Глава 5

Его реакция меня удивила. Почти радостным голосом он сказал:

– Кого я вижу! Шелл Скотт, старый бродяга!

– Повернись, Лаки! Ведь тебя так называют? Счастливчиком?

Он непозволительно медленно поднял вверх руки. Когда я смотрел в его угловатое белое лицо, то вспомнил, что последний раз я видел это лицо на фоне пистолета 45-го калибра, направленного мне в живот.

Я продолжал держать его под прицелом и скомандовал:

– Выходи из тени дерева, Счастливчик! И не вздумай делать движения, которые мне не понравятся!

Он медленно отошел в сторону. И ухмыльнулся. Теперь я увидел, что в руке у него ничего нет.

– Только не сходи с ума, – сказал он. – А то у тебя такой вид, словно ты хочешь меня изрешетить.

– Как раз это я и хочу сделать.

– Что с тобой, Скотт? Я же ничего не сделал. Просто подумал, что ты...

– Несколько недель назад, когда мы встретились в Лос-Анджелесе, ты тоже ничего не сделал. Только выпустил пять пуль в меня, из которых одна угодила мне в ногу. И если бы я в последнее мгновение не бросился на землю, одна из них наверняка была бы у меня в груди.

– Какой ты злопамятный, Скотт! Такие вещи надо забывать. Ведь это был бизнес. Ты ухлопал двух моих товарищей. По сравнению с этим, пуля в ногу – сущий пустяк.

– Что ты делаешь здесь, в Аризоне, Счастливчик?

– Я плохо переношу климат Южной Калифорнии, Скотт. Некоторые люди очень сердятся на меня за то, что я тебя не подстрелил. Они хотели дать мне кучу денег за твою жизнь. Но у меня ничего не вышло. И тут я подумал, что мне там придется жарко. Вот я и махнул в Аризону.

Возможно, в его словах и была частица правды.

– Наклонись к дереву и расставь ноги пошире. Ты знаешь как.

– Да, знаю. Обычное дело.

Я обыскал его, но у него действительно не было при себе оружия.

– Этого я не понимаю. Чтобы Счастливчик Джимми Райан не имел при себе своего инструмента! Куда подевал пушку?

– Но, Скотт, у меня же нет лицензии штата Аризона на ношение оружия...

– Если ты солжешь мне еще раз, я расколочу твою черепушку!

– О, боже! Да ты такой же чувствительный, как шофер, который перевозит нитроглицерин. Говорю тебе, Скотт, у меня почва горит под ногами, вот я и перебрался сюда. А потом я проезжаю мимо этого места и вижу – знакомая машина. Вот я и говорю себе: смотри-ка, Счастливчик, ведь это, судя по всему, машина Скотта. Вот я останавливаюсь и жду, пока вернется Скотт. Хочу сказать ему, что прошлое забыто...

– А потом ты услышал мои шаги и спрятался за дерево, чтобы неожиданно броситься мне на шею и расцеловать меня, так?

– Какой ты недоверчивый, Скотт. Ты взгляни на улицу – там стоит мой "тандерберд". Или ты не веришь, что это моя машина?

– Таким мошенникам, как ты, я вообще не верю, – сказал я.

– А ты напряги свою головку. Ведь копы в Лос-Анджелесе хорошо знают, что я охотился за тобой. И поэтому, если с тобой что-нибудь случится в ближайшие месяцы, то они сразу припишут это мне. И потом: неужели ты думаешь, что я появился бы без пушки, если бы хотел свести с тобой счеты, да и поставил свои "салазки" на самом видном месте?

Над его словами следовало задуматься.

– Ну, хорошо, Счастливчик, что тебе тут нужно? И почему ты спрятался за дерево?

– Я хотел бы заключить с тобой союз, Скотт. Тебе ведь нужен помощник, который хорошо ориентируется на Западе? Я мог бы рассказать массу интересного.

– А почему ты прятался, если хочешь заключить со мной союз?

Он коротко рассмеялся.

– Но пойми меня, Скотт, я же не хотел, чтобы ты увидел меня первым. Всем известно, что ты юмора не понимаешь. Известно также, что ты слишком быстро спускаешь курок. Нет, это было для меня слишком опасно... Пойдем к моей машине, я тебе кое-что покажу.

Он сделал шаг вперед, и я почувствовал, как моя рука с пистолетом слегка дрогнула, палец на курке немного скривился. Счастливчик, словно завороженный, смотрел на мою руку.

