Глава двенадцатая

Несколько секунд я оцепенело рассматривал пятно на своей руке. Казалось невероятным, что такая маленькая дрянь… Просто фантастика. Я почти не верил в это. Я просто не мог поверить. Наверное, должен быть другой ответ… он есть — вот только где? Но я принял догадку без колебаний: этот непреодолимый внутренний позыв, это принуждение идти в гостиницу не могли быть ничем иным, как постгипнотическим внушением. Невероятно, но вполне реально. И я это понимал. Осталось узнать, что стоит за этим — или, вернее, кто.

Прошло лишь пять минут. Кто же меня ждет в гостинице «Феникс»? Если я буду медлить это насторожит его… или ее. Как сказал Брюс, это может быть любой, абсолютно любой человек. Мой ум промчался по именам и лицам всех тех, кого я видел за последние два дня, но мне никак не удавалось собрать удиравшие мысли. Я встал, снова надел пиджак и вышел из кабинета. Как только я переступлю порог гостиницы, мне сразу станет легче, я оживу. Ничего не поделаешь — гвоздик вбили по шляпку. Теперь мне это ясно.

Я остановился в нескольких шагах от двери. Меня осенила идея. Я вернулся, схватил лист бумаги и карандашом быстро написал короткую записку:

Я оставил записку на столе и помчался вниз. Машина с визгом рванулась вперед, нога ни разу не отпустила педали газа. Гостиница находилась в миле, и мне не хотелось больше оттягивать встречу. Уже в пути я вновь попытался обдумать ситуацию. Теперь ум опять работал — я был в пути, и ветер врывался в открытое окно, освежая мое лицо.

Я по-прежнему вздрагивал и ежился, но сейчас, черт возьми, меня ожидал поступок. Я больше не сижу на месте, чувствуя, как с ума сходит то ли мир вокруг меня, то ли я сам. Все определилось: меня ждет убийца Джея — пусть даже это я нажал тогда на курок. Вскоре мы посмотрим друг другу в лицо. У меня нет оружия, но есть две руки, есть кулаки и армейские навыки, есть опыт кабацких драк. У меня есть колени, ноги и зубы, если на то пошло. Я могу разгадать любой трюк того, кто убил Джея, а нынче взялся за меня. Пришла уверенность. А может, и не пришла. Вдруг мне ничего не удастся сделать? Я нажал на тормоза и остановился, снова вспомнив слова Брюса, мгновенный гипноз и условные рефлексы, которые действуют автоматически и заставляют человека погружаться в гипнотический сон по одному слову или знаку. А если ко мне применят мгновенный гипноз? Я не могу идти в гостиницу, пока не буду уверен наверняка. Но тогда я не увижу убийцу Джея и не узнаю, кто стоит за всем этим. А если мой мозг вычистят до донышка, уничтожив все воспоминания? Мне снова вспомнились странные несоответствия, которые я заметил этим утром: будильник, одежда, оружие. И мне до сего часа не известно, что случилось прошлой ночью. Зачем же тогда рваться в бой, если все, что я увижу и услышу, можно удалить из моего мозга с такой же легкостью, с какой слова стирают с магнитной ленты? Ведь именно так Брюс описывал этот процесс.

Магнитофон! Мотор работал, но я сидел до тех пор, пока окончательно не решил — будь что будет, а я, черт возьми, попробую. Машина тихо тронулась вперед. Неоновая реклама «Феникса» была заметна издали, но за пару кварталов до нее появилось то, что надо: «Диллон энд К. Радио и телевизоры».

Остановив машину, я вбежал в магазин, на ходу доставая бумажник. Поймав первого встречного служащего, я закричал:

— Эй, мистер. Сколько стоит самый лучший магнитофон? Портативный.

— Что? Глупый идиот.

— Магнитофон. Живо. Я спешу. И если ты тоже поспешишь, то получишь премию!

Премия помогла. Одно из двух — либо мое обещание, либо выражение моего лица. Он заторопился,

— Возьмите «Вебстер» за сто девяносто, на него скидка… Я смял две сотни, прибавил двадцать долларов и вложил деньги в его руку.

— Давай, мой хороший. Живее, не упускай свой шанс. Он вытаращил глаза, отпрыгнул на четыре шага и убежал. Ему понадобилось только полминуты.

— Вот…

— Он уже готов? Все по стандарту?

— Это демонстрационная модель. Кассета вставлена. Просто нажмите…

Но я уже был на улице. В вестибюле мне пришлось осмотреться в поисках посыльного, управляющего или другого человека из персонала. Я обливался потом и буквально кожей чувствовал, как утекает драгоценное время. Мне приглянулся молодой рыженький посыльный в форме — наверное, за его рыжие усы. Я тут же двинулся к нему, помахивая стодолларовой бумажкой. Купюру можно было выжимать от пота. Я остановился перед ним и тихо произнес,

— Эй, Рыжий. Хочешь срубить сотню баксов? У него отпала челюсть, и я не стал ждать ответа.

— В номере 524 идет вечеринка. Я хочу войти в соседнюю комнату, с какой угодно стороны. Ты можешь быстро узнать, есть ли там пустая комната, и впустить меня туда?

Я сунул ему сотню, чтобы он мог взглянуть на нее и помять в руках, затем поднес к его лицу удостоверение детектива и добавил:

— Мне надо их подслушать, Рыжий, только и всего. Я слегка пихнул его магнитофоном. И двух секунд не прошло, как парень понял. Он взглянул на стойку управляющего и сказал:

— Пошли.

Вызвав лифт, мы поднялись на пятый этаж. Но пути я взглянул на часы. Уже семь пятнадцать, и оставалось лишь надеяться, что я не опоздал. Вскоре все будет ясно.

Мы вышли на пятом, и я последовал за пареньком по коридору. Он остановился у номера 522 и постучал, затем прислушался и посмотрел на меня. Я кивнул. Секунду он колебался, но, покопавшись в кармане, тихо произнес:

— А вот и отмычка.

— Комната свободна? — прошептал я.

Он пожал плечами.

— Не надо торопиться, сейчас узнаем.

Рыжий открыл дверь и вошел. Я ожидал крика женщины или мужчины, думал, что его пошлют к чертям, что парень будет оправдываться и извиняться, но, к счастью, ничего не произошло. Рыжий махнул головой и поманил меня. Я вошел и огляделся, решая, где установить магнитофон. Посыльный указал на стену, которая примыкала к номеру 524, и глубокомысленно поднял брови. Я кивнул, и парень, подойдя к стене, открыл дверь встроенного шкафа.

— Лучше всего здесь, — сказал он шепотом. — Перегородка очень тонкая.

Казалось, он подслушивал сотню раз. Я оценил его помощь, но хотел закончить дело в одиночку и поэтому ткнул пальцем на выход. Он усмехнулся, вышел и мягко прикрыл за собой дверь.

Я увидел углубление в стене, вложил туда магнитофон, протянул в шкаф шнур и приставил микрофон к стене, затем включил питание, нажал на «запись», повернул регулятор уровня до отказа и убедился, что лента на часовой кассете отправилась в свой путь по утробе аппарата. Тяжело вздохнув, я вышел из комнаты, приблизился к номеру 524 и постучал в дверь.

Мое сердце забарабанило. Через минуту я все буду знать… или, сидя у разбитого корыта, ругать себя за возню с магнитофоном. И все же я рад, что сделал это. Мне полегчало, правда, немного. Но когда голос из номера крикнул: «Входите», мышцы моего живота сжались в комок.

Я открыл дверь и шагнул в комнату.