«Космические» битвы

После завершения Московской стратегической наступательной операции Ставка ВГК 7 января 1942 г. своей директивой № 151141 поставила войскам Западного и Калининского фронтов задачи на окружение можайско-гжатско-вяземской группировки противника. Эта директива легла в основу замысла Ржевско-Вяземской стратегической наступательной операции. Он состоял в том, чтобы охватывающими ударами войск Калининского фронта из района северо-западнее Ржева на Сычевку, Вязьму и войск левого крыла Западного фронта из района Калуги в направлении на Юхнов, Вязьму с одновременным наступлением остальных сил Западного фронта на Сычевку и Гжатск окружить, расчленить и уничтожить основные силы группы армий «Центр» (9-я и 4-я полевые, 3-я и 4-я танковые армии). Для содействия войскам Калининского и Западного фронтов Северо-Западный фронт должен был армиями левого крыла наступать из района Осташкова в направлении Торопец, Велиж, Рудня. Брянский фронт получил задачу сковать активными действиями противника на брянском и орловском направлениях и тем самым обеспечить с юга наступление войск Западного фронта. Для завершения окружения противника предусматривалась высадка 4-го воздушно-десантного корпуса в район юго-западнее Вязьмы с задачей перерезать железную и шоссейную дороги Вязьма – Смоленск.

Ржевско-Вяземская операция готовилась и развертывалась без оперативной паузы в ходе выполнения войсками фронтов задач контрнаступления под Москвой. По данным «Военной энциклопедии», советские войска насчитывали 688 тыс. человек, 10,9 тыс. орудий и минометов, 474 танка, а противник – около 625 тыс. человек, до 11 тыс. орудий и минометов и 354 танка. Эти данные свидетельствуют о том, что советские войска имели незначительное превосходство в живой силе, в 1,3 раза больше танков и равное с противником количество орудий и минометов.

Противник занимал оборону на рубеже рек Лама, Руза, Москва, Нара, далее по Оке на Калугу, Белев и южнее по р. Зуша. Основу обороны составляли системы опорных пунктов и узлов сопротивления в населенных пунктах, на перекрестках дорог и на других важных участках позиций. Для создания полевых укреплений с дзотами были использованы ранее имевшиеся здесь оборонительные постройки. Далее в глубине были возведены укрепления у Шаховской, Середы, Можайска, Малоярославца, Детчино и южнее. Следующий оборонительный рубеж намечался восточнее Ржева и Гжатска (Гжатская линия обороны), затем на юг по рекам Угра и Ока. Основные группировки противника находились на гжатском направлении, а также в районе Медынь, Калуга, Юхнов.

Войскам 16-й армии совместно с 1-й ударной и 20-й армиями предстояло наступать на волоколамско-гжатском направлении. Гжатск образовывал вершину треугольника оборонительной позиции противника, основанием которого являлись Ржев, Вязьма. Овладение Гжатским узлом обороны нарушало оборонительную систему противника и давало возможность обойти вяземский узел сопротивления с севера. На этом направлении (ширина 75 км) противник имел 13 дивизий, 34,1 тыс. солдат и офицеров, 230 орудий дивизионной артиллерии и 135 танков.

Первыми в наступление 8 января перешли войска Калининского фронта, левого крыла и центра Западного фронта. В ходе ожесточенных боев с 8 по 15 января 39-я армия Калининского фронта прорвала оборону соединений 9-й армии в 15–20 км западнее и юго-западнее Ржева и стала развивать наступление на юг. Одновременно левофланговые армии Западного фронта (43, 49 и 50-я) вышли в район Юхнова. Здесь они были вынуждены перейти к обороне на рубежах, удаленных на 70–75 км к северу и юго-востоку от Вязьмы. Использовать создавшиеся благоприятные условия для окружения ржевско-вяземской группировки противника им не удалось. Пополнения не дождались, и мощь ударных группировок оказалась утраченной.

Утром 10 января, после полуторачасовой артиллерийской подготовки, началось наступление войск правого крыла Западного фронта. Плохие метеоусловия (сильная метель) не позволили применить авиацию, но не было и авиации противника. Передний край обороны был прорван сравнительно быстро, но далее из каждого населенного пункта приходилось выбивать противника только неоднократными атаками. К исходу дня войска 20-й армии продвинулись на главном направлении всего на 2–3 км. На направлении наступления 1-й ударной и 16-й армий успех был еще более скромным. 12 января, после ввода в сражение вторых эшелонов, 20-я армия завершила прорыв главной полосы обороны противника и продвинулась до 5 км. По решению командующего Западным фронтом генерала армии Жукова утром 13 января для развития успеха армии в сражение был введен 2-й гвардейский кавалерийский корпус, усиленный 22-й отдельной танковой бригадой и пятью лыжными батальонами. В свою очередь, командующий 3-й танковой армией генерал-полковник Шмидт предпринял частями 23-й пехотной дивизии и 900-й бригады СС ряд сильных контратак по левому флангу 1-й ударной армии, стремясь выйти во фланг и в тыл ударной группировки 20-й армии и восстановить утраченное положение. Однако решить эту задачу противнику не удалось.

Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Клюге в своем докладе начальнику Генерального штаба Сухопутных войск от 14 января 1942 г. отмечал, что его войска из-за недостатка сил и средств не в состоянии выполнить задачу по удержанию линии фронта и ликвидации глубоких прорывов противника, в первую очередь западнее Сухиничей и западнее Ржева. Фон Клюге полагал, что только немедленный и планомерный отход войск на более короткую линию даст возможность сэкономить силы, столь необходимые для успешного наступления в районе Ржева. Эта линия должна проходить для 2-й полевой и 2-й танковой армий южнее и западнее Сухиничей, Юхнова, восточнее Гжатска, Погорелого Городища, севернее Ржева, озеро Желанье. Фон Клюге рассчитывал высвободить необходимые ему резервы, а также закрыть брешь в районе Медыни и дать войскам лучшие условия снабжения, прежде всего более короткие пути подвоза. Он был твердо уверен в том, что отвод войск является единственно возможной мерой, способной спасти положение. Гитлер разрешил фон Клюге отвести войска 4-й полевой, 3-й и 4-й танковых армий на линию восточнее Юхнова, восточнее Гжатска, восточнее Зубцова, севернее Ржева, где они должны были остановить наступление советских войск.

Для достижения этой цели требовалось закрыть брешь в линии фронта, образовавшуюся западнее Ржева, чтобы отрезать прорвавшиеся советские войска от тыловых коммуникаций и уничтожить их. 23-му армейскому корпусу было приказано своим правым флангом удержать занимаемые позиции, даже если центр и левый фланг будут вынуждены отойти. Командующему 4-й армией предписывалось отвести части с выступа фронта в направлении Калуги, чтобы высвободить силы как для укрепления фронта южнее Юхнова, так и для закрытия бреши севернее Медыни, перебросив минимум одну дивизию из состава армии в общем направлении на Шанский Завод и часть сил из состава 4-й танковой армии в общем направлении на Передель. Войскам 4-й армии ставилась задача освободить и удержать шоссе от Рославля к Юхнову. 2-я танковая армия должна была наступать в направлении Козельск, Сухиничи с целью «сузить вражеское вклинение, потеснив его южный фланг, и создать предпосылки для последующего окаймления вклинения восточнее дороги Сухиничи – Юхнов». Командующий группой армий «Центр» планировал путем ведения эластичной обороны измотать советские войска и выиграть время для перехода в контрнаступление.

15 января было решающим днем боев на «зимней позиции». После кратковременной паузы войска 20-й и 1-й ударной армий атаковали противника всеми силами. Он, упорно сопротивляясь, остановил продвижение ударной группировки 1-й ударной армии. Зато южнее главные силы 20-й армии, сломив сопротивление врага, к исходу дня вышли к третьей полосе его обороны южнее Шаховской. Фон Клюге, пытаясь спасти свои войска, приказывает командующему 4-й армией начать 16 января немедленно отход с Калужского выступа. После беседы с Гитлером командующий группой армий «Центр» 18 января уточняет войскам задачи: отвести левый фланг 4-й армии на зимние позиции не ранее 23 января, главные силы 4-й и 3-й танковых армий – 24 января, а части прикрытия – 25 января.

В ночь на 16 января части танковых армий, прикрываясь арьергардами, начали общий отход с зимней позиции. В 10 часов утра соединения первого эшелона 1-й ударной армии перешли к преследованию противника по всему фронту, выйдя к утру 19 января на рубеж Дулепово, Якутино, Тарасово (до 30 км западнее р. Лама). Войска 16-й армии генерала Рокоссовского, преодолевая упорное сопротивление арьергардов противника, к исходу дня 20 января продвинулись центром на 15 км, а флангами – на 22–25 км, не позволяя противнику использовать часть своих сил на других направлениях.

Гитлер, стремясь любой ценой удержать Ржев, возложил эту задачу на Моделя, который 15 января 1942 г. вступил в командование 9-й армией вместо заболевшего генерал-полковника А. Штрауса. Моделю было запрещено отступать дальше, используя гибкую тактику. Отход был возможен только на заранее подготовленные тыловые рубежи.

Итак, Модель всего за семь месяцев достиг значительного успеха, пройдя путь от командира дивизии до командующего армией. Теперь он вышел на оперативно-тактический уровень. Модель слыл жестким и требовательным командующим, который не привык сидеть в штабе, а предпочитал лично контролировать обстановку во вверенных ему войсках, часто появляясь на передовой. Он оказывался «нехорош для ленивых и неспособных подчиненных». Генерал Х. Гроссман, командовавший 6-й пехотной дивизией 9-й армии, отмечал:

«Он производил впечатление небольшого, но сильного человека. Его голову обрамляли густые черные с проседью волосы. По его ясным, несмотря на толстое стекло монокля, открытым и добрым серо-голубым глазам можно было судить о доброте его сердца. Решительная складка у рта и ярко выраженный подбородок говорили о твердой воле. Динамичные, короткие, но элегантные движения рук выдавали его импульсивный, увлекающий всех темперамент. Его удивительная способность разговаривать со своими солдатами снискала ему любовь и уважение всех бойцов. Он лежал рядом с испачканными глиной, изнуренными стрелками и с сочувствием выслушивал все их нужды и тревоги, также и о семье, оставшейся дома. Его постоянная забота была действительным благом для солдат. Им принадлежало его сердце. И от них он мог потребовать в тяжелом бою отдать последнее. Ежедневно он ездил на передовую. На самолетике «Аист», в автомобиле, в санях, на лыжах, на лошади или пешком посещал он войсковые части. Его духовная и физическая подвижность была единственной в своем роде. Не было такой горячей точки, где он не смог бы внезапно появиться в решающий час. Он был беспощаден к самому себе и подавал блестящий пример всей своей армии. Большую часть времени проводил на поле боя, а не в штабе».

Модель, вступив в командование армией, приказал оборудовать в районе Сычевки передовой командный пункт. Изучив обстановку, он принял решение в первую очередь закрыть брешь западнее Ржева. По его приказу в 8 – 10 км к западу и северо-западу от города возводились оборонительные рубежи. Одновременно войска готовились к переходу в наступление, несмотря на то что погода не благоприятствовала этому. 21 января в снежный буран и мороз -45°, группа под командованием генерала Крюгера (командир 1-й танковой дивизии) нанесла удар из района Сычевки на северо-запад с целью захватить Осуйское. На следующий день с востока перешли в наступление группа «Центр тяжести» во главе с командиром 161-й пехотной дивизии генералом Рекке и боевая группа генерала Линдига. Навстречу им пробивалась основная масса 206-й пехотной дивизии и кавалерийская бригада СС «Фегеляйн». Наступление пехоты поддерживалось танками, артиллерией и авиацией. 23 января около часа дня передовые части 6-го и 23-го армейских корпусов встретились под Соломином. Моделю удалось закрыть горловину, через которую шло снабжение частей 29-й, 39-й армий и 11-го кавалерийского корпуса Калининского фронта. Несмотря на это, войскам 22-й и 29-й армий удалось к 26 января окружить 7 вражеских дивизий в районе Оленино, а 11-й кавалерийский корпус полковника Н. В. Горина сумел прорваться с севера к Вязьме и перерезал шоссе Вязьма – Смоленск. Войска правого крыла фронта (3-я и 4-я ударные армии) охватили с северо-запада группу армий «Центр» и вышли в ее глубокий тыл.

Но все это не решало ржевской проблемы, и Ставка ВГК 31 января поставила задачу срочно освободить пути снабжения 29-й и 39-й армий и 11-го кавалерийского корпуса. Наступление советских войск с целью прорыва немецкого «моста» в районе Ржева началось 26 января. В свою очередь, генерал Модель также решил перейти в наступление, чтобы окружить советские войска южнее Ржева. Несмотря на то что 39-я армия Калининского фронта к концу января углубилась в позиции 9-й армии на 90 км, Модель настойчиво выполнял свой план. Гитлер был доволен своим протеже. В телеграмме от 27 января он отмечал:

«…Солдаты 9-й армии! Разрыв вашего фронта ликвидирован… Если в ближайшее время вы по-прежнему будете выполнять свой долг, то будет уничтожено большое число русских дивизий… Еще раз выражаю свою признательность вам, солдаты 9-й армии…»

В то время как Гитлер приветствовал войска 9-й армии, командующий Западным фронтом генерал армии Жуков 21 января приказал генералу Рокоссовскому перебросить в район Сухиничей управление и штаб 16-й армии, где возглавить находившиеся там войска. В распоряжение Рокоссовского из 10-й армии были переданы пять стрелковых дивизий (322, 323, 324 и 328-я, 11-я гвардейская), 146-я танковая бригада и два лыжных батальона.