Он облизал себе губы.

– Только не волнуйся, Тигр, – тихо сказал он. – Действительно, ты должен вести себя немного поспокойнее. Пойдем, я тебе кое-что покажу. – Он двинулся к своей машине, сперва медленно, как кошка, потом быстрее. Я последовал за ним на расстоянии пяти шагов. Если он вздумает сделать глупость, то на этом его жизнь и закончится.

Но он лишь подошел к машине, осторожно открыл дверцу и сел в нее. Когда дверца открылась, в машине автоматически вспыхнул свет. Я быстро отошел немного в сторону, чтобы иметь возможность наблюдать за его руками. Он сунул руку во внутренний карманчик дверцы и, вынув оттуда регистрационную карточку, протянул ее мне.

– Вот, – сказал он, – чтобы ты не думал, что я тебя обманываю. – Машина действительно принадлежит мне. Ну что, убедился теперь?

Я бросил быстрый взгляд на его имя и адрес в Лос-Анджелесе, потом вернул ее ему. Он сунул ее обратно на место, а другой рукой полез в карман брюк.

– Не волнуйся, Скотт, ты же меня уже обыскал. Я только достану ключи от машины.

Он вытащил связку ключей и всунул ключ в зажигание.

– О'кей! Если ты не хочешь заключать союз, то я, пожалуй, поеду.

Мне все равно ничего не оставалось, как отпустить его, хотя мне и хотелось задать ему парочку вопросов. Например, где он живет и что ему понадобилось на Вилле.

Но он уже повернул ключ, и мотор заработал. Он оторвал свой взгляд от щитка водителя, и внезапно голова его мне представилась как череп скелета, и я опять вспомнил о том, как он целился в меня из своего пистолета 45-го калибра.

Прежде чем я смог его удержать, он включил первую скорость и поехал с откинутой дверцей. Я, правда, мог всадить ему пулю в колесо, но счел это не нужным. Через несколько секунд машина исчезла из поля моего зрения.

Меня мало беспокоило, что Счастливчик Райан уехал от меня. В моей голове бродили другие, более важные мысли. На каком-то участке моего мозга образовалась мозаичная картинка, и теперь ее надо было дополнять другими камешками.

Я вернулся к тому месту, где обнаружил Счастливчика. Подняв глаза на ствол дерева, я посмотрел на его нижние ветки. Там я обнаружил пистолет, из которого хотел "угостить" меня мой новоиспеченный друг. Когда он поднимал руки вверх, для него было сущим пустяком спрятать туда свою пушку, так как его правая рука все время находилась в тени.

Это был армейский кольт 45-го калибра. Этим автоматическим пистолетом пользуются как новички, так и профессионалы.

В одном нельзя было отказать Счастливчику Райану: он был не только суровым, но и сообразительным.

Так вот, друзья, когда я с ним встречусь в следующий раз, то он будет не только суровым и сообразительным, но и холодным.

От Виллы Восходящего Солнца до Солнечного города было около сорока миль, и я покрыл это расстояние за час. Уолтер Мейпол был предупрежден о моем визите по телефону, и, когда я позвонил в дверь его бунгало, он уже через пару секунд открыл мне дверь.

Уолтер Мейпол прослужил тридцать лет в полиции Калифорнии и специализировался только на одном виде уголовных преступлений: на преступлениях организованных банд. Я знал, что у него самый лучший архив на мафию, а что в этом архиве не было написано, то он держал у себя в голове.

Разумеется, сейчас он был на пенсии, но преступники и преступления до сих пор оставались его хобби. Я не первый раз просил у него совета и помощи и хочу добавить, что не проходило и недели, чтобы к его услугам не прибегала бы калифорнийская полиция.

– Рад тебя видеть, Шелл, – с улыбкой сказал он. – Только, черт возьми, что вам понадобилось в моем штате?

– Гангстеры в Аризоне тоже не успокаиваются, несмотря на то, что существует Уолтер Мейпол, – улыбаясь ответил я, а потом добавил серьезно:

– Уолт, у меня небольшая проблема.

Он провел меня в свой небольшой кабинет. Одну сторону занимали окна, а три другие были заставлены шкафами и полками.

– Кто для тебя является проблемой? – спросил он.

