Глава 1
Не завидуй чужому счастью — все равно я тебе не достанусь.
Надпись на ритуальном кинжале
К тому времени, когда впереди показался фамильный замок Невзунов, его сиятельство уже с трудом удерживал на лице невозмутимое выражение. При взгляде на угрожающе побагровевших попутчиков его плечи периодически начинали подрагивать, в глазах поблескивали веселые огоньки, а по губам то и дело скользила коварная усмешка.
Да и как тут остаться спокойным, когда позади, пронзительно скрипя и бодро подскакивая на ухабах, громыхает древняя повозка, в которой, отчаянно вцепившись в борта, витиевато матерятся трое важных чиновников?
Увы, с транспортом им не повезло — в ближайшей деревне не нашлось ни золоченой кареты, ни бархатных подушечек, способных облегчить страдания многоуважаемых господ. Единственным средством передвижения в разгар сезона урожая была эта древняя двухколесная колымага, да и то — лишь потому, что намедни в ней перевозили навоз.
Естественно, заезжим господам об этом прискорбном факте никто не сообщил, саму телегу перед использованием облили несколькими ведрами воды, наскоро оттерли, застелили сверху коровьими шкурами и набросали вниз душистых трав. Однако на жаре мерзкий запашок все равно упорно просачивался наружу, окружая пассажиров густым ореолом «благовоний» и доводя их до исступления.
Время от времени возница — загорелый до черноты полуголый вихрастый пацаненок — требовательно покрикивал на бредущего по грязи тяжеловоза, будто не замечая, что повозку от этого раскачивает еще сильнее. А когда кто-то из господ в очередной раз прикусывал язык или подскакивал особенно высоко, вынужденно обозревая роскошные сельские пейзажи, виновато оборачивался и доверительным тоном сообщал:
— Ничего, зато доберемся быстрее!
Терпеть дикую тряску важные господа были, разумеется, не готовы. Но и лишнюю минуту в провонявшей насквозь телеге находиться никто из них не желал, поэтому, стиснув зубы и намертво вцепившись друг в друга, они проклинали местные дороги тихо, вполголоса. А на едущего впереди графа смотрели хоть и с раздражением, но все же не с ненавистью — ведь если бы не он, им пришлось бы идти до замка пешком, и тогда хлюпающие сапоги стали бы наименьшей из трудностей.
К счастью, чем ближе к цели, тем легче становилась дорога. Постепенно подсохли обочины, лужи попадались все реже, будто дурацкий ливень из какой-то непонятной прихоти обрушился только на западные окраины баронства, как раз на пути важных гостей. Глубокие ямы, куда то и дело попадали колеса, в какой-то момент вовсе исчезли, словно по волшебству. Коварная глинистая почва уступила место обычному грунту, а под конец дорога вообще стала ровной, как Королевский тракт.
Когда же лес закончился, и с высокого пригорка открылся прекрасный вид на уютную долину, где, как на ладони, с комфортом устроилось фамильное гнездо Невзунов, господа надзиратели вздохнули с невероятным облегчением и дружно расслабились, упустив из виду момент, когда молодой возница подхлестнул взбодрившегося коня. Их уже не могли смутить ни массивные, выкрашенные в черный цвет замковые башни, агрессивно пронзающие небо; ни такие же зловещие крепостные стены, над зубцами которых медленно клубился странный туман; ни мутная вода в защитном рве; ни выглядывающие из тумана уродливые головы многочисленных статуй, чьи оскаленные пасти выглядели откровенно пугающие… логово некромантов, что с них взять? Вероятно, юный барон просто не успел его преобразить.
Лихо слетев с пригорка, молодой возница умело остановил разогнавшегося до устрашающей скорости мерина, чуть-чуть не доехав до опущенного через ров моста. А затем, обернувшись к резко спавшим с лица путникам, широко улыбнулся.
— Прибыли, господа хорошие. Вот он — замок хозяина. Я вам еще нужен?
Господин фон Воррэн осторожно сполз с хлипких досок, по первости опасаясь доверять ослабшим ногам. Затем сделал на пробу пару шагов, убедился, что способен на такой серьезный подвиг, после чего надменно вскинул подбородок и, окинув каменную громаду высокомерным взглядом, процедил:
— Мы больше не нуждаемся в твоих услугах.
— Отлично! — не обратив внимания на тон, воскликнул парнишка. — Тогда я поехал — мне еще одну порцию навоза надо до обеда перевезти. Доброго дня!
С кряхтением вылезшие из повозки люди аж замерли, смутно заподозрив в словах мальчишки злой умысел, но тот уже свистнул, гикнул, и недовольно крутящий мордой тяжеловоз на удивление резво взял с места. Да так, что уже через пару минут ловко взобрался обратно на пригорок, а вскоре и вовсе исчез из виду, словно привидение.
— Полагаю, нам не стоит стоять у всех на виду, — негромко прокашлявшись, нарушил неловкое молчание граф Экхимос и, спешившись, медленно обвел глазами попутчиков. — Господа?
— Да-да, идемте в замок, — утирая обильно вступивший на лбу пот, пробормотал барон фон Дубинэ и тут же отмер. — Эта жара просто невыносима!
— Полностью с вами согласен, — шумно высморкался в носовой платок господин фон Воррэн. — Пойдемте скорее, господа! Я умираю от жажды!
Атбирус Грабис, выразительно скривившись, от имени короля мысленно увеличил количество претензий к хозяину замка еще на один пункт. Однако духота действительно выматывала, поэтому он не замедлил присоединиться к громко отдувающимся толстякам и, с достоинством взойдя вместе с ними на перекинутый через глубокий ров мост… растерянно замер. Совершенно неожиданно для себя обнаружив, что тяжелые, добротные, окованные железными полосами ворота замка плотно закрыты, а перед ними едва ли не вросла в землю мощная решетка, которая сделала бы честь и пограничной крепости.
