Среда, утро

Вчера вечером мероприятие затянулось надолго. Мистер Бентли в подробностях рассказывал Кейт о десяти лучших курортах, а она только улыбалась и кивала, как игрушечная собачка у заднего стекла малолитражного такси. Жаль, что придуманная Кейт уловка так и не помогла ускользнуть от парочки «отчаянных». Домохозяйки зорким взглядом засекли Кейт, зашли с двух сторон и буквально взяли ее в клещи на выходе из туалета. Прижатая к раковине дуэтом словоохотливых женщин, Кейт полчаса выслушивала их впечатления о маникюре и модных сейчас оттенках лака для ногтей в спа-салоне. Потом Кейт мне призналась, что предпочла бы часовую пытку красноречием мистера Бентли десятиминутной светской беседе с «отчаянными» дамочками.

Пока все это происходило, я совершал свой обход, не обделяя вниманием никого. Поприветствовал японских молодоженов, поговорил с британскими охотниками за бесплатными услугами и супружеской парой деятелей масс-медиа из Западного Лондона. Добрых полчаса потратил на разговор с господином Антоновым и его супругой. Естественно, беседа была посвящена прогулочным яхтам и маршрутам предполагаемых путешествий. Пришлось поболтать с мистером и миссис Томпсон. Они явились на ужин с опозданием, и создавалось стойкое впечатление, что перед этим выпили по бутылке «Вдовы Клико». Во всяком случае, к ресторану они подъехали на автомобильчике для гольфа, громко переругиваясь.

Наконец мы с Кейт расстались и с этими гостями и уже предвкушали возвращение в уют нашей комнаты и спокойный ночной отдых. Но тут появился мистер Маккенна со своими девицами. Вот их-то совсем не ждали. Важные персоны такого калибра обычно не заглядывают на вечеринки персонала. Очевидно, компании просто нужны были новые приключения. Так или иначе, мы с Кейт уступили нажиму богача. Отвели всю делегацию на ужин в «Самурай», ресторан на севере острова. Расположено заведение возле пляжа «Палм-сэндс» и считается самым престижным рестораном курорта. Девчонки, как водится, и там устроили представление. Классно смотрелись и танцы возле шеста на фоне черных стен, покрытых блестящей плиткой, и умопомрачительные па, которые профессионалки телесных утех проделывали, танцуя на высоченных каблуках в свете софитов. К тому времени, когда в ход пошли более диковинные шалости, большинство гостей отвалили спать. Ничего удивительного, пить среди ночи коктейль «Личи» по силам лишь самым крутым ценителям курортных развлечений. Главное, что гулянка обошлась без неприятных последствий.

Ладно, хватит об этом. Уже утро, и чувствую я себя довольно погано. Лежу на кровати, уставившись на вентилятор, и понимаю — сейчас выпил бы сразу литр воды и витаминный коктейль. Просто нет сил вылезать из постели. На часах 5.45, и единственное действие, на которое способен мой измученный организм, — это накрыться простыней с головой, повернуться на бок и снова погрузиться в сон.

И все-таки я выползаю из постели и приоткрываю жалюзи.

— О, черт возьми!

— Что такое? — поворачивается вырванная из сна Кейт. Длинные светлые волосы в полном беспорядке.

— Дождь идет.

— Боже мой! — стонет моя любимая. — Этого только не хватало.

Как же она права! Если есть что-то более противное, чем вечный солнечный жар, всепроникающий яркий свет, влажная тропическая духота раскаленного воздуха и одуряющая скука хорошей погоды, так это ненастье. Непогода на острове — еще тот геморрой. Вообще-то дерьмовая погода даже страшнее, это для нас сущее бедствие. Нет ничего хуже, чем проснуться и услышать «кап-кап-кап», а потом, выглянув, видеть, что над тобою висит свинцово-серое небо.

Нормальные отели в нормальных частях света не так сильно зависят от погоды. Персонал там знает: если солнечно, можно готовить салат из артишоков, если время зимнее, клиентов начинает интересовать горячий суп. У нас же все благополучие рушится в одночасье.

