Глава 11

Я влез в «кадиллак» и вытер лоб носовым платком. Некоторое время, не трогаясь с места, я размышлял. Думал о том, когда наконец смогу связать концы с концами. Я даже задал себе вопрос; а за ту ли веревочку я тяну?

Мысли мои вернулись к Эдди. С банком у меня сорвалось. А что, если действовать по-другому? Похоже, Эдди застрял у Дракона, и, если он останется там некоторое время, мой план может осуществиться.

Я выпрыгнул из автомобиля и вернулся в магазин «сюрпризов». Отозвав в сторону Генри, я спросил его, знает ли он Эдди Кэша. Тот ответил, что, конечно, знает. Как же его не знать: он частенько бывает здесь.

— О'кей, — сказал я. — Хочешь заработать двадцать баксов?

Глаза его заблестели. Конечно, Генри хотел заработать двадцать баксов.

Я попросил его дать мне телефонную книгу, нашел телефон компании «Джонсон и Кэш», записал его на листке бумаги и передал листок Генри.

— Генри, — обратился я к нему, — если Эдди Кэш уйдет до закрытия, набери этот номер и спроси мистера Беннета. Если же кто-нибудь будет звонить и интересоваться Кэшем, скажи, что он ушел. Это все, что от тебя требуется за двадцать баксов. И ничего не говори Кэшу. Понял? Это важно.

— Не беспокойся, — кивнул Генри. Я дал ему двадцать баксов:

— Мне нужна пара очков в роговой оправе. Если у тебя есть. Только не таких, из которых, например, брызжет вода или что-нибудь в этом роде. Я имею в виду обыкновенные очки с прозрачными стеклами. У тебя найдутся такие?

Он поскреб подбородок, подошел к одной из полок, достал коробку и что-то вынул из нее:

— Лучшее, что есть. Они со стеклоочистителями. Это очень смешно, когда идет дождь и даже когда дождя нет.

Я повертел в руках очки. Они были почти такими, как нужно. Круглая роговая оправа, ничего примечательного. Разве только маленький рычажок, торчавший в середине, с изящным продолжением в виде тонких проволочек и резиновых щеточек. Их почти не было видно с внешней стороны. Очки годились. Я дал Генри еще один доллар и снова воспользовался его телефоном.

Мой приятель по имени Смит заканчивал бухгалтерские курсы в колледже в Вудберри. Однажды я отдал ему пятую часть галлона бурбона и считал, что он мне обязан.

Добираясь до него, мне пришлось поговорить не менее чем с девятью людьми в Вудберри. Они мне говорили, что идут занятия и что моя просьба категорически противоречит правилам. И все же я добился, чтобы мне его позвали. Чтобы получить нужную мне информацию, потребовалось не более пяти минут. Я повторил услышанное три раза. Наконец мне показалось, что я запомнил. Смит сообщил мне также, что бурбон закончился. Но я этот непрозрачный намек проигнорировал.

Здание, где находился офис фирмы «Джонсон и Кэш», располагалось посреди квартала между Седьмой и Восьмой улицами, на Фигуэроа. Я остановился перед большими стеклянными дверями и полюбовался своим отражением.

Предварительно я заехал домой, взял портфель, набил его газетами и заменил свой ярко-голубой габардиновый костюм на солидный черный, который в последний раз надевал на похороны. Я также нацепил черный галстук и взял единственную шляпу, которая у меня была, — темную, замусоленную, со слегка помятыми полями. При этом я убрал красовавшиеся раньше на ней желтое и красное перышки. Шляпа прикрывала поврежденную верхушку моего левого уха и удачно маскировала торчащие светлые волосы. Со своим носом я, к сожалению, ничего не мог поделать.

