Часть вторая

КУКУШКА

Глава 1

ЗОЛОТАЯ МОНЕТА

Зима выдалась снежной.

Целыми днями носились в горах бури и вьюги, мерзла вода в ручьях, холод поселился в тесных комнатках домика на горе. Чтобы выйти наружу, каждое утро приходилось заново растапливать снег перед дверью, и горе той девушке, которая не справлялась с этим вовремя.

Бывали такие времена, когда «лесные ученицы» по несколько суток просиживали в комнатах, прислушиваясь к завыванию ветра за окном, и часами изготавливали бесчисленные «славянки» – волшебные знаки для сотворения природных заклятий из камешков и деревянных палочек. Самым ловким доверяли возводить из этих знаков высокие хрупкие пирамиды – чтобы вызвать дождь, утихомирить бурю, инициировать огонь из земли или такую гадость, как повернуть ручей вспять.

Таня плохо понимала, зачем ей вообще это надо для жизни, но послушно изучала и делала все, что приказывали. Тем более учеба давалась ей слишком легко – браслет здорово помогал. Стоило Тане только представить живой огонь, охватывающий кольцо из славянок – и ее костер вспыхивал самым первым на зависть другим ученицам. Бегала, прыгала она или летала – во всем ей сопутствовала удача; даже непривычные боевые искусства давались ей хорошо. Все просто: уже после первых синяков девушка быстро усвоила, что лучше тратить силы не на прямые удары, а на защиту и уход в сторону, тогда и продержаться в бою можно будет подольше.

Но, несмотря на довольно сносные успехи, Таня подвергалась риску остаться в домике на горе еще на один год: два выпускных экзамена она успешно провалила. И все из–за чертова рунического письма – единственной ведьминской премудрости, дававшейся девушке с большим скрипом: браслет не будет за тебя буковки–знаки выводить. Ну и, скорей всего, из–за неудач с превращением…

Приход ранней весны, третьей за время Таниной учебы, в домике на горе встретили с радостью: осели сугробы, потекли быстрые шумные речки, появились первые подснежники. Но самое главное – открылся проход через горы, так что вскоре кому–нибудь из учениц обязательно разрешат спуститься в деревню, к людям, взять свежего белого хлеба и молока, вкусного овечьего сыра.

Таня проснулась оттого, что ее браслет вдруг резко потеплел. На мгновение сжал плечо жарким обручем и тут же отпустил.

– Да что такое–то? – сонно прошептала она, но все же села в постели.

За окошком тугой пеленой стелился туман – бледный предвестник рассвета. Остальные девушки спали. Еще бы! После вчерашнего бега по трассе с препятствиями это неудивительно. Кто не бегал по снегу, перемешанному с грязью, не поймет, что такое для организма пробежать в подобных условиях десять километров.

Таня и сама соблазнилась мыслью поспать еще немножечко – до того времени, когда злой голос главной ведьмы Олеши содрогнет ветхие стены их жилища. Но тут же подумала, что сейчас она, возможно, еще сможет тайком выпить чашечку кофе перед скудным пайком из сушеных кореньев и сводящего скулы, чертовски горького отвара из чародейных трав, подаваемыми ученицам каждое утро. Старая Олеша утверждала, будто именно этот отвар в сочетании с сушеными травяными «какашками» пробуждал магические свойства их душ, но лично Тани было подозрение, что на самом деле такая еда давалась им для поддержания жизненных сил, чтобы не умерли от вечного переутомления.

Девушка спустила с лежанки босые ноги и, содрогаясь от холода старых облезлых половиц, осторожно прокралась к двери, сняла ржавый крючок и выглянула в коридор.

Дверь – проход на другую половину дома, где спали «старшие» – сама Олеша и «пришлые» наставники, была наглухо закрыта. Учителя попадали в домик на горе через какие–то странные «зеркалки» – пути–проходы; потом постоянно и круглосуточно мерзли, преподавали и вновь мерзли, сводя на нет все запасы дров… А бедные девушки (да, здесь находились только особы женского пола) проводили в доме старой ведьмы по нескольку лет. Дашка, ровесница Тани, пребывала в роли ученицы шестой год, все не могла те же письменные руны сдать. На самом же деле у Тани было подозрение, что просто Олеша не хотела отпускать такую хорошую помощницу. Дашка и по нехитрому хозяйству помогала, и лес хорошо знала: где какие грибы–ягоды растут, когда нужная трава в цвет пойдет, когда дождь, когда снег с бурей предвидится. И характер имела очень покладистый. Не то что Таня – переменилась в природных условиях, отвыкла от удобств, как–то ожесточилась вся: больше всех дерзит, больше всех и наказывают… Эх, ведь одно дело – в поход пойти на три дня, другое же, когда воду таскать, дрова рубить, «бегом бегать», в ручье мыться и под кустик ходить изо дня в день. Никаких удобств, одни издевательства над организмом.

А ведь еще и психологическое давление – непрекращающиеся косые взгляды девчонок: кто такая, почему с самого нуля начала? Не умеет ничего, а браслет на плече – удивительный просто, нерядовой… За что такое счастье? Эх, если бы не Дашкина поддержка, намного хуже пришлось бы Татьяне. Школа–то в горах эта – уникальная, для развития особых способностей у молодых ведьм. Тех, кого лично такие, как Вордак–старший, и направляют… Таня думала, что только истинному, как здесь говорили, волшебству и будут ее обучать, но какому–то более изящному; дадут профессию хорошую освоить, а тут – тяжелая физическая работа, ужасная еда и всякая ерунда в виде построек из рун–славянок. Конечно, учили разным фокусам, вроде огня вспыхивающего или «притягивания» чужих предметов – единственного волшебства, которое Тане почти не удавалось. «Совестливая потому что», – поясняла Дашка. Ну конечно, это же воровство, а не волшебство… Хотя Дашка и поясняла, что по теории вероятности притягивается та вещь, в которой меньше всего нуждаются… Но все равно это выглядело довольно нечестно.

«Да это же у простых людей отымается, – пожимала плечами подруга. – Они себе опять всякого наделают».

На это Таня ничего не могла ответить. Все–таки у колдунов свои понятия о чести…

Были, конечно, в монотонной будничной жизни молодых ведьм события нерядовые, необычные, мистические.

Иногда Олеша развлекалась тем, что призывала ураганы: ох и тряслись же в это время горы! Выл злобный ветер, летали сухие ветки, вспухала земля комьями. Вокруг замерших в страхе учениц разражалась настоящая вселенская буря – ужасное, но вместе с тем удивительное, завораживающее зрелище. Однако сами девушки к таким могучим чудесам не подпускались – изучали теорию в небольших объемах.

Таня прислушалась – не слышно ни звука, даже печку еще не растапливали.

Поэтому девушка тихонько скользнула в сени, натянула первую попавшуюся овчинку из целого ряда ученической одежды, висевшей на простых крючках в сенях, и выскочила во двор.

В горах занималось густое, серое утро. Тучи едва не цеплялись за верхушки деревьев – день обещал быть пасмурным.

По Таниным расчетам не было и шести, а занятия начинались ровно в восемь: сначала бег через лесной бурелом, после – нехитрый завтрак и горький отвар, а дальше – руны, знаки, формулы, пирамиды…

Как же надоело! Третий год в этой глуши… Танины золотисто–пепельные волосы отросли ниже талии, сама она исхудала от постоянного недоедания, но благодаря выматывающим тренировкам на теле появились тонко очерченные мышцы, выпрямилась спина, расправились плечи. Да, видели бы ее бывшие подружки и знакомые… Жаль, сама Таня не могла толком и посмотреть на себя – зеркала в домике–на–горе были запрещены. Лишь в комнате Олеши стояло несколько специальных – «зеркалки» для переходов учителей, единственная связь с внешним миром.

«Чтобы не словили злые духи», – загадочно поясняла старая ведьма Олеша отсутствие зеркал, но Дашка сразу тихо добавляла: «да чтобы мы не сбежали».

Для всех друзей, и для своей семьи в первую очередь, Татьяна вроде как получила отличное место в Лондоне – работу секретаря в каком–то посольстве, и чувствовала себя на чужбине просто прекрасно. Да–а, знала бы мама, что ее дочь пребывает на самом деле в глухих карпатских лесах… Девушка вдруг вспомнила, что давно уже не слышала к себе привычно–ласкового обращения «Танюша», даже Дашка обращалась к ней «Танька». Да и вообще, по имени здесь нечасто величали, одни лишь «эй, ты» да «иди сюда»…

Подколов на ходу простым сучком волосы, Таня перемахнула через низкий плетень и свернула напрямую через высокий холм. Там, среди голых кустов и островков мха, вилась еле заметная тропинка, ведущая прямо через неглубокий овражек на любимое тайное место Татьяны – лесную полянку с огромным широким пнем в самом центре.

Очутившись на месте, Таня кое–как помахала руками и ногами, чтобы согреться, а затем быстро начаровала себе, прикоснувшись к браслету, маленькую чашечку кофе: единственное заклятие «воровства», которое удавалось ей без труда. Ну что поделать, стыдилась она забирать у кого–то еду или вещи, но вот от чашечки кофе не могла отказаться: по сути, этот кто–то, оставшийся без привычной утренней порции, может себе еще сварить, а она нет.

Да и знала бы ведьма Олеша, что Таня кофе тайком попивает, о–о–о… Девушка поежилась: уж ей–то частенько приходилось быть битой связкой тонких ивовых прутьев за непослушание или непонимание «привычных» вещей. Что и говорить, остальные двенадцать учениц происходили из нормальных семей (то бишь с самого рождения знали, что они настоящие что ни на есть ведьмы) и с детства владели рунической речью; умели распознавать дневные и лунные заклятия, природные, погодные или штучные – творимые с помощью вещей. Хуже всего у Тани было с рунами: для нее все эти «эльфийские закорючки» представлялись до того непривычным делом, что прошло не менее полугода, пока девушка начала различать в этих затейливых буковках сами руны, особые знаки и символы.

Руны обозначали слово, знаки – жесты в картинках, чтобы творивший заклинание мог в точности воспроизвести нарисованное движение, а в самом низу строчки находился эморяд – такая себе синусоида, производная эмоций. Их правильное, гармоничное сочетание в трех рядах порождало заклятие, но самое сложное заключалось в том, что все эти три строки нужно было читать одновременно и также совместно воспроизводить. Для человека, привыкшего читать слова по порядку, строка за строкой, сие было практически невозможно…

А еще имелось этих рун такое великое множество, как китайских и японских иероглифов вместе взятых, поэтому разобраться в старинных замысловатостях представлялось под силу разве что черту лысому. К счастью, письменные занятия чередовались с постоянными физическими тренировками в лесу: погонями, полетами на сундуках, «битвами» с палками и без. От ударов деревянными шестами все тело постоянно пребывало в синяках, но в целом занятия боевыми искусствами были куда веселее долгих и нудных уроков с рунами.

Да, именно на рунических письменах строились самые сложные заклятия. Конечно, Таня и так чувствовала себя неплохо в колдовском деле – прабабушкин браслет все охотней помогал ей, но в целом, как девушке справедливо казалось, именно за это она получала от старой ведьмы–наставницы самое большое количество наказаний. За непонятное везение, как весьма точно формулировала Дашка – единственная подружка в этом змеином гнезде из молодых ведьмочек.

С остальными девчонками отношения действительно не складывались: лишь только товарки прознали про Танину «простую» жизнь до обучения и, главное, чудом подаренный «мегабраслет», – все. Сторонились, шептались за ее спиной, часто и посмеивались. Таня вначале даже плакала ночами в старую залатанную подушку: зачем она ввязалась в это дело? Зачем ей колдовство? Ведьмой быть захотела… А потом втянулась, успокоилась. Все–таки у нее был браслет. О Вордаке – причине теперешних ее несчастий, она за это время даже не слышала… Но, может, это и к лучшему.

Сделав первый глоток, девушка поморщилась: опять мало сахара. Сладости в домике на горе вообще считались большой редкостью, а Татьяна давно признавалась себе, что откровенно соскучилась по пирожным или конфетам. Что говорить о торте – большом и слоистом, с нежным сладким кремом, политом шоколадной глазурью и посыпанном орешками… Ох, опять живот сводит от голода!

Таня поежилась, потерев одну босую ногу о другую, – обувь ведьмам не полагалась и ступни ее совсем замерзли. Над влажной землей стелился густой туман, веяло холодом и снежной пылью, – зима ещё не попрощалась. Таня поежилась, поплотнее запахиваясь в овчинку. Прокашлявшись, поставила чашку на землю, а сама вспрыгнула на широкий пень и произнесла:

– Ну что ж, приступим!

Почти каждое утро Татьяна пробиралась в свое потаенное место, чтобы отработать правильное превращение.

Потому как скоро, совсем скоро выпускной экзамен, от которого многое зависит. Зависит, останется ли она еще на один год торчать среди молчаливой природы или же вернется домой, к атласным простыням, теплым ваннам и каждодневному утреннему кофе с булочками. К цивилизации, в общем.

Наряду с рунами превращение также служило камнем преткновения в ее ведьминской учебе. Все до одной ученицы могли превращаться в самых удивительных зверей или птиц: сову, оленя, волка, кошку, собаку, журавля, змею… Даже ее Дашка, которой приходилось «потеть» больше всех по причине наличия всего лишь тонкого серебряного браслета на запястье и все той же заинтересованности в ней старой Олеши, – даже она могла оборачиваться толстенькой серой кошечкой…

И лишь одна Татьяна почему–то превращалась в обыкновенную прыткую ящерицу. Маленькое зеленое пресмыкающееся с большими выпуклыми, странного золотистого цвета глазами. Надо ли говорить, что все смеялись над ней, но девушка не унывала: раз ей почти удалось превратиться в змею, кажется, но…

Собравшись с духом, Татьяна привычно коснулась браслета, вскинула руки, закрутилась волчком – вспыхнуло золотистое облако и превращение свершилось.

Скосив глаза в сторону, она увидела знакомый зелено–бурый хвост и разочарованно вздохнула – замелькал длинный раздвоенный язык.

Кажется, она предстанет перед экзаменаторами именно в этом обличье. Такова ее природа, как говорила, зловеще ухмыляясь во весь свой рот со слепяще–белыми вставными зубами, старуха Олеша. Ну главной–то ведьме хорошо издеваться, когда она по своей природе – крупный бурый медведь. Когда Олеша продемонстрировала свое умение в первый раз, над горами поднялся такой девчоночий визг, что впору было случиться землетрясению.

У Тани же давно возникло подозрение, что Мстислав Вордак специально отправил ее в это «задремучье», дабы она по собственной воле сгинула от голода, холода и постоянного унижения. Да–а, в прошлом году девушка успешно провалила выпускной экзамен по причине «достойного незнания» рунического письма. И наверняка из–за невзрачного превращения. А первый экзамен лучше и не вспоминать… В принципе если с теоретической частью экзамена у нее было туговато, то с практической – превосходно, но каждый год домик на горе покидают всего лишь три–четыре ученицы и столько же приходит новеньких. Так что всегда находились девушки получше и поуспешнее… Да и превращение Танино – несчастная малюсенькая ящерка, эх…

Но теперь–то, на этот год, она в один миг может перекидываться пусть и не медведем, не совой и не змеей, но все равно – хоть ящерицей! В любом случае, если девушка провалит экзамен и в этом году – следующей весны она не дождется, это точно.

