С началом Великой Отечественной войны в условиях стратегической обороны основная задача инженерных войск состояла в обеспечении замедления темпов продвижения противника и создании необходимых условий для перехода Красной Армии в наступление.

Решение основной задачи обусловило целесообразность и необходимость непрерывного повышения боевых возможностей инженерных войск, их технической оснащенности. Начался поиск и внедрение оптимальных организационных структур войсковых, армейских, фронтовых и резерва Верховного Главнокомандования (РВГК) частей и соединений инженерных войск.

При ведении стратегической обороны постановлением ГКО от 30 октября 1941 г. к середине января 1942 г. было сформировано 10 саперных армий, из которых каждая включала в себя от двух до четырех бригад по шесть-восемь батальонов. Армии подчинялись начальнику инженерных войск Красной Армии. Саперные армии сыграли основную роль в подготовке тыловых оборонительных рубежей государственного значения на западном и юго-западном стратегическом направлениях, особенно при создании обороны Москвы, Сталинграда и Кавказа.

И все же, несмотря на опыт советско-финляндской и первых дней Великой Отечественной войн, имевший место стереотип понимания инженерных войск как «тылового войска» пока еще оставался. В этой связи незадолго до контрнаступления под Москвой, 28 ноября 1941 г., Ставка Верховного Главнокомандования издает приказ. Давая развернутую характеристику состоянию инженерных войск с указанием недостатков по их применению в начальный период войны, приказ изменил структуру и организацию управления ими.

Вместе с другими недостатками в приказе подчеркивалась необходимость правильного использования саперных частей, укрепления боевого взаимодействия инженерных войск с другими родами.

Приказом вводилась должность заместителя командующего войсками фронта (армии) – начальника инженерных войск фронта (армии).

Военным советам фронтов и армий предписывалось привлекать начальников инженерных войск к разработке оперативных планов, требовать использования всех возможностей инженерных войск по их прямому назначению.

Приказ предписывал создать в 20-дневный срок 90 подготовленных саперных батальонов как резерв Главнокомандования.

 – требовал приказ.

Во всех военных округах восстанавливалась должность начальника инженерных войск, ликвидированная в начале войны. На них возлагалось руководство боевой подготовкой инженерных войск и инженерная подготовка всех родов войск округа.

По существу, приказ организационно завершал довоенное реформирование инженерных войск и впервые давал возможность создать их крупный резерв.

Определялась четкая структура инженерной службы в войсках сверху донизу. Это давало возможность централизованно решать все вопросы инженерного обеспечения боевой деятельности войск, в том числе формирования, обучения, правильного использования и снабжения самих инженерных войск.

Инженерные войска стали действовать более организованно и эффективно. Но резкая диспропорция между возросшими потребностями в инженерных войсках и их фактической численностью и возможностями не позволяли инженерным войскам в полной мере решать вопросы инженерного обеспечения даже частных наступательных операций.

Неблагоприятная обстановка и превалирующее значение оборонительных задач не позволили сделать к зиме 1941 г. каких-либо крупных шагов в совершенствовании боевого использования инженерных войск в наступательных операциях. В этот период подверглись проверке лишь некоторые стороны предвоенных взглядов применения инженерных войск в наступлении и, главным образом, обеспечении маневренных действий, связанных с проведением контратак, контрударов и частных наступательных операций.

В ходе зимних наступательных операций 1941–1942 гг. войскам фронтов и армий приходилось вести боевые действия без должного усиления инженерными частями. Значительная часть инженерных войск находилась в составе саперных армий, которые в это время не прекращали работы по строительству тыловых оборонительных рубежей и своими основными силами в обеспечении контрнаступлений участия не принимали. Даже при развертывании общего наступления на западном направлении в январе 1942 г., когда были приложены максимальные усилия для сосредоточения сил и средств, Западный фронт, в составе которого было 9 армий, имел всего вместе с войсковыми саперами 88 инженерных и саперных батальонов, из которых лишь 8 были фронтовыми. При таком составе инженерных войск общевойсковые армии получили на усиление один и реже два инженерных батальона от фронта, действуя в широких полосах. Имея два армейских инженерных батальона, саперный батальон в каждой стрелковой дивизии и саперную роту в стрелковой бригаде, при недостаточном фронтовом усилении армии не были в состоянии создать высокую плотность инженерных войск на направлениях главных ударов.

Так, даже в 20-й армии при прорыве обороны на р. Лама в январе 1942 г., где осуществлялось решительное массирование сил и средств на участке прорыва, общая оперативная плотность в 20-километровой полосе наступления составляла одну инженерно-саперную роту на 1 км фронта, а на участке прорыва – до двух рот на 1 км фронта. Такая плотность инженерных войск при слабой инженерной подготовке родов войск не могла обеспечить выполнение инженерных задач в ходе наступления.

Несмотря на существенную нехватку инженерных сил и несовершенство их организационной структуры, в контрнаступлении под Москвой и в ходе общего наступления советских войск на западном направлении довольно полно определился комплекс мероприятий инженерного обеспечения наступления, наметились также основные тенденции боевого использования инженерных войск.

Особенности инженерного обеспечения определялись решительностью перехода от обороны к наступлению, поставившего инженерные войска перед необходимостью осуществлять мероприятия по подготовке на отступления, опыта в проведении которых они не имели. К тому же суровая многоснежная зима сковывала действия наших войск, вынуждала их наступать вдоль дорог, которые разрушались и минировались противником при отходе. Немцы сильно укрепляли населенные пункты. Темпы продвижения наших войск в этих условиях значительно замедлялись. Имея преимущество в подвижности, противник отрывался и на отдельных участках занимал заблаговременно подготовленные рубежи обороны и вынуждал советские войска идти на прорыв.

Прорыв заблаговременно подготовленных противником рубежей обороны и укрепленных им населенных пунктов поставил перед инженерными войсками проблему возрождения опыта советско-финляндской войны по инженерному обеспечению штурма и прорыву, а также их непосредственному участию в штурмовых действиях. Действуя в составе штурмовых групп, саперы уничтожали отдельные мощные огневые точки противника, мешавшие своим огнем продвижению наших войск. В условиях борьбы с сильным и активным противником перед инженерными войсками возникла также и задача закрепления достигнутых рубежей.

Методы выполнения этих мероприятий в наступательных операциях зимой 1941–1942 гг. были еще достаточно примитивны. Они были обусловлены отсутствием у саперов опыта и слабым материально-техническим обеспечением. Недостатки в выполнении инженерных мероприятий прежде всего отрицательно сказались на темпах продвижения войск и на закреплении достигнутых рубежей.

Штурмовые группы для прорыва укрепленных позиций и даже районов обороны противника практически не готовились и пока не составляли основу боевых порядков частей первого эшелона. Соответственно, не было единого научно обоснованного и проверенного практикой комплекса теоретических взглядов на их организацию и действия.

И все же такие документы в действующей армии стали появляться. Один из первых документов, где определялась подготовка и действия штурмовых групп, относится к октябрю 1941 г. Это были указания командующего войсками 8-й армии по блокировке и овладению дзотом.

8-я армия вела оборонительные бои в районе Ораниенбаумского плацдарма, где в сентябре – октябре 1941 г. ее войсками был подготовлен ряд контрударов. Причем контрудары готовились в крайне ограниченные сроки, при недостатке сил и средств. Конечно, в их организации было немало недостатков, что явилось одной из причин неэффективности контрударов. Все это требовало глубокого анализа. В частности, опыт боев выдвигал задачу обучения войск умелому овладению огневыми сооружениями противника, что было важно при прорыве его оборонительных рубежей.