В третий раз за полгода Рокоссовский принимал управление новыми соединениями, и опять делать это приходилось в кратчайшие сроки. Пока командарм знакомился с частями, штаб четко и спокойно, без спешки, налаживал связь, организовывал разведку противника и местности, готовясь к овладению Сухиничами. С 24 часов 27 января в районе Сухиничи стала действовать новая, 16-я армия. Ее войска утром 29 января после артподготовки перешли в наступление. Противник серьезного сопротивления не оказал. Как выяснилось впоследствии, ему стало известно, что на этот участок фронта прибыла 16-я армия. Репутация Рокоссовского к тому времени была высокой и у врага. Предполагая, что удар будет нанесен новыми соединениями 16-й армии, и опасаясь уничтожения в городе, противник оставил Сухиничи.

Генерал армии Жуков, назначенный 1 февраля одновременно главнокомандующим Западного стратегического направления, разработал к 3 февраля план разгрома ржевско-сычевской группировки противника. Войска 29-й и 30-й армий Калининского фронта должны были встречными ударами прорвать оборону противника и соединиться. После этого 30-й армии во взаимодействии с 29-й армией предстояло главными силами нанести удар на Ржев, передав часть сил 22-й армии для ликвидации противника, отошедшего к западу и действовавшего против этой армии. 29-я армия получила задачу наступать на Ржев для уничтожения ржевской группы противника, а частью сил оказать содействие 39-й армии. Ей была поставлена задача восстановить положение и упорно обороняться, а после подхода войск 20-й армии Западного фронта к району Сычевки перейти в решительное наступление. 31-й армии Калининского фронта предписывалось нанести вспомогательный удар на Зубцов, а 20-й армии – ускорить наступление, нанося главный удар в направлении Сычевки и вспомогательный – на Зубцов. Войска 5-й армии Западного фронта должны были ускорить продвижение с целью захвата Гжатска, а 33-я армия и 1-й гвардейский кавалерийский корпус – по захвату Вязьмы и развитию удара частью сил в направлении на Сычевку. 11-му кавалерийскому корпусу предстояло тесно взаимодействовать с частями 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, нанося удар северо-западнее Вязьмы.

План был хорош. Но Модель сумел опередить Жукова. В первых числах февраля он неожиданно нанес сильный контрудар по 29-й армии с востока (со стороны Ржева) и с запада (из района Оленино), перерезав основные коммуникации 39-й армии и 11-го кавалерийского корпуса. Затем соединения 9-й армии изолировали и окружили 29-ю армию западнее Ржева в Мончаловских лесах, а 39-ю армию оттеснили на запад. Вечером 9 февраля Модель отдал приказ о быстрейшем уничтожении окруженных войск 29-й армии и части сил 39-й армии. Ликвидировав бреши под Юхновом и Ржевом, он смог восстановить сплошную линию фронта. Все попытки командующего Калининским фронтом вырвать свои войска из кольца окружения решительно пресекались Моделем. 18 февраля он подписал приказ, в котором подвел итоги напряженной борьбы:

Ваша боевая выдержка в этой зимней войне 1941–1942 годов, которая войдет в историю великого немецкого народа как дело, прославившее наше оружие, дает твердую уверенность, что мы, достигшие лишь в этих штурмах полного развития солдатского духа, и в будущем успешно справимся с любым врагом и любой задачей, которую поставит перед нами фюрер».

В то время как Модель закрывал брешь под Ржевом, генерал Рокоссовский вел напряженную борьбу за Сухиничи. Командующий группой армий «Центр» 30 января потребовал от 2-й танковой армии сковать крупные силы противника непосредственно перед Сухиничами, а при возможности возобновить наступление на город. 5 февраля штаб группы армий «Центр» предупредил свои войска, что следует «ожидать наступления противника в районе Сухиничи».

Противник не ошибся в своих прогнозах. Генерал армии Жуков 8 февраля приказал генералу Рокоссовскому перейти в наступление, разгромить сухиничско-жиздринскую группировку противника и овладеть Брянском. На 61-ю армию возлагались разгром болховской группировки врага и нанесение удара на Брянск. Переход в общее наступление намечался не позднее 15 февраля. Со своей стороны Ставка ВГК директивой № 01542 ВГК от 16 февраля потребовала от войск Западного фронта при содействии части сил Калининского фронта (39, 29, 22, 30 и 31-я армии, 11-й кавкорпус) разгромить и уничтожить ржевско-вяземско-юхновскую группировку противника, а затем к 5 марта выйти и закрепиться на рубеже Оленино, Олецкое, Булашево и далее по р. Днепр через Благовещенское до г. Дорогобуж, (иск.) Усвятье, Ельня и далее по р. Десна до Снопоти. Одновременно войска Западного фронта должны были разгромить и уничтожить болховско-жиздро-брянскую группировку противника, занять Брянск и закрепиться на рубеже по р. Десна от Снопоти до Ядрово и далее по линии на Высокое, Красное, Сосновка.

По распоряжению Сталина на Западный фронт с 16 по 25 февраля направлялись 60 тыс. человек обученного пополнения (из них 16-я армия получила 9 тыс.), 200 танков, 40 самолетов без экипажей. Экипажи для них следовало выслать распоряжением главкома Западного направления. Ему для проведения десантной операции передавались 9-я и 214-я авиадесантные бригады, а для разгрома болховско-жиздро-брянской группировки противника – 5-й гвардейский стрелковый корпус, 97, 116 и 149-я стрелковые дивизии.

Во исполнение указаний Сталина генерал армии Жуков вместе со своим штабом разработал к 17 февраля план операции, предусматривавший выполнение поставленных задач в два этапа.

На первом этапе планировалось с 22 по 26 февраля силами 22, 30 и 39-й армий Калининского фронта при поддержке авиации нанести поражение противнику в районе Оленино. Одновременно войскам 43, 49 и 50-й армий Западного фронта при поддержке двух авиадесантных бригад и авиации предстояло разгромить юхновскую группировку врага.

Второй этап включал наступление войск Калининского и Западного фронтов в период с 25 февраля по 3 марта. При этом для окружения и разгрома ржевско-вяземской группировки противника намечалось привлечь: от Калининского фронта – 22, 30, 39 и 31-ю армии и 11-й кавалерийский корпус; от Западного фронта – 20, 5, 33, 43, 50-ю армии и группу войск генерала Белова. Для их поддержки привлекалась вся авиация обоих фронтов. В результате наступления войска должны были выйти и закрепиться на указанном Ставкой рубеже.

Разгром жиздринско-брянской группировки и овладение Брянском планировалось возложить на 16-ю армию, усиленную 2-м гвардейским стрелковым корпусом, 97-й и 116-й стрелковыми дивизиями. Войскам армии предстояло выйти на рубеж Ядрово, Высокое, Красное, Сосновка, где перейти к обороне. Войска 61-й армии, усиленные 149-й стрелковой дивизией, должны были во взаимодействии с 3-й армией Брянского фронта разгромить болховскую группировку противника.

Каковы же были планы противника? Главное командование Сухопутных войск уже думало о том, какие действия следует предпринять на Востоке после завершения зимы. При этом оно было твердо уверено в том, что советское командование не сможет реализовать свои замыслы. В директиве Главного командования Сухопутных войск от 12 февраля отмечалось:

Осуществляя наступление группировки из района действий 23 ак с целью овладения г. Осташков, необходимо во взаимодействии с ГА «Север» перерезать тыловые коммуникации 3-й и 4-й русских ударных армий и создать предпосылки к тому, чтобы эти группировки остались в районе Осташкова на время распутицы…»

Таким образом, Генеральный штаб Сухопутных войск Вермахта не верил в то, что советское командование до окончания распутицы предпримет широкие наступательные действия. В то же время допускалась возможность проведения операций ограниченного масштаба. Штаб группы армий «Центр», оценивая планы советского командования, 20 февраля пришел к следующему выводу:

«По данным разведки и показаниям пленных, противник предполагает в день Красной Армии (23.2) провести особые операции как позади фронта, так и на всех участках при поддержке своих воздушных сил».

В этой связи генерал-фельдмаршал фон Клюге в приказе от 21 февраля потребовал от своих войск не позднее 20 марта занять позиции и опорные пункты, благоприятные в отношении обороны, размещения и снабжения. Для этого следовало немедленно приступить к подготовке позиций и опорных пунктов на весну и лето всеми имеющимися в распоряжении средствами.

Командующему 9-й армией генералу Моделю приказывалось подготовить наступление в направлении Осташкова, чтобы в начале марта по возможности крупными силами нанести удар на Селижарово с целью перерезать коммуникации советских войск между Ржевом и Осташковом, а по возможности выйти к Волге. Эта операция получила кодовое наименование «Операция на «О». Но она не была претворена в жизнь. Ввод командующим Западным фронтом свежих сил в начале марта против 9-й армии сорвал этот замысел.

27 марта Модель, получивший 28 февраля воинское звание генерал-полковник, сообщил в штаб группы армий «Центр»:

«Развитие обстановки противника и погодные условия не позволяют своевременно создать предпосылки для наводки моста. Противник, осознавая грозящую ему опасность, в течение последних дней подтягивает пополнение к северному и южному участкам фронта. По донесениям авиаразведки, подтягивание сил в Старицу, Селижарово и Пено продолжается. 27.3 перед 46-м корпусом, кроме 182 тбр, появилась также 153 тбр в составе двух танковых батальонов. Используя почти все резервы, предназначавшиеся для «наводки моста», пока удалось отражать сильные вражеские атаки».

Модель, исходя из сложившейся обстановки, планировал 31 марта перейти в наступление левым флангом 6-го армейского корпуса, 46-м армейским корпусом и правым флангом 23-го армейского корпуса с целью отбросить на север советские войска, находившиеся южнее рек Волга и Молодой Туд. С выходом на эту линию он преследовал цель создать благоприятные предпосылки для развития наступления на север при наличии хорошей погоды или для перехода к временной обороне за рубежами этих рек, если наступят оттепель и распутица.

Генеральный штаб Главного командования Сухопутных войск, рассмотрев донесения командующих группой армий «Центр» и 9-й армией, 1 апреля вынужден был отменить «Операцию на «О». Войскам группы армий «Центр» были определены более скромные задачи: подготовиться к переходу в наступление после окончания распутицы; при любых обстоятельствах сохранить отсечение сил русских, находящихся в районе юго-восточнее и северо-восточнее Белого, а по линии Белый, Духовщина и под Нелидово перерезать коммуникации советских войск, идущие на Торопец. Следовательно, в период весенней распутицы основные усилия 9-й полевой и 3-й танковой армий сосредоточивались на том, чтобы нанести максимальный ущерб снабжению советских войск, действующих на левом фланге группы армий «Центр».

В то время как Модель вынужден был смириться с тем, что «Операция на «О» провалилась, генерал Рокоссовский готовился к разгрому жиздринско-брянской группировки противника и овладению Брянском. Он, учитывая недостаток сил, решил начать наступление не по во всей полосе армии, а только с целью захвата определенных объектов.

«Наиболее заманчивыми объектами были населенные пункты, занимаемые противником, – пишет Константин Константинович. – Потеря каждого из них являлась чувствительным ударом, ибо это сразу отражалось на всей системе обороны в районе потерянного врагом пункта. Такие соображения натолкнули нас на мысль наносить удары последовательно, сосредоточивая (конечно, в пределах возможностей и не оголяя слишком нашу оборону) то тут, то там необходимые силы».

В соответствии с принятым решением Рокоссовский начал наступательные действия на правом фланге армии. В них участвовали две неполные дивизии, так как остальная их часть была оставлена на занимаемом ими участке. В конце февраля соединения армии заняли село Попково, которое находилось недалеко от Сухиничей на высоте, господствовавшей над местностью. Отсюда вражеская артиллерия часто обстреливала Сухиничи. 8 марта Рокоссовский, находясь на своем командном пункте, был тяжело ранен разрывом артиллерийского снаряда. Командарму сделали операцию в полевых условиях и эвакуировали санитарным самолетом во фронтовой сортировочный эвакогоспиталь, где было принято решение повторно прооперировать его. Несмотря на то что операция прошла успешно, врачи не могли дать гарантии на выздоровление Рокоссовского. Неделю он находился между жизнью и смертью. Вскоре наступило улучшение. В начале мая Константина Константиновича отправили долечиваться домой. 20 мая начальник эвакогоспиталя № 2366 подписал справку о том, что Рокоссовский, находившийся на излечении с 9 марта по 22 мая 1942 г., «по выздоровлении выписан для дальнейшего несения военной службы».

Пока Рокоссовский находился на лечении, события на фронте развертывались следующим образом.

Все попытки войск Калининского фронта в марте и апреле продолжить наступление не принесли весомых результатов. Это вынудило Ставку ВГК 20 апреля принять решение о переходе войск фронта к обороне. На этом завершилась Ржевско-Вяземская стратегическая наступательная операция, в ходе которой советские войска продвинулись на витебском направлении на 250 км, на гжатском и юхновском – на 80—100 км, освободили Московскую, Тульскую и ряд районов Калининской и Смоленской областей. Однако в целом она оказалась незавершенной: решить свою главную задачу – окружить, пленить или уничтожить ржевско-вяземскую группировку противника – Красной Армии не удалось, хотя, казалось бы, привлекалось для этого сил больше, чем в контрнаступлении. Потери войск Калининского и Западного фронтов составили: безвозвратные – 272 320 человек, санитарные – 504 569 человек, в боевой технике – 957 танков и САУ, 7296 орудий и минометов, 550 самолетов.

На советско-германском фронте наступило временное затишье. В Ставках Вермахта и Красной Армии началась работа над планами весенне-летней кампании.