Неожиданно своим обострившимся чутьем пресмыкающегося Татьяна уловила еле слышный шорох. Кто–то возился как раз под пнем.

Скользнув на землю, она притаилась за толстым корнем и осторожно заглянула в темноту трухлявого чрева.

Прямо в глаза ей глянула ящерица.

Завидев «сестру», ящерка тоненько пискнула, выронила что–то себе под лапы и тут же пропала.

Татьяна осторожно юркнула меж корней и обнаружила глубокий зев норки, исчезающий далеко под землей. Идти дальше она не решилась: ящерки хоть и безобидные на вид, но если их там сотни… а ведь некоторые виды еще и кусаются.

Неожиданно ее зоркий третий глаз (да, есть такой у ящериц) уловил едва заметный блеск. Присмотревшись внимательнее, Таня обнаружила что–то большое, мерцающее и круглое, размером с канализационный люк. Высунув длинный раздвоенный язык, она осторожно исследовала вещь – не нашла ничего подозрительного и, помогая себе передними лапками, выкатила находку из–под пня на белый свет.

Оказывается, таинственная ящерица выронила нечто очень похожее на старинную золотую монету: с одной стороны имелась большая выгравированная цифра «1», а с другой – красивая трезубая корона, похожая на герб. Интересно, что это? Маленький кусочек старинного клада, спрятанного глубоко под землей? Или потерянная дураком–туристом коллекционная реликвия? Надо будет потом рассмотреть находку получше и спросить у Дашки – та наверняка знает, что это может быть за монета.

Довольно хмыкнув, Таня собиралась уже вернуть себе человеческий облик, хотя обратное заклинание сопровождалось большими усилиями и даже некоторой болью в области позвоночника, как вдруг встретилась с большущими, просто–таки огромными немигающими глазами. Застыв, словно вопросительный знак, на нее смотрела довольно крупная змея – гадюка. Девушка как–то быстро вспомнила, что этот вид земноводных очень даже питается ящерицами.

Тане удалось успокоиться настолько, чтобы мгновенно совершить превращение (ох, как больно!), но лишь она стала собой – змея кинулась на нее, обвив тугим кольцом, а после заломила руку за спину и провела подсечку.

Оказавшись на земле, онемевшая от изумления девушка увидела над собою серое–серое небо в кольце из сосновых верхушек и чье–то улыбающееся лицо.

Прошло несколько секунд, прежде чем ей удалось опознать чертика.

– Привет, леди! – будничным голосом произнес Лешка, помогая ей подняться. – Как жизнь?

– Чертовски плохо, – огрызнулась Татьяна и вдруг, не сдержавшись, крепко обняла парня и зарыдала у него на плече.

– Ты чего? – Алексей не на шутку растерялся. – Перестань сейчас же! У тебя что, истерика? Я думал, весело выйдет…

Таня, вновь овладев своими чувствами, быстро отстранилась от него.

– А ты вырос, – всхлипнув, произнесла она. – Изменился очень.

– А ты наоборот, уменьшилась. – Лешка показал ей язык. – Тощая, растрепанная и грязная.

Таня хотела бы возмутиться, но вместо этого произнесла:

– В общем, так и есть. – И она опять протяжно всхлипнула. – Так ты в змею превращаешься? Ничего себе…

– А ты – в ящерицу? – Лешка фыркнул.

Будто ожидая такого сигнала, у Тани из глаз полились крупные, как градины, слезы.

Чертик неловко затоптался на месте и вдруг хлопнул себя по лбу:

– О, я знаю, что вернет тебе настроение!

Тут же, прямо из воздуха выплыли два небольших плетеных стульчика и сразу же вслед за ними – тонкий и дрожащий серебряный поднос в завитках с двумя дымящимися чашечками кофе. От коричнево–золотой жидкости поднимался невероятный аромат: как видно, Лешка по–прежнему оставался чертовски способным специалистом по выманиванию. Интересно, из какой изысканной гостиной он умыкнул этот кофей?

– Из дома, – улыбнулся Лешка, галантно пододвигая один стульчик девушке, а сам тут же уселся на другой. – Он только что лично заварил его для себя и своей новой любовницы.

– Кто – он? – спросила Таня и одним глотком ополовинила чашечку. До чего же вкусно!

– Да мой отец, кто же еще.

Тане показалось, будто сердце начало биться сильнее при упоминании о старшем Вордаке. Сразу же всплыли черные серьезные глаза – внимательные и изучающие. Ух, какой крепкий кофе…

– А тебе не попадет за это? – делая еще один глоток, поменьше и подольше, спросила Танюша.

– Да мне и не такое с рук сходит, – отмахнулся парень, улыбаясь во весь рот. – Кроме того, мне не нравится его новая тел… э–э, как это правильно? Пассия.

– Почему?

– Потому что она хитрая, самоуверенная, такая вся из себя… ну еще, если честно – красивющая – смуглая, черные волосы и глаза классные – зеленые, но не такие как у тебя, изумрудные… а более светлые, с желтым. – Лешка вдруг запнулся. – Ну в общем, кхм… флиртует еще со всеми, даже мне глазки строит. – Чертик скривился.

– Что? Тебе?! – Таня от смеха поперхнулась кофе. – Да ты маленький совсем.

– К твоему сведению, мне почти двадцать. – Лешка обиженно прищурился. – В мае будет, девятого…

– Да? – Таня по–настоящему удивилась. – Я думала, тебе сейчас восемнадцать, ну или даже… да неважно.

– Ну ладно, ростом я не вышел, – спокойно сказал Лешка. – Но вообще, у меня масса достоинств.

– Ага, и самоуверенность – первое, – Тане почему–то хотелось выместить неизвестно откуда появившуюся злость на приятеле.

– И чего ты–то расстроилась? – Лешка, как всегда, был слишком проницателен. – Ты прямо с лица спала, когда я тебе про эту Ружену начал рассказывать.

– Какую еще Ружену?

– Ах, ну да, забыл… Любовницу отца зовут Ружена. Ружена Мильтова – фу, язык сломать можно. Она из Венгрии. Профессиональная ведьма, даже слишком. С нами в замке живет.

– Да с чего ты взял, что мне это интересно? – удивилась Таня. Как ни странно, еще один глоток кофе вернул ей хорошее настроение. – Ты лучше расскажи, как здесь очутился, а?

– А вот так. – Лешка ухмыльнулся. – Я здесь по делу… Решил посмотреть на ваш выпуск в этом году. Вместе с отцом.

У Тани глаза полезли на лоб.

– Так твой отец будет здесь?!

– Он уже здесь, разговаривает с вашей наставницей, страшилой такой – как вспомню ее «белозубую» улыбку, так вздрогну… Сегодня вечером у вас будет экзамен.

– Уже?! – У Тани дух перехватило. – Почему так быстро?

– А я знаю? – Лешка передернул плечами. – Может, удобно им так… Я тебя не увидел и тогда пошел по следу, и вот я здесь.

– А как ты сумел различить мой след? – изумилась Таня. – Это опять что–то магическое и незримое?

– А это большая тайна. – Лешка гордо скрестил руки на груди. – Может быть, я тебе в свое время рассекречу, как это делается… А сейчас лучше скажи, как у тебя с превращением? Ты только ящерицей можешь?

Таня закусила губу.

– Угу, – мрачно произнесла она и проверила мысленную защиту–водопад. На всякий случай. Подумала, что чертик наверняка будет смеяться над ней.

– Да ладно, не буду смеяться, – тут же сказал Лешка, пряча улыбку.

– Ну как ты это делаешь? – На Таню опять накатила тоска. Так уже тренировалась мысли защищать, даже старая Олеша не может к ней пробиться, а чертику – удается.

– Я тебе после расскажу, почему так. – Лешка по своей давней привычке показал язык. – Если захочу, конечно.

– Это нечестно. – Таня тоже показала язык. Она подумала, что наверняка просто расслабилась. – Надо идти. – Девушка решительно встала. – Мне и так попадет за то, что я ушла самовольно… Кто же знал, что вы пожалуете.

– Ты не переживай. – Лешка поднялся – стульчики тут же исчезли. – Если мой отец решил приехать – значит, уедешь отсюда. До этого он о тебе ни разу не вспоминал.

– А сейчас что, вдруг вспомнил? – стремясь сокрыть истинные чувства, равнодушно спросила Таня.

– Да, вспомнил, – серьезно сообщил Лешка, убирая серебряный поднос – тот мгновенно исчез в воздухе. – Сказал, что надо бы проверить, как там наша Краюшка со своим браслетом поживает.

– Что?! Краюшка?!

– Ну это я первым придумал. – Лешка изо всех сил старался сдерживаться. – У тебя же такая смешная фамилия – Окрайчик… Но Краюшка еще прикольнее.

Не сдержавшись, Таня схватилась за браслет, намереваясь наслать на чертика хотя бы бурю с градом, но парень мигом исчез.

И пришлось Тане, неотомщенной, брести назад к домику, с тоской понимая, что она точно опоздала на утреннее занятие. Правда, на полпути она вспомнила о золотой монете – пришлось вернуться, спрятать находку в пояс и злиться еще больше.

Глава 2

ЭКЗАМЕН

Издали девушка заметила какое–то движение возле дома: явно приехали важные гости. Хлипкие воротца распахнули настежь, во дворе то и дело мелькали торопливые фигурки девчонок… Может, старой ведьме будет не до нее и девушке удастся избежать наказания?

– Где ты ходишь? – первой окликнула Таню Дашка. Глаза у подружки странно блестели, а пухлые щеки заливал лихорадочный румянец. – Сегодня ночью… – ей не хватило воздуха для сообщения всей новости целиком, – летим отсюда!

– Куда это летим? – удивилась Таня, но Дашка не успела ответить.

– Пани Окрайчик! Идите–ка сюда…

У девушки упало сердце. Голос старой ведьмы был слишком мягким, чтобы ждать от нее хорошего.

Но что еще хуже – рядом со старой Олешей стоял сам Мстислав Вордак. Последний окинул Татьяну знакомым долгим, прищуренным взглядом, от которого у девушки засосало под ложечкой и мурашки засновали по спине.

– Ты пропустила утреннюю пробежку, – строго сказала ведьма. – За это будешь убираться в доме сегодня… А пока иди, поешь.

– Вы слишком мягки, – неожиданно произнес Вордак, – за непослушание этой девушке лучше не давать еды. Тем более что от нее веет ароматом свежевыпитого кофе…

У Тани упало сердце: как он почуял? Ведь специально же прополоскала рот водой из ручья и сжевала кусок горькой и противной сухой смолы, чтобы никто не заметил.

Старая ведьма, довольно зло глянув на девушку, вдруг сильно побледнела:

– Ах да? Ну да… Но ведь экзамен ночью? Ей понадобятся силы…

– Никакой еды, – жестко повторил Вордак.

– Ясно, никакой еды, – пробормотала Олеша, опасливо косясь на Вордака.

У Тани появилось подозрение, что обычно волевая и жестокая ведьма сейчас теряется в присутствии Вордака, как маленькая девочка.

Больше Вордак ничего не сказал – ушел в сторону, где его поджидали двое хмурых незнакомцев в пыльных дорожных плащах и не в меру серьезный Лешка. Чертик даже виду не подал, что знаком с Таней. Девушка, преодолев робость, хотела было устремиться за Вордаком, чтобы все–таки поговорить о своей собственной судьбе, – она уже почти решилась на это, но ей тут же помешали – старая ведьма довольно цепко схватила за запястье.

– Нельзя приставать к господам, – прошипела она в самое ухо.

И конечно же Олеша не посмела ослушаться важного начальника: Таню тут же отправили в «хату» – скрести от вечной грязи пол, скоблить заслонку в печке, а потом – носить ученицам, разгоряченным занятиями на свежем воздухе, нехитрый обед: вяленое мясо, пшеничную кашу и соленые огурцы. Девушки всегда, даже при плохой погоде (не считая урагана или очень сильного дождя) ели на улице – сидели в два ряда за длинным, из грубо сколоченных досок столом.

На Таню, как всегда, косились – за что мол, опять эту наказали? – лишь Дашка наградила сочувствующим взглядом.

Вечером, когда девушке пришлось еще и ужин разносить – вареную картошку с настоящим сливочным маслом и маринованные белые грибы, она уже еле стояла на ногах и чуть в обморок не падала при виде пищи – такого богатого ужина в домике на горе давненько не было. Но Тане так и не дали поесть – Олеша строго следила за исполнением приказа.

Пока девочки шептали природные заклятия, совершали превращения или строили «славянские пирамиды» – те вещи, которые по обыкновению показывались на экзамене, Таня мела дорожки, а потом еще мыла посуду в холоднющем горном ручье.

К вечеру, когда всем девушкам приказали готовиться – доставать свои сундуки из–под кроватей, чтобы лететь в Большой Город, на экзамен, у Тани еле достало на это сил. Голова кружилась, есть хотелось неимоверно, даже подташнивать начало. Но хуже всего было чувство, что Вордак специально ее «ослабил» перед экзаменом. Только она так подумала, как не выдержала: разревелась, как маленькая, беззвучно глотая соленые слезы.

Девушки вытащили свои сундуки во двор, разместили полукругом, как приказала Олеша, и стали ждать первой звезды – такова была традиция, чтобы в путь отправляться ровно с наступлением ночи.

Таня глянула на небо: темное, безликое. Страшно. Остальные девушки тоже чувствовали себя неловко, взволнованно переговаривались между собой. Старая ведьма, мявшая в сухих скрюченных пальцах огромный дорожный клубок, сама казалась мрачнее неба, но разговоры не прерывала.

– Боишься? – тихо спросила Дашка.

– Нет. – Танин голос предательски сорвался. – Немножко разве.

– Ты видела, – продолжала Дашка, – сегодня с утра привезли новеньких… Пятерых!

– Ну и что?

– Как – что?! – Дашка почти обиделась. – Это значит, у пятерых из нас есть шанс вырваться из этого проклятого места!

А ведь действительно, Таня и забыла: сколько придет новых учениц – столько «старушек» и экзамен сдадут…

– Я думаю, – горячо зашептала Дашка в самое ухо, – все будет отлично. Мне сон снился, будто мы с тобой летим на облаке, а впереди – красивый черный замок. Здоровый такой, древний и жуткий…

Таня вздохнула. Ничего положительного в приснившемся подруге большом черном замке она не видела. Поэтому она лишь крепче сжала золотую монету, найденную в лесу, и загадала на нее, чтобы никогда больше в этот домик на горе не возвращаться.

Только вот исполнится ли?

– Интересно, а почему это мы не на метлах передвигаемся? – неожиданно громко спросила одна из девушек, Тоня. – В старину же только так летали…

– В старину особых забот у ведьм не было, – вдруг ответила ей сама Олеша, не поворачиваясь, – знай себе летай да на костер не попадайся. А в наши неспокойные времена на сундуках сподручнее, чем с узелком на метелке тащиться. И вещей положить можно сколько угодно: зеркало для перемещений, клубок дорожный, браслет чародейный спрятать, винца флакончик да гнилушек для света наловить, ну еще оружие припасти… Намного лучше сундуки, ясно?

Тоня встревоженно закивала.

