Книга: Штрафбат. Миссия невыполнима
Назад: Глава 13
Дальше: Глава 15

Глава 14

Занимаясь своими лётными делами, заходя после работы в бар выпить чего-нибудь холодненького, навещая работавшую теперь на авиабазе подругу Аллиет, Борис не забывал про южноафриканца Хенка-бомбардировщика – влиятельного и опасного Глота. Тот мог нанести новый удар в любой момент.
Однажды они даже случайно пересеклись на аэродроме. Хенк сделал вид, что ужасно рад их встрече. Он вёл себя с Нефёдовым как ни в чём не бывало, был очень любезен и сам вспомнил про недавний комичный эпизод на инструктаже.
– Зря этот Джованни вылез. Ну, подумаешь, заснул человек! С кем не бывает. А он, каналья, сразу выслуживаться. Только попал в глупое положение. Не с его крестьянским умишком тягаться с таким человеком, как вы.
Хенк добродушно рассмеялся. От этого смеха у многих здесь мурашки пробегали по коже.
– А знаете что! Мы заменим его прежнее прозвище Партизан Теренцио на Джованни Контадино, то есть Джованни-крестьянин. Это будет ближе к истине. Я переведу его на земляные работы. Пусть помашет лопатой да киркой на строительстве новой взлётной полосы. Там от него больше проку будет.
– Пожалуй, не стоит, мистер Ван дер Вольф. На таком пекле даже местные выносливые работники в обморок падают, – вступился за итальянца незлопамятный Нефёдов.
– Нет, отправлю, даже не уговаривайте, господин Эрнест. Всё, решено! Мне болваны в штабе не нужны. Он же меня чуть на всеобщее посмешище не выставил. Из-за этого идиота мог пострадать мой авторитет. Ведь умному человеку изначально было ясно, что вы не из тех, кого можно так просто прижать к стенке. Лично я всегда относился к вам с большим уважением, несмотря на некоторые шероховатости в наших взаимоотношениях… Откровенно скажу, господин майор, вы мне нравитесь. Я бы очень хотел иметь такого друга, как вы.
Хенк ещё битых десять минут продолжал расточать Борису любезности. И только под конец разговора как бы в шутку напомнил:
– И всё-таки жаль, господин Эрнест, что вы не согласились меня убить, как советовала вам ваша пассия. Это как в спорте: если не забиваешь ты, то вскоре обязательно мяч окажется в твоих воротах.
Хенк дружески положил Борису руку на плечо и участливо сообщил:
– Мне бы очень не хотелось, чтобы с вами что-то случилось. Вы прекрасный лётчик. Даже до президента дошли слухи о ваших достижениях. Но, к сожалению, мы с вами находимся в Африке. А это совершенно непредсказуемое место. Скажу больше: это не страна, а сплошная провокация, где может показаться: ну вот, теперь-то ты уже ко всему привык и приспособился, но проходит день-два, а иногда всего несколько часов, и ты вдруг попадаешь в ситуацию, повергающую тебя в шок.
На прощание Хенк подмигнул собеседнику, оскалил крепкие зубы и бодро зашагал дальше. А буквально через три минуты Борис уже разглядывал загадочные символы, которыми неизвестный злоумышленник разрисовал борт его самолёта. Чья-то враждебная рука налепила в нескольких местах на фюзеляж и крылья пучки грязи с травой.
Но самое неприятное открытие ожидало Бориса, когда он заглянул в кабину: на пилотском кресле восседала кукла, сделанная из соломы и каких-то тряпок; она была истыкана огромными иглами. На груди куклы кроваво-красной краской было выведено: «Эрнест». По лицам местных механиков было видно, что дело принимает нешуточный оборот.
Пока Борис, стоя на подножке кабины, разглядывал своего распятого двойника, к нему подошёл симпатичный чернокожий юноша лет семнадцати. Как и многие сотрудники авиабазы, набранные из местного населения, при поступлении на службу он получил упрощенный вариант обмундирования, состоящий из форменной рубашки и широких шорт. При этом техник не носил ботинок, ибо привык ходить босиком. Задубелой коже его ступней не был страшен даже разогретый до температуры раскалённой сковородки бетон. Звали юного механика механик Нэро. Осторожно приблизившись к самолёту, юноша несколько раз шумно втянул широкими ноздрями воздух, будто пытаясь по запаху вычислить неизвестного злоумышленника. Затем паренёк влез на крыло и перегнулся через борт кабины; некоторое время с интересом разглядывал куклу; даже потрогал свежую краску на груди соломенного болвана и поднёс палец к носу, словно желая убедиться, что это и в самом деле кровь. Наконец, повернувшись к лётчику, техник категорично заявил, округлив глаза:
– Лететь нельзя! На тебя навели порчу. Кто-то приказал духам мёртвых убить тебя. На одном из кладбищ уже выкопана могила для тебя.
Речь шла об одном из обрядов африканской чёрной магии. Механик Нэро утверждал, что, судя по символам на самолёте, здесь поработал известный ему опытный колдун или один из его ближайших учеников. Опять же, по словам техника, за свои услуги старик брал очень большие деньги. Поэтому обращались к нему только богатые люди.
Конечно, для Бориса не являлось тайной, кто именно его «заказал» местному шаману. Он только что разговаривал с этим человеком. Не то чтобы Борис особенно поверил и испугался колдовского покушения. Но когда видишь своё изображение, истыканное иголками, становится как-то не по себе. А главное, нельзя оставлять без ответа подобное.
Поэтому этой же ночью Анархист нанёс ответный удар. Под покровом темноты он прокрался к вилле Хенка и приколотил здоровенными гвоздями к её входной двери куклу, купленную по дороге в эту командировку. Прежний хозяин магической фигурки называл её Жахча и уверял, что этот матерчатый человечек может стать опасней пули или отравленной стрелы.
Борис успел сделать своё чёрное дело и скрыться в ночи раньше, чем дрыхнувшие в сторожке охранники проснулись. За спиной хлопнуло несколько выстрелов. К счастью, сторожевых псов в доме не держали…
Последующие события заставили Бориса с уважением вспомнить продавца, обещавшего, что любому обидчику нового владельца Жахчи отныне не поздоровится. Было ли это обыкновенным совпадением или же «контратакующая» магия оказалась более эффективной, чем происки нанятого Хенком колдуна, но на следующий день по авиабазе разнеслась новость: здоровяк-бомбардировщик этой ночью чуть не окочурился от приступа и в данный момент с трудом приходит в себя под наблюдением специально выписанной из-за границы бригады реаниматологов.