11 апреля на совещании с командованием Сухопутных войск Вермахта Гитлер дал указание подготовить документы, необходимые для осуществления плана летнего наступления на южном участке Восточного фронта. Операция получила кодовое наименование «Блау» («Синий») и планировалась в три этапа: первый («Блау-I») – прорыв на Воронеж, второй («Блау-II») – наступление по сходящимся направлениям вдоль правого берега Дона и из района Таганрога в общем направлении на Сталинград, третий («Блау-III») – вторжение всеми силами на Кавказ. Для участия в операции предполагалось привлечь все силы группы армий «Юг» в составе четырех-пяти полевых и двух танковых армий, а также выдвигавшиеся на фронт итальянские и румынские войска.

Для того чтобы скрыть направление главного удара в летней кампании, штаб группы армий «Центр» по указанию руководства Вермахта разработал дезинформационную операцию под кодовым наименованием «Кремль». С этой целью был подготовлен, а 29 мая подписан секретный приказ о наступлении на Москву, который стал известен советскому командованию – об этом позаботились. Для большей убедительности по плану операции «Кремль» осуществлялись мероприятия, имитирующие подготовку наступления в группе армий «Центр»: аэрофотосъемка московских оборонительных позиций; радиодезинформация; размножение планов столицы и крупных городов; перегруппировки войск. Все это должно было способствовать тому, чтобы Генеральный штаб Красной Армии уверовал: основные события летом развернутся на московском направлении.

В конце марта на совместном совещании ГКО и Ставки ВГК под нажимом Сталина было принято решение о проведении в мае силами Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов крупной наступательной операции на юго-западном направлении. На остальных направлениях предусматривалось перейти к стратегической обороне и одновременно осуществить ряд частных наступательных операций с ограниченными целями. В дальнейшем намечалось развернуть общее наступление по всему фронту от Балтийского до Черного моря.

Анализ планов двух Ставок показывает, что они ставили перед собой решительные цели, но для их осуществления были избраны различные способы. Немецкий план строился на нанесении упреждающего удара с последовательным разгромом противостоящих советских войск и сосредоточением всех усилий на одном решающем стратегическом направлении.

План Ставки ВГК основывался на принципе: одновременно и обороняться, и наступать. А как известно, за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. Такое решение усугублялось и рядом других просчетов. Во-первых, неверно оценивался возможный план действий противника, прежде всего направление его главного удара. Считая, что германские войска будут вновь наступать на Москву, Ставка ВГК соответствующим образом определила расстановку сил, в том числе группировку стратегических резервов. Во-вторых, игнорировались дезинформационные действия противника. В результате его ложный план «Кремль», призванный прикрыть главную операцию, достиг своей цели. В-третьих, ошибочно оценивалось состояние своих войск и реально складывавшееся соотношение сил, так как считалось, что уже достигнуто существенное превосходство над врагом. Действительно, к 1 мая 1942 г. общая численность Советских Вооруженных Сил по сравнению с декабрем 1941 г. увеличилась на 2 млн человек и составляла уже 11 млн. На их вооружении имелось 83 тыс. орудий и минометов, более 10 тыс. танков и 11,3 тыс. боевых самолетов. Но в составе действующей армии (без Войск ПВО страны и Военно-Морского Флота) находилось только 5,1 млн человек, около 3,9 тыс. танков, 44,9 тыс. орудий и минометов, около 2,2 тыс. боевых самолетов.

У противника к этому времени имелось 9 млн солдат и офицеров, 82 тыс. орудий и минометов, около 7 тыс. танков, 10 тыс. боевых самолетов. Из них на Восточном фронте находилось почти 5,4 млн, а с учетом союзников – около 6,2 млн человек, до 57 тыс. орудий и минометов, более 3,2 тыс. танков, около 3,4 тыс. боевых самолетов. Следовательно, противник имел превосходство в 1,2 раза в живой силе, в 1,3 – в орудиях и минометах и в 1,5 раза – в боевых самолетах, а советские войска – в 1,2 раза в танках. Такое соотношение предопределило высокую напряженность предстоящей борьбы.

В мае, практически в одно и то же время, развернулись ожесточенные сражения под Ленинградом и Демянском, в Крыму и под Харьковом. Войска Северо-Западного фронта, проводившие Демянскую операцию, не сумели добиться успеха, и в результате противник удерживал свои оборонительные позиции на этом направлении вплоть до весны 1943 г. На юге потерпел сокрушительное поражение Крымский фронт, в результате чего Крымский полуостров в начале июля был сдан противнику.

Во второй половине мая генерал Модель активно занимался подготовкой к операции под кодовым наименованием «Зейдлиц» с целью улучшить оперативное положение своих войск, а заодно и отвлечь резервы Красной Армии. Однако Моделю не довелось завершить эту работу. В то время как Рокоссовского выписали из госпиталя, с Моделем случилась неприятность. 23 мая, совершая полет на легком самолете «Аист» к городу Белый, он над лесом юго-западнее Ржева попал под пулеметный огонь партизан. Модель получил осколочное ранение и чудом остался жив. Пилот тоже был ранен, но сумел посадить самолет в расположении танковой дивизии в Белом. Моделю спас жизнь молодой врач, сделавший немедленное переливание крови, но командующему 9-й армией пришлось провести еще почти 2,5 месяца в госпитале.

Из госпиталя В. Модель был выписан 3 августа. Спустя неделю он снова вступил в командование 9-й армией. В это время войска Западного и Калининского фронтов с 30 июля вели наступление с целью ликвидировать Ржевско-Вяземский выступ. Эта операция получила название Ржевско-Сычевской. К моменту возвращения Моделя в 9-ю армию ее войска остановили наступление 30-й и 29-й армий Калининского фронта. Однако сдержать натиск войск Западного фронта не удалось. Они форсировали р. Держа, прорвали сильно укрепленную оборону противника и к исходу дня 5 августа расширили прорыв до 30 км по фронту, продвинувшись до 25 км в глубину. На следующий день командующий Западным фронтом генерал армии Жуков ввел на сычевском направлении фронтовую подвижную группу (6-й, 8-й танковые и 2-й гвардейский кавалерийский корпуса). Тогда же командующий группой армий «Центр» укрепил 9-ю армию тремя танковыми и двумя пехотными дивизиями и предпринял контрудар в общем направлении на Погорелое Городище. В результате 7 августа на подступах к рекам Вазуза и Гжать произошло крупное танковое сражение, в котором с обеих сторон участвовало до 1500 танков и самоходных орудий. Генерал армии Жуков, стремясь нарастить силы, 8 августа ввел в сражение 5-ю армию, чтобы прорвать оборону противника на всю тактическую глубину и соединиться с левофланговыми частями 20-й армии.

Модель, прибыв в 9-ю армию, сразу же направился на передовую, чтобы на месте оценить обстановку и принять соответствующее ей решение.

«Нетерпеливыми, краткими вопросами, постоянно выявляющими самую суть, он составил себе картину положения. Ответ должен был быть кратким и точным, – пишет уже упоминавшийся нами генерал Гроссман. – Горе командиру, который не имел четкого представления о своем участке. Каждую попытку отговориться он резко пресекал. Желающих заговорить ему зубы узнавал с первого взгляда. В кризисных ситуациях он требовал, чтобы командир лично находился в центре опасности, как это делал он сам. Только тот мог требовать риска от солдат, кто сам рисковал за них. Его приказы были краткими и ясными. Он действовал резко и жестко. Обладая глубокой, теплой сердечностью, он прятал от посторонних свою впечатлительную, деликатную, мягкую душу. С творческой изобретательностью искал все новые средства и пути выхода из создавшегося положения».

Модель, стремясь задержать наступление войск Западного фронта, вводил в сражение резервы, приказывал проводить контратаки, активизировать действия авиации. Все попытки советских войск выйти к железной дороге Ржев – Вязьма решительно пресекались Моделем. Им не удалось добиться значительных территориальных успехов, но они сорвали контрудар противника, нанесли ему поражение и вынудили перейти к обороне на рубеже рек Вазуза и Гжать, село Карманово. В дальнейшем войска правого крыла Западного фронта вели бои за расширение захваченных на левых берегах Вазузы и Гжати плацдармов и на подступах к Карманову и Быкову. Используя успех Западного фронта, войска 30-й и 29-й армий Калининского фронта во второй половине августа вышли на подступы к Ржеву, но овладеть им не смогли. 23 августа 31-я армия при помощи войск 29-й армии освободила Зубцов, а войска 20-й армии – Карманово. В тот же день войска Западного и Калининского фронтов, исчерпав свои наступательные возможности, перешли к обороне.

Основным итогом Ржевско-Сычевской наступательной операции явилось то, что советские войска продвинулись на 30–45 км, ликвидировали плацдарм противника на левом берегу Волги в районе Ржева, сковали крупные силы группы армий «Центр» и вынудили противника перебросить в район операции 12 дивизий с других участков советско-германского фронта. В ходе операции советские войска потеряли 193,7 тыс., в том числе почти 51,5 тыс. (14,9 %) – безвозвратно. По оценкам авторов энциклопедии «Великая Отечественная война 1941–1945», 16 вражеских дивизий потеряли 50–80 % личного состава, а в каждой из танковых дивизий из 150–160 боевых машин осталось не более 20–30. Противник сравнивал сражение за Ржевско-Вяземский выступ со сражением на Сомме периода Первой мировой войны.

В последующем все попытки войск 30-й армии, переданной 30 августа в состав Западного фронта, овладеть Ржевом были обречены на провал. Генерал Модель назначил комендантом плацдарма перед Ржевом командира 6-й пехотной дивизии генерала Х. Гроссмана. В его распоряжение были выделены два пехотных полка (18-й и 37-й) 6-й пехотной дивизии, 438-й пехотный полк, первый батальон 430-го пехотного полка 129-й пехотной дивизии и 473-й пехотный полк 253-й пехотной дивизии, 6-й и 129-й артиллерийские полки, три артиллерийских дивизиона резерва ВГК, 80-й дивизион штурмовых орудий, 561-й истребительно-противотанковый дивизион РВГК, зенитно-артиллерийский дивизион и смешанная боевая группа дивизии «Великая Германия».

Этими силами Моделю удалось удержать Ржев, что еще более укрепило к нему доверие Гитлера, который прощал своему любимцу иногда дерзость по отношению к себе. Так, в ходе боевых действий Гитлер решил перевести танковый корпус 9-й армии ближе к гжатской позиции. Модель же считал, что лучше его перебросить по соседству с Ржевом. Оба настаивали на своей точке зрения – спор становился все громче, и возбужденный Модель закричал:

– Мой фюрер! Вы командуете 9-й армией или я?!

Пораженный этой резкостью, Гитлер хотел приказом утвердить свою точку зрения, но тогда Модель очень громко произнес:

– Я вынужден заявить протест!

Растерянная и испуганная стояла вокруг свита фюрера: подобного тона по отношению к нему она еще не слышала. Но Гитлер вдруг уступил:

– Хорошо, Модель, делайте, как вы хотите, но вы ответите мне своей головой, если дело не удастся.

Генерал Гроссман, вспоминая о Моделе, отмечал:

19 ноября 1942 г. под Сталинградом началось контрнаступление советских войск под кодовым наименованием операция «Уран». Ставка ВГК, стремясь не допустить переброски на сталинградское направление войск из группы армий «Центр», приняла решение одновременно провести операцию силами Западного и Калининского фронтов против немецких войск, занимавших Ржевский выступ. Эта операция получила кодовое наименование «Марс». К первой операции был причастен К. К. Рокоссовский, ко второй – В. Модель…

В конце мая 1942 г. К. К. Рокоссовский, выписавшись из госпиталя, вернулся в 16-ю армию. Вскоре, 13 июля, приказом № 170507 Ставки ВГК он был назначен командующим Брянским фронтом, а через два с половиной месяца – командующим Донским фронтом. Его войскам предстояло принять участие в операции «Уран».

Замысел операции состоял в том, чтобы ударами с плацдармов на Дону в районах Серафимовича и Клетской и из района Сарпинских озер южнее Сталинграда разгромить войска, прикрывавшие фланги ударной группировки противника, и, развивая наступление по сходящимся направлениям на Калач, Советский, окружить и уничтожить его главные силы, действовавшие непосредственно под Сталинградом.

В соответствии с замыслом операции Сталинградский фронт должен был нанести удар своим левым крылом из района южнее Сталинграда в направлении на северо-запад. Главную роль на первом этапе контрнаступления играл сосед Донского фронта справа – Юго-Западный фронт. Действуя с плацдармов на южном берегу Дона в районах Серафимовича и Клетской, его войска должны были соединиться с войсками Сталинградского фронта.

На долю войск Донского фронта выпадало нанесение двух вспомогательных ударов. Первый удар из района восточнее Клетской на юго-восток наносила 65-я армия совместно с соседней 21-й армией с целью свертывания обороны противника на правом берегу Дона. Второй удар проводила 24-я армия вдоль левого берега Дона на юг, чтобы отсечь войска противника, находившиеся в малой излучине реки. От войск 66-й армии требовалось активными действиями сковывать противостоящие вражеские части. Средств усиления этой армии не выделялось. Наоборот, из состава Донского фронта на усиление Юго-Западного фронта по приказу Ставки ВГК 25 октября были переданы четыре стрелковые дивизии (226, 293, 333 и 277-я), 4-й танковый и 3-й кавалерийский корпуса, несколько артиллерийских и истребительно-противотанковых артиллерийских полков и др.