При виде неожиданного препятствия королевские проверяющие озадаченно переглянулись.
— Э-э… господин граф? — беспомощно проблеял барон фон Дубинэ, пытаясь выразить словами общее затруднение.
Его сиятельство, подойдя ближе, задумчиво тронул толстые прутья.
— Было бы странно, если бы в отсутствие хозяина замок оказался открыт для всех желающих…
— Но мы — не «все»! — пафосно воскликнул барон фон Воррэн. — Мы — королевские проверяющие! Нам должно оказывать уважение!
— Всенепременно, — счел за лучшее согласиться граф, незаметно озираясь по сторонам. — Надо теперь донести эту мысль и до окружающих… демон, где у них колокол?
Господин Грабис окинул раздраженным взглядом закрытые ворота и недобро процедил:
— Интересно, тут вообще кто-нибудь есть?
— Я никого не вижу, — попытался задрать голову фон Воррэн. — Только эти уродливые птицы на стенах, от которых у меня прямо мурашки по коже. Такое впечатление, что они вовсе не каменные… умели же в старину некроманты пугать народ!
— Это обычные статуи, — нахмурился Абирус Грабис, следом за толстяком всматриваясь в медленно дрейфующие над каменными зубцами клочья тумана. Вероятно, магического, потому что он постоянно менял свою плотность, становясь то реже, то плотнее, из-за чего временами создавалось впечатление, что сидящие на стенах каменные горгульи двигаются. Мелькнет, к примеру, одна такая харя, злобно раззявит пасть и тут же исчезнет за набежавшим белесым облачком. Потом туман немного отступит, и тебе покажется, что на месте одной горгульи уже сидит совсем другая — с широко распахнутыми крыльями, ехидно прищурившаяся или нагло задравшая хвост прямо над твоей головой.
— Эта дрянь показала мне язык! — вдруг пораженно воскликнул барон фон Дубинэ, всмотревшись в туман повнимательнее. — А вон та… простите… еще и задницу! Что за бесовщина?!
— Оптическая иллюзия, — успокоил своих спутников его сиятельство. — У юного барона неплохой талант к ментальной магии и весьма своеобразное чувство юмора. Можете мне поверить — горгульи действительно самые обыкновенные. Еще от старого барона остались.
— Так. А почему нам до сих пор никто не открыл?! — очень кстати вспомнил о важном господин фон Воррэн.
— И правда, — поддержал его пухлый сосед. — Мы уже давно тут стоим, а никого до сих пор не увидели.
— Я заметил, — вполголоса отозвался граф. — Обычно тут на пороге людей не держали… пока барон был на месте, конечно.
— Погодите! Это что, значит, нас никто не ждет?! — совершенно искренне поразился фон Дубинэ, и граф Экхимос молча возвел глаза к ослепительно чистым небесам.
Вот же одарила судьба попутчиками…
Какой только идиот додумался организовать эту проверку именно сегодня, а, скажем, не год назад, пока Невзун не уехал на учебу?!
— Эй! — наконец, не выдержал фон Дубинэ и изо всех сил потряс решетку. — Э-эй! Есть тут кто живой?! Открывайте!
— Лю-юди-и-и! — присоединился к нему фон Воррэн, внезапно испугавшись перспективы до ночи торчать на продуваемом всеми ветрами мосту, а затем замолотил кулаком в ворота. — Эге-гей! Кто-нибу-у-удь!!!
— Че орете? — вдруг неприветливо раздалось прямо у них над головами, и оттуда с недовольным видом высунулась полупрозрачная зеленая морда гигантской гусеницы. — Нет тут живых. И уже давненько.
Наскоро оглядев испуганно отшатнувшихся гостей, она вовремя заметила стоящего поодаль графа и тут же извинилась:
— О! Прошу прощения, ваше сиятельство — я вас не сразу заметил. Эти двое невоспитанных смертных приходятся вам знакомыми?
— Королевская проверка, — мысленно ухмыльнувшись, сообщил граф.
Гусеница внимательно оглядела встрепанных гостей и озадаченно моргнула.
— Вы уверены? Что-то не похожи они на королевских заслан… то есть, посланников. Дайте-ка взглянуть на них поближе…
Господа королевские проверяющие опешили, когда через пару мгновений призрачная тварь величественно выплыла навстречу им прямо из воздуха — массивная, толстая, покрытая густым слоем слизи, которая то и дело капала на доски, а затем растекалась под ногами широкими лужами. Надутая, словно королевский дворецкий. С важно поднятой головой, круглыми маленькими глазками, гордо взирающими на гостей сверху вниз сквозь линзы пенсне. И сотнями небольших когтистых лапок, нижние из которых были аккуратно поджаты к объемистому (фон Воррэн машинально сравнил со своим и резко приуныл) брюху, а верхние неторопливо оглаживали невесть откуда взявшийся фрак.
— Итак, господа, — совсем другим тоном продолжил призрак и строго оглядел присутствующих с высоты своего немаленького роста. — Позвольте представиться — Умникус Глюк. Доверенное лицо, главный управляющий, казначей, дворецкий и, по совместительству, фамильный призрак семейства Невзунов. Господин граф, мое почтение. Вы не могли бы представить ваших спутников?
— Разумеется, — учтиво наклонил голову граф, имевший удовольствие пообщаться с необычным помощником своего подопечного как раз накануне его отъезда и уже успевший убедиться, что заместителя Невзун подобрал себе толкового.