Впрочем, даже в очках с роговой оправой я все равно оставался Шеллом Скоттом. При внимательном рассмотрении я не смог бы обмануть даже мою шестую кузину или еще кого-нибудь из тех, кто меня знал. Однако кому надо описывать высокого блондина в ладно сидящем костюме и ярчайшем галстуке — самом ярком, который вам когда-либо приходилось видеть? Я даже немного походил на прилежного ученика.

Толкнув широкую дверь, я решительно вошел в офис. Совсем близко от входа, за столом с пишущей машинкой, восседала бойкая барышня, вся в кудряшках и с карандашом за ухом. Позади нее, по обе стороны большой комнаты, стояло еще с полдюжины столов. Напротив входа виднелись три двери, на них были прикреплены дощечки с золотыми надписями. Издали я не мог разглядеть, что там было написано. Но я догадывался, что на одной из них значится: «Мистер Э. Кэш, президент», или что-нибудь в этом роде. Две большие двери по правой стене офиса вели в другие комнаты, которые, как я понимал, служили подсобными помещениями.

Я сунул портфель под мышку и подошел к бойкой барышне. Шляпу я не снимал. Поправив очки, я прочистил горло.

— Могу я видеть мистера Кэша? — осведомился я.

— Мистера Кэша нет, сэр. Могу я быть вам полезной? — Девица подняла на меня глаза и автоматически улыбнулась.

— Ах как неудачно! — Я сделал огорченную физиономию. — Я был уверен, что мистер Кэш будет на месте. Ну да ладно. В данный момент это не очень существенно. Если вы мне поможете, я сразу займусь работой.

Я наклонился к секретарше. Она начала отодвигаться, потом наморщила лоб.

— Гм... — произнесла она довольно невежливо. — Я не совсем поняла. Над чем вы, собственно, собираетесь работать?

— Я должен проверить бухгалтерские книги и счета. Я мистер Беннет, — пояснил я.

Морщинки на лбу у нее стали еще глубже, и я добавил, будто это все объясняло:

— Я ревизор, мистер Беннет.

— Но мне ничего не известно об аудиторской проверке, — пробормотала она. Девушка была явно смущена.

— Тогда направьте меня к тому, кто замещает мистера Кэша в его отсутствие, молодая леди, — попросил я. Произнеся эти слова, я озабоченно посмотрел на свои часы:

— Я немедленно должен приступить к делу...

Поджав губы, девица быстро встала. Она глубоко вдохнула воздух, будто собиралась надуть пару воздушных шаров, но вместо этого, шумно выдохнув, отрубила:

— Следуйте за мной.

Я перестал улыбаться, вовремя вспомнив, что моему облику улыбочки вряд ли соответствуют.

Я с удовольствием пошел за секретаршей, и она провела меня по проходу между двумя рядами столов в конец комнаты. Там девушка представила меня мистеру Метьюсу, толстячку с торчащим брюшком и неаккуратными черными усиками.

Мистер Метьюс вышел из-за стола и протянул мне руку. Я пожал ее с такой силой, что чуть не раздавил.

— Мистер Метьюс, — сказал я, — молодая леди не в курсе дела. Она не знает, что я должен провести специальную аудиторскую проверку. Естественно, я попросил ее отвести меня к более ответственному лицу. Я уже потратил много времени и надеюсь закончить ревизию самое позднее к четвергу. Вы, я думаю, понимаете.

Толстяк, конечно, ничего не понимал. Тогда я сделал огорченное лицо и несколько холодно произнес:

— Мистер Метьюс, если вы позвоните мистеру Кэшу, я уверен, он сможет объяснить, почему вы не были поставлены в известность об этой ревизии.

Я сел за стол и прижал к себе свой набитый газетами портфель. Метьюс заколебался. Тогда я сплел пальцы и, глубоко вздохнув, добавил:

— Уже пять часов. Я надеялся сегодня начать проверку счетов по мере их поступления. С точки зрения резерва вашего кредита. Мистер Кэш полагает, что в настоящее время кредит недостаточен. Вы, конечно, понимаете, что мы можем взыскать с годового дохода. И тогда компания будет платить меньший подоходный налог, — очень серьезно изрек я, будто знал, о чем говорю. — Мне потребуются сведения о доходах и расходах, балансовый лист за последний период. Все это мне нужно до завтрашнего утра.

