Сильвер крепко ухватилась за подлокотники кресла второго пилота, нижние руки она скрестила на сиденье. Смешанное чувство восторга и страха теснилось в груди: так действовали на нее скорость и сила притяжения. Она подняла руку, чтобы еще раз проверить пряжку ремней безопасности. Шатл снижался, и поверхность планеты стремительно неслась навстречу. Красная пустыня, скалистые горы, угрюмые, угрожающие…

Ти сидел рядом, его руки и ноги умело манипулировали рычагами и педалями, глаза следили за показаниями приборов, время от времени устремляясь к горизонту, все замечая. Оглушительный рев сопровождал полет шатла в атмосфере, корабль содрогался…

Теперь Сильвер поняла, почему Лео, несмотря на страх перед риском отпустить Ти вниз, не заменил его Зарой или одним из других пилотов-квадди. Какое нужно искусство, чтобы опустить корабль на планету! Да и в невесомости управление такой махиной, размером с модуль поселка, требует немалого опыта.

– Вон дно высохшего озера, – кивнул Ти вперед, не отрывая глаз от приборов, – прямо по курсу.

– А сесть будет труднее, чем на дорожку шатлпорта? – встревоженно спросила Сильвер.

– Нет проблем, – улыбнулся Ти. – Эта большая высохшая лужа давно служит нам запасной посадочной площадкой на крайний случай. Глубокие овраги есть только в северной части. Мы сядем спокойно.

– Я не знала, что ты уже тут причаливал, – сказала Сильвер успокаиваясь.

– Нет, мне не приходилось, – проворчал Ти. – Не было необходимости.

Он сел удобнее, крепче взялся за рычаги управления, и Сильвер решила больше не отвлекать его разговорами. Она оглянулась на доктора Минченко в кресле инженера позади, чтоб узнать, как он себя чувствует. Его ответная улыбка была ироничной, как бы поддразнивающей – что, мол, волнуешься? Но она заметила, что его рука тоже проверяет ремни.

Твердая поверхность неслась на них. Сильвер почти пожалела, что они не подождали с посадкой до ночи, по крайней мере, она не увидела бы приближения смерти. Конечно, можно закрыть глаза. Она так и сделала, но тотчас же открыла их снова. Зачем упускать последние впечатления в жизни? Ей стало грустно, что она до сих пор ничего не сказала Лео напрямую. Как жаль, что он тоже так и не открылся ей… Перегрузки нарастали. Скорее, скорее..

Шатл ударился о почву, подскочил, снова ударился, зарычал и покатился по ровной потрескавшейся поверхности. Ремень врезался в грудь, когда по инерции она подалась вперед, от вибрации корабля зубы застучали, чуть не прикусив язык.

– Не так гладко, как на бетоне, – прокричал Ти, взглянув наконец на нее, и широко улыбаясь, – но достаточно хорошо при работе на компанию.

Все в порядке, видно, так и должна проходить посадка. Еще немного проехав, они остановились посреди неизвестности. Зубчатые вершины красных гор опоясывали горизонт. Наступило молчание.

– Ну, – сказал Ти, – вот мы и прибыли…

Он рывком освободился от ремней и повернулся к доктору Минченко:

– Теперь что? Где она?

– Будьте так добры, покажите нам окрестности, – попросил доктор.

Пока в мониторе несколько раз проплывал окружающий их изломанный горизонт, Сильвер проверяла новые ощущения. Притяжение не было таким страшным, как рисовала ей Клэр. Похоже на перегрузки при разгоне, только без вибрации, или как на станции Пересадки, но сильнее. Не помешало бы, чтобы сиденье больше соответствовало форме ее тела.

– Что если служба движения Родэо заметила нашу посадку, и «Галак-Тэк» примчится сюда первым? – спросила она.

– Ну, сюда они нас уже пропустили, – сказал Ти, – а вот кто сюда прибудет первым… – как, доктор Минченко?

– Ммм, – сказал он мрачно, но вдруг наклонился к экрану сканера и остановил его. Он показал пальцем на маленькое пятно, как видно, километрах в пятнадцати от них.

– Пыльный смерч? – сказал Ти, явно не поддаваясь возникшей надежде. Он подфокусировал изображение.

– Лендровер, – доктор Минченко довольно улыбался. – Молодец, девочка!

По ровной пустыне быстро шел лендровер с вихрем оранжевой пыли, вьющейся позади. Пять минут спустя машина затормозила и остановилась у переднего люка шатла. Фигура под запыленным прозрачным куполом машины помешкала, надевая кислородную маску, потом купол открылся и сбоку спустился трап.

