Глава 4

Было уже около половины пятого, когда я с трудом оторвался от книги по гипнозу и, с грохотом отодвинув стул, встал из-за стола. Голова у меня шла кругом. В жизни не думал ни о чем подобном. Да ведь эта сила делает человека могущественнее богов! Сколько возможностей для того, чтобы делать добро, и сколько, чтобы творить самое черное зло!

Вытащив из стола свой верный «магнум-357», пристегнул наплечную кобуру и прокрутил барабан. Глядя на пять смертоносных цилиндров, сверкнувших внутри металлическим блеском, я механически подумал, что вот, пожалуй, еще один путь заставить любого поступать по-твоему, правда, путь более прямой и не столь изощренный.

Сунув револьвер в кобуру, я вышел на улицу.

В магазине мужской одежды на Девятой улице Джей был один. Странная дрожь пробежала у меня по спине при виде его разом постаревшего лица и поникших плеч. Я с трудом взял себя в руки, чтобы он ничего не заметил, и, пройдя вдоль бесконечного ряда вешалок, как ни в чем не бывало окликнул его...

— Привет, Марк. — Он незаметно бросил взгляд на часы. — У нас еще есть минут десять в запасе — конечно, если они появятся.

— Однако ну и аккуратность! — Я улыбнулся ему с самым беззаботным видом. — Придется подумать, старина, чтобы прибавить тебе жалованье!

Он скривил губы, пытаясь выдавить улыбку, но вид у него был встревоженный.

— Что мы им скажем? — тревожно пробормотал он.

— Понятия не имею. По-моему, ребятам достаточно объяснить, что дело сделано. Скорее всего, они предпочтут убраться прочь.

Тяжелая складка перерезала его лоб.

— Боюсь, ты ошибаешься. Конечно, — и ты это знаешь, — у меня нет особого опыта в таких делах, но эти гориллы, похоже, просто не примут отказа.

— Придется, однако. А пока будем считать, что просто пара крутых парней решила наехать на тебя, чтобы прибрать к рукам денежное дельце — что-то вроде старого доброго рэкета. В конце концов, может случиться и так, что после сегодняшнего ты о них и думать забудешь.

— Хорошо бы. Боюсь, однако, что это им не сильно понравится.

— Да какого дьявола у тебя-то голова болит? Кого это вообще интересует?! — фыркнул я. — Кстати, дружище, по-моему, я знаю, откуда прилетел этот твой зеленый приятель — попугай!

— Да неужто?

— Я тут потолковал со своим приятелем — психиатром. — Конечно, я заметил, как его передернуло, но невозмутимо продолжал:

— Так вот, он считает, что это вполне может быть случай так называемого постгипнотического внушения.

— Какого еще внушения?

— Господи, слово «гипноз» тебе что-нибудь говорит? Так вот, он считает, что тебе могли что-то внушить.

— Чушь собачья! — Он недоверчиво ухмыльнулся и покачал головой.

— Почему? Потому что ты этого не помнишь?

— Да нет, почему же, отлично помню. Но это не имеет никакого отношения к проклятой птице.

— Ты бы не смог ничего вспомнить, даже если бы и хотел. Поверь, Джей, я знаю, что говорю. — Я тяжело вздохнул.

— Ну... — Тут голос его прервался. Подняв голову, он бросил взгляд куда-то в сторону и посерел. — Они уже здесь, — прошептал он сквозь стиснутые зубы.

Я обернулся. Двое дюжих парней, с видом, словно сам черт им не брат, войдя в магазин, прямиком направились к нам. Тот, что шел впереди, в коричневом твидовом пальто, был не менее шести футов ростом, да и в плечах широк, будто старинный дубовый комод; второй — дюйма на два пониже и легче фунтов на двадцать. Огромный нос первого напоминал китобойный гарпун. Второй был настолько неприметен, что легко затерялся бы в любой толпе. Он чуть поотстал и, прислонившись боком к стеклянной витрине, принялся глазеть по сторонам с самым безмятежным видом. Второй направился к нам.

— Добрый вечер, мистер Уэзер. Как видите, мы не опоздали.

