Глава 16

Оба моих будильника заверещали одновременно, и я подскочил в постели как ужаленный. Солнечные лучи лились в широко распахнутое окно и золотой лужицей растекались перед кроватью. Я не торопился вставать, мне нравилось прислушиваться к тому, как будильники захлебываются собственным криком. Особенно приятен был последний момент, когда два моих мучителя, содрогаясь, выдавливали из себя хриплое бульканье и испускали последний вздох.

Восемь часов. Все правильно. Я вспомнил, как сам накануне вечером поставил их на восемь. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы заставить себя взглянуть на свои руки. Слава Богу, все нормально — никаких следов от иглы! Одежда моя, как ей и положено, была свалена в шкафу неопрятной грудой, а не висела аккуратно на спинке стула. Мои обычные дела. Отлично, я помнил все, что мучило меня накануне вечером, не давая сомкнуть глаз, и с облегчением вздохнул. К черту все!

Новый день начался для меня неплохо. Для начала я отлично выспался и чувствовал себя великолепно. Я был полон сил и готов ко всему. Постояв под обжигающе холодным душем и плотно позавтракав, я налил себе чашечку кофе и попытался представить, что меня ждет.

Да, Логан, похоже, денек тебе предстоит еще тот, подумал я. Что называется: пан или пропал. Сегодня, дружище, ты просто обязан добраться до этого скота, впутать себя в эту мерзость, иначе... о том, что будет, если мне это не удастся, я не хотел и думать.

Желание немедленно действовать, что-то предпринять, да просто двигаться распирало меня изнутри. Скорее бы наступил вечер, подумал я, хотя внутри у меня холодело при одной мысли об этом. Я и боялся, и ждал этой минуты, томительная неизвестность порядком измучила меня. Но сегодня наконец-то все выяснится. Голова моя была ясной, как никогда. Я помнил до мельчайших подробностей все, что случилось со мной вчера. Перебирая в памяти эти события, я почувствовал, что в голове у меня закопошилась одна неплохая идейка.

Налив еще кофе, я прихватил чашку с собой и отправился в гостиную. Оставив кофе на журнальном столике, я уселся на диван и, набрав номер отдела по расследованию убийств, попросил капитана Артура Гранта.

Перекинувшись с ним для начала парой слов, я спросил:

— Так тебе удалось взять Люшена с Поттером?

— Пока нет. Но скоро возьмем.

Странное дело, подумал я. Интересно, где черти носят эту веселую парочку? Ну, да Бог с ними. Я перешел к делу:

— Послушай-ка, Арт, выкини ты их пока из головы. У меня есть для тебя потрясающие сведения. Скажи-ка, старина, Брюс Уилсон не звонил тебе утром?

— Нет. С чего бы это?

— Это напрямую связано со мной. А теперь сядь поудобнее, чтобы не свалиться со стула. Да попридержи язык, будь любезен, и попрошу не перебивать! Обещай, что дослушаешь все до конца и не станешь по своему обыкновению орать и рявкать так, что у твоих ребят, да и у меня тоже, лопнут барабанные перепонки. Так даешь слово?

— Дьявольщина, о чем ты?!

— Сейчас расскажу. Только, Бога ради, умоляю, не посылай сюда своих парней до тех пор, пока я не кончу.

— Ты спятил или просто пьян, Марк?

— Так ты обещаешь? — проигнорировал я его вопрос.

— Да-да, обещаю. Только хватит из меня жилы тянуть, давай-ка ближе к делу!

И я перешел к делу. Рассказал ему все, что случилось за эти дни, стараясь не упустить ни малейшей детали. Может, мне показалось, но дважды, пока я описывал все свои мытарства, до меня из трубки долетали какие-то придушенные хрипы, будто Арт сам себе наступил на горло. Но я все-таки не дал ему перебить себя, пока не выложил все до конца.

— Вот как было дело, — произнес я наконец. — Брюс уже в курсе. Он пообещал, что свяжется с тобой и добавит кое-что от себя. А кстати, сегодня вечером у меня намечается интересное мероприятие. Вот я и подумал, не хочешь ли ты поучаствовать? И лучше-, если бы ты был не один.

Он все молчал, и я немного испугался:

— Арт? Арт, ты меня слышишь?!

— Да... Будь ты проклят, ублюдок чертов!

— Да, и вот еще что... Слушай, прости, что наврал тебе, Арт. У меня просто не было выхода. Я... у меня все так чертовски запуталось...

— Да уж, ничего не скажешь,. — прошипел он зло. — Да тебя следовало упечь до конца твоих дней только за одно это!

— Не переживай, старина, думаю, это от меня не уйдет. А теперь шутки в сторону. Так как насчет сегодняшнего вечера? Честно говоря, кутузка меня как-то не особенно манит.

