Глава 11

Я сидел в машине и размышлял о событиях дня, и мои мысли, естественно, вернулись к недавней стычке с Роем Тоби. Его попытка завладеть силой частью дохода «Мамзель» могла быть просто типичным рэкетом. Но оставалась и вероятность того, что мне неизвестна истинная подоплека его действий. Судя по всему, Арк, Флэвин и Лемми по его приказу сели мне на хвост сразу после телепрограммы Рэндольфа, в которой по Тоби здорово прошлись. Но лишь после того, как Арк узнал, что я расследую убийство Зоу Авилла, Тоби велел им убить меня.

Некоторое время я раздумывал над этим, потом вытащил из кармана пиджака свою записную книжку и проверил записанные там сведения о Зоу Авилла. Я планировал посетить дом, в котором она жила, и что-то в ее адресе — улица Вязов, 1346 — показалось мне знакомым. С минуту я рыскал по своей памяти, пока не понял, в чем дело. Улица Вязов была одним из тех мест, которые посетил Рой Тоби в тот день, когда я следил за ним. Я поспешно завел двигатель.

Задолго до того, как я добрался туда, я уже был уверен, что это именно тот дом, о котором я думал. Я припарковался на другой стороне улицы. Довольно большой дом, розовый от штукатурки, перед ним зеленая лужайка, обрамленная аккуратно подстриженной живой изгородью. Когда я отслеживал Тоби, он заходил сюда, пробыл около часа, потом поехал стрелять кроликов. Я не проверил, кто живет в этом доме, поскольку тогда мне это казалось не важным. Но теперь это оказалось очень даже важным и интересным.

К дому подошел почтальон в форме с кожаной сумкой на плече. Оставив несколько писем в соседнем доме, вернулся на тротуар, поравнялся с номером 1346 и поднялся по ступенькам к двери. Пока он опускал письмо в ящик и возвращался на тротуар, у меня родился вопрос: сколько лишних миль вынужден вышагивать почтальон за двадцать лет работы, чтобы не топтать газоны? Он дошел до угла и скрылся за ним, а я все размышлял, что бы мог значить этот визит почтальона и почему Тоби побывал по этому адресу незадолго до убийства Зоу Авилла. Он мне клялся, и довольно убедительно, что не знает никакой женщины по имени Зоу Авилла.

Раздумывая над этим, я выкурил сигарету. Я знал, что по идее полиция должна была оставить постового в доме, и уже решил пойти и попросить его разрешения осмотреть дом, в котором обитала покойная. И тут снова появился почтальон. Это показалось мне странным, однако я не обратил на него особого внимания.

Потом я увидел, что это другой почтальон. Парень был гораздо выше, шире в плечах и, насколько я мог разглядеть, с привлекательной внешностью. Разумеется, бывают и почтальоны высокими, широкоплечими и с привлекательной внешностью, но уж очень этот парень был не похож на почтальона. Да и появление второго почтальона в этом же квартале было более чем необычным. И еще чем-то он показался мне знакомым...

Я вылез из машины и начал пересекать улицу, когда почтальон свернул к дому номер 1346 и подошел к почтовому ящику. В руке он держал белый конверт, и я увидел, как он опустил его в прорезь. Но потом его фигура полностью загородила ящик. Повернувшись, почтальон зашагал в сторону улицы.

Он взглянул на меня, когда мы поравнялись, и я кивнул ему. Очень приятный парень, вот только черты лица немного жесткие. Да и в целом у него был вид профессионального игрока или телохранителя профсоюзного босса. Выглядел он так, словно не привык улыбаться.

Уж мне-то он точно не улыбнулся. После одного взгляда, которым он, казалось, зафиксировал в памяти мою внешность, он поспешил к тротуару. Я был немного озадачен, и в голове у меня начали позвякивать тревожные колокольчики, но только начали. Определенно было что-то странное в этом парне, я это чувствовал, но дошло до меня не сразу.

