Глава 41

Шота налила ей и себе еще чая. – Что ты хочешь узнать?

Кэлен взяла свою чашку.

– Ты знаешь что-нибудь о Храме Ветров?

– Нет.

Кэлен помолчала, держа чашку в руке.

– Ладно. Ты сказала Надине, что ветры охотятся на Ричарда.

– Да.

– Ты можешь объяснить, что это значит?

Шота подняла руку в неопределенном жесте.

– Я не знаю, как объяснить той, кто не ведьма, как я вижу поток времени, вереницу будущих событий. Полагаю, ты могла бы сказать, что это похоже на воспоминания. Одни события помнятся более ярко, другие почти неразличимы. Точно так же я вижу будущее. Для меня почти не существует различия между прошлым, настоящим и будущим. Я плыву по реке времени и вижу то, что происходит и вниз, и вверх по течению. Для меня видеть будущее так же просто, как для тебя – вспомнить, что было год или два назад.

– Но иногда я не могу вспомнить что-то, – сказала Кэлен.

– То же самое и со мной. Я не могу вспомнить то, что случилось с птицей, которую моя мать приманила, когда я была еще девочкой. Я помню, как птица сидела у нее на пальце, а мать нашептывала ей что-то ласковое. А умерла она или улетела – это стерлось из памяти. Другие события, например, смерть моего возлюбленного, я помню до мелочей.

– Я понимаю. – Кэлен опустила взгляд на свою чашку. – Я тоже очень отчетливо помню день, когда умерла моя мать. Я помню каждую деталь, хотя порой жалею, что не могу все это забыть.

Шота поставила локти на стол и сплела пальцы.

– Так же и будущее. Я не всегда могу разглядеть радостные события, которые мне хотелось бы увидеть, и не могу избежать ужасных картин. Некоторые события я вижу ясно, а другие – размыто, словно тени в тумане.

– А что о ветрах, которые охотятся на Ричарда?

Шота покачала головой, глядя вдаль отрешенным взглядом.

– Это было не так. Как будто кто-то заставлял меня вспоминать. Как будто кто-то использовал меня, чтобы передать сообщение.

– Сообщение – или предупреждение?

Шота задумчиво нахмурилась.

– Я сама задавала себе этот вопрос. Но не знаю ответа. Я передала его через Надину, потому что решила – Ричард должен знать в любом случае.

Кэлен потерла лоб.

– Шота, когда началась чума, она началась среди детей, которые играли в…

– Джала.

– Да, верно. Император Джегань…

– Сноходец.

Кэлен посмотрела на нее.

– Ты о нем знаешь?

– Он посещает мои будущие воспоминания – иногда. Он прибегает к разным уловкам, чтобы вторгнуться в мои сны. Но это у него не получится.

– Как ты думаешь – может быть, сноходец передал тебе это сообщение?

– Нет. Я его фокусы знаю. Поверь, сообщение было не от Джеганя. А при чем тут чума и джала?

– Ну, Джегань использовал свои способности сноходца, чтобы занять разум волшебника, которого он послал, чтобы убить Ричарда. Он смотрел джала. Волшебник, я имею в виду. Джегань видел игру его глазами и был недоволен, что Ричард изменил правила так, чтобы играть могли все дети. Чума началась среди детей, которые играли в тот день. Поэтому мы считаем, что ее наслал Джегань. Первый ребенок, которого мы увидели, умер. – Кэлен закрыла глаза и глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. – Мы с Ричардом стояли у его постели, когда он умирал. Невинное дитя, Шота! Он сгнил заживо. Я не могу даже вообразить, как он мучился. Он умер на наших глазах.

– Мне очень жаль, – прошептала Шота.

Кэлен заставила себя смотреть прямо.

– После того как он умер, его рука поднялась и схватила Ричарда за воротник. Легкие мертвеца наполнились воздухом, он притянул Ричарда к себе и прошептал: «Ветры охотятся за тобой».