Полученные частями армии навыки и легли в основу для разработки указаний по блокировке и овладению дзотами противника. Опыт подготовки и практическая ценность такого рода документов нашли свое дальнейшее выражение и развитие. В середине декабря этого года Военный совет Ленинградского фронта подвел итоги ведения наступательных боев войсками 8-й и 55-й армий по преодолению укрепленной полосы противника. В подготовительный период перед наступлением на укрепленную полосу противника в числе других задач приказывалось тщательно прорабатывать на местности вопросы взаимодействия родов войск, а в ходе самого наступления для создания огневого превосходства над противником перед атакой его укрепленных позиций, а также в период атаки и боя в глубине использовать в полной мере огневые средства пехоты.

Указания имели ряд недостатков в силу ограниченного обобщения боевого опыта и коротких сроков их разработки. Но в самом главном – подходе к созданию, обучению и подготовке штурмовых групп, количество и состав которых могло определяться в основном числом и размерами объектов штурма, характером укрепленной полосы в целом, – подобные документы были, безусловно, полезны и необходимы войскам. Так, в августе 1943 г. Военный совет Ленинградского фронта принял методические указания по прорыву сильно укрепленной позиции противника, в которых обобщены все документы подобного характера. Безусловно, это был документ более высокого уровня, теоретически обобщающий опыт боевых действий по прорыву сильно укрепленных позиций противника. Но главным в указаниях было подробное описание практических рекомендаций по подготовке и осуществлению прорыва сильно укрепленных позиций. Констатировалось, что прорыв сильно укрепленных позиций достигается путем последовательного овладения опорными пунктами противника. При этом основная задача по овладению опорными пунктами возлагалась на штурмовые группы.

Применялись штурмовые группы и в ходе контрнаступления и общего наступления под Москвой. Прежде всего это было связано с организацией обороны противника. Немцы создали систему отдельных опорных пунктов, узлов сопротивления и так называемых «ежей», основой гарнизона которых были танковые подразделения и части. Опорные пункты, как правило, оборудовались в населенных пунктах, особенно расположенных на узлах дорог. Противник создал сильные узлы сопротивления в районах Клин, Рогачев, Белый Раст, Красная Поляна, Крюково, Таруса, Алексин, Михайлов. Узлы сопротивления имели круговую оборону. Промежутки между ними прикрывались заграждениями и простреливались всеми видами огня. Во многих узлах в качестве огневых точек использовались окопанные землей танки. Подступы к опорным пунктам и узлам сопротивления прикрывались противотанковыми и противопехотными заграждениями.

Так, войска 16-й армии, перейдя в наступление 7 декабря 1941 г., встретили ожесточенное сопротивление противника в районе Крюково и Рождествено. 8-я гвардейская дивизия получила задачу совместно с 44-й кавалерийской стрелковой дивизией и 17-й стрелковой бригадой овладеть районом Крюково и захватить Крюково штурмом в ночь с 7 на 8 декабря. Противник освещал местность прожекторами. В системе заграждений противника имелись малозаметные препятствия, проволочные заграждения с подвешенными на них гранатами, противотанковые и противопехотные минные поля, фугасы и «сюрпризы».

Для прорыва обороны противника в каждом батальоне были сформированы по две штурмовые группы. В их состав были включены стрелки, саперы с подрывными средствами и химики с дымовыми шашками. Проходы в заграждениях устраивались специально созданными группами разграждения, а уничтожение окопанных танков противника возлагалось на штурмовые группы. При борьбе с танками личный состав штурмовых групп продвигался по ходам сообщения, отрытым в снегу. Подобравшись к танку, химики зажигали дымовые шашки и ослепляли экипаж танка, лишая или затрудняя его вести прицельный огонь. После этого саперы укладывали взрывчатое вещество (ВВ) и подрывали или сжигали танк. Ожесточенные бои шли всю ночь, а утром наши войска овладели Крюковом.

В ходе наступления при блокировке и уничтожении дзотов саперы применяли различные способы боевых действий. Практиковался подход к огневой точке с помощью сапы в снегу. Приблизившись к дзоту, саперы забрасывали его ручными гранатами и подрывали. Так было в 20-й армии. А в 16-й армии для этой цели группы саперов пробирались ночью через передний край обороны, подходили к огневым точкам с тыла и подрывали их. Для уничтожения противника, засевшего в прочных блиндажах, использовались группы саперов, которые продвигались на танках. Как только танки подходили к блиндажу, саперы спешивались и подползали к нему, а танки занимали позицию против входа и держали его под своим огнем. В это время саперы взбирались на крышу блиндажа и спускали в него через дымовую трубу противотанковую мину ЯМ-5 или трофейный стандартный заряд в 3 кг. К взрывателю, вставленному в мину или заряд, привязывался шнур длиной до 25 м, за этот шнур саперы выдергивали чеку взрывателя. Заряд взрывался внутри блиндажа. Таким способом саперы 35-й и 64-й стрелковых бригад взорвали 11 блиндажей.

В целом главные усилия инженерных войск в битве под Москвой были направлены на активную борьбу или обеспечение борьбы других родов войск. В ходе боев в составе штурмовых групп или самостоятельно саперы уничтожали отдельные мощные огневые точки противника, мешавшие своим огнем продвижению наших войск. Однако действия штурмовых групп носили примитивный характер и обнажили проблемы их организации, подготовки, взаимодействия и управления.

Следует заметить, что группы, создаваемые для прорыва сильно укрепленных позиций противника, назывались или блокировочными, или штурмовыми. Принципиальных отличий между ними нет. В обоих случаях это временное формирование, предназначенное для блокирования и уничтожения отдельных опорных пунктов, узлов сопротивления и долговременных огневых сооружений. Способ их действий в основном был одинаков. Вместе с тем название «штурмовая группа» в большей степени отвечало предназначению и характеру действий такого рода временных формирований как при прорыве сильно укрепленных позиций, так и при штурме городов.

Что же касается основного предмета исследования, то на этом этапе вопросы инженерного обеспечения штурма тяжелых огневых точек и прорыва укрепленной полосы в целом приходилось решать в основном силами войсковых саперов. Однако их подготовка и оснащение не соответствовали всей сложности решаемых задач и были значительно ниже армейских и РГК инженерных частей. Вместе с тем следует отметить, что в боевых документах действующей армии конкретные задачи по подготовке и обеспечению штурмовых действий саперам и инженерным войскам определялись довольно редко. Стереотип «тылового войска», видимо, пока не позволял общевойсковым командирам в полной мере определить весь комплекс инженерных мероприятий в наступлении.

И все же опыт наступательных боев, операций и общего наступления под Москвой дал очередной толчок дальнейшему совершенствованию организационных форм инженерных войск и мероприятий инженерного обеспечения боевых действий частей Красной Армии. 1942 год характерен потребностью создания более маневренных и технически оснащенных формирований. В феврале принимается решение расформировать 5 саперных армий, а оставшиеся подчинить фронтам. К 1 октября 1942 г. были расформированы и остальные армии. Часть входивших в них формирований была передана фронтам, а другие выведены в резерв ВГК для формирования инженерно-саперных и инженерно-минных бригад.