Я стоял у двери номер 1346 и наблюдал, как почтальон быстро дошел до конца улицы Вязов и повернул за угол. Он не остановился ни у одного другого дома в квартале. Вообще-то я не видел также, чтобы он подходил к какому-нибудь дому до номера 1346. Это, собственно говоря, был единственный дом, куда он занес почту.

Тут только меня осенило.

Это был тот самый парень, который следил за мной из синего «империала».

Я повернулся к почтовому ящику, открыл его и достал лежавшее там письмо. На конверте было напечатано:

«Арендатор, улица Вязов, 1346, Лос-Анджелес, Калифорния». Я поднял его повыше и просмотрел на солнце. Если только я не начинал слепнуть, в конверте не было ничего, кроме разве что чистого листка бумаги.

Я сунул конверт обратно в ящик и побежал за угол. В полуквартале стоял длинный синий «крайслер-империал». Мой «почтальон» мчался к нему во всю прыть. Остановившись у машины, он оглянулся как раз в тот момент, когда я припустил в его сторону. Парень рывком распахнул дверцу и стал забираться внутрь.

Я выхватил свой кольт и сделал выстрел в воздух, но это не остановило его. Он уже сидел за рулем, а я успел сделать не больше полдюжины шагов, и резко рванул с места. Я прищурился против солнца, пытаясь разглядеть номер. Мне это удалось: HRY 0-76. «Империал», визжа шинами, на полной скорости завернул за угол. Я рванул к своему «кадиллаку», запрыгнул в него, запустил двигатель, тоже рванул с места и точно так же завернул за угол на визжащих шинах. Через пять минут я отказался от намерения отыскать синий «империал» и помчался обратно на улицу Вязов.

У двери дома номер 1346 я нажал кнопку звонка, потом принялся барабанить в дверь, пока она не открылась и в нее не высунулась голова сержанта с мясистым лицом.

— Что тут... А, Скотт! Что ты здесь делаешь? Это был Кантор, которого я знал уже несколько лет. Я сказал ему:

— Телефон здесь еще не отключили? Он кивнул, и я продолжил:

— Позвони в автоинспекцию и узнай, на кого зарегистрирована машина с номером HRY 0-76. Это очень важно.

Он прищурился, потом повернулся и поспешил к телефону в гостиной.

Пока он набирал номер, я рассказал, что случилось на моих глазах:

— Все было проделано очень ловко. Парень подложил пустой конверт и забрал лежавшее в почтовом ящике письмо. Пустой конверт нужен был ему как предлог, чтобы забраться в ящик. И он мог проделать это на глазах у дюжины человек. И хорошо подготовил свой трюк. Он, должно быть, догадывался, что в доме сидит полицейский. Но кто бы заподозрил почтальона в краже почты?

Кантор поговорил по телефону, потом положил трубку.

Мы выкурили по сигарете, когда зазвонил телефон и Кантор схватил трубку. Когда он положил ее обратно на рычаг, на его лице было написано изумление.

— Ну дела! — сказал он мне. — Этот номер установлен на новом синем «крайслере-империале», принадлежащем Дэниелу Брайсу.

— Кому?

— Дэну Брайсу. Иногда появляется в Беверли-Хиллз, но обычно обретается в Лас-Вегасе. Компания «Общие услуги».

Наконец я сообразил, о ком шла речь. Вообще-то, если иметь в виду мой бизнес и его бизнес, даже удивительно, что мы с ним не сталкивались до сих пор. Ведь Дэн Брайс был одним из величайших пройдох.