Шота вздохнула:

– Значит, я была права; это было не мое собственное видение, это было сообщение, переданное через меня.

– Шота, Ричард считает, что это Храм Ветров охотится на него. У него есть дневник человека, который жил во время великой войны три тысячи лет назад. В дневнике говорится о том, как волшебники поместили в этот храм магические предметы большой ценности – и представляющие большую опасность, – а потом отослали его.

Шота, нахмурившись, наклонилась вперед:

– Отослали? Куда?

– Мы не знаем. Храм Ветров был на вершине горы Киммермосст.

– Я знаю это место. Там нет никакого храма, только старые развалины.

Кэлен кивнула:

– Возможно, волшебники с помощью магии разрушили гору и похоронили храм в оползне. Не важно, что они сделали, но храм исчез. Из того, что Ричард прочел в дневнике, он сделал вывод, что красная луна была предупреждением, посланным храмом. Еще он считает, что Храм Ветров часто называется просто «ветрами».

Шота провела пальцем по ободку чашки.

– Итак, сообщение мог послать сам Храм Ветров.

– Ты думаешь, это возможно? Как храм может послать сообщение?

– Волшебники того времени могли делать такие вещи, которых мы не можем даже вообразить. Сильфида, например. Из того, что я знаю, и из того, что сказала мне ты, я предположила бы, что Джегань каким-то образом украл что-то из Храма Ветров и с помощью этого наслал чуму.

Кэлен почувствовала холодную волну страха.

– Как он мог это сделать?

– Он сноходец. Он имеет доступ к знанию, которое выше нашего понимания. Несмотря на его жестокие цели, он далеко не глуп. Он коснулся меня своим разумом, когда охотился ночью за мной. Нельзя его недооценивать.

– Шота, он хочет уничтожить всю магию.

Шота подняла бровь.

– Я уже говорила, что согласна ответить на твои вопросы. Не нужно убеждать меня в том, что все это касается и меня. Джегань – не меньшая угроза для меня, чем Владетель. Он намерен искоренить магию, но сам ею пользуется.

– И все же – как он мог украсть чуму из Храма Ветров? Ты в самом деле думаешь, что это возможно?

– Я могу сказать лишь, что чума не началась сама по себе. Ваше предположение верно. Она была наслана с помощью магии.

– Как ее остановить?

– Я не знаю ни одного средства против чумы. – Шота отхлебнула чая и поглядела на Кэлен. – С другой стороны, как была наслана чума?

– С помощью магии. – Кэлен нахмурилась. – Ты хочешь сказать… Ты хочешь сказать, что, если магия породила чуму, она же может ее и уничтожить, несмотря на то что от этой болезни нет лекарств?

Шота пожала плечами:

– Я не знаю, ни как наслать чуму, ни как ее вылечить. Но я знаю, что она порождена магией. Напрашивается вывод, что магия может ее остановить.

Кэлен села прямее.

– Тогда есть надежда.

– Возможно. Мое предположение – Джегань украл что-то из Храма Ветров, чтобы начать чуму, и теперь храм пытается предупредить об этом Ричарда.

– Почему Ричарда?

– Как ты думаешь почему? Чем Ричард отличается от всех прочих людей?

Хитрая улыбка Шоты кольнула Кэлен в самое сердце.

– Он – боевой чародей. Он владеет Магией Ущерба. Он одолел дух Даркена Рала и остановил Владетеля. Ричард – единственный, у кого достаточно могущества, чтобы справиться с Джеганем.

– Не забывай об этом, – прошептала Шота.

Кэлен внезапно охватило такое чувство, будто она скользит вниз по ледяной дорожке. Она отогнала его. Шота хочет помочь.

Кэлен набралась храбрости и спросила:

– Шота, зачем ты посылала Надину?

– Чтобы Ричард женился на ней.

– Почему именно Надину?

Шота улыбнулась печальной улыбкой. Она ждала этого вопроса.