Процедура представления много времени не отняла, несмотря на то, что его сиятельство взял на себя труд перечислить все титулы и звания господ проверяющих, а также многословно и витиевато, как и положено в таких случаях, пояснил цель их визита. Гусеница терпеливо выслушала, важно покивала, услышав о полномочиях гостей, сочувственно всплеснула сразу всеми лапками, услышав о злоключениях многоуважаемых господ, а потом, великодушно не заметив, что брызги слизи щедро усеяли и без того грязные камзолы гостей, преувеличенно бодро воскликнула:
— Рад приветствовать вас, господа, на пороге фамильного замка Невзунов! Примите мои искренние извинения за это досадное промедление! Если бы я знал, что вы пожалуете к нам именно сегодня, то никогда бы… и вообще, это огромная честь — принимать на мосту столь именитых гостей!
— Так подними, наконец, решетку! — потеряв всякое терпение, рявкнул господин Абирус.
Гусеница тут же приняла скорбный вид и виновато вздохнула.
— Не могу, многоуважаемый господин проверяющий.
— Это еще почему?!
— Дык нематериальный я, — удивился призрак и в качестве доказательства взмахнул короткими лапками. — Рук нет, ног нет… ни барабан покрутить, ни решетку поднять, ни ложку подать… ничего делать не способен! Потому-то хозяин меня управляющим и назначил!
— А кто-нибудь, кроме тебя, в замке есть? — попытался уладить ситуацию миром господин фон Дубинэ.
— Ни единой живой души, — с гордостью доложила гусеница, важно поправляя пенсне.
У королевского оценщика резко побагровело лицо.
— Хочешь сказать, что нам придется торчать на этом мосту до скончания веков?! — взревел он, поразив соседей уникальными возможностями своей тощей глотки.
— Ну зачем же сразу на мосту? — заволновалась гусеница. — Вон, под стенами травка есть — зеленая, сочная, нежная… на ней и полежать, и посидеть приятно… а уж как ее наши коровы любят…
— ЧТО-О-О?!
— Нет-нет, вы не так меня поняли! — окончательно всполошился призрак. — Я в том смысле, что травка у нас замечательная! Для отдыха с дальней дороги — самое то! Полежите на ней чуток, переведете дух… нет, воду из рва пить нежелательно — она отравлена, да и ягодки с кустов лучше не срывайте… а там, глядишь, и вернется кто с полей…
— КОГДА вернется?! — взвыл господин Абирус не своим голосом. — СКОЛЬКО НАМ ЖДАТЬ?!
Гусеница сокрушенно вздохнула.
— То мне неведомо. Господин Бодирэ с самого ранья уехал на ревизию в дальнюю деревню, а когда заявится — не сообщил. Слуги, по приказу господина, отпущены в увольнительную. Остальные заняты с урожаем — у нас очередная ярмарка на носу. А я, как видите, на хозяйстве…
Граф Экхимос поспешил отвернуться, чтобы не выдать себя неподобающей случаю ухмылкой, господин Грабис запнулся от неожиданности, а толстяки растерянно переглянулись.
— Что-то я не понял, — пролепетал барон фон Дубинэ. — А почему ты утверждаешь, что не знал о нашем визите? Письмо с уведомлением было же отправлено заранее!
— Это да, — согласился призрак, а господин оценщик метнул на соседа уничижительный взгляд, красноречиво характеризующий умственные способности последнего. — Но пришло оно лишь накануне вечером, а вскрыть его имеет право только хозяин. Однако поскольку мастер Невзун уехал две недели назад и не мог его видеть, то никаких указаний на ваш счет не дал. Ни мне, ни слугам. Письмо, кстати, так и лежит у него на столе — целехонькое и никем не тронутое. И, поскольку о его содержимом я могу лишь догадываться, то без прямого приказа его милости не имею права вас впустить.
— Но у нас задание короля… — никак не хотел признать очевидное фон Дубинэ. — Господин граф, как же так?! Мы ведь не можем отсюда уехать, не предоставив его величеству подробный отчет!
Господин Грабис сжал челюсти и едва удержался от того, чтобы не отвесить придурковатому барону подзатыльник. Мало того, что этот идиот не сообразил, что письмо умышленно было отправлено на имя отсутствующего хозяина замка, так теперь он вдобавок позорит всю королевскую канцелярию, непрозрачно намекая на то, что ее чиновники разучились составлять липовые отчеты. Вот же бестолочь!
— Полагаю, проверке это недоразумение не помешает.
— Конечно! — с воодушевлением согласился призрак. — Насколько я понимаю в меру своих скромных умственных возможностей, королевское предписание касается проверки исключительно земельных владений господина барона. О замке там нет ни слова.
— А ты откуда знаешь? — подозрительно прищурился господин Грабис.
— Скучно тут, — смущенно потупилась гусеница. — Вот от нечего делать законы-то и почитываю. День и ночь. Ночь и день. За чтением годы летят незаметно… Кстати, насколько мне известно, деятельность службы королевского надзора строго регламентируется законом. И, согласно Приложению номер семьдесят два к «Закону о королевском надзоре», в случае плановой проверки проверяемый должен быть уведомлен не менее, чем за две недели до прибытия надзирателей. У вас ведь плановая проверка, правда?
Гусеница наивно захлопала ресницами, а толстяки недовольно засопели.
— Плановая, — ласково ответила само себе привидение, и они насупились еще больше. — Ведь если бы это было не так, вы бы вообще не прислали никакого письма, я правильно понимаю? Но раз уведомление все-таки есть… хм… нарушение получается, господа. Не подскажете, какой положен штраф за несоблюдение упомянутых временных рамок?
— Уведомление отправляет другая служба, — надменно сообщил дворецкому барон фон Воррэн. — Мы не имеем к ней никакого отношения.
— Странно, — удивился Глюк. — А в законе, датированном прошлым годом, говорится совсем иное…
— Господа, давайте не будем углубляться в научные дебри, — миролюбиво предложил барон фон Дубинэ. — Вещи это сложные, спорить тут можно до бесконечности, а у нас дело стоит… скажи-ка мне лучше, умник…
— Умникус, пожалуйста, — педантично поправил его Глюк.
