Глава 17

Была среда. До захода солнца оставалось не более часа. Я лежал на животе на высоте холма, откуда был хорошо виден весь комплекс сооружений во владении Траммела. На мне по-прежнему были темный костюм, шляпа и плащ. Мы расстались с Лин всего полчаса назад. Она высадила меня приблизительно в миле отсюда, после тщетных попыток уговорить отказаться от задуманного мною плана, и вернулась домой. Лин боялась, что меня могут убить.

Это случилось в машине, за минуту до того, как я вылез. Лин внезапно придвинулась, обхватила мою шею и поцеловала. Ее губы были мягкими, теплыми и алчущими. В этой минуте, вероятно, было больше шестидесяти секунд, потому что за это время я пережил очень много. Если бы она не отняла рук и не подтолкнула меня, велев идти, я бы, наверное, никогда не ушел! Мне бы и в голову не пришло уйти!

План мой был прост. Я собирался похитить Артура Траммела.

За его домом, между низким темным зданием, называемым «Комнатой истины», и шатром, клубилась пыль. До моих ушей долетел звук отдаленного взрыва — там все старались увеличить площадь для «Дома вечности». На площадке суетилась дюжина рабочих. Однако я обратил внимание еще на нескольких людей в костюмах, которые, казалось, не делали ничего, кроме того, что наблюдали. Вот они-то, скорее всего, и станут возражать, когда я буду похищать «Всемогущего».

Однако на свете существовал только один человек, с чьей помощью я мог оправдаться. И этот человек был Артур Траммел. В отношении его у меня не осталось ни малейшего сомнения. Как только я понял, что он виновник беременности Фелисити и ее смерти, все встало на свои места, разрозненные факты соединились воедино. Я вспомнил горячее выступление Траммела в воскресенье на собрании «наставников» и его поведение сразу же после того, как я упомянул имя Диксон. Тогда он очень постарался вызвать у меня раздражение. Разгоревшегося скандала ему показалось мало — продолжил свои нападки на меня в газете. Теперь я мог даже объяснить, почему тела Фелисити и Диксон оказались в одной могиле.

Вероятно, распорядившись убить Фелисити, Траммел с перепугу не подумал как следует. Потому что из всех мужчин Лос-Анджелеса он, пожалуй, единственный не мог допустить, чтобы его разоблачили. Если бы поползли слухи, что он развратничает со своими молодыми прихожанками, пользуясь их молодостью и неосведомленностью, и таким образом практикует совершенно противоположное тому, что проповедует, Артур Траммел сразу же упал бы в глазах своей паствы и вместо «Мастера» стал бы просто обезьяной. Его преданные траммелиты захотели бы в него плюнуть, так же как этого хотел я.

Фелисити, безусловно, не была единственной пострадавшей. Я подумал, что таких должно быть много. Например, Бета Грин. А помимо этих убедительных причин мне хотелось добраться до него еще и потому, что никто, кроме самого Траммела, не смог бы рассказать всю историю этого преступления по-настоящему, подробно и хоть как-то объяснимо. Скажем, где теперь искать пропавшие тела? Он, вероятно, перенес их в какое-то более надежное место. Но какое? Если мне повезет, это, как и все остальное, я узнаю сегодня вечером. Нужно будет только хорошенько его допросить. Для осуществления задуманного плана мне необходимо было спуститься вниз, похитить «Всемогущего», а затем вместе с ним раствориться.

Внизу, возле стройки «Дома вечности», снова поднялась пыль от нового взрыва, а спустя секунду до меня донесся глухой звук. Когда пыль осела, люди внизу вдруг заметались. Один человек размахивал руками. Другой подбежал к воронке, возникшей в скалистой почве в результате взрыва, и как-то странно стал вертеться вокруг. А все остальные бросились в разные стороны.

Солнечный свет был уже слабым, мне приходилось передвигаться очень осторожно, глядя под ноги. Я понимал — войти в дом Траммела и выйти из него будет нелегко, отлично знал, что мне предстоит отнюдь не пикник, но настойчиво шагал вперед.