В дальнейшем опыт использования инженерных частей в проведенных операциях показал, что специализированные инженерные соединения – типа бригады, – оснащенные необходимой техникой и вооружением, наиболее полно соответствовали современным оперативно-тактическим требованиям.

1942 год характерен изменениями в тактике оборонительного боя противника, обусловленными в основном наступательными действиями частей Красной Армии.

Противник при организации обороны широко использует особенности местности. Позиции, в основном, располагаются по естественным рубежам – вдоль рек с крутыми берегами, на господствующих высотах по линии болот и озер, в лесных массивах, и привязываются к населенным пунктам. Местность перед передним краем хорошо просматривается и простреливается.

В целом же тактическая оборона немцев состоит из двух оборонительных полос общей глубиной 8–15 км. Первая полоса получила название «главное поле боя». Здесь сосредоточиваются основные силы обороны, и ее глубина с огневыми позициями артиллерии достигает 4–5 км. Вторая оборонительная полоса служит для создания глубины обороны и в первый период, как правило, войсками не занимается. Но иногда на ней располагаются резервы. В этом случае оно заранее приводится в боевую готовность.

В случае преодоления «главного поля боя» оборона переносится на вторую полосу обороны.

Между полосами обороны строятся отдельные опорные пункты, обе полосы соединяются между собой отсечными (фланговыми) позициями.

Основу «главного поля боя» составляют ротные опорные пункты и батальонные узлы сопротивления. Пространство между опорными пунктами простреливается перекрестным огнем, прикрывается инженерными заграждениями и обязательно патрулируется. Случалось, что оборона противника строилась из сплошных траншей, прикрытых плотными заграждениями. Но и в этих случаях резко выделялись опорные пункты.

Что же касается населенных пунктов, то противник чаще всего устраивал их круговую оборону. Перед внешней границей населенного пункта, в удалении от него на 500–1000 м, устраивались полевые укрепления в виде блиндажей, дзотов, дотов, окопов для полевых войск, связанных между собой ходами сообщения, а также минные поля против пехоты и танков.

1942 год показал, что пока инженерному обеспечению наступательных действий, применению инженерных средств и инженерных войск в целом большого внимания не уделялось.

Так, одной из причин провала наступательной операции войск Юго-Западного фронта в мае 1942 г., оказавшего отрицательное влияние на ход военных событий этого года, было неправильное применение родов войск. Что же касается инженерных войск, то они не были полностью использованы. Инженерные средства на поле боя применялись в редких случаях. Ни в армиях, ни в дивизиях не было создано противотанковых резервов и отрядов заграждения, которыми можно было бы маневрировать, своевременно и надежно прикрывая танкоопасные направления. Инженерные войска действовали без взаимодействия с артиллерией и особенно танками. А их основная задача заключалась в организации и постройке переправ, ремонте и содержании дорог. В редких случаях отдельные подразделения саперов привлекались для создания инженерных заграждений. При отражении контрударов танков противника в полосе наступления северной ударной группировки инженерные войска, в силу их слабого применения, существенного влияния на исход боя не оказали.

Вместе с тем следует отметить, что во второй половине 1942 г. и в последующем в Красной Армии стало характерным создание и применение довольно большого количества штурмовых групп и отрядов с обязательным включением в их состав саперов. Практика войны формировала то, что ранее казалось неактуальным. Применительно к конкретным условиям отрабатывалась структура штурмовых групп, закладывалась система инженерного обеспечения штурмовых действий, устранялись недостатки в их применении.

Вместе с тем одним из недостатков оставался не совсем правильный взгляд на использование штурмовых групп, организуемых в период наступательных боев. Это выражалось в том, что выделенные штурмовые группы вели наступление сами по себе. Стрелковые части, помимо выделенных штурмовых групп, участия в наступлении не принимали.

Так, на Северо-Западном фронте в сентябре 1942 г. войска фронта продолжали наступательные бои по окружению демянской группировки противника. Попытки 11-й и 1-й ударной армий закрыть в районе рек Ловать и Робея (северо-западнее Демянска) горловину так называемого демянского мешка успеха не имели. Опыт боевых действий показал неправильное использование штурмовых групп.

Неправильное использование штурмовых групп прежде всего выразилось в том, что они вели наступление сами по себе. Пехота, помимо выделенных штурмовых групп, в наступлении участия не принимала.

Вместе с тем штурмовые группы наступали недостаточно энергично. Противник успел привести в действие свои огневые средства и нанес штурмовым группам ощутимые потери. К тому же состав и вооружение штурмовых групп оставляли желать лучшего. Мало было артиллерии, противотанковых ружей, саперов, огнеметчиков, вообще не было танков. Действия штурмовых групп не получили огневой поддержки как пехоты, так и артиллерии. Слабым было взаимодействие внутри самих групп. Практика показала, что в состав штурмовых групп должны включаться лучшие, наиболее стойкие бойцы.

Следует заметить, что эти недостатки были характерны для действий и применения большинства штурмовых групп. Что же касается применения в них инженерных войск, то до создания шисбр в штурмовые группы и отряды включались в основном подразделения из обычных войсковых саперных частей, не имевших должной подготовки и оснащения.

На практике штурмовые группы по существу представляли собой стрелковые подразделения. Чаще всего штурмовым группам ставились задачи ведения самостоятельного наступления. Но при небольшом численном составе и без поддержки пехоты они, естественно, не могли вклиниться в оборонительную полосу противника и выполнить задачи по захвату определенных рубежей.

Опыт показал, что задача штурмовых групп заключалась в уничтожении отдельных опорных пунктов, дотов и дзотов, преодолении деревоземляных валов и завалов, других сооружений, мешающих продвижению стрелковых частей. В этом случае стрелковым подразделениям предстояло двигаться в непосредственной близости за штурмовыми группами и всячески развивать их успех. Однако на практике такое было не всегда.

По существу в этот период окончательно определился сам подход к формированию и составу штурмовых групп и отрядов, сложился порядок их применения без специализированных инженерно-саперных подразделений.

Штурмовые группы (отряды) создавались исходя из задач и, как правило, состояли из хорошо подготовленного личного состава. Первоначально они включали в себя пехоту, автоматчиков, отдельные орудия для стрельбы прямой наводкой по дотатам, дзотам, валам и прочим укреплениям противника, ПТР, огнеметчиков, саперов, иногда танки. Основу штурмовой группы (отряда) составляла пехота численностью от взвода до роты. Из этой численности отдельно выделялись отделение или взвод автоматчиков. В состав штурмовой группы также включались одно-два 45-мм или 76-мм орудия, два-три ПТР, отделение химиков с ранцевыми огнеметами, отделение или взвод саперов с зарядами ВВ, два-три танка при возможности.

Состав штурмовых групп и их количество в батальоне изменялись в зависимости от задачи, обстановки и характера обороны. Но на этом этапе состав и численность штурмовых групп, главным образом, зависели от возможностей стрелкового батальона.

Батальон, боевая численность которого не превышала 150–200 человек, как правило, выделял одну штурмовую группу. Если численный состав батальона позволял, то штурмовая группа создавалась в каждой стрелковой роте. При создании же штурмового отряда он в свою очередь делился на группы.

Практический опыт штурма укрепленной полосы противника находил свое отражение в обобщенных руководящих документах того периода. Наиболее ценными для предмета нашего исследования являются указания Военного совета Волховского фронта по прорыву укрепленной полосы противника.