Я поблагодарил сержанта Кантора, взял у него адрес Брайса в Беверли-Хиллз и отправился в путь. Возглавляемая Дэном Брайсом компания «Общие услуги» имела штаб-квартиру в Лас-Вегасе, штат Невада. Но у нее был филиал и в Лос-Анджелесе. Она служила прикрытием для нескольких подпольных предприятий для отмывания нелегальных денег, получаемых от наркотиков, вымогательства, крупных ограблений и других подобных дел, и их дальнейшего оборота в законном бизнесе. Дэн Брайс был членом преступного синдиката. Было широко известно, что он ненавидит Роя Тоби, который отвечает ему взаимностью. Чем больше я думал обо всех этих фактах и о Зоу Авилла, тем больше они меня озадачивали.

Адрес, который дал Кантор, привел меня в малонаселенный пригород Беверли-Хиллз. Длинное низкое здание типа ранчо, построенное из кирпича, орехового дерева, камня и стекла, стоило не меньше ста тысяч долларов. Внешне оно напоминало разбившийся космический корабль, который нашел свой последний приют за забором из штакетника.

Однако синего «крайслера-империала» я тут не обнаружил. Оставив машину на подъездной дорожке с черным покрытием, я подошел к двери и позвонил. Ничего. Я постучал. Очевидно, в доме никого не было. И я стал искать способ, как проникнуть в дом Дэна Брайса. Это оказалось нетрудно. В общем-то как обычно. В багажнике моей машины хранится самое разнообразное оборудование, которое я использую в своей работе, в том числе один очень полезный предмет — кольцо с ключами и отмычками, которые позволяют сравнительно легко проникнуть в любой дом. Всего за две минуты я открыл заднюю дверь дома Брайса.

Еще через минуту я убедился, что дом пуст. Обстановка свидетельствовала о богатстве хозяина: картины на стенах, толстые ковры, явно сделанная на заказ мебель — низкая и массивная. У меня создалось впечатление, что кто-то пронесся вихрем по спальне, похватав первое попавшееся под руку. Оно и понятно. Брайс знал, что я его видел у почтового ящика дома Зоу Авилла. Какими бы ни были его оправдания, он таки изъял из ящика письмо, то есть совершил преступление, наказуемое федеральным законом, а я был тому свидетелем. Так что скорее всего он постарался скрыться. Вероятно, он примчался сюда, побросал в чемодан одежду и другие необходимые вещи и рванул подальше отсюда.

В одном шкафу спальни обнаружился широкий пробел в ряду висящих на палке костюмов, словно Брайс вытащил сразу несколько из двух-трех дюжин, имевшихся там. На полу валялся спортивный пиджак, а рядом находилась куча грязных рубашек. Верхняя из них чем-то привлекла мое внимание.

Я не сразу понял, чем именно. Потом до меня дошло. Я поднял рубашку и присмотрелся к ее манжетам — оба были сильно испачканы. Один не был застегнут, но в другом осталась запонка — размером с квадратный дюйм, чистое серебро с чернением в виде вспышки молнии.

Я добился своего — нашел пропавшую запонку!

Сунув ее в карман, я продолжил осмотр дома. Мне почудился запах дыма. Или чего-то горелого. Книги не привлекли моего внимания, а вот обилие оружия, которым была увешана одна стена кабинета и где сильнее всего ощущался запах дыма, казалось подозрительным.

Пахло так, словно тут совсем недавно что-то сожгли. На столе в одном углу стояла многоцветная керамическая пепельница. В ней лежал пепел — все, что осталось от письма, изъятого Брайсом из почтового ящика Зоу Авилла. В этом нет сомнений. Очевидно, с улицы Вязов Брайс приехал сюда, прочитал письмо здесь или еще по пути, потом сжег его в пепельнице и поспешил удрать.

Я осмотрел кабинет. Кожаные кресла и диван, пара гравюр с охотничьими сценками на стенах, несколько небольших офортов, портативный бар в углу, пять чучел голов — двух оленьих, двух медвежьих и одной американского лося — и стена, увешанная оружием. Всего штук пятьдесят стволов: старинные и новейшие пистолеты и револьверы, винтовки и охотничьи ружья, даже парочка дуэльных пистолетов.