Маршрут был выбран правильный, все дальнейшие действия достаточно хорошо продуманы, мне ничего не оставалось, как идти, думать о Траммеле и о Лин и стремиться к обоим.

Спустя какое-то время я уже сидел в темноте в гостиной дома «Всемогущего» на краешке стула, который поставил у окна. Когда совсем стемнело, вылез наружу и полежал на животе возле дома. Затем прокрался к задней двери, открыл ее, воспользовавшись отмычкой, опять вошел внутрь и, отодвинув занавеску, занял наблюдательный пункт. Пока все шло по намеченному плану. Стрелки часов приближались к девяти вечера, собрание должно было скоро закончиться.

Я видел возле шатра примерно полдюжины человек. Их фигуры высвечивались благодаря тому, что одна сторона шатра, как и в прошлый раз, была приподнята. Траммел традиционно обходил с микрофоном толпу, напыщенно произнося что-то бредовое. Потом поднялся на сцену, чтобы завершить свое обращение. Обычно в это время все находились внутри, поэтому я решил, что люди снаружи — охранники.

Хоровая группа начала петь. Пройдет еще минут десять, до того как Траммел покинет «Комнату истины» и вернется сюда, в дом, если, разумеется, повторит свои хитрости с магнитофоном.

Я немного нервничал. Мне не терпелось схватить его, когда он выйдет из «Комнаты истины», если, конечно, вообще удастся это сделать. Я должен был поколебать веру последователей Траммела в его могущество, сорвать с него ореол святости. Ведь чувства, которые испытывали к нему большинство траммелитов, были такими, что даже его собственное признание в преступлении могло не поколебать их веру в него, ослабить ее как-то заранее. Правда, для начала я не мог придумать ничего лучшего, как просто увезти «Мастера» куда-нибудь подальше, в горы, предварительно переломав ему несколько костей.

Между «Комнатой истины» и большим шатром, близко от меня, слева, но все же вдалеке от строительной площадки, где воздвигался «Дом вечности», были натянуты ограждающие канаты. А около них воткнуто несколько столбиков с надписями «Опасно!». Один человек стоял примерно на расстоянии десяти ярдов от каната. Несколько других занимали неподвижную позицию подальше. Как мне было известно, за домом тоже находился человек, но по поводу его я пока не беспокоился.

Пение закончилось, снаружи зажглись фонари и осветили землю. Органная музыка звучала печально. Я видел, как «Всемогущий» спустился со сцены по ступеням, но дальше потерял его из виду, поскольку шатер был набит битком, это несколько мешало. Последнее сообщение о «нападении» на «Мастера» в понедельник привело в тому, что число приехавших на его очередную проповедь достигло рекордной цифры. Их собралось тысячи три, а может быть, и более.

Траммел вышел из шатра. Напряжение, в котором мое тело находилось уже несколько часов, теперь, казалось, сосредоточилось в желудке. Глядя на него, я наклонился вперед, крепко сжал руками оконную раму.

Он шел медленными, размеренными шагами под звуки органа. А когда прошел половину пути к «Комнате истины», двигаясь параллельно ограждающему канату, я заставил себя расслабиться, отнял пальцы от подоконника, чувствуя, как у меня дрожат руки. Вот тут все и случилось.

Там, куда я смотрел, земля вдруг сдвинулась, задрожала, затряслась с внезапным грохотом и вспышкой. В центре этого страшного взрыва, теперь совершенно скрытый от меня крутящимся вихрем клубов дыма и пыли, находился Траммел. На несколько секунд я буквально ослеп, затем с краю этого кипящего облака разглядел человека, который до этого момента стоял неподвижно. Он завертелся и упал. Из его горла вырвался вой.

Пыль начала оседать, а дым подниматься в воздух. Прежнее яркое освещение показалось тусклым и померкшим после той необыкновенной вспышки. Наступила гробовая тишина, особенно пронзительная после только что отгремевшего взрыва. Можно было различить лишь одинокие стенания человека, шевелящегося на земле. Но тишина стояла одно мгновение. Затем из шатра раздался общий стон, изданный тысячами глоток. Вначале он еще как-то сдерживался от потрясения, однако, после того как люди поняли, что произошло, стал нарастать.