– А в некоторых странах продолжают летать на метлах, – подала голос Ира, самая младшая из девушек и самая хитрющая, – и простушки всякие, и великие аристократки… Почему вот?

– Дуры потому что, – обрезала Олеша и вдруг зычно крикнула: – По сундукам!

Таня подняла голову: в небе зажглась первая серебристая звезда. Вздохнув, по примеру остальных отпила глоток из флакончика с вином и оседлала свой сундук.

Сердце как чувствовало неладное: сундук лишь начал снижаться, как Танин браслет резко потеплел. Да она и сама различила знакомые очертания домика с башенками на Аллее Крестоносцев, 13. Резиденция Вордака по–прежнему размещалась на опушке и, как раньше, вилась к воротам широкая тропинка.

Как ни странно, Олеша, летевшая впереди «клина», миновала вход поверху арки, а после этого подала знак снижаться в саду, прямо перед крыльцом. Кого–то, кажется Тоню, занесло на знакомые Татьяне колючки – раздался приглушенный жалобный вскрик.

Олеша первой подошла к высокой кованой двери и дернула за «язык» медный колокол.

Послышался мелодичный перезвон, и дверь тут же открылась, являя взгляду перепуганных девушек дворецкого–призрака.

Поднимаясь вместе со всеми на второй этаж, Таня испытывала смешанные чувства: события трехгодичной давности вновь всплыли в памяти. Кто знает, не готовит ли Вордак еще одну ловушку? Но, что бы там ни было, Таня твердо решила – в горы она больше не вернется. Хватит с нее ведьминского обучения.

Они вошли в большую комнату, отапливаемую здоровенным камином, в жерле которого веселилось огромное оранжевое кострище. Но это помещение отличалось от того, где несколько лет назад Таня беседовала с Вордаком: три стены теперь покрывали зеркала.

Девушки столпились возле камина, чему были весьма рады: продрогли немного во время путешествия.

Неожиданно вдоль одной из стен появился длинный стол, а прямо из зеркал вышли люди – мужчины и женщины, и уселись на появившиеся из воздуха стулья.

Таня первый раз наблюдала воочию зеркальное перемещение, так что это действие вызвало у нее мистический трепет.

Девушка тут же увидела Вордака, сидевшего в самом центре, и красивую большеглазую брюнетку, восседавшую кротко по правую руку от него. По левую, конечно, сидел Лешка. Он увидел Таню и незаметно подмигнул ей.

Старший Вордак встал и после небольшого приветствия назвал по очереди всех членов комиссии: трех женщин и пятерых мужчин. Таня почувствовала, что ее охватывает дрожь, как когда–то перед выходами на подиум, – ведь в прошлые разы их экзаменовала сама Олеша и двое–трое из приехавших учителей. А сейчас – целая толпа экзаменаторов…

Одна из женщин хриплым каркающим голосом попросила девушек снять все защитные приспособления, часы и украшения. Все, кроме колдовских браслетов.

– Мне кажется, сегодня у меня получится вырваться из цепких лап старой карги, – жарко зашептала Дашка, когда они выстроились шеренгой вдоль одной из зеркальных стен. – Ты посмотри, как она расстроена… Наконец–то нас будут экзаменовать другие люди! И Олеша совсем не сможет помешать! Надеюсь, все будет по справедливости.

Таня неопределенно качнула головой – не очень на это рассчитывала. В душе поселилось стойкое тревожное предчувствие.

– Не волнуйся, – заметив, что подруга непривычно бледна, быстро произнесла Дашка. – Уверена, уж на третий год ты точно сдашь. С таким–то браслетом!

Вот, даже Дашка браслетом попрекает… Конечно, Тане было приятно, что подруга переживает, но у самой надежд на успешную сдачу не было: косой и едкий взгляд Ружены Мильтовой, брошенный на нее, когда она передавала свой Оберег – тонкую косичку из серебра, на стол комиссии на время экзамена, ей совсем не понравился. А еще эта фраза:

– С каких это пор у простых учениц такие сильные Обереги? – Вопрос, который старший Вордак проигнорировал, а у Тани запылали уши от оценивающих взглядов членов комиссии.

На пушистом красном ковре появились простые ученические парты – по одной на девушку. На каждой, судя по исписанному мелкими значками пергаменту, лежал свиток с заклинанием.

«Руны». Сердце у Тани бешено забилось. Вот оно, самое сложное… Девушки бросились к партам, молясь про себя, чтобы им досталось какое–нибудь простенькое волшебство вроде отымающего заклятия или инициации огонька на свечном фитильке.

Тане удалось усесться лишь за левую парту первого ряда – последнюю из незанятых. Краем глаза она опять поймала оценивающий взгляд Ружены и против воли покраснела.

Но когда она увидела задание, у нее чуть глаза на лоб не полезли. Трехстрочье рунического письма сообщало, что ей придется сотворить самый простой фокус, какой только может быть: всего лишь отнять заклятием чашечку кофе! Но этого быть не может! Это все равно что на экзамене по филологии вам предложили бы просто написать все буквы алфавита – ну не по порядку, а, скажем, через одну.

Недоумевая, Таня подняла глаза и встретилась взглядом с Лешкой. Он улыбнулся и опять подмигнул, теперь уже в открытую. Таня глубоко вздохнула и медленно поднялась.

…Что и говорить, экзамен по руническому письму она сдала успешно.

Вторым этапом шли боевые искусства. Когда экзамен проходил в прошлые разы, на поляне посреди леса, девушки демонстрировали небольшие комплексы боевых движений, довольно простых. А кроме того, проводили несложные спарринги друг с другом по строгим правилам. Оба раза Тане везло со слабыми соперницами, но что будет сейчас?

Пушистый красный ковер, лежавший посередине, вдруг исчез, и в центре зала, как всегда очень эффектно, возник Лешка. Он подбросил налево кусочек мела и тот, приземлившись, самостоятельно очертил на полу ровный и большой круг.

Таня, немного привыкшая ко всяким мелким и крупным чудесам, все равно затаила дыхание: здорово у чертика получалось.

– Алексей, встань в правом углу. И сотвори–ка для начала шаровую молнию.

Чертик важно прошелся по паркету, развернулся и поднял правую ладонь: в его пальцах тут же возник светящийся голубой шарик размером с теннисный мяч. Стенки шарика казались тонкими, словно у мыльного пузыря, но мощная тепловая волна, исходившая от него, давала понять, что внутри заключена настоящая и очень опасная молния.

Ого! Магические поединки Таня, как наверняка и остальные ученицы, видела только на картинках, – другими словами, все они владели лишь слабой теорией по этому вопросу. Придется впервые применять боевые заклинания на практике. Ну и экзамен в этом году…

Первой навстречу чертику вышла Дашка – она тут же выпустила «болотный клубок» на тонкой цепочке, но молния, моментально выброшенная Лешкой навстречу, быстро проглотила его – девушку отбросило ударной волной далеко за пределы очерченного круга. Но она не сдалась: вскочила и «дунула» горячим ветром – Лешка явно не ожидал этого и еле успел увернуться. Дашке тут же зачли попадание: попросили подойти к столу комиссии, а потом – встать слева, возле зеркал. Ну за семь лет Дашка могла научиться всякие фокусы делать…

Следующая девушка, худенькая и невзрачная Тоня, сгоряча попыталась облить Лешкину молнию водой – чертик тут же отозвал молнию назад, покрутив пальцем у виска. Ружена гневно покачала головой, делая знак девушке уйти с площадки, а члены комиссии обменялись насмешливыми взглядами. Тоня сильно покраснела и тут отошла назад к камину.

Пока очередь дошла до Тани, которая была последней, молнию удалось отбить только трем девушкам.

Встав на черту круга, Таня приготовилась – просто постаралась успокоиться. Лешка ободряюще улыбнулся ей. И вдруг, увеличив голубой шарик до размеров крупного арбуза, послал эту махину, целясь ей прямо в лицо. Светящийся шар мчался на нее, словно скорый поезд, и девушка даже не сразу поняла, что произошло: она просто выставила вперед левую руку с браслетом. Движение шара прекратилось, и он взорвался с резким и громким звуком, а мощная ударная волна отбросила и Лешку, и саму Таню по разные стороны круга.

– Алексей! С тобой все в порядке? – Голос старшего Вордака прозвучал спокойно и даже весело.

Таня, порядком оглушенная, с трудом поднялась. Лешка уже давно был на ногах: в его руках «зрела» новая шаровая молния. Что это?! Они вздумали ее убить?

От этого шара девушка просто увернулась. Тот пролетел дальше и пробил в зеркале большую дыру, края которой тут же начали плавиться.

Тогда Лешка послал сразу два «арбуза», целясь в ноги. Таня не успела и среагировать, как рука с браслетом вдруг резко дернулась вверх и девушка зависла под потолком, возле красивой свечной люстры в виде каскада из трех бронзовых колец. Глянув вниз, она увидела, что, прямо на том месте, где она стояла, исходят черным дымом две неприятного вида лужи.

– Посмотрите, как интересно, – прозвучал голос Вордака, доносившийся до сознания девушки как будто из далекого далека, – при весьма слабых показателях человеческого фактора магический артефакт производит очень достойное впечатление. Если бы не этот весьма мощный браслет, его хозяйку давно бы по земле размазало…

Браслет вдруг ослабил хватку, и девушка смогла принять более приличное положение – спустилась на пол.

Оказывается, Лешка не терял времени даром: над его головой крутилось целое скопление из шаровых молний: у Тани и сомнений не было, куда они сейчас будут направлены.

В комиссии взволновано зашептались.

Таня же глянула еще раз на метущиеся шары, глубоко и прерывисто вздохнула, да и упала в обморок.

Когда дворецкий–призрак довольно скоро привел ее в чувство (чуть ли не послужив причиной второго обморока), экзамен по превращению уже подходил к концу, и Таня вновь оказалась последней.

Лишь она вошла в освещенный круг, увидела устремленные на нее внимательные взгляды – тут же почувствовала, что снова слабеет. Тем не менее девушка вскинула руки, привычно закружилась облаком и превратилась в маленькую ящерку с золотистыми глазами. Оглядела комиссию, высунула раздвоенный язык и вновь обратилась человеком.

Лица членов комиссии казались задумчивыми, какая–то полная женщина даже почесала острым пером ручки переносицу – словно раньше такого и не видела. Как ни странно, лицо венгерской ведьмы не выражало и тени насмешки, наоборот, Ружена казалась какой–то злой и даже встревоженной. Вордак же, конечно, был спокоен как египетский сфинкс, который каменный.

– Спасибо, вы свободны. – Легкий кивок, и Таня тут же удалилась.

После этого девушек по очереди вызывали для личной беседы с комиссией с глазу на глаз; считалось: чем девушка быстрее выйдет – тем меньше уверенности, что она сдала экзамен.

Дашку задержали на целых полчаса – понятно, почему из экзаменационного зала она выбежала такой счастливой. Она лишь кивнула подруге издалека, – тем, кто прошел беседу, подходить к очереди запрещалось.

Таню вызвали последней – за ее здоровье переживали, что ли? Ведь только она из всех девчонок упала в обморок…

Экзаменационная комиссия встретила ее появление любопытными взглядами: девушке казалось, что рукав ее льняной рубашки в том месте, где был браслет, вспыхнет от горящих колдовских взоров.

– Давно у вас этот браслет? – тут же спросила Ружена.

– Около трех лет.

– Перешел, как я понимаю, по наследству?

– Да.

– Просто так? Без каких–либо договоров или обязательств?

– Ну да.

– Как вы думаете, почему вам его подарили? – продолжала допрашивать венгерка. – Вам, без каких–либо способностей, простой девушке? – Ведьма насмешливо улыбнулась.

– Не знаю.

– Совсем?

– Совсем–совсем. – Таня здорово обозлилась.

– К вам больше нет вопросов, – скучным голосом произнесла ведьма и вновь усмехнулась ехидно.

У Тани перехватило дыхание. По лицу главной экзаменаторши она поняла, что никогда не покинет учебу в горах, пока у госпожи Мильтовой хватит сил экзаменовать. На лице Вордака же вообще застыло какое–то отстраненное выражение.

Поэтому в коридор Таня вышла вся в слезах: сказались–таки переживания сегодняшнего дня. Дашка хотела успокоить ее, но Олеша не позволила: молча сама усадила Таню на лавку и вдруг протянула ей огромный бутерброд с колбасой и маслом.

– Съешь немедленно, – приказала она и тут же отошла к другим девочкам.

Вскоре всех девушек снова позвали в зал.

Глава 3

РАЗГОВОР В ЧУЛАНЕ

– После весьма нелегкого совещания комиссия приняла решение. Мы даем согласие на успешную сдачу экзамена, по обыкновению, всего лишь троих учениц… – Ружена скосила глаза на свои бумаги, делая вид, что мучительно выбирает, обдумывая «непростое» решение.

Среди девушек зашептались: понятно, ведь все, как и Дашка, рассчитывали, что счастливиц будет пять.

– Кроме того, – не спеша продолжала венгерка, – трое поступают в Карпатский университет на льготных условиях…

В ряду девушек легким ветерком пробежал взволнованный шепот. Таня расслышала только слова: «кукушка», «здорово» и «с ума сойти».

Венгерка подождала, пока ведьмочки успокоятся, повела лениво плечиком, вздохнула и лишь после этого, сделав эффектную паузу, продолжила:

– Дарья Кошкина… Высокая оценка, хороший уровень. Особая рекомендация Темного Совета в моем лице на прохождение Обряда Тайных Сил и в связи с этим – обязательное направление в Карпатский университет.

Таня видела, как побледнела, скрежеща вставными зубами, наставница – у старухи Олеши забирали лучшую ученицу. И как засияло Дашкино лицо – вот уж кому надоела горная сырость и вечная рубка дров. Но что это за Карпатский университет такой? Честно говоря, Таня впервые слышала про это учебное заведение.

Дашка прошла к столу, получила какие–то бумаги, пожала протянутую венгеркой руку и даже улучила момент – скосила глаза на Таню, ободряюще подмигнув ей. Потом подняла глаза к люстре, равнодушно висящей на потолке, и глубоко, словно освобождаясь от невидимых пут, вздохнула.

Да получить разрешение на Обряд Тайных Сил – это все равно как получить пропуск наверх, на ступеньку выше… Таня не раз слышала, что после его прохождения при хороших показателях и браслет можно потолще заслужить. Молодец, Дашка!

Внезапно Таня почувствовала на себе обжигающий взгляд старой ведьмы: Олеша словно приценивалась к ней, будто бы ощупывая прищуренными глазами каждую клеточку ее тела. Инстинктивно Таня испугалась: понятно, наставница давно кидала жадные взоры на ее браслетик. Не захотела бы она взвалить на девушку бремя главной помощницы… Ох, если бы не Оберег… Который, кстати, лежал сейчас на столе, возле этой ведьмы Ружены. Таня напряженно оглядела других членов комиссии: равнодушные лица, Вордак вообще не участвует в «подведении итогов» – что–то читает по своему обыкновению.

– Александра Весенкова… – медленно, нарочито растягивая слова, вела дальше венгерская ведьма, словно бы упиваясь властью над судьбами учениц. – Неплохой уровень, хорошие показатели. Разрешаем завершить учебу и выбрать дальнейшую специализацию на свое усмотрение. Направление в Карпатский университет.