 

Однако южноафриканец сумел оклематься и буквально через неделю их заочный поединок продолжился…

 

Самолёт Бориса рухнул через несколько секунд после взлёта. Сначала остановился один двигатель, и тут же заглох второй. Лётчику чертовски повезло, что это произошло почти сразу после отрыва машины от полосы и что моторы скончались одновременно. Если бы один «движок» продолжал ещё какое-то время тянуть самолёт вверх, то машина рухнула бы на землю не с десяти метров, а с двухсот. Это самая мерзкая высота, на которой может произойти отказ, ибо прыгать ещё нельзя – парашют не успеет раскрыться, да просто не успеешь из кабины выбраться и двести метров – это вполне достаточно, чтобы того, кто находился внутри воткнувшегося в землю самолёта, пришлось собирать по частям. А так Борис отделался только ушибами и ссадинами. Однако разбившаяся машина нуждалась в серьёзном ремонте.
Разбираться в случившемся приехали представители секретной полиции. Почему-то они прибыли на аэродром под покровом ночи, хотя инцидент произошёл около полудня. Видимо, агенты более комфортно ощущали себя, когда, ослеплённые светом мощных фонарей подозреваемые, не могли разглядеть их лиц. Зато им хорошо был виден покрытый специальной, хорошо заметной в тёмное время суток люминесцентной краской горжет секретной службы. Эта металлическая табличка висела у полицейских на шее, благодаря чему их прозвали цепными псами Моргана.
При осмотре самолёта в находящемся в бензобаках топливе был обнаружен странный осадок неизвестного происхождения в виде крупиц белого порошка. На крышке бензобака полицейские агенты тоже нашли похожие частички. Такой же порошок был найден в кармане приятеля Нефёдова – молодого местного техника. Его и объявили злопыхателем. Борис пытался защитить юного товарища, даже обращался к Максу Хану, но ничего не помогло. Нэро увезли в тюрьму секретной полиции, о которой было известно, что живым из неё ещё никто не выходил…