Едва начинается световой день, как гости принимаются жаловаться. И все их жалобы адресованы лично тебе, хотя ты не Господь Бог и ничем помочь не в состоянии. Стоит появиться на завтраке, и все приступы недовольства, фырканье, тяжелые вздохи и мрачные взгляды адресованы исключительно тебе. В лучшем случае тебя не удостаивают взглядом и проходят мимо с каменным выражением лица. Особенно гости достают своими нескончаемыми вопросами. Часто ли такое бывает? Разве это нормально? Виновато ли глобальное потепление? Вопросы перемежаются с колкостями и обвинениями типа: «И это, по-вашему, сухая жаркая погода?» Обязательно поинтересуются, долго ли дождливый период протянется. Ha что у меня стандартное объяснение: на маленьком острове погода меняется очень быстро. Всегда стараюсь вселять в отдыхающих надежду: возможно, после обеда небо прояснится. Не говорить же им, что плохая погода установилась по крайней мере на неделю и что до самого последнего дня их дорогущей путевки солнца они уже не увидят. Представляю, что за суматоха поднялась бы на нашем курорте после подобных прогнозов. Побежали бы заказывать билеты на обратный полет, а нам пришлось бы целыми днями дозваниваться до частных авиаперевозчиков под давлением толпы любителей солнечной погоды, рвущихся умотать на какой-то более удачный курорт.

Такова наиболее серьезная беда нашего острова. Островной курорт строился в расчете на солнечные дни. Если же зарядили дожди, то здесь вовсе нет ничего хорошего. Ну разве это нормально — все заведения для приема пищи оборудованы на открытом воздухе? При сильном ветре посуду сносит со столов, салфетки взлетают, а вилки-ложки вообще оказываются в морской воде. И все вокруг становится мокрым. У нас только одно помещение, укрытое от погодных стихий, да и то это кладовая для хранения вин. Так что при восьмибалльном шторме именно там находит убежище буфетная стойка.

Не так давно приключился ужасный ураган: дождь и ветер целых два дня безжалостно хлестали на восточной части острова. Волны разрушили торцевую часть бассейна, повредили опоры в главном ресторане и унесли в море столы со стульями. Потом мы провели собрание, где обсуждался вопрос покупки нескольких защитных экранов от дождя. Однако выделили нам лишь восемьдесят тысяч долларов, только на главный ресторан. Проблему защиты от дождя внесли в список невыполненных работ. Это значит — ничего делаться не будет вплоть до следующего подобного случая.

Иногда я думаю, что большие шишки в главном офисе не понимают — тропические острова потому и выглядят такими пышными, зелеными и плодородными, что на них проливается много дождей. Возможно, они там думают, будто у нас на острове дождей не бывает в принципе. А как еще объяснить присланные нам в прошлом месяце бумажные зонтики? Более пятисот штук китайского производства свалились на наши головы, хотя мы их не заказывали. Мы на это добро посмотрели и вмиг поняли — бесполезняк. Не сомневаюсь, какой-то тупоголовый снабженец вздумал их заказать, потому что зонтики были приятного желто-песочного цвета и выглядели по-настоящему нарядно. Однако, во-первых, эти красавцы мгновенно выворачивались наружу при малейшем порыве ветра. Во-вторых, защитить от дождя они были абсолютно неспособны. Вскоре за завтраком я стал то и дело замечать отдыхающих, перепачканных желтой краской. Да-да, на рубашках и платьях красовались пятна или бурые полосы от чудесных китайских зонтиков. Тогда я придумал: позвал рабочих, велел им собрать все зонтики до единого, а потом покрыть это барахло лаком, чтобы хоть немного дождь задерживали. Но ничем хорошим моя затея не кончилась. Когда пять сотен зонтиков положили сохнуть под солнцем, никому не пришло в голову: а как они теперь будут закрываться? Стали их потом складывать — зонтики мгновенно потрескались. Кое-где они слипались, кое-где появились дырки. Ясное дело, взяли мы все зонты, да и выбросили. Теперь подумываю о том, чтобы устроить большой костер и спалить остатки китайского подарка. Ну ничего, с нами наши пятьсот зонтиков для игроков в гольф. Хочется верить, что с этими средствами мы как-то проскочим через сезон дождей, а там и до конца следующего года.