Ох… Весенкову Таня недолюбливала больше всех – наверное, Алекса была самой противной из учениц, потому как была единственной, кто вслух подсмеивался над Таниной «простотой» – то есть тем фактом, что она выросла обычной девчонкой в обычной семье. А еще Весенкова благодаря мощному телосложению, умела отлично драться. И уж когда она попадалась Тане в спарринге… Выиграть у такой силачки представлялось невозможным, а волшебством в поединках запрещалось пользоваться. Поэтому после драк с противной Алексой с Таниного тела долго сходили синяки и ссадины от ее ногтей и кулаков. Так что хоть один плюс имелся – Весенковой в горах уже не будет…

Осталось услышать имя третьей счастливицы. Таня чувствовала, как напряглись лица оставшихся девушек, сжались в волнении их ослабевшие руки. Сама Татьяна уже давно еле стояла на ногах, ее даже тошнить начало от переживаний.

«Ну пожалуйста, пусть это буду я…» – думала каждая из них.

– Ирина Лисцова, – торжественно объявила Ружена. – Хороший уровень. Разрешение завершить учебу. Особая рекомендация к Обряду Тайных Сил.

Танино сердце ухнуло куда–то вниз. Но, собственно, чего она ждала от Вордака? Подтвердилось ее соображение насчет «добровольного» затворничества в этой глуши, где, кажется, ей придется провести кучу лет. Как же она глупо купилась! Послушно подписала этот договор дурацкий… Решила, что ей действительно доверят какую–либо должность, хорошую работу… Начнется новая, интересная жизнь, а вышло – черт–те что и сбоку бантик. Вернее, Вордак – и старший, и младший.

Лисцова так же гордо прошла к столу, получила на руки какие–то бумаги. Таня поймала заинтересованный взгляд Лешки, брошенный на Ирку. Против воли улыбнулась про себя: до чего отличная получилась бы пара! Ирка, длинноволосая кареглазая брюнеточка, стройненькая, веселая и ужасно хитрющая – такая девчонка точно не даст скучать… Да это же копия Лешки в юбке! Тем более Таня слышала от Дашки, что Ирка из очень хорошей семьи, аристократка… Так что в общем–то никто не сомневался, что она сдаст экзамен сразу же после первого года учебы.

Тане стало немного обидно, что Лешка, увлеченный разглядыванием счастливой Лисцовой, даже не бросил хоть маленький сочувственный взгляд, что ли… Вот они, мужики. Друг называется! Хотя он же Вордак, а что от них можно ждать хорошего? Краюшкой обозвал, как бы не прилипло такое прозвище… Танюшка–краюшка, эх…

Венгерская ведьма произнесла короткую заключительную речь, что–то про пожелание успехов в учебе и величественным кивком разрешила неудачницам удалиться.

Татьяна живо представила, как она еще целый год будет изучать эти дурацкие непонятные руны, пытаться превратиться не в ящерицу и терпеть удары свежих, срезанных старой ведьмой ивовых или березовых прутья на своей спине… Девушка почувствовала, что сейчас разревется прямо перед комиссией, поэтому тихонько засеменила к выходу, за другими опечаленными своей судьбой ученицами.

Нет, она просто убежит. Хватит с нее ведьмовской учебы. Скоро лето, и проход через горы будет возможен. Но как выкрасть свой сундук? А может… От внезапно скользнувшей мысли Таня даже не заметила, как остановилась.

Она убежит сейчас. Лишь только все усядутся на свои сундуки, чтобы дружной стайкой возвратиться в горы, она резко свернет в город, к уютно светящимся девятиэтажкам и огонькам машин, ползущим по вечерним улицам… К цивилизации! Ах, если бы ей удалось убежать… Но если нет – о, тогда ее будет ждать страшное наказание. Как раз перед тем, как Таня попала «в лапы» к старой Олеше, сбежала одна из учениц. Беглянку вернули, и старая ведьма была настолько взбешена, что не сдержала сил – замучила девчонку насмерть.

Старуха написала подробный раппорт с указанием слабости и неприспособленности бедной девушки, и ведьме–наставнице простили. Потому что убежать с учебы – самый большой позор для любой ведьмы, и учениц следует держать в строгости и повиновении. Но теперь, со страхом и отчаянием осознавая, что еще год она просто не выдержит, Таня прекрасно понимала ту девушку–беглянку… Сейчас, сейчас она проберется в коридор, к стене, возле которой стройным рядом выстроились ведьминские сундуки… И будь что будет.

И вот, пока Таня строила свои грандиозные планы, ее окликнули. И не кто ни будь, а сам Мстислав Вордак.

– Госпожа Окрайчик, подойдите, пожалуйста, сюда.

Ну да, она же забыла свой Оберег. Какая непростительная неосторожность!

Ноги еле слушались, пока девушка, то бледнея, то краснея, приближалась к столу комиссии.

Вордак смотрел прямо на нее. Казалось, за три года он вообще не изменился. Такой же колючий оценивающий взгляд, поверхностный и равнодушный, смотрящий вскользь, прямой тонкий нос, плотно сжатые губы.

Губы, кстати, чуточку пухлые и наверняка очень нежные – вдруг подумалось Тане; поэтому обладатель и сжимает их в строгую ниточку, будто боится проявить свою слабость, хоть какую–то, хоть единственную…

Вордак продолжал смотреть на нее, и у Тани вдруг озноб пробежал по спине от страшной догадки: ведь он наверняка может читать ее мысли!

Как бы в подтверждение, Вордак снисходительно улыбнулся.

Стараясь скрыть смятение, Таня быстро протянула руку к своему Оберегу, как вдруг на ее запястье легла изящная, но весьма сильная ладошка – просто–таки припечатала к столу.

– Не спешите, дорогая.

А ведь Таня, увлекшись разглядыванием своего бывшего начальника, упустила из виду, что рядом с ним сидит эта Ружена, венгерская ведьма–экзаменаторша. Остальные члены комиссии давно удалились, – наверняка через зеркала, потому что, кроме них троих, больше никого в зале не было.

– Позвольте взглянуть на ваш браслетик, милая, – мягко произнесла госпожа Мильтова.

Таня послушно закатала рукав рубашки, с ужасом увидев, что лохматый край ее довольно грязный и мятый. Перевела взгляд на тонкую батистовую манжету с кружевами, на алые наманикюренные ногти красавицы–венгерки и совсем опечалилась.

Ведьма между тем с интересом рассматривала Танин браслет.

– Довольно редкая вещица, старинная. Да, весьма жаль… – И она цокнула языком с видимым сожалением.

Таня вскинулась от обиды. Ну вот, начинается! Опять она недостойна прабабкиного украшения. Нет, уже сегодня она точно убежит. И заживет нормальной жизнью: с кофе, чистой постелью и привычными людскими заботами. Надоело!

– Позвольте мне забрать мой Оберег, – сухо попросила она, стараясь скрыть мысли за водопадом.

– Боитесь, что отнимут? – Кажется, ведьме захотелось поиздеваться над Таней. – Правильно делаете…

– Ну не вам же отнимать, – вдруг зло бросила Таня. – У вас же и свой неплохой есть.

Она успела заметить красивые рубиновые капли на плече Ружены, просвечивающиеся сквозь тонкую ткань батиста, – два ряда сверкающих алых огоньков…

Ведьма неожиданно резко отдернула руку:

– Ты видишь мой браслет?

Таня поразилась, как прозвучал голос ведьмы: сухой свистящий шепот, словно ветер с песком, это после мягкого–то бархатного тона…

– Да, вижу, – веско произнесла Таня, – ваша блузочка довольно прозрачная, чтобы увидеть такие красивые драгоценные камни. Наверняка рубины…

Инстинктивно ведьма заслонила пальцами браслет, но тут же отдернула руку, словно и устыдившись пугливого жеста. Таню же поразило другое: даже на то мгновение, когда ведьма прикрыла пальчиками свое магическое украшение, девушка продолжала видеть кровавые, мрачно светящиеся камешки.

– Вот об этом я тебе и говорил, – неожиданно произнес Вордак, – эта девушка довольно непроста, хоть и производит обратное впечатление. – Он усмехнулся уголком рта. – Присмотрись к ней… И допусти ее к своему Обряду, ладно, милая? – Вордак взглянул на венгерку чуть прищурено: щеки Ружены вспыхнули румянцем, но все же она ответила своему любовнику таким пламенным взором, что покраснеть пришлось Татьяне. У девушки было такое чувство, что она только что заглянула к ним в спальню.

– У нее лично, если не считать браслета, довольно слабенькие показатели, – венгерка не отрывала магнетического взгляда от Вордака, – посмотри: наставница пишет в рекомендациях, что во время учебы эта ученица особо не блистала успехами. Ни в рунах, ни в превращении, ни… Ну да, все же есть странный факт – эта ящерица, хм…

– Забавно, да? – Вордак взял красавицу–венгерку за руку и чуть сжал ее. – Ты же училась у Марьяны… – вдруг прошептал он так тихо, что Таня еле расслышала, – и знаешь, что это может означать… Давай сделаем для девчонки исключение?

У Тани глаза на лоб полезли: у какой такой Марьяны? Уж не на прабабку ли намекает Вордак? Так ведь она жила в глухом карпатском селе, а Ружена эта приехала из Венгрии, наверняка из столицы, – во всяком случае, если судить по ухоженной внешности, дама явно привыкла быть на виду…

– А если испытание убьет эту дурочку? – между тем довольно игриво спросила венгерка, полностью игнорируя Танино присутствие. – Кто будет отвечать?

– Тебя пугает такая мелочь, как ответственность? Мне казалось, ты любишь рисковать. – Вордак вдруг широко улыбнулся и стал поразительно похож на своего сына – такие же ямочки на щеках.

– Обряд Тайных Сил не для слабачек, ты это прекрасно знаешь. – Произнося это, Ружена осторожно погладила кончики пальцев своего возлюбленного. – Я соглашусь, если всю ответственность возьмешь ты.

– Хорошо, – тут же ответил Вордак, – только не убей ее сознательно.

– Не могу обещать, – игриво ответила ведьма и кокетливо закусила губу. – Сам знаешь, при совершении Обряда все может быть…

У Тани возникло чувство, что о ней просто забыли. Никто не спрашивал, хочет ли она проходить этот странный Обряд и уж тем более присутствовать при флирте двух влюбленных.

– Я не уверена, что хочу проходить этот Обряд, – произнесла она вслух, но экзаменаторы, увлеченные друг другом, девушку даже не расслышали.

Ведьма, не отрывая взгляда от черных глаз, вложила ошарашенной Тане прямо в руку по очереди кусочек картона, дорожный клубок серых ниток, затем – свиток бумаги с огромной красной печатью и ее же Оберег, а потом вдруг слилась в страстном поцелуе с Вордаком.

У Татьяны глаза полезли на лоб. Но в принципе, в зале больше никого не наблюдалось, а на такую особу, как простая ученица, можно и не обращать внимания.

Поцелуй явно приобрел новые, более горячие оттенки, поэтому Таня развернулась и, быстро переходя на бег, пересекла зал и выбежала в коридор. Только там ей стало немного легче, но чувствовала она себя настолько скверно, будто ее только что унизили и высмеяли.

Татьяна, конечно, не видела, что, как только за ней закрылась дверь, Вордак резко отстранился.

Венгерка обиженно надула губки и поправила сползший ворот блузки, вновь прикрывая красивое плечико.

– Так это был спектакль? – Она холодно прищурилась.

– Почти.

– Девчонка ревновала тебя, – холодно произнесла Ружена. – Я почувствовала это, едва взглянула на нее… Признайся, ты хотел спровоцировать эту дурочку? А может, она тебе нравится? Нравится настолько, чтобы…

– Я хотел спровоцировать тебя. – Вордак ухмыльнулся. – Когда ты злишься, то становишься особенно прекрасной.

– Неправда, ты никогда не поступал так раньше. – Ведьма вновь подозрительно прищурилась. – Не целовал меня при других… Признайся, что за игру ты затеял?

– Не выдумывай, прошу тебя. – Вордак устало отмахнулся. – Не скрою, мне весьма интересно узнать, выявит ли что–либо у госпожи Окрайчик ваш Темный Обряд… Но не думаю, что будет особенный результат. Да, у девчонки есть и свои, пока что скрытые, способности, но главное – Марьянин браслет… Ты же знаешь, какой Марьяна владела тайной… Ты, ее любимая ученица.

– Неужели ты думаешь, что Марьяна доверила бы своей далекой – простой и глупой родственнице то, что не поведала даже мне, лучшей из лучших? – Ведьма обиженно передернула плечиками. – И чтобы какой–то простой дурочке…

– Но браслет же этой дурочке доверила?

– Так почему она не взяла ее с детства на обучение? – Ружена разозлилась не на шутку. – Если она хотела посвятить ее в свою тайну… ввела бы в Круг Сестер с самого рождения. Марьяна никогда не гнушалась кражей одаренных силой младенцев… Когда–то и я попала к ней именно таким образом.

– Девчонка превращается в ящерицу.

– Совпадение.

– Я не верю в случайности.

– Ну что ж, тогда я докажу тебе, что случайности все–таки бывают. – Ведьма вдруг стала равнодушной. – Она не пройдет Обряд, только и всего. Возможно, покалечится. А виноват будешь ты… Да, и послушай, – вдруг с жаром добавила Ружена, – а не думаешь ли ты, что Марьяна подставила свою глупенькую родственницу просто так: мол, пускай браслет достанется тому, кто сможет окрутить эту простушку, выманить фамильный подарочек, а? Марьяна любила так шутить. Я до сих пор холодею от страха, вспоминая некоторые ее шалости… Девчонка–то знает, какой сукой была ее прабабка?

– Думаю, что нет. – Вордак порывисто обнял свою любовницу и подчеркнуто нежно поцеловал в батистовое плечико. – Если честно, она вообще ничего не знает. Абсолютный ноль.

– Легкая добыча? – снисходительно улыбнулась венгерка. – Вот почему она тебе интересна? Но послушай, зачем тогда ты сам защитил ее от себя – дал Оберег? Довольно сильный…

– Были причины… Кроме того, на браслет могут положить глаз и другие. Что касается легкой добычи… Вот как раз и узнаем, верно?

– Ты хитрый и расчетливый тип, Мстислав. – Казалось, Ружена успокоилась совершенно. – Любишь губить невинные души…

– И не невинные тоже. – Вордак вновь наклонился к соблазнительному плечу и, покрывая его осторожными поцелуями, бросил: – Завершай все учебные дела и приходи… я жду.

– Хорошо…

Таня, на ходу пряча свиток и картонку за пазуху, быстро бежала по коридору, стремясь охладить пылающие щеки.

Какой ужас! Бесстыжий поцелуй, казалось, навсегда впечатается в память. Однако девушка не могла не принять факта, что этот Вордак весьма странно волновал ее… воображение. Черт, надо срочно на воздух, вдохнуть аромат ночной свежести, забыть неприятную сцену.

Но совершить сие намерение девушке резко помешали: дорогу преградила чья–то огромная тень, прижала к стене, схватила за горло и зажала рот рукой.

– Надо поговорить, панночка.