В шатре поднялась суматоха. Мне было видно, как отдельные фигуры пробрались под поднятым краем шатра и бросились бежать. Даже не думая о том, что меня могут увидеть и опознать, я тоже выскочил в окно и ринулся туда, где лежал Траммел и еще какой-то человек.

Там уже были десятки людей, опередившие меня на несколько секунд. Но основная масса остановила свой бег и нетерпеливо толпилась, тесня друг друга. Снова воцарилась тишина, прерываемая отдельными вздохами и криками ужаса от созерцания того, что мы, стоящие близко, уже увидели. Я ощущал тошноту в желудке и тупость в голове.

Упавший человек поднялся на ноги без посторонней помощи, хотя сделал это медленно. Стенания его постепенно прекратились. Не глядя на него, я, тем не менее, заметил, как он внезапно остановился, заметив, наконец, то, на что смотрели все остальные.

Артур Траммел был мертв.

Бог мой, он был мертв! И не просто безжизнен — потрясающе, ужасно разорван, неправдоподобно и уродливо растерзан. Кровь его залила землю. Я стоял от него на расстоянии менее десяти футов, вернее, не от него, а от той части, которая от него осталась.

«Всемогущий» лежал на спине. Половина его узкого лица была перепачкана кровью, но другая осталась чистой и почти непристойно белой. Черная мантия, в которую он был одет, разорвалась, полностью обнажив тонкое тело. Из развороченной груди выпирало разорванное мясо.

Одна рука была странным образом подогнута под тело, а левая нога просто оторвана. Она кончалась коленом.

В течение некоторого времени я мог думать только о том, что все мои планы и мечты умерли вместе с Траммелом. Затем, словно надеясь, что каким-то образом, может быть, это все же не он, я подошел еще поближе. Глядя на узкое лицо, вытаращенные глазки, длинный крючковатый нос, на редкость уродливые черты, понял: ошибки нет — это был Артур Траммел, и, вне всяких сомнений, мертвый.

Подбежал мужчина с одеялом, накинул его на неподвижное тело. Снова раздались рыдания. Напротив меня, тихо всхлипывая, плакала какая-то женщина, чья-то рука обнимала ее, стараясь отвести в сторону. Эти действия вывели меня из состояния шока. Я начал отступать, протискиваясь сквозь толпу, стоящую вокруг тела. Внезапно подумал, что кто-нибудь может меня узнать. Однако все глаза были направлены на прикрытого одеялом мертвеца. Я надвинул шляпу глубже на лоб, поднял воротник плаща, чтобы полностью закрыть лицо.

Кто-то наткнулся на меня, я резко обернулся. Но это была всего лишь женщина, тоже пытавшаяся выбраться из толпы. Опустив голову, я направился к дому Траммела и вздохнул спокойнее, войдя в отбрасываемую им тень. И тут кто-то рядом издал восклицание, схватил меня за руку.

Повернув голову, я увидел в полумраке квадратное полное лицо с большими глазами на красном фоне. Это был один из «наставников». Он открыл рот как раз вовремя, чтобы я смог закрыть его апперкотом, предпринятым совершенно неосознанно. Зубы его щелкнули, а пока он падал, я устремился в темноту. Через несколько ярдов оглянулся, но меня никто не преследовал. Картина позади оставалась прежней, люди понемногу отодвигались от покрытого одеялом тела.

Некоторое время я шел без определенного направления, раздумывая о том, как мог произойти такой несчастный случай. Но постепенно меня начали одолевать сомнения, что это был действительно несчастный случай. Очень многие люди желали смерти Траммелу. Мне почему-то вспомнился всплеск активности, произошедший после первого взрыва, который я наблюдал с холма. Впрочем, какая теперь разница, было это так или иначе?!

Я продолжал идти, временами начисто забывая, что мне следует прятать лицо, избегать освещенных мест, стараться не сталкиваться с людьми. Потом вдруг осознал, что нахожусь в знакомом месте, перед знакомым зданием. Автоматически я вернулся к Лин.