 

А противостояние набирало обороты. На следующий день во время следования на самолёте в район цели Борис обнаружил, что по кабине бегает волосатый паук величиной с кулак взрослого мужика. Мохнатое насекомое неожиданно выползло из-под приборной доски. Нефёдов не знал, насколько паучище ядовит. Поэтому первым желанием лётчика было немедленно выброситься с парашютом. Но затем Борис вспомнил услышанный от одного приятеля из бара рассказ, что здесь водятся пауки, укус которых вызывает многодневную непроходящую эрекцию. «Может, эта плохая шутка кого-то из сослуживцев?» – размышлял Нефёдов, бдительно следя за ползающим по приборной доске «зверем». Конечно, Борису не улыбалось неделю расхаживать везде с «главным калибром» наперевес, но с другой стороны, не сигать же из-за этого из исправного самолёта, тем более что под крылом до самого горизонта простирались дикие джунгли. И ещё неизвестно, какая пакость поджидает тебя под их кроной. Только благодаря этим сомнениям Борис удержал себя от того, чтобы покинуть самолёт.
Между тем с приборной доски паук ловко молниеносным прыжком перемахнул на человека. Медленно и осторожно он продвигался от голени вверх. Отвлекаться от управления машиной Борис не мог. Да и рискованно было стряхивать с себя неизвестное насекомое – испугавшись, он мог применить своё ядовитое оружие.
– Стой, где стоишь! – предупредил Борис и ещё от волнения добавил матом.
Но восьминогий наглец проигнорировал его и продолжил свой путь. Он расположился на человеческом колене, и уже оттуда, словно полководец с пригорка, всматривался четырьмя своими чёрными бусинками-глазками в лицо Нефёдова, должно быть решая: стоит ли идти дальше.
– Не советую! – угрожающе произнёс Нефёдов и, обнажив зубы, поцокал металлическими коронками. – И учти: попытаешься меня укусить, пеняй на себя. Сколько бы в тебе яда ни было, я тебе успею лапы отгрызть. Насекомое!
В ответ паук тоже принял угрожающую позу: он поднялся на задние лапы, демонстрируя брюшко в «боевой» полосатой раскраске, и начал шевелить передними лапами. Его челюсти тоже бесшумно зашевелились. Это напоминало ответное матюгание.
– Но-но! Потише тут, не у себя в норе! Видали мы таких фраеров – боксёров-пижонов!! Нас угрожающей стойкой не запугаешь. Если на то пошло, мы похлеще могём.
Зажав ручку управления между коленями, Борис начал выделывать в воздухе перед собой угрожающие пируэты руками. Этот балет сопровождался катавасией звуков и лязганьем челюстей. В конце концов паук не выдержал психологической контратаки. Он вдруг резко развернулся и бросился наутёк.
– Эй, волосатый! Поучись хорошим манерам, приятель! – уже весело крикнул вдогонку «пассажиру» Нефёдов. – Невежливо поворачиваться спиной к тому, с кем разговариваешь.
Правда, на затылке у паука имелась ещё пара глаз, так что, даже улепётывая обратно под приборную доску, он продолжал бдительно следить за собратом, чей боевой танец его так потряс.
После приземления на аэродроме выяснилось, что паук действительно чрезвычайно опасен. Один миллиграмм его яда мог убить человека в течение всего одной минуты…
* * *
Борис направлялся на встречу с Гермесом. Коммерсант сам вызвал его на разговор, прислав своего посыльного с запиской, в которой было указано место и время рандеву. Встреча должна была состояться в лучшем ресторане Морганбурга.
Нефёдов очень надеялся, что именно сегодня ушлый коммерсант, у которого везде свои люди, сообщит ему что-то важное о сыне. Возможно также, что Гермес уже придумал, как переправить Аллиет домой.
Когда Борис уже подходил к ресторану, за спиной послышался нарастающий гул мотора приближающегося автомобиля. Профессиональный солдат быстро сунул руку в карман, где у него находился взведённый пистолет и замедлил шаг. Но в последний момент что-то помешало Нефёдову выхватить оружие и начать стрелять. Вскоре его обогнал раздолбанный грузовичок с развесёлой компанией. Борис перевёл дух и поблагодарил Господа за то, что он послал ему достаточно выдержки, чтобы не пролить невинную кровь.
«Маниакальный синдром, мания преследования в фазе обострения плюс вялотекущая шизофрения, – с натянутой иронией поставил себе диагноз Борис и даже мысленно посочувствовал своему небритому измождённому отражению в большом зеркале, что висело в фойе ресторана: – Мда-а, старина, выглядишь ты скверно… Прям затравленный зверь».
Тайное противостояние с Хенком и в самом деле расшатало нервы Бориса. Даже выбравшись из кабины самолёта после многих часов опасной работы, надо было оставаться начеку. Ведь тайный противник только и ждёт, чтобы ты успокоился, расслабился, чтобы нанести предательский удар из-за угла. Однако такая круглосуточная бдительность отнимала слишком много психической энергии…

