Книга: Странствующие трупы
Назад: Глава 20
На главную: Предисловие

Глава 21

Прошло несколько часов, время приближалось к полуночи. Я был у себя в отеле.
Один.
Пил. И спокойно сидел в кресле.
Я потерял почти целиком кожу с одного колена, кусок мяса с левой руки, порядочно белых волос, минимум фунтов шесть веса и минимум полторы пинты крови, которая с таким остервенением текла из нескольких царапин, одна из которых была большой. Короче, я отделался пустяками.
Теперь меня забинтовали, залепили пластырями, натерли всякими мазями.
Обычно по окончании дела я не могу придумать ничего, что лучше восстанавливает силы, чем отдых в компании этакого симпатичного персика с томными глазами и многообещающими взглядами.
Но в этот вечер мне нужно было что-то большее!
Поэтому я тихонько сидел, маленькими глотками поглощая бурбон, и думал о только что прошедших двух ночах. О Зазу и о том, как все началось. Зазу! Юная мисс Александер, но вообще-то не такая уж юная. И Лилли... Она сыграла не последнюю роль в этой запутанной истории. Конечно, она никого не убила, если только ее великолепный трепещущий голос не сразил наповал какого-нибудь излишне чувственного старца.
И Сивана.
Да, особенно Сивана. И ее маленькая красная кнопка.
Эти все, слава богу, были живы.
А других, покойников, заметно прибавилось.
Их похоронили, закопали, откопали...
Нет, я говорю неточно: их хоронили, закапывали, переносили, передвигали, взрывали. Трупы преследовали меня везде и всюду. "Странствующие" трупы.
В этом стоило разобраться. Практически я сам был таким "странствующим" трупом. "Живым" трупом. Это нечто новое, но мне это не нравилось. Однако приходится считаться с фактами. Я выдохся, во всяком случае Сивана решила, что хотя я еще могу двигаться под действием собственного пара, но для нее в старом бойлере осталось его недостаточно.
Я хочу сказать, что с девушкой вроде Сиваны ты должен быть в лучшей форме.
Конечно, имеются и другие исполнительницы "танца живота", но многие ли из них способны отбросить рубин на шестнадцать футов и угодить в башмак мужчине?
Получилось, что о чем бы я ни думал, куда бы мои мысли ни устремлялись, они неотвратимо возвращались к несравненной, гибкой, соблазнительной ирано-египетской танцовщице.
Меня так и подмывало ей позвонить, в конце-то концов телефон находился совсем недалеко, у противоположного края дивана. Но нет, только не сегодня, после беготни по холмам, да еще с таким неудобным грузом, как Гизер, да атаки на парней Домино. Сегодня вечером я намерен вести себя разумно.
Я отдохну, расслаблюсь, немного подлечусь, добавлю пара в старый котел.
Я знаю, пока не следует заходить слишком далеко. Нужно трезво оценивать свои силы.
Зазвонил телефон.
"Отвечать или нет? – подумал я. – А почему нет? Что я могу потерять? Еще немного крови, потому что слишком резко поднимусь с места? Но, черт возьми, у меня же еще ее много..."
Я поднялся, сделал несколько шагов и взял трубку.
– Алло?
– Алло-о, Шелл?
Женский голос. Женственный, певучий, кокетливый, знающий, как обольстить мужчину.
– Лилли? – спросил я.
– Да. Это вы, Шелл?
– Да. Во всяком случае, я так считаю... если подумать, то от меня осталось все же больше, чем я предполагал...
– Шелл, я должна была тебе позвонить. Все говорят о тебе. Все, что произошло, показывали по телевидению, передавали по радио, описали во всех газетах.
– Ну, и что они говорят?
– Про тебя, что ты делал вчера и сегодня. На кладбище, а потом с Никки и все прочее. Я же видела тебя по телевизору. Новости в 23.00.