Доктор Минченко тоже утвердил на носу маску и в сопровождении Ти быстро спустился по трапу шатла, чтобы помочь хрупкой седоволосой женщине, которая возилась с кучей старомодного багажа. Она с явной радостью передавала чемоданы мужчинам, только один черный ящик, напоминающий по форме ложку, она прижимала к груди, никому не доверяя. «Как Клэр прижимает Энди», – подумала Сильвер.

Минченко с большой осторожностью провожал свою жену по лестнице, она с трудом согнула колени, переступая через высокий край герметического люка. Наконец они могли снять маски и говорить свободно.

– Ты в порядке, Уоррен? – спросила мадам Минченко.

– Все прекрасно, – заверил доктор.

– Я почти ничего не взяла с собой. Я никак не могла решить, что выбрать.

– Вот и хорошо, мы сэкономим массу денег на перевозке багажа.

Сильвер очень заинтересовало, как под действием притяжения теплая темная ткань платья мадам Минченко спадала мягкими складками от талии, перехваченной серебряным поясом. Платье прикрывало икры ее обутых ног, и юбка колебалась в такт движениям.

– Это совершеннейшее безумие. Мы слишком стары, чтобы быть беглецами. Мне пришлось бросить мои клавикорды!

Доктор Минченко ласково погладил ее по плечу.

– Они бы все равно были бесполезны в невесомости. Клавиши становятся на свое место под действием силы тяжести, – его голос вдруг надломился. – Они же хотят убить моих квадди, Айви!

– Да, да, я понимаю…

Мадам Минченко улыбнулась немножко натянутой и какой-то отсутствующей улыбкой, обращенной к Сильвер, которая висела, ухватившись одной рукой за петлю в кабине, и внимательно слушала.

– Вы, наверное, Сильвер?

– Да, мадам, – ответила Сильвер, чуть дыша, своим самым вежливым тоном. Минченко была самая старая женщина, какую она когда-либо видела.

– Нам надо ехать вызволять Тони, – сказал доктор Минченко. Мы вернемся скоро, насколько позволит машина. Сильвер поможет тебе, она очень хорошая. Держись.

Двое мужчин выбрались наружу, и вскоре лендровер скрылся за облаком пыли. Сильвер и мадам Минченко остались вдвоем.

– Вот так, – произнесла Минченко в раздумье.

– Мне очень жаль, что вам пришлось оставить все ваши вещи, – застенчиво посочувствовала ей Сильвер.

– Да… Ну, я, собственно, не могу сказать, что мне жаль оставить все это.

Взгляд мадам Минченко пробежал по кабине шатла. На экране монитора проплывали однообразные безжизненные ландшафты.

Мадам Минченко все еще прижимала к себе футляр для гигантской ложки. Сильвер крутилась на своем, плохо подходившем ей сиденье и пыталась представить, что получится, если выйти замуж за человека в два раза старше. Была ли мадам Минченко когда-нибудь молодой? Как ей казалось, доктор, конечно же, всегда был старым.

– Как получилось, что вы стали женой доктора Минченко? – спросила она.

– Иногда я сама удивляюсь, – проворчала Минченко наполовину для себя самой.

– Вы, наверное, были у него медсестрой или лаборанткой?

Она взглянула на Сильвер, чуть улыбнувшись. Ее рука погладила черный ящик.

– Нет, дорогая, я никогда не занималась биологией, слава Богу. Я музыкант. В некотором роде.

Сильвер оживилась. Она спросила с интересом:

– Синтаклипы? Вы выступаете с программой? У нас было несколько дисков в нашей библиотеке, то есть в библиотеке компании.

Мадам Минченко улыбнулась краешком рта:

– Нет, то, чем я занимаюсь, не имеет ничего общего с синтамузыкой. Я зарегистрированный исполнитель-историк. Я занимаюсь старинной музыкой. Я – живая музейная витрина, нечто, с чего нужно вытирать пыль и убирать паутину.

Она открыла черный футляр и показала Сильвер, что там внутри. Полированное красноватое дерево поймало и отразило цветные блики в кабине пилота. Мадам Минченко вынула инструмент и сунула себе под подбородок.

– Это скрипка.

– Я видела такое на картинках, – сказала Сильвер. – Это настоящее?

Минченко улыбнулась и провела смычком по струнам. Она быстро проиграла несколько пассажей. Музыка разлилась повсюду, как… как дети квадди в зале для гимнастики – нашла Сильвер подходящее сравнение. Звуки поразили ее.

– А где эти проволочки присоединяются к динамику? – спросила Сильвер, вытягивая шею и приподнимаясь на нижних руках.

– Динамика нет. Это поет само дерево.

– Но голос заполнил все помещение.

Улыбка мадам Минченко стала торжественной.

– Голос этой малышки может заполнить целый концертный зал.

– Вы играете на концертах?