Другая серьезная проблема — у нас не предусмотрена специальная развлекательная программа на случай дождливой погоды. Разверзнутся хляби небесные, а мы и не знаем, чем заняться. Отдыхающим нельзя плавать с маской и трубкой, нельзя кататься на катамаранах, загорать невозможно. Они тогда торчат в номерах, терроризируя своими требованиями прислугу. В такие дни гости дольше валяются в постели, опаздывают на завтрак. Впрочем, все в эти дни идет с опозданием. Уборка в номерах производится позднее обычного, потому что гости спят. Завтрак сдвигается, так как никто не хочет вставать вовремя. Вдобавок ко всему нельзя никуда добраться, ибо багги неработоспособны.

За каких-то двадцать минут дождь заливает все дорожки. Они у нас сделаны из бетонно-песчаной смеси, которая не пропускает воду. Зато такое покрытие легко смывается потоками воды. А еще ветер срывает пальмовые листья. Все вместе это напрочь выводит дороги из строя. Но еще хуже реагируют на дождь сами багги. У них снизу нет надлежащей изоляции, аккумуляторные батареи заливает вода при езде по лужам, что неминуемо заканчивается аварийной остановкой. Навесы, которые должны укрывать гостей от проявлений стихии, рвутся от ветра, а багги в непогоду ползут втрое медленнее обычного. Добраться куда-либо очень непросто, в особенности по мокрому песку. А люди требуют, чтобы их именно забрали и отвезли, так как никому неохота идти пешком под проливным дождем. И тут-то багги начинают один за другим выходить из строя. Ты видишь, что гости продолжают сидеть в машинках и с места их не сдвинуть. Каждый считает себя важной персоной и никуда идти пешком не желает. Вот пусть кто-то явится за ним с желтым бумажным зонтиком и доведет до самого ресторана.

— Боже… — потягивается в постели Кейт. — До чего же здесь мерзко, когда идет дождь!

— Согласен, все приходит в полное расстройство.

Первым делом я звоню на ресепшен, приказываю узнать у «Повелителя ветров», как долго продлится дерьмовая погода. «Повелитель ветров» — это один из тех фантастически точных в своих прогнозах веб-сайтов, посвященных ежечасному прогнозированию: какими будут ветер, высота волн, толщина облачного слоя и температура воздуха.

Новости из ресепшена нельзя назвать хорошими. Непогода продержится пару дней. Определенно весь сегодняшний день и, возможно, завтрашний. «Мерзость», — думаю я, сидя на краю постели. Пора сделать несколько звонков, проверить, насколько мы готовы. Набираю номер службы уборки номеров, отдаю распоряжение, чтобы у всех были плащи. Потом звоню ответственному дежурному и приказываю перенести все зонтики для игры в гольф в помещение главного ресторана. Водителям багги велю опустить откидной верх и быть готовыми к напряженной работе. Сегодня я повторно лишен утренних упражнений и направляюсь сразу в главный ресторан. Чувствую, пора показаться публике, поднять гостям настроение и вселить в некоторых из них немного веры в будущее.

Еду на багги, поворачиваю к ресторану и вижу: повреждений очень много. Господи Иисусе, ночью был такой шторм, а я даже ухом не повел, налакавшись накануне сакэ. Всюду разбросаны пальмовые листья, стоят огромные лужи. Там и сям застрявшие в песке багги. Один автомобиль брошен посреди дороги, неподалеку — упавшее дерево. Дождь яростно молотит по ветровому стеклу, а жалкие дворники игрушечного автомобильчика совершенно не справляются. Ошеломленно рассматриваю последствия ночного разгрома. Как будто очутился на поле боя, чем-то напоминающее сиену из «Падения черного ястреба».

Автомобиль заносит, и я с трудом доезжаю до ресторана. Там, возле администраторского стола, стоит Ори в накидке от дождя кремового цвета и резиновых сапогах.

— Ну, здравствуй, приятель, — доносится его голос из-под капюшона.

— Боже мой! — отзываюсь я, пытаясь открыть один из немногочисленных имеющихся зонтиков. — Какой кавардак!

— Ха, ты еще не видел поселок персонала. Там вообще все вверх дном.

— Замечательно.

— Снова не работают души. Лопнула водопроводная труба.

— Долго ее ремонтировать?