Я совсем не был уверен, что правильно оперирую финансовыми терминами. Не мог вспомнить, был ли это отчет о приходах и расходах или балансовый лист, или наоборот. Если бы Метьюс захотел получить дополнительные разъяснения, ситуация сильно осложнилась бы. Я мог повторять фразы, как старая пластинка, но добавить к ним ничего бы не сумел. Смит не научил меня больше ничему. Не будет ему за это никакого бурбона!

Мистер Метьюс медлил.

Я фыркнул и нервно взглянул на часы. На этот раз я не притворялся, я действительно начал волноваться.

— Мистеру Кэшу в любом случае придется заплатить мне за потерянное время, — нетерпеливо произнес я. Метьюс нахмурился:

— Конечно, конечно, мистер Беннет. Попробую разыскать мистера Кэша. Это, конечно, противоречит правилам, но я думаю, что поступлю правильно. Вы не возражаете против еще одной небольшой задержки?

— Ну конечно. Это было бы превосходно, мистер Метьюс.

Я начал барабанить пальцами по портфелю. Со своего места я мог наблюдать, как толстяк набирает номер телефона. Первый номер не ответил. С минуту поколебавшись, он набрал номер, похожий на тот, у которого ждал Генри. Я надеялся, что он был там, у телефона. Пока я ждал и прислушивался к короткому одностороннему разговору, мои ладони изрядно вспотели.

Метьюс положил трубку и повернулся ко мне.

— Я не смог связаться с ним, — сказал он. — Я позвонил на деловую конференцию, где он должен был присутствовать, и мне сказали, что он только что отбыл. Думаю, он скоро будет здесь.

— Прекрасно. Хорошо бы мне начать. Я уверен, что мистер Кэш вам все объяснит. Кстати, он говорил мне, что я могу воспользоваться его кабинетом.

Я вопросительно посмотрел на Метьюса поверх оправы очков и тут же представил себе идиотскую ситуацию, если бы маленькие стеклоочистители вдруг начали работать — клик-клик, клик-клик — перед глазами Метьюса. Какой бы это вызвало взрыв хохота!

Между тем Метьюс с глубоким вздохом проводил меня в соседний кабинет. Это было роскошное помещение. Толстый серый ковер, удобные кресла, на стене в раме — репродукция великолепной картины, изображавшей военный корабль. И наконец, большой стол из светлого дерева с вертящимся креслом, обитым дорогой материей.

Я смело уселся в кресло за столом и взглянул на стоявшую там фотографию в рамке. Умные карие глаза Робин Брукс смотрели прямо на меня. Они будто спрашивали: «Шелл, Шелл, что ты делаешь?»

Я поднял рамку с портретом и показал Метьюсу:

— Это его жена?

— Нет, насколько я понимаю, просто подруга. Я поставил фотографию на место.

— Очаровательная девушка, не правда ли? Очаровательная. Ну а теперь вы, может быть, распорядитесь, чтобы мне показали счета, и я начну работать.

Толстяк ушел за документами, а я быстро осмотрел кабинет. Все было отлично, кроме стенного сейфа, если бы Метьюс был здесь, я сделал бы попытку заговорить о сейфе. Уверен, однако, что он не стал бы его открывать. Возможно, он даже не знал нужной комбинации цифр.

Метьюс очень скоро вернулся, сопровождаемый парнишкой лет девятнадцати. Молодой клерк нес два скоросшивателя не очень внушительных размеров.

— Положите их, пожалуйста, на стол, молодой человек, — попросил я и повернулся к Метьюсу:

— Мне очень жаль, что я вас побеспокоил. Но я уверен, что мистер Кэш все разъяснит. — Я в задумчивости замолчал. — Неужели он ничего не сказал вам сегодня утром?