Девушка с удивлением узнала голос старой ведьмы. Но не успела она испугаться еще больше, как Олеша, не отрывая ладони от крепко зажатого рта девушки, взвалила ее на плечо, словно связку прутьев, толкнула какую–то дверцу и протиснулась в низкое помещение, напоминавшее чулан.

Пахло пылью и старыми швабрами.

– Кричать не будешь?

Таня отрицательно покачала головой насколько это было возможно.

Хватка тут же ослабла.

– Боюсь, что услышат нас и тогда мне несдобровать. – Красные глаза приблизились. – Охотятся за тобой, дурочка… А ты так беспечна.

– Кто это? – Видя такое странное поведение наставницы, Татьяна совершенно не знала, что ей предпринять: может, все–таки закричать или все же спокойно выслушать? К счастью, Олеша не держала нож у ее горла, предлагала поговорить…

– А я почем знаю. – Ведьма тряхнула головой, скидывая капюшон плаща, так напугавшего Таню. – Только след на тебе есть… И не след, а целая следящая петля.

– Да кому это надо–то?! – Таня с отчаянием тряхнула головой, словно стараясь сбросить невидимый «след».

– У браслетика спроси. – В темноте блеснули жуткие белые зубы. – Вдруг расскажет?

Не сводя взгляда с алых светящихся глаз старой ведьмы, Таня коснулась пальцами прохладного металла.

«Есть ли след на мне?»

«Оберег надень», – пришел ответ. Но не слова услышала, а будто бы осознала, что надо Оберег на шею надеть. Таня быстро вытащила из–за пояса и тут же застегнула на шее серебряную цепочку–косичку.

– Ишь ты, – хрипло произнесла старая ведьма, – подсказывает.

Тане вдруг стало жутко: ведь Олеша могла попытаться отнять…

– Нет, не пошла бы на такое я, – неожиданно сказала ведьма, будто прочитав ее мысли. – Да и заинтересованы в твоем браслете столь высочайшие личности, что мне и опасно артефактом твоим завладеть пытаться… Прикончили бы старуху, а я жить хочу. Даром что мне третья сотня пошла…

– Какая?!

– А ты думала, – усмехнулась ведьма, – признаюсь, с твоим браслетиком я бы вновь красавицей стала… Сила в нем есть немалая. А еще темная метка стоит – тайна, значит, имеется. И тайна нерядовая, большой секрет. Так что готовься к великим приключениям, панночка.

Таня даже зубами скрипнула. Еще тайны великой не хватало.

– И вот какое дело – скоро наши нового Главу в Карпатах выбирать будут, – продолжила ведьма. – Силой, значит, мериться. Аккурат в первую майскую ночь… И тот, кто прислал тебя ко мне и велел за тобой присматривать, самый что ни на есть претендент на трон колдовской, на карпатский.

– Вордак?! – Сердце у Тани замерло. Вспомнила золотой пояс на львиной шкуре. И то, что, завладев ее браслетом, отец Лешки запросто может сравниться по силе с самим главным чертом.

– Обряд Тайных Сил не спеши проходить. – Олеша наклонилась к ней близко–близко. – Способности у тебя есть… пусть и не проявленные толком. Но знай, что Обряд этот всю твою душу наизнанку вывернет, а Вордак знать будет, чем тебя взять… Почему браслет твой тебя для своей тайны выбрал, ясно? Не спеши Обряд проходить…

– А зачем ему знать, чем меня взять? – Таня старалась говорить спокойно, будто бы слова ведьмы совсем ее не испугали. – Он же и так мог забрать у меня…

– Не забрал бы, – тут же разъяснила Олеша, – отобранный браслет подобной мощи силу бы дал, но отомстил. Чтобы его по–настоящему заполучить, нужно владеть той силой, что у тебя глубоко в душе запрятана. Тем качеством, благодаря которому браслетик этот сразу тебе подчинился. Уж поверь, постарается он это выведать… Да еще с такой помощницей, как госпожа Мильтова, ей–ей…

– А зачем вы мне это все рассказываете, а?

– Предупредить хочу. – Красные глаза сузились. – Тебя приняли в Кукушку, да. Но не расслабляйся, панночка.

– Куда–куда приняли? – У Тани появилась мысль, что старая ведьма просто вдруг обезумела.

– В Кукушку – Карпатский университет интеллектуального волшебства, «КУИВ» или «КУ» сокращенно. Школу для цивильных ведьм–колдунов, самую лучшую, со всемирной славой… В Карпатах, видишь ли, много волшебства схоронено, полно силы в горах нерастраченной, престижно здесь волшебству обучаться. Но своих редко на учебу берут, лишь самых лучших, – менталитет у нас такой, вроде как все для иностранцев…

Таня подумала, что ведьма просто злится, что ее когда–то в этот университет не приняли, но вслух спросила:

– Мне про поступление в эту «Кукушку» никто ничего не говорил.

– Скажут, – отмахнулась Олеша. – И вот тебе мой совет: откажись. Лучше тебе у меня еще попрятаться.

У Тани глаза на лоб полезли.

Отказаться, чтобы опять в горы вернуться?! Ну уж нет.

– Постойте, а могу ли я вам доверять? – решилась произнести Таня. – Кто знает, может, вы Вордаком и подосланы? Чтобы напугать меня еще больше?

Олеша не сразу ответила.

– Когда–то, – медленно начала она, – такой браслет… хм, не такой, конечно, но тоже сильный, был и у меня… Только обманули по молодости да наивности, выжали и использовали, а после выбросили, как ненужную тряпку. А я ведь такие надежды подавала, вся столица была у моих ног… Но влюбилась по глупости и доверилась сверх меры… Отдала ему браслетик свой. А он, бывший возлюбленный мой, не оставил меня, конечно, школой в горах дал заведовать… Приходил ко мне на первых порах для жарких ночей, для разговоров задушевных… – Голос старой ведьмы перешел на еле слышный шепот, будто она уходила все глубже в воспоминания, отдаляясь все более и более от реального мира. Таня глянула в красные глаза старухи, и вдруг стало ей неимоверно жалко наставницу – когда–то всеми покинутую, брошенную любимым женщину, вынужденную прозябать в диких горах. – Только разве такой жизни хотела я? – продолжила старая ведьма, будто очнувшись. – Нет. И тебе не советую сдаваться. Поэтому – откажись. Замучают там тебя, и отдашь украшение свое… А тому, с кем в лесу утром тайно встречалась, не доверяй. Он тебе следящую петлю на шею и накинул, ведь свеженькая. Ну пойду я. Счастья тебе и удачи, панночка. Береги себя… Да, разговор наш я заблокирую. Чтобы никто, даже опытный колдун, не смог в твоей ленточке прочитать его… И больше над защитным водопадом работай – вон еле шумит…

Сказав это, ведьма махнула рукой и, сгорбившись, вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Таня осталась в чулане. Сидела, замерев, словно каменное изваяние, от внезапного, но довольно ясного озарения.

Лешка.

Неужели… Кому же ей верить тогда?!

Таня выбралась из чулана, совершенно не понимая, куда же ей направляться дальше, и поэтому просто двинулась по коридору. Спустилась по лестнице, проигнорировав собственный сундук, и вышла во двор.

В саду было тихо и спокойно, над орхидеями витал резкий, пахучий аромат.

Возле мерно журчащего фонтана собрались тесной кучкой все отобранные сегодня девушки: Ира, Александра, Дашка и, кажется, Тоня. Дашка увидела подругу и тотчас помахала ей рукой. Немного помедлив, Таня решилась подойти.

– Я же говорила, сегодня удачная ночь! – Дашка вся светилась от счастья.

Таня едва пожала плечами. Она так совершенно не считала.

– Ты скажи, на какой тебя ярус определили? – не отставала Дашка. – Второй или третий?

– Как это?

Алекса не сдержалась и презрительно хмыкнула. Ирка хихикнула, а Тоня вздохнула.

– Что смешного? – ледяным тоном спросила у них Таня. – Ну да, я не знаю, что это за ярусы такие.

– Ты бумагу получила? – поинтересовалась Дашка. – О зачислении на факультатив в Кукушку…

Только сейчас Татьяна вспомнила, что венгерка, целуясь с Вордаком, всучила ей и картонку, да еще и свиток бумаги с красной печатью.

Извлекая из–за пазухи сильно помявшийся свиток, она развернула его под услужливо вспыхнувшим огоньком в Дашкиной ладони и прочла вслух:

– «Приказ о зачислении Татьяны Окрайчик в Карпатский университет Интеллектуального Волшебства с целью получения высшего колдовского образования. Третий ярус (особо рекомендовать к ОТС).

Заведующая приемной комиссией, госпожа Ружена Мильтова».

– Ну и зачем мне это?! – Таня чуть не взвыла. – И что такое ОТС?

– Обряд Тайных Сил, – процедила Весенкова, которую вновь стало раздражать Татьянино непонимание собственного счастья. – Это такая штука, где у тебя выжмут последние мозги, если останется из чего брать.

Таня вспыхнула.

– Помолчала бы ты, Алекса, – вступилась за подругу Дашка, – ты злишься, потому что тебе такой рекомендации не назначили… И ярус ты хотела повыше.

– Я злюсь? – Весенкова чуть ли не подскочила на месте. – Да ясно, что эту простушку из–за ее браслета взяли. Так что ОТС ее браслетик будет проходить, а не она сама.

– Главное, что нас вообще приняли, – подала вдруг голос Ирка, – даже Тоньку почему–то, хотя она явно экзамен не сдала…

– Ну у Тоньки есть кому заступиться за нее, правда? – чуть ли не пропела Алекса. – Вряд ли ее родители допустили бы еще целый год держать дочурку в горах…

– Да, мама с папой наверняка заплатили, – вздохнула простодушная Тоня. – Я знаю, я почти бездарная.

– Просто глупая ты, – не унималась Алекса, – вот и все дела. Так что на третьем ярусе тебе будет вполне комфортно учиться. То ли дело на пятом – там преподают самое сложное колдовство… я обязательно вскоре перейду на пятый.

– Тебе придется хорошо потрудиться, чтобы на пятый ярус подняться, – равнодушно произнесла Дашка, – комплекция тяжеловата…

– На себя посмотри!

Прокричав это, Алекса вдруг так зашипела, что Таня невольно схватилась за браслет: но рассерженная ведьма не спешила нападать на Дашку. Еще бы! Себе дороже может выйти.

К счастью, ссоре помешали – из дома выпорхнула легкая тень – к фонтану быстрыми шажками приблизилась венгерка собственной персоной.

– Поздравляю, девочки. – Ведьма явно была в хорошем настроении. – Удачи на будущих занятиях.

Все низко склонили головы, кроме Тани. Подумав, она коротко кивнула.

– Надеюсь, вы понимаете, какой вас одарили честью, – продолжила венгерка. – Да, кстати, в следующем месяце я буду у вас проводить лекции по психологии магического влияния и соблазна… Ну и по тайнам превращений пройдемся, скорей всего. Поверьте, очень интересные вещи, особенно первое. Надеюсь, вы проявите себя отлично. А сейчас, прошу извинить, у меня много неотложных дел. – И венгерка таинственно улыбнулась.

– А нам теперь куда? – решилась спросить Таня.

Госпожа Мильтова тотчас же обернулась к ней: на ее губах заиграла надменная, даже какая–то хищная улыбка.

– Как куда? – насмешливо произнесла она. – Домой… Отмоетесь, причешетесь наконец – некоторым совсем не помешает. А в понедельник – чтобы в три часа дня были на месте.

Венгерка хлопнула в ладоши – послышалось громыхание, дверь распахнулась, и во двор выскочили все пять сундуков девчонок.

– Да, забыла у вас спросить, – венгерка почему–то повернулась к Тане, – вы плавать умеете?

– Не очень, – удивилась вопросу Таня. – А что?

– Плохо, очень плохо.

Венгерка покачала головой крайне неодобрительно и растворилась в воздухе.

Ох, как же это эффектно выглядит… Таня подумала, что непременно этому научится.

Алекса одним махом опорожнила свой флакон с вином, вскочила на сундук и, не прощаясь, взмыла в небеса. За ней в молчании последовали Ира и Тоня.

– Вот и кончилась дружба, – вздохнула Дашка, растерянно глядя им вслед, – Ирка с Алексой в хороших отношениях, а Тоня всегда за Иркой повторяет.

– Из–за меня так вышло, – расстроилась Таня.

– Да пошли они все, – махнула рукой подруга и вдруг спросила: – Ну что, едем ночлег на два дня искать? В крайнем случае можно и в лесу…

Таня, уже запрыгнувшая на сундук, изумилась:

– У тебя что, дома нет?

– А у тебя есть? – Дашка смутилась. – Ой, извини… Я же почти всю жизнь прожила без родителей… и все думаю, что у других тоже ни кола, ни двора, ни семьи.

– Так у меня переночуешь, – обрадовалась Таня.

– А твои родители не заругаются?

– У меня собственная квартира, – утешила Таня подругу, – и никого там нет, даже кота завалящего.

Глава 4

РАЗРЫВ

Ключ от квартиры по–прежнему был в сундуке, в маленьком холщовом мешочке, куда его положила Таня перед «учебой». Кто знал, что хозяйка вспомнит о ключе аж через три года!

Гостиная не изменилась: все тот же диван и телевизор, мамины вазы да кувшины, коллекция слоников… В квартире пахло пылью и запустением, словно и не родной дом.

Пока Дашка счастливо нежилась в душе, Таня кое–как прибралась, насколько хватило сил: поводила кое–где мокрой тряпочкой, быстренько пропылесосила коврик.

А после, обалдевшая после горячей ванны и душистого мыла, откуда–то изъятого Дашкой путем выманивающего колдовства, Татьяна с наслаждением завернулась в старый пушистый халатик (новый махровый отдала Дашке), надела поистертые любимые шлепанцы, втянула носом идущий из кухни запах жареной яичницы и вдруг поняла, что совершенно счастлива. И о–очень голодна!

Все больше бледнели в памяти горы и полные недосыпа ночи в горах, голодание и синяки, унижение и это жуткое тоскливое чувство полной неопределенности. Теперь Татьяне просто казалось, что она всю свою жизнь находилась только в этой уютной кухоньке и никакого колдовства вообще не было…

Браслет потеплел, напоминая о себе, и Таня вернулась в действительность, – как будто крепкий подзатыльник кто дал. Да, поздно сокрушаться.

Тем более кажется, яичница явно пригорала.

– Слушай, отвыкла я от газовой плиты, – извиняясь, произнесла Дашка, лишь только Таня объявилась на кухне. – Может, сейчас чего–нибудь получше сырых яиц утащу… Просто захотелось самой яичницу приготовить. Да и браслет мой подустал за сегодня от всех этих заданий экзаменационных.

– Не надо, ты и так без сил, – запротестовала Таня. – Я лучше в магазин сбегаю…

– А деньги есть?

Таня застыла. В следующую минуту они рассмеялись.

– Давай так попробую, – вздохнула девушка и быстро коснулась браслета.

«Суп с фрикадельками!»

Не успела Таня представить себе эту роскошь, как прямо ей на колени бахнулся настенный календарь, раскрытый на картинке с отличным фото – серебристая кастрюлька с дымящейся золотистой жидкостью, в которой нежились чудесные мясные шарики.

Ну удружил браслет, ничего не скажешь!

– М–да, – разочарованно протянула Дашка. – Красиво, конечно.