Они были разработаны накануне наступления, когда войскам фронта в начале 1943 г. предстояло прорвать блокаду Ленинграда. Пожалуй, впервые наиболее подробно и скрупулезно определялись способ прорыва укрепленной полосы, действия родов войск и штурмовых групп. И, что очень важно для нашего исследования, наконец-то нашли свое подробное описание задачи инженерного обеспечения прорыва.

Определяя способ прорыва войсками фронта укрепленной полосы противника, подчеркивалось, что прорыв достигается овладением опорными пунктами и узлами обороны на переднем крае и затем в глубине на избранных для удара направлениях. При недостаточных средствах прорыва его следует осуществлять путем последовательного овладения опорными пунктами и узлами обороны, а затем в глубине с перерастанием этих последовательных ударов в наступление для выхода на свободное для маневра пространство.

Указаниями предписывалось, что успех на переднем крае необходимо развивать без задержки в глубину для захвата или изоляции последующих опорных пунктов, отражая встречным ударом контратаки противника.

Организованность, безотказное управление, хорошая разведка оборонительной полосы противника, взаимодействие всех родов войск, их специальная тренировка определялись как слагаемые успеха операции по прорыву укрепленной полосы.

Согласно указаниям задачи инженерным войскам следовало ставить заблаговременно, чтобы они могли подготовиться к их выполнению и решить вопросы материального обеспечения.

Констатировалось, что при наступлении на сильно укрепившегося противника на инженерные войска выпадает большое количество ответственных и сложных задач, что требует экономии их сил. Поэтому распылять силы и средства инженерных частей нельзя, а, наоборот, необходимо стремиться к их компактному и нацеленному использованию под руководством инженерных начальников и командиров.

По указаниям инженерные силы и средства армии при наступлении должны распределяться в три эшелона.

Первый саперный эшелон движется впереди стрелковых батальонов, обеспечивает атаку и штурм первой оборонительной позиции, а также продвижение в бою пехоты и танков. Этот эшелон образует батальонные отряды штурма и разграждения, каждый из которых состоит из групп инженерной разведки, разграждения и штурма.

Группа разведки состояла из трех отделений инженерной разведки, трех химиков-разведчиков. Сюда подбирались саперы, имеющие опыт поиска и обезвреживания мин. Командовал группой командир саперного взвода.

Группа разграждения по существу представляла собой саперный взвод, усиленный отделениями дымопуска и огнеметания.

Группой штурма должен руководить командир саперного взвода или стрелковой роты. Она включала в себя три саперных взвода, отделение огнеметчиков, артиллерийских наблюдателей, стрелковый взвод, танки, орудия противотанковой обороны.

В зависимости от обстановки отряд действует или в полном составе, или делится для действий со стрелковыми ротами.

Впереди идет инженерная разведка, выявляет минные поля, противотанковые и противопехотные заграждения, проделывая в них проходы для группы разграждения и штурма. При наличии времени и благоприятных обстоятельств производится полное разграждение проходов для атакующей пехоты. За инженерной разведкой следует группа разграждения, основная задача которой устранить все выявленные препятствия, вести дополнительную разведку и блокировку огневых сооружений противника, мешающих продвижению пехоты.

За группой разграждения следует штурмовая группа, усиленная пехотой и, если возможно, танками. На штурмовую группу возлагается атака переднего края обороны противника. И уже затем идут боевые порядки пехоты.

Указания требовали, чтобы действия штурмовых отрядов были стремительными и настойчивыми – вперед и только вперед, выводя за собой пехоту и танки.

Указания определяли, что дивизиям, действующим на главном направлении, в зависимости от характера местности и мощных укреплений противника придаются один или два инженерных батальона. При недостатке дивизионных и армейских саперов задачи штурмовых отрядов возлагаются на стрелковые батальоны.

Кроме штатного вооружения, указаниями предусматривалось иметь в отрядах штурма и разграждения дополнительные средства. Руководство отрядом поручалось командиру саперной роты.

Второй саперный эшелон составляют инженерные части, предназначенные для сопровождения танков, артиллерии и минометов, а также для устройства колонных путей и дорог. Состав и численность этих инженерных частей зависит в основном от местности данного направления.

Инженерные части второго эшелона образуют дорожно-мостовой отряд. Во второй эшелон инженерных частей входит дорожно-мостовой отряд, один на стрелковую дивизию в составе от двух рот до двух батальонов. К второму эшелону также относится подвижной отряд заграждения и разграждения в составе одной-двух саперных рот. Указаниями определялось иметь на стрелковую дивизию один отряд с резервом средств заграждения на автомашинах или санях.

Для пополнения первого и второго эшелона саперов в последнем необходимо было иметь группу материального обеспечения и резерва.

До получения задачи второй эшелон находится в боевых порядках резерва командира дивизии.

Третий армейский эшелон саперов составляют инженерные части резерва и специального назначения (закрепления захваченного рубежа, заграждения фланга и другие). Действия этого эшелона планируются начальником инженерных войск армии.

В составе этого эшелона организовывались специальные отряды разграждения. Они предназначались для действий против отдельных мощных укреплений, устройства проходов в мощных заграждениях и сопровождения мотомеханизированных частей.

Из указаний можно сделать вывод, что состав, боевое построение, вооружение и численность отрядов штурма и разграждения имели принципиально важное значение. Последующая практика также это подтвердила.

И все же такой подход к составу и применению отрядов штурма и разграждения на практике не нашел широкого применения, в том числе и на этом фронте.

Согласно указаниям штурмовые группы, абсолютное большинство которых составляли саперы, имели задачи атаковать передний край обороны и уничтожать блокированные сооружения. По существу саперы должны были выполнять функции пехоты.

В дальнейшем, при сходных задачах, большинство в штурмовых группах (отрядах) составляли стрелковые подразделения и командовали ими пехотные командиры. Саперы выполняли лишь задачи инженерного обеспечения штурма. Деятельность штурмовых групп или отрядов такого состава была более полезной и эффективной.

Успешное проведение Сталинградской битвы позволило советским войскам провести ряд наступательных операций, в ходе которых выявилась необходимость разгрома противника в заранее подготовленных укрепленных районах и населенных пунктах. Это явилось одним из важных факторов, обусловивших впоследствии необходимость создания специальных частей и подразделений – а именно, штурмовых инженерно-саперных.

Борьба за крупные населенные пункты (города) имела ряд особенностей и сложностей для атакующего. Прежде всего это связано с организацией обороны противника, а также с характеристиками населенного пункта, состоянием зданий и сооружений в нем.

К маю 1943 г. части Красной Армии накопили определенные навыки ведения боевых действий в крупных населенных пунктах. Бои за Калинин, Клин, Юхнов, Калугу, Ростов-на-Дону, Тихвин, Сталинград, Шлиссельбург и другие дали достаточно много ярких и весьма поучительных примеров боевых действий, обогатив практику их ведения современным и необходимым опытом.

Организация обороны населенных пунктов могла осуществляться в самые короткие сроки и, как правило, не требовала больших затрат сил и средств. Они являлись довольно сильным препятствием для наступающих. Обход населенных пунктов был зачастую сопряжен с большими трудностями, в то же время их оставление в тылу своих войск отвлекало много сил и средств на блокаду, а также создавало угрозу тылам и коммуникациям. Собственно бой за населенный пункт делился на два периода. Борьба за подступы к населенному пункту и его окраины составляет первый период, который должен закончиться их захватом. Второй – это боевые действия внутри населенного пункта.