— Сейчас позвоню Уилсону, а потом свяжусь с тобой. Он с грохотом швырнул трубку, а я отправился искать листок бумаги и ручку. Затем, удобно устроившись на диване и попивая кофе, принялся записывать кое-какие детали, которые, по моему мнению, не очень согласовывались между собой. Потом я переписал всех, с кем имел дело в эти последние несколько дней, перечислил все, что мне стало известно об этих людях. Мои занятия прервал телефонный звонок. Я взглянул на часы — половина одиннадцатого. Звонил Арт.

— Марк? Я поговорил с Уилсоном.

— Ага, понятно. И что, ему удалось тебя убедить? До меня донеслось глухое ворчание.

— Похоже на то. Впрочем, я сопротивлялся, как мог. Ты и в самом деле собираешься довести до конца свою бредовую идею?

— Можешь не сомневаться, дружище. А ты что, против?

— Ох, что-то не нравится мне все это! В конце концов, почему бы просто не взять этого парня в номере?

— Ничего не выйдет, Арт. Ну возьмешь ты его, а что потом? Будешь выбивать из него признание? Нет, у меня есть план получше. Послушай, приятель, не торопись. Я скоро буду у тебя и все объясню. Дьявольщина, вспомни наконец, сколько лет мы работали вместе! Разве я когда-нибудь подводил тебя?!

— Угу. Только раньше мы не ввязывались во всякую чертовщину.

— Да знаю, знаю, можешь не объяснять. В конце концов, позволь тебе напомнить, что это ведь я увяз в этом дерьме по самые плечи!

— Хорошо, Марк. Если хочешь знать, я уже приступил к делу. Мои люди окружили отель. Все распоряжения отданы. Несколько человек болтаются в гостинице, они постараются не привлекать к себе внимания. Странно, что никто и знать не знает, что за птица этот самый Дж Смит. Ни одна живая душа в отеле его не видела. Просто привидение какое-то, а не человек.

— Да, неплохо сказано Может, так оно и есть. Спасибо, Арт, это все, что мне нужно.

— Не торопись расшаркиваться, Марк, — он коротко хохотнул, — лучше приезжай ко мне, поговорим. Когда сможешь?

— Ну, скажем, около двух.

— Идет. — Он повесил трубку.

Я еще какое-то время трудолюбиво корпел над своим списком, потом пообедал и около половины второго решил позвонить Брюсу Уилсону.

— Ну как, какие-нибудь идеи есть? — поинтересовался я.

— Похоже на то. Слушай, Марк, мне кажется, я докопался до одного интересного момента Уверен, что это сработает. Приходи, как только освободишься.

— Уже еду.

К началу третьего я уже почти оглох от воплей и ругательств, которыми меня осыпал Арт Грант, но по крайней мере мы выяснили все до конца и обсудили совместные планы на вечер. К семи часам все было готово. Обе комнаты, смежные с номером 524, займут детективы Арта У них с собой будет все необходимое, чтобы слышать и записывать каждый звук, который донесется из соседнего номера. Сама гостиница будет, можно сказать, ломиться от детективов в штатском. Так что похоже, ни один волосок не должен упасть с моей головы после того, как я переступлю дверь проклятой комнаты. Во всяком случае, так меня уверяли. И я хотел в это верить.

Пожав Арту руку перед тем, как уйти, я вдруг вспомнил:

— Ах да, мы кое-что забыли, Арт. Скажи Хиллу, я беру свои слова обратно — он не подонок.

— Ладно. — Арт осклабился. — А теперь вали отсюда, — скомандовал он.

Брюс Уилсон блаженствовал в кресле, закинув ноги на стол. В этой позе я его и застал.

— Привет, моя птичка, — насмешливо фыркнул он.

— К дьяволу всех птичек! Попробовал бы кто-нибудь что-то спеть перед Грантом, когда он рвет и мечет! С меня до сих пор пот льет ручьем!

— Знаю, знаю. — Он насмешливо ухмыльнулся. — Я тоже имел удовольствие с ним пообщаться. Он орал как резаный, только потом поутих немного.

— Похоже, к вечеру все готово. — Я кивнул. — Кроме главного героя — то есть меня. Послушай, Брюс, ты ведь психиатр. Насколько я помню, по телефону ты сказал, что у тебя есть какие-то идеи.

Брюс с кряхтеньем опустил ноги со стола и указал на стоящий в углу магнитофон.

— Я сегодня с утра еще раз прокрутил запись, — задумчиво сказал он. — И вот что пришло мне в голову. Ты хочешь сегодня вечером снова отправиться туда, но тебе не по душе идея вновь впасть в глубокий транс после команды: «Спи! Быстро усни!» — или как он там говорил, этот твой приятель. Правильно?