— В такую погоду, — инженер всматривается в свинцово-серое небо, — часа два, не меньше.

— Сколько сейчас времени?

— Без двадцати семь.

— Проследи, чтобы после завтрака они были готовы, — приказываю я. — Черт побери! Второй день подряд душ не работает. Скоро от наших людей вонять начнет.

— По-моему, от некоторых уже чувствуется запашок, — ухмыляется Ори.

— Ладно, а вот что здесь делаешь ты? — сурово спрашиваю шутника.

— Вызвал один из менеджеров ресторана, — готов ответ у главного инженера. — Я так думаю, они не могут найти в своем ресторане защитные экраны от дождя.

— Какие защитные экраны?

— Те, что мы закупили, — невозмутимо отвечает Ори.

— Ничего мы не покупали.

— Как так?

— Не купили мы их. Слишком дорого стоят.

— Быть такого не может! Ты шутишь?

— Нет, — хмурюсь я.

— Кто это так решил?

— Отдел снабжения. Вместе с главной дирекцией.

— Тот самый отдел, который ухлопал уйму денег на шариковые ручки из Китая? Помнишь, как они ломались после первого нажима? Они же закупили и те двести восемьдесят велосипедов, ремонт которых обходится дороже, чем купить новый велосипед? И бумажные зонтики их работа?

— Да. Как раз те самые ребята, — киваю я.

— Чудесно, — тяжело вздыхает Ори и поворачивается. — Ну а сейчас как нам выкручиваться? Загнали снабженцы нас в полный тупик.

Идем вместе в помещение ресторана. Примерно пятнадцать ночных уборщиков энергично суетятся с ведрами, тряпками и швабрами. Некоторые, стоя на четвереньках, пытаются убрать воду с пола использованными полотенцами. Другие, низко наклонившись, сгоняют воду швабрами и вениками. Остальные снуют туда-сюда с ведрами и выливают коричневую жижу через парапет прямо в неспокойное море. Но как только с черного пола исчезает одна лужа, свежий порыв ветра выбрасывает на берег волну, которая разбивается о стенку бассейна, и брызги летят прямо в ресторан.

Деревянные жалюзи беспомощно болтаются на ветру. Круглые бумажные абажуры вертятся в бешеном танце под потолком. Волны уже унесли в море вазоны с цветами, декоративные украшения со столов и приборы для специй. Официанты замерли, уставившись на меня. Они просто не знают, что делать. Нет никакого смысла накрывать всего лишь половину столов — новый удар стихии может все перевернуть. После короткого обсуждения мы все-таки решаем накрыть как можно больше столов в глубине ресторана, то есть подальше от прибоя. Еще несколько столов можно будет поставить в винном погребе. Потом нам останется лишь молить Бога в надежде, что большинство гостей закажут еду в номер и не захотят вылезать из постели.

Звонит мобильный телефон.

— Hola, — доносится хорошо знакомый голос няньки миссис Томпсон.

Это заказ багги для поездки на завтрак, а потом в один из детских клубов. Стиснув зубы, принимаю заказ. Незаметно для себя я превратился в няньку для этой няни. Обещав быть к ее услугам в любую минуту, я обрек себя на улаживание бесчисленного множества вопросов, которые не владеющая английским языком женщина не в силах решить без посторонней помощи. Никогда в жизни больше не сделаю такой ошибки. Если когда-либо мне доведется встретить отдыхающих, у которых персонал не знает английского языка, я стану отделываться легкой улыбкой и равнодушным пожиманием плечами.

Только я кончил разбираться с проблемами надоевшей няни, как звонит Бернар.

— О Боже! — слышится его шепот. — Двигай срочно сюда, — на виллу сервиса, в темпе, все бросай и пулей к нам. У нас тут настоящая мировая война.

Уже подъезжая к вилле, слышу крики и визг. Иду по дорожке к двери. Навстречу вылетает Бернар.

— Проклятая мерзость! — задыхаясь, кричит он, буквально падая на меня. — Немецкая пара драку затеяла. Ударили служащего, потом Гарри шваркнули об стену, чуть не разорвали рубашку. Сейчас дети, правда, затолкали свою матушку внутрь виллы и дверь заперли. А началось все с того, что их комната оказалась не готова.