– Давным-давно, когда была очень молодая, наверное, вашего возраста… я ходила в школу и изучала музыкальное искусство. Тогда это была единственная музыкальная школа на моей планете. Понимаете, это было в колониальном мире, для искусства не хватало времени. Был конкурс, победитель имел право совершить поездку на Землю, и его стали бы записывать, он стал бы известным и сделал бы карьеру. Так потом и получилось. Фирмы подписывали с ним контракты и выпускали пластинки. Но все это досталось первому. А я оказалась второй. Я получила образование и достигла совершенства, может быть, не меньшего, чем победитель, но никто не хотел меня даже прослушать. К счастью, как раз тогда я встретила Уоррена, и он стал моим постоянным слушателем и покровителем. Я больше не пыталась сделать карьеру в музыке, мы тогда часто переезжали с места на место. Потом он закончил учиться и начал работать в «Галак-Тэк». Иногда я давала уроки людям, интересовавшимся стариной…

Она наклонилась к Сильвер.

– А вас учили музыке там, на вашем спутнике?

– Когда мы были маленькими, мы учили песенки, – сказала Сильвер смущаясь. – А потом у нас были флюты, но это недолго.

– Флюты?

– Такие маленькие пластмассовые трубки, в них надо было дуть. Они были настоящие. Одна из ясельных мам принесла их, когда мне было восемь лет. Нам очень понравилось, но вокруг стали жаловаться на, гм… дудение. Тогда она забрала их у нас.

– Понятно. Уоррен никогда не говорил о флютах, – брови мадам Минченко вопросительно изогнулись. – Ну, а песенки? Какие песенки? Какие песенки вы учили?

– О… – Сильвер набрала воздуха и запела:

Ее голос звучал слабо и дрожал. Она покраснела и оборвала песенку.

– Понятно, – сказала мадам Минченко странным голосом. Глаза ее весело заблестели, и Сильвер не могла понять, почему она тяжело вздохнула.

– Смотри, Уоррен, за это ты ответишь…

– А можно мне, – начала Сильвер и остановилась. Нет ей никто не позволит потрогать эту дорогую старинную вещь. Вдруг она не удержит ее в руках, и притяжение вырвет ее.

– Хотите попробовать? – закончила за нее мадам Минченко. – Почему же нет? Нам еще долго придется сидеть здесь.

– Я боюсь…

– Не бойтесь. Я сумею ее защитить. Она долгие годы лежала в специальном ящике с микроклиматом как… как мертвая. Иногда я подумывала – для чего я ее берегу? Вот так. Поднимите подбородок, так. Держите ее.

Мадам Минченко обвила пальцами Сильвер гриф скрипки.

– Какие хорошие длинные пальцы у вас, дорогая. И как их у вас много. Я думаю…

– Что? – спросила Сильвер, когда Минченко замолчала.

– О, я просто представила себе вид квадди в невесомости с двенадцатиструнной гитарой в руках. Если бы вы не были так зажаты в кресле, может, вы бы могли поднять вот эту нижнюю руку вверх…

Может быть, это была игра света, красный луч заката, проникший через стекла кабины, но глаза мадам Минченко загорелись.

– Теперь согните пальцы вот так…

Пламя.

Первая задача – найти в пределах поселка достаточное количество чистого титана вдобавок к тому, что осталось от разбитого вихревого зеркала. Учитывая неизбежные потери при обработке, требовался почти полуторный избыток исходного материала.

Где-то в поселке, рассуждал Лео, должны быть титановые баки для хранения ядовитых жидкостей. Мог бы выручить даже один столитровый бак, да еще трубы, вентили и всякая мелочь. Лео боялся, что поиски будут долгими и трудными, но оказалось, что титан есть везде. Даже в большом продуктовом холодильнике нашлось множество титановых канистр по полкилограмма каждая (то есть такую массу они имели бы в земных условиях).

Второй задачей было найти место для проведения плавки. Прамод предложил использовать один из покинутых модулей поселка – цилиндр диаметром около четырех метров. Пришлось поработать часа два, пока прорезали отверстия в его боках для входа и забили один его конец слоем всевозможного металлического лома – валили все, что можно было найти в поселке. Его хорошо утрамбовали и накрыли точно вырезанным куском оболочки другого брошенного модуля. Эту поверхность снова трамбовали и выколачивали, убирая малейшие неровности, пока не получилась пологая чаша с точно рассчитанной кривизной, проверенная лекалами и, в завершение, отполированная до зеркального блеска.

Вся масса титанового лома была собрана в модуль. Куски вихревого зеркала, расправленные канистры и прочее – все это, связанное титановой проволокой (ее нашел на складе один маленький квадди), висело, ничем не поддерживаемое, в центре модуля. Серый металл блестел в свете рабочих прожекторов; игру света дополнил солнечный луч, который как раз прорвался в одно из отверстий сбоку.