– Потому что я забочусь о нем. Я хотела, чтобы он женился на ком-то, кто ему хотя бы отчасти нравился.

Кэлен сглотнула.

– Ему нравлюсь я.

– Я знаю. Но он должен жениться на другой.

– Потоки будущего сказали тебе об этом? – Шота кивнула. – Это была не твоя затея? Ты не хотела просто послать кого-то, чтобы эта женщина отбила Ричарда у меня?

– Нет. – Шота откинулась на спинку стула и стала смотреть на деревья. – Я видела, что он женится на другой. Я видела, как ему было больно. Я использовала все свое влияние, чтобы этой женщиной была та, кого он знает, в ком сможет найти хотя бы какое-то утешение. Я как могла пыталась ослабить его будущую боль.

Кэлен не знала, что сказать. Она чувствовала себя так, будто борется со стремительным потоком, как тогда, в канале под замком.

– Но я же его люблю. – Это было все, что она могла придумать.

– Я знаю, – тихо сказала Шота. – Не я решила, что Ричард женится на другой. В моих силах было лишь повлиять на то, кто будет его женой.

Кэлен на мгновение задохнулась и отвела взгляд от Шоты.

– Я ничего не могла сделать, – добавила Шота, – с тем, кто станет твоим мужем.

Кэлен вновь посмотрела на нее.

– Что? Что ты имеешь в виду?

– Ты должна выйти замуж. И не за Ричарда. На эту часть событий я не могу повлиять. Кстати, это дурной признак.

Кэлен была ошеломлена.

– Что это значит?

– В это каким-то образом вовлечены духи. Они признают лишь ограниченное вмешательство в их промысел. Все остальное – исключительно в их власти. Они руководствуются своими причинами, и эти причины от меня сокрыты.

По щеке Кэлен скатилась слеза.

– Шота, что же мне делать? Я потеряю мою единственную любовь. Я никогда не смогу любить никого, кроме Ричарда, даже если захочу. Ведь я – Исповедница.

Шота сидела не двигаясь и смотрела на Кэлен.

– Добрые духи разрешили мне выбрать, кто будет невестой Ричарда. Я искала и не смогла найти никого более подходящего. Если ты действительно любишь Ричарда, попытайся утешиться тем, что он будет женат на женщине, к которой питает хотя бы крошечное чувство. Возможно, ей удастся сделать его счастливым, и он полюбит ее.

Кэлен сжала коленями руки, чтобы они не дрожали. Спорить с Шотой бесполезно. Она ни при чем. В это вовлечены духи.

– Зачем? Зачем духам нужно, чтобы Ричард женился на Надине? Чтобы я вышла замуж за человека, которого не люблю?

В голосе Шоты звучало сострадание.

– Я не знаю, дитя. Как некоторые родители выбирают супругов для своих детей, так и духи выбрали их для вас с Ричардом.

– Если сюда вовлечены духи, почему же они желают нам такого несчастья? Они же сами отнесли нас в обитель между мирами, где мы были вместе. – Кэлен отчаянно сопротивлялась потоку. – Почему они так жестоки с нами?

– Возможно, потому, – прошептала Шота, глядя на Кэлен, – что ты предашь Ричарда.

У Кэлен сжалось сердце. У нее в голове зазвучало пророчество:

Она вскочила на ноги.

– Нет! – Ее руки сжались в кулаки. – Я никогда не причиню Ричарду боль! Я никогда не предам его!

Шота спокойно потягивала чай.

– Сядь, Мать-Исповедница. – Кэлен, отчаянно стараясь не разрыдаться, упала на стул. – Я могу управлять будущим не больше, чем прошлым. Я предупреждала, что тебе потребуется храбрость, чтобы услышать ответы. – Она показала на свою голову. – Не только здесь, – она приложила руку к сердцу, – но и здесь тоже.

Кэлен заставила себя глубоко вздохнуть.