 

Гермес уже ждал Нефёдова за столом. В ожидании прихода лётчика африканец поглощал самые изысканные деликатесы местной кухни. Любитель красивой жизни не экономил, делая заказ, ведь по негласной договорённости платить за обед должно было заинтересованное в услугах посредника лицо, то есть Борис.
Надежды Нефёдова оправдались. У Гермеса действительно были хорошие новости для него. Оборотистый делец уже знал о свадьбе любимой дочери брата президента Арройи с молодым русским лётчиком:
– Я узнал: его имя Игорь. Вы говорили, что вашего сына так зовут?
Борис кивнул, с трудом скрывая волнение. Он не сомневался, что речь идёт именно о его Игорьке. Правда, новость о свадьбе сына с дочерью какого-то местного князька удивила Нефёдова:
– Ты, наверное, что-то путаешь. У моего парня есть невеста в России.
Гермес жеманно приподнял бровь и чопорно поджал губы:
– Вы явно недооцениваете меня. Информация – мой бизнес. Поэтому я никогда и ничего не путаю. Через несколько дней Морган отправится на свадьбу этого русского. Хорошо бы вам попробовать попасть в экипаж личного президентского вертолёта. Тогда бы смогли взять к себе в кабину вашу подругу, а потом вместе с сыном и любовницей при первом удобном случае угнать вертолёт за границу. Это был бы идеальный вариант.
Но Борис его забраковал:
– У Арройи наверняка имеется личный пилот…. Да я даже не знаю, где президентский вертолёт находится. У нас на аэродроме его точно нет. Иначе обязательно бы в баре кто-нибудь проболтался. Возможно, «вертушку» держат где-то вблизи дворца…
– Хорошо, я наведу справки, – веско пообещал могущественный воротила местного теневого рынка и сообщил, что тогда отправит Аллиет морем, с рыбаками:
– При следующей встрече я дам вам необходимые пропуска и фальшивый паспорт для неё.
Гермес вытер лоснящиеся губы повязанной вокруг его цыплячьей шеи салфеткой и аккуратно взялся двумя пальцами за тонкую ножку бокала, наполненного дорогим вином:
– Хоть это и не в моих правилах заранее праздновать успех… Ну да ладно! Давайте выпьем за то, чтобы каждый получил желаемое – вы нашли сына и вернулись с ним домой, а я благодаря этой вашей знакомой и её влиятельным родственникам перебрался, наконец, отсюда в Штаты и занялся настоящим бизнесом…
* * *
Эту ночь Борис провёл вместе с Аллиет. Он рассказал ей, что вскоре снова собирается встречаться с человеком, который готовит её побег, и что возможно через пару недель она увидит своих родных.
Задумчиво положив головку ему на грудь, Аллиет принялась рассуждать о том, как здорово было бы, если бы любимый взял её с собой на эту встречу. Борис примерно рассказал ей, куда собирается ехать. И вот теперь Аллиет бойко рассказывала, что слышала от девчонок, будто бы где-то в тех краях живёт католический миссионер, древний старец, которого не коснулись войны и мятежи последних лет.
– Он мог бы нас обвенчать, ведь я католичка… Только нам потребуется свидетель. Возьми своего приятеля Хана. Я слышала, что он тоже католик.
Борис взволнованно размышлял над словами подруги. Аллиет истолковала его молчание по-своему:
– Извини, я, кажется, сказала непристойность. – Женщина подняла голову и вопросительно посмотрела на любовника: – Ты не думай, я не хочу, чтобы ты изменял памяти свой жены. Я знаю: ты всё ещё любишь её. Всё останется, как и раньше. Только, пожалуйста, возьми меня с собой. Для меня это очень важно. А Хан будет нашим свидетелем. Мои девчонки хорошо о нём говорят…