В ходе боевых действий выявилось, что небольшие и слабо укрепленные населенные пункты, занятые в результате поспешного отступления, лучше всего атаковать с ходу, чтобы не дать противнику возможности закрепиться и организовать оборону. Организация же и проведение штурма крупного и заблаговременно подготовленного к обороне населенного пункта требовали несколько другого подхода. В этой ситуации наступательные действия состояли из ряда последовательных, тщательно подготовленных атак по захвату отдельных очагов обороны. Как правило, это те же самые, с устойчивой огневой связью, опорные пункты и узлы сопротивления, под которые были оборудованы очень прочные дома, строения, склады, башни и другие сооружения.

К характерным особенностям боя внутри населенного пункта следует отнести ограничение и стесненность обзора и обстрела, сложность управления войсками, небольшие возможности маневра.

Части и подразделения советских войск, выделяемые для атаки отдельных опорных пунктов внутри города, организовывали штурмовые группы. Они состояли из пехоты, чаще всего не больше взвода, саперов с подрывными средствами, отдельных орудий, пулеметов, огнеметов, одного-двух танков, как правило, тяжелых. Бойцы штурмовых групп перед атакой получали достаточное количество ручных гранат, бутылок с горючей смесью и противотанковых гранат. Если в полевых условиях основную задачу штурмовых групп составляет блокировка и ликвидация огневых точек, то в условиях наступательного боя внутри населенного пункта штурмовые группы для успешного продвижения должны были не только уничтожить опорный пункт, дот или дзот, но и превратить их в свой опорный пункт. В свою очередь эти опорные пункты были необходимы как средства закрепления на достигнутом рубеже и надежные места накопления сил для нового штурмового броска. Этим определялся большой удельный вес саперов в составе штурмовых групп.

Саперы имели весьма сложные и разнообразные задачи – от разведки и уничтожения заграждений, разминирования минных полей, обнаружения и обезвреживания сюрпризов-ловушек до наземно-минной атаки и строительства сложных инженерных сооружений для укрепления захваченных очагов обороны.

Само наступление на крупный населенный пункт велось, как правило, по выгодным подступам: через сады, огороды, дворы, проломы в стенах домов, по подземным ходам и туннелям. Для стрельбы прямой наводкой по амбразурам огневых точек, противотанковым пушкам применялась артиллерия всех калибров. В ближнем бою большую эффективность давало применение противотанковых и ручных гранат. Для поддержки штурмовых групп использовались станковые и ручные пулеметы.

Управление боем осуществлялось в основном при помощи радио, световых сигналов и живой связью. Организовать устойчивую проводную связь в условиях городского боя было сложно.

Необходимость пересмотра организационно-штатной структуры, вооружения и технического обеспечения инженерных войск, привлекаемых к ведению боевых действий в крупных населенных пунктах и укрепленных районах, особо выявилась во второй половине 1942 г. Наиболее характерными в этом отношении явились боевые действия в городах Сталинграде и Шлиссельбурге.

Сталинград на этот период представлял собой, пожалуй, самый большой город, в котором частям Красной Армии пришлось вести боевые действия. Как крупный промышленный центр, город имел множество производственных зданий, которые довольно легко оборудовались под мощные очаги обороны. К тому же именно в Сталинграде создание и применение штурмовых групп носило массовый характер, по существу определив их в дальнейшем как главное звено уличного боя. Действия штурмовых групп дали ответы на основные вопросы организации и проведения ближнего боя небольшими подразделениями в условиях борьбы в крупном, заблаговременно подготовленном к обороне городе. Это относилось и к инженерному обеспечению боевых действий штурмовых групп. Опыт был важен еще и тем, что в дальнейшем нашим частям пришлось вести много боев в крупных населенных пунктах.

К 12 декабря 1942 г. противник частями 79-й пехотной дивизии вклинился в оборону 39-й гвардейской стрелковой дивизии и стремился выйти к берегу р. Волги.

В составе немецкой дивизии действовали два пехотных полка и один саперный батальон. Занимая высоты 107, 5 и 102, 0, противник имел хорошее наблюдение, так как местность от высот постепенно понижалась к берегу р. Волги. Высоты позволили немцам организовать укрытые позиции для артиллерии и минометов. Городские постройки большей частью были разрушены и представляли собой груды золы, камней и лома. Стены уцелевших зданий приспосабливались противником для обороны. Овраги в районе высоты 107, 5 использовались как скрытые подступы и укрытия от артиллерийского и минометного огня. Занятая противником часть территории завода «Красный Октябрь» была загромождена шлаком, металлом, станками, другими предметами, легко приспосабливаемыми к обороне и для укрытия огневых средств и живой силы. Здесь немцы организовали узел сопротивления, чтобы затем с опорой на него выполнить свою задачу.

39-я гвардейская стрелковая дивизия в составе 120-го, 117-го и 112-го гвардейских стрелковых полков обороняла оставшуюся в наших руках часть завода. Получив задачу овладеть высотой 107, 5, дивизия имела на направлении наступления мощный узел сопротивления на территории завода. Поэтому командир дивизии определил ликвидацию этого узла как ближайшую задачу. Уничтожение узла планировалось произвести путем последовательных атак отдельных опорных пунктов. И лишь после успешного завершения ближайшей задачи решено было приступить к овладению высотой 107, 5.

Один из опорных пунктов противник оборудовал в цехе «Лоц», куда вошли и прилегающие к нему здания. Каменный корпус цеха длиной около 200 м и шириной 70 м был полуразрушен бомбами и артиллерийским огнем. Цех имел железобетонный подвал, а сама внутренняя площадь здания загромождена заводским оборудованием и разным металлом. С трех сторон цех прикрывался проволочными заграждениями, а подходы с юго-востока прикрывались минным полем. Гарнизон опорного пункта имел 7 пулеметов, 4 ротных и 2 батальонных миномета и состоял из 83 солдат и офицеров, вооруженных автоматами, гранатами и винтовками. Из районов высот и западной окраины Сталинграда опорный пункт поддерживался артиллерией. Задача по захвату опорного пункта возлагалась на 3-й батальон 112-го гвардейского стрелкового полка, расположенного как раз напротив этого очага обороны. Командир батальона принял решение захватить пункт двумя штурмовыми группами, численностью 20 человек каждая.

В ночь на 12 декабря командир батальона решил провести разведку боем. Группа разведчиков из шести человек, преодолев проволочные заграждения, скрытно подошла к цеху. Забросав северо-западный угол цеха гранатами, разведчики захватили пленного. Они отправили его в расположение батальона, а сами остались в цехе. Оправившись от дерзкого налета, противник открыл по группе сосредоточенный прицельный огонь. До утра следующего дня разведчики с помощью гранат отбивались от противника. Подкрепления из батальона не смогли пробиться к разведчикам. До восьми вечера группа отбила три атаки, а к 21. 00 ее забросали гранатами. В подразделение вернулся лишь один раненый боец. Разведчики свою задачу выполнили, но удержаться в опорном пункте не смогли. Их упорные и решительные действия так и не были поддержаны столь же решительными действиями со стороны командира батальона.