К началу контрнаступления войска Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов насчитывали 1 103 тыс. человек, 15,5 тыс. орудий и минометов, 1463 танка и САУ, 1350 боевых самолетов. Им противостояли итальянская 8-я, румынские 3-я и 4-я армии, немецкие 6-я полевая и 4-я танковая армии группы армий «Б»; всего более 1 011,5 тыс. человек, 10 290 орудий и минометов, 675 танков и штурмовых орудий, 1216 боевых самолетов. По живой силе соотношение сил сторон было равным. По артиллерии и минометам советские войска превосходили противника в 1,5 раза, по танкам и САУ – в 2,1 раза, а по самолетам – в 1,1 раза.

По решению представителя Ставки ВГК генерала армии Г. К. Жукова войска Юго-Западного фронта и 65-й армии Донского фронта должны были перейти в наступление 19 ноября, а Сталинградский фронт – 20 ноября. Это решение было утверждено И. В. Сталиным.

Генерал К. К. Рокоссовский при подготовке к операции непрерывно находился в войсках, уделяя особое внимание правофланговой 65-й армии, которой предстояло наступать с клетского плацдарма. Переправу через Дон пришлось совершить в сумерках, днем вражеская артиллерия не давала возможности сделать это. Плацдарм простреливался ею весь насквозь.

Накануне наступления повалил густой крупный снег, который смешивался с туманом, видимость не превышала 250 метров. В таких условиях действия артиллерии очень затруднены, а применение авиации исключалось. Несмотря на это, артиллерийская подготовка началась 19 ноября в точно установленный срок. После ее завершения войска 5-й танковой армии с плацдарма юго-западнее Серафимовича и 21-й армии Юго-Западного фронта с плацдарма у Клетской перешли в наступление, прорвали оборону румынской 3-й армии и вышли на оперативный простор. Командующий немецкой 6-й армией генерал Ф. Паулюс сразу почувствовал надвигающуюся угрозу, но своевременных контрмер не принял. Только в 10 часов вечера командующий группой армий «Б» генерал-полковник М. фон Вейхс приказал выделить из 6-й армии два моторизованных соединения, одну пехотную дивизию, подчинив их штабу 14-го танкового корпуса с целью нанесения удара в северо-западном или западном направлении. Генерал Вейхс, видимо, не до конца осознавал опасность, поскольку для парирования удара войск Юго-Западного фронта выделил весьма незначительное количество сил.

В полосе Донского фронта артиллерийская подготовка продолжалась 80 минут. После этого в атаку пошли пехота и танки. Однако успех 65-й армии в первый день был незначительным. За день она продвинулась на направлении главного удара лишь на 3–5 км. 20 ноября нанес удар Сталинградский фронт. К середине дня его соединения прорвали оборону противника. 22 ноября началось наступление войск 24-й армии вдоль левого берега Дона, однако им не удалось прорвать подготовленную оборону противника.

Командующий 65-й армией генерал П. И. Батов, стремясь прорвать вражескую оборону, решил во второй половине дня 20 ноября создать импровизированную подвижную группу под командованием полковника Г. И. Анисимова. В ее состав включили четыре батальона; пехота на грузовиках должна была следовать за танками и десантом на танках. Подвижной группе предстояло нанести удар на Верхне-Голубую. Ее действия обеспечивались огнем артиллерии и одной бомбардировочной дивизией 16-й воздушной армии. За первые же сутки подвижная группа прошла с боями 23 км. Не задерживаясь у укрепленных пунктов, танкисты и мотопехота перехватывали дороги, громили подходившие резервы противника.

23 ноября войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов соединились в районе Калач-на-Дону, хутор Советский, успешно справившись с поставленной задачей. Войска же Донского фронта значительно отставали от них. Это вызвало недовольство Сталина, который в директиве № 170693, направленной около 8 часов вечера 23 ноября Рокоссовскому, отмечал:

«По докладу Михайлова (псевдоним А. М. Василевского. – Авт.), третья мотодивизия и шестнадцатая танковая дивизия немцев целиком или частично сняты с вашего фронта, и теперь они дерутся против фронта 21-й армии. Это обстоятельство создает благоприятную обстановку для того, чтобы все армии вашего фронта перешли к активным действиям. Галанин (командующий 24-й армией. – Авт.) действует вяло, дайте ему указание, чтобы не позже 24 ноября Вертячий был взят.

Дайте также указание Жадову (командующий 66-й армией. – Авт.), чтобы он перешел к активным действиям и приковал к себе силы противника.

Подтолкните как следует Батова (командующий 65-й армией. – Авт.), который при нынешней обстановке мог бы действовать более напористо».

Объяснение причин задержки войск Донского фронта содержится в книге «Великая победа на Волге», изданной под редакцией Рокоссовского. В ней сказано:

Войска 24-й армии долго не могли прорвать вражескую оборону, но своим наступлением вынудили противника оттянуть сюда непосредственно из-под Сталинграда несколько дивизий. Это способствовало успеху 66-й армии, которая значительно продвинулась на юг, наступая на Сталинград вдоль берега Волги. После того как части 65-й армии форсировали Дон, продвинулись и войска 24-й. Теперь обе армии, соединившись флангами, развернулись фронтом на восток, но преодолеть хорошо организованную оборону противника не смогли. То же самое произошло с 66-й армией. Она, продвинувшись вначале успешно вперед, была остановлена противником на рубеже бывшего среднего укрепленного обвода. Положение в 65-й армии выпрямилось после того, как генерал П. И. Батов создал танкомеханизированную группу. Ввод ее в сражение позволил ускорить продвижение вперед.

В то время как происходили эти события под Сталинградом, на другом участке советско-германского фронта завершалась подготовка к операции «Марс». Она включала Ржевско-Сычевскую и Великолукскую наступательные операции. Для проведения первой операции привлекались три армии (20, 30 и 31-я) Западного фронта при поддержке 1-й воздушной армии и три армии (22, 39 и 41-я) Калининского фронта при поддержке 3-й воздушной армии. Они насчитывали 545 тыс. человек. Великолукскую операцию проводила 3-я ударная армия Калининского фронта, имевшая 86,7 тыс. человек. В работе С. А. Герасимовой «Ржев 42. Позиционная бойня» со ссылкой на А. В. Исаева, автора предисловия к книге Д. Гланца «Крупнейшее поражение Жукова», утверждается, что 9 армий (без воздушных) Западного и Калининского фронтов имели около 703 тыс. человек и 1718 танков. Далее Герасимова пишет, что, по официальной версии, в операции «Марс» участвовало более 545 тыс. человек, 1355 танков, 10,9 тыс. орудий и минометов. Но мы исходим из того, какие армии конкретно должны были принимать участие в операции «Марс», то есть 6 общевойсковых армий.

Армии Западного фронта должны были нанести удары на Ржев и Сычевку, а Калининского фронта – в южном направлении, на Белый и Оленино, а затем развивать наступление на Смоленск. По решению Ставки ВГК от 13 октября для проведения операции «Марс» Калининскому фронту передавались 5-й гвардейский стрелковый и 8-й Эстонский корпус. Переход в наступление намечался на 23 октября. Еще при подготовке операции стало известно о появлении резервов противника в районах Смоленска и Витебска, что вынудило внести коррективы в первоначальный план операции «Марс». Срок ее начала был перенесен на 25 ноября.

Тем временем группа армий «Центр» тоже успела пополнить свои силы. В октябре – ноябре на Ржевско-Вяземский выступ было переброшено 16 дивизий. Под руководством генерала Моделя здесь была создана сильно укрепленная оборона. На всех вероятных направлениях наступления советских войск были выставлены минные поля, созданы мощные опорные пункты, система дзотов. Для постройки дзотов и других укреплений противник разбирал деревенские дома, все каменные и деревянные строения, вплоть до печей. То, что не использовалось, сжигалось дотла.

Непосредственно на Ржевско-Вяземском выступе, перед 20-й и 31-й армиями Западного фронта, оборонялся 39-й танковый корпус (5-я танковая, 78-я и 102-я пехотные дивизии). В резерве находились 9-я танковая и 95-я пехотная дивизии. На западном фасе выступа, перед 22-й и 41-й армиями Калининского фронта, располагались 41-й танковый корпус и резерв 9-й армии – 1-я танковая дивизия и моторизованная дивизия СС «Великая Германия». Севернее в обороне находился 23-й армейский корпус (110-я и 206-я пехотные, 14-я моторизованная дивизии). Всего в 9-й армии насчитывалось 140 тыс. человек, 125 танков и 1,9 тыс. орудий и минометов.

Утром 25 ноября соединения 3-й ударной армии генерал-майора К. Н. Галицкого нанесли удар на великолукском направлении. Ценой огромных усилий и потерь им удалось к утру 29 ноября завершить окружение Великих Лук.

Одновременно с Великолукской операцией войска Западного и Калининского фронтов приступили к проведению Ржевско-Сычевской операции. Им приходилось действовать в сложных условиях: снег, переходящий в метель, не позволял вести прицельный огонь из артиллерийских орудий и танков, мешал действиям авиации. Противник оказывал ожесточенное сопротивление. Соединения 20-й армии генерал-майора Н. И. Кирюхина, наносившие главный удар, имели незначительное продвижение на участке шириной 3–4 км на глубину 10 км. Второй эшелон (8-й гвардейский стрелковый корпус) и подвижная группа (2-й гвардейский кавалерийский и 6-й танковый корпуса) армии были сосредоточены на открытой небольшой по размеру местности. Этим воспользовался противник, который непрерывно обстреливал их из артиллерийских орудий и минометов и бомбил с воздуха. В связи с тем что соединения первого эшелона 20-й армии не сумели завершить прорыв вражеской обороны, это предстояло сделать подвижной группе. При этом 6-й танковый корпус под командованием полковника П. М. Армана потерял только за один день, 26 ноября, 50–60 % материальной части и личного состава. На следующий день он совместно с частями 2-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майора В. В. Крюкова прошел через оборону противника. Подвижная группа пересекла железную дорогу Ржев – Сычевка и оказалась в окружении. Из 6-го танкового корпуса здесь оказалось только 20 танков, а 29 ноября к ним прорвалось еще несколько. Войска 31-й армии (генерал-майор В. С. Поленов) Западного фронта, обеспечивавшие правый фланг 20-й армии, в течение трехдневных боев при больших потерях так и не смогли прорвать немецкую оборону.

Это вынудило командующего Западным фронтом генерал-полковника И. С. Конева 28 ноября приостановить наступление с восточной части Ржевского выступа. Часть советских войск оказалась в окружении. В ночь на 30 ноября остатки 6-го танкового корпуса при поддержке соединений 20-й армии, наносивших удар с фронта, перешли в наступление в восточном направлении и вырвались из окружения, потеряв при этом почти все оставшиеся танки и большую часть личного состава. Части 2-го гвардейского кавалерийского корпуса, которым удалось взорвать участок железной дороги Вязьма – Ржев, железнодорожный мост, прорваться назад не смогли и вынуждены были уйти в леса на запад.

1 декабря 20-я армия, которой были переданы две левофланговые дивизии перешедшей к обороне 31-й армии, сумела прорвать вражескую оборону на участке шириной 8 и в глубину до 6 км. Однако расширить прорыв 20-й армии не удалось. 3 декабря в наступление перешла 30-я армия Западного фронта, части которой наступали северо-западнее Ржева в направлении на Чертолино. В ходе ожесточенных 4-дневных боев они овладели небольшим плацдармом на южном берегу Волги, который вклинивался в передний край обороны противника.

С западной стороны Ржевского выступа южнее г. Белый 25 ноября перешел в наступление 6-й Сталинский добровольческий стрелковый корпус при поддержке танковых подразделений 1-го механизированного корпуса. Стрелковый корпус при прорыве вражеской обороны понес большие потери, что вынудило командующего Калининским фронтом генерал-полковника М. А. Пуркаева ввести в сражение раньше намеченного срока 1-й механизированный корпус. Он продвинулся от 20 до 25 км и перерезал шоссе Белый – Владимирское, по которому шло снабжение немецких войск в Белом. Однако в начале декабря из-за возросшего сопротивления противника наступление было приостановлено. Не имели успеха и попытки войск 41-й армии окружить с юга и севера г. Белый.

Соединения и части 22-й армии (генерал-майор В. А. Юшкевич), действовавшие в долине р. Лучеса севернее 41-й армии, при участии 3-го механизированного корпуса (генерал-майор М. Е. Катуков) медленно, но упорно продвигались к шоссе Оленино – Белый.

«В тяжелейшей обстановке пришлось наступать танковым и механизированным бригадам, а также стрелковым частям, – вспоминал маршал бронетанковых войск М. Е. Катуков. – Правда, морозы сковали болота, но снежные заносы тоже были для нас немалой помехой. По сугробам, волнистым снежным наметам большой лихости не покажешь. К тому же гитлеровцы прикрыли свою оборону бессчетными минными полями. А это опять серьезное препятствие на пути движения боевых машин. Ведь пока мало-мальски разминируешь проходы, потеряешь уйму времени».

Ценой больших потерь войска 22-й армии смогли вклиниться в оборону только на 18 км. С севера им помогали соединения и части 39-й армии (генерал-майор А. И. Зыгин), наступавшие на Оленино. Они не сумели прорвать оборону противника, но, неся большие потери, к 30 ноября все-таки немного потеснили врага. Бои на всех участках были крайне ожесточенные и кровопролитные.

Тем временем генерал Модель завершил подготовку к нанесению контрудара по советским войскам. 7 декабря по глубокому снегу (почти 40 см) боевые группы 30-го и 41-го армейских корпусов (20-я и 19-я танковые дивизии, 1-я кавалерийская дивизия СС) перешли в наступление. С севера им навстречу пошли в атаку боевые группы 1-й танковой дивизии и фузилерный полк дивизии «Великая Германия». С целью достижения внезапности наступление началось без артиллерийской подготовки. Части 19-й танковой дивизии, преодолев за первый день 10 км, южнее Белого 10 декабря встретились с передовыми подразделениями 1-й танковой дивизии. В результате вокруг прорвавшихся советских стрелковых и танковых соединений замкнулось кольцо.