Странное у него было произношение: он так отчетливо и тщательно выговаривал слова, что мог сойти за телекомментатора. Подчеркнуто не обращая на меня ни малейшего внимания, он повернулся к Джею:

— Вам достаточно только сказать, и через четверть часа мы отсчитаем вам двадцать пять тысяч зеленых. Надеюсь, вы нас хорошо поняли?

У меня помутилось в глазах. До сих пор я, хоть и верил словам Джея о двух бандитах, которые требовали отдать им процветающий магазин почти задаром, но все-таки в глубине души допускал возможность, что он слегка преувеличил. Теперь все мои сомнения развеялись.

— Ребята, я ведь вам сразу сказал, что не намерен продавать магазин. Не знаю, что это на вас нашло, но, думаю, будет лучше, если вы... — Джей дернул головой.

— Ах, да бросьте вы! В конце концов... — Вдруг мерзавец запнулся и настороженно взглянул на меня. Я стоял почти вплотную и молча разглядывал его.

— Ты, — процедил он сквозь зубы, — а ну вали отсюда!

Я послал ему самую милую улыбку.

Он насупился, слегка пожал плечами и, сделав одно неуловимое движение, оказался передо мной — лицом к лицу. Мрачная ухмылка исказила его и без того угрюмую физиономию, на скулах заиграли тяжелые желваки.

— Похоже, ты не расслышал, — тихо прошипел он. — Это тебя не касается. Так что пойди погуляй, сынок.

— Не понял?..

Продолжая мрачно ухмыляться, он сделал шаг в мою сторону. Вытащив из-за спины руку, больше похожую на лопату, он стиснул пальцы в кулак и осторожненько" вдавил его мне в грудь. Я чуть подался назад, и на его тупой физиономии появилось озадаченное выражение. По-моему, он успел почувствовать грубую кожу портупеи, которая тесным кольцом обхватывала мою грудь. Глаза его вспыхнули, и взгляд метнулся к небольшой, но довольно заметной выпуклости под моим пиджаком. Затем он снова уставился мне в лицо — видно, до него дошло. Губы его скривились в злобной ухмылке, и он перевел взгляд на Джея.

А Джей, как ни в чем не бывало, произнес:

— Мистер Люшен, познакомьтесь — это мистер Логан. Новый хозяин магазина.

Небрежный тон давал понять, что тема ему явно наскучила, но что поделать?

Брови подонка Люшена превратились в одну большую волосатую гусеницу, он вновь уставился на меня, а Джей продолжал:

— Я сегодня как раз был у мистера Логана, и мы окончательно договорились о продаже магазина. Теперь он принадлежит ему. И если у вас есть какие-то предложения, обращайтесь к нему. Теперь хозяин — он.

— Да-да, Люшен, — кивнул я, — мистер Уэзер не врет — теперь я босс. И у меня нет ни малейшей охоты толковать с кем бы то ни было ни сегодня, ни завтра. А теперь пойди погуляй по магазину, подыщи себе приличный костюм.

И без того маленькие глазки Люшена злобно сузились, и он бросил на меня угрожающий взгляд.

— Всего хорошего, — весело сказал я.

Лицо его пошло багровыми пятнами. Молниеносным движением он схватил своей лапищей Джея За воротник и дернул на себя.

— Ты, послушай, — зарычал было он, но я был тут как тут.

Схватив его за плечо, я что было силы врезал ему ребром ладони по руке. Удар был не очень сильный, но достаточно болезненный, да и, видно, он растерялся, потому что немедленно отпустил Джея. С озадаченным видом Люшен уставился на свою лапищу, сжимая и разжимая пальцы, а затем он с угрожающим видом повернулся ко мне.

Украдкой покосившись туда, где горилла номер два, все так же глупо ухмыляясь, подпирала витрину, я прошептал Люшену на ухо:

— Слушай, мистер, как тебя там... Мы уже вдоволь налюбовались тобой. А теперь прикинься рыбой и плыви отсюда. Не знаю, что там у вас на уме, но вы, парни, выбрали плохой день.

Он уставился на меня своими поросячьими глазками и шумно выдохнул:

— Ах ты, сукин сын!

От запаха чесночного перегара меня чуть не стошнило, и, воспользовавшись моим замешательством, он что было силы впечатал пудовый кулак мне в грудь. Я едва успел отскочить в сторону, с трудом перевел дыхание и замер футах в пяти от Джея и Люшена.