– Ох, я надеюсь, ты не смотрела двадцать четвертый канал и снимки, сделанные с вертолета. Боюсь, что они снова повторят это.
– Именно так они и поступили. Шелл, ты выглядел... ты выглядел таким храбрым.
– Да? – Я потряс головой. – Повтори-ка это еще раз.
– Ты выглядел таким смелым и храбрым!
– Значит, по-твоему, я не производил впечатления психа?
– Ну, что ты говоришь? Это было замечательно. У меня по всей коже побежали мурашки.
– Так уж и по всей?
– Ты с пистолетом, рычащий, и все такое...
– Вот-вот, я припоминаю, что я рычал, как самый настоящий псих!
Разве можно было всерьез относиться к словам Лилли.
Ах, до меня стало доходить. Должно быть, в фильме я походил на худа. Действительно, в моей внешности и поступках было что-то явно криминальное, если хорошенько подумать. А Лилли неравнодушна к типам такого плана. Вот и причина ее восторга... Она могла даже вообразить, что появился шанс мне постепенно примкнуть к таким типам.
– Шелл, – сказала она, – надеюсь, у тебя нет ко мне претензий из-за Сирила? Ты на меня не обиделся?
– У меня и в мыслях не было ничего подобного. Фактически единственное, с чем я считался...
– Понимаешь, это ровно ничего не значит.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, это не было что-то... ты понимаешь...
– Нет.
– Знаешь, вообще-то я даже рада... Мне кажется...
– Как прикажешь это понять?
– А ты не знаешь?
– Лилли...
– Ты бы заглянул в "Джаз Пэд", Шелл. Он полупустой.
Ага. Теперь я получил кое-что еще. Появилась надежда, что меня реабилитируют, ведь Сирил-то находился в тюрьме! Более того, все из ее потенциальных приятелей тоже угодили туда.
Ну что ж, я не имею ничего против, чтобы на пару часов меня реабилитировали. Не сегодня вечером, разумеется. Но, возможно, в скором времени...
– Как ты думаешь, сумеешь ли ты сейчас приехать в клуб, Шелл?
– Ну... не сегодня. Однако, довольно скоро. Даже очень скоро.
Я на секунду задумался.
– Между прочим, Лилли, как у тебя дела с полицией? Принимая во внимание плачевное положение Сирила и...
– Ох, я вроде бы получила испытательный срок. Должна хорошо вести себя.
– Да, трудная задача.
– Мне нельзя водить дружбу с... ну, ты сам знаешь.
– Да, понятно.
– Я сегодня ездила в управление и долго беседовала с полицейским начальством. Однако, они держались очень мило. Фактически я-то сама ничего плохого не сделала. Все это дело рук Сирила. Ну, а я перепугалась, почувствовала себя такой беззащитной...
– Представляю.
– Поэтому они даже не собираются сажать меня в тюрьму или как-то по-другому наказывать. Как мне теперь кажется, полицейские не такие уж страшные.
– Полицейские тоже люди...
Я закрыл глаза.
– Как ты была одета, когда разговаривала с ними?
– Точно так, как сейчас. В своем золоченном платье. Ты его не видел? У меня не было времени переодеться.
– Естественно. Опиши мне свое платье, Лилли.
Она описала довольно подробно. Должно быть, что-то сногсшибательное. Да, декольте впереди до самого пояса.
Потом она сказала:
– Мне нужно бежать, Шелл. Уже пора выступать. Обязательно приходи, когда сможешь. Я понимаю, что сегодня ты должен чувствовать себя ужасно усталым.
– Да, вроде того. Но настроение у меня начинает... подниматься.
– Пока, Шелл.
– Пока, Лилли.
Положив трубку на место, я обнаружил, что улыбаюсь. Это немного причиняло боль, но я улыбался.
Я прикончил свой бурбон и принялся смешивать новый, но тут вспомнил о графине с мартини, который приготовил вечером в воскресенье. Вот чего мне хотелось! Ничто не сравнится с мартини, если ты уже начал улыбаться.