Получив данные от вернувшегося разведчика и пленного солдата, командир батальона решил провести атаку опорного пункта в четыре часа утра 15 декабря. За полчаса до штурма вся артиллерия по приказу командира дивизии открыла огонь по обороне противника. Штурмовые группы по одному-два человека ползком и короткими перебежками выходили на исходное положение для атаки. Саперы незаметно и бесшумно смогли проделать два прохода, через которые в назначенное для штурма время по сигналу двух зеленых ракет обе штурмовые группы поднялись в атаку. Забросав цех гранатами, они ворвались в здание. Весь день до десяти часов вечера шел упорный бой. Противник из механического цеха дважды безуспешно атаковал группы. Исход боя решил высланный на помощь резерв. К 23. 00 штурмующие полностью захватили цех «Лоц». При небольших потерях с нашей стороны, противник оставил на поле боя ранеными и убитыми 50 солдат и офицеров, 3 захвачены в плен, трофеи составили 4 пулемета, 2 миномета и около 60 винтовок.

Успех атаки опорного пункта объясняется тщательностью рекогносцировки и заблаговременной подготовкой штурмовых групп. Вместе с тем в этом конкретном бою были общие ошибки. Прежде всего это относится к организации разведки, включая инженерную. Командир батальона не только не оказал помощи разведчикам, но и не проявил в этом важном вопросе инициативы и гибкости. Участие саперов в штурме ограничилось лишь подготовкой проходов в заграждениях противника. Однако их действия были бы весьма полезны и необходимы при уничтожении огневых точек и закреплении. Хотя в данной обстановке было ясно, что прочное закрепление и удержание цеха «Лоц» зависит и оттого, насколько умело будут использованы захваченные заграждения и сооружения противника. Что вообще не было сделано. Кроме того, для организации мощного огня в сторону склада готовой продукции, цехов № 1 и механического необходимо было создать дополнительные сооружения.

Следующий опорный пункт включал в себя склад готовой продукции и четыре отдельных дома. Склад представлял собой каменное здание длиной 140 м и шириной около 40 м. Часть стен была бетонирована. Противник оборудовал в здании 5 блиндажей с бойницами. Западнее и северо-западнее склада находились четыре каменных дома. Между домами противник оборудовал три блиндажа, а перед домами были устроены окопы, ходами сообщения соединенные с блиндажами и складом. Опорный пункт обороняли 45 человек, имея на вооружении 5 станковых пулеметов, автоматы и винтовки. Командир 112-го гвардейского стрелкового полка поставил задачу атаковать каменные дома 7-й стрелковой роте, численностью около 50 человек. Сборная штурмовая группа должна атаковать склад готовой продукции, и отдельная штурмовая группа численностью 8 человек – действовать в направлении обоих цехов с целью отвлечения внимания противника. Для подрыва стены склада выделялась группа из 6 саперов. Из состава роты выделялись две штурмовые группы по 8 человек каждая, вооруженные автоматами и ручными гранатами. Кроме этого, выделялась группа закрепления из 20 человек, включая 2 саперов. Из вооружения в группе был один станковый и два ручных пулемета, три противотанковых ружья, два 50-мм миномета. Резерв состоял из оставшейся части роты в количестве 14 человек. Сборная штурмовая группа полка состояла из 6 человек штурмующей подгруппы, подгруппы закрепления в количестве 12 человек и 7 человек резерва. Подгруппа закрепления имела один станковый и два ручных пулемета, два огнемета и столько же минометов. На подготовку отводилось более суток, с командирами групп была проведена рекогносцировка, установлены сигналы взаимодействия с поддерживающими огневыми средствами.

25 декабря в 3. 15 утра по сигналу была подорвана стена склада. Штурм начался атаками всех штурмовых групп. Сборная группа начала свои действия из цеха «Лоц», отдельная – в направлении механического цеха. 7-й роте удалось захватить два дома. Закрепив их за собой, личный состав роты вел бой за третий. Сборная штурмовая группа, удачно ворвавшись в склад через проделанный саперами пролом в стене, вела бой гранатами внутри здания. В ход были пущены огнеметы, термитные шары, ротные минометы.

Малочисленная отдельная группа, вопреки ожиданиям командира роты, действовала весьма успешно. Захватив трансформаторную будку, группа своим огнем закрыла вход в механический цех. Решив поддержать успех группы, командир полка, с целью дальнейшего развития боя в районе этого цеха, направил туда весь резерв 7-й роты через цех «Лоц».

В это время сборной штурмовой группе удалось в складе готовой продукции уничтожить большую часть гарнизона. Это удалось сделать благодаря взаимодействию внутри штурмовой группы. После того, как ей удалось захватить часть склада, по сигналу ракет быстро подошла группа закрепления, открыв мощный огонь по противнику. Его остатки, бросая оружие, ходами сообщения устремились в контору и дальше в панике бежали вдоль полотна железной дороги. Командир штурмовой группы принял самостоятельное решение продвигаться в сторону конторы, склада утиля и кузнечного цеха. Дальнейшее развитие событий показало правильность такого выбора. Смелые и решительные действия командира и бойцов группы привели к захвату указанных выше зданий и сооружений.

Действия штурмовых групп в этом случае наглядно показывают, что успех боя штурмовых групп был обеспечен исключительной решительностью, быстротой действий, дерзостью и разумной инициативой командиров небольших штурмовых подразделений. Взаимодействия внутри штурмовых групп играли решающую роль.

Ликвидация опорного пункта в школе № 5 не предполагала особых трудностей, но это только на первый взгляд. Сама школа представляла собой двухэтажное каменное здание с подвалом длиной 60 м и шириной 30 м. В довольно вместительном подвале могло разместиться около 50 человек. Подступы к школе прикрывались проволочными заграждениями в два-три ряда.

Гарнизон опорного пункта состоял из 115 солдат и офицеров. Из района казарм велся минометный огонь. Боем и наблюдением было обнаружено 6 станковых пулеметов. Задача по ликвидации опорного пункта возлагалась на первый батальон 120-го гвардейского стрелкового полка. Было принято решение овладеть зданием школы ударом двух штурмовых групп с западной и восточной сторон, предварительно подавив огневые точки. Подготовкой атаки опорного пункта занималось и командование дивизии. По его приказу действия штурмовых групп полка поддерживались справа огнем 34-го стрелкового полка 138-й стрелковой дивизии, а слева – огнем третьего батальона 120-го гвардейского стрелкового полка, наступающего в направлении казарм.

На подготовку отводилось двое суток. Командир батальона организовал дополнительную разведку, отработку вопросов взаимодействия с огневыми средствами батальона и соседей.

После 20-минутной артиллерийской подготовки 29 декабря штурмовые группы с исходных рубежей начали атаку. Восточная штурмовая группа численностью 25 человек с двумя ручными и одним станковым пулеметами, двумя противотанковыми ружьями, одной 45-мм пушкой и огнеметом, пробираясь между домами, подошла к проволочным заграждениям восточнее школьного огорода. В этом месте саперами уже были подготовлены два прохода. Два бойца, незаметно подкравшись к дзоту, несколькими противотанковыми гранатами взорвали ее. Одновременно двое других уничтожили двух немцев в ходе сообщения и северо-восточнее угла школы, броском гранат подняли на воздух блиндаж. Своими обломками блиндаж придавил 19 немецких солдат. Удачные и быстрые действия штурмовиков открыли путь подгруппе закрепления. Ее бойцы, проникнув в здание школы через разрушенный блиндаж, завязали бой с противником.