 

Борис пообещал поговорить с Ханом, как только Гермес назначит новую встречу. Но когда это произошло, выяснилось, что немец не может в этот день отлучиться с аэродрома. Аллиет это обстоятельство сильно расстроило.
Машину Нефёдову одолжил поляк Пан Поручик. Он же по карте показал Борису, как добраться до нужного места. Дорога заняла часа три. Вначале они медленно пробирались на внедорожнике по каменистой местности на краю гор. Приходилось постоянно останавливаться, чтобы свериться с картой. Потом они продирались через густые заросли акации. Местность выглядела совершенно дикой. Невдалеке над трёхметровым кустарником величаво возвышались жирафьи головы на длинных шеях. Они видели убегающих антилоп импала. Только серьёзная опасность могла заставить Гермеса покинуть город и забраться для новой встречи в такую глушь.
На этот раз африканец выбрал для встречи одинокую хижину, а точнее, сарай непонятного назначения. Хижина целиком была построена из природных материалов: стены сложены из бамбуковых жердей, крыша покрыта вязанками тростника и широкими листьями.
Возле сарая на корточках, держась за упёртые прикладами в землю, старые немецкие карабины, сидели двое разморённых жарой аборигенов – молодой парень и зрелый мужчина. Своим видом они напоминали пастухов. Тем более что рядом действительно паслись несколько коз. Да, сходство было сильным, если бы не винтовки в руках чернокожих мужчин. Один из сторожей – тот, что помоложе, окликнул Бориса. Нефёдов назвал себя. Охранник сделал вялый жест в сторону входа в сарай. Однако тут же поднялся его старший напарник и вскинул карабин на плечо. Хотя ствол ружья и не был направлен на визитёров, палец бдительного охранника теперь лежал на спусковом крючке. Борис также отметил, что оружие снято с предохранителя. Это можно было истолковать, как корректное предупреждение не идти дальше.
Борис и Аллиет остановились.
– Что будем делать? – испуганно шепнула Нефёдову девушка. Она с надеждой смотрела на своего защитника, который с невозмутимым видом принялся вдруг насвистывать себе под нос мотив старомодного фокстрота.

 