— Да-да, я так и говорю… так вот, подскажи-ка нам, где находится ближайшая деревня? Для исполнения королевского предписания нам необходимо переговорить со старостой, пообщаться с местными жителями и своими глазами убедиться в верности предоставленных твоим хозяином отчетных материалов. Все ли в них соответствует действительности, все ли указанные в сметах суммы были своевременно освоены…
— Да прямо за этим пригорком, — выразительно ткнул пальцем в нужном направлении Глюк. — Как на верхушку заберетесь, так сразу налево сворачивайте. Дотуда всего-то полчаса ходу.
— Очень хорошо, — с невыразимым облегчением ушел от опасной темы фон Дубинэ. За что фон Воррэн и Грабис, не сговариваясь, одарили его одинаково мрачными взорами, однако при свидетелях не рискнули высказывать свое мнение. И не стали пояснять, что этот полудурок уже второй раз их гнусно подставил. Тем, что банально лишил заслуженного отдыха, додумавшись в присутствии графа напомнить о своих прямых обязанностях. И заодно определил для всех троих фронт будущих работ, добровольно отказавшись от проверенного сценария, который годами приносил королевской комиссии неплохую прибыль в обход королевской казны. Не говоря уж о том, что теперь не видать им ни сытного обеда, ни рюмочки вина, ни заслуженного отдыха, на который они сегодня рассчитывали.
— Доброго дня, господа, — ласково напутствовал хмурых надзирателей лучащийся от счастья призрак. — Желаю успехов в вашем нелегком труде! Попутного вам ветра и солнышка в… спину!
Господин Грабис, чуть не сплюнув, развернулся и быстрым шагом двинулся прочь, прикидывая про себя, далеко ли успел уехать наглый мальчишка на вонючей повозке. Следом за ним, осознав свой проигрыш, уныло потащился фон Воррэн, по пути мстительно отдавив ногу напарнику-идиоту. Последним с моста, тихонько про себя посмеиваясь, ушел граф, но перед уходом не преминул хитро подмигнуть благостно зависшему возле решетки привидению и шепотом поинтересоваться:
— А Бодирэ-то как внутрь попадает? И девчонка-служанка? Невзун же не решил выгнать в деревню всех без исключения?
— Нет, конечно, — так же тихо сообщил Глюк, оскалившись жутковатой улыбочкой. — У нас Гавкач обучен с барабаном управляться. Но господам проверяющим знать об этом совершенно необязательно.
— Согласен, — усмехнулся его сиятельство.
— Сожалею, что вам приходится с ними таскаться, граф, — сочувственно заметил дух напоследок. — Работка не из веселых…
— А куда деваться? Его величество, видимо, забыл, что я больше не опекун вашему хозяину. Так что у меня просто выхода нет — в отчете все равно должна стоять чья-то подпись.
— Понимаю. Удачи, ваше сиятельство.
— Спасибо. И тебе… хм… не скучать.
Глюк снова улыбнулся во всю немаленькую пасть, а когда граф, вскочив в седло, отъехал на приличное расстояние, тихонько свистнул:
— Мурка! Предупреди Вигора с Верзилой насчет гостей. Пусть готовятся к приему.
После чего беззвучно растворился в воздухе, а в это время со стены рыжей стрелой слетела красивая кошечка и, сжимая в зубах свернутую трубочкой записку, моментально исчезла в траве.
* * *
С немалым трудом взобравшись на крутой пригорок, господин Грабис оглядел раскинувшийся перед ним пейзаж и злобно зашипел.
Проклятый призрак! Насчет деревни не обманул, тварь, но забыл упомянуть, что понятие «недалеко» в его изложении ОЧЕНЬ сильно отличается от понятия «близко»! И что за полчаса до виднеющегося чуть ли не у самого горизонта селения мог добраться верховой, но никак не трое пешеходов, обремененных лишним весом и уже успевших порядком вымотаться за это отвратительное утро!
— Ну? — с трудом переведя дух после крутого подъема, остановился рядом с ним барон фор Воррэн. Красный, как вареный рак, всклокоченный и вспотевший так, что его богато расшитый камзол стал похож на шкуру пятнистого кабана, которого сперва искупали в луже, а потом щедро обваляли в пыли. Да и запах от него шел соответствующий. — Где эта де… святые небеса! Сколько же до нее еще идти?!
— Что такое? — вскарабкался на вершину еще более красный барон фон Дубинэ. Недолгое восхождение не прошло для него даром — не удержавшись на крутом склоне, толстяк дважды падал, посадив живописную прореху на штаны, а один раз вовсе умудрился сойти с дороги, испачкав в грязи свои дорогие сапоги. — Мы уже… фуф… дошли?
— Какое там! Посмотрите, где эти дурацкие ворота!
Фон Дубинэ послушно поднял голову и растерянно уставился на издевательски вихляющую между огромных полей дорогу, упиравшуюся в массивные, деревянные ворота, от которых красивой дугой убегал в обе стороны такой же добротный тын. Машинально подумал о том, сколько времени они будут туда добираться… по жаре, без спасительной тени деревьев, под постоянный аккомпанемент мерзко жужжащих насекомых… и в ужасе схватился за голову.
Господин Грабис, с тоской прикинув расстояние до проклятой деревни, заскрежетал зубами. Но потом вдруг приметил, как по укатанной дороге в нужном им направлении плетется знакомая повозка, и невольно вскрикнул:
— Граф!