«Бои продолжались еще шесть дней, – пишет В. Хаупт. – После этого сопротивление русских было сломлено. 1847 танков, 279 орудий разных калибров, 353 зенитных и противотанковых орудий остались на поле боя. Семи русских стрелковых и пяти танковых дивизий больше не существовало».

Попытки противника 9 декабря деблокировать Великолукский гарнизон успеха не имели.

8 декабря Ставка ВГК своей директивой № 170700 потребовала от командующих войсками Калининского и Западного фронтов совместными усилиями к 1 января 1943 г. разгромить ржевско-сычевско-оленино-белыйскую группировку противника и прочно закрепиться на фронте Ярыгино, Сычевка, Андреевское, Ленино, Новое Ажево, Дентялево, Свиты. В дальнейшем после перегруппировки войскам Калининского и Западного фронтов предстояло разгромить к концу января гжатско-вяземско-холм-жирковскую группировку противника и выйти на старый оборонительный рубеж. После занятия Вязьмы и выхода на прошлогодний оборонительный рубеж западнее линии Ржев, Вязьма операция считалась законченной, а войска следовало перевести на зимние квартиры.

Генерал армии Г. К. Жуков, недовольный действиями войск, ходатайствовал перед И. В. Сталиным о замене некоторых командующих армиями и командиров соединений. Заменить их, как об этом пишет С. А. Герасимова, он не имел полномочий. 4 декабря Иосиф Виссарионович сообщает Жукову:

«Ваше предложение по улучшению операции 20А утверждается Ставкой. Кирюхин освобождается от должности командарма 20. Руководство операциями 20-й армии временно поручается генерал-лейтенанту Хозину. Операцию по Гжатску можно отложить. Поручается Вам взять из группы войск по гжатской операции потребное количество стрелковых дивизий, 5 тк и передать 20А для ее усиления. 150 танков будет направлено в распоряжение Степанова».

11 декабря 1942 г. войска 20, 31 и 29-й армий возобновили наступление. В сражение были введены 5-й танковый и спешно переформированный с 30 ноября по 11 декабря 6-й танковый корпуса. Атаки советских войск продолжались здесь до 18 декабря.

Тем временем 1-й механизированный корпус генерала М. Д. Соломатина, введенный в прорыв, углубился с боями до 75 км в оборону противника и с частью сил 6-го Сибирского добровольческого стрелкового корпуса оказался в окружении. Командующий Калининским фронтом генерал М. А. Пуркаев приказал 1-му механизированному корпусу удерживать занимаемый район, рассчитывая на соединение войск фронта с группой под командованием генерала Соломатина. В течение 15 дней в ожесточенных боях с крупной танковой группировкой и при сильном воздействии авиации противника подчиненные генерала Соломатина успешно выполняли поставленную задачу.

Войска 41-й армии с 8 декабря безуспешно пытались прорвать коридор шириной 3–5 км, отделяющий их от окруженных частей. К 14 декабря боеприпасы у окруженных были на исходе: на танк, орудие и миномет осталось по 5–6 снарядов и мин, на пулемет и автомат – 10–15 патронов, на винтовку – 5 патронов. Некоторое количество боеприпасов сбрасывалось с самолетов, но этого было недостаточно, к тому же весь занимаемый корпусом район простреливался артиллерией противника. В условиях, когда 20-я армия, которая по плану должна была прорваться навстречу войскам 41-й армии с востока, так и не преодолела вражеской обороны, продолжать действия корпуса в тылу врага было нецелесообразно.

Г. К. Жуков, по воспоминаниям генерал-полковника артиллерии Н. М. Хлебникова, все время, пока корпус генерала Соломатина был в окружении, почти безотлучно находился в штабе 41-й армии. В журнале боевых действий 1-го механизированного корпуса есть запись:

«Генерал армии т. Жуков приказал: в ночь с 15 на 16.12.42 г. уничтожить технику, с личным составом пробиться к своим частям…»

Операция прорыва началась в 23 часа 15 декабря. За 20 минут до начала атаки была проведена артиллерийская подготовка. В ночь на 16 декабря корпус М. Д. Соломатина осуществил прорыв и вывел оставшиеся части из окружения. За эти боевые действия генерал М. Д. Соломатин был награжден орденом Кутузова 2-й степени.

В. Модель был доволен действиями своих войск.

«Бушующее в течение трех недель сражение обескровило русские дивизии, – докладывал Модель в штаб группы армий «Центр». – Враг понес огромные жертвы. 15 декабря русское наступление окончилось провалом. Это большое достижение немецкого руководства, наземных войск и авиации. Блок 9-й армии с бастионами Сычевка, Ржев, Оленино и Белый прочно оставался в немецких руках. На земле, как всегда, основную тяжесть борьбы несла стойкая пехота. Ей помогала подвижная, четко организованная и сосредоточившая основные усилия на обороне артиллерия. Танки, самоходные орудия, противотанковые орудия и все другие виды оружия образцово взаимодействовали в целях общего успеха».

Операция «Марс» завершилась неудачей, но это не было поражением. Убедившись, что стратегическая задача – сковать до 30 немецких дивизий на ржевском направлении и заставить немецкое командование усилить Ржевско-сычевский плацдарм резервами группы армий «Центр» и Главного командования Сухопутных войск – решена, генерал армии Г. К. Жуков приказал прекратить ставшую уже ненужной операцию «Марс». Ее цель заключалась в обеспечении успеха операции «Уран». Сроки начала операции «Марс» переносились в зависимости от состояния дел и развития событий на сталинградском направлении, но группировка войск, предназначенная для наступления, была создана заблаговременно и являлась объектом интенсивной разведки противника. Ему многое было известно о полосе наступления, привлекаемых силах, их оперативном построении и примерных целях наступления. Более того, как пишет один из бывших руководителей разведки органов госбезопасности П. А. Судоплатов, советское командование для того, чтобы с большей надежностью исключить переброску вражеских резервов с Западного направления на Южное, через агента-двойника Александра Демьянова («Гейне», известен немецкой разведке как «Макс») подбросило 4 ноября 1942 г. «информацию» руководству Вермахта о том, что «Красная Армия нанесет немцам удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и подо Ржевом».

Таким образом, Ставка ВГК сознательно жертвовала оперативным успехом на Западе ради стратегического – на Юге. В результате столь масштабное стратегическое наступление советских войск под Сталинградом оказалось для Вермахта совершенно неожиданным: эффект внезапности был достигнут. «Мы абсолютно не имели представления о силе русских войск в этом районе, – отмечал генерал Йодль. – Раньше здесь ничего не было, и внезапно был нанесен удар большой силы, имеющий решающее значение».

Войска Калининского фронта (3-я ударная и 3-я воздушная армии), участвовавшие в Великолукской операции, потеряли безвозвратно 31 674 человека, а санитарные потери составили 72 348 человек. Потери Калининского фронта (22, 39 и 41-я армии, 3-я воздушная армия) и Западного фронта (20, 30, 31-я армии, 1-я воздушная армия), проводивших Ржевско-Сычевскую операцию, составили: безвозвратные – 70 373 и санитарные – 145 301 человек.

А что же происходило в этом время на сталинградском направлении?

После окружения противника войска Донского и Сталинградского фронтов приступили к ликвидации окруженной группировки. Кольцо вокруг немецкой 6-й армии сжимали 66, 24, 65-я и возвращенная снова в состав Донского фронта 21-я армии. С востока и юга на врага наступали соединения 62, 64 и 57-й армий Сталинградского фронта. Ставка ВГК требовала как можно скорее разделаться с окруженной группировкой, желая освободить силы для дальнейших операций. Однако одного желания здесь было мало. Уничтожение войск 6-й армии заняло гораздо больше времени, чем это предполагалось при планировании операции. Выполняя приказ Гитлера и надеясь на скорую помощь, войска Паулюса отчаянно оборонялись. Было ясно, что для уничтожения врага потребуется тщательная подготовка новой операции с детальной отработкой всех вопросов.

29 ноября Жуков представил Сталину предложения по ликвидации немецких войск, окруженных под Сталинградом. В документе отмечалось:

После раскола окруженной группы противника на две части нужно… в первую очередь уничтожить более слабую группу, а затем всеми силами ударить по группе в районе Сталинграда».

По плану командующего группой армий «Дон» генерал-фельдмаршала Э. фон Манштейна с целью деблокады 6-й армии предусматривалось провести операцию «Зимняя гроза». В соответствии с ним 4-я танковая армия должна была действовать точно так, как предвидел Жуков: «Начать наступление основными силами из района Котельниково восточнее реки Дон». Почему здесь? Объяснение дает фон Манштейн: «…противник меньше всего будет ожидать такое наступление на восточном берегу Дона, так как при существовавшей на фронте обстановке сосредоточение в этом районе крупных сил было бы связано для немцев с большим риском. Поэтому противник вначале выдвинул только относительно слабые силы в направлении на Котельниково для прикрытия внутреннего фронта окружения». Если же, полагал Манштейн, количество войск противника перед Котельниковом значительно возрастет, тогда «приказом был предусмотрен следующий запасный вариант: танковые дивизии 4-й танковой армии должны были быть срочно и скрытно для противника переброшены по западному берегу Дона на север, на донско-чирский плацдарм у Нижне-Чирской и наносить главный удар отсюда».

Генерал К. К. Рокоссовский, считая необходимым осуществить перегруппировку и усиление войск Донского фронта перед ликвидацией 6-й армии, несколько раз обращался в Ставку ВГК с просьбой приостановить боевые действия. Настойчивость Рокоссовского вынудила Сталина 4 декабря принять решение о подготовке войсками Донского и Сталинградского фронтов не позднее 18 декабря новой наступательной операции по разгрому окруженной группировки врага. Операция получила кодовое наименование «Кольцо». Для усиления войск Донского фронта Ставка ВГК выделила только что укомплектованную 2-ю гвардейскую армию под командованием генерала Р. Я. Малиновского.

Не дожидаясь подхода 2-й гвардейской армии, генерал Рокоссовский приступил к подготовке наступления. В плане операции была заложена основная идея: ударами по центру окруженной группировки с двух сторон расчленить ее, а затем ликвидировать по частям. Войска Донского фронта должны были нанести главный удар с запада на восток. В соответствии с замыслом Рокоссовского 2-й гвардейской армии предписывалось нанести удар в центре оперативного построения Донского фронта. Справа наступала 21-я армия, сосредоточивая основные усилия на левом фланге, а слева – 65-я армия, главные силы которой были сосредоточены на правом фланге, примыкавшем к войскам 2-й гвардейской армии. Таким образом, для удара на решающем направлении привлекались войска трех армий, усиленные наибольшим количеством артиллерии, танков и самоходных орудий. На этом же направлении намечалось использовать 16-ю воздушную армию. Остальные армии Донского фронта (24-я и 66-я) обязаны были активными действиями на своих участках не давать противнику оттягивать части для усиления войск, атакованных на главном направлении. В порядке взаимодействия Сталинградский фронт наносил встречный удар войсками 57-й и 64-й армий. Соединения 62-й армии, находясь в Сталинграде, активными действиями сковывали находившиеся перед ними силы врага.

Этот план 9 декабря был представлен Сталину, который его утвердил. 11 декабря он направил представителю Ставки ВГК генералу Василевскому распоряжение, в котором требовалось провести операцию «Кольцо» в два этапа. На первом этапе намечались выход в район Басаргино, Воропоново и ликвидация не позже 23 декабря западной и южной групп противника. Второй этап включал общий штурм силами всех армий обоих фронтов с целью ликвидации основной массы вражеских войск к западу и северо-западу от Сталинграда.

Однако события, происшедшие на фронте, внесли коррективы в эти планы. 12 декабря под Сталинградом разразилась «Зимняя гроза». Армейская группа «Гот» (немецкая 4-я танковая, румынская 4-я армии) нанесла удар вдоль железной дороги Котельниково – Сталинград на участке 51-й армии Сталинградского фронта. По словам Василевского, возглавлявшего в то время Генштаб Красной Армии, под удар свыше 500 вражеских танков попали три «довольно слабые стрелковые дивизии, две кавалерийские дивизии и танковая бригада». Вечером в штабе Донского фронта Василевский, встревоженный ходом событий в районе Котельникова, проинформировал Рокоссовского и Малиновского о создавшемся положении. Василевский планировал по мере прибытия соединений 2-й гвардейской армии направлять их к югу от Сталинграда, чтобы остановить Манштейна. Этот план вызвал возражение Рокоссовского. Но Сталин поддержал Василевского, пойдя на уступку Рокоссовскому, которому разрешалось временно приостановить намеченную операцию. В директиве Ставки ВГК от 14 декабря требовалось отложить осуществление первого этапа операции «Кольцо». Соединения 2-й гвардейской армии, в первую очередь механизированные части, предписывалось форсированным маршем двинуть на юг и расположить в тылу частей, действующих против котельниковской группы противника. Войска Донского и Сталинградского фронтов должны были «продолжать систематическое истребление окруженных войск противника с воздуха и наземными силами, не давать противнику передышки ни днем ни ночью, все более сжимать кольцо окружения, в корне пресекать попытки окруженных вырваться из кольца». Войскам 51-й и 2-й гвардейской армий предстояло разгромить котельниковскую группу противника, в течение ближайших дней занять Котельниково и там прочно закрепиться.