– Леди, – произнес знакомый голос, – а у тебя в детстве любимая сказка не «Золотой ключик» была?

Слышать Лешку было настолько радостно и неприятно одновременно, что Таня на минуту застыла, решая про себя, как именно встретить незваного гостя.

– Вот это да! – Чертик как ни в чем не бывало умостился на подоконнике. – Две девчонки на кухне и ничего толком приготовить не могут.

Через секунду на столе выстроились в ряд две тарелки золотистого супа все с теми же фрикадельками, большое блюдо с жареной курицей, густо обложенной печеной картошкой и маринованными огурцами, кетчуп, майонез и даже горчица.

– Вот это высший класс! – восхитилась Дашка и даже руками всплеснула от восхищения.

– Ты что здесь делаешь?

Как Таня ни старалась, в голосе послышалось явное отчуждение.

– По делам зашел… да и просто проведать. Да вы ешьте, после поговорим. – Лешка обезоруживающе улыбнулся.

Против еды девчонки не могли устоять: тут же зазвенели ложками.

В полном молчании разделались с курицей. Дашка кидала на паренька любопытные взгляды, но ничего не спрашивала. Таня ела медленно, опустив глаза, но вдруг не выдержала – и глянула остро на чертика.

– Ты что, не рада меня видеть? – На секунду его черные глаза оказались очень близко.

– Не выдумывай. – Таня усмехнулась, собрав все оставшиеся силы на защитный водопад.

– Не утруждайся, – ровно произнес Лешка. – Я и не собираюсь ничего предпринимать… Может, познакомишь толком с подругой?

– Это Даша.

– Очень приятно. – Лешка поклонился. – А я Алексей Вордак.

– Да мы уже сегодня встречались, – усмехнулась Дашка. – Неплохо у тебя молниями получается кидаться… прямо Зевс в юности.

– Ты тоже ничего справлялась, – вернул комплимент Лешка. – А у Татьяны вообще талант в чистом виде.

Девушка нахмурилась. Угу, талант…

«Ты чего злишься? – вдруг пронесся у нее в голове, словно ветерок, голос Лешки, – давай отвечай, только мысленно».

Таня закашлялась, подавившись картошкой. Лешка тут же услужливо хлопнул по спине. Хорошо так приложил.

– А ты где учишься? – спросила Дашка, поплотнее заворачиваясь в Танин синий халат. Ее круглое лицо раскраснелось от сытной еды, и выглядела подружка разомлевшей и весьма довольной.

– В Кукушке, где ж еще, – улыбнулся Лешка, – на пятом ярусе… А вас, как я понимаю, на третий определили. Неплохо для начала.

– А сколько там всего ярусов? – спросила Таня, одновременно прислушиваясь, не появится ли в ее мыслях опять Лешкин голос.

– Пять и есть, – ответила за Лешку подруга, – первых два года, считай, мы у Олеши прошли, общий курс… а теперь в университете еще три. Эх, до сих пор не верится! Олеша далеко в горах, и навсегда! И мы ее больше никогда не увидим…

Тане показалось, что Лешкина улыбка как–то быстро угасла, будто он почувствовал резкую головную боль. Но тут же девушка отвлеклась:

– Даш, ты вот почему мне про Кукушку толком не рассказывала?! – Таня наконец вспомнила тот главный вопрос, который хотела задать девушке. – Ни разу, ни словечком!

– Да некогда было, – пожала плечами подружка, – да и откуда я знала, что тебе про всемирно известную Кукушку ничего не известно? Вот я с детства про поступление мечтала… Профессиональной ведьмой стать – это тебе не по лесам травы собирать или мелкие пакости делать, это уже квалификация, мастерство. Интеллектуальное волшебство, так сказать.

– А не тяжело будет там учиться?

– Конечно, тяжело! – Дашка не скрывала восторга. – Зато как здорово! Вот Леша на пятом ярусе – это шик, конечно… Но учатся все вместе – одним коллективом. Только состоят в разных ярусах, вроде как задания разной сложности, да?

Лешка, улыбаясь, кивнул:

– Если будете хорошо учиться, быстро дойдете до пятого… Там и задания поинтереснее, и особые условия для проживания. Кто на нижних ярусах – ищет общежитие, квартиру снимает… А за проживание пятиярусников сам университет платит.

– Ну жить у меня будем, – решительно заявила Таня, – ты согласна, Дашка?

– Если ты не против, конечно. – Дашкины щеки вмиг порозовели. – А то я могу и в общежитие…

– Перестань. – Таня решительно мотнула головой. – Нам вместе веселее будет.

– Ну за этим не станет. – Дашка улыбнулась.

– Да от третьего до пятого быстро перейдете, – заверил девчонок Лешка, – а там уже при университете жить будете… если захотите. Хотя там условия получше, чем в этой квартирке. – Лешка насмешливо обвел взглядом кухню.

– Эх, скорее бы! – мечтательно воскликнула Дашка, не дав Тане огрызнуться. – Интересные задания получать, класс…

– Что–то не пойму, а как же все вместе учатся? – не сдержала удивления Таня. – Как такое может быть?

– Программа одна, – терпеливо пояснил Лешка, – а вот уровень сложности заданий разный. Уж поверьте, вам повезло, что вы не на первом или втором ярусе – над ними все смеются и дразнят постоянно. Вроде как только уж совсем тупоголовые сразу перескочить на третий не могут…

– Так ты сразу на третий пошел? – холодно осведомилась Таня.

– Я тоже в диких горах три года провел, – одарил Лешка девушку снисходительным взглядом, – еще до нашего знакомства. И пятый ярус для меня уже низковат… Скоро выше пойду, в Академию.

Хм, академик. Таня, не сдержавшись, фыркнула. Как–то не вязался у нее образ вечно смешливого чертика с академической солидностью.

Дашка почему–то приняла подружкину реакцию на тираду парня по–другому.

– Да тебе, Танька, с твоим браслетом получиться по–настоящему, – воскликнула подруга, – ты самого Главу Братии по силе переплюнуть сможешь!

Лешкина ухмылка Тане абсолютно не понравилась.

– Что, думаешь, не смогу? – спросила она у него, прищурившись. Ей очень хотелось обозлиться на чертика по–настоящему… предатель.

– Не знаю.

– А я и не хотела в Кукушку эту поступать, – вдруг резко бросила Таня. – Твой отец мне работу обещал, а сам меня по всяким обучениям таскает, надоело!

Дашка воззрилась на нее с нескрываемым удивлением.

– Да ты что?! Каждый мечтает поступить в Кукушку, потому как это единственная возможность проявить себя таким «просторожденным», как мы с тобой. После обучения тебе будет открыта дорога к любой специальности, к хорошему социальному положению… А сейчас, даже с таким серьезным браслетом, как у тебя, ты никто.

– Слышала? Запоминай. – Лешка осклабился.

Таня даже зубами скрипнула: такое впечатление, будто все против нее ополчились.

«Ну что, – опять раздался Лешкин голос у нее в голове, – ты уже не будешь едой давиться? Привыкла к связи?»

Перед глазами у Тани прошла будто красная пелена.

«А как это вообще работает?»

«Просто».

Опять дымка, только какая–то желтая.

«Что это за цвета такие перед глазами?»

«Помехи, не обращай внимания».

«Так ты меня слышишь?»

«Еще как! Только губами не двигай, а то твоя подруга чего–то заподозрит или решит, что ты с ума сошла».

Но Дашка увлеклась рассказами о своем детстве, ничего не замечая, и Лешка, глядя на Таню, молчал и ехидно улыбался.

«Режим «Неслышимый“. – Прозвучал мысленный смешок. – Вернее, ощущаемый только для списка чувствующих. Я тебе после шепну заклинание для вызова подобного астрального разговора: обычные руны, слово–жест–действие, все как учили, довольно просто… Думаю, справишься. Так со всем миром колдовским можно разговаривать. Даже знакомиться, к примеру, ты же одна сейчас…» – вновь послышался ехидный смешок.

«Зачем мне это? – тут же мысленно вскинулась Таня. – Со знакомствами уж как–нибудь сама справлюсь, без астралов всяких и уж без твоей помощи, точно».

«Ты еще не знаешь, какие в астрале поединки можно устраивать!»

«Не хватало еще…»

«Этому обучают в Кукушке, так что не беспокойся, узнаешь».

«Я не беспокоюсь!»

«Слушай, ты чего такая злая? Дергаешься постоянно, закидала меня синими искрами… Так на что дуешься?»

«На что надо».

«Или говори, или полезу в твою мыслечувствующую ленту…»

«Я тебе полезу, не смей!»

– В интернате никто не верил, что я когда–нибудь поступлю в Кукушку… – разглагольствовала Дашка, попивая какой–то зелено–желтый сок, доставленный чертиком опять же неизвестно откуда. – Но вот, послезавтра моя мечта исполнится… Как будто и не было этих семи лету Олеши…

«Ну?»

«Что ну?»

«На что злимся?»

«На твое предательство…»

«Ты рехнулась?!»

– Чего желаете на десерт, леди? – галантно осведомился вслух Лешка.

Дашка, не сдержавшись, хмыкнула.

– Шоколадку желаем, – вальяжно ответила она. – Две.

– Может, вина? – еще галантнее осведомился Лешка.

– Нет! – тут же сказала Таня.

– Да! – произнесла Дашка одновременно с ней.

Девушки посмотрели друг на друга.

– На время учебы в Кукушке пить–курить и все такое запрещено, – смущаясь, пояснила Дашка. – За этим строго следят, насколько я слышала… Так что неплохо было бы… ну за экзамен наш, за удачный.

– В выходные, когда учебы нет, будешь чем хочешь заниматься, даже «всяким таким», – пряча улыбку, произнес Лешка. – И, если возникнет желание – на шабаш слетаешь… Кроме того, по–настоящему строго относятся только к ученикам пятого яруса, за остальными и не следят… Тем более если вы отдельно будете жить – вообще никто вас проверять не будет. Можешь «всяким таким» сколько хочешь заниматься.

– Под «всяким таким» я имела в виду кое–что другое, – смутилась Дашка, – ну сам же понимаешь…

– Да сразу понял. – На щеках чертика появились ямочки.

У Тани возникла мысль, что чертик и Дашкины мысли читает.

Подружка, окончательно смутившись, замолкла. Но долго не говорить она не могла.

– Танюш, а? Ну пожалуйста. – Дашкины глаза сделались умоляющими. – Я вина толком никогда и не пробовала… Как попала в восемнадцать к Олеше, так и…

– Ну ладно, тогда давай, – сдалась Таня. Действительно, чего это она злится? Она сейчас в квартире, горы далеко, рядом – друзья какие–никакие…

«На мне след какой–то есть, да?»

– Красного или белого?

– Старинного церковного, – не удержалась Таня, – с юга Франции. Там еще буковки золотые на этикетке.

– Хороший выбор, – насмешливо произнес Лешка и сложил брови домиком. – Тогда погодите немножко… Его не так просто достать.

«Откуда знаешь про след?»

«Сорока на хвосте принесла».

«Твоя сорока уже наказана».

«Как это?!»

«А вот так, – вдруг обозлился Лешкин голос, протянувшись в ее сознании синей дымкой, – нечего было с кем попало шастать по лесам».

«С кем это?!»

«Кроме того, отец уже знает, что ты разговаривала с Олешей незадолго… недавно».

На столе появилась темная пузатая бутылка с украшенной золотой вязью этикеткой.

– Вот это да! – восхитилась Дашка. – Что за редкость? Откуда?

– Откуда – не скажу. – Лешка даже глазом не моргнул. – Но раньше оно точно стояло в подвале святой инквизиции…

– Ужас, – Дашка содрогнулась и отодвинулась от бутылки. Но вино в бокал налить позволила.

– Хорошо, – кивнул Лешка, – и тирамису тогда… Или сыр? О, с плесенью? Мой отец обожает такой… Леди, ты сыр любишь?

«Терпеть не могу».

– Тань, ты чего все молчишь? – высказалась Дашка, наблюдая, как чертик разливает по чистым хрустальным бокалам вино. – Спать хочешь?

– Да, очень устала. – Девушка выразительно посмотрела на Лешку.

– Выпьем разок, и я ухожу, – произнес парень, поднимая свой бокал. – Ну за успешную сдачу экзамена!

– И за новоселье! – поддержала Дашка.

– И за доверие! – не удержалась Таня.

– Отличный тост, – кивнул Лешка, выпил одним махом и хряснул бокал о кафель пола: осколки тут же исчезли.

Дашка последовала его примеру: осушив до дна, кинула бокал на пол. Таня, не пожелавшая выделяться из коллектива, проделала то же самое: бокалы один за другим разлетелись мелкими брызгами, покатились обезглавленные ножки, но осколки не исчезли.

Лешка не сдержал насмешливой улыбки:

– Придется вручную убирать, горе–колдуньи.

– Я умею заставлять ис–счезать м–мусор, – пролепетала Дашка, – но сейчас ос–слабла, – и вдруг пьяно рассмеялась.

– Ой, кажется, твоя подружка очень устала, – делая вид, что озабочен, произнес Лешка. – Я проведу ее… на диван уложить, да?

Таня машинально кивнула.

– Да, из–звините меня… П–пойду–ка я отдыхать.

В следующую секунду чертик ловко подхватил Дашку за плечо и талию, впрочем, разместив руку чуть пониже, чем следовало, и повел в коридор.

Когда он вернулся, Таня мрачно оглядела его с головы до ног:

– Вот зачем Дашку упоил?

– Ну ее, эту астральную связь, – серьезно произнес Лешка. – Так мы друг друга точно не поймем. А подружка твоя сама упилась, почти помогать не пришлось… Ну что, поговорим начистоту?

Таня, глянув исподлобья, тут же спросила:

– Зачем ты повесил на меня след?

– Может, кофейку для поднятия настроения?

– Не поможет.

Через некоторое время любимый напиток дымился в знакомых золотых чашечках.

– А ты знаешь, что такое след вообще? – Лешка, отпив глоток, не сдержал снисходительной ухмылки. – Это такое заклинание–ловушка, – продолжил он, видя, что Таня молчит и даже не смотрит на кофе. – На шею человеку накидывается этакая петля. На саму жертву она никак не действует, а вот браслетик обычно тормозит… вроде как магическая сила притупляется, слабеет.

– Но я же могла обороняться на экзамене? – не выдержав, изумилась Таня.

– Да, и это большая неожиданность, – подтвердил Лешка. – Отец специально приказал не давать тебе еды, чтобы посмотреть, как вся твоя энергия будет работать с петлей на шее. Как будет действовать твой браслет. Поэтому на рунах тебя не перетруждали.

– Ясно. – Таня почувствовала, как злость опять закипает в груди.

– В общем, – продолжил Лешка, – браслет твой на петлю наплевал, даже наоборот, его сила только усилилась от помех, создаваемых ловушкой… Мы думали, что это Оберег так обороняет, но вот странная штука – его зашита довольно серьезно пошатнулась.

– Кто это, мы? – не удержалась от вопроса Таня. – Твой отец с любовницей и ты? Классная семейка, ничего не скажешь.