Его сиятельство, узнав вихрастого возницу, тут же пришпорил коня и, нагнав успевшего, как выяснилось, задремать пацана, развернул его обратно. Причем был изрядно удивлен тем, что господа проверяющие в охотку забрались в тесную, плохо пахнущую повозку, всю дорогу просидели на жестких досках, ни разу не пожаловавшись на тряску. И вообще, вели себя так смирно, что граф Экхимос едва не заподозрил сидящего на облучке мальчишку и фамильное привидение Невзунов в подлом сговоре.
Зато в деревню господа королевские проверяющие въезжали с помпой: гордо приосанившиеся, раздувшиеся от осознания собственной важности и снова вспомнившие о том, что с высоты их положения на суетящихся смертных должно посматривать с превосходством. Да и как иначе, если, едва юный возница задорно гаркнул: «Королевская проверка!», крестьяне на воротах тут же прыснули в стороны, а почетный караул из четырех обутых в лапти, заросших до бровей мужиков с вилами со всем уважением проводил гостей до самого дома старосты?
Его сиятельство, правда, засомневался в том, что трое встрепанных, обливающихся потом незнакомцев в грязных камзолах могли вызвать у местных столько положительных эмоций. Да и замызганная, благоухающая, покрытая подозрительными пятнами повозка особого доверия не внушала. Впрочем на фоне деревеньки они смотрелись почти своими — обшарпанные дома, известные его сиятельству еще по старой памяти, стояли все такими же развалюхами; покосившиеся, посеревшие от старости заборы кренились на дорогу так, что, казалось, вот-вот рухнут; крытые прошлогодней соломой крыши по-прежнему зияли дырами, а одежда крестьян была столь бедной и неказистой, что даже у графа пару раз дрогнула рука подать им милостыню. Так что гости-оборванцы в эту картину вписались превосходно.
С грустью отметив про себя, что юный барон плоховато справляется со своими обязанностями, его сиятельство остановил коня и обратил свой взор на единственный дом с несомненными следами ремонта. Выглядел он, правда, так же печально, как и остальная деревня, но тут хотя бы имелись нормальные окна и целая крыша, покосившееся крыльцо красовалось целыми двумя новенькими ступеньками, а наспех покрашенные ставни на фоне общей бедности и полнейшей разрухи казались и вовсе чем-то неслыханным.
— Господин Вигор! Господин Бодирэ! — спрыгнув на землю, истошно заорал мальчишка. — Тут к вам от короля приехали! Выйдите на минутку, а?!
Граф чуть не поперхнулся от такого представления, больше похожего на издевательство, но в этот момент дверь дома с громкими скрипом отворилась, и оттуда вышел человек — коренастый, седой, как лунь, но еще крепкий и не утративший повадок старого вояки. Следом за ним вышел и второй мужчина, одетый в простую холщовую рубаху и обычные штаны, аккуратно заправленные в голенища заношенных сапог. Крепко сбитая фигура без единого намека на дурной жирок, волевое лицо, недобрый взгляд из-под густых бровей, осанистая борода, которой еще два года назад и в помине не было…
Его сиятельство едва с коня не упал, неожиданно признав в этом хмуром деревенском мужике некогда известного в определенных кругах господина Бодирэ. Резко похудевшего, подтянувшегося, утратившего прежний лоск, но приобретшего взамен совсем иную осанку и хорошо знакомую любому воину стальную твердость во взгляде, которая вызывала невольное уважение.
Граф мысленно присвистнул, по достоинству оценив произошедшие с чиновником перемены, и дал себе зарок непременно выяснить у Невзуна, в чем тут дело. А вот господа королевские проверяющие поняли ситуацию совсем иначе — их взгляды, бегло пробежавшись по неказистой одежке бывшего коллеги, стали откровенно скептическими; при виде обуви — высокомерно-презрительными, а при виде его невозмутимого лица, на котором сейчас не виднелось и тени былых эмоций — недоумевающими.
— Боже мой… — наконец, смог выдавить что-то членораздельное барон фон Дубинэ и всплеснул пухлыми руками. — Друг мой, да как же это вы… что с вами произошло?!
— Ничего такого, чего я не мог бы пережить, барон, — криво усмехнулся господин Бодирэ, снова поразив графа до полного онемения. — Жизнь тут несладкая, балов, как видите, нет, да и условия работы несколько отличаются от того, к чему вы привыкли.
— Но ваш внешний вид…
— Будьте уверены: полностью соответствует происходящему.
— И эта ужасная ткань…
— Не переживайте, я привык.
— Что?! — в непритворном ужасе отшатнулся от бывшего коллеги барон. — Да разве к такому можно привыкнуть?!
Господин Бодирэ снова усмехнулся.
— К сожалению, в моем контракте не оговаривались условия проживания, поэтому приходится довольствоваться тем, что есть. А поскольку контракт заверен королем… полагаю, мы не будем обсуждать поступки и решения его величества. Думаю, это будет не слишком правильно с нашей стороны.
Господа проверяющие дружно переглянулись.
— Да-да, вы, конечно же, правы, — промямлил фон Воррэн, утирая выступившую на лбу испарину — поднимать щекотливую тему королевских намерений ему совершенно не улыбалось. А уж обсуждать ошибки королевской канцелярии, включая ту, на которую им указало поганое привидение, тем более. Как оказалось, в деле окраинного барончика она была далеко не единственной, а ему очень не хотелось лишний раз обращать на это внимание старого знакомого. — Мой коллега просто неточно выразился.
— Насколько я понимаю, вы прибыли сюда с инспекцией? — тут же сменил тему Бодирэ и как-то недобро взглянул на господина Грабиса.
Тот хмуро кивнул.
— Совершенно верно.
— Его сиятельство, я полагаю, находится здесь в качестве независимой стороны?
— Да. Все согласно букве закона.
— Очень хорошо, — едва заметно улыбнулся управляющий. — Сопроводительные документы у вас при себе? Я могу с ними ознакомиться?