Вот все и встало на свои места. А ведь поначалу я надеялся убедить этих парней, что дельце не выгорит, и им остается убраться восвояси. Теперь же было ясно, что драки не избежать. Сердце у меня колотилось в груди, словно кузнечный молот, мышцы налились привычной тяжестью. Я заставил себя расслабиться и, выставив вперед кулаки, взглянул на Люшена. Тот решительно шагнул ко мне. Да, похоже, у мерзавцев богатый опыт, невесело подумал я, нанося первый удар.

Дружок Люшена громко расхохотался, когда увидел, как я отлетел назад, но не сделал ни малейшего движения в мою сторону. С тем же небрежным видом он снова облокотился на витрину, словно не сомневался ни минуты, что Люшен вполне справится и без его помощи.

— Ты сделал ошибку, мистер, — тихо произнес я.

Люшен нагло ухмыльнулся мне в лицо и продолжал неторопливо приближаться. Меня поразила спокойная уверенность и неожиданное изящество его движений — да, можно было не сомневаться, что парень дерется не в первый раз. Он сосредоточился, готовый в любую минуту блокировать каждый мой удар. Сжав кулаки, я молча ждал.

Все эти бритоголовые парни были на одно лицо. И всем им казалось, что достаточно врезать человеку до потери пульса — и дело с концом. Особенно им нравилось иметь дело с чистенькими благообразными, джентльменами, умевшими боксировать лишь по рафинированным правилам маркиза Куинсберри. В этом случае схватка разыгрывалась по одному и тому же сценарию: одним ударом громила сбивал с ног чистоплюя в белых перчатках, а потом уже добивал лежачего сокрушительным ударом в челюсть. Господи, да если бы я хоть раз уподобился таким «боксерам», из меня давным-давно вышибли бы дух!

Люшен сделал еще один осторожный шаг навстречу. Глаза его не отрывались от моего лица. Он не торопился нанести первый удар, но я заметил, как он осторожно выставил вперед правую руку. Думаю, он ничуть не сомневался, что я, как глупый баран, до последней минуты буду ждать, пока он сшибет меня с ног. Идиотски ухмыляясь, он открытой рукой дотронулся до моей груди. Я даже не пытался остановить его, но когда ладонь его легла мне на грудь, молниеносно вытянул левую руку и, просунув свой большой палец между его средним и безымянным, так скрутил ему пальцы, что они затрещали. Почувствовав сильный толчок, я резко отшатнулся вправо, одновременно потянув на себя его руку. Рывком повернув запястье вправо, я довольно хмыкнул, услышав, как его пальцы с сухим хрустом выскочили из суставов.

Я точно знал, что сейчас произойдет, и вдруг Люшен тоже это понял. Это один из простейших приемов дзюдо, называется он «пошли со мной» и представляется детской игрушкой, пока кто-нибудь не испробует его на вас. Глаза Люшена чуть не вылезли из орбит, было видно, что он едва не теряет сознание от жгучей боли. Я услышал, как он со свистом втянул в себя воздух, и в горле у него заклокотало. Привстав на цыпочки, он качнулся вперед, побелевшие губы его разомкнулись в беззвучном крике. Он оскалился, как собака, и я увидел черные дупла в гнилых нижних зубах.

Я аккуратным движением крутанул его запястье, и он сделал два балетных шажка в мою сторону. Увидев, что мерзавец полностью в моей власти, я небрежно повернулся на каблуках, а он, шипя что-то сквозь зубы, засеменил следом. Издалека, где-нибудь с расстояния футов пятьдесят, можно было подумать, что мы исполняем какое-то сложное балетное па, и только я знал, что Люшен чудом не потерял сознание. Он был лишен возможности двинуть меня левой, так как я одним движением кисти мог заставить его рухнуть на колени, а другим — сломать ему пальцы.

И признаться, я с трудом удержался от искушения поступить именно так. Ничто не доставило бы мне большего удовольствия в данную минуту, как вид белых осколков его костей, выглядывающих наружу в кровавых ошметках разорванных мышц. Пришла пора проучить этих мальчиков. Внутри у меня по-прежнему полыхала бешеная злоба, кровавая пелена застилала глаза. Потребовалось сделать неимоверное усилие над собой, чтобы заставить руку чуть-чуть ослабить хватку.