Лео в последний раз оглядел помещение. Четыре квадди-оператора в скафандрах с мощными лазерами в руках расположились по стенам и взяли на прицел массу титана. Все контрольные приборы были привязаны к поясу Лео и плавали у него под руками. Пора. Лео прикоснулся к шлему, и стекло для защиты глаз от яркого света перед его лицом потемнело.

– Начинайте. Огонь! – сказал он в микрофон.

Четыре лазерных луча одновременно вонзились в груду титана. Через несколько минут металл разогрелся до темно-красного каления. Цвет постепенно становился ярко-красным, потом желтым, белым – и вот уже отдельные куски начали плавиться в лепешки и оседать в середину груды.

Квадди продолжали свою работу. Масса начала медленно, но неравномерно поддаваться. Лео все время летал вокруг и контролировал температуру термометром с оптическим датчиком.

– Лазер четыре, снизить энергию на десять процентов, – скомандовал он, и один из квадди ответил взмахом нижней руки.

Работа шла хорошо, но Лео нервничал, представил себе ужасную картину, как расплавленный металл вырывается протуберанцем из середины наполовину проплавленного вороха и попадает в оператора. Он справлялся у компьютера и командовал, перенося с места на место точки плавления.

Наконец весь металл расплавился. Огромная сверкающая капля плавала в вакууме, постепенно приобретая форму правильного шара. «Вот мы и получили чистый титан, ребята».

Он проверил свои мониторы. Теперь настал критический момент: нужно было точно рассчитать, когда остановиться. Все куски должны расплавиться, и масса должна быть совершенно однородной, но ее нельзя перегревать, чтоб титан не испарялся, увеличивая потери. А еще, предвидя следующий шаг, нужно помнить, что каждую килокалорию, которую они передавали массе титана, нужно потом забрать из него. На планете такую заготовку, которую они хотят получить, отливали бы в медном котле с водяным охлаждением. Там истратили бы огромное количество воды для отвода тепла с заданной скоростью. Этим регулируется процесс кристаллизации. В данном случае нужен так называемый монокристалл. Что ж, он сообразил, как достичь этого здесь…

– Выключить обогрев, – приказал Лео.

Вот висит сфера чистого расплавленного металла, разогретого до голубовато-белого цвета. Лео проверял и перепроверял положение ее центра. Он приказал второму лазеру еще включить луч на полсекунды – не для плавки, а чтоб на несколько миллиметров сдвинуть шар.

– Так, – сказал Лео в микрофон, – теперь надо удалить из модуля все лишнее и оставить только то, что нужно. Не хватает только, чтобы кто-то уронил свой гаечный ключ в горшок с супом.

Сварщики стали бесцеремонно выбрасывать из модуля все оборудование и приборы. Внутри остались два оператора с лазерами и Лео, снова проверивший центровку. После этого можно было прочно закрепиться на стенах.

Лео включил шлемофон:

– Ты готова, Зара?

– Готова, Лео, – ответила она со своего буксира снаружи модуля.

– Помни, действуй медленно, точно и осторожно. Представь, будто твой буксир – это скальпель, а ты должна оперировать одного из своих друзей.

– Хорошо, Лео. – Голос ее был серьезный и вместе с тем веселый.

«Не подведи, девочка», – молился Лео.

– Начинай, когда будешь готова.

– Начинаю. Держитесь.

Ремни постепенно стали сдавливать Лео. Модуль двигался, а расплавленный шар титана оставался на месте, хотя изнутри казалось, что все происходит наоборот. Задняя стена надвигалась и наконец прикоснулась к шару. «Получается, ей-богу, получается!» Металл стал заливать чашу.

– Чуть прибавь, Зара, – крикнул Лео в микрофон.

Буксир прибавил скорость, и лепешка расплавленного титана растеклась до заданного диаметра, а блеск ее стал тускнеть. Так была получена титановая заготовка заданной толщины, готовая к тому, что ей, после остывания, с помощью взрыва придадут необходимую конфигурацию.

– Осторожно! Ну, вот и все!

Полностью равномерного охлаждения, конечно, не будет. Это было неприятно сознавать, но Лео понимал, что идеального монокристаллического строения они достичь не могут. Лишь бы не было слишком грубых неоднородностей. Не то придется начинать все сначала. Этого Лео боялся больше всего.

Пока у них есть выигрыш во времени. А когда поступит грозный ответ с Родэо? Он был уверен, что скоро.

Новая космическая технология, разработанная буквально на ходу, – это, без преувеличения, революционная идея. «Жаль, что ее не было до сих пор, – пряча улыбку в шлеме, подумал он. – Главное, что она есть у нас сейчас».