К этому времени положение 51-й армии стало крайне тяжелым. Все резервы фронта и армии оказались израсходованными, а противник продолжал наращивать силу удара и неумолимо продвигаться вперед. Но 16 декабря войска правого крыла Юго-Западного фронта начали наступление в районе Среднего Дона (операция «Малый Сатурн»). Танковые корпуса фронта прорвали оборону итальянской 8-й армии и, продвинувшись на 100–200 км, 24 декабря овладели станцией Тацинская. Это вынудило фон Манштейна отказаться от дальнейших попыток деблокировать окруженные под Сталинградом войска и, чтобы самому не оказаться в окружении, бросить все, что оказалось под рукой, для парирования ударов Юго-Западного фронта. 23 декабря командующий группой армий «Дон» приказал румынской армии, оборонявшейся по нижнему течению р. Чир, направить на западный фланг штаб 48-го танкового корпуса с 11-й танковой дивизией, чтобы восстановить здесь положение. От 4-й танковой армии требовалось отдать одну танковую дивизию для занятия обороны на Нижнем Чире. В результате была ослаблена деблокирующая группировка противника.

Войска 51-й, 2-й гвардейской и 5-й ударной армий Сталинградского фронта остановили котельниковскую группировку противника и сами перешли в контрнаступление. Они опрокинули армейскую группу «Гот» и 29 декабря освободили Котельниково. Противник в беспорядке отступал по всему фронту. Расстояние, отделявшее сталинградскую группировку противника от внешнего фронта окружения, увеличилось до 200–250 км. Никаких надежд на спасение у генерала Паулюса, его солдат и офицеров уже не осталось. Наступала неотвратимая катастрофа.

«Начатая 12 декабря попытка выручить 6-ю армию потерпела неудачу, по крайней мере, временную, – отмечал фон Манштейн. – Имелась ли, при сложившейся в то время обстановке, еще какая-нибудь надежда на повторение этой попытки? Ныне, когда есть возможность проследить весь ход событий на фронте группы армий «Б», на этот вопрос придется, пожалуй, ответить отрицательно. Но тогда нельзя было предвидеть, что уже в январе за катастрофой итальянской армии последует еще более серьезная катастрофа венгерской армии на Дону».

Командующий группой армий «Дон», пытаясь спасти 6-ю армию, 26 декабря представил в Генштаб Сухопутных войск соответствующий план. В чем была его суть? Во-первых, для поддержки, хотя бы временно, левого фланга группы армий «Дон», где угрожал прорыв советских войск на Ростов, предлагалось возможно скорее перебросить на фронт армейскую группу, сосредоточение которой началось уже по приказу ОКХ в районе Миллерово, то есть за правым флангом группы армий «Б». Во-вторых, группа армий «А» должна была немедленно перебросить одну дивизию из состава 17-й армии под Ростов, чтобы обеспечить оборону города на его ближних подступах. В-третьих, намечалось использовать на левом фланге группы армий «Дон» 7-ю танковую дивизию. В-четвертых, на центральном участке фронта группы армий в худшем случае планировалось отойти на рубеж рек Дон и Северский Донец. В-пятых, для усиления 4-й танковой армии фон Манштейн полагал необходимым сосредоточить восточнее Дона 3-й танковый корпус и одну пехотную дивизию из состава 1-й танковой армии, а также ускорить переброску 16-й моторизованной дивизии. План фон Манштейна не нашел поддержки ни у Гитлера, ни у командований группой армий «А». В своих мемуарах фон Манштейн с горечью писал:

«Когда Гитлер в конце декабря отклонил все требования командования группы армий «Дон» о немедленном усилении 4-й танковой армии, судьба 6 армии была окончательно решена. Напрасно мы использовали ради спасения 6 армии все, вплоть до последнего человека и последнего снаряда! Напрасно мы до последнего момента стремились операциями 4-й танковой армии выручить 6-ю армию, напрасно мы ставили на карту судьбу всей группы армий!»

С планом противника мы познакомились, теперь необходимо узнать, что намечали делать представитель Ставки ВГК генерал-полковник артиллерии Н. Н. Воронов и командующий Донским фронтом генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский. Им, в связи с передачей 2-й гвардейской армии в состав Сталинградского фронта, пришлось внести значительные поправки в план операции. Идея оставалась прежняя: расчленение вражеской группировки на две части, но уже путем нанесения не двух, а одного главного удара с запада на восток. В плане, представленном 27 декабря Сталину генерал-полковником артиллерии Вороновым, главный удар предлагалось нанести силами Донского фронта (14 стрелковых дивизий, 8 танковых, 32 артиллерийских, 9 гвардейских минометных полков) в общем направлении на Бабуркин, Хутор Гончара, Сталинградский, поселок Красный Октябрь с целью «расколоть окруженную группировку с запада на восток и последовательно уничтожать ее по частям». В состав ударной группировки фронта выделялись 14 стрелковых дивизий, 8 танковых, 32 артиллерийских, 9 гвардейских минометных полков. Вспомогательные удары намечалось нанести: силами пяти дивизий 66-й армии в направлении разъезд Древний Вал, хутор Новая Надежда; войсками Сталинградского фронта (4 стрелковые дивизии, 3 мотострелковые и 2 механизированные бригады, 12 артиллерийских полков, 4 полка РС) в общем направлении Кравцов, станция Воропоново.

Обосновывая выбор направления главного удара Донского фронта, Воронов отмечал, что здесь обороняются 76, 44, 376, 384-я пехотные и 14-я танковая дивизии, понесшие частичное поражение в предшествующих боях. Оборона на этом направлении готовилась только после отхода противника из-за Дона. Характер местности, изрезанной глубокими балками, идущими с запада на восток, позволял танковым частям свободно маневрировать в глубину. Кроме того, не требовалось проводить сложную перегруппировку войск, ибо они занимали выгодное исходное положение. Срок начала операции зависел от времени прибытия усиления, пополнения и боеприпасов Донскому фронту, которому требовалось дня три на подготовку пополнения к боевым действиям. Поэтому предлагалось начать наступление 6 января 1943 г. и завершить его за 7 дней. Всю операцию планировалось разделить на три этапа: первый – уничтожение западной части окруженной группировки и выход на рубеж хутор Новая Надежда, Хутор Гончара, Песчанка; второй – уничтожение врага в районе Песчанка, Сталинград, Гумрак; третий – окончательная очистка (частью сил) всего района от отдельных обороняющихся групп. Всю операцию планировалось завершить за семь дней.

Однако Сталин подверг резкой критике представленный план. В директиве № 170718 Ставки ВГК от 28 декабря говорилось:

План операции по второму этапу представите через Генштаб к 9 января, учтя при этом первые результаты по первому этапу».

Противник напряженно готовился к тому, чтобы сорвать наступление советских войск. С этой целью в декабре 1942 г. на главной полосе обороны и промежуточных рубежах была оборудована сеть опорных пунктов и узлов сопротивления. В западной части района использовались сооружения бывшего нашего среднего оборонительного обвода, проходившего по левому берегу Россошки и далее на юго-восток по правому берегу Червленой. На этом рубеже противник создал сплошную линию укреплений. В восточной части кольца, где также проходил бывший наш внутренний оборонительный обвод, были оборудованы опорные пункты и узлы сопротивления, причем сеть их распространялась в глубину до десяти километров, вплоть до самого Сталинграда. Противник широко применял минирование подходов к опорным пунктам и на танкоопасных направлениях. Для обороны были приспособлены железнодорожные насыпи, выбывшие из строя танки, вагоны и паровозы. Таким образом, окруженный противник не только имел значительные силы, но и опирался на хорошо подготовленные в инженерном отношении позиции, значительно развитые в глубину.

К началу наступления Донской фронт получил из резерва Ставки ВГК 20 тыс. человек пополнения, что для семи армий являлось каплей в море. Кроме того, было набрано еще около 10 тыс. человек за счет сокращения обслуживающего состава тылов, разгрузки госпиталей и медсанбатов. По настоянию генерала Воронова Ставка ВГК придала фронту артиллерийскую дивизию прорыва, два артиллерийских пушечных полка и один артиллерийский дивизион большой мощности, пять истребительно-противотанковых артиллерийских, один зенитный артиллерийский и три гвардейских танковых полка, две гвардейские минометные дивизии.

Для нанесения главного удара по решению генерала Рокоссовского привлекались три армии: в центре на узком фронте ставилась 65-я; справа к ней примыкала 21-я, а слева – 24-я. Вся авиация 16-й воздушной армии предназначалась для действий на главном направлении. Остальные армии – 57, 64, 62 и 66-я – должны были наступать с ограниченными целями на отдельных участках, стремясь приковать к себе как можно больше войск противника, лишая его возможности маневрировать силами. Этим армиям предстояло ограничиться только своими штатными средствами.

Большая роль в операции отводилась артиллерии, поэтому основное внимание Рокоссовский уделил тщательной отработке всех вопросов ее применения и взаимодействия с пехотой и танками. 65-й армии, наносившей главный удар, были приданы 1, 4 и 11-я артиллерийские дивизии, всего 37 бригад и полков РВГК. По решению Рокоссовского были созданы армейский противотанковый резерв и три армейские артиллерийские группы: дальнего действия (ДД) – в составе 11 артполков, с делением на три подгруппы, под командованием командиров дивизий; разрушения (АР) и гвардейских минометных частей (ГМЧ). В дивизиях первого эшелона создавались группы поддержки пехоты (ПП) в составе 6–7 дивизионов каждая. Группы поддержки пехоты (несколько слабее) были образованы и в дивизиях второго эшелона армии. Средняя оперативная плотность артиллерии во фронте была около 42 орудий и минометов на 1 км, в 65-й армии – около 135, а на направлении главного удара – на 11-км участке – около 170 орудий и минометов.

При такой высокой плотности артиллерийских средств на направлении главного удара было решено применить для поддержки атаки пехоты и танков одинарный огневой вал, который ранее не применялся.

Сталин, внимательно следивший за подготовкой операции «Кольцо», считал необходимым передать руководство по разгрому окруженного противника в руки одного человека. Это предложение было обсуждено в конце декабря на заседании Государственного Комитета Обороны, члены которого, как всегда, поддержали Иосифа Виссарионовича. В итоге было решено поручить окончательную ликвидацию противника генералу Рокоссовскому. 30 декабря Ставка ВГК издала приказ, согласно которому с 1 января 1943 г. создавался Южный фронт в составе 2-й гвардейской, 51-й и 28-й армий под командованием генерал-полковника А. И. Еременко. Сталинградский фронт ликвидировался. В состав Донского фронта передавались 57, 64 и 62-я армии.

31 декабря генерал-полковник артиллерии Воронов доложил Сталину, что работа по подготовке операции «Кольцо» продолжается полным ходом. Частями Донского фронта захвачено несколько важных командных высот, обеспечивающих артиллерии хорошее наблюдение и удобное исходное положение для предстоящих действий. Одновременно приняты меры по упорядочению службы воздушного наблюдения и оповещения, ведению активной разведки всех видов.

«Времени осталось немного, – докладывал Воронов. – Прошу приказать как можно скорее доставить сюда средства усиления, эшелоны с пополнением и транспорты с боеприпасами – все, что отпущено для Рокоссовского и Еременко для «Кольца». Я говорил и писал тов. Хрулеву, но пока все идет очень медленно и прибыло сюда очень мало. В этом вопросе прошу помощи. Тов. Еременко теперь перебросит всю авиацию для действий на юго-запад. Рокоссовский имеет мало истребителей для воздушной блокады. Прошу Вас усилить «Кольцо» истребительной авиацией».

Решение Ставки ВГК о передаче всех войск, задействованных под Сталинградом, в состав Донского фронта было своевременным. Но с приближением 6 января – срок начала операции – становилось все более очевидным, что к этому времени фронт не будет готов к наступлению. Многие эшелоны с войсками и транспорты с вооружением и боеприпасами запаздывали. В таких условиях начинать операцию было рискованно. С разрешения Сталина ее начало было перенесено на 10 января.

5 января на рассмотрение и утверждение Ставки был представлен проект ультиматума, адресованный командующему 6-й армией генерал-полковнику Паулюсу или его заместителю. Подготовленный текст с незначительными поправками был утвержден. Ультиматум подписали представитель Ставки ВГК генерал-полковник артиллерии Воронов и командующий войсками Донского фронта генерал-лейтенант Рокоссовский. Однако немецкое командование отклонило ультиматум.

10 января в 8 часов 4 минуты в полосе Донского фронта началась артиллерийская подготовка. Удар артиллерии чудовищной силы 55 минут крушил оборону противника, не оставляя живого места на занятой им земле. Затем артиллерия переключилась на огневой вал. Стена разрывов как бы звала за собой пехоту все дальше и дальше. Войска фронта вели наступление днем и ночью. К вечеру 12 января соединения 65-й и 21-й армий, несмотря на яростное сопротивление противника, завершили ликвидацию Мариновского выступа. После этого генерал Рокоссовский провел перегруппировку сил, переместив направление главного удара в полосу наступления 21-й армии с целью как можно быстрее взломать оборону противника и развить успех в глубину на направлении главного удара. 15 января войска Донского фронта преодолели сильно укрепленный средний оборонительный обвод. В тот же день Рокоссовскому было присвоено воинское звание генерал-полковника.

Армиям Донского фронта теперь предстояло преодолеть внутренний оборонительный обвод, где находились мощные укрепления в виде опорных пунктов с большим количеством дзотов, бронеколпаков и врытых в землю танков. Вся местность на подступах к ним была опутана колючей проволокой и густо заминирована. Невзирая на сильные морозы (–20–33°), войска фронта брали траншею за траншеей, дзот за дзотом. Положение противника все ухудшалось. Генерал-полковник Паулюс, понимая, что дальнейшее сопротивление бесполезно, 20 января попросил Гитлера предоставить ему полную свободу действий. Но Гитлер потребовал обороняться до последнего человека. 22 января войска Донского фронта возобновили наступление. Утром 24 января Паулюс обратился к Гитлеру с просьбой о капитуляции, но снова получил отказ.