Королевский оценщик мрачно зыркнул на него исподлобья.
— Зачем? Его сиятельство их уже видел и признал достоверными.
— Его сиятельство две недели назад утратил право распоряжаться имуществом нашего хозяина, — спокойно отметил управляющий. — С этого времени, согласно контракту, оно находится в моем ведении. И именно я несу полную ответственность за все, что здесь происходит. Следовательно, я обязан проверить ваши бумаги и убедиться, что проверка не проводится с нарушениями.
У господина Грабиса чуть сузились глаза — оговорка бывшего коллеги ему совсем не понравилась. Что это? Намек? Угроза?
— Друг мой, зачем нам эти формальности? — вдруг широко улыбнулся фон Дубинэ и, раскинув руки для объятий, сделав шаг к крыльцу. — Мы давно с вами знакомы, не первый год работаем под одной крышей… неужели вы станете подозревать нас в нарушении закона?!
Господин Бодирэ тут же повернулся к графу.
— Ваше сиятельство, вы согласны засвидетельствовать отказ королевской комиссии предоставить документы, подтверждающие законность проводимой проверки?
Граф Экхимос изумленно моргнул, фон Дубинэ шарахнулся от бывшего коллеги, как от прокаженного, барон фон Воррэн поджал губы, поняв, что договориться по-хорошему не получится, а на лице Грабиса появилось жесткое выражение.
— Хорошо, — процедил он, вытаскивая из-за пазухи ворох перевязанных бечевкой бумаг. — Вот они. Можете ознакомиться.
— Благодарю, — сухо кивнул управляющий и, сойдя в крыльца, забрал документы. — Вигор, подойди. Тебя это тоже касается.
Седой, мазнув по гостям острым взглядом, неторопливо спустился по ступенькам, по пути сделав спрятавшемуся за повозкой мальчишке незаметный знак. Тот понимающе ухмыльнулся и тут же исчез, прихватив с собой флегматично обмахивающегося хвостом мерина и «ароматную» повозку. На исчезновение которой увлеченные диалогом гости не обратили никакого внимания.
Бодирэ тем временем внимательно прочитал бумаги, словно позабыв о мнущихся на пороге чиновниках, которые в душных камзолах чувствовали себя на ярком солнце, как поросята в печке. Тщательно проверил подлинность всех печатей. Убедился, что королевская проверка действительно назначена на сегодня, и только тогда вернул документы обратно.
— Все в порядке, господа — ваши полномочия сомнений не вызывают…
Грабис тихо скрипнул зубами. Вот мерзавец! Да за такие намеки его следует подвесить за ребра на воротах его же собственного дома!
— Тем не менее, — ровным голосом продолжил управляющий, — я буду обязан заявить о нарушении сроков проверки и отсутствии предварительного уведомления.
— Уведомление есть, — недовольно буркнул фон Воррэн, с раздражением кинув взгляд на невозмутимого Бодирэ. — Оно у вас в замке.
— Замок не мой, а господина барона, — так же ровно заметил Бодирэ. — И у меня нет доступа в его личный кабинет, поскольку тот магически опечатан и находится в ведении его доверенного лица. Исходя из нынешнего положения дел в баронстве, уведомление вы должны были прислать в двойном экземпляре: одно на имя господина барона, второе — на мое. Поскольку этого не было сделано, я доложу об этом в соответствующую инстанцию.
— Надеюсь, под «доверенным лицом» вы не подразумеваете того ушлого призрака, который караулит замок? — язвительно осведомился господин Грабис, убирая бумаги за пазуху. — И вообще, как интересно ведутся дела в баронстве… Полагаю, его величеству будет любопытно узнать, что его подданные доверяют судьбу заложенного королевской казне имущества в руки нежити.
На лице управляющего не дрогнул ни один мускул.
— Согласно классификации Совета магов, фамильных призраков уже давно не относят к нежити. Следовательно, нет никаких препятствий для того, чтобы назначить такое привидение своим заместителем или временным управляющим.
— Вот как? — неприятно улыбнулся господин Грабис. — Тогда, надеюсь, у барона есть соответствующие бумаги, подтверждающие права этого, с позволения сказать, заместителя?
— Кстати, а кем они подписаны? — презрительно вздернул бровь барон фон Воррэн, не заметив прозвучавшей издевки. — Вами?
Управляющий неожиданно улыбнулся.
— Вообще-то, их заверил сам барон. В день своего отъезда в Академию Всеобщей Магии, когда его милость получил законное право на подпись и личную Печать мага. Если вас интересуют подробности, можете обратиться за ними к барону Невзуну лично. Полагаю, он не откажется удовлетворить ваше любопытство. Когда вернется из Академии, конечно.
Господин Грабис ожег бывшего коллегу взглядом и молча пообещал разобраться с ним позже. Барон еще пожалеет о том, что завел себе таких заместителей — никому не позволено глумиться над представителями власти. Так что сегодня он будет работать так, как никогда в жизни: малейшие провинности, любые недочеты, даже крохотные несовпадения в документах управляющего… все найдет свое отражение в отчете. В десятикратном размере.
— Надеюсь, на этом формальности закончены? — сухо спросил он, не желая больше участвовать в этом спектакле.
— С моей стороны — да, — коротко поклонился господин Бодирэ. — Вигор?
Староста, выступив вперед, степенно поклонился.
— Ни в коей мере не собираюсь чинить вам препятствий, господа, однако прежде, чем вы приступите, я обязан убедиться, что имеющиеся на вас амулеты полностью исправны. Королевская проверка — дело серьезное, важное… и мне бы не хотелось, чтобы в ваших отчетах появились даже малейшие неточности, способные исказить истинную картину происходящего и бросить тень на вас или нашего барона.