– Прости меня. Ты не виновата. Я знаю.

Шота приподняла бровь.

– Хорошо, Мать-Исповедница. Умение принять правду – первый шаг на пути к власти над своей судьбой.

– Шота, не хочу показаться неуважительной, но, наблюдая будущее, нельзя получить точных ответов. Помнится, ты говорила, что я коснусь Ричарда своей властью. Я думала, она уничтожит его. Я хотела покончить с собой, чтобы твое пророчество не сбылось, но Ричард не позволил мне совершить самоубийство. Раз так, твое видение будущего, казалось, было истинным, но все произошло совсем по-другому. Я коснулась Ричарда, но его магия защитила его, и он не получил никакого вреда.

– Я не видела результатов твоего касания. Только то, что ты коснешься его. Это большая разница. Сейчас я вижу, что ты выйдешь замуж, а он женится.

Кэлен оцепенела.

– За кого я должна выйти замуж?

– Я вижу только туманный силуэт. Я не знаю, кто это будет.

– Шота, мне говорили, что твои видения будущего – форма пророчества.

– Кто тебе это сказал?

– Волшебник. Зедд.

– Волшебники, – пробормотала Шота. – Они не в силах постичь разума ведьмы, хотя воображают, что знают все.

Кэлен отбросила назад свои длинные волосы.

– Шота, мы собирались быть честными друг с другом, помнишь?

Шота вздохнула.

– Хорошо, я готова признать, что в этом случае он в основном прав.

– Пророчество не всегда сбывается так, как оно видится. Страшных опасностей можно избежать или видоизменить их. Как ты думаешь, есть способ, которым я могу изменить это пророчество?

Шота нахмурилась.

– Пророчество?

– То, о котором ты говорила. О предательстве Ричарда.

Шота нахмурилась еще больше.

– Ты хочешь сказать, что это было еще и предсказано пророчеством?

Кэлен отвела взгляд.

– Тот волшебник, чей разум захватил Джегань, сказал, что император осуществил пророчество, чтобы заманить Ричарда в ловушку. Оно тоже говорит о том, что я предам Ричарда.

– Ты помнишь это пророчество?

Кэлен провела пальцем по ободку чашки.

– Это одно из тех воспоминаний, которые мы хотели бы навсегда изгнать из памяти, но не можем. С красной луной придет огненный вал. И тот, кто опоясан мечом, увидит смерть своего народа. Если он будет бездействовать, он сам и все, кто ему дорог, погибнут в горниле пожара. Ибо ни один клинок, выкованный из стали или созданный магией, не может поразить этого врага. Чтобы погасить пожар, он должен искать ответ у ветра. И на этом пути его поразит молния, ибо та, что в белом, его истинная любовь, предаст его своей кровью.

Шота откинулась на спинку стула, держа чашку в руках.

– Это правда, что события, о которых говорится в пророчестве, могут быть изменены или можно их избежать, но не в пророчестве со взаимосвязанной развилкой. Это пророчество именно таково, и оно – ловушка для жертвы. Красная луна говорит о том, что ловушка захлопнулась.

– Но должен быть способ. – Кэлен снова пригладила волосы. – Шота, что я должна делать?

– Ты должна выйти замуж за другого, – прошептала Шота, – а Ричард – жениться на другой.

– Шота, я знаю, что ты говоришь правду, но разве я могу предать Ричарда? Я не лгу; я умерла бы прежде, чем это сделала. Мое сердце не позволит мне предать его. Я не смогу.

Шота задумчиво разгладила платье.

– Подумай, Мать-Исповедница, и ты увидишь, что ты неправа.

– Как? Как я могу предать Ричарда? Что меня может заставить?

Шота терпеливо вздохнула.

– Найти причину не так трудно, как тебе кажется. Например – если бы ты знала, что у тебя есть только один способ спасти его жизнь и он заключается в том, чтобы предать Ричарда, разве ты не пожертвовала бы ради этого своей любовью?

