Автомобиль, на большой скорости промчавшийся мимо нас с Драмом, наехал на какой-то предмет, но легко преодолел препятствие и помчался дальше. Отброшенный же задними колесами «предмет» оказался лежавшим на дороге человеком, и это был не кто иной, как Рейген.

Колеса машины проехали по его ногам. По мере удаления машины вой двигателя становился слабее. Мы с Драмом расцепили объятия и сели. Посмотрели друг на друга. Он только что спас мне жизнь! Погибнуть под колесами автомобиля — более дурацкой смерти не придумаешь! А я не знал, как его отблагодарить. Впрочем, вряд ли кто-нибудь нашел бы подходящие слова в подобной ситуации.

Я положил руку ему на плечо, и она дрожала, совсем чуть-чуть.

— Драм, — сказал я, запинаясь, — ты даже спасти мою шею не можешь без того, чтобы не сломать мне спину! Ты жутко неуклюжий, бизон эдакий!

Он глубоко вдохнул своей широкой грудью, а потом быстро выдохнул и сказал:

— А какого черта ты стоял там как пень? Любовался пейзажем?

Я кивнул в сторону дверного проема. Там еще продолжалась какая-то возня, слышались вопли, но выстрелов больше не было. Я решил, что у всех закончились боеприпасы.

Драм смотрел на труп у входа в ангар.

— Очкарик, — сказал он.

— Ага. Он целил тебе в пупок или куда-то рядом, когда я пальнул в него.

Драм кивнул и облизнул разбитые губы.

— Это была неплохая идея. Пальнуть в него.

— Ага. И мне тогда тоже так показалось. — Я замолчал.

На улице теперь больше ничего особенного не происходило, и в здании, где до этого находился Драм, тоже было тихо.

Когда я стал подниматься на ноги, у меня в боку боль резанула ножом. Среди многочисленных ушибов, синяков и кровоподтеков я как-то забыл про рану, оставленную пулей Кэнди.

Я осмотрел ее. Пуля задела мышцу, и это не назовешь царапиной, но рана не смертельна.

Из носового платка и клочка ткани, оторванного от рубашки, я смастерил повязку, которую и приложил к ране, закрепив ремнем.

— Чет, конечно же во мне все еще кипит энергия, — сказал я, — но надеюсь, что серьезных физических усилий пока от меня не требуется.

Драм огляделся по сторонам. Повсюду валялись трупы. А двое оставшихся в живых улепетывали от административного крыла, причем почему-то ползком, по-пластунски.

— У меня тоже такое впечатление, — сказал он. — Пойдем посмотрим.