– Лучше и не говори, раз сказать, кроме ерунды, нечего, – Лешка хмыкнул. – Тем более Оберег твой ослабел, надо новый просить…

– Да ни в жизни у твоего отца я ничего просить не буду, – тут же огрызнулась Таня. – И плевать мне на всякие там петли…

– А вот это очень зря. Потому что неизвестно, кто за этим стоит. – Лешка нахмурился. – Отец, как петлю на тебе приметил, прикинул, что кто–то Оберег сломать пытался, а вышло – браслет твой оценивали. И оценили, потому как браслетик опять изумил – не поддался чужому влиянию… вроде как только хозяйку слушается… Эх, вот мне бы такой! Да ладно, шучу. – Лешка широко улыбнулся, видя, как тут же вскинулась Таня. – И теперь остался только один вопрос: кого ты видела утром в лесу до того, как повстречалась со мной?

– Никого, – пожала плечами Таня и, вздохнув, все–таки не удержалась – отпила глоток из золотой чашечки.

Чертик тут же подавил быструю улыбку.

– Да, знаешь, чем меня взять. – Девушка сделала еще глоточек и почти расслабилась. – Так, значит, это не ты мне петлю повесил? А чем докажешь?

– А зачем бы мне с тобой болтать об этом? – Тут же прищурился чертик. – И, кроме того… это Олеша тебе про след сказала?

– Да, она… Ой! – Таню вдруг озарило. – Вы что, ее пытали?!

Лешка перестал улыбаться.

– Никто ее не пытал, – произнес он, глядя в сторону, – просто умерла она. Сердце остановилось.

– Как умерла?!

– А вот так, – очень зло произнес Лешка, – от старости.

– Так внезапно? – У Тани настолько сильно застучала кровь в висках, что пришлось сжать голову руками. – Так не бывает…

– Кто бы спорил, – равнодушно произнес Лешка. – Так о чем вы говорили? Ты последняя, с кем она общалась…

– Откуда вы про это знаете?

– А вот это неважно.

Таня подумала, что это как раз важно, но спорить не решилась.

– Олеша не хотела, чтобы я поступала в Кукушку.

– И?

– А еще сказала, что на мне след.

– Все?

– Все.

– Да. – Лешка не скрывал своего разочарования. – А хоть какие–то имена называла?

– Называла, – резко произнесла Таня, – советовала никому не доверять.

– Ну мне–то можно, разве нет?

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, а потом Таня первой отвела глаза. Конечно, ей бы очень хотелось доверять чертику, но… Что–то здесь не так. Появляется в день экзамена, затем помогает отцу в проведении, а теперь – пришел и «обрабатывает» насчет разговора с Олешей. Что эти Вордаки опять затеяли? Но разве чертик не доказал ранее, что ему действительно можно верить? Ну так просто обманул, и все дела…

– Так с кем из девчонок ты разговаривала утром? – напомнил о себе Лешка. – Может, случилось что–то? Странное, необычное…

Вместо ответа Таня поднялась, прошла мимо Лешки в гостиную (Дашка спала на диване сном младенца), и вскоре вернулась с золотой монетой.

– Вот это я нашла сегодня утром… под пнем, после того, как превратилась в ящерицу. Забрала, что удивительно, у настоящей ящерицы… Можешь посмотреть, если хочешь.

Но чертик монету брать не спешил.

– Положи на стол.

Когда девушка разместила монету прямо меж двух золотых чашечек, Лешка придвинулся, чтобы получше разглядеть Танину находку.

Некоторое время он молчал, не отрывая глаз от монеты, будто хотел передвинуть ее взглядом.

– Прости, ну и дура же ты, – неожиданно зло произнес он.

– Что?!

– Тебя мама не учила гадости всякие на улице не подбирать? – Лешка выглядел очень рассерженным. – Еще и носила небось при себе целый день… Это же самая настоящая ловушка! И я сам не смогу ее обезвредить, тут серьезный специалист нужен…

– Я думала, это из тайного клада, – начала оправдываться Таня, – я же помню, что по поверьям всяким ящерки приводят к сокровищам… Подумала, это как бы знак, на удачу.

– Иногда я просто поражаюсь твоей наивности. – Лешка покачал головой. – Вот что значит вырасти среди простых людей, обделенных волшебным даром.

– Да уж, – мрачно произнесла Таня, – не всем везет вырасти в точную копию папочки.

– Надеюсь, это был комплимент, – холодно произнес Лешка, – мой отец – великий колдун… А вскоре, возможно, будет самым великим.

– Если наберет достаточно силы – да. Некоторое время они молча обменивались изучающими взглядами.

– Короче, берешь монету в свои ручки и дуешь к нам в гости, – первым произнес чертик.

– Никогда.

– Будешь и дальше ходить с петлей на шее?

– Я устала, – хмуро, но твердо произнесла Таня. – Если твой отец так хочет – пусть сам придет.

– Ты рехнулась? – поднял брови Лешка. – Чтобы будущий Глава Братии пришел сам к какой–то простушке? Никогда такого не будет.

– Ну да, кажется, твой отец метит в президенты?

– Конечно, он самый первый кандидат. Основной.

– И у него достаточно силы? – Таня мрачно взглянула на чертика.

– Накопит, не переживай. Есть у него задумки… откуда взять.

– Знаешь что, – не выдержала Таня. – Вали–ка ты из моего дома со своими отцом и его задумками. Браслет он мой никогда не получит – раз, и еще… я хочу разорвать этот чертов договор. Надоело мне. И плевать на последствия. Видеть вас больше не хочу. Даже ценой жизни, ясно?

Некоторое время Лешка молча смотрел на нее.

– Так вот что тебе Олеша наболтала… – тихо сказал он. – Старая ведьма за это будет серьезно наказана.

– Так она жива?! – Таня подскочила. – Ты наврал мне?!

– Ну и обманул, что с того? – Лешка прищурился. – И так было ясно, что, раз у тебя в ленте есть секретная область, ты что–то скрываешь… И не смотри на меня так, ясно, что я немного просмотрел твою мыслечувствующую ленту… Времена сейчас трудные, никому верить нельзя. Так вот, сама ты бы так припрятать не додумалась. Кроме того, отец давно подозревал, что твоя бывшая наставница на другую сторону перебежала. Только вот к кому – неизвестно. Поэтому ты сейчас завернешь свою монетку–ловушку в тряпочку и поедешь со мной.

– Не поеду.

– Никогда не похищал девушек, но, видно, придется, – сказал Лешка без тени улыбки.

– Я сказала – не поеду. – Таня мрачно взглянула исподлобья. Правую руку она уже давно держала на браслете.

– Драться будем? – Чертик не сдержал ехидной усмешки. – Ты хорошо подумала?

Вообще–то у Тани была мысль превратиться в ящерицу и успеть затаиться в какой–нибудь щелке. Хотя, если Лешка умеет превращаться в змею… съест и не подавится. Но все равно, к старшему Вордаку Таня не даст себя увезти.

Поэтому, не сводя глаз с чертика, она встала на табуретку во весь рост, чтобы видеть все его действия и если что – успеть совершить превращение и тут же смыться под стол.

– Ты сейчас очень смешно выглядишь, – Лешка не скрывал в голосе жалости, – сядь и успокойся.

– Уходи.

– Успокойся. Поговорим нормально.

– Пошел вон, ясно?!

Чертик мгновенно вспыхнул от обиды.

– Так вот ты как, – зло процедил он. – Нового покровителя себе завела?! Решила, что сильной стала сразу же? Да тебя просто используют и выкинут, дурочка!

– Сам дурак! – У Тани от обиды даже слезы выступили. И она вдруг выпалила непонятно почему: – Все лучше, чем с вами дела иметь!

– Ну ты и… – Лешка запнулся, не найдя слов. – А я тебя так… защищал перед ним… А ты! Переметнулась на другую сторону… ну и дура! Какая же ты дура! И когда только успела… Это Олеша тебя с ними свела, да? Сама бы ты не смогла…

Лешка глянул так зло, что Тане стало совсем не по себе.

– Да при чем тут Олеша? – обеспокоено произнесла она. – Наврала я тебе, вот и все.

Но чертик уже не верил. Выпрямился, сощурился. Таня насторожилась, готовая к любым его действиям.

– Послушай, – Лешка вдруг опять перешел на умоляющий тон, – ты ведь можешь отказаться еще… Расскажи, кто за тобой стоит. Я все устрою, если перестанешь чудить и будешь меня слушаться.

– Не хватало сопляка слушаться! – вновь обидевшись, выкрикнула Таня, и ее уже было не остановить, – пошел ты со своим отцом подальше…

В ту же секунду Лешка выбил табурет у нее из–под ног и девушка даже ойкнуть не успела, как растянулась на полу.

Он подскочил к ней, сильно схватил за руку: резкая боль тут же обожгла запястье. Таня увидела, как Лешка вдруг сильно сдавил ей предплечье – из глубокого пореза ее же алая кровь быстро закапала в подставленный парнем крохотный пузырек. Перед глазами сразу же поплыло, привычно затошнило – приближался обморок. Но Лешка не дал ей потерять сознание: дернул за волосы так сильно, что в его руке осталась пара золотистых волосинок. Потом он быстро схватил кухонное полотенце и бережно завернул в него Танину монету – та даже не звякнула. Туда же поместил остальную добычу.

– Сами разберемся, – холодно сказал Лешка, наблюдая, как Таня, ошарашенная, сидит на полу, разглядывая окровавленный осколок бокальной ножки, которым чертик только что порезал ей руку. – Разберемся, – повторил он, словно бы для себя, и шагнул на подоконник, распахивая окно.

– Знаешь, ты очень изменился, мне кажется, – тихо сказала Таня.

– Да, повзрослел. – Лешка не выдержал, обернулся. – Если ты про это.

– Нет. – Девушка помотала головой. – Злым стал.

– Ясно. – Лешка вдохнул полной грудью чистый ночной воздух. – Да я всегда таким был.

– Значит, дружбе конец, – подытожила Таня, раздумывая, а не ударить ли ей парня в спину? Пусть подло, зато надежно… Хоть отомстит! Нет…

– Как хочешь, – сказал чертик и растаял в воздухе.

Таня, по–прежнему сжимавшая ножку бокала в руке, вдруг, не сдержавшись, зарыдала во весь голос. Ну до чего же пакостный выдался день… Мерзкий!

Глава 5

ГОСТЬ

Воскресенье прошло в заботах. Во–первых, Таня сделала осторожный звонок Русланке, чтобы одолжить немного денег. Выдержав двухчасовую пытку в кафе, состоявшую из прослушивания историй модельного бизнеса и советов по его дальнейшему процветанию, Таня получила двадцать баксов и неделю сроку, чтобы отдать «крупную» сумму. Про подругину жизнь за границей Руслана не спрашивала, целиком увлеченная рассказами из собственной, так что вскоре Таня освободилась, потому как деловой подруге надо было срочно бежать на такую же ужасно деловую встречу.

Поэтому, с большим облегчением распрощавшись с Русланкой, Татьяна послала сообщение по астральной связи Дашке, – подруга гуляла по городу с энтузиазмом первооткрывателя. Уже через несколько минут они вместе пошли по магазинам, чтобы купить всякую ерунду в виде тетрадок, ручек и маркеров.

Дашка светилась от счастья и видела во всем только положительные стороны. Утром она быстро обучила Таню общаться при помощи астральной связи: сказать «икс», скрестить пальцы и прочертить ими крест в воздухе, затем произнести пароль – и готово! Стоит представить лицо человека, и он тебя тут же услышит. Правда, желательно, чтобы он находился поближе, иначе могут быть цветовые помехи из–за чужих мыслечувств.

Таня оставила в ломбарде своего золотого чудо–слоника из коллекции и получила в распоряжение небольшую компенсацию в виде трех сотен долларов. Плюс одолженные – всего триста двадцать, – немного, но все же достаточно. Подумав, к маме Таня решила не обращаться: придется объяснять, почему она уже не в Лондоне… кроме того, после ссоры с Лешкой (если это можно назвать ссорой, а не смертельной схваткой) Татьяна всерьез начала опасаться за собственную жизнь.

Еще утром девушка, просидевшая всю ночь на полу в кухне, твердо приняла решение не поступать в эту чертову Кукушку с ее интеллектуальным волшебством. Но не было у Тани абсолютной уверенности, что она будет в безопасности, находясь в этой квартире. Речь Лешки о неизвестных «покровителях», накидывающих следящие петли и, возможно, сулящих еще какие–то серьезные неприятности, заставила ее крепко задуматься. Поэтому девушка приняла решение – вечером, когда Дашка заснет, она скроется в неизвестном направлении. Заложит остальное золото, имеющееся в доме, а там уж… а там уж посмотрит.

Но вскоре проснулась Дашка и немного рассеяла Танины сомнения. В Кукушке, сказала она, ведется строгое соблюдение посещаемости – раз, посторонних не пропускают – два, и в–третьих, она будет рядом с ней и защитит в случае чего. Таня вспомнила, как подруга оборонялась на экзамене против Лешки, и немного успокоилась. Все–таки с поддержкой друзей всегда веселее.

А когда Дашка, попивая свежесваренный кофе, спросила, почему у Тани перебинтована рука и куда делся этот симпатичный малый, ее дружок, Таня приняла решение все рассказать – что было и что может быть. И про прабабку, и про браслет, и про Вордака–старшего и про Вордака–младшего.

Как ни странно, Дашка абсолютно не удивилась ее «страшной» истории.

– А я все думаю, – призналась она, – почему это никто не пытается захватить твой браслетик? Это все равно как в бедном квартале с золотой короной на голове ходить – обязательно отберут… Тебе надо было сразу мне все рассказать. И монету эту почему не показала?

– Не успела, – начала оправдываться Таня, – да и вообще, не хотела тебя в это впутывать.

– Зря. Понятно, если я дружу с тобой – знаю больше других, так что я уже впутана…

Дашка вдруг приблизилась к Тане и осторожно приложила пальцы к ее Оберегу – серебристой цепочке–косичке на шее. Замерла, закрыв глаза.

– Наврал тебе дружок, – произнесла она через некоторое время. – Оберег работает в полную силу. А вот если бы ты разрешила снять его по доброй воле – якобы на новый обменять, то защита бы спала и делай тогда с тобой что хошь… В магическом смысле.

– Понятно.

Таня глубоко вздохнула, стремясь поскорее пережить это новое подтверждение Лешкиного предательства.

– Но от учебы отказываться тебе не советую, – продолжила Дашка, – в Кукушке ты будешь на виду, среди студентов… Так что навредить тебе будет сложнее. А вот в квартире… ну да справимся. Может, в скором времени на пятом ярусе окажемся, будем при университете жить… вот было бы здорово!

Таня покивала: она–то уже приняла решение… Просто, если Дашку вдруг начнут допрашивать, та хотя бы будет предупреждена… Конечно, после побега подруге все равно угрожает серьезная опасность, но рядом с Таней она находится в еще большей.

После того как девчонки купили себе по «студенческому» рюкзачку и даже кое–что из косметики, Таня всерьез занялась их гардеробом: Дашке кое–как подошли подружкины джинсы, хотя были длинноваты и узковаты, себе же Таня решила взять черную юбку в складку, от которой подруга наотрез отказалась. Они без труда подобрали по простой рубашке, коих у Тани всегда было навалом. А уж потом пришла очередь обуви: любимые кроссовочки забрала Дашка, потому что нога у нее была на два размера меньше, а Тане пришлось влезать в свои забытые туфли на высоком каблуке и срочно бежать в супермаркет за колготками. Определились и с двумя Таниными курточками – новая голубая пошла Дашке, а себе Таня оставила черную спортивную ветровку.

