Глава 7

Аль Джант сидел за своим обычным столом в углу задней комнаты, с одной стороны от него восседал Лупоглазый, а с другой – человек, которого я не узнал. Джант ел с большой тарелки что-то тягучее, похожее на резину и разговаривал со своими людьми. Разумеется, с набитым ртом.

Я остановился у края бара и наблюдал за ним минуту или две. На его столе стоял отводной телефон, и, пока я смотрел на него, ему звонили дважды, и он сердито отвечал. Хозяин ресторана выглядел так, будто кто-то испортил ему день, и вовсе не замечал меня. После того как он положил трубку во второй раз, я двинулся к его столику.

Джант как раз поддел на вилку и собирался отправить в рот большой кусок чего-то вкусного, когда увидел меня. Уставившись на меня, он застыл с открытым ртом. Кусок еды побалансировал немного на его вилке и плюхнулся обратно в тарелку. Но его губы и челюсть двигались. То ли он думал, что засунул еду в рот, то ли беззвучно проклинал меня.

Когда я приблизился к его столику, то понял, что Аль делал и то и другое одновременно. Он и проклинал, и готов был сжевать меня.

– Аль, – сказал я ему, – ты не должен принимать пищу, когда находишься в состоянии эмоционального расстройства. В соответствии с наукой о диете...

– К дьяволу всю эту чушь! – зарычал он. – Как ты набрался наглости прийти сюда?

– Ну, когда я увидел твоих злодеев возле дома Финли, – спокойно сказал я, – то подумал, может, пришло время потолковать еще разок. – Я посмотрел на Лупоглазого: – Ну что, ты с Джи-Би нашел тогда девочек?

Неповоротливый тип промолчал, а Джант переспросил:

– Финли?

– Финли Пайк, – повторил я.

– Кто он такой? – спросил Аль Джант.

– Парень, которого убили ночью. А ты не знал? – пояснил я.

– А откуда мне знать? Я даже не знаю, кто этот сопляк, – пожал плечами хозяин ресторана.

– Ну, может быть, я не прав, – миролюбиво проговорил я.

– День, когда ты будешь прав, будет особенным днем, – пробурчал Аль.

– Странно слышать от тебя такое, Аль, – четко произнес я.

Бандит весь скривился, вспоминая день, когда я одержал над ним верх. Телефон на столе зазвонил, и Аль Джант, все еще с перекошенной физиономией, поднял трубку.

– Да, это Джант, – ответил он.

Пока он слушал, его лицо прояснялось, и наконец на нем отразилась такая радость, на которую он был только способен. Аль даже показал свои крупные квадратные серые зубы в подобии некоторой улыбки.

– Хорошо, – ответил хозяин ресторана, – хорошо, просто прекрасно. А теперь надо позаботиться о...

Он замолчал. Глянув на меня, Джант прекратил разговор, встал из-за стола и отошел, а телефонный шнур потянулся за ним. Остановившись на расстоянии, где его не было слышно, от говорил минуту или другую, а потом вернулся к столу.

Когда Аль садился на место, то вид у него был очень довольный. Его день теперь не рушился, даже от моего прихода. Несмотря на то что у него явно улучшилось настроение, он ничего мне не сказал.

Он не знал Финли Пайка, не знал Гордона Уэверли, у него нет ни малейшего представления о том, где был Джи-Би Кестер. Он не знал, который теперь час, а если бы и знал, то все равно мне ничего бы не сказал. То есть все было именно так, как я ожидал.

Поэтому я собрался уходить и сказал ему, что мы еще повидаемся.

– Вот на это можешь рассчитывать, Скотт.

По тому, как он это сказал, я ему поверил.

Телефон Наташи Антуанетт не был внесен в книгу абонентов, но я его и так знал. Я позвонил, но мне не ответили.

Странная скрытность Гордона Уэверли насчет разговора Наташи по телефону заинтриговала меня. Я надеялся, что слово или два самой девушки помогут мне все узнать. Или, по крайней мере, позволят понять, о чем был этот первый телефонный звонок. Если, конечно, эта женщина у телефона на самом деле была Наташа Антуанетт.

Ну ладно, попробую позвонить ей попозже. А пока мне надо было заняться своей обычной работой. Я общался с мужчинами и женщинами по моему "списку" частично по телефону, но в основном в зловонных барах, многоквартирных домах и третьеразрядных отелях. Это все были дармоеды и мелкая рыбешка, редко когда крупная. Люди, крутящиеся возле рэкета, держащие палец на пульсе криминального мира и хорошо знающие все события в так называемом подземном мире города. Но все они – источники информации, поставлявшие мне все новости и слухи, без которых любой сыщик – просто пустое место.

Я все пытался найти связь между Алем Джантом и издателем "Инсайда" Уэверли или Финли Пайком, его вице-президентом. Или узнать, существовали ли какие-то трения или холодок в отношениях между Уэверли и Пайком. Но большинство людей, с которыми я говорил, даже не слышали об этих людях. Хотя, конечно, знали, кто такой Аль Джант. И не хотели иметь никаких неприятностей с ним.