Он покачал головой:

— Мистер Кэш не был здесь сегодня. Он не всегда бывает в офисе по утрам. — Сказав это, он рассмеялся, однако этот смех не был добродушным. — По-видимому, патрон считает, что мы неплохо ведем дела в его отсутствие.

— Не сомневаюсь, что это так, — сказал я без всякого сарказма. — Это кое-что объясняет. Мистер Кэш говорил со мной о ревизии вчера, поскольку я свободен в среду. Так что, — добавил я благодушно, — мой приход — вовсе не неожиданность.

Он открыл было рот, хотел, видимо, что-то спросить, но тут же закрыл его и едва слышно пробормотал:

— Да, вероятно, так и есть. Да.

Я побоялся, что он собирается остаться в кабинете и наблюдать за тем, как ревизор будет проводить проверку. Но Метьюс повернулся и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Интересно, о чем он думал?

Вышло так, что мне не пришлось беспокоиться о стенном сейфе. Я обнаружил то, что мне было нужно, там, где и, полагалось: в среднем ящике большого стола светлого дерева. Правда, мне пришлось сломать замок, чтобы проникнуть в ящик. Но в это время никто в комнату не входил, а сделать это, как я убедился, стоило. К тому же, по сравнению с теми сложностями, с которыми я уже столкнулся, это был сущий пустяк.

Я обнаружил обычную черную тетрадь с надписью на обложке: «Банк „Анджелус“, Лос-Анджелес, Калифорния». Надпись была тисненая золотыми буквами. Я никогда не думал, что читать корешки квитанций может быть так интересно. Через двадцать минут мне и вправду захотелось стать ревизором. К этому времени я уже кое-что выяснил. В январе — феврале этого года компания, очевидно, начала вести дела с новой фирмой «Миддлтон мануфэкчуринг» в Риверсайде. Все чеки по сделкам с этой компанией подписаны Кэшем, и ни один не был выдан до января или после февраля. В этот период Эдди выдавал чеки для покрытия обычных деловых расходов компании и, кроме того, сделал значительные перечисления со счета фирмы «Джонсон и Кэш» компании «Миддлтон мануфэкчуринг»: тысяча долларов, полторы тысячи долларов, тысяча семьсот долларов, и, наконец, чек на очень большую сумму — десять тысяч долларов, выданный двадцать шестого февраля и оплаченный наличными. Я просмотрел многие записи из ящика стола, чтобы убедиться в том, что чеки подписаны рукой Эдди. Почерк совпадал.

Ревизия была закончена. Вероятно, это была самая быстрая ревизия, которая когда-либо проводилась.

Я вытер клеенчатую обложку тетради с регистрацией чеков, положил ее обратно в стол, раздумывая о том, зачем я предпринимаю усилия, чтобы скрыть следы своего присутствия. Потом, протерев свои очки, снова надел их и вышел из кабинета.

Бойкая секретарша скучала за своим столом. Я представил себе, как ей нудно, и мне стало ее жалко. Право, жалко. Я наклонился над ее столом:

— Извините, что я был таким невежливым.

Она взглянула на меня и заморгала. Я качнул рычажок на дужке моих очков. Миниатюрные стеклоочистители заработали. Глаза девушки следили за этим чудом и судорожно подергивались. Мне показалось, что она готова закричать. Вдавив голову в плечи, она испуганно посмотрела на меня из-под нарисованных бровей и стремглав бросилась к мистеру Метьюсу.

Я проскользнул за ее стол и одним пальцем быстро напечатал: «Это вам, дорогая». Затем оставил очки на пишущей машинке и быстро двинулся по направлению к «кадиллаку».

У Эдди наверняка будет удар. По-моему, это хорошо. Пусть немного поволнуется. Я получил то, что хотел. Кроме того, я встряхнул секретаршу: она больше не выглядела скучающей. Это мой принцип — никогда не оставлять никого скучающим. Никто не знает, что будет потом.