Лео прикоснулся термопарой к задней стенке модуля. Отливка остывала почти точно с намеченной скоростью. Когда температура упадет до заданного уровня, отливку можно отделить от задней стенки и обращаться с ней свободно, не боясь никакой деформации.

– Все в порядке, Бобби, я оставляю тебя и Зару дежурить, – сказал Лео. – Похоже, что вышло хорошо. Когда температура понизится до пятисот градусов, тащите модуль назад к поселку. Будем готовиться ко второй стадии формовки.

Осторожно, стараясь не вызвать излишней вибрации стен, Лео освободился от ремней и вылез наружу. Отсюда еще был виден Д-620, уже наполовину загруженный, и Родэо под ним. Лучше отправиться сейчас, пока модуль с отливкой не ушел слишком далеко. Он включил движок скафандра, оставляя за спиной все еще летевший с небольшим ускорением узел «модуль-буксир». В поселке Лео ожидала вторая стадия ремонта супергрузовика.

Солнце садилось. Корабль одиноко стоял на дне сухого озера. Сильвер беспокойно следила за экраном монитора, который непрерывно отражал панораму горизонта. Когда красный шар солнца прокатывался по нему, экран вспыхивал.

– Еще пройдет, наверное, не меньше часа, пока они приедут, – сказала мадам Минченко. – В лучшем случае.

– Я жду не их появления, – ответила Сильвер.

Мадам Минченко забарабанила длинными, будто вылепленными скульптором пальцами по пульту, она откидывала и поднимала кресло второго пилота, внимательно рассматривала потолок кабины.

– Нет, я думаю, нет. Если диспетчерская служба «Галак-Тэк» обнаружила вашу посадку и выслала реактивный вертолет, он давно уже был бы здесь.

– Возможно, что у них там неполадки или плохая организация, – предположила Сильвер, – вот они и опаздывают.

– Все может быть, – Минченко вздохнула и с интересом посмотрела на Сильвер. – А что вы будете делать в таком случае?

– У меня есть оружие. – Сильвер прикоснулась к лазерному сварочному пистолету, лежавшему на пульте перед креслом первого пилота, в котором она развалилась. – Но я не хотела бы еще раз стрелять в кого-нибудь. Без особой необходимости.

– Еще раз? – в голосе Минченко был оттенок уважения.

«Какое глупое занятие – стрелять в людей. Почему оно так привлекает внимание? – размышляла Сильвер с раздражением. – Можно подумать, что я совершила что-то выдающееся».

Вдруг она вздрогнула и впилась взглядом в экран:

– О-о, едет машина!

– Но нашим мальчикам еще рано, – подавленно сказала Минченко. – Неужели, что-нибудь не так?

– Да, кажется, это не ваш лендровер.

Косые лучи заходящего солнца превратили пыльный шлейф за автомобилем в дымно-красную зловещую завесу.

– Неужели это все-таки охрана «Галак-Тэк»?

– О Боже! Что теперь будет?

– Во всяком случае, мы не откроем люки. Ни за что!

Через несколько минут автомобиль затормозил примерно в пятидесяти метрах от шатла. На его крыше поднялась антенна. Сильвер включила рацию – ее раздражало, что она не может свободно действовать нижними руками – и вызвала на компьютере перечень каналов. Звуковой канал охраны был 9999. Она настроилась на него…

– …чите? Эй, вы там – отвечайте!

– Да, я слушаю, что вам нужно? – сказала Сильвер.

Последовала пауза.

– Вы чего не отвечали?

– Я не знала, что вы обращаетесь ко мне, – логично ответила Сильвер.

– Именно к вам. Этот грузовой шатл собственность компании «Галак-Тэк».

– Я тоже собственность компании. Что с того?

– Вы?.. Слушайте, леди, я сержант Форс из охраны «Галак-Тэк». Вам следует выгрузиться и вернуть нам этот шатл.

Чей-то голос, недостаточно приглушенный, спросил:

– Эй, Берн, как ты думаешь, мы получим десять процентов вознаграждения за возвращение украденного имущества?

– Держи карман шире! – проворчал другой голос. – Им не терпится подарить тебе четверть миллиона!

Мадам Минченко подняла руку, наклонилась вперед и произнесла дрожащим голосом:

– Молодой человек, с вами говорит Айви Минченко. Мой муж, доктор Минченко, вынужден был отправиться на этом корабле, чтобы оказать медицинскую помощь. Это не только его право, это его профессиональный долг, и вы, по правилам «Галак-Тэк», должны помогать врачу, а не чинить препятствия.

Это заявление, как видно, несколько сбило их с толку.

– Мне приказано вернуть шатл. Никто не говорил о скорой помощи.