Такое время от времени случается, хотя не обязательно с применением насилия. Тем не менее всякий, кто прилетает рейсовым самолетом, почему-то обязательно является к нам в дурном расположении духа. Лично я считаю, что здесь происходит выброс негатива, накопившегося за время перелета. Полет проходит ночью, пассажиров угощают выпивкой. Потом они приземляются в занюханном аэропорту, где ни одного кондиционера отродясь не бывало. Затем подолгу ждут багаж, проходят через цепкие руки таможенников, выискивающих алкоголь, порнографию и запрещенную по религиозным правилам свинину. Они ждут на пристани, зная, что еще более часа предстоит плыть на остров. Все это время пассажиры в зимней одежде. А здесь обычно солнечная погода, воздух раскален. Людям жарко, они измотаны, но до места еще не добрались. Спустя какое-то время они оказываются на острове, и выясняется, что комнаты-то им не приготовлены. Вот тогда все и выходит наружу в неприглядно скандальной форме. Нынешний инцидент, приведший к такому же финалу, отличается тем, что прибывающих встретил ливень и они не могли сразу поселиться. Гостей временно отвезли на резервную виллу, где можно принять душ, переодеться и немного отдохнуть до двух часов пополудни, когда их пустят в приготовленный номер. К сожалению, это не предотвратило взрыва.

Теперь же, когда люди дошли до рукоприкладства, меня зовут улаживать конфликт. Я не сразу иду на контакт. Вначале делаю звонки, на соседние курорты «Времена года» и «Один-единственный», узнать, можно ли скандалистов отправить туда. Дело осложняется тем, сообщает мне Бернар, что даже при готовности виновных в драке извиниться перед пострадавшим персоналом большинство людей из обслуги отеля не станут ничего делать для таких гостей. После долгих дипломатических переговоров, не без любезных похвал и обещаний курорт «Времена года» соглашается принять наших воинственных визитеров. Только теперь я вхожу на виллу, полностью подготовленный к переговорам.

— Неужели мы дождались управляющего? — язвительно интересуется глава семьи, наблюдая, как я спешу к нему по песку. — Рад встретиться наконец-то.

Он идет навстречу мне и неожиданно заключает в медвежьи объятия. Я чувствую запах алкогольного перегара, несвежего тела и съеденной в самолете пищи.

— Вижу, у вас возникли какие-то проблемы, — начинаю я разговор, одновременно хлопая гостя по влажной спине.

— Ваши люди… — переходит к делу приезжий.

— …подверглись неспровоцированному нападению с применением физической силы, — не даю я ему продолжить жалобу. — Поэтому я нашел для вас неплохой номер в отеле «Времена года», куда можно переехать сразу после обеда.

Тирада мужчины повисает в воздухе, но лишь на секунду.

— Если вы нас переселите, я подам в суд, — быстро реагирует он.

— За что?

— Гм… — Гость задумывается. — К сожалению для вас, я адвокат… За нарушение условий контракта.

— И он выиграет дело, — вступает в разговор старший сын, парень на вид настоящий тевтон.

— И сделаю все на высшем уровне, — добавляет отец семейства, хотя интонация у него какая-то неубедительная.

Через стеклянную дверь замечаю его супругу. Она лежит на кровати неподвижно, словно жертва состоявшейся битвы, и, кажется, ничто в этом мире ее уже не беспокоит. В таком состоянии предлагать еще один перелет вряд ли разумно. Рядом с матерью уставилась в программу телевизионных новостей дочь. Должен признаться, внезапно во мне появляется чувство сострадания к этой семье. Мне знакомо чувство, когда тело почти готово отпустить душу на волю. Со мной такое бывает почти каждое утро.

— Пожалуйста, не переселяйте нас сегодня, — нарушает молчание отец, меняя тактику. — Я думаю, мы просто не в состоянии… — Он умолкает, очевидно, не в силах продолжать.

— Послушайте. Все дело в том, что мои сотрудники решили вас не обслуживать из-за допущенного вами рукоприкладства.

— Не мной. Это жена, — уточняет глава семейства.

— Допущенного вашей женой. — Я улыбаюсь, думая о бойцовских качествах ныне обессиленной женщины. — Тогда сделаем так. Вы пишете письмо с извинениями в адрес пострадавших сотрудников и просите прощения у каждого из них персонально. После этого можете остаться. Однако в случае малейшего проявления подобного хулиганства я вас немедленно отправляю с острова.