«Не сомневайся, — мрачно подумал господин Грабис. — Неточностей не будет. Я тебе такую картину нарисую, что в казначействе ахнут. И мои амулеты вашему барончику не по зубам — замучается портить. Так что ему крышка».
— Не стоит беспокоиться, — ответил он вслух. — На нас невозможно подействовать магией. Более того, любая попытка повлиять на наш разум или результаты проверки приравнивается к коронному преступлению и карается соответственно.
— Благодарю, мне это известно, — едва заметно усмехнулся староста. — Именно поэтому я и должен убедиться в исправности ваших амулетов.
— Вообще-то, этим должен заниматься маг, а не крестьянин, — с неприятной улыбочкой заметил барон фон Воррэн.
— Что поделаешь? — сокрушенно вздохнул Вигор. — Если бы барон был здесь, то мы бы сразу обратились к нему. Если бы наш лекарь не уехал вчера в город по делам, мы бы тоже придерживались правил. Однако, поскольку о вашем прибытии ему неизвестно, а других магов здесь нет, то ваши амулеты или осматриваю я… закон этого не запрещает… или нам придется ждать возвращения лекаря. Вы готовы задержаться здесь на несколько дней?
— Надеюсь, это — последнее условие, необходимое для начала проверки? — презрительно бросил королевский оценщик, не имеющий ни малейшего желания торчать в этой дыре дольше необходимого.
Староста почтительно поклонился.
— Да, господин. Как я уже сказал, никто не будет чинить вам препятствий.
— Хорошо, — господин Грабис, едва сдерживая раздражение, дернул за висящую на шее цепочку и выудил из — под камзола небольшой амулет. — Это — охранный кулон, созданный придворным архимагом специально для проверяющих. Сломать его невозможно. Нарушить его работу без того, чтобы об этом не узнал архимаг, тоже нельзя. При малейшем подозрении на внешнюю угрозу он оповещает казначейство о попытке взлома, после чего неблагонадежный подданный короны быстро оказывается за решеткой. Смотри, схема очень проста: когда он полон, в центре всегда горит зеленая точечка, когда пуст или неисправен — красная…
— А если не горит никакая? — с любопытством осведомился староста, заставив собеседника осечься и растерянно уставиться на свой амулет, который выглядел сейчас, как простая безделушка. Ни огонька, ни загадочного мерцания вплавленного в центр камня… просто кусок металла с тускло поблескивающей на крышке королевской печатью.
— Это еще что такое? — изумился Атбирус Грабис, лихорадочно осматривая и ощупывая артефакт. — Я же точно помню, что при выходе из дворца с ним все было в порядке!
Господин Бодирэ бесстрастно проследил за тем, как королевский оценщик сперва с надеждой потряс испортившуюся игрушку, затем постучал по ней ногтем, снова потряс и еще раз тщательнейшим образом ощупал. Скептически хмыкнул, когда его спутники, как по команде, потянулись к потным шеям и принялись судорожно их ощупывать, торопливо доставая наружу свои амулеты и выискивая на них горящий огонек. А потом равнодушно пожал плечами, когда стало ясно, что их надежды не оправдались.
— Мой амулет тоже сломался, — растерянно доложил барон фон Воррэн через несколько минут.
— И мой, — несчастным голосом сообщил фон Дубинэ, зачем-то приложив безделушку к уху и пытаясь что-то в ней прослушать. — Ничего, представляете? Совсем ничего! Она мертва!
— Но как?! — едва слышно выдохнул господин Грабис и остервенело потряс свой кулон. — Они не могли просто так выйти из строя! Их заряжал главный придворный маг!!!
— Какие-то проблемы? — вежливо осведомился староста, когда все трое с обреченным видом переглянулись. — Господа, у вас возникли затруднения?
— Да какие затруднения, если они не работают!!! — взвыл королевский оценщик, чуть не рванув на себе волосы с досады. — Понятно вам?! НИ ОДИН из них не работает! ВООБЩЕ!!! Это катастрофа!
Староста спокойно кивнул.
— Я вас понял. Боюсь, господа, ваше присутствие здесь более не имеет смысла — без защитных амулетов это будет грубым нарушением протокола, чего я, как представитель господина барона, не имею права допустить. Согласно пункту третьему «Закона о королевской проверке»…
Господин Грабис, метнув на него дикий взгляд, чуть не зарычал, прекрасно сознавая, что тут он бессилен. А потом вдруг резко развернулся, вперил хищный взгляд в бывшего коллегу и, вытянув в его сторону дрожащий от ярости палец, злобно прошипел:
— ТЫ… это все ты виноват! Это твоя вина!!!
Будто отзываясь на возмущение гостя, где-то неподалеку послышался грохот, громкий треск и возмущенное конское ржание, очень некстати оборвавшее королевского оценщика на самом интересном месте. Успевшие собраться вокруг дома крестьяне удивленно обернулись, кто-то из баб всплеснул руками и кинулся выяснять, в чем дело. Сам господин Грабис вынужденно осекся, его коллеги испуганно вздрогнули, а господин Бодирэ даже ухом не повел.
— Мне показалось, или вы обвиняете меня в совершении преступления против короны посредством магических манипуляций? — ровно осведомился он, буравя глазами пышущего праведным гневом собеседника.
Тот едва не заорал во весь голос: «ДА!», но, к счастью, вовремя опомнился и, до хруста сжав кулаки, беззвучно застонал.
Демоново отродье! Как бы много он отдал, чтобы засадить этого чванливого упыря за решетку! Сколько бы доплатил королевским палачам за то, чтобы они клещами вытянули из мерзавца правду! Знает ведь, тварь, что за магия уничтожила сразу три… ТРИ!.. мощных артефакта, исполненных самим мастером Свирусом! Пусть не сам, но знает, гад!