Каждый экземпляр занимал свое место, и все ячейки были заполнены. Дэниел Брайс, очевидно, питал пристрастие к оружию и как бы приносил свою работу домой. Я взял маленький автоматический пистолет и вытащил обойму — она была заряжена. Я проверил еще один револьвер и одну винтовку — они тоже были заряжены. Я вернул их на свои места. Похоже, Брайс был готов отразить любое нападение, кроме разве что атаки взвода морской пехоты. Набитые опилками головы животных свидетельствовали, что Брайс был одним из «Могучих охотников», убивавших зверей ради удовольствия. Может, и правда то, что говорят о зверях: мол, они имеют равные шансы с охотником, поскольку охота происходит на «их поле», на природе. Но я все же придерживаюсь того мнения, что меньшее число голов зверей украшало бы стены, если бы звери могли бы отстреливаться в ответ. Я же стреляю только в людей, преимущественно вооруженных.

С дороги послышался шум притормозившей машины. Она проехала мимо, но мой пульс ускорился ударов на двадцать в минуту. Телефон стоял на столике рядом с одним из глубоких кожаных кресел. Я набрал номер отдела по расследованию убийств и попросил соединить меня с Сэмсоном.

— Это Шелл, Сэм. Звоню из дома Дэна Брайса в Беверли-Хиллз.

Его уже информировали о моем появлении в доме Зоу Авилла и о проверке номера «империала», и он сообщил мне в ответ:

— Я посылаю туда бригаду. Раз Брайс начал вертеться возле дома этой Авилла, мы просто обязаны заняться им.

— У вас есть даже больше оснований, чтобы заняться им, Сэм. Здесь я нашел товарища той запонки, что ты показал мне.

— Что-о-о? — Его голос повысился на несколько децибел.

— Ага. На грязной рубашке. Десять к одному, что Брайс убил и похоронил ее на Эмерод. Нам остается только узнать, почему он это сделал. Манжеты рубашки в грязи. Ребята из лаборатории смогут, вероятно, доказать, что грязь из могилы.

Сэм поговорил с кем-то из отдела, потом сказал мне:

— Ребята из лаборатории уже изучили конверт, оставленный Брайсом в почтовом ящике Зоу Авилла. В нем только чистый листок бумаги.

— Оно и понятно.

— Брайс, конечно, испарился?

— Ага. Расскажи мне о нем. Наверняка у тебя под рукой его досье?

— Он обвинялся в совершении половины преступлений, предусмотренных уголовным кодексом, но осудили его лишь пару раз: по пятьсот восемнадцатой статье восемь лет назад и по двести сорок пятой — всего два года назад. В последний раз он отсидел год, а в первый — четыре года.

Статья 245 Уголовного кодекса предусматривает наказание за вооруженное ограбление, а 518-я — за вымогательство. Я спросил:

— Что именно по пятьсот восемнадцатой?

— Шантаж. Он попался вместе с девкой по имени Энн Корона. Она отсидела два года в тюрьме Техачапи, а он — четыре в Квентине.

Сзади меня кто-то взвел курок револьвера.

Этот звук ни с чем не спутаешь, если слышал его раньше. Мой собственный револьвер двойного хода производит тот же звук, что и только что услышанный мною, — двойной металлический щелчок, звук смертельной угрозы. В тот самый момент, когда я услышал его, в моей голове промелькнула мысль, что фраза «два года в Техачапи» уже была мне чем-то знакома. Но у меня не было даже времени додумать эту мысль до конца.

Телефонную трубку я держал в левой руке, а правую попытался быстро и незаметно сунуть под пиджак за моим служебным кольтом. Но куда там!

Тихий, но вполне мужской — жесткий, вибрирующий, «без дураков» — голос произнес.

— Не делай этого, Скотт. Положи трубку. И лучше не дотрагивайся до своей пушки.