— Согласен. — Немец без промедления протягивает мне горячую мясистую ладонь.

— Значит, жду ваших извинений к обеду.

— Конечно, — бросает глава семейства, направляясь на виллу. Ему предстоит нелегкий разговор с супругой.

По пути на утреннее собрание решаю завернуть в спа-салон, чтобы захватить с собой Джерри и вообще проверить, что там происходит. Как правило, уже через полчаса после подъема, узнав об ухудшении погоды на острове, отдыхающие делают одно из двух. Они заказывают завтрак в номер и ложатся досыпать — или же делают заказ на спа-процедуры. Такие действия не только предсказуемые, но и неправильные. Создается впечатление, что вместе с солнцем у людей исчезает способность к инициативе. Я уже сбился со счета, сколько раз мне звонили скучающие гости с вопросом, чем бы им заняться. Нерешительность звучит даже в голосе: говорят они медленно, протяжно, то и дело зевая. У меня наготове целый комплект подходящих к случаю советов. «Почитайте книгу», «Посмотрите фильм», «Примите ванну». Но нельзя забывать, что большинство этих людей в основной жизни чертовски заняты и скучать им там некогда. Они вкалывают не покладая рук, чтобы иметь возможность отправиться на отдых в такое место, как наш остров. Но вот они здесь и не имеют понятия, как же нужно отдыхать.

Когда я вхожу в спа-салон, Джерри выглядит взволнованной, она даже вспотела. Белый медицинский халат ей тесен. Телефон салона буквально разрывается от звонков.

— Да, сэр, я знаю, что ужасная, — произносит она в трубку. — Если кто-то откажется от процедуры, мы вам немедленно перезвоним. Не сомневайтесь… Конечно, вы — первый в списке. — Вешает трубку. Телефон тут же взрывается вновь. — Извини, — шепчет Джерри. — Доброе утро. Чем могу помочь?

Бедная Джерри, я должен ее похвалить. Спа-салон — это наш передний край обороны. Именно здесь возникают самые дерьмовые истории. Ни на что так не сыплются жалобы, как на обслуживание в спа. Но именно это заведение приносит нам и основной доход. Проблема в том, что у каждого человека собственное понимание хорошего массажа. Одни любят жесткий, другие помягче, некоторые не возражают, если массаж делают мужчины. Есть и такие, например арабы, кто шумно возмущается, если к ним приходит делать массаж парень. Как будто под сомнение поставлена их сексуальная ориентация. Такое же разнообразие вкусов мы наблюдаем и в отношении сауны и степени жара в парилке. Русским подавай не менее ста пятнадцати градусов. Всем остальным достаточно и восьмидесяти пяти. Что делаем мы? Устанавливаем регулятор на девяносто пяти градусах — довольных нет.

И вновь приходится повторять старую истину — есть немало людей, кому никогда и ни за что не угодишь. Они кричат и визжат, если сорвано время начала процедуры. Точно так же они переходят на крик и визг, если их упрекнуть, что опоздали на процедуру. И что противнее всего, если даже отбросить в сторону плохую погоду, люди такого типа почему-то приходят к тебе все одновременно. Буквально каждому массаж нужен между четырьмя и восемью часами вечера. Утром массаж никому не нужен. Гости требуют вечерний массаж обязательно до ужина. В итоге мы испытываем колоссальное давление по поводу расписаний вечерних процедур. Русские обычно все заказывают заранее, часто еще до прибытия на остров. Зато потом недовольны, когда им выписывают штраф за отказ от забронированной услуги. Среди новобрачных популярны парные массажные процедуры. Наши ребята-массажисты особенно большое удовольствие получают, когда на массаж являются шведские пары.

Подобно излюбленной температуре в сауне, от национальности гостей зависят и размеры чаевых. Арабы и русские в этом почти одинаковы: они могут либо бросить целую тысячу долларов за один сеанс массажа, либо не дают ни цента. Британцы ведут себя стандартно и, согласно традиции, набавляют к стоимости любой услуги от десяти до пятнадцати процентов. Но сущий кошмар с японцами. Эти неизменно дают на чай ровно один доллар. Поэтому наши специалисты часто устраивают жеребьевку — тянут соломинки на то, кому выпадет делать массаж очередному узкоглазому скупердяю. Ладно, это у нас шутка такая.