Только вот беда — без доказательств бросаться такими обвинениями не имеет права даже королевский дознаватель. Ведь Бодирэ магией не владеет, поэтому обвинить его в нападении означает только выставить себя на посмешище. Тем более, на глазах у графа. Насчет остальных староста тоже сказал правду — второй амулет это подтвердил, а значит, магов тут действительно нет. Ни чужих, ни, увы, своих, так что установить факт внешнего воздействия и выявить чужеродную силу сию же минуту не представляется возможным. Остается надеяться, что придворный маг, обследовав все три кулона, отыщет причину неисправности и позволит восстановить справедливость. Но это будет уже потом… а сейчас… сейчас…
Господин Грабис окинул ненавидящим взглядом невозмутимого управляющего и старательно изображающего непонимание старосту, и, с трудом сдерживаясь, чтобы не разораться, как истеричная фрейлина, которой прищемили пальчик, процедил:
— Мы уходим!
— Какая жалость, — равнодушно отозвался господин Бодирэ. — Так обидно, наверное, явиться за тридевять земель и не выполнить того, что хотел. Надеюсь, в следующий раз вы подготовитесь получше, коллега.
— Не сомневайтесь! — прорычал господин Грабис, испытывая сильное желание кого-нибудь убить. Потом резко отвернулся, выискивая глазами повозку с мальчишкой-возницей. Почти взбесился, когда понял, что того давно и след простыл. Снова повернулся к посмевшему унизить его мерзавцу и, уже не сдерживаясь, прошипел: — Где повозка?!
Управляющий пожал плечами.
— Сожалею. В настоящее время у меня нет ни одной свободной повозки — все заняты в поле.
— Вранье! — взвыл королевский оценщик, перед которым замаячила реальная перспектива пешего возвращения через половину этого проклятого баронства. — Где мальчишка, который нас привез?! Он же только что был здесь!
— У меня такое впечатление, что пару минут назад он неудачно попытался завести телегу в сарай и безнадежно испортил свое средство передвижения. Вы ведь слышали грохот?
— Да-да! У Шмыга опять колесо отвалилось! — мгновенно подхватил кто-то в толпе.
— Точно! — подтвердила неизвестно откуда возникшая на улице симпатичная рыжая девчонка. — Я сама видела: не вписался в поворот, негодник. Мерин в шоке, сарай — в щепки, повозка — вдребезги…
— ЧТО?! — господин Грабис неверяще уставился на абсолютно непроницаемое лицо Бодирэ. — Да это же подстроено! Он специально!
Тот невозмутимо пожал плечами.
— Вы можете это доказать?
Королевский оценщик тихо застонал, уже понимая, что его просто нагло выдворяют из деревни, а затем беспомощно обернулся к графу.
— Ваше сиятельство! Вы же сами все видели! Помогите восстановить справедливость!
Граф Экхимос подчеркнуто медленным взором окинул собравшихся, особенно уделив внимание основным действующим лицам, встретился глазами с Вигором, разительно переменившимся Бодирэ, а потом неестественно ровно заметил:
— Боюсь, это не в моей компетенции, господин Грабис. К сожалению, отказ в проведении проверки абсолютно законен. О причинах я рассуждать не могу, поскольку не являюсь магом, но засвидетельствовать случившееся обязан, что и сделаю, как только вернусь в свой замок. Как вы понимаете, проводить расследование о причине отсутствия в деревне свободных повозок я не уполномочен. Устраивать проверку фактов об умышленном причинении вреда одной из них — тоже. В условиях отсутствия военного положения у меня нет власти на данной территории. Поэтому, боюсь, нам придется поверить этим господам на слово. Впрочем, я не сомневаюсь, что если вы заглянете за угол, то непременно увидите плачевное состояние той самой повозки и лично убедитесь в том, что она более не способна служить для вас транспортом. Господин Бодирэ, я правильно излагаю?
— Безусловно, господин граф, — коротко поклонился ему господин Бодирэ, обозначив легкий намек на улыбку.
— Ну, вот видите… — развел руками граф.
Господин Грабис уставился на него так, будто внезапно заподозрил в гнусном предательстве интересов короны, а потом скрипнул зубами и отвернулся.
Все. Больше им тут делать нечего. Поддержки от Экхимоса не будет.
— Всего хорошего, господа, — подвел черту неудачным переговорам господин Бодирэ и, еще раз поклонившись, выразительным взглядом указал пришельцам на ворота.
— Доброго пути, — с ласковой улыбкой напутствовал чужаков староста и, демонстративно отвесив поклон его сиятельству, отступил к дому.
Граф Экхимос только хмыкнул, по достоинству оценив вытянувшиеся лица королевских проверяющих. Подметил выглядывающую из-за угла хитрую рожицу возницы, вовремя сумевшему устроить качественную диверсию. Бодро кивнул управляющему, мнение о котором в его глазах только что выросло на несколько десятков пунктов. И остро пожалел, что не может допросить этих заговорщиков на месте. После чего мысленно пообещал себе выяснить подробности во время следующего визита и поспешил вывести растерянных, ошеломленных, полностью деморализованных спутников за пределы деревни, надеясь, что хотя бы засветло они доберутся до засевшей в грязи кареты.
Как только они покинули селение, с надвратной башни ловко спрыгнула аккуратная рыжая кошечка, на шее которой покачивался небольшой амулет. Ловко пробежавшись по стене, она торопливо обогнула все селение, время от времени останавливаясь и касаясь пушистой лапкой той или иной приглянувшейся ей деревяшки. Закончив обход, она так же ловко спрыгнула на землю и, никем не замеченная, устремилась к виднеющемуся вдалеке черному замку. А за ее спиной, дрожа и переливаясь, начала медленно истаивать тончайшая иллюзия, от которой уже через несколько часов не останется никаких следов.