26 января войска Донского фронта мощным ударом расчленили окруженную группировку на две части – южную и северную. С утра следующего дня началось их уничтожение. 28 января соединения фронта вышли на северный берег р. Царица, а в ночь на 29 января – в район вокзала и в юго-западную часть Сталинграда. Генерал Паулюс доложил в Ставку Гитлера, что, по расчетам его штаба, «6-я армия продержится не дольше, чем до 1 февраля». В ответ Гитлер послал Паулюсу радиограмму, массу орденов и медалей и приказал повысить в званиях умирающих от голода, ран и холода солдат и офицеров. 30 января части 64-й армии прорвались к центру Сталинграда – к железнодорожному вокзалу и площади Павших Борцов и к 6 часам утра следующего дня почти полностью окружили их. Около 8 часов в штаб ОКВ поступила последняя радиограмма из штаба 6-й армии: «Русские у дверей, готовим разрушения. Разрушаем». В это время Паулюсу принесли последнюю телеграмму от Гитлера: «Поздравляю Вас с производством в фельдмаршалы». Новоиспеченный генерал-фельдмаршал 31 января был взят в плен и направлен в штаб Донского фронта. Здесь в ночь на 1 февраля Рокоссовский и Воронов, которому накануне было присвоено воинское звание маршала артиллерии, провели первый допрос командующего 6-й армией, который отказался отдать приказ о немедленном прекращении сопротивления его войск.

Утром 1 февраля в 8 часов 30 минут содрогнулась земля, и смерч невиданной силы обрушился на упорствующего врага. Огневой налет 15-минутной продолжительности окончательно его доконал. В тыл потянулись вереницы вражеских солдат, сдавшихся в плен. В донесении Сталину маршал артиллерии Воронов и генерал-полковник Рокоссовский отмечали:

«Выполняя Ваш приказ, войска Донского фронта в 16.00 2.II.43 г. закончили разгром и уничтожение сталинградской группировки врага….В связи с полной ликвидацией окруженных войск противника боевые действия в городе Сталинграде и в районе Сталинграда прекратились».

По данным К. К. Рокоссовского, в плен было взято свыше 91 тыс. солдат и офицеров. За время ликвидации котла войска Донского фронта захватили 5762 орудия, свыше 3 тыс. минометов, более 12 тыс. пулеметов, 156 987 винтовок, свыше 10 тыс. автоматов, 744 самолета, 1666 танков, 261 бронемашину, 80 438 автомашин, свыше 10 тыс. мотоциклов, 240 тракторов, 571 тягач, 3 бронепоезда, 58 паровозов, 1403 вагона, 696 радиостанций, 933 телефонных аппарата, 337 разных складов, 13 787 повозок и массу другого военного имущества.

Контрнаступление советских войск под Сталинградом решительным образом изменило стратегическую обстановку на советско-германском фронте в пользу Красной Армии. В этих условиях Ставка ВГК решила, максимально используя успех сталинградского контрнаступления, развернуть общее наступление от Ленинграда до Кавказа. Войскам Калининского и Западного фронтов вновь предстояла операция с целью ликвидации Ржевско-Вяземского плацдарма.

17 января 1943 г. войска 3-й ударной армии завершили освобождение Великих Лук. Развивая наступление, они к исходу дня 20 января разгромили контрударную группировку противника, отбросив ее от города на рубеж Демя, Борщанка. В результате положение 9-й армии противника значительно ухудшилось. Угроза окружения под Ржевом становилась для нее все более реальной. Генерал-полковник В. Модель вместе с командующим группой армий «Центр» генерал-фельдмаршалом Г. фон Клюге и начальником Генерального штаба генералом К. Цейтлером пытались убедить Гитлера в необходимости увести войска из Ржевско-Вяземского мешка и сократить линию фронта. 6 февраля фюрер, наконец, дал разрешение на отвод 9-й армии и половины 4-й армии на линию Спас-Деменск, Дорогобуж, Духовщина. Эта операция получила кодовое название «Движение Буйвола».

В этот же день, 6 февраля, командующие Калининским и Западным фронтами генералы М. А. Пуркаев и В. Д. Соколовский получили директиву Ставки ВГК о подготовке к новой Ржевско-Вяземской наступательной операции. Им снова была поставлена задача окружить и уничтожить основные силы группы армий «Центр». К наступлению привлекались четыре армии (43, 41, 22, 39-я) Калининского и восемь армий (30, 31, 20, 5, 33, 49, 50, 10-я) Западного фронтов. Действия Калининского фронта поддерживала 3-я воздушная армия, а Западного – 1-я воздушная армия. Всего эта группировка насчитывала 876 тыс. человек.

Переход в наступление намечалось осуществить в двадцатых числах февраля. В войсках требовалось: активизировать действия разведки и вести наблюдение с целью своевременного обнаружения отхода противника; создавать отряды преследования из автоматчиков, лыжных групп с пулеметами и орудиями, установленными на лыжах или санях; подготовить средства подвижной связи, саперные группы, материалы для переправы через водные преграды. План операции был разработан без учета добровольного отхода противника. Правда, уже 10–15 февраля на отдельных участках разведка зафиксировала движение групп противника, автотранспорта, обозов и гуртов скота в западном направлении. В последующем в штабы армий поступали сведения о расчистке противником дорог, подготовке к взрыву блиндажей, мостов и зданий. По свидетельству командира 6-й пехотной дивизии генерала Гроссмана, с территории, занятой советскими войсками, по громкоговорителю передавалось: «9-я армия, собирайте свои чемоданы и готовьтесь к отходу». 20 февраля в г. Белый была взорвана церковь, где находился артиллерийский наблюдательный пункт противника. Позднее, в ночь на 24 февраля, в городе было произведено до 20 взрывов большой силы.

Отход противника подтверждали и пленные, и перебежчики. Несмотря на это, войска Западного и Калининского фронтов не предпринимали активных действий. Правда, на одном из участков 5-й армии Западного фронта 22 февраля ударная группа (29-я гвардейская стрелковая дивизия, 35-я стрелковая бригада) предприняла попытку прорвать вражескую оборону. Ей удалось преодолеть первую и вторую траншеи врага. В бой были введены 153-я танковая бригада и лыжный батальон. Танкисты успеха не имели, а лыжники, прорвавшись в тыл противника, были окружены и разгромлены. Командующий 5-й армией генерал-лейтенант Я. Т. Черевиченко «как не справившийся с выполнением боевых задач» 27 февраля приказом Ставки ВГК № 0046 был освобожден от должности и направлен в распоряжение Ставки. Командармом-5 стал генерал-лейтенант В. С. Поленов, передавший командование 31-й армией своему начальнику штаба генерал-майору В. А. Глуздовскому. Одновременно приказом № 0045 был освобожден от должности командующий войсками Западного фронта генерал-полковник И. С. Конев «как не справившийся с задачами руководства фронтом», а вместо него командующим назначен начальник штаба фронта генерал-полковник В. Д. Соколовский.

Модель подошел творчески к подготовке и проведению операции «Движение Буйвола», которая была подготовлена втайне от солдат 9-й армии. По указанию Моделя саперные и строительные части (всего 29 тыс. человек) оборудовали в тылу 100-км оборонительную «Линию Буйвола». Было построено 200 км новых и 600 км полевых дорог, 1000 км железнодорожных путей, 1300 км проводных линий связи и 450 км дальнего кабеля. Имущество – орудия, боеприпасы, бензин (около 100 тыс. тонн) – было эвакуировано 200 железнодорожными составами. Одновременно требовалось, как пишет генерал Гроссман, «отправить назад по их желанию 60 000 гражданских русских». В действительности тысячи мирных жителей насильственно угоняли на принудительные работы в Германию, разлучая жен с мужьями, детей с родителями. В меморандуме, обнаруженном после войны в бумагах рейхсминистра по делам оккупированных восточных территорий А. Розенберга, отмечалось:

«Группа армий «Центр» намеревается захватить 40–50 тысяч подростков в возрасте от 10 до 14 лет… и направить их в рейх. Это мероприятие первоначально было предложено 9-й армией… Предполагается использовать этих подростков на немецких предприятиях в качестве подмастерьев и учеников…»

Многочисленные факты издевательств и массовых убийств гражданского населения и советских военнопленных военнослужащими 9-й армии в Ржевском выступе были опубликованы на Нюрнбергском процессе:

«В Сычевке беспощадно расправлялся с женщинами, детьми и стариками комендант города обер-лейтенант Кислер. 7 января 1943 г. он согнал около 100 евреев – женщин, стариков и детей, сначала избил их, потом вывел на окраину города и расстрелял… При отступлении немцев от деревни Драчево Гжатского района в марте 1943 года помощник начальника немецкой полевой жандармерии лейтенант Бос согнал в дом колхозницы Чистяковой 200 жителей из деревень Драчево, Злобино, Астахово, Мишино, закрыл двери и поджег дом, в котором сгорели все 200 человек. Среди них были старики, женщины и дети… В городе Ржеве на центральной площади, где раньше был памятник Ленину, по приказу командующего 27-м германским армейским корпусом генерал-майора Вейса комендант города майор Куртфельд установил виселицу, на которой повесил десятки мирных граждан… В Вязьме имелся госпиталь для военнопленных в неотапливаемом каменном сарае. Лечения и ухода за больными никакого не было. Ежедневно умирало от 20 до 30 человек. Больным выдавали в день полкотелка супа без хлеба. По данным врача Михеева Е. А., в один из дней в этом госпитале умерло от истощения и болезней 247 человек. Кроме того, немецкие солдаты избрали в виде мишени для стрельбы больных пленных красноармейцев, когда они проходили по двору госпиталя… В феврале 1943 года перед отступлением из Вязьмы фашисты привезли группу арестованных советских граждан и пленных красноармейцев на станцию Новоторжская, что около Вязьмы. Пока истощенных голодом людей переводили от Новоторжской до лагеря, многие из них падали от изнеможения. Немецкие конвоиры таких пристреливали. От Новоторжской до Вязьмы было пристрелено 43 человека… После освобождения города Сычевки от немецких оккупантов там в лагере в огромном рву было обнаружено свыше 3000 трупов пленных красноармейцев и советских граждан. Осмотр трупов свидетельствует о зверских истязаниях: у многих перебиты руки, ноги, проломлены черепа, отрезаны носы, уши, выколоты глаза, отрезаны половые органы… В деревне Харино в январе 1943 г. фашисты согнали на скотный двор 79 военнопленных красноармейцев и сожгли их живыми».

28 февраля Модель отдал приказ начать 1 марта в 7 часов вечера отход основных сил 9-й армии. Отход прикрывали арьергарды, которые оставались на позициях в течение суток.

«Вечером 2 марта 1943 года последние немецкие арьергарды, – докладывал Модель в штаб группы армий «Центр», – невытесненные врагом, покинули уже давно оставленный город (Ржев. – Авт.). В интересах общей операции в полной боевой готовности тем самым армия без всякого вражеского давления сдала территорию, завоеванную в тяжелой борьбе, об успешную оборону которой более года кроваво разбивались массовые натиски бесчисленных вражеских подразделений и для завоевания которой у противника сегодня еще нет сил. Таким образом, бойцы за Ржев покинули непобежденными тот участок фронта, чье одно только название осталось для них воплощением солдатского испытания и в будущем стало стимулом к боевому самопожертвованию».

Войска Западного и Калининского фронтов получили приказ перейти в наступление в 14 часов 30 минут 2 марта. Но поскольку противник уже начал общий от

вод своих войск с Ржевско-Вяземского плацдарма, наступление сразу же приняло характер преследования. Весенняя распутица в условиях лесисто-болотистой местности и обилие различных заграждений, применяемых «мастером отступлений» Моделем, резко снижали темпы преследования, сковывали маневр подвижных отрядов. Войска продвигались в сутки не более чем на 6–7 км. Это вызвало недовольство у Сталина. 2 марта в 17 часов 45 минут командующим Западным и Калининским фронтами была направлена директива № 30062 Ставки ВГК, в которой говорилось:

4. Ставка обязывает представить план наступления войск левого крыла Калининского фронта и правого крыла Западного фронта в связи с отходом противника не позже 23.00 2.3.1943 г.».

Однако было уже поздно. Соединения 9-й армии спокойно и планомерно совершали отход. От каждой пехотной дивизии были выделены группы прикрытия силою батальон – полк при поддержке 2–3 минометных батарей, 1–2 батарей 75-мм полковых орудий и 1–2 батарей 105-мм орудий. Эти группы (арьергарды) сдерживали натиск советских частей, осуществлявших преследование. Главные силы дивизий отходили перекатами по 40–45 км. Они использовали для обороны промежуточные рубежи, созданные через каждые 10–12 км.

3 марта части 30-й армии генерал-лейтенанта В. Я. Колпакчи вступили в Ржев. 8 марта войска 31-й армии генерала В. А. Глуздовского освободили Сычевку, 10 марта – соединения 41-й армии генерала И. М. Манагарова заняли Белый. 12 марта войска 5-й и 33-й армий Западного фронта освободили Вязьму. Через десять дней советские войска вышли к «Линии Буйвола», где были встречены плотным огнем частей 9-й армии, что вынудило их перейти к обороне.

«Движение прошло планомерно, – отмечалось в отчете штаба группы армий «Центр». – Враг не смог помешать отводу войск. Но он никоим образом не должен считать себя победителем. Наши войска понесли незначительные потери. Благодаря планомерному течению событий и частичным местным успехам над врагом, они чувствуют себя полностью победителями. Они вышли из движения с большим моральным удовлетворением. Сражение выиграно».

Войска Моделя, выведенные из-под Ржева, были переброшены в район южнее Орла для укрепления обороны на этом направлении.