С Луисом Моррисом я встретился в пять тридцать. Он все еще жил в квартире на Вулфорд-Арм, Гарвардский бульвар. И если он сохранил свои привычки, то должен был как раз подниматься с постели.

Я был прав и в том, и в другом. Он выглянул из-за двери и сонно заморгал, увидев меня.

— Шелл, — пробормотал Луис. — В чем дело? Разве ты еще не лег спать?

— Конечно, но я уже встал полдня назад.

— Ужасно, — проговорил он, — ужасно. Входи, если хочешь.

Он открыл дверь, и я вошел. От него несло перегаром.

— Что ты, черт возьми, пил вчера вечером? — скривившись, спросил я.

Он покачал взъерошенной черноволосой головой. Тугие вьющиеся пряди волос упали на его белый лоб.

— Если бы я только знал! Я просто умираю! — Он облизал губы. — Больше никогда, клянусь, никогда! Никогда больше! Входи в спальню. А все же, что привело тебя в мою покойницкую?

— Мне нужна кое-какая информация, Луис. И она нужна мне немедленно. Это относится к делу, которым я занимаюсь. Думаю, ты не введешь меня в заблуждение.

— Верно, Шелл. Ты единственный детектив из частных или нечастных, кто однажды дал мне шанс. Я мог попасть в настоящую беду с этими вооруженными бандитами, если бы ты не вразумил меня. Спрашивай, что тебя интересует, я отвечу.

— Покер на прошлой неделе, — сказал я. — Большие ставки. Я слышал, ты принимал в этом участие.

— Что значит — принимал участие? Я и сейчас принимаю. Я проиграл семьсот долларов. Что может быть важнее того, что я проиграл семьсот долларов? — недовольно проговорил он.

Застонав, Луис снова повалился в постель и сунул себе под голову две подушки. Это был красивый рослый парень примерно моего возраста. Сейчас он был бледен и явно страдал от перепоя. Я ему искренне сочувствовал.

— А кто еще участвовал в игре? — поинтересовался я.

— Подожди. Мори Гатц, Пит Сэндерс, Бини, Ленни Крофтс некоторое время, но он быстро смотался. Потом были Эдди Кэш и Хими Блинц. — Он снова пересчитал всех по пальцам. — Да, это все.

— Кто-нибудь еще ушел раньше?

— Нет, пока игра не подошла к концу. Это было примерно в час, час тридцать ночи. — Он зевнул и с любопытством уставился на меня. — А что происходит? Почему ты этим интересуешься? Разве играть в покер теперь противозаконно?

— Ты уверен, что никто не ушел раньше? Это может иметь большое значение, — повторил я свой вопрос.

— Уверен. Я с удовольствием плюнул бы в глаза тому, кто сделал бы это. Оставить меня с семисотдолларовым проигрышем!

— А Кэш был там все время?

— Точно. Кэш был там. Все семеро были на месте. Слушай, что за каша заваривается? Полицейские уже задавали мне те же самые вопросы, пели то же самое о Кэше.

— Ну ладно. Скажу тебе по секрету, Луис. Одного парня слегка пристукнули. Я проверяю некоторые алиби.

— Но я-то ведь в этом не замешай, нет? — встревожился Моррис.

— Нет, ты в порядке, Луис. Ты ведь никого не сбил и не пристукнул, правда?

— Конечно. Трех или четырех. Я забыл сколько.

— Я имею в виду, в прошлую среду ночью, — уточнил я. — Я заставил себя рассмеяться. — О'кей. Я никому не скажу. И забудь, Луис, что я был здесь.

— Я уже забыл, — понимающе кивнул он и улыбнулся.

Я поблагодарил его и посоветовал спать по ночам, как все люди.

Снаружи я прислонился к двери и тихо, с большим чувством выругался.