– Но я же говорю вам!

Снова донесся приглушенный голос: – Только две женщины. Идем! – Потом громче: – Вы откроете люк, леди?

Сильвер не ответила. Мадам Минченко вопросительно подняла бровь и Сильвер молча покачала головой. Мадам Минченко вздохнула и кивнула.

Сержант повторил свои требования, потом вдруг замолчал, Сильвер поняла, что сейчас он грозно ругается, и потому сознательно выключился.

Через пару минут дверца автомобиля открылась, и трое мужчин в кислородных масках подошли и стали смотреть на люки шатла. Потом они вернулись в автомобиль и развернули его. Неужели они уходят? Сильвер надеялась, не веря. Нет, машина подъехала ближе и остановилась под передним люком. Двое порылись в ней, видимо, искали инструменты, потом взобрались на крышу автомобиля.

– Они взяли что-то, чем резать, – в отчаянии сказала Сильвер. Они хотят прорезать отверстие.

По шатлу разнеслись звуки ударов. Мадам Минченко кивком головы показала на лазерный пистолет.

– Не пора ли уже воспользоваться им?

Сильвер с ужасом покачала головой:

– Нет. Не могу. Но не могу и позволить им ломать корабль. Он должен быть целым, чтоб мы могли вернуться домой.

В шатле она наблюдала, как работал Ти… Сделав глубокий вдох, Сильвер положила руки на рычаги управления. Ножные педали были недосягаемы, придется обойтись без них. Правый двигатель включен, левый двигатель включен, корабль замурлыкал. Ручные тормоза – вот они. Она осторожно отпустила рычаг. Ничего не произошло…

Вдруг шатл, вздрогнув, двинулся вперед. Испуганная этим внезапным движением, Сильвер снова нажала на тормоз. Корабль дернулся и встал. Вконец перепуганная, она глянула на экран наружного обзора. Правое крыло шатла прошло над автомобилем на высоте полуметра. Черт возьми, она должна была думать об этом раньше. Ведь так и крыло повредить недолго!

Сержанта и охранников не видно… Нет, вон они, разбросанные по потрескавшейся почве. Один поднялся и пошел назад к машине. Что же теперь? Если она проедет немного и остановится, они снова начнут свои попытки. Еще несколько попыток, и они поумнеют и прострелят колеса шатла или еще как-нибудь повредят его. Опасность не отступила.

Сильвер прикусила нижнюю губу. Потом, наклонясь вперед в этом ужасном неудобном кресле, чуть отпустила тормоза и включила левый двигатель. Шатл подвинулся еще немного вперед, вздрагивая носом. Монитор показывал автомобиль уже позади них, он был едва виден в облаке оранжевой пыли, поднятой выхлопом, его размытое изображение колебалось в горячей струе газов.

Сильвер изо всех сил придавила рычаги тормозов и дала больший газ на левый двигатель. Его мурлыканье превратилось в вой, но она боялась доводить его до той приглушенной октавы, при которой Ти производил посадку – кто знает, что случится тогда?

Пластиковый корпус автомобиля охраны треснул и начал прогибаться. Если Лео говорил правду, описывая углеводородное горючее, которое нижние применяют на своих автомобилях, то через секунду он…

Желтый огненный шар, более яркий, чем заходящее солнце, поглотил автомобиль. Во все стороны фантастическим фейерверком разлетались какие-то горящие куски. На мониторе шатла Сильвер увидела, что все люди охраны успели отбежать на достаточное расстояние. Она сбросила газ, отпустила тормоза, и шатл покатился вперед по твердой спекшейся грязи. К счастью, дно старого озера было ровным, и не пришлось заботиться о выборе направления.

Один охранник бежал за ними минуту или две, размахивая руками, но скоро отстал. Она проехала еще пару километров, затормозила и выключила двигатели.

– Ладно, – вздохнула Сильвер, – пускай побегают.

– Да, им придется, – сказала мадам Минченко слабым голосом, регулируя изображение на мониторе, чтоб последний раз посмотреть назад. Только столб черного дыма над угасающим огнем виднелся на месте их прежней стоянки.

– Надеюсь, их кислородные маски были хорошо заряжены, – добавила Сильвер.

– О дорогая, может быть, вернемся назад и сделаем что-нибудь? Хотя, у них хватит ума остаться возле своей машины и ждать помощи, а не идти в пустыню. В специальных передачах компании по безопасности всегда подчеркивают: «Оставайтесь у своей машины и ждите, вас найдут и спасут».

– Пожалуй, это они подразумеваются под теми, кто «найдет и спасет», – Сильвер рассматривала маленькие фигурки на экране монитора. – Нет. Нам опасно подбирать их, но если Ти и доктор вернутся с Тони, охранники смогут уехать домой на вашем лендровере. Если, конечно, никто другой не появится здесь раньше.

