонким и недлинным черным рогом довольно симпатичной.

После коротких переговоров все формальности были соблюдены. Жемчужину торжественно водрузили на спину все тому же пану Сотеку Ветроодиннадцатому (наверное, опять в наказание), а пан Седрик подставил Каве свою спину. Не заставляя себя долго упрашивать, девушка шустро взобралась по сиренево–черному хребту, и они взмыли в небеса по направлению к столице. Пан Чах радостно устремился за ними, неся на спине усталую и счастливую Тай.