Генерал Х. Гроссман отмечал, что во время отхода советские войска потеряли свыше 42 тыс. убитыми и ранеными. По уточненным данным, потери войск Западного и Калининского фронтов в Ржевско-Вяземской наступательной операции со 2 по 31 марта 1943 г. составили: безвозвратные – почти 38,9 тыс. человек, санитарные – около 99,8 тыс. человек.

После отхода 9-й армии из Ржевско-Вяземского выступа линия фронта отодвинулась от Москвы еще на 130–160 км. Сокращение фронта на этом участке позволило Ставке ВГК вывести в свой резерв две общевойсковые армии и механизированный корпус.

В то время как Модель выводил свои войска из-под Ржева, в карьере Рокоссовского произошло новое изменение. 5 февраля 1943 г. директивой № 46056 Ставки ВГК он был назначен командующим Центральным фронтом, который создавался к 15 февраля на базе управления Донского фронта. Согласно директиве Ставки ВГК от 6 февраля 2-я танковая и 65-я армии Центрального фронта при поддержке 16-й воздушной армии должны были с утра 15 февраля перейти в наступление в общем направлении на Севск, станция Унеча с ближайшей задачей перерезать железную дорогу Брянск – Гомель. Конно-стрелковую группу генерала В. В. Крюкова приказывалось развернуть на левом крыле фронта и направить через Новгород-Северский, Старый Быхов, Могилев, где переправиться на западный берег Днепра и, обеспечив за собой переправы, выйти в район Орши. Правее Центрального фронта на Брянск предстояло наступать 13-й армии Брянского фронта, а через Жиздру на Брянск – 16-й армии Западного фронта. Левее должна была наступать 60-я армия Воронежского фронта в общем направлении на Льгов, Глухов, Чернигов.

После выхода армий Центрального фронта на линию Брянск, Гомель предписывалось нанести главный удар через Климовичи, Хисловичи на Смоленск в целях захвата района Смоленска и перехвата путей отхода вяземско-ржевской группировки противника. С выходом главных сил в район станции Унеча приказывалось захватить Гомель силами двух стрелковых дивизий и западный берег Днепра на участке Речица, Жлобин. Одновременно с переходом в наступление войск Центрального фронта намечалось наступление Западного фронта на Рославль, Смоленск и Калининского фронта – на Витебск, Орша и частью сил на Смоленск, навстречу главным силам Центрального фронта.

Времени на подготовку к новой операции было в обрез. Необходимо было, наряду с перегруппировкой войск, их сосредоточением и развертыванием, разработать план операции, увязать вопросы взаимодействия с соседними фронтами и решить массу других вопросов. Графики переброски войск не выдерживались. Единственная железная дорога Касторное – Курск, с короткой рокадой Ливны – Мармыжи, работала лишь до станции Щигры и не справлялась с перевозкой большого количества войск, техники, военного имущества, а район сосредоточения оказался неподготовленным для их приема. Кроме того, в спешке дорожные части и техника были оставлены на Волге, и это еще более затрудняло продвижение войск к фронту. Части, выгруженные из вагонов в Ельце и Ливнах, должны были сделать пеший переход в 150–200 км по единственной автогужевой дороге Елец – Ливны – Золотухино. Весь февраль бушевали метели. Заносы были настолько велики, что на некоторых участках приходилось вместо грунтового пути использовать железнодорожную насыпь. Утопая в огромных сугробах, пехотинцы и артиллеристы упорно шли вперед, солдаты несли на себе станковые пулеметы, противотанковые ружья, иногда и минометы. Они не имели возможности отдохнуть как следует даже на привалах. В районах, только что освобожденных от противника, очень трудно было и с жилищем, и с питанием, а службы тыла фронта не успевали снабжать войска своевременно всем необходимым.

Несмотря на то что войска Центрального фронта запаздывали с сосредоточением, пришлось начать наступление имевшимися силами. К этому вынуждала обстановка, сложившаяся на Брянском, Воронежском и Юго-Западном фронтах. Войска Воронежского фронта овладели 16 февраля Харьковом и продолжали продвигаться к Днепру. Однако 19 февраля противник силами танкового корпуса СС, 40-го и 48-го танковых корпусов нанес контрудар по правому крылу Юго-Западного фронта, создав угрозу прорыва во фланг и в тыл Воронежского фронта. Войска Брянского фронта, возобновив 12 февраля наступление, стремились обойти Орел с юга и юго-востока. К этому времени немецкое командование перебросило в район к югу от Орла несколько дивизий. В результате войска Брянского фронта встретили сильное сопротивление противника и за две недели смогли продвинуться всего на 10–30 км, достигнув рубежа Новосиль, Малоархангельск. Не добилась успеха и левофланговая 16-я армия Западного фронта, наносившая удар во взаимодействии с войсками Центрального фронта.

25 февраля войска Центрального фронта перешли в наступление. Соединения 65-й армии, которой была подчинена часть дивизий Брянского фронта, действовавшие в полосе Центрального фронта, двинулись в направлении Михайловка, Лютеж. Правее 65-й армии на Дмитровск наступала 70-я армия, левее – на Севск – 2-я танковая армия, а на левом крыле фронта на направлении Хутор Михайловский, Новгород-Северский – конно-стрелковая группа генерала Крюкова. Наступление вначале развивалось успешно. 65-я армия, поддержанная справа частью сил 70-й армии, отбрасывая противника, достигла Комаричей и Лютежа, а 2-я танковая армия овладела Середина-Будой. Конно-стрелковая группа, не встречая особенно сильного сопротивления, вырвалась к 6 марта еще дальше. Предчувствуя подвох со стороны врага, Рокоссовский приказал генералу Крюкову остановиться и прочно закрепиться на рубеже Севска. Но он продолжил наступление, выйдя к Десне у Новгород-Северского, мало заботясь о разведке на флангах.

В связи с тем что войска Брянского фронта не смогли разгромить орловскую группу противника, создалась угроза его удара по правому крылу и тылу Центрального фронта. Поэтому Ставка ВГК своей директивой № 30067 от 7 марта приказала Рокоссовскому временно замедлить продвижение в сторону Унеча, Почеп, повернуть 65, 70 и 21-ю армии с запада в северном и северо-восточном направлениях «с задачей объединенными силами этих армий разбить дмитровско-орловскую группу войск противника, прервать железнодорожную линию между Брянском и Орлом где-либо восточнее Карачева и помочь тем самым Брянскому фронту ликвидировать орловскую группу войск противника». После выполнения этой задачи войска Центрального фронта должны были с новой силой продолжать стремительное наступление в сторону Рославля совместно с частями Брянского фронта.

Получив новую задачу, Рокоссовский приступил к перегруппировке войск, сосредоточивая основные силы на орловском направлении – направлении главного удара. Однако вскоре в планы Константина Константиновича пришлось внести изменения. Противнику удалось севернее Харькова прорваться в район Казачьей Лопани. В результате возникла угроза его выхода через Белгород к Курску и соединения со своей орловской группировкой для нанесения удара в тыл Центральному фронту. Для ликвидации этой угрозы Ставка ВГК 11 марта приказала выдвинуть на север 1-ю гвардейскую танковую армию, которой предстояло совместно с 21-й армией разгромить прорвавшуюся группировку противника. С 13 марта 21-я и 1-я гвардейская танковая армии передавались в подчинение командующего Воронежским фронтон.

Таким образом, Рокоссовский для выполнения поставленной задачи располагал только двумя общевойсковыми (65-я, 70-я), одной танковой (2-я) армиями и конно-стрелковой группой. Их положение было тяжелым. Они понесли большие потери в предыдущих боях, испытывали недостаток в боеприпасах и горючем.

12 марта противник нанес удар по флангам конно-стрелковой группы и 70-й армии, которые оказались в мешке и были вынуждены с боями отходить к Севску. Его оборона была возложена на 3-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию, 30-ю лыжную бригаду, 11-ю отдельную гвардейскую танковую бригаду и два истребительных противотанковых артиллерийских полка. Они отразили все попытки противника взять город атаками с фронта. Тогда он предпринял попытки прорваться к Севску в обход с северо-запада и юга. Для этого были задействованы части 82-й пехотной и 4-й танковой дивизий. В половине восьмого вечера 26 марта танки противника ворвались на юго-западную окраину Севска, а к шести часам утра следующего дня полностью овладели городом. Части конно-стрелковой группы без приказа генерала Рокоссовского оставили Севск, отойдя на рубеж отметка 159,5, южная окраина Юрасов Хутор. По приказу Рокоссовского на р. Сев были развернуты дивизии 65-й армии, которые остановили продвижение противника.

Неудачными были и действия войск 70-й армии, которые оказались неготовыми к ведению наступательных действий. Ее соединения вводились в бой с ходу по частям, неорганизованно, без необходимого обеспечения артиллерией и боеприпасами к ней. В результате они потеряли около 9 тыс. человек.

Таким образом, Ставка ВГК, поставив Центральному фронту задачи без учета состояния его войск, да еще лишив его двух армий, фактически обрекла войска фронта на неудачу. Ими жертвовали ради спасения левого соседа – Воронежского фронта, с участка которого были отвлечены значительные силы противника. В ходе боевых действий с 25 февраля по 28 марта потери Центрального фронта составили: безвозвратные – 30 439 человек, санитарные – 39 968; всего 70 407 человек, или 27,5 % от общей численности в 256,8 тыс. человек.

Сталин, вероятно, сознавал, что поставил Рокоссовского в неравные условия по сравнению с другими фронтами. Стараясь как-то загладить свою вину, он 28 апреля присвоил Константину Константиновичу воинское звание генерала армии, хотя в это время его войска не вели активных действий.

Не лучшим образом развивались события и на Воронежском, Юго-Западном и Южном фронтах. Ставка ВГК, вдохновленная успехами под Сталинградом, снова недооценила противника. Неверно посчитав, что сил для активных наступательных действий у неприятеля не осталось и он намерен уйти за Днепр, она нацелила войска трех фронтов на его преследование, с тем чтобы до начала весенней распутицы выйти к Днепру по всей полосе от Чернигова до Херсона. Однако немецкое командование, стремясь предотвратить ухудшение обстановки на южном крыле своего фронта, собрало дополнительные силы и сумело концентрированным ударом прорвать оборону правого крыла Юго-Западного фронта. В начале марта части фронта отступили за Северский Донец, на его восточный берег. После этого противник, перегруппировав свои основные силы, перенес боевые действия в полосу Воронежского фронта. 16 марта немецкие войска вновь овладели Харьковом и начали развивать удар на белгородском направлении.

После того как бронетанковые и моторизованные части противника, наступавшие со стороны Краматорска, оттеснили части Юго-Западного фронта за р. Северский Донец, перешли в наступление немецкие части из района Полтавы и Краснограда. Командующий Юго-Западным фронтом генерал Н. Ф. Ватутин оттянул назад вырвавшиеся вперед части 3-й танковой и 69-й армий и организовал более плотные боевые порядки западнее и юго-западнее Харькова. Но Воронежский фронт, которым в то время командовал генерал Ф. И. Голиков, отвод войск не осуществил. В результате 18 марта противник овладел Белгородом. Сталин возложил всю ответственность за сдачу Харькова и Белгорода на генерала Голикова, который 22 марта был освобожден от должности, а на его место назначен генерал армии Ватутин.

Генерал-фельдмаршал Э. Манштейн, оценивая итоги контрнаступления под Харьковом в феврале – марте, писал:

«Взятием Харькова и Белгорода закончился второй контрудар нашей группы; усиливающаяся распутица исключала дальнейшее ведение операций. Собственно, у группы (речь идет о группе армий «Юг». – Авт.) была еще одна цель – в качестве заключительной фазы операции совместно с группой «Центр» очистить от противника дугу в районе Курска, врезающуюся глубоко на запад в немецкий фронт, и создать здесь более короткий фронт. Но мы должны были отказаться от этого намерения, потому что группа «Центр» заявила, что она не может участвовать в этой операции. Так эта дуга и осталась неприятным выступом на нашем фронте, который открывал противнику определенные оперативные возможности и в то же время ограничивал наши возможности».

Дуга, о которой пишет Манштейн, возникла следующим образом. По решению Ставки ВГК войска Центрального фронта с 21 марта перешли к обороне на рубеже Городище, Малоархангельск, Тросна, Лютеж, Коренево, образовав вместе с войсками Брянского фронта северный фас Курского выступа. В состав Центрального фронта передавались 48-я и 13-я армии из Брянского фронта, а также 60-я армия из Воронежского фронта. В конце марта стабилизировалось положение и на Воронежском фронте, где образовался южный фас Курской дуги, обращенной в сторону противника.

Эта знаменитая Курская дуга стала летом 1943 г. ареной грандиозного сражения. Пока же на советско-германском фронте наступила тишина. Обе стороны начали подготовку к решающей схватке, в которой напрямую предстояло сразиться Рокоссовскому и Моделю. Они к этому времени достигли существенных успехов.

Модель показал, что он является не только способным штабным офицером, но и умелым командиром. Его карьера успешно продвигалась вперед. Всего за четыре месяца Модель преодолел ступень от командира танковой дивизии до командира моторизованного корпуса, а затем менее чем за три месяца вышел на оперативный уровень, став командующим полевой армией. Начав войну в звании генерал-лейтенанта, он теперь вырос до генерал-полковника, показав, что является не только «мастером отступлений», но и «мастером наступления и обороны».

Рокоссовский, вступив в войну командиром корпуса, в служебном отношении обошел Моделя, получив звание генерала армии и возглавив фронт, то есть выйдя на оперативно-стратегический уровень. Заслуги Константина Константиновича были также отмечены орденом Суворова 1-й степени.