– Правильно. Это хорошая мысль. Мне даже стало легче, – сказала мадам Минченко, все еще задумчиво наблюдая картину позади. – Бедные парни.

Лед.

Лео следил из герметически закрытой контрольной будки грузового отсека поселка, как четверо квадди в скафандрах вносили через широкий люк из открытого космоса второе вихревое зеркало, снятое с Д-620.

Нести его было очень трудно. Оно представляло собой огромную, но неглубокую неправильной формы воронку трехметрового диаметра. Толщина зеркала по краю была всего один сантиметр и плавно увеличивалась до двух в середине. Кривизна его поверхности была математически рассчитана для каждого участка. Все это Лео должен был точно скопировать.

Квадди поставили зеркало в специально подготовленный холодильник. Когда наружный люк закрылся за ними, Лео включил компрессоры, чтобы восстановить давление воздуха на грузовой платформе. В нетерпении не дождавшись, когда они закончат работать, он выскочил из контрольной будки, и у него заложило уши.

Морозильник нужных размеров Бобби нашла опять же в блоке питания. Заведующая этим отделом девушка-квадди застонала, когда опять увидела Лео и его рабочую бригаду. Они безжалостно выдрали внутренности из ее самого большого холодильного отделения и унесли все это в один из модулей дока. Пролетая снаружи, Лео отметил, что осталось перестроить еще больше четверти старого поселка и это несмотря на то, что он забрал себе полтора десятка самых лучших рабочих.

Через несколько минут в грузовой отсек вошли трое квадди. Лео проверил их экипировку. Они надели на себя по нескольку рубашек и поверх них – трофейные комбинезоны с длинными рукавами. Пришлось только подвернуть штанины и закрепить их резинками. Они набрали много перчаток; Лео беспокоился, что они обморозят пальцы. В морозном воздухе холодильника изо рта шел пар.

– Так, готово. Прамод, можно начинать. Давай шланги.

Прамод размотал несколько шлангов, присоединенных к водопроводу, и раздал их ожидавшим квадди. Лео включил змеевик морозильника и тоже взял в руки шланг:

– Так, ребятки, смотрите на меня, а я покажу вам фокус. Вы должны медленно лить воду так, чтобы она сразу вся ложилась на охлажденную поверхность, а не разлеталась в воздухе. В то же время регулируйте напор, чтоб вода не замерзла в шланге. Если вы почувствуете, что у вас онемели пальцы, сделайте короткий перерыв в комнате рядом. Нам не нужны пострадавшие.

Лео подплыл к задней стороне зеркала, висевшего между петлями холодильного змеевика, не прикасаясь к ним. Зеркало было и так достаточно холодным, так как снаружи его держали в тени. Он повернул кран и выпустил серебряную каплю воды на поверхность зеркала. Она растеклась и моментально замерзла. Он пустил несколько капель на змеевик, они замерзли еще быстрее.

– Так и делайте. Пусть вокруг зеркала образуется ледяная форма. Нужно, чтоб она была сплошная, чтобы в ней не было пузырьков воздуха.

– Какой толщины должен быть лед, – спросил Прамод, не отрываясь от работы.

– Не меньше метра. Масса льда должна быть как минимум равна массе металла. К сожалению, мы потеряем эту воду. Нужно будет еще проверить наши запасы. Конечно, лед толщиной два метра был бы лучше, но нужно экономить воду.

– Как вы все это так здорово придумали? – спросил Прамод, явно восхищенный своим учителем.

Лео недовольно фыркнул. Он понял, что Прамод все изобретение приписывает ему.

– Я не изобрел ничего нового. Я об этом читал. Этот старинный способ применяли когда-то, но компьютерные расчеты давно изменили все технологические процессы.

– Вот как, – в голосе Прамода звучало разочарование.

– Имей в виду, – сказал Лео с улыбкой, – если придется выбирать между знанием и вдохновением, ты, парень, выбирай знание. Не прогадаешь.

Лео продолжал следить за работой своих квадди. Прамод управлялся с двумя шлангами, по одному в верхних и нижних руках. Он лил и лил воду на морозильник и на зеркало, лед нарастал уже заметно. До сих пор у него ни одна капля не улетела в воздух. Лео вздохнул с облегчением; кажется, можно не беспокоиться за эту часть работы. Он сделал Прамоду знак и ушел. Его ждала другая работа, которую не мог поручить никому.

Лео два раза ошибся, пробираясь к складу токсических веществ, а ведь он сам планировал перемонтаж поселка. Не удивительно, что по пути ему повстречалось столько заблудших квадди.