От дикой боли Люшен не мог выдавить из себя ни слова. Крупные капли пота покрыли его лоб, наконец он прохрипел:

— Легче, Христа ради, легче!

— А теперь убирайтесь оба! Ты меня слышишь, чтобы духу вашего тут не было!

Если даже он и ответил, я все равно не успел услышать. Моя самонадеянность сыграла со мной злую шутку: я и не заметил, как повернулся спиной ко второму громиле. А он был не так глуп, чтобы не воспользоваться моей оплошностью, и мой затылок по достоинству оценил силу, которую он вложил в свой удар.

Когда я пришел в себя, холодные струйки воды текли у меня по лицу, и Джей озабоченно заглядывал мне в глаза, обтирая мне лоб мокрым носовым платком. Я так и лежал на спине, и глаза мои с прискорбным упрямством отказывались мне повиноваться. Наконец дождавшись, пока проклятый потолок перестанет качаться над головой как бешеный, я застонал сквозь зубы и произнес единственную фразу, которая показалась мне подходящей к случаю:

— Вот сукин сын! Так что все-таки случилось?

— Ты был в отключке минут десять, не меньше, — пробормотал Джей хрипло. — Ты не понял? Тот, второй, трахнул тебя по затылку рукояткой пистолета.

Мог бы и сам догадаться, кисло подумал я. С громким кряхтеньем" я кое-как поднялся на ноги и осторожно дотронулся до своей головы. Она раскалывалась от боли, так что я побоялся даже взглянуть на пол, куда упал: казалось, там должен был остаться по меньшей мере огромный кусок моего затылка. На толстом ковре алело небольшое пятно, а когда я коснулся головы, то громко зашипел от боли.

— Они убрались? — скривился я.

— Да. На прощанье велели мне держать язык за зубами, обшарили твои карманы, и только их и видели.

Я с трудом огляделся и заметил на полу бумажник, какие-то бумаги и рассыпавшуюся мелочь.

— Проклятье! — проскрежетал я. — Чем они занимались, интересно — хотели меня выпотрошить?!

Раскалывающаяся от боли голова меня не слишком тревожила. Подняв с пола бумажник, я заглянул внутрь. Все было на месте: фотокопия лицензии частного детектива, водительские права, кредитные карточки и остальные бумаги. И почти три с половиной сотни баксов наличными. Собрав рассыпанную мелочь, я рассовал ее по карманам. Потом с трудом распрямил спину и подождал, пока в глазах перестанет двоиться.

— Какого дьявола им пришло в голову меня обыскивать, как ты думаешь, Джей?

— Понятия не имею. После этого их как ветром сдуло. Меня вдруг осенило:

— Послушай-ка, иди домой, а через час я постараюсь к тебе присоединиться. Идет? Думаю, мне будет что рассказать тебе об этом проклятом гипнозе так, чтобы ты поверил.

— Хорошо, Марк. А ты куда?

— Хочу проверить одну идею. Раз эти ребята меня обыскали, им теперь известно, что я за птица. — Я сунул руку под мышку и коснулся кобуры. Револьвер оказался на месте, мальчики были столь любезны, что ограничились крепким ударом по черепу. — Нужно кое в чем убедиться.

Джей покорно кивнул, и я удалился. Вся эта возня с перетряхиванием моих карманов не выходила у меня из головы. Скорее всего, Люшен и его приятель-громила не поверили в то, что я новый владелец магазина. Или поверили, но все-таки предпочли убедиться, имеется ли у меня купчая. По мере приближения к своему офису я все ускорял шаг. Скоро я почти бежал.

Впрочем, можно было бы и не торопиться. Дверь конторы была открыта настежь. Замок выломали со знанием дела. В конторе, похоже, ничего не тронули. Было ясно, что моих недавних посетителей больше всего интересовал письменный стол. Замки были сорваны, ящики выдвинуты до половины. Я подошел поближе. Купчая, которую" мы с Джеем подписали лишь несколько часов назад, исчезла.