И все-таки кое-какие новости просочились. Некоторые люди в моем списке считали, что выказывают мне уважение, другие хотели, чтобы я просто был у них в долгу, третьи брали деньги за свою информацию. Двое из них вообще были у меня на жалованье, я давал им время от времени денег, а взамен они поставляли мне сведения, в которых я нуждался или мог нуждаться. Один из них, например грабитель с многолетним стажем по имени Джим Грэй, год назад подслушал пьяный разговор. Бывший мошенник, имени которого я так и не узнал, грозился разорвать меня пополам с помощью дробовика. Предупрежден – значит вооружен, и я не расставался со своим кольтом 38-го калибра специальной модели, когда посещал разные сомнительные места. Когда же информация Джима подтвердилась, я сделал первый выстрел и третий. А второй выстрел произвел тот самый бывший мошенник, имени которого я так и не узнал. Уже умирая, он просто конвульсивно нажал на спусковой крючок своего ружья. Таким образом, благодаря Джиму Грэю я стал на целый год старше. А он сделался моим агентом на всю жизнь и поэтому был заинтересован, чтобы я прожил подольше.

В этот вечер я разыскал его по телефону, и он оказался единственным из моих информантов, который смог сделать полезные комментарии.

– Гордон Уэверли? – спросил он. – А кто это?

– Очень большой человек. Издатель "Инсайда".

– Хм. Да. Я слыхал о нем. Газета для чокнутых голливудцев, да?

– Что-то вроде этого. Журнал, выходит раз в неделю, – пояснил я. – Этот Финли Пайк был один из вице-президентов. Его убили вчера вечером.

– Серьезное дело. А кто это сделал? – поинтересовался бывший мошенник.

– Полиция считает, что Уэверли, – ответил я. – А может быть, и нет. А мне надо знать наверняка.

– Да. Хм. Джант... Что-то я слышал такое про старика Джанта. – Джим немного подождал. – Что-то трепались тут, но это, может быть, еще одна брехня, Скотт. Я поразнюхаю кругом и дам вам знать, Может быть, завтра.

– Чем скорее, тем лучше.

– Ну хорошо, завтра, – пообещал Грэй. – Посмотрим, достану я что-нибудь или нет. Да, я тут видел одну штуку, – добавил он, – радиоприемник и телевизор в одном ящике, шкалы с обеих сторон, его можно носить с собой.

– И где ты видел это, Джим?

Он вспомнил где. Он также вспомнил фирму, цену, цвет и размер налога с продажи. Я сказал ему:

– Звучит так, вроде ты хочешь его заполучить.

– Да, а почему бы нет? Поговорим завтра, Скотт.

Мы повесили трубки, и я сделал себе заметку, чтобы не забыть послать ему такой маленький телевизор и радио, в одном корпусе.

Придя к себе домой в "Спартан" и сняв ботинки, я сделал слабый коктейль из бурбона с водой на кофейном столике со следами сигарет и позвонил в управление по расследованию убийств. Лейтенант Роулинс был уже в дежурной комнате и подошел к телефону.

– Привет, – отозвался он. – Надеюсь, ты слышал, какая суматоха поднялась вокруг Пайка?

– Слышал? Я же был там, вспомни!

– Нет, я имею в виду то, что произошло после, – пояснил Билл. – Около часа назад.

– Для меня это новость. Ну-ка, расскажи мне.

– Сержант Кен и его напарник были все еще там. И прихватили парня в гараже, что рядом с домом. Помнишь?

– Да. Ну и что? – нетерпеливо спросил я.

– Он попытался удрать и сделал ошибку: прокладывал себе путь стрельбой.

– Кен в порядке? – с испугом воскликнул я.

– Ранен. Кость не задета, ничего серьезного, – успокоил меня лейтенант. – А вот Кестер убит.

– Кестер? Джи-Би Кестер?

– Угу. Мне казалось, что тебе это будет интересно.

– Чертовски интересно, – подтвердил я. – Это как-то связывает их вместе, как думаешь?

– Связывает, но неизвестно как, – ответил Билл.

– Кестер сидел рядом с Лупоглазым, когда они чуть не протаранили меня, – напомнил я. – А это означает десять к одному, что они ехали к дому Пайка.

– Похоже, – проговорил лейтенант. – Но даже если так, то Кестер больше не сможет сказать нам, зачем он ехал.

– Забавно. Ведь он ехал туда в то время, когда полиция еще была на месте преступления. А что он делал в гараже?

– Не знаю. Кен сказал, что они все там обошли.

Я рассказал Роулинсу о моем коротком разговоре с Алем Джантом и добавил:

– Лупоглазый был с ним. Кестер, естественно, отсутствовал.

Я чуть подумал и спросил:

– А когда же все это случилось? Как давно?

– Что-нибудь около часу, – уточнил лейтенант.

Это примерно было то самое время, когда я разговаривал с Джантом за его столом в "Апаче". Как раз в тот момент, когда ему позвонили и у него так сразу улучшилось настроение. Едва ли это бы произошло, если бы он услышал о гибели одного из его ближайших людей. По крайней мере, на это было не похоже.

Я рассказал Роулинсу о том звонке и реакции Джанта, но это не произвело на него такого впечатления, как на меня. Роулинс сказал, что в управлении полиции ни на Уэверли, ни на Пайка нет никаких материалов и что они ждут из Сакраменто работников ФБР, чтобы они разобрались с отпечатками пальцев. Уэверли, после того как закончились формальности, пошел спокойно спать в свою камеру, без жалоб и шума, без всяких разговоров. Мой клиент начал озадачивать меня.

Мы повесили трубки, я прикончил бурбон и отправился в кровать. Всего три часа назад я готовился поджечь жаровню, выпить мартини и начать вечер, который с высокой степенью вероятности мог быть прекрасным.

А вместо этого я разглядывал выбитые мозги того парня, приобрел клиента, который сидел теперь в доме, где много дверей, и напомнил Алю Джанту, что он должен убить меня.

Я никак не мог отделаться от мысли, что где-то я все-таки сделал небольшую ошибку.