Шутка и то, что Джерри сегодня испытывает необычно высокую нагрузку.

— Дерьмо собачье! — бросает она, повесив трубку. — Увольняйте меня отсюда.

Мы с Джерри шлепаем по грязи, под дождем, спеша вскочить в багги, и потом едем вместе мимо уже набитого посетителями спортзала на утреннее совещание.

— Боже мой, — вздыхает женщина, вжимаясь в кресло автомобильчика. — Сколько же эта дрянная погода продержится?

— Весь день, — замечаю я. — Возможно, и завтра.

— Господи, как я ненавижу дождь! — не успокаивается Джерри, выглядывая из-под бокового навеса багги. — От всего этого вообще никакого настроения нет. Вокруг все такое отвратительное, а уж эти вороны… — Она показывает на крупную черную птицу, укрывшуюся под пальмой. Птица выглядит насквозь промокшей. — Так и хочется их перестрелять. Глядя на них, почему-то всегда вспоминаю «Парк Юрского периода». Посмотришь на этих тварей, и общее впечатление от курорта портится.

В глаза сразу бросается обилие унылых физиономий. Помещение, где проходит собрание, пропиталось запахом промокшей одежды. Кремового цвета клетчатый ковер весь истоптан мокрыми песчаными следами. Окна запотели от множества чашек с горячим кофе. Чувствую гуляющий по комнате аромат залежалого печенья.

— У всех все в порядке, надеюсь? — начинаю я, стараясь говорить весело и беспечно, чтобы поднять настроение своему воинству.

— Погодка как по заказу, — фыркает Бен, сидящий рядом со мной. Он разложил намокший плащ-дождевик в виде пончо прямо на полу. — Если ты какая-нибудь чертова утка.

— Итак, — продолжаю я, потирая руки и оставляя без внимания реплику этого ублюдка, — кто нам сообщит какую-нибудь хорошую новость?

— Гм… Есть одна — спа-салон переполнен, — рапортует Джерри. — Того и гляди лопнет.

— Великолепно! — с оптимизмом указываю карандашом на передовую труженицу. — Мы всегда рады, когда в спа-салоне нет отбоя от клиентов. Еще что-нибудь? — Пробегаю глазами по постным лицам остальных. — Так… так… так… — бормочу я, высматривая за столом следующий источник новостей. — Бернар?

— Ну, — мямлит тот, — немецкий промышленник, который водил багги пьяный и сидит под домашним арестом, написал заявление с просьбой разрешить ему выйти из дому, чтобы сегодня поужинать в «Лотосе».

— То есть он написал письмо?

— Ага, вот оно. — Бернар машет издали листком бумаги. — Очень учтиво составлено. Я так понял, ему сегодня исполняется пятьдесят три года.

— Тогда давайте пошлем имениннику тортик и цветы. Мы не возражаем против его ужина. Раз уж он вежливо просит. Хорошо… Ладно, теперь о погоде. — Сотрудники тяжело вздыхают. — Эта мерзость сегодня на весь день и, вероятно, на завтрашний тоже.

— Вот свинство! — Все недовольно ворчат и бросают в мою сторону мрачные взгляды, будто в ненастье виноват я.

— Поэтому нужно что-то сказать гостям. — Снова обегаю взглядом присутствующих. Сотрудники задумчиво стряхивают соринки с футболок или рисуют что-то на блокнотиках.

— Например, что? — нарушает паузу Бен.

— Что-нибудь позитивное.

В комнате повисает мертвая тишина. Кажется, сейчас в превратившемся в пустыню кабинете ветерок погонит шарики перекати-поля.

— Зато снег не выпал, — громко бурчит Ори.

— Прелестно. Зашибись, как прелестно, — резюмирую я, щелкая пальцами, и указываю на шутника. — Зато на нашем курорте гостям не угрожает дерьмовый снегопад. Гениально.

— Только не говори «дерьмовый», ладно? — вступает в игру Джерри.

— Да, пожалуй, не буду.