— Вот-вот, — буркнул я.

Брюс с довольным видом продолжал:

— Наша задача — заставить тебя не подчиниться внушению. В первую очередь нам поможет то, что теперь ты уже подготовлен и будешь сопротивляться вполне сознательно. Но этого мало! Нужно сделать так, чтобы ты вообще не услышал этой команды! Я, конечно, попробую немного поколдовать над тобой, но если ничего не получится, у нас не останется другого выхода, кроме как просто-напросто заткнуть тебе уши, старина.

— Заткнуть уши?! Ты... ты имеешь в виду, что я вообще ни черта не буду слышать?!

— Вот именно, приятель. — Он лукаво подмигнул мне. — Что, разве плохая мысль? Может, у тебя есть получше? — Я развел руками, и он невозмутимо продолжал:

— Насколько я могу судить, стоит тебе только открыть дверь, и он немедленно произносит слова, которые мы с тобой слышали на пленке. Ему необходимо быстро погрузить тебя в транс. Не исключено, что при этом он делает какой-то жест, может быть, щелкает пальцами или что-то вроде этого, впрочем, это не так важно. Все равно мы этого не знаем. Но если ты не услышишь ни слова, а при этом будешь помнить, что тебе нужно непременно смотреть куда угодно, только не на него, уверен, тебе удастся избежать его внушения.

Несколько минут я переваривал эту идею:

— Звучит заманчиво, дружище. Но скажи на милость, как, черт возьми, я смогу отвечать на его вопросы, когда из ушей у меня будет торчать вата?!

— Не важно, что-нибудь придумаем. В конце концов, заткнем чем-нибудь, что будет легко извлечь из ушей. Если, конечно, представится такая возможность.

— Если... что ты сказал?! — Я судорожно сглотнул. — Так, выходит, я услышу все, что скажет этот ублюдок. А что, если он догадается?

— Это, дружище, твоя забота. Постарайся убедить его.

— Будем надеяться. — Я суеверно постучал по дереву. — Но ты забыл кое о чем. А если мерзавцу придет в голову опять тыкать в меня иголками? Что тогда?! Представляешь, что будет?! Как ты собираешься справиться с этим?

— Ты забыл о такой замечательной штуке, как новокаин.

— Новокаин?! — Челюсть у меня отвисла. — А это сработает? Ты же ведь не сможешь накачать меня этой гадостью по самые уши?

— И не рассчитывай на это. К тому же я вообще не уверен, что это хорошая идея. Попробуем для начала вколоть тебе в вену самую капельку и посмотрим, что будет. Не могу же я рисковать тем, что у тебя отнимутся разом и руки и ноги?! А тебе, дружок, придется рассчитывать на то, что этот ублюдок на сей раз будет более беспечен. Чего ему беспокоиться, если накануне все прошло отлично? Ну а если я ошибаюсь — что ж, это опять-таки твоя проблема.

— Ха-ха, очень смешно. Значит, он воткнет в меня иголку толщиной в вязальную спицу, а я в ответ подскочу к нему, да как двину его по зубам — ты так это представляешь?

— Что-то вроде этого. — Он недовольно насупился. — Давай будем рассчитывать на то, что ему не придет в голову заподозрить тебя и он предпочтет воздержаться от кое-каких простейших тестов. Скажем, внушить тебе, что ты чувствуешь восхитительный аромат французских духов, а вместо этого сунуть тебе под нос склянку с нашатырем. Этого никто не вынесет. Давай просто надеяться, что он ограничится не слишком тщательной проверкой — как вчера, к примеру, или вообще забудет об этом.

— Да уж, мерзавец, наверное, просто пыжится от гордости, какой он умный. Небось от успеха у него совсем вскружилась голова, по крайней мере, я на это надеюсь.

— Тут есть только одна проблема.

— Одна?! Слава тебе, Господи, только одна! А по мне, так их миллион!

— Я имею в виду серьезные. Помнишь, он разбудил тебя в конце — ну-ка, вспомни запись! — перед тем как уйти, и приказал открыть глаза, чтобы ты выглядел, как обычно. Это было в самом конце, а значит, может означать только одно: все это время глаза у тебя были закрыты. Следовательно, когда он прикажет тебе заснуть, он вправе ожидать, что ты немедленно прикроешь глаза.

— Понятно...

Все несколько усложнилось. Мы провели около часа, занимаясь тем, что снова и снова прогоняли туда-сюда запись, пытаясь сообразить, как мне вести себя, чтобы лучше всего смахивать на погруженного в транс. Господи, я даже представить себе не мог, сколько всего для этого нужно. Брюс объяснил мне, как ходить, как говорить, даже как стоять, и терпеливо натаскивал меня, пока наконец результат не удовлетворил его полностью.