Собственно, почему графин? Ведь я тогда разлил его по стаканам. Они уже замерзли, ведь я успел сунуть их на несколько минут в морозильник. Вечером в воскресенье. Понятно, что с той минуты я даже не заглядывал в него.
Теперь я вытащил один стакан. Эти стаканы существовали у меня для ночей "полнейшего безумия".
Телефон зазвонил в тот самый момент, когда я собирался сделать первый осторожный глоточек "Безумия" двухдневной давности.
На этот раз я поднялся к телефону куда быстрее. Разумеется, нужно хоть немножко двигаться, что за идиотизм сидеть на одном месте, дожидаясь, когда онемеют руки и ноги!
– Слушаю!
– Шелл? Это Зазу.
– Правда? Какими судьбами?
Она тоже была хорошо информирована обо всех новостях, включая телепередачи, и сразу же мне об этом сообщила.
Потом я услышал:
– Шелл, я вас прощаю.
– Вы что?
Я передвинул свой едва не отмороженный язык в другую сторону рта:
– Вы прощаете меня? Это мило, надо думать. За что?
– За то, что вы сделали папе... Вы как-то странно говорите. У вас поврежден рот?
– Нет. Откровенно говоря, я выпил переохлажденного мартини.
Она ничего не ответила. Потом сказала:
– Он в тюрьме, но это все равно должно было случиться. Мы с мамой знали об этом.
– Мама тоже, да?
– Да. И в конце концов, вы же спасли ему жизнь... Бомба... начиненный динамитом труп...
Новая пауза.
– Шелл?
– Да?
– А вы меня прощаете?
– Ну...
Мне пришлось немного подумать. В действительности я давно простил, хотя по ее милости мне пришлось пережить один из самых ужасных моментов в своей жизни. Однако, если встать на ее сторону...
– Почему нет? – сказал я. – Черт побери! Конечно, я вас прощаю. Ведь вам в действительности двадцать два, верно?
– Да.
Это прозвучало очень вкрадчиво. И не менее вкрадчивым голосом был задан новый вопрос:
– Полагаю, я была ужасной, Шелл?
– Ну...
– Но, в конце концов, он мой отец. И я должна была бороться за него, верно?
– Полагаю, да. Вот что я вам скажу, Зазу. Если я когда-нибудь окажусь в настоящей беде и мне понадобится человек, чтобы выручить меня, я надеюсь, вы будете на моей стороне?
– Я и так на вашей стороне, Шелл. В известном смысле.
– Да? В каком?
– О... Вы сами знаете.
Опять это проклятое "сами знаете".
Мы поговорили еще несколько минут. Когда она повесила трубку, для меня многое прояснилось.
Я прошел на кухню и вернулся со своими стаканами. Усевшись на диван, сделал еще осторожный глоток и поморщился. Напиток был все еще холодным. И потом в нем чего-то не хватало. Чего?..
Говорят, что улучшает вкус опущенная в вино маслина.
Как раз в тот момент я смотрел на маленький столик возле дивана. Посреди него по-прежнему лежал квадратик черного бархата, в центре которого красовался мой агат.
Я ничего не мог поделать. О чем бы я ни думал, мои мысли возвращались... вы знаете к чему.
Поэтому я взял агат и опустил в мартини. Поверьте, он его сразу немного согрел. Вино даже приобрело лучший вкус, а мне казалось, что я вижу танцующую Сивану.
И это было прекрасно.
Допив стакан до конца, я поставил его на столик и задумался. Все плохие мысли куда-то исчезли.
Опять зазвонил телефон.
Я вскочил с места и совершил прыжок к аппарату, которому могла бы позавидовать газель. Прыжку, разумеется. Клянусь, я чувствовал себя превосходно.
– Хэлло, – сказал я уверенно в трубку, – Сивана?
Назад: Глава 20
На главную: Предисловие