Склад ядовитых веществ занимал неотапливаемый модуль. От остальных помещений его отделяла тройная герметичная дверь. Лео встретил там одного сварщика из своей группы, работавшего сейчас на перемонтаже. Парень выглядел утомленным, на его смуглом лице и руках видны были красные полосы, натертые скафандром за долгие часы работы.

– Как дела, Агба? – спросил его Лео.

– Хорошо. Эти дурацкие замороженные зажимы сильно нас задерживали, но мы уже кончаем с ними возиться. А как дела у вас?

– Пока в порядке. Я пришел за взрывчаткой. Она нам понадобится, – он оглядел забитый склад. – Не помнишь, где она может быть?

– Была здесь, – показал Агба.

– Господи, – сердце Лео сжалось, – Почему ты говоришь была?

– Потому что мы израсходовали ее, чтоб раскрыть те самые зажимы – мы их взрывали.

– Взрывали? Я же сказал вам – резать!

– Мы так и делали, но потом Табби сообразил, что малыми зарядами их можно просто сбивать. Тогда почти половину можно снова использовать. Остальные ломаются, но при резке все бы пропали.

Агба был очень горд – такое достижение!

– Но вы же не потратили все?

– Немного рассыпали. Снаружи, конечно, – добавил Агба, увидев испуганный вид Лео. Он протянул ему запечатанную пол-литровую флягу.

– Эта последняя. Я думаю, как раз хватит, чтоб все закончить.

Лео неожиданно ухватил флягу обеими руками и прижал ее к животу, как ребенок любимую игрушку.

– Она мне нужна! Сейчас дело за взрывчаткой!

«Мне нужно в десять раз больше…» – пронеслось в голове.

– Вот жалость, – сказал Агба, невинно глядя на Лео, – а мы должны опять резать?

– Да, – хрипло сказал Лео. – Резать.

Сейчас он мог взорваться сам.

Агба с неуверенной улыбкой вышел и закрыл герметичную дверь. Лео ничего не оставалось, как побушевать и успокоиться.

«Думай, думай, – подбадривал себя Лео. – Не паникуй». Было что-то неуловимое в его мозгу, говорившее, что не все потеряно, что надо использовать какие-то факты и факторы… Увы! Тщательная проверка, пересчет на пальцах (вот бы быть квадди!) только подтверждали безысходность ситуации.

Для создания зеркала сложной формы в условиях поселка, кроме разных прокладок, колец и зажимов, требовалось три основных компонента: ледяной штамп, титановая заготовка и взрывчатое вещество. Последнее объединяет первые два. А какая ножка самая главная у этого трехногого стула? Конечно, та, которая отсутствует! А он-то думал, что легче всего будет со взрывчаткой…

Огорченный Лео начал систематически обследовать склад. Может быть, хоть одна фляга по ошибке стоит где-то в другом месте. Увы! Квадди очень добросовестно реализовали свое изобретение. В каждом ящике было только то, что написано на этикетке – ни больше, ни меньше. Агба даже только что обновил надпись на ящике – «Содержание: взрывчатка, тип В-2, фляги по 0,5л. Количество – 0».

В одном месте Лео буквально наткнулся на бочку с бензином. Точнее говоря, целых шесть бочек этого чертова бензина, какими-то судьбами попавшие сюда, были прочно закреплены у стены. Бог знает, куда подевались остальные сто тонн. Сейчас Лео с удовольствием уступил бы все сто тонн за четыре таблетки аспирина. Сто тонн бензина, из которого…

Обрадованный Лео чуть не воскликнул. «А-ах!» Да ведь если бензин смешать с тетранитрометаном, то получится мощная взрывчатка!

Конечно, нужно уточнить пропорции, но он знал, что память не подводит его. Знания и вдохновение – вот наилучшее сочетание!

Тетранитрометан хранился на случай крайней необходимости, как резервный источник кислорода в некоторых системах поселка и на буксирах. Он давал больше кислорода из одного кубического сантиметра, чем жидкий кислород, и к тому же не улетучивался при нормальных температуре и давлении. Он поступал в высокоусовершенствованной модификации – в виде тетранитрометановых свечей, которые при горении выделяли кислород. Теперь, о Боже, если только ТНМ не использован весь кем-то, чтобы надувать шарики для детей квадди, или еще черт знает для чего или… они же перерасходовали воздух во время перемонтажа поселка!..

Он задержался только для того, чтобы поставить флягу с взрывчаткой в соответствующий ящик и сделать надпись на его этикетке большими красными буквами: ЭТО БЕНЗИН ЛЕО ГРАФА, ЕСЛИ КТО ТРОНЕТ, ОБЛОМАЮ ВСЕ РУКИ. Потом он вылетел из склада и поспешил к ближайшему работающему компьютерному терминалу.