Стрелок исчез внутри сарая. Его не было минуты три. Выйдя, охранник спросил Нефёдова, почему тот явился не один, как было оговорено с его господином. Борис начал объяснять ситуацию, но неожиданно столкнулся с сопротивлением:
– Женщина останется здесь! – объявил охранник.
Тогда Борис, более не обращая внимания на живую преграду у себя на пути, громко крикнул – так, чтобы быть услышанным за стенами сарая.
– Со мной та, о которой пойдёт речь. Я посчитал, что она должна присутствовать при нашем разговоре. И вообще, это невежливо оставлять даму за порогом.
После короткой паузы из сарая прозвучал галантный ответ:
– Вы правы, сэр. Дама не должна оставаться на улице. Прошу вас.
Охранник посторонился.
Борис откинул полог из противомоскитной сетки и пропустил Аллиет вперёд, затем вошёл в хижину сам. Внутри царила предельно спартанская обстановка: сквозь крупные щели в стенах можно было в деталях разглядеть прилегающий к хижине пейзаж, по стенам был развешан ржавый сельскохозяйственный инвентарь, мотки верёвки. В центре хижины на непонятно каким образом попавшем сюда кресле-качалке вальяжно восседал Гермес. По сравнению с изысканной обстановкой дорогого ресторана, где проходила их прошлая встреча, контраст был разительным. Однако коммерсант, похоже, везде умел устроиться с комфортом. В ожидании гостя он курил дорогую сигару и сам с собой играл в маленькие дорожные шахматы.
Гермес некоторое время пристально разглядывал бельгийку.
– Ну, – произнёс он, – вы и есть та самая леди, у которой богатая родня в Америке?
– А вы, судя по всему, тот человек, которому я и мои родственники будем признательны по гроб жизни! – воскликнула Аллиет. Субтильный бизнесмен со снисходительным видом протянул женщине тонкую руку и вдруг, вскрикнув, отдёрнул её.
– Ты поранила меня, мерзкая гадина!
Растерявшись, Аллиет стала бормотать извинения. Она сняла с безымянного пальца левой руки простенькое серябряное колечко с крохотным зелёным камешком, встроенным в оправу в виде цветка. С расстроенным видом женщина показала шип в основании цветка.
– Я не думала, что им можно уколоться
Прежде Борис никогда не видел этот перстенёк на руке подруги.
– Я не виновата, – продолжала оправдываться Аллиет, – я только несколько дней назад получила его в подарок от подруги.
– Заткнись! – плаксиво огрызнулся Гермес. Его подбородок дрожал. Могущественный воротила местного теневого бизнеса превратился в жалкого юнца, готового потерять сознание от вида собственной крови.
Но женщина, не обращая внимания на проклятия африканца, опустилась перед ним на колени, осторожно взяла пораненную руку в свои ладони и стала нежно дуть на место укола. Аллиет принялась говорить, что, как только попадёт домой, немедленно сделает всё, чтобы по достоинству отблагодарить своего спасителя.
– У моих родственников большие связи и они очень богаты. Скажу прямо – вас ждут удивительные перемены.
Щедрые обещания немного успокоили Гермеса. К тому же боль от укола почти прошла. Он даже слегка улыбнулся. И хотя улыбка получилась вымученной, это был явный знак примирения.
Коммерсант достал пакет с подготовленными документами, попутно инструктируя девушку, как ей следует вести себя, что говорить при встрече с полицейскими, военными и пограничниками. Аллиет внимательно слушала и кивала головой. При этом она не сводила внимательного взгляда с африканца.
Внезапно с Гермесом начало твориться что-то странное. Африканец словно поплыл. Взгляд его затуманился, движения сделались пьяными. На щеках и лбу парня выступило множество капелек пота, черты его лица заострились. Уронив сигару себе на шорты, бедняга жалобно простонал:
– Что-то тяжко дышать, – после чего обмяк телом и сполз с кресла.
Борис бросился к нему. Глаза у парня закатились, изо рта шла пена. Всё тело несчастного сотрясали конвульсии. Вся эта пляска смерти продолжалась какие-то двадцать-тридцать секунд. Вдруг Гермес вытянулся в струнку и затих.
Потрясённый, Борис поднял глаза на свою спутницу:
– Похоже, он умер!
Неожиданно для себя Нефёдов столкнулся с холодным злым взглядом. Аллиет неторопливо извлекла из сумочки сигареты и удовлетворённо закурила, насмешливо поглядывая на офигевшего Нефёдова, который даже не подозревал, что подруга курит.
– О-ля-ля! – Она вызывающе облизала губы, пуская в лицо Нефёдова клубы табачного дыма.
– Наверное, не привык иметь дело с такими дрянными девочками. Разочарован, что принял подлую блудницу за святую Магдалину. Ну, конечно, мы же благородные! Полдня ради денег бомбим черномазых, полдня спасаем принцесс из пиратского плена. Тоже мне, Христосик!
Поражённый переменой в подруге, Борис не знал, что сказать.
Внезапно снаружи дуплетом грянули два выстрела. Истошно завопил человек, которому только что прострелили живот.
– А Хенк-то слов на ветер не бросает! – весело прокомментировала Аллиет. – Ехали на свадьбу, а попали на похороны.
Она вдруг кошкой метнулась к Борису. Но Нефёдов успел в последний момент отскочить, так что стальной коготь только слегка царапнул его по мочке уха.
– Всё равно ты теперь умрёшь! – досадливо пообещала Аллиет, поправляя убийственный перстень на пальце. – Хотя для своих лет ты действительно был недурён в постели. Я почти влюбилась в тебя и даже привыкла к своей роли невинной шлюхи. Ха, ха! Теперь-то я знаю, что это самый дорогой типаж продажной женщины – просто убойный для вашего брата. Невинность и распутство в одном флаконе – вот что, оказывается, больше всего возбуждает мужиков! Кстати, таких, как я, тут называют «наездницами», в честь одной местной осы, которая убивает после секса самцов, чтобы отложить в их мёртвые тушки яйца своих личинок…
Назад: Глава 13
Дальше: Глава 15