В это время западная штурмовая группа из 19 человек, укрываясь за отдельными строениями западнее школы, выбила из двух окопов противника и подошла к трансформаторной будке. Уничтожив в ней станковый пулемет, штурмующие проникли в школу с северо-западного угла здания. Обе штурмовые группы почти одновременно соединились в северной части здания. Перебив несколько десятков солдат противника, вынудили оставшихся около 40 человек укрыться в подвале. Предложение о сдаче немцы отвергли. Командир полка приказал применить огнеметы и выжечь противника. Группа огнеметчиков с двумя огнеметами взорвала противотанковой гранатой вход в подвал и направленной струей огня выполнила приказ.

Было захвачено 5 пленных, 6 пулеметов, 11 автоматов и несколько десятков винтовок. Убитыми и ранеными противник потерял 80 солдат и офицеров. С нашей стороны был один убитый и двое раненых.

Теперь о штурме Шлиссельбурга, одной из блестящих страниц действий войск Ленинградского фронта. Этот небольшой город с военной точки зрения представлял собой серьезное препятствие. Река Нева и Ладожское озеро создавали весьма большие трудности для штурма, превращая город в крепость.

Организация и осуществление штурма Шлиссельбурга представляли ценный практический опыт, так как в дальнейшем нашим войскам довольно часто приходилось вести штурмовые действия в аналогичных условиях.

Стороны разделяла замерзшая Нева шириной 600– 700 м. Крутые высокие берега доходили до 12–14 м, были изрезаны рвами и большей частью покрыты лесом.

86-я стрелковая дивизия, действовавшая на левом фланге первого эшелона 67-й армии, получила задачу форсировать Неву, прорвать оборону противника, блокировать Шлиссельбург и уничтожить его гарнизон.

Разведка, наблюдение и аэрофотосъемка показали, что оборона противника проходила непосредственно по левому берегу реки. Вдоль берега шли две траншеи, соединенные между собой ходами сообщения. Расстояние между траншеями составляло от 100 до 200 м. Сам город Шлиссельбург стоял на высоком месте у входа из Ладоги в Неву и представлял собой узел сопротивления с приспособленными для обороны городскими сооружениями.

Перед фронтом дивизии противник оборонялся четырьмя пехотными батальонами, которые и составляли гарнизон Шлиссельбурга.

Для обеспечения штурма Шлиссельбурга 86-я стрелковая дивизия усиливалась 548-м отдельным танковым батальоном, 144-м и 175-м минометными полками, 871-м истребительно-противотанковым артиллерийским полком, отдельными артиллерийским и минометным дивизионами 55-й отдельной стрелковой бригады, 7-м и 8-м инженерными батальонами.

Дивизия вступила в бой при превосходстве над противником в живой силе в два с половиной раза, по станковым пулеметам – в три раза, по автоматическому оружию – в пять раз и во столько же раз по противотанковым средствам.

Подготовка к прорыву началась в первых числах января 1943 г. и осуществлялась скрытно.

В период подготовки особое внимание уделялось отработке различных способов овладения сильно укрепленным пунктом. Были подготовлены специальные батальоны для действия в ночных условиях.

На основании подробного изучения плана города, данных всех видов разведки о характере и состоянии оборонительных сооружений весь город был разбит на кварталы, обозначенные буквами алфавита и цифрами.

В подготовительный период были проделаны значительные работы по инженерной подготовке плацдарма для наступления частей. В районе исходного положения была оборудована система траншей с учетом сосредоточения в них до двух полков пехоты с материальной частью. Для укрытия личного состава и техники были оборудованы специальные щели. От воздушного и наземного наблюдения все инженерные работы были тщательно замаскированы. Маскировка периодически проверялась аэрофотографированием.

Были точно установлены и доведены до войск сигналы начала артиллерийской подготовки, выхода штурмовых групп и основных сил на лед. Наступление началось утром 12 января 1943 г.

К шести часам утра 12 января войска, соблюдая строжайшую маскировку, сосредоточились в указанных районах. В 9. 30 началась артиллерийская подготовка. Под прикрытием артиллерийского и минометного огня подразделения 169-го и 330-го стрелковых полков заняли передовую траншею в качестве исходного . положения для наступления. В 11. 45 на лед вышли штурмовые группы, а следом за ними на расстоянии в 150–200 м вышли и основные силы полков.

Двухчасовая артиллерийская подготовка дала мало практических результатов. Артиллеристы, опасаясь разбить лед у левого берега Невы и тем самым затруднить движение танков и основных сил пехоты по льду, вели огонь в глубине обороны противника. Однако огневые средства противника в основном были сосредоточены на переднем крае. В силу этого огневые точки противника в большинстве своем не были уничтожены. В результате этого штурмовые группы, а за ними и передовые подразделения 169-го и 330-го стрелкового полка, дойдя до середины реки, попали под сильный пулеметный и минометный огонь противника. Штурмующие понесли значительные потери. Часть бойцов отошла назад, а остальные небольшими группами зацепились за левый берег и вели с противником гранатный бой. Связи с группами не было, и наступление дивизии фактически было приостановлено. Наибольшие потери понесли подразделения 330-го стрелкового полка и сравнительно меньше – 169-го стрелкового полка.

330-й стрелковый полк в результате больших потерь утратил боеспособность. К исходу дня для приведения в порядок он был отведен за линию вторых эшелонов. Из оставшейся части полка были сформированы два батальона. Командир дивизии принял решение ввести в бой свой резерв – 284-й стрелковый полк с задачей выйти на левый берег Невы и наступать левее 169-го стрелкового полка в направлении на отм. 12, 6.

13 января 284-й стрелковый полк вышел на опушку леса левее 169-го стрелкового полка. В этот же день переформированный 330-й стрелковый полк перешел Неву и начал успешное наступление в сторону нефтяного склада. 15 января командиру дивизии в подчинение были переданы 34-я отдельная лыжная бригада и бронебатальон 61-й отдельной легкой танковой бригады.

16 января к часу дня 330-й стрелковый полк вышел на южную окраину Шлиссельбурга. Полк получил в свои руки командную высоту, откуда хорошо просматривался и простреливался весь город. Быстро подготовив блокировочные группы в составе саперов и автоматчиков с противотанковыми ружьями, 330-й стрелковый полк перешел к непосредственному штурму города и к исходу занял юго-западные кварталы города.

В образовавшийся разрыв между 284-м и 330-м стрелковым полком в бой была введена 34-я отдельная лыжная бригада с восемью бронемашинами 61-й танковой бригады с задачей обойти город с востока и блокировать его.

Для дезориентации противника и маскировки боевых порядков частей дивизии командир дивизии применил маскирующие дымы. План дымопуска предусматривал реализацию трех основных задач: создание отсечно-ослепляющих, отсечно-маскирующих и ложных маскирующих дымов. Было организовано и успешно реализовано четыре рубежа дымопуска, сыгравших свою положительную роль.

Дымопуск производился перед концом артиллерийской обработки переднего края обороны противника, после чего под прикрытием отсечно-ослепляющих и отсечно-маскирующих дымов части дивизии перешли в атаку.

Блокировочные группы 330-го стрелкового полка с приданными девятью бронемашинами 61-й отдельной противотанковой бригады продолжали наступление и занимали один квартал за другим. При этом противник оказывал сильное сопротивление и силой до роты безуспешно атаковал подразделения 330-го стрелкового полка.