– Есть человек, о котором я еще ничего не слышал, но лицо которого почему-то кажется мне знакомым, – начал я. – Я видел его сегодня на Вилле Восходящего Солнца, и у меня по спине сразу забегали мурашки. Я знаю, что я сталкивался с этим человеком.

– Опишите его мне, Шелл.

Я выложил ему все, что мог, о человеке, который сидел рядом с Бризантом в мэрии.

Уолт с минуту сидел молча, а потом покачал головой.

– Никогда не слышал о таком человеке, – сказал он.

– Подумайте, Уолт! Ведь я описал вам человека так, как он выглядит сегодня. А как он выглядел лет двадцать – тридцать назад, сказать трудно. Поскольку он показался мне знакомым, это может означать лишь то, что он не принадлежал к мелким сошкам. Он словно излучает зло, словно является воплощением зла и всего плохого, словно постоянно ищет свою новую жертву. Когда я его видел, он выглядел, как призрак, который всплывает из болота. Если я ...

Уолт поднял голову и прищелкнул пальцами.

– Кажется, я знаю, кто это!

Он прошел к одному из шкафов, взял картотеку, полистал ее, а потом, вытащив досье, протянул мне несколько фото.

– У меня имеются четыре фотографии, – сказал он. – На первой ему девятнадцать лет, потом – тридцать шесть, пятьдесят и шестьдесят восемь. Последняя была сделана двадцать лет тому назад.

Я узнал его уже на второй фотографии. Это были те же глаза, от взгляда которых кровь застывала в жилах. На следующей фотографии был похож и мясистый нос, и опущенные вниз уголки рта.

– Да, это был он, мой человек, которого звали Диджиорно.

– Это Пит Лекки, сказал Уолт. – Я думал, что это чудовище давно умерло.

– Пит Лекки... – Не удивительно, что при виде его у меня заработали звонки второй сигнальной системы.

– Странно, – сказал Уолт. – Конечно, отсутствующий палец и шрам помогли мне вспомнить его, но решающую роль сыграли ваши слова о том, что он постоянно ищет свою новую жертву. Но Лекки вышел из обращения уже давно. Удалился, так сказать, от дел. Вас тогда и на свете не было еще, Шелл.

– Я знаю. И я вспоминаю о том, что я о нем слышал и читал. Лично я с ним, конечно, не встречался.

– Теперь и во мне всплывают воспоминания, Шелл. Я почти целый год охотился за ним, сразу после того, как стал полицейским детективом. Но я никогда и ни в чем не мог его уличить. И никто не мог его уличить в чем-либо предосудительном. Первая фотография, на которой он еще девятнадцатилетний юноша, была снята, когда он отсиживал свой срок в тюрьме для подростков. Кстати, это был единственный срок, который ему пришлось отсидеть. Потом мы неоднократно его арестовывали, но до суда дело не доходило, и мы были вынуждены его отпускать. Если когда-нибудь и был супернегодяй, которого невозможно было посадить из-за отсутствия доказательств и по которому всегда плакала газовая камера, то это был он, Пит Лекки. Он был один из Великих Коза Ностра.

Уолтер замолчал. Казалось, что его мысли были где-то далеко-далеко, в минувших годах. Внезапно он оживленно посмотрел на меня и спросил:

– Но что, черт возьми, понадобилось Питу Лекки на Вилле?

– Именно это я и хотел бы знать, – ответил я.

Я взял досье на Пита Лекки и поподробнее ознакомился с ним. Он был женат и имел двух детей: сына Антонио и дочь Ангелику. Когда сыну исполнилось двадцать пять лет, он был застрелен патрульным полицейским. Коп, получив от него две пули в грудь, успел выпустить в него всю обойму. И полицейский, и молодой гангстер нашли свою смерть на одной из небольших улочек Сан-Франциско. Ангелика вышла замуж и вскоре порадовала сердце своего отца маленьким внуком, которого назвали Джузеппе, а два года спустя на свет появился Андреа, еще через год – Фелисса и еще через два года – Мария.

Муж Ангелики Лекки был мелкий мошенник по имени Массеро Кивано, посыльный в Коза Ностра. Но после десятилетнего брака ему удалось дослужиться до должности младшего босса в калифорнийской семье Коза Ностра.

Я закрыл досье.

Теперь все было ясно. Джузеппе было сейчас сорок шесть лет. Джузеппе – Джо Кивано.

Гангстером, который взлетел на воздух в воскресенье в Тусконе, был внук Пита Лекки.