Дашка предупредила, что в университете, благодаря полученной на экзамене картонке, им выдадут новую форму, причем процедура эта очень хитрая, но быстрая, так что сильно беспокоиться об одежде нечего… Но вот добираться до университета придется по–простому – ножками топать. Правда, оставался вопрос с деньгами – имевшаяся сумма разлетелась, а на что жить дальше… Но об этом девчонки решили подумать вечером или даже завтра.

После того как с одежками разобрались, Таня занялась Дашкиным лицом – наложила тени, накрасила ресницы и губы (оказалось, ведьмочка никогда косметикой и не пользовалась), заплела тугие косички, которые Дашке очень подошли, а потом даже показала «правильную» походку, вспоминая прошлые дефиле по подиуму. Дашка искренне удивлялась, зачем при ходьбе так выворачивать бедро, а узнав зачем, долго смеялась, говоря, что заклятием одурманивания можно добиться гораздо больших результатов.

В общем, вечер прошел довольно весело, и Таня даже на время позабыла о своих планах. К счастью, подруг никто не тревожил, и они провели остаток дня перед телевизором, болтая о разных глупостях, никак не связанных с предстоящей учебой. Оказывается, у Дашки была «серьезная взрослая любовь» с одноклассником Колей из интерната, тоже колдуном, который, правда, бросил ее ради более симпатичной ведьмочки. К счастью, Дашка попала к Олеше и первая сердечная рана под новыми заботами как–то быстро успокоилась и забылась.

Таня тоже рассказала о своей жизни, в основном о Толике: как они начали встречаться в шестнадцать лет, и какая это была пылкая любовь, плавно переходящая в более взрослые отношения, пока не выяснилось, что они совершенно разные люди. Вначале Толик просил Таню забросить спортивное увлечение – скалолазание, потому что оно, дескать, занимает у нее много времени, а позже и профессию модели, потому что не хочет, чтобы на нее постоянно другие мужики пялились. А потом вдруг стал вечно злиться, жадничать и брюзжать. Погрустив, Дашка тоже начала рассказывать всякие интимные «подробности» прошлой любви и всерьез жалеть, как давно все это было.

Таня невольно вспомнила горячий поцелуй, свидетельницей которого недавно стала, и тоже расстроилась. К счастью, пора было укладываться спать, и девчонки разошлись по комнатам – Таня в спальню, а подружка вновь устроилась на диване в гостиной. Вскоре послышалось легкое посвистывание – Дашка заснула.

Выждав для верности еще немного, Таня тихонько поднялась с так и не разобранной постели, быстро собрала нехитрые вещи: паспорт, расческу, кое–что из белья, половину оставшихся денег, немножко косметики… С трудом закрывая серьезно растолстевший рюкзачок на магнитную застежку, Таня лихорадочно раздумывала, что же написать Дашке: убегаю? ухожу? смываюсь, потому что так надо?

Она прокралась в коридор, не спеша обулась, поправила волосы, оттягивая момент с запиской… И вдруг осознала, что после ее побега подруге придется ой как нелегко. А если ее станут пытать? Мамочки… Но что же тогда делать?

И тут позвонили в дверь.

– Кто там? – тихо и как–то хрипло прошептала Таня, пугаясь собственного голоса.

Но ее услышали.

– Откройте, – попросил мягкий баритон, который она сразу узнала, – и не бойтесь.

Укоряя себя за неосторожность, девушка покорно повернула ключ в замке, справедливо полагая, что уж от старшего Вордака ей все равно не скрыться, даже если она успеет вылететь через окно.

На пороге действительно стоял он.

– Можно?

– Заходите. – Таня совершенно растерялась.

Вордак зашел, разулся, оставшись в черных носках, и прошел на кухню.

На Таню все эти манипуляции произвели сильное впечатление. Уважаемый и могущественный колдун, в распоряжении которого находилось несколько огромных замков, да что там, будущий президент, пришел в ее маленькую квартиру и ведет себя как обычный смертный? А Лешка говорил, что его отец никогда не соизволит прийти к ней сам… А значит, причина для визита серьезная.

У девушки мурашки забегали по спине, но она проследовала за своим гостем в кухню, где, к счастью, был относительный порядок.

– Чаю? – спросила Таня, чувствуя себя донельзя глупо.

– Если можно, кофе, – ответил Вордак. – У вас есть арабика?

Таня машинально кивнула: уж на пачку любимого кофе всегда деньги найдутся. Тем более после неудачного выманивающего волшебства с фрикадельками не хотелось больше экспериментировать. Дашка рассказывала, что по Колдовской Этике – негласному своду законов в магическом обществе, пользоваться выманивающим волшебством в городе категорически запрещено: только по своим каналам, как это делал Лешка, – то есть перетаскиванием вещей из собственного дома. Кругом много волшебников, и если у них вдруг что–либо пропадет – все! Проследят путь и нагрянут с приветом…

Пока Таня варила кофе, Вордак молчал. Девушка тоже молчала, ожидая, чтобы гость начал разговор первым.

– Как вы уже догадались, госпожа Окрайчик, Алексей передал мне ваше приглашение, – вежливо произнес Вордак. – Я слышал, у вас вышел небольшой конфликт? – Он глянул на ее забинтованное запястье.

– Да что вы, ерунда, – не сдержалась Таня, – мелочи жизни.

– Ваш сарказм понятен, – покивал Вордак. – Но, конечно, это совсем не мелочи. – Неожиданно он решительно встал и взял Таню за руку: – Вы позволите?

Девушка кивнула, чувствуя, что от прикосновения его пальцев почему–то слабеет. Между тем Вордак с нажимом провел ладонью по бинту и тот нехотя пропал, обнажая спекшийся рубец, наспех замазанный зеленкой – единственным антисептиком, нашедшимся в Таниной аптечке, еще раз провел подушечками пальцев по всей руке, впрочем не касаясь браслета: девушка почувствовала небольшое покалывание, жжение… рубец начал на глазах съеживаться, уменьшаться, пока вовсе не исчез.

– Спасибо…

Вордак коротко кивнул, вновь уселся на табуретку и даже облокотился рукой о стол, ожидая, по–видимому, кофе. Но пока Таня лихорадочно искала чистые маленькие чашки, вода в турке закипела и тут же пролилась – видимо, плохо отмыли от предыдущей порции.

– Давайте лучше я, – с улыбкой произнес гость и щелчком пальцев материализовал на клетчатой скатерке хорошо знакомые Тане золотые чашечки. Неудачливая хозяйка уныло опустилась на табуретку. Вордаковский кофе, как всегда, пах изумительно.

Несколько минут они молча наслаждались напитком.

– Итак, – начал Вордак, – вы собрались бежать.

Таня чуть не поперхнулась от такого точного определения ее состояния:

– Ну в общем…

– Мне кажется, между нами возникли небольшие недоразумения, – продолжил Вордак и вдруг опять взял Таню за руку, только на этот раз нежнее – самыми кончиками пальцев.

Взгляд черных глаз, как всегда, вызвал сильное волнение в ее душе, поэтому девушка смогла лишь кивнуть.

– В связи с этим я хотел бы сделать вам подарок…

Пальцы Вордака скользнули по ее коже и Таня ощутила в своей руке кусочек тонкого картона. Недоумевая, она оторвала взгляд от черных глаз гостя и увидела, что держит открытку. Вернее, приглашение, если верить надписи. Приглашение на шабаш.

– То, что вы когда–то видели, – мягко улыбаясь, продолжил Вордак, – было не совсем настоящим «шабашем». Понимаете ли, в той ситуации мы хотели вас немного попугать. Вы были на самом низшем, «злачном» уровне, где все ходят голые, пьяные и занимаются черт–те чем. Понятно, элита и знать часто заходит на такие интересные праздники, но официально для высшего общества устраиваются совершенно иные, довольно торжественные и даже немного чопорные мероприятия. Вот и через одну субботу состоится весьма любопытный Апрельский бал. Настоящий волшебный праздник – одно из тех чудес, которое позволяет увидеть колдовскую жизнь в весьма привлекательном свете… На бал вам надлежит явиться в подобающем наряде и, конечно, с подобающим кавалером. Приглашение на двоих, думаю, выберете кого–либо из друзей… Бал состоится тридцатого апреля, то есть через три недели.

Неожиданно Вордак придвинулся и приложил пальцы к серебристой цепочке на Таниной шее, точь–в–точь как делала Дашка. Девушка напряглась: кто знает, что взбредет в голову этому колдуну?

– Кажется, Алексей ошибся, ваш Оберег действует, – между тем произнес гость, – только не снимайте его больше ни под каким предлогом. Вам он еще очень пригодится.

Девушка, покраснев, вновь лишь кивнула. Конечно, пригодится, еще бы!

– Теперь перейдем к главному, – произнес Вордак, отстраняясь. – Вы решили бежать, это понятно. Но куда? К маме?

Таня насупилась. Вообще–то был такой вариант… но только на крайний случай.

– Предлагаю поговорить без недомолвок, – продолжил Вордак, – когда еще такой случай представится? – Он улыбнулся. – Эти три года я оберегал вас как мог… Да–да, не смотрите на меня удивленными глазами, я защитил вас от посягательств других охотников на ваше богатство… Видите ли, когда вы приняли прабабушкин подарок, вы сами подписали себе, хм–хм, некую участь, взвалили тяжелое бремя великой ответственности. Теперь извольте нести его как подобает.

– Я и несу, – нахмурилась Таня. – Только надоело…

– Что надоело? – тут же откликнулся Вордак. – Жить?

– Хватит меня пугать. – Обозлившись, Таня подняла глаза и вперилась в гостя гневным взглядом. – Это мне тоже надоело.

– А я не пугаю, – прищурился Вордак, – я предупреждаю… Кстати, возможно, вам будет интересен тот факт, что Олеша… да–да, ваша бывшая наставница Олеша сбежала. Переметнулась к моим врагам, вернее, хм… скажем так, к конкурентам. Поэтому вам не стоит принимать всерьез ваш недавний разговор. Думаю, что не стоит. А вот опасаться встречи с ней и с теми, кому она, как оказалось, давно служит, – весьма и весьма.

– Она мне ничего такого и не говорила, да и что… – пролепетала Таня, но Вордак неожиданно перебил ее:

– А теперь слушайте меня внимательно, госпожа Окрайчик. – Скуластое лицо Вордака вмиг посерьезнело и как будто стало темнее и старше. – Карпатский университет – большой шанс для вас. Там вас научат не только тому, как уйти от удара в простой драке или не попасть впросак, когда прямо на тебя летит шаровая молния, пущенная вражеской рукой; но и совсем другому – умению распознавать иллюзии и защищаться от колдовства, от опасной и злой волшбы, от астрального влияния и прочего. Вот что такое, если вкратце, пока что пугающее вас интеллектуальное волшебство… Советую большое внимание уделять учебе и доказать наконец, что ваш браслет достался вам по праву.

– Хватит меня этим укорять, – буркнула Таня, – все вокруг как сговорились убеждать меня в обратном.

– Вот и докажите, что достойны такого могучего артефакта.

– Скажите тогда, – вырвалось у Тани, – а зачем мне проходить этот ваш Обряд Тайных Сил, а?

– Чтобы выяснить, почему ваш браслет вам подчиняется, – мгновенно ответил Вордак.

От такого прямого и честного ответа Таня явно опешила.

– Неужели вам самой неинтересно узнать, почему ваш браслет считает, что вы можете стать одной из самых сильных ведьм в Карпатах?

– А он так считает? – удивилась Таня.

Вордак позволил себе улыбнуться:

– Простите, но вы мне сейчас напомнили обезьянку из басни… Та, которая вертит в руках очки и не знает, на какое же место их надеть…

Танины щеки залились краской.

– Ну знаете ли… – прошипела она, но Вордак ее тут же перебил:

– Не знаю, как не знаете и вы… Возможно, я расскажу вам одну тайну, которой владела ваша прабабушка… Мне кажется, вы немного связаны с этим, да и ваше смешное превращение озадачивает… Но рассказать могу лишь после ОТС. Потому как если выяснится, что никаких способностей у вас нет, – знать эту тайну вам совершенно незачем.

«Черт, а ведь он играет на моем любопытстве, – подумалось Тане, – на женской любознательности… И ведь действительно хочется знать! Ой, что делать…»

– Госпожа Мильтова говорила, что это опасно для жизни, – буркнула девушка, почему–то краснея.

– В жизни на каждом шагу подстерегают опасности, – тут же ответил Вордак. – Но это же не значит, что нужно стоять на месте и никуда не соваться, верно? Кроме того, не воспринимайте серьезно того, что говорит и еще скажет вам госпожа Мильтова, хорошо?

Таня машинально кивнула, хотя сразу же спохватилась:

– А что, я с ней должна буду увидеться?

– Возможно… Ружена будет вести какие–то лекции или семинары. – Вордак пожал плечами. – Кроме того, именно она заведует Темными Обрядами в школах. Хм, что–то вроде инспектора, понимаете? Тем более это просто мой совет.

– Странные у вас советы, – буркнула Таня.

– Надеюсь, я вас убедил поступить–таки завтра на учебу в Карпатский университет, – продолжил Вордак. – Поверьте, это куда лучше, чем шататься ночью по улицам, полагаясь на сомнительное в таких обстоятельствах везение… А в университете вы получите шанс чему–нибудь научиться, а если пройдете Обряд Тайных Сил успешно – узнать прабабушкину тайну, которая многого стоит.

Таня не удержалась и хмыкнула.

Интересно, проходил ли Лешка Обряд Тайных Сил?

– Проходил еще в прошлом году, – тут же ответил Вордак, вновь без зазрения совести читая ее мысли. – И, кстати, тоже посвящен в Великую Тайну вашей хитрющей и коварной прабабушки. Видите ли, в свое время она оставила весьма сильных и могущественных колдунов с большим ехидным носом… Надеюсь, вы не будете брать с нее пример.

Вордак вновь улыбнулся. Что–то он подозрительно в хорошем настроении… Невольно Таня вспомнила о Лешке: что он там делает? Спит или переживает… Хотя чего это она? Ведь чертик напал на нее, табуретку из–под ног выбил, осколком в руку… гад!

– Уж простите, но с Алексеем я вас мирить не буду… – отозвался и на это Вордак, – тем более мне кажется, что ему лучше держаться от вас подальше.

Ну конечно, хочет оградить сына от неприятностей. Таня так обозлилась, что не заметила лукавую улыбку на лице старшего Вордака.

Впрочем, улыбка так же быстро пропала, как и появилась.

– Вы должны пообещать мне, что не будете делать глупостей.

Девушка вздохнула:

– Хорошо, я не буду никуда убегать и завтра пойду с Дашкой в эту вашу Кукушку.

– Вот это правильно, – кивнул гость, – доверяйте подруге, очень талантливая ведьма… А теперь мне пора. – Вордак выпрямился. – Спокойного остатка ночи и приятных сновидений.

И он исчез. Так же эффектно, как и его сын. А у Тани еще долго не сходил румянец со щек, даже когда она уснула…

Назад: Глава 6

Дальше: Глава 6