Конечный итог наших трудов был таков: я должен войти в номер и при первых же признаках того, что мой собеседник — кто бы он ни был — собирается махнуть рукой, щелкнуть пальцами или сделать вообще любой жест, отвести глаза, потом закрыть их, молясь в душе, чтобы это сработало. С этого момента все остальное будет зависеть от одного меня. Брюс обещал ввести мне в руку обезболивающее. Если честно, я слабо представлял себе, как это будет выглядеть — руки у меня будут словно плети, уши залеплены наглухо, и глаза плотно закрыты. Умора, да и только! Глухой и слепой, я должен сыграть эту роль, иначе не доживу до рассвета. Смешного мало.

Если все пройдет гладко, а чем больше я слушал, тем все менее вероятной казалась мне эта затея, то каждое слово, произнесенное мной или тем, другим, будет услышано и записано на магнитофон спрятавшимися в соседних номерах полицейскими. На это я и рассчитывал. Ради этих записей я готов был рисковать — ведь прозвучат слова, от которых мерзавец не сможет отвертеться. Именно поэтому я и хотел, чтобы все шло так, как он и задумал по своему дьявольскому плацу. Это был единственный и, как я надеялся, верный шанс накинуть петлю на шею мерзавцу.

Ну а если все пойдет не так, что ж, успокаивал я себя — рядом будет полно копов, которые мигом примчатся мне на помощь. Да и что может случиться, в конце концов?! Самое скверное — меня пристрелят.

Брюс еще повозился около часа, старательно, но безуспешно стараясь погрузить меня в транс. Наконец ему это надоело. Устало усевшись на край стола, он объявил:

— Похоже, на сегодня достаточно, Марк. Больше я ничем не могу тебе помочь. Конечно, это немного... но не забудь, идея была твоя.

— Да знаю я. Ты и так уже здорово помог, старина. Я хотел только спросить вот что. Предположим, все пройдет нормально. Предположим, я смогу запудрить мозги этому подонку, хотя и слабо представляю, как это получится, с торчащей из ушей ватой. Но кто его знает, в конце концов? А если вдруг он поймет, что его надули, и — ба-бах! — вдруг скомандует это свое «Спи! Усни!»? Тогда что?

— Трудно сказать Вероятнее всего, ты уснешь мгновенно. Ну, не то чтобы уснешь нормальным сном, как обычный человек, а погрузишься в транс и полностью подчинишься его воле.

— Вот этого-то я и боюсь. Выходит, мне нужно очень постараться, чтобы его одурачить. Главная трудность для меня в том, чтобы не попасть в его лапы. Если у меня получится, я навяжу этому парню свою игру. Уж я постараюсь прижать мерзавца к ногтю!

Брюс задумчиво кивнул. Еще долго мы с ним сидели, погрузившись в молчание. Все было уже сказано. До семи делать было нечего, разве что еще и еще раз прокрутить в мозгу наш план.

В шесть тридцать я воспользовался телефоном Брюса, чтобы позвонить Уэзерам. Трубку взяла Глэдис.

— Добрый вечер, миссис Уэзер, — сказал я. — Это Марк Логан.

Ее голос стал заметно холоднее.

— Слушаю вас.

— Если вы не возражаете, я бы хотел задать вам парочку вопросов.

— Я возражаю, но что толку. Спрашивайте!

— В ту субботу, когда у вас были гости, кто уходил последним?

— Ну... трудно сказать. Либо мистер Ганнибал, либо Артур.

— Это дружок Энн?

— Да.

— А разве Ганнибал не повез домой мисс Стюарт?

— Повез, но потом вернулся.

— А вы не можете сказать, зачем? Мне показалось, что на какое-то мгновение она заколебалась.

— Его попросил Джей. Мы еще немного поболтали."

— А Артур? Он ушел до или после Ганнибала?

— Право, не знаю. Вы ведь понимаете, молодые люди не всегда...

— Понимаю. А Энн дома?

— Да. Вы хотите поговорить с ней?

— Если вам не трудно, позовите ее. Через мгновение я услышал голос Энн:

— Слушаю!

— Энн, это Марк. Я опять насчет той субботы. После того как Ганнибал вернулся, кто ушел первым: он или Артур?

— Мистер Ганнибал?! А кто тебе сказал, что он вообще возвращался?

— Я не знаю, я просто так решил... Мне показалось... А что такое? Разве не так?

— Мне, во всяком случае, ничего об этом не известно. А почему ты спрашиваешь?

— Да так. Ничего особенного. И она повесила трубку.

Брюс посмотрел на меня:

— Похоже, нам пора. Ты готов?

— Готов, как никогда, — вздохнул я. — Пошли!