У Кэлен в горле стоял ком.

– Да. Я предала бы его, если бы только так можно было бы спасти ему жизнь.

– Так что, как видишь, это не столь невозможно, как ты воображаешь.

– Шота, – слабым голосом произнесла Кэлен, – Шота, зачем это все? Почему будущее зависит от того, что Ричард женится на Надине, а я выйду замуж за какого-то там мужчину? Должна быть причина.

Шота задумалась на мгновение, а потом сказала:

– Храм Ветров охотится на Ричарда. Духи вовлечены в это. Кэлен устало закрыла лицо ладонями.

– Ты сказала Надине – «пусть духи будут милосердны к его душе». Что ты имела в виду?

– В подземном мире есть не только добрые духи. В это вовлечены и добрые духи, и злые.

Кэлен больше не хотела говорить об этом. Этот разговор причинял ей нестерпимую боль. Ее надежды и мечты рушились на глазах.

– Но цель? – пробормотала она.

– Чума.

Кэлен посмотрела на Шоту.

– Что?

– Это имеет какое-то отношение к чуме и к тому, что сноходец украл из Храма Ветров.

– Ты думаешь, что это случилось из-за наших попыток найти магию, которая остановит чуму?

– Я полагаю, да, – сказала Шота. – Вы с Ричардом отчаянно ищете способ остановить чуму и спасти жизнь людям. Я вижу в будущем, что каждый из вас станет супругом другого человека. Ради чего еще вы могли бы пойти на такую жертву?

Кэлен спрятала под стол свои трясущиеся руки. Она видела боль в глазах Ричарда, когда он видел, как умирает Кип. Ни он, ни сама Кэлен никогда не простили бы себе, если бы единственный способ спасти других детей заключался в том, чтобы пожертвовать их любовью, а они отказались бы это сделать.

– Да, ты права… – пробормотала она. – Даже если это убило бы нас, мы пожертвовали бы своей любовью. Но как добрые духи могут требовать такую цену?

Кэлен внезапно вспомнила, как Денна взяла на себя клеймо Владетеля и добровольно ушла вместо Ричарда к вечным мукам в руках Владетеля. Правда, за этот поступок Владетель отверг ее, но тогда она не знала, что так случится, – и пожертвовала своей душой ради того, кого любила.

Ветви кленов качались под слабым ветром. Кэлен слышала, как хлопают флаги на башнях. Воздух был полон весной. Трава ярко зеленела, вокруг зачиналась новая жизнь.

Сердце Кэлен было похоже на горстку мертвого пепла.

– Я должна сообщить тебе еще одну вещь. – Голос Шоты доносился словно издалека. – Это не последнее предупреждение, посланное ветрами. Вы получите другое, связанное с луной. Не пропустите его и отнеситесь к нему серьезно. Твое будущее, будущее Ричарда и будущее всех невинных людей зависит от этого. Вы должны использовать все, чему научились, чтобы не упустить возможность, которая вам будет предоставлена.

– Возможность? Какую возможность?

Кэлен не могла отвести взгляда от нестареющих глаз Шоты.

– Возможность выполнить ваш самый священный долг. Возможность спасти жизнь всех, кто зависит от вас.

– Когда это будет?

– Я знаю лишь, что скоро.

Кэлен кивнула. Она сама удивлялась, что до сих пор не расплакалась. Для нее нет ничего ужаснее, чем потерять Ричарда, – и все же она не плачет.

Она подумала, что, наверное, все-таки разрыдается – но только не здесь, не сейчас.

Она уставилась в стол.

– Шота, ты не хочешь, чтобы у нас с Ричардом был ребенок, не так ли? Мальчик?

– Да.

– Ты постаралась бы убить нашего сына, если бы он родился у нас, так?

– Да.

– Тогда откуда мне знать, что все это не какой-то заговор с твоей стороны, чтобы не допустить рождения у нас с Ричардом сына?

