Дым развеялся, и из зияющего провала, которым ощерилась макушка здания, показалось сосредоточенное лицо Шевердяева. Он бегло оглядел улицу, заметив машущего Аникина, деловито махнул в ответ и тут же исчез внутри здания. На все это у командира отделения ушло не больше секунды.

– Жижевич! Жижа! – крикнул Аникин.

Никто не отозвался из-за арки. Андрей, вслух честя Жижу на чем свет стоит, бросился во двор. Парнишку он увидел сразу, как проскочил под аркой. Тот, сцепившись с кем-то, барахтался на земле, под стволом высокого дерева, росшего почти впритык к стене длинного одноэтажного строения без окон, с множеством дверей, покрашенных в один, красно-коричневый, цвет.

Каска Жижевича слетела с головы, и Аникин, подбегая, разглядел его стриженную налысо голову. Вот она мелькнула сверху и тут же опрокинулась вниз, уступив верховенство чернявой шевелюре соперника. Он, одетый в гражданскую одежду, зарычал, как зверь, и, замахнувшись рукой, ударил Жижевича, потом еще раз.

Андрей издали, подбегая, выстрелил в сторону дерущихся, намеренно взяв выше. Пули прошли над головой чернявого, вонзившись в кору дерева и деревянную дверь с висящим на ней большим амбарным замком.

Лицо того, который оседлал Жижевича, вскинулось и обернулось к Андрею. Оно все было перекошено нечеловеческой злобой и в то же время даже издалека показалось Аникину каким-то странным.

Вопль неистовой злобы исторгся из груди чернявого. Бросив Жижу лежать под деревом, он кинулся в сторону. Здесь его и настигла очередь, выпущенная Аникиным из ППШ. Он покатился по земле, визжа и извиваясь от боли, и вдруг замер, словно недокрутив неестественно опутавшиеся вокруг худого тельца конечности.

Аникин подбежал к Жижевичу. Тот лежал навзничь, согнув руки в локтях.

– Ты цел? Как ты?.. – тряхнув его за ладонь, спросил Аникин.

– Таварищ камандзир… таварищ… камандзир… – только и был способен с большим трудом выговаривать Жижа разбитыми в кровь губами.

Его шинель на груди вздымалась и опадала, не в силах вместить весь с жадностью втягиваемый воздух.

– Не ранен? – с тревогой оглядывая Жижевича, спросил Аникин.

– Не, камандзир… Тольки зубы боляць… – выдавил из себя Жижевич.

– Давай, подымайся… – поторопил его Аникин. – Некогда разлеживаться. Где твоя винтовка?..

– Тут… павинна быць… – проговорил боец, пытаясь подняться.