18 января с утра дивизия, включая и приданные части, перешла в наступление. Первый успех достался на долю 34-й отдельной лыжной бригады. К 11. 00 бригада третьим батальоном вышла к отдельному дому, что северо-западнее отметки 9, 2 на 200 м, а первым – к Староладожскому каналу. Вслед за бригадой начали успешно продвигаться 169-й и 284-й стрелковые полки. Наконец-то, прорвав оборону противника и уничтожив отдельные очаги сопротивления, они вышли на западную опушку леса между каналом и железной дорогой. Третий батальон 284-го стрелкового полка продолжал наступление вдоль канала и к исходу дня встретился с частями Волховского фронта. К двум часам дня 330-й стрелковый полк полностью овладел Шлиссельбургом.

Блокада Ленинграда была прорвана. Действия штурмовых групп в Сталинграде, равно как и в целом штурм Шлиссельбурга, показали, что бой внутри населенного пункта практически распадался на ряд отдельных местных столкновений. Исход боя довольно часто решали самостоятельные инициативные действия подразделений, причем даже небольших.

Как главное звено боя в городе действия штурмовых групп, при хорошей подготовке, достаточной обеспеченности огнем артиллерии и минометов и четкой организации взаимодействия дают положительные результаты при небольших потерях. Необходимыми условиями их успеха выступали обязательное проведение разведки, рекогносцировки, организация взаимодействия во время боя и тщательная подготовка личного состава штурмовых групп. Обязательным является предварительное подавление выявленных огневых точек противника.

Практика применения штурмовых групп показала на необходимость и полезность их подразделения на подгруппы: штурмующие, закрепления и резерв. Численный состав группы определялся в зависимости от величины и характера объекта штурма. Штурмующие группы должны были первыми врываться на атакуемый объект и вести бой дерзко, решительно и смело, действуя главным образом гранатой и автоматом. Полезно было иметь нож и лопату. Причем выбор способа штурма объекта всякий раз определялся условиями обстановки.

Группы закрепления должны были устремляться вслед за штурмующими, развивая их успех и имея задачу занять огневые точки и пресекать попытки противника к нанесению контратак. Их вооружение, как правило, составляли станковые и ручные пулеметы, минометы, противотанковые орудия и ружья, огнеметы и термитные шары. Хороший результат давало применение противотанковых гранат для разрушения блиндажей и дзотов, а термитных шаров и ручных огнеметов – для выжигания противника.

Как правило, резерв использовался для пополнения и усиления штурмовых групп и ликвидации контратак противника, особенно на флангах.

Управление боем штурмовых групп осуществлялось через связных, офицеров связи, сигнальными ракетами, трассирующими пулями, телефоном и по радио. Но самыми надежными средствами оказались радио и сигнальные ракеты.

Действия штурмовых групп показали на необходимость обязательного включения в их состав саперов. Они использовались для инженерной разведки объекта штурма, определения характера заграждений, проделывания проходов, в том числе и в минных полях, а также для сооружения сложных инженерных построек.

Если же при штурме сильно укрепленной полосы обороны и при блокировке огневых точек противника саперы действовали в боевых порядках штурмовых групп и непосредственно участвовали в уничтожении огневых точек, то во время боя внутри города и при штурме отдельных зданий саперы пока использовались недостаточно.

Таким образом, к лету 1943 года сложился комплекс основных мероприятий инженерного обеспечения наступления, который дополнялся и развивался в последующих операциях Великой Отечественной войны. Но уже к этому периоду возникла настоятельная необходимость иметь инженерно-саперные части, способные решать весь комплекс инженерного обеспечения наступления, в том числе в условиях непосредственного соприкосновения с противником.

В целом, боевые действия, развернувшиеся в мае 1942 г. на южном крыле советско-германского фронта, являют собой пример острой борьбы за улучшение оперативного положения войск и за инициативу в развертывании крупных наступательных операций в летней кампании.

С учетом всей серьезности обстановки, складывающейся на юге, Ставка ВГК своевременно перебросила на юго-западное направление резервы и потребовала от главнокомандующего направлением разгромить харьковскую группировку противника, упредив тем самым его действия в развертывании летнего наступления. Успешного проведения этой операции требовали интересы всей летней кампании 1942 г. Для этой цели в распоряжение главкома юго-западным направлением Ставкой были выделены значительные средства, что обеспечивало войскам юго-западного направления превосходство в силах над противником.

Принятое главкомом направления решение о нанесении Юго-Западным фронтом двух ударов, охватывающих харьковскую группировку немцев, отвечало задачам, стоявшим перед войсками. Выгодное оперативное положение наших войск по отношению к объекту наступления облегчало выполнение этих задач. Таким образом, основные объективные предпосылки благоприятствовали успешному проведению наступления. Но несмотря на это, задачи, поставленные Ставкой, остались невыполненными. В итоге боев 17–28 мая на юго-западном направлении был утерян важный оперативный плацдарм в районе Барвенково. За нашими войсками остался лишь небольшой плацдарм на правом берегу реки Северский Донец, в районе Савинцы. Войска направления были вынуждены перейти к обороне в невыгодных условиях, в то время как противник в результате захвата барвенковского выступа обеспечил устойчивое положение своей донбасской группировке и улучшил исходное положение для наступления всей группы войск «Юг».

Анализ хода боевых действий войск юго-западного направления, приведших к такому положению, показывает, что в ряду основных причин общего неуспеха действий Юго-Западного и Южного фронтов в мае 1942 г. находится плохое управление войсками и особенно организация взаимодействия этих фронтов. Это нашло свое отражение как в вопросах общего планирования взаимодействия войск направления при разработке Харьковской наступательной операции, так и в вопросах ведения наступления и при руководстве оборонительным сражением на барвенковском выступе. Вместе с тем исход боевых действий каждого из фронтов направления явился результатом и тех недостатков, которые были присущи самим фронтам.

Для Юго-Западного фронта это прежде всего планирование и подготовка наступления штабом фронта, осуществлявшиеся с большими погрешностями.

Располагая крупными силами, обеспечивающими фронту на широком участке более чем двойное превосходство над противником по пехоте и танкам и почти полуторное превосходство по артиллерии, командующий фронтом, за исключением танков в полосе 6-й армии, не смог создать решающего превосходства в силах над противником ни на северном, ни на южном активных участках.

Несоблюдение скрытности сосредоточения войск, чрезмерная растяжка сроков перегруппировки войск ударных группировок (до 30 суток) привели к тому, что противник раскрыл замысел командующего фронтом и сумел заблаговременно провести контрманевр частями своей 6-й армии и прибывающих резервов на угрожаемые участки. Этим немецкое командование достигло превышения оперативной плотности своих войск на угрожаемых участках, сумело создать в глубине обороны сильные оперативные резервы. Более того, к 11 мая противник, перегруппировав свои войска, добился значительного снижения превосходства сил северной и южной ударных группировок фронта. Вследствие этих причин, несмотря на относительно высокий процент сосредоточения сил и средств к активным участкам, достигающий по артиллерии 96% и по пехоте 74% от всех наличных сил, и использования на главных направлениях всех танков, войска фронта с самого начала наступления были поставлены в невыгодное положение. И, как закономерный финал наступательной операции фронта, – ее провал.

Управление войсками в оборонительных боях на барвенковском выступе также имело ряд существенных недостатков.