– Тебе придется взвесить истинность моих слов на весах своей души и сердца.

Кэлен вспомнила слова мертвого мальчика и пророчество. Так или иначе, она никогда не станет женой Ричарда. Это была только пустая мечта.

В юности Кэлен однажды спросила мать о любви, о муже, о доме. Ее мать стояла перед нею, красивая, стройная, ослепительная – но лицо ее представляло собой бесстрастную маску Исповедницы.

Ричард был рожден боевым чародеем. У него есть предназначение. Долг.

Кэлен смотрела, как ветерок катает по столу крошки.

– Я верю тебе, – прошептала она. – Я не хочу тебе верить, меня это убивает, – но я верю. Ты говоришь правду.

Больше говорить было не о чем. Кэлен встала. Ноги у нее подкашивались. Она попыталась вспомнить дорогу к сильфиде, но обнаружила, что мысли ее не слушаются.

– Спасибо за чай, – донесся до нее словно со стороны собственный голос. Если Шота и ответила, Кэлен этого не слышала. – Шота? – Она ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть. – Ты не можешь показать мне, куда идти? Кажется, я не могу вспомнить…

Шота уже была рядом. Она взяла Кэлен за руку.

– Я провожу тебя, дитя, – сказала ведьма голосом, исполненным сострадания. – Я покажу тебе путь.

Они шли в молчании. На вершине утеса Кэлен остановилась и окинула взглядом Предел Агаден. Это было прекрасное место, долина, уютно устроившаяся среди пиков зубчатых гор.

Кэлен вспомнила, что Владетель послал волшебника и скрий-линга, чтобы те убили Шоту. Ей пришлось бежать, чтобы спасти свою жизнь. Она поклялась, что вернет свое жилище себе.

– Я рада, что ты вернула себе свой дом, Шота, – сказала Кэлен. – Я говорю искренне. Предел Агаден принадлежит тебе.

– Спасибо, Мать-Исповедница.

Кэлен посмотрела в глаза женщине-ведьме.

– Что ты сделала с тем волшебником, который напал на тебя?

– То, что собиралась. Я привязала его за пальцы и заживо сняла с него кожу. И смотрела, как магия вытекает из него вместе с кровью. – Она махнула рукой в направлении дворца. – Я покрыла его шкурой свой трон.

Кэлен вспомнила, что это было в точности то, что Шота обещала сделать. Неудивительно, что даже волшебники редко осмеливались входить в Предел Агаден; куда им было тягаться с Шотой. Но один волшебник узнал об этом с большим опозданием.

– Не могу сказать, что обвиняю тебя за это. Если бы Владетель заполучил тебя… Ну, в общем, я знаю, как ты этого боялась.

– Я в долгу перед тобой и Ричардом. Ричард не позволил Владетелю захватить нас всех.

– Я рада, что волшебник не отправил тебя к Владетелю, Шота.

Кэлен говорила искренне. Она знала, что Шота опасна, но в ней было и сострадание, которого Кэлен от нее никак не ожидала.

– Ты знаешь, что он сказал мне, этот волшебник? – спросила Шота. – Он сказал, что прощает меня. Представляешь? Он даровал мне прощение. А потом попросил, чтобы я простила его.

Ветер бросил волосы Кэлен на лицо. Она убрала их назад и сказала:

– Довольно странно, если подумать.

– Четвертое Правило Волшебника, так он это назвал. Сказал, что в прощении есть магия, в Четвертом Правиле. Магия исцеления. Как в прощении, которое даруешь ты, так и в том, которое сам получаешь.

– Я полагаю, этот приспешник Владетеля хотел таким образом сбежать от тебя. Как я понимаю, у тебя было не то настроение, чтобы его прощать.

Свет, казалось, исчезал в глубине нестареющих глаз Шоты.

– Он забыл сказать слово «искреннее» перед словом «прощение».